Метаморфозы

Завтрак остаётся в надлежащем месте, в желудке, когда ноги касаются земли, и реальность лишённого волшебства мира оказывается перед глазами. Гермиона бросает взгляд на дом, в котором выросла, и внутри у неё что-то надрывно скулит от тоски тоненьким голоском, словно мимолётно оплакивая те годы, которые уже не вернуть. Она так оказывается увлечена долгожданным прибытием, что не сразу понимает, что по-прежнему стоит на месте с ладонью Северуса в своей руке. Лёгкое движение приводит её в чувство. Она резко дёргает головой вниз и замечает, что Северус отпускает её руку не сразу. Мужчина задерживает свой взгляд на колечке, которое мерно поблёскивает в солнечных лучах на её безымянном пальце, но не дольше мгновения, после чего выпускает руку Гермионы и следует в сторону крыльца дома. Грейнджер сглатывает и направляется за ним следом, обгоняя только у самого входа. Повернув ключ в скважине дважды, Гермиона толкает дверь, и та с неприятным скрипом открывается внутрь. Она беспокоится застать то, что видела в последний свой визит сюда — пустые стены, голые полы и сиротливую тёмную пасть никогда не растапливаемого камина. Её опасения не оправдываются. — Проходите, — указывает она рукой вперёд, совершенно спокойно глядя на профиль лица профессора снизу вверх. Северус бросает быстрый взгляд на свою спутницу и входит внутрь. Гермиона закрывает за ними дверь и оставляет ключи в маленькой вазочке на комоде рядом, оглядываясь по сторонам. Кингсли следует отдать должное. Он сдержал своё слово. Дом выглядит даже лучше, чем Гермиона того ожидает. Мебель не новая, но и не представляет из себя пережиток прошлого. На первый взгляд, всё необходимое имеется; Бруствер даже распоряжается стеллаж книгами заставить — за это Грейнджер испытывает к нему отдельную благодарность. Поправив сумку на плече, Гермиона идёт в сторону лестницы. — Гостиная, — начинает она экскурсию, указывая в одну сторону, — кухня, — в другую, — туалет в дальней части коридора, там же дверь на задний двор. Северус даже не делает вид, что заинтересован её объяснениями; он смотрит по сторонам без особого внимания и воодушевления, словно только и ищет повод игнорировать своего вынужденного собеседника. Грейнджер на его ершистость не реагирует, у неё всё больше просыпается второе дыхание от осознания происходящего. Она дома! Она наконец дома! — Идёмте на второй этаж, там спальни. Северус молча направляется следом за ней. Гермиона даже немного глуповато улыбается собственным мыслям. Ох, она так счастлива! Даже несносный характер профессора не испортит её настроения! Открыв дверь по левую сторону от лестницы, Гермиона бросает в комнату на пол свою сумку и тут же идёт к двери напротив, залетая внутрь. Подобравшись к шкафу, она сразу открывает створки и облегчённо выдыхает. Кингсли сделал всё, что она попросила. Схватив стопку вещей, она направляется обратно и почти сразу налетает на пороге на своего «соседа». Северус дёргается. Да только не от её нерасторопности, а от того, что сияет она вся, как новенький начищенный галлеон. — Это ваша комната, — указывает она себе за спину, — а это вам. Переоденьтесь. Северус даже сумку свою дорожную из рук не выпускает, смотрит на Грейнджер, как на сумасшедшую, и кривит в отвращении губы, глядя на стопку вещей в руках девчонки. — Мантию я не сниму, — непреклонно цедит он, начиная сверлить её взглядом. Грейнджер безразлично жмёт плечами. Ох, она и правда потрясающе себя чувствует! Будто прилив сил бьёт ключом где-то у неё глубоко внутри! — Здесь так не ходят, — снисходительно парирует она. — Придётся, к сожалению, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Держите, — протягивает она вещи. Северус приподнимает руку и с пренебрежением касается пальцем верхней части комплекта маггловского тряпья. Он не может контролировать неприязнь, губы кривятся сами. Да чтобы я!.. Да чтобы маггловскую одежду носил! Она что, с Астрономической башни свалилась?! — Что это?.. — Костюм, — тут же отвечает Гермиона