Весна, 1899 год
Утро выдалось еще более мерзким и промозглым, чем обычно. Туман шлейфом стелился по внутреннему дворику, мягко покрывая ровный газон с совсем еще молодой травой. Альбус не знал, зачем все еще старался держать его в порядке. Скорее всего, эта рутина помогала на время забыть, что порядок вещей изменился, что дом оставался домом, несмотря на все произошедшее. Свежий газон, по которому они втроем бегали, соревнуясь, кто поймает больше садовых гномов, пока на кухне мама пекла их любимый пирог с патокой. Даже сейчас он мог почувствовать этот запах, заполняющий до самых краев уютом и теплом. Но так, как раньше, уже не будет никогда, как бы он ни старался. То, что Аберфорт приехал на пасхальные каникулы, наконец-то позволило полноценно заняться исследованиями, переложив на того заботу об Ариане. Вот уже вторую ночь Альбус не смыкал глаз, пытаясь найти новые зацепки в поиске Даров Смерти. Кажется, это тупик. Вид из окна еще больше погрузил в и без того не самые веселые мысли. Дамблдор провел пальцами по волосам, зачесывая их назад, чтобы не падали на лицо, и снова погрузился в исследование. Горы свитков и книг уже не помещались на столе, создавая хаос, но в нем Альбус себя чувствовал как рыба в воде. Ничто не мотивировало его сильнее, чем возможность создать идеальный мир, к которому он так стремился. Стук в окно оторвал его от записей. Огромный филин клювом отбивал дробь на стекле. Сердце на мгновение пропустило удар. Это была Его птица. Как только она влетела в открывшуюся форточку, сразу же примостилась на письменном столе, протягивая когтистую лапку с примотанной с помощью ленты маленькой запиской. — Спасибо, Альфи. — Филин нежно клюнул Дамблдора в руку, пока тот разворачивал сложенный кусочек пергамента, на котором торопливым почерком было выведено: «Кажется, я нашел кое-что интересное. Жду тебя на нашем месте». Как всегда, послание завершалось маленьким рисунком треугольника с вписанным в него кругом, перечеркнутым вертикальной линией. Времени на раздумья Альбусу не потребовалось. Он разбудил Аберфорта в соседней комнате и велел ему присмотреть за Арианой. Тот недовольно бросил, потирая глаза: — Когда ты вернешься? — Постараюсь как можно скорее, но до вечера меня, скорее всего, не жди. С этими словами Альбус вышел на кухню, откуда с хлопком аппарировал. В маленькой хижине мерно потрескивал огонь камина, перед которым на полу устроилась фигура, согнувшаяся над записями в кожаном блокноте. Он не замечал ничего вокруг себя: даже хлопнувшую входную дверь и присевшего рядом с ним человека. — Геллерт. — Юноша мягко положил руку ему на плечо, уже привыкнув к такой отрешенности от реальности. Золотистые кудри проехались по шее, когда тот поднял голову. — Здравствуй, Альбус. — Пронзительные серые глаза оглядели гостя с головы до ног. — Прости, что позвал тебя так срочно, но Аберфорт ведь уже вернулся на каникулы, — вряд ли это было вопросом, поэтому Дамблдор молча продолжил слушать. — Недавно я был на одном наискучнейшем вечере в честь столетия некой мадам. Сильвия Крокер, может, ты слышал. Там собрался весь местный бомонд — грех было не прийти, ведь нам нужно налаживать отношения с этими напыщенными аристократишками. Неважно. Она в сотый раз рассказывала о смерти своего мужа, кажется, даже начала упиваться этим. Так вот, Золус Крокер, ее муж, изобрел маховик времени… — Да, знаю, а еще погиб при работе над усовершенствованием редукто. Глупая смерть. — Все так считают, но она говорила, что Золус работал над новым усовершенствованным маховиком. В подробности старуха не вдавалась, но ясно, что артефакт, как минимум, очень важный, но-о… — Что же, полагаю, его не нашли, раз до