Без суда и следствия

Перед событиями предыдущей главы. Среда. Время: 14:37. Комната Эррора. Найтмер разместился категорически близко к Ошибке, незаметно поглаживая его руку. Он не спит нормально уже два дня. Всё некогда. Позавчера они сладко беседовали, вчера Эрр потерял сознание, а зная, что где-то лежит бессознательное тело лучшего друга, тяжело спать. —Так, получается, вы одноклассники, да?—Спросил Гено, сидящий за ноутбуком своего брата. —Да, так и познакомились. А потом он пришёл ко мне домой, выпил чаю и исчез. А потом снова появился. Боялся, что и в этот раз меня оставит, вот и прицепился следом. Немного неловко, конечно, что я ему так надоедаю. Как я понял, и я не совсем в его вкусе, и он не особо жаждет новых друзей заводить.—Кошмарик приулыбнулся, стыдливо краснея. Старший брат ласково усмехнулся. Что-то горькое было слышно в этом смешке. —Я в шоке, Найт. Он мало того, что разрешил себя трогать, так и с радостью это делает. Это… Это просто…—Гено развернулся к собеседнику лицом, приподняв ладони.—Невероятно. Все мои методики и практики, все мои годы работы психологом, ничего не принесло такого результата, как ваша неделя общения. Он после этой художественной твари от меня то раз через раз отказывался. Шарфоносец с некой благодарностью посмотрел на Найта. Видимо, Найтмер и вправду стал чем-то необыкновенным, волшебным. —Было бы славно, если бы ты задержался подольше рядом с ним. Я понимаю, что в идеале стоило б вообще никуда не уходить, но если у него будет хотя бы такой друг… Ах-ха, прости. Выглядит так, словно мы тебя оба принуждаем. Да и пока с моей стороны, как психолога, к тебе особо доверия нет. Но со стороны его старшего брата, я тебя уже люблю.—Генка вернулся к работе за ноутбуком.—Эту тварь, Инка, при первой встрече хотел убить нахер. Прям по глазам видел, что он предаст Эррора, да и не просто скажет: «Ок, пока, расстаёмся», а сломает его. Я сразу разъясню всё, на случай если ты останешься. Эррор-очень тяжелая личность. Я уже затронул тему его прошлого, ты должен понимать, насколько издевательства родителей сказались на нём. Он стал тем, кем является сейчас только из-за собственного страха. Такой грозный, непоколебимый, яростный. Он же в самом деле не такой. Романтик сам по себе, душевный. Однако, во всех смыслах сильный. Вот, посмотришь попозже,—он швырнул Найту в руки небольшую записную книжечку, явно исчерканную вдоль и поперёк,—только не говори, что это Я тебе показал эту штуку. —Сборник стихотворений? —О, он даже об этом тебе рассказал. Поздравляю, ты официально стал ближе всех родственников к этому чудику. Так вот. Скажи, что самое странное ты заметил за ним последнее время? Это скрытый психологический опрос от Гено. Он специально задал этот вопрос, чтобы Найтмер задумался над прошедшей неделей и выдал своей реакцией отношение к Эрру. Сейчас все его мысли буквально заняты лишь одним скелетом. Психолог ласково улыбнулся. Он наблюдал смущенного парнишку, стыдливо прячущего румянец за нежной улыбкой, в стеснении сжавшего одеяло возле крепкой руки Ошибки. Глазки забегали во все стороны, словно пытались зацепиться за что-то, что сошло бы за ответ. —«Надёжный.» —Вот. Вспомнил. Почему он так не любит теплую одежду? Это связано же не с тем, что он любит холод, а с тем, что боится тепла?—Кошмар почесал нос, поднимая лиловые глазки на собеседника.—Он максимум залезал со мной под плед или одеяло на лоджии. И то, полагаю, чтобы я повёлся на это и не мёрз. Гено округлил глаза и протянул неоднозначное «м». —Всё настолько серьёзно. Не подозревал, не подозревал. Да, правильно. Какой идиот будет ходить без пуховика зимой. Это связано напрямую с тем, что в детстве его кидали в кипяток. У родителей зачастую собирались «гости». Иными словами, покупатели. Как в цирк приходили. Меня ставили цитировать либо правителей, либо стихи рассказывать, за ошибки били по ногам прутьями. А вот Эррор… Он был помладше. Над ним издевались ужасно. Если свои порошки отец тестировал на нас обоих, то Эр страдал и от насилия. Ванная, полная кипятка-1000 рублей за минуту. —Рублей?