повелительным тоном. — И вам придётся его надеть! Разговор смахивает на диалог с непослушным ребёнком, которого всенепременно надо собрать погулять перед сном. Северус фыркает. — И откуда он у вас? — Это… моего отца. Это определённо первое, что приходит ей в голову, и за эту потрясающую мысль она сама себе благодарна. Не будет же она распинаться перед ним, что весь дом тут буквально с нуля к их приезду был подготовлен. Если его так удивляет одежда, то что будет, когда он увидит мужской бритвенный станок в ванной комнате, который, к слову, тоже для него приобретается? Грейнджер решает придерживается легенды о «вещах отца» до последнего. — Чего вы хотите этим добиться? — продолжает злиться Северус. — Я совершенно не понимаю методики вашей работы. — Понимать и не надо, — тут же отвечает она. — Что бы вы хотели на ужин? От перемены темы разговора Северус внезапно теряется и хмурится. Гермиона пользуется паузой и, выхватив из его пальцев сумку и оставив на полу, пихает ему в руки стопку вещей. — Ужин?.. — Да, ужин, — снимает она на ходу свою клетчатую рубашку, направляясь в коридор. Северус провожает её взглядом, машинально продолжая держать вещи и зачем-то прижимать их к себе. — Я не ужинаю. — Придётся поступиться своими принципами, — спокойно осаждает его холодность Грейнджер. — Переодевайтесь, — продолжает она, забирая со стола в своей комнате полотенце, — если надо в душ, то пойдёте после меня. Ванная комната в доме одна. Гермиона указывает рукой на дверь в конце крохотного коридора между их комнат. — Вот она, — сообщает Грейнджер. — Я иду в душ, а вы… Чувствуйте себя как дома. Вывалив на него шквал саркастичности и прямолинейности, Гермиона входит в ванную и закрывает за собой дверь, прислоняясь к ней спиной. Она не может сдержать смешок, когда по ту сторону начинает слышать громыхающие недовольства профессора по поводу всего, что происходит. Гермиону забавляет его праведная ругань. То ли ещё будет, профессор. Это я ещё не поела, работаю не в полную силу. Негодование Северуса Снейпа становится музыкой для ушей Гермионы. Она всё ещё слегка посмеивается, продолжая готовиться к душу. Включив воду, Грейнджер подставляет под струю пальцы правой руки и осторожно снимает колечко, оставляя его на раковине. Горячий душ помогает. Сил прибавляется моментально. Гермиона заворачивается в полотенце и, высунув в коридор голову и убедившись, что одна, бежит к себе. Она открывает шкаф и почти скулит от радости. Все её платья, все её вещи здесь. Все те наряды, которые пришлось оставить в маггловском мире, потому что им не было места в мире волшебном, когда началась война, а вернуться за ними у неё не было возможности. Грейнджер хочет взять вещь из левой части шкафа, но вовремя себя останавливает. Нет, ещё не время. Ни он не готов к такому, ни я сама. Придётся подождать. Гермиона вздыхает и останавливает свой выбор на приталенном бежевом платье чуть ниже колена с длинным рукавом, надевает колготки и весенние туфли на каблучке в два дюйма. Настроение улучшается с каждой последующей секундой. Взяв с собой сумку, Гермиона выходит из комнаты и спускается вниз. Не успевает она пройти и трёх шагов, как замечает недалеко от входа в гостиную своего гостя. Ей едва удаётся подавить в себе победную усмешку, потому что ругается профессор громко, а костюм всё равно надевает! Выглядит он просто замечательно, но она что, бессмертная, чтобы комплименты ему ни с того ни с сего делать? Мужчина оборачивается, и Гермиона берет себя в руки, бесстрастно окинув Северуса взглядом. — Вы готовы? — она знает, что он не ответит, поэтому сразу направляется в сторону выхода. — Сегодня тепло вечером, да и погода чудесная, но будет дождь. Северус направляется плавным шагом в сторону Гермионы, опустив руки в карманы брюк. — С чего вы взяли? Грейнджер открывает входную дверь. С улицы в дом попадает свежий тёплый ветер и колышет подол её платья; слышатся крики птиц. Северус смотрит в небо. Голубое, ни единого облачка. Что за