сих пор не появилось ничего серьезнее часиков? — Именно. А еще она болтала о том, как вела дневник в свои молодые годы, и тут у меня промелькнула идея. Пока все танцевали и вели светские беседы, мне удалось попасть к ней в спальню и одолжить дневничок. — Он перелистнул очередную страницу, исписанную каллиграфическим почерком. — На самом деле, чтиво не самое интересное, но кое-что удалось все-таки выудить. Для начала место расположения поместья — Норт-Эршер, у подножия горы Готфелл. Кстати, я даже и представить не мог, что Крокер, оказывается, увлекался всякими магловскими штуками. — По лицу Геллерта пробежала волна отвращения. — Взгляни, — он указал на пару строк. «… Опять он притащил в дом эту несчастную магловскую игрушку. В нем не осталось ни капли гордости…» — Неужели ты думаешь, что авроры не обнюхали все вдоль и поперек? — спросил Альбус, выгнув бровь. — Но вдруг мы сможем найти какую-нибудь зацепку. Ты представляешь, маховик, способный на дальние путешествия во времени. — Геллерт мечтательно улыбнулся, а затем потянулся, разминая затекшие мышцы. — Только вот, как минимум, не доведенный до конца, а может, и вовсе заброшенный как хлам. Если вообще существует. — Сомнения в целесообразности этой аферы никак не отпускали. — Не попробуем — не узнаем. — Грин-де-Вальд устало облокотился на плечо Дамблдора. Следующие пару часов они изучали дневник вдоль и поперек в поисках зацепок, параллельно разрабатывая план действий. Когда наконец-то все было готово, они вышли из хижины и, взявшись за руки, аппарировали к горе в Шотландию. Разыскать поместье не составило труда — полуразрушенное здание было защищено только от маглов, остальные охранные чары развеялись либо от времени, либо от полученных повреждений, но, вероятнее всего, их сняли сами авроры, не найдя ничего, что нужно было защищать. Зрелище было печальное. Некогда величественные стены покрылись сажей, каменная кладка рассыпалась, а вьюн оплетал то, что осталось от них. Проверив заклинаниями возможные опасности и ловушки, юноши вошли в холл, освещая палочками пространство вокруг себя. Темнота густела с каждым шагом, будто засасывая. Альбус слышал, что остатки магии в подобных местах со временем начинали жить своей жизнью, будто дичая. Стылый запах плесени и старости мешал свободно дышать, но ничего сверхъестественного видно не было. — Начнем с подвала. Если я прав, то волшебник, покоривший время, не мог умереть из-за простого редукто. Возможно, работа над артефактом пошла… не совсем так, как планировалось, — Геллерт говорил негромко, но эхо свободно разносилось по коридорам, заставляя напрячься. Спуститься было той еще задачкой, потому что лестница, ведущая глубоко под землю, была полностью разрушена. Вдвоем они левитировали обломок гранитного пола, на котором и спустились, управляя его движением палочками. На первый взгляд, да и на второй тоже, здесь не было совершенно ничего интересного. Вообще, от помещения почти ничего не осталось, не считая кое-каких обломков мебели. — Ревелио, — прошептал Альбус, проводя палочкой вдоль стен. — Отличная попытка. — Геллерт рассмеялся, заставляя парня смутиться. — Тут побывала целая орда авроров, сам же сказал. — Знаешь, лучше уж начать хоть с чего-то. — Усмехнувшись, Дамблдор продолжил заклинанием изучать помещение. Они залезли под каждый камень, используя с каждым разом все более изощренные заклинания, но без толку. В конце концов, трансфигурировав обугленную этажерку в кресло, Альбус плюхнулся в него, переводя дыхание. Геллерт же подошел сзади и, положив предплечья на спинку, наклонился и выдохнул в макушку юноше: — Я нутром чувствую, что мы здесь что-то найдем. Не будем сдаваться раньше