Система любовных достижений. Том 2

После невероятно важного дела, заключающегося в тисканье оробевшей девушки, я перешёл к менее важному – поиску боулинг-клуба. Сей процесс от силы занял минут пять. Заплатив за себя и за Коми, я забронировал дорожку на следующий час. А после нам выдали специальную обувь, предварительно спросив размеры. Коми вертела головой по сторонам, с интересом осматривая интерьер. Когда нас провели до нашей дорожки, её энтузиазм и вовсе можно было черпать ложкой. Право первой бросить шар я любезно предоставил девушке. И та не преминула им воспользоваться. Схватив один из самых лёгких шаров, Коми, посмотрев, как играют другие, разбежалась и произвела бросок. Снаряд не преодолел и трети пути, прежде чем свернул с дорожки в левый желоб. Не являясь большим специалистом в данной игре, я всё же смог подметить несколько ошибок в технике, которые и привели к такому результату. У Коми осталось право на ещё один бросок, прежде чем придёт моя очередь. С её позволения, я встал позади и, обхватив девушку за талию, стал направлять движения той. А после, когда пришла моя очередь, продемонстрировал то же самое, но уже на своём примере. Коми схватывала всё на лету и в следующий раз смогла сбить восемь из десяти кеглей, чему несказанно обрадовалась. В дальнейшем игра велась практически на равных. Девушка приноровилась и частенько выбивала страйки, постепенно сокращая разрыв. Час пролетел незаметно. Когда наше время вышло, оказалось, что я остался в проигравших, отстав на пару очков. Коми разве что не прыгала от радости, доказывая, что спортивный интерес не чужд и такой стесняшке, как она. — Ну что, чемпионка, пойдём перекусим? — подмигнул я, ничуть не расстроившись поражению. — Ага, — прошептала она. — «Спасибо, мне было очень весело», — более длинную фразу она уже не смогла произнести, а потому обратилась за помощью к блокноту. — Я рад. Взяв девушку на буксир, я повёл её в сторону ранее примеченного мною ресторана быстрого питания. Как только мы вошли внутрь заведения, в глаза сразу же бросилось меню, закреплённое аккурат над кассой. Сверля его задумчивым взглядом, я подсчитывал сколько же в меня влезет, но чтобы при обратном пути не пришлось катиться. Спутница, судя по всему, занималась тем же самым. — Пойдём? — спросил я, заметив, что девушка отвела от меню взгляд. — Я…мм, — сразу же замялась она. — В чём дело? — «Я не смогу сама сделать заказ. Не мог бы ты мне помочь?» — написала она и трясущимися руками протянула блокнот в мою сторону. Мда. Почему-то я только сейчас понял, сколь глубока её проблема. Раньше я даже не задумывался о том, как она справляется со столь обыденными задачами. То, что для других пустяк, который они сделают и не запомнят – то для Коми практически невыполнимая миссия и источник огромного стресса. — Без проблем, — сразу же согласился я. Конечно же, можно было бы сказать, что девушка должна самостоятельно преодолевать такие трудности, если хочет справиться со своей проблемой, но что-то я не уверен в правильности такого подхода. А вдруг это всё лишь усугубит, ещё сильнее закрепив страх общения в её сознании? Я не психолог и не знаю, как следует действовать в таких случаях, не навредив при этом, а потому не буду строить из себя всезнающего гуру, высокомерно говорящего что-то вроде: «Ой, да что здесь сложного?» или «Пф, для тебя это сложно? Знаешь, кому действительно сложно?». Правда в том, что все мы по-разному оцениваем события, происходящие с нами. Что для одного пустяк или стимул для самосовершенствования, то для другого – повод спрыгнуть с крыши. И было бы глупо думать, что у всех одинаково крепкая психика. Девушка благодарно кивнула и принялась вписывать в блокнот названия блюд, после чего вырвала лист из блокнота и протянула тот мне, смущённо отвернув голову в другую сторону. Взяв листок, я проследовал на кассу. Сделав заказ, я вернулся к девушке, и мы вместе сели за один из столиков. — «Сколько я должна?» — спросила она посредством блокнота. — Нисколько, я угощаю, — отмахнулся я от вопроса. — «Так нельзя, ты и так везде платил за меня сегодня», — не согласилась она. — Кто пригласил – тот и платит, — пожимаю плечами, озвучивая всеми известное правило. — … — настойчиво пронзали меня требовательным взглядом. — Эх, ладно… семьсот йен, — ответил я, поняв, что в этой битве взглядов мне не победить. Хотя бы потому, что чем дольше я смотрю в эти фиолетовые глаза, тем труднее становится сдерживать низменный порыв сжать девушку в объятьях и никогда ту не отпускать. Рассчитавшись со мной, Коми вернула себе былое расположение духа. Минут эдак семь спустя нам принесли нашу еду. На какое-то время за столом царила тишина, прерываемая только звуком потягивания содовой через соломинку. Закончив с приёмом пищи, мы довольно откинулись на спинки стульев. Чтобы заполнить неловкую тишину, решаю завести разговор о насущном. — Уже через неделю мы поедим в Киото. Ты нашла себе группу, с которой поедешь? — спросил я, имея в виду предстоящую школьную поездку в другой город. Стоило отзвучать последнему слову, как Коми тут же поникла. — Что-то не так? — Я…я… — попыталась она объясниться, но