маггловские прогнозы погоды? Она там что, с синоптиками свечу держала? — Ласточки низко летают, — спокойно произносит Гермиона, указывая на мелькающие точки недалеко от крон деревьев. — Пойдёмте. Гермиона захватывает с собой зонт и выходит из дома; Северус выходит несколькими секундами позже, не удостоив её вниманием. Прекрасно. Чем меньше он на первых порах будет говорить, тем лучше. Грейнджер принимает решение говорить за двоих, пока он не лопнет от злости. Пускай он постепенно выпускает из себя годами накопленную злобу. Тем лучше. Они идут рядом на расстоянии вытянутой руки и молчат. Грейнджер разговорить его не пытается, она вообще в какой-то момент забывает о его существовании, потому что все её чувства обостряются. Она слышит знакомые запахи цветов и цветущих фруктовых деревьев у домов соседей. Миссис Фаер снова жарит в своём саду стейки на сливочном масле себе и своему мужу, совершенно не думая в таком преклонном возрасте о вреде холестерина. Мистер Боул опять возится под своим пикапом, с его участка доносится запах машинного масла и бензина. Слышатся звуки шипящих стейков на гриле и выхлопных газов старого авто. Гермиона улыбается. Один из этих запахов ей куда милее, чем второй. Северус искоса поглядывает на свою спутницу. Бежевый цвет ей подходит, да и улыбка тоже, только это не отменяет того факта, что выносить он Грейнджер не может даже в таком виде. Он вообще не понимает, что здесь делает. И не знает, как себя следует вести. Северус старается обращать внимание на ту жизнь, что его окружает. Однако толку от этого нет. Весь этот мир претит ему: и запахи Северусу не нравятся, и звуки раздражают. Всё ему не по душе. Он понятия не имеет, как бы сбежать отсюда, да поскорее, но и не держится за эту мысль основательно. Пока что. Поймают ведь. Поймают и слушать не станут, дело закроют без дальнейшего разбирательства, упекут в Азкабан в одиночную камеру до конца жизни — и поминай как звали. Поток мыслей Северуса в который раз прерывается странным наблюдением. Им навстречу неоднократно идут пары людей, и всякий раз мужчина в костюме — таком же, к слову, как у него, — сгибает руку в локте, позволяя своей спутнице на неё опереться. Видимо, это один из порядков этого мира. Ни один мужчина не идёт с девушкой рядом так, как они. Северус отводит взгляд в сторону, закатывает с остервенением глаза, бранит глубоко внутри себя все устои и порядки мира магглов и подходит к своей спутнице, протягивая ей локоть согнутой руки. Гермиона не сразу понимает, что он делает, поэтому бросает на Северуса озадаченный взгляд. Он снова трясёт рукой, словно показывая, мол, мне долго так стоять и ждать, пока вы мозги включить надумаете? Грейнджер оглядывается по сторонам и понимает, наконец, что он делает. Смешинку в голосе скрыть не удаётся. — Это совсем не обязательно, — поясняет она. — Так ходят пары. Северус вздыхает. — Но ведь мы пара, — устало сообщает он. Грейнджер даже тормозит слегка на месте от услышанного. — Простите?.. Северус останавливается следом, оборачиваясь через плечо. — Пара людей, — поясняет он таким тоном, будто у неё на одну хромосому больше, чем у него. — Один — это один, двое — это пара… Мужчина раздражённо фыркает и морщится. — Не вынуждайте меня объяснять вам такие вещи, я начинаю в очередной раз сомневаться в ваших умственных способностях. Гермиона не испытывает ни капли желания сейчас что-то ему объяснять. Настроение он ей не испортит, и ужин — тоже. Пусть даже не старается. Грейнджер игнорирует этот выпад с его стороны и просто берёт его под руку, решая не тратить на него сейчас своё ограниченное количество энергии. Сначала поем, потом поставлю его на место. Она перестаёт замечать тяжкие вздохи Северуса и его самого уже через несколько минут, потому что всё её внимание привлекает невероятной красоты Лондон, на который опускаются вечерние сумерки. Всюду зажигаются огни, открываются летние веранды. Весенняя прохлада не останавливает британцев от чашечки кофе или сытного ужина под