времени. Дамблдор же сосредоточился на остатках обгоревшего гобелена, подвешенного почти у свода подземелья. — Странные у некоторых семей представления о девизе… «Сложное в простом». Да я даже после нескольких порций виски не смог бы придумать что-то более нелепое. — Ладно, похоже, авроры оказались правы, и старикашка погиб от взрыва заклинания. Давай осмотрим другие помещения, — все так же в макушку проговорил Грин-де-Вальд, подцепляя пальцем прядь волос. Используя все те же заклинания, они исследовали одну комнату за другой, когда добрались до столовой, почти не пострадавшей от разрушений. Здесь сохранились остатки того, что можно было назвать красивым. Потолок и стены украшали замысловатые барельефы с изображением фантастических существ, а мебель из светлой древесины была будто только что отполирована — магия еще оставалась в ней. Один из стеллажей был доверху набит странными на вид игрушками. — Должно быть, это и есть те самые магловские штуковины. — Альбус подошел и взял одну из них. Повертев ее в руке, он понял, что детали двигаются в разном порядке, создавая подобие управляемого хаоса. — Кажется, я знаю, что это такое… — Хм-м? — Геллерт взглянул на игрушку в руках парня. — Головоломки, — произнес он задумчиво. Это было абсурдной идеей, но все складывалось в единое целое. — «Сложное в простом»… Он здесь. Артефакт. В одной из них. Поэтому магическое обнаружение не работает! — Ты что, предлагаешь решить их все, чтобы это проверить? — улыбнулся Грин-де-Вальд, саркастично приподняв уголок губ. — Давай хотя бы попробуем упростить себе задачу, — с этими словами взял себе одну из головоломок и стал накладывать чары, которые должны были сами подобрать решение, но одно за другим заклинания не срабатывали. — Похоже, на них защита от магического воздействия, — в ответ ухмыльнулся Дамблдор. — Неужели? — Друг начал раздражаться, пытаясь вскрыть бесполезную штуковину. Солнце постепенно клонилось к закату, пока мягкий лунный свет не начал литься сквозь стекла столовой, бросая отсвет на двух ребят, кропотливо работающих над задачами. Долгое отсутствие сна мешало Альбусу как следует сосредоточиться, разум работал все медленнее, тормозя разгадку. Один поворот влево, еще один вверх, два вправо — и так до бесконечности, пока из своего рода транса его не вывел победный вопль. — Это оно! — Глаза Геллерта блестели от радости. В руках он держал небольшую сферу, которую оплетали движущиеся металлические кольца как у Юпитера с выгравированными на них рунами. Всю дорогу до места аппарации они довольно обсуждали возможные способности нового маховика времени. Уже у самой границы Альбус удивленно взглянул на неожиданно остановившегося друга. Тот в пару шагов сократил дистанцию и вложил Дамблдору в ладони артефакт, накрывая его руки своими. — Пускай это будет мой тебе подарок ко дню рождения. Парадоксы времени тебя занимают больше, чем меня, ты найдешь ему достойное применение, — почти шепотом произнес парень. Альбус рвано вздохнул, убирая сферу в сумку, висящую на плече. Он слегка обхватил предплечье Геллерта ладонью и впечатался губами в его губы. — Спасибо. — Его теплое дыхание обдало покрывшуюся мурашками кожу щеки Грин-де-Вальда. Лунный свет сопровождал их, пока они вместе не аппарировали обратно в хижину.***
Сентябрь, 1938 год