дрожащий голос ни в какую не хотел складывать буквы в слова, а тетрадью девушка по какой-то причине не хотела воспользоваться. — У тебя ведь получалось разговаривать со мной по телефону. Просто закрой глаза и представь, что я где-то далеко и мы общаемся по сотовому, — решаю помочь Коми советом. Сглотнув, девушка закрыла глаза и около минуты просидела молча, сосредотачиваясь. — В средней школе, — заговорила Коми печальным голосом, — когда мы делились на группы для школьной поездки… так вышло, что я осталась абсолютно одна. Р-разумеется, тогда у меня совершенно не было человека, которого бы я могла назвать другом. А…а потом все начали играть в камень-ножницы-бумага, чтобы проигравшая группа взяла меня с собой. И когда ко мне подошли ребята из проигравшей команды, то я даже не смогла посмотреть им в глаза. Скорее всего, они были разочарованны, что такая, как я, попала к ним в группу или им вообще было без разницы. Я надеялась, что дело было именно в последнем. А может быть они встретили меня с улыбкой на лице, но… я так и не смогла… поднять свою голову. В конце концов, на эту экскурсию я не поехала вообще. Мне страшно, — поделилась со мной своими переживаниями девушка, с трудом сдерживая слёзы — Ты боишься, что ситуация повторится вновь? — задал я наводящий вопрос. Хоть и был уверен, что ради одной только возможности попасть в одну группу с Коми, одноклассники готовы устроить битву на выживание. — Да, я уверена, что у всех уже есть тот, с кем бы они хотели вместе поехать. Кто-нибудь веселее и интереснее, чем я. И более… разговорчивей. — задрожали её ресницы. Мда… Говорить, что ситуация обстоит совершенно не так, как она себе представляет, явно не имеет смысла. На лицо проблема с самооценкой, а в таких случаях человек будет уверен, что он во всём хуже других, даже если дело обстоит с точностью да наоборот. Коми не сблизилась ни с кем из одноклассников, помимо меня, а потому понятия не имеет как те к ней относятся. Нет, девушка наверняка замечает на себе пристальные взгляды, но интерпретирует их совершенно неверно. Круг её общения замыкается на мне и Мидзухе. Но сестра учится не в нашем классе, а я не могу состоять в одной группе с Коми, так как те формируются по половому принципу: мальчики с мальчиками, девочки с девочками. Живи мы в США, и такой проблемы бы не возникло. Сказали бы, что должны состоять в одной группе, поскольку оба идентифицируем себя не иначе, как вертолёт Апачи, и вопрос решён. Но мы живём в Японии с её мерзкой консервативной политикой, не спешащей перенимать ценности высококультурного Запада. — У меня нет, — произнёс я, взвесив все за и против. — Но ведь по правилам… — Да-да, по правилам мы сделать это не можем. Однако никто не запрещает нам прогулять школьную поездку и устроить собственную, — оглашаю я свою идею поехать в Киото только вдвоём. И вот здесь менталитет местных играет мне лишь на руку. Дело в том, что с самого раннего детства японцев приучают к самостоятельности. Так, начиная с первого учебного дня, первоклассники обязаны самостоятельно добираться до школы. Родителям запрещается провожать детей до альма-матер. Конечно, администрация для каждого ученика составляет наиболее безопасный маршрут, да такой, чтобы он пересекался с маршрутом других школьников. Но сам факт… Так же абсолютно нормальное явление, когда подросток после уроков посещает школьный клуб, а после ещё и какую-нибудь секцию за пределами образовательного учреждения, возвращаясь домой далеко затемно. Сюда же отнесём и распространённую практику в виде подработки после школы. Трудно найти человека, который к моменту поступления в институт или выхода во взрослую жизнь ни разу не подрабатывал в какой-нибудь кафешке или магазине. А разветвлённая сеть общественного транспорта, когда добраться до другого города так же просто, как и до любой остановки в пределах своего, делает мой вариант хоть и странным, но не из ряда вон выходящим. — Но как же… — замялась Коми, не спеша соглашаться. — Так нельзя! Ты не должен идти на такие жертвы из-за меня. — Да брось, какие жертвы? Ехать на экскурсию с толпой шумных одноклассников – так себе удовольствие. Я, в общем-то, и не спешил подыскивать себе компаньонов, подумывая о том, чтобы поехать туда одному. — ответил я, не покривив душой, — Но поехать с тобой даже лучше. — А…но. — Если находишь это странным, то так и скажи: «Кейки, ты мутный тип, и я боюсь с тобой путешествовать». Такую причину я пойму. Но не смей отказываться из-за того, что, якобы лишишь меня возможности насладиться компании орущих одноклассников, — фыркнул я. — С-спасибо, — пробормотала девушка, заикаясь от волнения. — Я…я согласна, — вымолвила она, зажмурив глаза. Я не захотел упускать столь удачный момент и, подавшись вперёд, поцеловал девушку в… щёку. Глаза Коми тут же удивлённо распахнулись, а лицо залилось краской. Создавалось ощущение, что ещё немного и она потеряет сознание. — Прости, хотелось подбодрить тебя, — улыбнулся я. — П-п-п-п-п, — с открытыми глазами девушка вновь потеряла возможность связно говорить. Или тут виноваты мои действия? Я и вправду мутный тип. Ма Кенсей мной бы гордился.