открытым небом. Голоса становятся чуть тише, смех — мелодичнее, живая музыка — громче, а сигаретный дым — всё отчётливее. Гермиона в восторге распахивает глаза, когда замечает любимый маленький ресторанчик её родителей. Ох, удивительно как! За шесть лет они не закрылись! Грейнджер испытывает страшное чувство ностальгии, ноги сами несут её к заветному месту. — Идёмте, — тянет его за руку Гермиона. — Надеюсь, удача улыбнётся нам, и там найдётся свободный столик, — с надеждой произносит она. Северус тяжело вздыхает, закатывая глаза, но идёт за ней следом, стараясь не отставать. Грейнджер почти силком тянет его за собой вперёд, как собачонка, которая дорвалась до прогулки. Мужчина в очередной раз поражается. Да что с ней такое? Никогда её такой не видел. Если бы он только понимал, что это ещё даже не цветочки. — Добрый вечер, мэм! — улыбается Гермиона. — Подскажите, есть ли сейчас на двоих свободный столик? Роскошная хостес в летах поднимает голову, сияя новенькими белоснежными винирами хорошо одетым потенциальным гостям. Она тут же смотрит в свою папку, пробегая взглядом по имеющейся брони. — Добрый вечер! Да, конечно, мистер и ми… — она осекается на полуслове, бросая взгляд на руки гостей. Странная эмоция мелькает на её лице, Северус это замечает. Гермиона, в свою очередь, совершенно ничего не видит. Даже того оценивающего, неуловимо осуждающего взгляда хостес, которым она окатывает счастливую с головы до пят Грейнджер. — Разумеется, дорогие гости, — улавливает перемену в её голосе Северус, — прошу за мной… Женщина указывает им на свободный стол и тут же уходит, снова бросив взгляд на Гермиону и что-то вскользь шепнув проходившему мимо официанту. Северус хмурится. Не нравится ему всё это. Гермиона садится на место, придвигает сама себе стул и тут же склоняется над меню, которое оставляет им упомянутый выше официант. — Ох, я так проголодалась, — бегает она взглядом по строчкам. — Так давно не ела здесь, тут всё вкусно! — смотрит она на сурового профессора. — Выбирайте всё, что хотите. Всё, что приглянется. — Я хочу уйти, — незамедлительно отзывается он. Грейнджер наигранно морщится, пробегая пальцами по строчкам. — М-м, — кривит она губы, поднимая на Северуса взгляд. — Такого, к сожалению, нет в меню. Брови Северуса в очередной раз ползут в лёгком удивлении вверх, и Гермиона снова чувствует маленькую победу над ним. Она делает свой выбор быстро, но вот Северус сделать свой совершенно не может или просто не хочет. Гермиона даёт ему второй шанс, но он им не пользуется. Пожав плечами, девушка зовёт официанта и называет ему свой заказ, упоминая о том, что её спутник будет точно то же самое. Грейнджер так наслаждается своим хорошим настроением, что не замечает косой взгляд официанта, направленный на неё. Тем же взглядом оказывается награждён и Северус мгновением позже; разница только заключается в том, что официант от ответной реакции профессора приходит в ужас и, тут же пожелав обоим гостям хорошего вечера, убегает оформлять заказ. Живая музыка играет плавно и неторопливо, Гермиона делает глоток сухого рислинга и, насладившись кислинкой сполна, глотает вино, откидываясь на спинку кресла. Первый вечер смахивает не на рабочую командировку, а на полноценный отпуск. Пока Гермионе так хорошо, что даже страшно это состояние спугнуть. Северус крайне напряжён. Он не слышит толком музыку, всё его внимание оказывается сосредоточено на другом. Все то и дело смотрят на них. Персонал переговаривается, бросая на их столик взгляды, некоторые гости — тоже. От дискомфорта Северуса бросает в жар, узел галстука давит шею, и он всеми силами пытается его ослабить. К вину он не прикасается, потому что вообще не пьёт и не видит в этом никакого смысла. Свои мысли он предпочитает держать в строгой узде. Бокал он от себя отодвигает, а затем той же участи подвергается и только принесённое горячее блюдо, к которому сама Гермиона с удовольствием приступает. — Я хочу уйти, — впервые нарушает он молчание за весь ужин. Гермиона