Вся первая неделя выдалась для Гарри просто невероятно сложной. Началось все с того, что на следующее утро он обнаружил в зеркале, что шрам, с которым он прожил одиннадцать лет, исчез. Тот самый шрам, что оставил ему Тот-кого-нельзя-называть, Волдеморт, убивший его родителей. Он провел ладонью по лбу, убеждаясь в том, что кожа абсолютно чистая. Пожалуй, отсутствие шрама было не самым пугающим во всем происходящем. За завтраком Абраксасу, как и многим другим ребятам за столом, пришел выпуск газеты. Совы одна за одной залетали в открытые окна под потолком Большого Зала, сбрасывая почту на стол. — Это «Пророк», — произнес Малфой, увидев заинтересованный взгляд Гарри. — Наша газета. Ну, то есть здесь все новости о том, что происходит в волшебном мире. Большинство семей ее выписывают, поэтому мои родители оформили доставку и на меня. — Можно взгляну? — кивнул мальчик, указывая на «Пророк». — Да пожалуйста. Похоже, все равно ничего интересного на сегодня не будет, — с этими словами Абраксас протянул Гарри газету. Он пробежал взглядом по заголовкам: «Грин-де-Вальд продолжает собирать сторонников во Франции. Когда же волна дойдет до Британии?», «Маглы готовятся к очередной войне», «Что такое «танки» и «самолеты», и чем они угрожают магическому сообществу». И вот, в самом верху, справа дата: тысяча девятьсот тридцать восьмой год. Даже скудные знания истории помогли сопоставить факты и осознать, что это все же не розыгрыш, если только все не подстроено. Но теперь смысла в этом не было, потому что магия действительно существовала, а не была плодом его воображения. — Чего эти маглы все никак не успокоятся? Одни войны. Не понимаю, зачем воевать друг с другом? — заглянул в газету через плечо Реджинальд Пьюси. — М-м-м. Борьба за власть? Территории? Грин-де-Вальд вот тоже мутит воду, но, к счастью, за пределами Британии, — произнес Абраксас, запивая горячим шоколадом булочку. — Отец говорит, что скоро его власть доберется и до нас. Тогда уж он наведет тут порядок и разберется с этими жадными до власти маглами. — Реджи с серьезным видом воткнул ложку в овсянку. — Пф-ф, не знал, что ты, оказывается, политик, — прыснул со смеху друг. — Отвали! — Пьюси отвернулся и продолжил ковыряться ложкой в каше. Почти нереальным оказалось за неделю запомнить все коридоры огромного замка. Не хватало того, что все они были до невозможности запутанными, так еще и лестницы постоянно меняли свое направление. К вечно болтающим и двигающимся картинам было привыкнуть проще всего. Но вот Пивз, измывающийся над первокурсниками, порядком надоел. Он то сбрасывал на них шары с водой, то обстреливал из трубочки кусочками пергамента… Занятия текли своим чередом, но вместо воодушевления Гарри мог испытывать только жгучее чувство неуверенности, потому что сосредоточиться как следует у него не выходило. Все мысли были заняты его путешествием во времени и ожиданием субботы. К счастью, на Заклинаниях он был не самым последним, но тратил на то, чтобы собраться, так много моральных сил, что приходил в комнату полностью выдохшимся. Другие ребята тоже уставали, поэтому, кроме занятий и новых впечатлений, они мало что обсуждали, играя в свободное время в волшебные карты в гостиной. С самого утра Гарри начал волноваться. В субботу стояло всего две пары: Трансфигурация и Зельеварение — а после он должен был направиться в кабинет Дамблдора. За завтраком он молчал, слушая болтовню друзей о приближающихся занятиях по полетам на метлах. Он уже знал, что лучшие ребята проходили отборочные испытания для игры в Квиддич. Пока он мало представлял себе, что это, но ясно было одно — соревнования проходили в воздухе. Класс Трансфигурации походил на кабинет Дамблдора — такой же, заставленный всяческими схемами и приборами, значения которых Гарри не знал. Он уселся за парту рядом с Реджинальдом, когда вошел профессор. Занятие началось с того, что Дамблдор, объясняя важность и сложность трансфигурации, превратил первую парту, за которой сидели гриффиндорцы, в пони. Он стал важно расхаживать между рядами, стуча копытами и