—Опешил Найтмер, по-птичьи склонив голову на левый бок.—В плане… —Да, люди платили за то, чтобы папа навредил ему. Однажды всё зашло слишком далеко. Дом отапливается печкой.—Генка замолчал, сжав кулаки и резко выдохнув.—Как сейчас помню. Десять тысяч-его клали спинкой на печь, еще десять-животом. И кто-то предложил пятьдесят за то, чтобы его швырнули в печь и закрыли, цитирую: «Хотя бы на минутку». Я очень жалею за тот день, ведь стоял позади этой толпы. Ничего не мог сделать, мне шестнадцать, я болен, Эррору пять. Он был таким маленьким и щуплым… Немного остановилось в развитии его тело из-за наркотиков. Ха. Я тогда подумал, что лучше бы нас и вправду убили. Этот крик до сих пор в ушах стоит. Помню только, как потом лично вытаскивал Эрра оттуда, сам весь в ожогах ходил ещё месяц. Это маленькое, обезображенное чудовище, как мама его потом называла, четыре дня пробыло в реанимации. А когда Эррора вернули домой… Я с тех пор так и не смог ни разу его искупать. Сначала он весь был в бинтах, а потом просто стал выбегать на улицу, чтобы лежать в снегу, отказывался даже от еле тёплой ванны, не ел теплую еду, не пил горячее молоко, сидел вечно у открытого окна. Простывал едва ли не каждую неделю, но всё кричал, что ему жарко. Я сожалею о том, что произошло потом по сих пор. Я пытался его забрать, но было некуда, я отучился, в 16 поступил в какое-то училище, снял маленькую квартирку. И когда меня не было дома… Вкратце говоря, отец сказал ему, что отпустит жить ко мне только если он выполнит пару простых условий. Мальчику пять. Требования раздеться, сесть на стол и открыть глазки и ротик он посчитал самым простым способом спастись. Об этом я не знал. Когда я приходил, он просто говорил, что всё в порядке, что папа над ним больше не издевается, что он хорошо кушает и мама наконец-то полюбила его. Конечно, я не поверил, но он улыбался каждый раз, как я приходил, да и не выглядел побитым. Если бы я знал, что он просто скрывает всё под одеждой… Он доверился, он надеялся, что хотя бы кто-то пригреет его, поможет, спасёт. Его морально убили. Две тысячи за то, чтобы… чтобы его… Договорить оказалось неимоверно тяжело. —Он ведь даже не понимал, что с ним делают. Опеки я так и не добился. —Почему вы не обращались в полицию?—тихо спросил Найтмер, ошарашенный тем, что только что услышал. —Посадили бы и отца и меня, оставили мать как опекуншу. Я пытался доказать полицейским всю ситуацию, кричал, рвался, но меня признали невменяемым. Мы были разносчиками папиных таблеток, так сказать. Эррор и сейчас отказывается от скорой и полиции, боится, что старые дела вылезут. Сейчас он находится в активной стадии реабилитации. Не нужно жалеть его или меня. Я не для этого тут распинался. Если ты останешься с ним рядом, пожалуйста… Прими его холод и разбей своим теплом. Будет тяжело, ужасно тяжело. Но… Это твоё решение. Кошмарик посмотрел на парня, лежащего возле его бедра. Умиротворённый, спокойный, лишь иногда жмурится и мычит. Может, что плохое снится. —Он боится что-либо делать. . . . Пятница. Время: 22:37. Ванная комната. В воздухе так и витал нежный аромат ванили и шоколада. Основной свет выключен, горят только теплые, приглушенные подсветки на потолке персикового цвета. Ошибка, сидя в ванне, почти полностью наполненной водой, блаженно закрыл глаза, откинувшись на стенку позади себя. Вчера валялся весь день, его буквально с ложечки кормили. Сегодня грозный парень решил сам себя обслужить. Холодная вода приятно обмывала кости. Однако, несмотря на романтичную обстановку, что-то всё равно было не так. Эрр поспешно отозвал своё экто-тело. Незачем было держать его на людях, тем более уже чистенькое. —Ну и что это такое, уважаемый?—Ошибочка открыл глаза, внимательно вглядываясь в выразительный взгляд вошедшего Найтмера.—О-ох. Эррор поспешно присел и прокашлялся. Столь неожиданная картина довольно смутила. Найт стоял в одном полотенце, едва прикрывающем белоснежные косточки. Все повязки кроме пары бинтов на руке и ноге он снял, видимо, намереваясь как следует обработать ранки… Однако-о-о… —Пять минут и я выйду, хорошо?