поднимает взгляд, с удовольствием пережёвывая нежнейшее рагу из ягнёнка. — Почему? Северус чуть склоняется к Гермионе через стол. Говорит он тихо, едва слышно. Так, чтобы только Гермиона его услышала. Грейнджер жевать даже перестаёт, вслушивается в то, что он хочет ей сказать. — Они смотрят. Гермиона ожидает продолжения, но его не следует. Северус садится на своё место, опуская руки на колени. Грейнджер оглядывается по сторонам и хмурит брови. — Никто на вас не смотрит, — устало отзывается она. — Ешьте, а то остынет. — Ошибаетесь, — настаивает он. Гермиона кладёт вилку рагу в рот. — Если думаете, что пятнадцать минут не сыграют роли в остывании вашего блюда, то ошибаетесь тут только вы, — замечает Грейнджер. Северус раздражённо выдыхает. — Вы поняли, что я имею в виду. Гермиона съедает только половину своей порции и даже не успевает допить бокал вина. Сытость уже чувствуется, поэтому на сегодня она сдаётся. Ведь Северус, хоть и ворчит, всё равно и костюм надевает, который она ему даёт, и идёт с ней сюда, и даже дожидается, пока приносят еду. Для первого дня очень даже неплохо. Гермиона вздыхает. — Если мы уйдём, вы выключите свой снобизм хотя бы на минутку? Северус бросает на неё уничижительный взгляд, но вслух ничего не говорит. Что ж, молчание, как известно, знак согласия. Гермиона поднимает руку, подзывая официанта. — Что-нибудь ещё желаете? — интересуется он. — Всё ли понравилось? — Да, благодарю, всё понравилось. Можно, пожалуйста, счёт? — произносит она, вынимая кошелёк из сумки. Северус снова видит этот треклятый взгляд официанта, и опять люди вокруг смотрят на их столик. Он сухо произносит, что дождётся Грейнджер снаружи, и почти пулей выбегает из заведения на улицу. Северус даже отходит от этого места подальше. Он старается надышаться, расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки и раздражённо выдыхает, запрокинув вверх голову. У него есть вариант, почему всё так происходит. Грейнджер не понимает очевидного, но он не слепой. Злость горит у Северуса под кожей. Даже в мире магглов он подвергается осуждению сторонних людей. Это когда-нибудь, черт возьми, закончится?.. Гермиона выходит из заведения, на ходу застёгивая сумку. Северус едва дожидается, когда она подойдёт, чтобы говорить негромко. Гермиона останавливается возле него, поднимая взгляд. — Они так смотрели, потому что у вас нет кольца, — вываливает на неё всё разом Северус, сверкая недобрым огоньком в глазах. Грейнджер хмурится. — Что?.. — У вас нет кольца, — повторяет он, указывая на правую руку Гермионы. — Оно было. Где оно? Гермиона поднимает руку к глазам. Действительно, кольца нет. Видимо, она оставляет его в ванной на раковине. Грейнджер морщится. А он-то с чего вдруг на такие вещи обращает внимание?.. — Да я просто в душ ходила, — зачем-то объясняется она. — Забыла надеть обратно, только и всего. — Впредь не забывайте, — рявкает он, опустив руки в карманы брюк. — Раз уж нам суждено вынужденное сожительство и сосуществование, носите его, чтобы ко мне не было никаких вопросов. Северус раздражённо поправляет треклятый галстук. — Я не хочу, чтобы на меня ещё хоть раз так смотрели. Не давая возможности Гермионе хоть что-то сказать, он разворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит вдоль дороги в сторону дома. Грейнджер не воспринимает его грубость на свой счёт и, обернувшись назад в сторону ресторана, смотрит на сотрудников. Хостес действительно что-то обсуждает с барменом и официантом, который их обслуживал, но затем, сразу, как только видит обернувшийся к ней предмет обсуждения, разгоняет коллег прочь. Гермиона прогоняет события этого ужина в голове ещё раз и раздосадовано цокает языком. Грейнджер вздыхает и направляется за Северусом, намереваясь рассказать ему, что это было. Слишком долго она не была в мире магглов. Гермиона понимает, почему все на них так смотрели. Гремит над головой небо, и Гермиона открывает зонт, в который раз отмечая свою осмотрительность. Начинается дождь.