вызывая смех первокурсников. Все были взбудоражены и хотели поскорее научиться колдовать так же, но вместо этого профессор левитировал каждому на парту по спичке. Дамблдор велел выучить сложные предложения на латинском, после чего предложил попробовать превратить спички в иголки. Под конец занятия все выдохлись, но успешно трансфигурировать не получилось ни у кого. Лишь спичка Реддла немного посеребрилась, а в головке появилось подобие ушка, за что Слизерину начислили десять баллов. После этого ребята вереницей направились в подземелья. — Здравствуйте, первокурсники! Меня зовут профессор Слизнорт, — с этими словами очень тучный невысокий мужчина прошелся вдоль своего стола. — Я декан факультета Слизерин, и моя задача обучить вас основам прекрасного искусства сотворения зелий. Там, где не может справиться волшебная палочка, вступает одно из важнейших умений — зельеварение. Начнем мы с изучения теоретических основ и ингредиентов. Так-так, давайте-ка все откроем учебники на странице семь. — Его усищи будто вот-вот залезут ему в рот, — прошептал Реджи на ухо соседу, который подавился смехом, прикрываясь кулаком. От того, сколько названий ингредиентов Гарри переписал, обозначая кратко свойства каждого, распухла голова. Вдобавок к тренировкам со спичкой по трансфигурации, им надо написать эссе о правильном использовании инструментов в зельеварении. Осталось только отправиться к Дамблдору, и можно будет спокойно отдохнуть. В кабинете мальчик уселся на тот же стул напротив стола профессора, что и в первый свой приход сюда. Дамблдор же сидел в кресле, сцепив руки в замок, и серьезно начал: — Гарри, прежде всего, нам нужно обсудить некоторые вопросы касательно твоей безопасности. Здесь у тебя нет родственников или каких-либо документов, подтверждающих твое существование. Со временем непременно возникнут вопросы, поэтому я нашел для тебя приемную семью. Они много лет мечтают о детях, но своих завести им не удалось. Это семья маглов, которым несколько лет назад мне довелось помочь. Они очень добрые, ты сможешь познакомиться с ними на рождественских каникулах. Все происходило слишком стремительно. Избыток информации выбивал дух. Гарри нечего было сказать. Приемная семья — еще одни Дурсли. Профессор уверен, что они так просто примут его с распростертыми объятиями? Почему ему необходимо лгать обо всем, хранить секреты, смысла которых он не понимал? — И по поводу твоего прошлого. Я подготовлю все необходимые документы о том, что ты сирота и они тебя приютили еще в младенчестве. Я знаю, как тебе трудно сейчас, но это действительно важно. Даже твои друзья должны знать только то, что мы с тобой обговорили сейчас. — Дамблдор сделал паузу, протягивая Гарри свиток пергамента. — А теперь я хочу, чтобы ты прочитал это письмо. Оно от меня. Из будущего. Мальчик с дрожащими руками развернул бумагу: «Дорогой Гарри. Если ты читаешь это письмо, значит, все прошло именно так, как я и планировал. Мне нужно извиниться перед тобой. Если бы я нашел какой-то иной способ, мне не пришлось бы отправлять тебя в прошлое, но перебрав десятки, если не сотни вариантов, понял, что этот — единственный способ спасти от гибели огромное множество людей. Мой идеализм и вера в лучшее привели именно к тому, чего я боялся. Хотел бы я сам взять на себя эту ношу, но это не привело бы ни к чему хорошему. Ты так много пережил… Я видел, как ты рос и мужал, становился достойным человеком. Возложить на твои плечи очередное испытание — самое страшное, что мне приходится сделать, но иначе никак. Мне жаль, что все обернулось подобным образом, и лишь надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня понять.Альбус Дамблдор, 1997г.»