—Не услышав звук удаляющихся шагов, Эрр сглотнул.—Хорошо-хорошо, я уже ухожу, дай мне хотя бы одеться. Подозрительное молчание заметно заставило Эррора потревожиться. Свет с потолка размывался от ряби на воде, которую наводил Оши своими движениями. —Найтмер, соблюдай, пожалуйста, приличие, ну кто заходит в комнату, где моется кто-то?—От смущения и смятения Ошибка едва ли не затроил, но заставил свой язык нормально работать. Ответа снова не последовало. Раздался кое-какой другой звук, от которого стало холоднее, чем от воды, в которой Эрр сидел. Это щелчок закрывающегося замка. —Так, Найтмер, выкладывай чего придумал.—Стоило чернокостному повернуться на своего псевдо-возлюбленного, как он обомлел, вмиг покрываясь плотным слоем желтого румянца.—Д-да ты чего творишь, не игнорируй меня, пожалуйста, я уже ухожу! Д-дверь-то зачем закрыл?! Полотенчик, в которое был бережно укутан Коши, покоилось на полу, смятое и пнутое ногой. Кошмарик хихикнул, прикрыв свой несчастный рот рукой. —Ты чего так запаниковал? Просто пришёл принять ванну. С тобой. Так все друзья делают, не думаешь?—Найт присел на тот край, за который держался Эрр, неотрывно рассматривая представшую картину.—Хотя, мы не друзья, да? То, что мне рассказал ты, информация обо мне, которую ты сам выведал. Это нечто более интимное, чем простое плюханье в воде, тебе так не кажется? Золотце? Вот если бы не эта последняя фраза, не это одно единственное слово, Эррор смог бы спокойно сидеть на жопе ровно, но из-за ласкового прозвища вздрогнул и немного поежился, не находясь с ответом. —Клянусь, это Гено подговорил тебя!—Возмутился Оши и уже собрался вылезать, как оказался остановлен Найтмером, который положил руку на его плечо, стремительно переместив цепкие пальцы к ключицам. Эррор издал звук, похожий на мягкий знак. Его эта ситуация, как бы радовала, но как бы он же потом просто убьёт себя за это. —Почти. Гено не предлагал зажимать тебя в ванной. Просил просто поговорить. Но можно же всё сделать немного иначе, да? Мы уже неделю друг от друга не отходим, вот и отметим. Прямо здесь. Прямо сейчас. Пока дома только мы.—Ехидно улыбаясь, Найт прижал Эрра к стене обеими руками и нагло залез в воду. Он готовился к тому, что тепло не будет, поэтому вздрогнул и прикусил язык. Ошибка под напором этого маленького гада не смог спокойно дышать. С каждым вдохом он трясся всё сильнее и сильнее, не в силах оторвать взгляда от идеально белых косточек. Сейчас, в теплом свете ламп, они казались особенно привлекательными, а глазки, некогда источающие «Ангельский» блеск, скрылись в тени, как и ровные зубки. С щёк слетела краска, открывая вид на сизые веснушки. —Г-господи.—Эррор попытался втянуть шею и сильнее вжаться в холодный кафель. Найтмер выглядел безмятежно, словно всегда занимал такую высокую позицию над своим соседом. Такой… кхм… Мужественный и непоколебимый, что смутился даже Ошибка. —Впусти меня.—Тихонько прошептал Найти, присаживаясь на голени своего друга. Цепкие ручонки невольно потянулись к грубой ладони с длинными пальцами и фалангами разного цвета. Найтмер буквально выудил ручку своего приятеля, нежно начиная поглаживать запястье. Вода с их рук капала в ванну, отчего раздавался характерный звук. От плавных движений Кошмара водичка билась о бортики и плюхалась обратно, пуская всё больше и больше разводов. На ранее почти зеркальной поверхности появилось ужасающе много ряби, в которой смешивались натяжные потолки, полки, баночки, пузырьки, зеркало. Из уст Эррора раздался непродолжительный, очень-очень короткий стон. Такой низкий и неловкий, что его почти невозможно было расслышать. Это из-за того, что один наглый скелет припал к его запястью горячими губами, нежно причмокнув. А потом ещё раз, но повыше, «карабкаясь» ласковыми губками к вершине большого пальца. —Н-найтмер…—От неловкости, Оши не знал куда деть себя со своими руками. Ту, что ласково расцеловывал Найти, он попытался расслабить, но она как зачарованная потянулась к влажной щёчке и обхватила её, большим пальцем поглаживая мягкие упругие губки.