Шаг в пустоту

Выходные проскочили незаметно. Точнее выходной. Один. Мистер Гаррисон попросил Никки выйти на работу в воскресенье, так как состояние его жены ухудшилось, и он решил остаться дома, чтобы провести больше времени рядом с ней. С самого утра шёл сильный дождь. Девушка сидела возле окна и смотрела на пробегающих мимо людей, позабывших дома зонтики. Некоторые забегали в сам магазин и неспешно прогуливались вдоль стеллажей с книгами, в надежде переждать ливень. Но дождь сегодня, кажется, и не думал заканчиваться. Никки продолжала сидеть возле окна, иногда отходя к кассе и возвращаясь. Звук ударов воды по крыше успокаивал её. Даже немного убаюкивал. Ей нравилось ощущать это спокойствие. Последние несколько дней она то и дело чувствует, как начинает злиться из-за пустяков или нервничать, находясь в закрытом пространстве. Последнее произошло сегодня утром, когда Никки ехала в магазин на автобусе. Спустя несколько секунд после закрытия дверей девушка почувствовала, как все внутри неё замирает. Мир вокруг потемнел, а голоса окружающих людей были приглушены, словно за дверью. Ей стало страшно. Она попросила водителя остановить автобус и решила дойти до работы пешком. Сейчас Никки буквально проваливалась в сон, облокотившись на окно и совершенно не думая о том, что ей нужно работать. Из чувства полной эйфории её резко выдернул женский голос. – Эй, ты здесь работаешь или прохлаждаешься? – темноволосая пожилая женщина возвышалась над девушкой, сложив руки на груди и состроив недовольное выражение лица. – Извините? – Никки нервно усмехнулась и поднялась с окна, становясь с женщиной на один уровень. – Я говорю, обслужи меня. Почему я должна ждать? – Возможно, вы не заметили, но на кассе стоит такой маленький серебряный звонок. Как только вы ударите по нему, я сразу окажусь перед вами как по волшебству и выполню свою работу, – девушка чувствовала, как внутри неё всё закипает. – А может мне лучше ударить тебя, чтобы ты нормально работала? Имитируя шлепок, посетительница импровизированно махнула рукой перед лицом Никки. Но вдруг девушка резко перехватила её запястье и злобно отвела в сторону. – Только попробуй тронуть меня. Женщина испуганно вырвалась из хватки и сделала несколько шагов назад. – Совсем страх потеряла? – крикнула она, дотронувшись до собственной руки. Уилкинс молча смотрела на неё, придавая своему лицу всё больше ноток ненависти. Она уже хотела сделать шаг в сторону грубиянки, как вдруг из ниоткуда перед ней появилась чудная рыжая девчонка из школьного коридора. Джессика, кажется. – Никки, Никки. Поспокойнее, ты чего? – она посмотрела той прямо в глаза и натянув на лицо широкую улыбку развернулась к покупательнице. – Я приношу свои извинения за произошедшее. Моя коллега сейчас немного не в себе, но я полностью и всецело здесь, и могу вас обслужить. – Спасибо, не надо, – развернувшись, женщина направилась к выходу, оставляя за собой капли воды, скатившиеся с зонта. Никки, всё это время смотревшая себе под ноги, подняла взгляд на оставшихся в магазине покупателей. Некоторые смотрели на неё с осуждением. Проходящая к выходу старушка недовольно хмыкнула и громко захлопнула за собой дверь. Пара подростков, уняв своё любопытство, продолжили дальше возиться с книгами. Ситуация была немного напряжённой. Джессика подошла к подоконнику, на который снова плюхнулась Никки, и присела рядом. – Ты выглядишь...немного хмурой. Я не то что бы эксперт, но слышала, что книги должны успокаивать, – девушка хихикнула, в надежде разбавить атмосферу. Правда ей это не особо удавалось. – Хочешь выговориться? – О да. Ещё как хочу. С какой стати она так разговаривала со мной? Я что, у неё в подчинении? Ты вообще слышала, что она говорила? Или ты не слышала? Тебе надо было это слышать. Какая же стерва…. А ты, кстати, почему здесь? – она слишком резко это спросила, ещё не оправившись от перепалки с покупательницей. – Извини, я просто не видела, чтобы ты сюда заходила раньше. – Так я приехала в город совсем недавно, – Джессика снова улыбнулась. – Но хоть дождь мне и нравится, я