— Ч-что это значит? — голос предательски дрогнул. — Это шутка? Вы издеваетесь надо мной и хотите от меня чего-то? Я не понимаю. Зачем? — В груди с каждой секундой разгоралось пламя. Злость начинала бурлить, разливаясь по венам. Как из этого письмеца можно было понять хоть что-то, не считая того, что мифический Дамблдор писал из девяносто седьмого года? — Гарри, послушай, это очень важно. К сожалению, я не могу объяснить тебе сейчас всего, даже сам я знаю лишь немногое касательно будущего. Любое лишнее слово может негативно повлиять на происходящее. — Тогда зачем? Что вам от меня нужно? — Сейчас, Гарри, я хочу, чтобы ты просто учился. А по субботам мы будем с тобой заниматься дополнительно, чтобы ты научился одной сложной магии, защищающей твое сознание. — А вы не думали спросить, чего хочу я? Почему вы, старший вы, так поступили, не спросив меня? Что одиннадцатилетний мальчик может сделать такого, чего не может сделать великий профессор. Хагрид ведь так о вас говорил! Великий! Почему? — Дамблдор не мог ему ответить, как бы сильно не желал этого. Гарри почти выбежал из кабинета, хлопнув дверью. Злость продолжала пульсировать в нем, нагревая каждую клеточку тела, перед глазами начали скакать красные точки, которые мальчик старался не замечать. Голова наливалась свинцом. Пролет за пролетом, все ниже и ниже к подземельям — и вот наконец-то гостиная Слизерина. Группы студентов занимались своими делами. Кто-то играл в карты или шахматы, кто-то писал домашние задания, кто-то просто болтал, устроившись перед камином. Головная боль Гарри становилась с каждой секундой все сильнее, контролировать ход мыслей стало совсем невозможно. Шаг, еще один, прямиком в комнату. Как же больно… Абраксас с другими ребятами писал эссе по зельеварению, которое сегодня задал Слизнорт. Всего-то пять страниц, но под конец недели усталость накопилась, и никакого желания заниматься уже не было и в помине. Он потянулся и тут же обратил внимание на несущегося в комнату Гарри. Что-то с ним было явно не так. Вскочив со стула, Малфой направился за ним. Мальчик сидел на полу, обхватив голову руками, будто стараясь справиться с сильной болью. Подойдя к нему, Абраксас положил руку Гарри на плечо: — Эй, друг, ты в порядке? Выглядишь паршиво, — никакой реакции не последовало. Пришлось чуть тряхнуть его. — Отвести тебя в больничное крыло?***
Наконец-то можно остаться одному… После обеда в комнате как раз никого не было. Как же скучно. Нет, занятия были восхитительны, а Хогвартс невероятен. Волшебный мир действительно стал его домом — здесь он чувствовал себя своим, причастным к чему-то большему. Но люди… разочаровывали. Том всегда был другим, и он думал, что здесь все будут такими же. Но Реддл ошибся. Студенты в Хогвартсе были точь-в-точь как те дети в приюте — обычными. Их интересы ограничивались строго тем, что давали на парах, а кого-то не интересовало даже это. Все проблемы были глупыми и надуманными. У старшекурсников — первая любовь, у младших — попытки влиться в коллектив, друзья. Посредственно. Он помнил взгляд Дамблдора после того разговора в приюте и замечал его пристальное внимание время от времени на занятиях или в Большом Зале. Тогда Том ошибся, принял профессора за «своего», рассказал слишком много того, о чем ему не следовало бы знать. Больше подобной оплошности совершать он был не намерен. Знания распаляли его, заставляли чувствовать себя живым. Каждое произнесенное заклинание на занятиях заставляло магию пульсировать в венах. Это чувство ни с чем не сравнимо. И сейчас, воодушевленный первыми успехами в трансфигурации, он изучал учебник, тренируя выведение палочкой правильных знаков. Но вдруг появился этот Поттер, еще одна посредственность, а его жалкие попытки подружиться вызывали лишь отвращение. Но сейчас с ним что-то произошло. Он упал на колени, поскуливая и сжимая голову ладонями. Следом за ним ворвался Малфой, пытаясь привести его в чувство. Секунда, затем раздался вой боли. Том не понял, кто кричал, потому что в одно мгновение Гарри загорелся, все так же сжимая голову и раскачиваясь, а пламя перекинулось на руку Абраксаса, покрывшуюся волдырями и слезающей кожей, которую тот тут же отдернул в панике. Пламя быстро сбилось, а по комнате разошелся мерзкий запах горелого мяса. Сам Гарри был будто бы невредим, объятый огнем. На вой в комнату тут же ворвались старшекурсники и застыли шокированные, не понимая, что происходит. Староста очнулся первым и, вытащив полочку, направил мощную струю воды на горящего Поттера. — Агуаменти. — Пламя с шипением спало, а мальчик, медленно моргнув пару раз, будто бы пришел в себя. Поттера с Малфоем сразу же повели в больничное крыло, а его, Тома, отправили к Слизнорту, чтобы тот рассказал о произошедшем. Глаза Реддла победно сверкали в полумраке свечей. Пожалуй, не так уж здесь и скучно.