—Н-найт… —Не бойся меня.—Щекоча пальцы соседа, шепнул Коши. Вода в ванне успокоилась, рябь улеглась. Ласковый поцелуй вновь пришёлся на запястье, а потом и на то плечо, которое поранил сам Найтмер. Это вызвало очередной томный полувздох полустон. —Найтмер…—Тише прежнего позвал того Ошибочка, робко положив руку на оголённую спину и несильно сжал пальцы. Кошмарик сел чуть повыше колена, на напряженные бёдра. В воде как в зеркале отразилась их близость. Такая нежная, искренняя, истинная, волшебная. Найтмер впивался в желанные губы, как ядовитая кобра отравляя сердце своего друга. Пользуясь смущением Эррора, он стал смаковать, прижимаясь сильнее к родному лицу. Лишь на секунду он отстранился, чтобы бережно бросить: —Не бойся меня. Я сделаю только приятно, не жди от меня чего-то плохого.—Принц посмотрел в глаза своего соседа и стыдливо улыбнулся. Зрачки молчаливого собеседника стали больше где-то в полтора раза, чем обычно, веки не открывались до конца, рот приоткрыт, грудь тяжело вздымается и опадает, руки трясутся на позвоночнике нахала и на бортике. Кошмар сделал такое движение, словно собирается встать. Рука Ошибки скользнула по узкому тазу и замерла. Он дернулся вперед, словно боялся, что его Найтмер уже собирался куда-то бежать, только разворошив остывшие угли внутри него, найдя ту самую искру, которой давненько не видать. Он робко протянул руку к своему собеседнику, не зная, что следует говорить в таких ситуациях. —Разве ты сам не замерз, золотце?—Найтмер открыл кран. Сначала вода была холодная, но стоило покрутить смеситель, как рука Принца почувствовала заветную температуру и он вынул пробку со дна. Оши звонко, но в меру тихо рассмеялся. —Господи… Это совсем не подходит тебе, Найт.—Эрр сел также, как до этого, словно хозяин-барин, возвращая себе былое "величие". Однако ручонки-то как дрожали, так и дрожат.—Я с самого начала почти всё понял. Ты сутулишься обычно, а тут такой гордый вошёл, плечики расправил, насупился, смущение сдерживаешь. —Ох-х…—Найти явно подсуетился и, наконец, залился стыдливым румянцем так, что скоро его можно было бы выставлять на улицу ночью вместо фонарей.—Неужели так заметно… П-прости, Эррор! Я… Я просто хотел, понимаешь. —Понимаю. Гено рассказывал тебе про то, почему я тепло не люблю, да?—Эрр прикрыл глаза и сел чуть скромнее, в этот раз приглашая своего котёнка в объятия одним осторожным жестом.—Спасибо, Найтмер. С ТАКОЙ подачей и вправду немного легче. Найтмер хлопнул себя по лицу обеими руками и тоже захихикал, падая на Ошибку. Он уткнулся в его рёбра и вновь пару раз извинился. От прикосновения невысокого тельца стало тепло. Постепенно холодная вода уходила в слив, оставляя место теплой, но не слишком горячей. Вместе со старой жидкостью словно уходили былые тревоги и переживания… —Дурачок.—С любовью обозвал своего друга Эррор, похлопав того по спинке. С затылка соседа он перевел взгляд на руку, которую тот расцеловывал минуту назад. Без того частое сердцебиение усилилось. Раскусив немного подлый план Кошмарика и его странные, очень активные действия, он не учёл одного. Если бы сейчас он сидел с экто-телом… Просто так Коши не смог бы на нем удобненько лежать, а держать себя в узде довольно проблематично. Этот факт тоже тревожил Эррора. Возбуждение должно было отсылать на то, что делали с ним отец и его друзья, однако… Вспоминалось только сладкое личико его пассии. Эрр ногой вставил затычку на место. Ванная уже достаточно теплая для него. Все той же стопой он хлопнул по смесителю и поток остановился. Для Кошмарика, быть может, ещё прохладная, но ему достаточно. Пока он привык только пить горячие напитки, а не валяться словно в кастрюле на огне. В один момент он неловко скользнул по бортику и оказался с головой под водой. Удушье заставило его на секунду испугаться, но… Это снова был Найтмер. Не пугаясь того, что жидкость сомкнулась над их головами, он