не планировала сегодня мокнуть. А твой магазин оказался рядышком, вот и забежала. На пару минут повисло молчание. Отвернувшись, Никки продолжила смотреть в окно, нервно постукивая ногой по полу, а Джессика перебирала пальцами пуговицы своего мокрого пальто, не решаясь высказываться. Вдалеке показались тёмные тучи. По всей видимости приближалась очередная весенняя гроза. – Ты ведь не была на вчерашней игре? – продолжая пяткой отбивать ритм, Никки посмотрела на Джессику. Девушка резко подняла голову. – Да… То есть нет, не была. После переезда очень много дел. Не успела, – негромко ответила она и вернулась к изучению собственных пуговиц. – Хотя, наверное, я должна была быть там. – Ты же вроде редактор газеты. Я подумала, вы будете писать о вчерашней игре. Впрочем, игрой это вряд ли можно назвать. Никки мысленно вернулась к вчерашней встрече с Маликом в женской раздевалке. Это звучит немного странно. Хоть и очевидно было, что у него серьезные проблемы и непростые отношения с сестрой, этот парень не был похож на трогательных романтиков с разбитым сердцем. Но что-то в его взгляде заставляло Никки хотеть узнать о нём побольше. Возможно как-то помочь. С какой вообще стати? С чем? Непонятно. Но её будто тянуло к проблемным людям. Например, с Чарли она познакомилась, заметив её на одной из трибун в спортивном зале абсолютно заплаканную. Урок только-только закончился и в зале не осталось никого. Кроме одной грустной девушки. Никки тогда очень захотелось подойти к ней. – Привет. У тебя что-то случилось? – А тебе есть до этого дело? – Чарли, покосившись на незнакомку, продолжила тереть глаза тоненькой салфеткой. – Я подумала, что здесь больше никого нет… а тебе возможно сейчас нужна именно поддержка. Джонсон перестала размазывать косметику под глазами и развернувшись на сидящую рядом девушку с недоверием уставилась на неё. – Ты видимо недавно здесь. Не стоит быть такой открытой и дружелюбной с незнакомыми старшеклассниками. Это может тебе навредить. – Я не стараюсь быть открытой. Я хочу предложить тебе помощь. – А что если я не хочу ни от кого получать поддержку? И конкретно от тебя, в данный момент, тоже. – В таком случае ты скажешь мне это напрямую, и я уйду, – Никки беззаботно пожала плечами. После такого своеобразного ответа Чарли ещё пару секунд смотрела на девушку и слегка улыбнувшись протянула ей руку. – Я Чарли Джонсон. И у меня постоянно что-то случается. Так что если хочешь со мной дружить, будь готова к драме. Никки одобрительно кивнула и пожала руку в ответ. – Удивительно, но я уже готова. И Никки действительно была готова проходить с Чарли все трудные этапы её жизни. Проблемы с отцом, проблемы с учёбой, выбор колледжа и планы на будущую жизнь. Подруга постоянно обращалась к ней за советом и полностью доверяла. Никки старалась оберегать её и поддерживать. У неё всегда была потребность помогать людям. Или всё-таки это желание быть кому-то нужной? Сбоку Никки услышала тихий кашель. Джессика всё ещё сидела здесь и, кажется, заметила, что её собеседница мыслями далеко отсюда. – Извини. Я немного задумалась, – смутившись, Никки почесала затылок. – Да пустяки, – Джессика говорила с такой легкостью, что иногда казалось, она воспринимает так легко вообще всё. – Я говорила, что в газете я ради собственного интереса, а не какого-то там долга перед всей школой. Иначе какой смысл быть чем-то увлечённой? Я, кстати, не знала, что ты здесь работаешь. Никки внезапно вспомнила диалог с этой ужасной покупательницей, и снова почувствовала раздражение. – Да, приходится. Но не ради того, чтобы обслуживать таких хабалок, – резко вскочив, она подошла к входной двери. – Так, магазин закрывается на обед! Приходите позже. – Но у вас же написано, что вы работаете без перерывов, – блондинистый мальчик в очках нахмурил брови. – Да, но сегодня я хочу пообедать в одиночестве. Доступно, Эйнштейн? Бурча себе под нос, дети вышли из магазина, и яркая табличка «Закрыто» с силой ударилась о дверь. Никки металась по комнате. В ней было столько злости, что ей хотелось куда-нибудь убежать. Зря она выставила школьников. Надо было уйти самой. – Что с тобой? – Джессика держалась на расстоянии от девушки, чей вид вызывал беспокойство. Вдобавок к дождю за окном поднялся сильный ветер и в помещении замигал свет. – Послушай… – Джессика, пожалуйста, уйди! – крикнула Никки, зажмурив глаза и пальцами вцепившись в книжную полку. Пару секунд спустя она услышала, как закрывается дверь. В окно врезалась ветка с соседнего дерева. Звук ветра был настолько громким, словно он гулял по помещению. Никки слышала, как громко стучали по крыше капли. Словно они били по её голове. Резко зазвонил мобильный телефон. Не выдержав обилия звуков Никки с криком навалилась на стеллаж и повалила его на пол. Гнев начал постепенно отступать. Девушка обессиленно села на пол, оглядывая беспорядок вокруг. Она уткнулась головой в колени. – Что же со мной происходит? Никки не помнит, сколько она просидела в таком положении. Она прислушивалась к своим эмоциям. Ей было страшно пошевелиться. Вдруг это чувство опять вернётся? Она подняла голову, только когда услышала шаги рядом с собой. Это был мистер Гаррисон. – Я так понимаю, ураган добрался и сюда? – мужчина осмотрелся. – Можно и так сказать, – тихо ответила Никки. – Это… я уронила. – Случайно? – Не уверена. Девушка вновь опустила глаза вниз и сложила руки на коленях. – Я не знаю, почему, – нервничая начала она. – Но я чувствую такую ярость в последнее время. Словно что-то перегорело внутри меня. Сломалось. И я… я не хочу быть такой. Я не помню, злилась ли я вообще когда-нибудь. Да, я не всегда была рада окружающим. Я могла грустить и обижаться. Я бываю очень вредной и терпеть не могу, когда первым уроком ставят физкультуру. Но я… не была такой. Мистер Гаррисон присел рядом, облокотившись рукой на перевернутый стеллаж. – Может быть ты просто не разрешала этим чувствам выходить? Боль часто прикрывается гневом. Людям порой не хочется думать о ней, анализировать, искать решения. Это тяжело, – мистер Гаррисон на мгновение замолчал. – Поэтому они гневаются. Любые чувства надо проживать. Иначе тебя может разорвать изнутри. Никки уставилась перед собой. Ей непросто было вспомнить, подавляла ли она свои чувства намеренно. Чаще всего ей казалось, что жизнь шла по написанному сценарию и она никогда не думала корректировать его. Её детские воспоминания о приюте были достаточно размыты. Вероятно, там не происходило ничего важного, что могло бы оставить след. Позже старшая школа, разрешение на самостоятельное проживание, знакомство с Чарли и Найлом, работа у мистера Гаррисона, подготовка к экзаменам. Все эти события казались прохождением дополнительных миссий, но не основной сюжетной линией. Никки не чувствовала радость жизни, хоть и старалась. За окном её магазина почти всегда шёл дождь. – А почему вы здесь? Я думала, вы останетесь дома, – она немного развернулась на мужчину. – Да, я тоже так думал, – он сделал небольшую паузу, взял в руки какую-то книгу с упавшего стеллажа и стал протирать её ладонью от пыли. – Но Жаклин внезапно стало хуже… И… Взяв побольше воздуха в легкие, он медленно выдохнул его обратно. – Жаклин умерла, Никки. Никки словно перестала дышать. Она знала, что у бедной женщины мало шансов поправиться. Мистер Гаррисон как-то сказал, что он уже давно готов к этому дню и попросил девушку не переживать о его состоянии. Но прежде Никки не сталкивалась со смертью. И видеть друга в горе было действительно больно. Она почувствовала ту боль, о которой он ей говорил. Это не было похоже на гнев или раздражение. Очень яркая и тяжелая эмоция, с которой ей ещё не приходилось сталкиваться. Девушка не заметила, как начала плакать. – Мистер Гаррисон, мне так жаль, – прошептав эти слова, она облокотилась на плечо мужчины и сжала руку, которой он держал те самые комиксы о человеке-пауке. – Мне так жаль, что вам приходится это чувствовать. Книжный магазин погрузился в тишину. Свет был приглушен, стеллаж лежал посередине комнаты, ветер за окном стих. Беспощадный "выходной" Никки Уилкинс близился к концу. И она, похоже, в очередной раз была этому рада.