притянул к себе раззадоренного Эрра и принялся с рвением расцеловывать приятные губы партнера. Чтобы разнообразить свой коварный прием, он прошелся языком по нижней губе Ошибки и обхватил её своими, начиная с толком, медленно, протяжно посасывать, игриво проводя шаловливым язычком по ранке. Таких манипуляций Эрр не ожидал ну совсем никак. В голове пролетела фраза, которую Найт сегодня повторил по меньшей мере три раза. «Не бойся». Собравшись с силами, Эррор резко прижал к себе податливое тело и углубил без того шикарный поцелуй своими настойчивыми движениями. Длинные холодные пальцы прошлись по каждому позвонку, и, кажется, задели самое слабое место Найтмера, ведь тот внезапно разорвал крепкую связь со своим оппонентом и со сладким стоном выпустил изо рта целую кучу пузырьков. Оба единовременно показали головы из под воды и тяжело задышали, одинаково стыдливо румяные. Больше Оши не убирал рук с хрупкой спинки, лишь повел рукой вниз от того места, где остановился. Ладонь прогулялась от самого первого шейного позвонка до крестца, заставив Найти выгнуться и, зажмуриться. Чтобы не застонать он прикусил губу, в которую без всякого предупреждения так жадно вцепился Ошибка, вновь занимая свою доминирующую позицию. Смаковать сигареты-одно, а нежные уста любимого-совсем другое. Эрр сполна насладился ими, полизывая, в каких-то местах без зазрения совести посасывая и причмокивая. Остановил их Найтмер, отстранившись. Его головка опустилась, чтобы скрыть лицо, пылающее от собственной неунимающейся страсти. —У тебя к-кровь пошла. Прости, раскусил.—Коши едва смог поднять глаза на возлюбленного, чтобы застыть. Все лучшие черты в нём проявились именно сейчас. Не хотелось отпускать крепких губ, но что же поделать. Время: 23:37. Эррор и Найтмер завалились на кровать, закутанные в одни полотенца. Взгляды обоих были наполнены такой светлой любовью, которую ни один не получал никогда в жизни. В комнате темно, но так уютно… Окно не зашторено, сквозь него пробивается широкий луч спутницы-луны, освещая только кровать и прикроватную тумбочку. Найтмер навис над Эрром, желая что-то сказать. Опираться на одну руку было определенно проблематично, но он справлялся, едва придерживая тело больной ручкой. Эррор поднял руку и пару раз нежно провёл по нежной щёчке своего маленького светлого мальчика. Такая ласка, такая нежность… Кошмарик лёг на грудь своего соседа, что-то прошептав, и взял его запястье, начиная легонько массировать. —Я, похоже, очень сильно люблю тебя. —Если бы это было не так, ты бы не полез голый ко мне в ванну.—Лукаво ответил на это Оши.—Послушай. Я понимаю, что мы знакомы всего-ничего, но. Как бы сказать. Мне кажется что мы вместе уже вечность. Как думаешь, того факта, что ты спишь в моей постели и моешься со мной хватит, чтобы ты поверил в то, что я люблю тебя. —Нет.—Прямо ответил Коши.—Как не хватит тебе и моих фактов. Однако, я верю в любовь с первого взгляда, поэтому- Его прервали резким перекатом, теперь Эрр был сверху. Не дав своему дружку договорить, он вновь принялся целовать его. —Тогда давай любить друг друга так, чтобы фактов было с излишком. С этого дня. С этого места. С этой минуты.—Заметно понизив голос заявил такой гордый и серьёзный Ошибочка, что сейчас разнежился как кот под солнцем.—Я люблю тебя, Найтмер. На лицо Кошмарика наплыла тень, улыбка пропала, как и румянец. Глазки заблестели. —Однако- —В моей тумбочке лежит пистолет. В случае измены пристрелим друг друга. —О-оу. Убедительно звучит. Даже очень.—Найтмер улыбнулся и прикрыл лицо руками, всхлипнув.—Тогда я точно-точно люблю тебя. Ах, прости за слёзы, просто… Я так счастлив рядом с тобой. Эррор, улыбнувшись, выдохнул. Пальцем он поводил по ладошке своего мальчика, заставляя его убрать от лица руки и стал нежно расцеловывать уже такие родные щеки и губы, сметая слёзки. —Я люблю тебя.—Прошептал Ошибочка.—Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, буду любить, Найтмер. Я люблю тебя. Так неопрятно, странно, спонтанно, неправильно, но так крепко люблю.