***
— Что это за хрень? — Пачка чипсов попала прямиком в лицо раздосадованному мальчику. — Еда. — Обиженно сопя, ребёнок потер место, где острый кончик пакета неприятно чикнул по щеке. — Я говорил купить настоящей еды, а не эту ебанную химию. Может, ты и привык жрать помои в своем термитнике. Мой желудок тебе не мусорка. Иди и поменяй всё, что притащил. — Закурив, мужчина откинулся на спинку скрипучего стула. Небольшое помещение тут же заполнилось тяжёлым едким дымом. — Они уже закрыты. Покашливая от удушающей вони и так прогретой комнаты, Обито мысленно послал этого черта, зовущего себя человеком, во всё глубокое и далекое, куда не достает солнечный свет. И у кого из руководства нашлись мозги одобрить опеку? — Врёшь. Ещё двадцать минут до закрытия. Стряхнув пепел в блюдце, что раньше было частью непонятно куда девшегося сервиза, Мадара злобно зыркнул на притихшего пацана, вынуждая того ответить за свою ложь. — Туда одна дорога. Только пешком полчаса. — Так не иди. О, неужели его Императорское Мудачество соизволит подвезти недостойного плебея? Обито видел старенький грузовик возле дома. Но сомневался, что эта повозка сможет тронуться с места, не потеряв колёс. И всё же надежда теплилась в усталом теле. Он с самого утра только и делал, что выполнял поручения этого Ежа. Тело ломило от сильных нагрузок: уборка в доме, стирка белья и работа в огороде… Кажется, Обито начал понимать, что где-то его жестоко надули. Этому мужику, лишённого родительских чувств, нужен не ребёнок, а бесплатная рабочая сила. У самого Обито давно скручивало желудок от голода. В единственном ларьке, что стоял возле подножья горы, где в глубине леса и затерялась их лачуга, Обито глотал слюни и жадно накупил на выделенные деньги то, что обычно брал старшим детям в приюте. И никто ещё не был так зол и недоволен его выбором. Этот мужик — большое исключение. Но если деспот подвезёт его, то Обито немного изменит свое мнение насчет него. За весь день Мадара выкурил пачку сигарет, помочился мимо писсуара, наверняка специально, и послушал радио. — Как ты смотришь на пробежку? — Видя, как вытянулось лицо мальчика, Мадара усмехнулся. Переведя взгляд на настенные часы, он ударил себя по кисти, — у тебя, кстати, осталось пятнадцать минут. Не успеешь, спать будешь на улице, в конуре с псом. Там, несложно догадаться, никто не убирался с моего рождения. — Сделав паузу, оскал прорезал его лицо, обнажая клыки альфы, от которых вся сущность мальчика сжалась до размера зёрнышка. — Я подвешу тебя за задницу, и оставлю запекаться на солнцепёке. — Вы издеваетесь? Из горла вырвался возмущённый хрип. Мальчик вскочил с места, всем телом дрожа от гнева. Судорожно сжав кулаки, он впился глазами в невозмутимого мужчину. — Отнюдь. Свое слово я держу. — Мадару забавляло доводить несмышленыша до края. В этом пацане точно есть кровь Учиха. Его чистая ярость горчинкой осела на языке, отчего захотелось сплюнуть. — Вперёд. Если не хочешь принудительного загара и провонять собачьим дерьмом. Громко хлопнув в ладоши, выбивая мальчика из замершего состояния, Мадара вновь засмеялся, видя, как Обито судорожно надевает на ноги кеды, ругаясь под нос. У него нет ни единого шанса против этой лохматой задницы. Пришлось бежать прямиком до дверей злосчастного магазина. Обито убил кучу времени на то, чтобы отдышаться и объяснить хозяину-старичку глухому на одно ухо, зачем он возвращает снеки и напитки. Подниматься в горку с пакетами, полными овощами, зеленью и прочей нормальной едой, было непросто. Он оставил свои лёгкие на середине пути, а сознание чуть не отдал у дверей дома. Вовремя подоспевшая хватка на спине не позволила утомленному телу встретиться с землёй. — Успел-таки. Дольше жаловался. Обхватив корпус мальчика, Мадара выплюнул догоревший бычок и внёс тело в дом. Посадив юнца на пол у шумно работающего вентилятора, старший Учиха положил пакеты на стол, придирчиво рассматривая покупки. Сам Обито отходил от марафона, мелко дрожа от напряжения и сквозняка на разгоряченном теле. У этого странного родственничка пунктик: не дать Обито дожить до совершеннолетия? Вероятно, да. Несложно догадаться, как и в каких условиях рос юный Учиха. Мадаре было наплевать на его возраст. Он выбивал из него дух и не давал спуску в силовых тренировках. Обучал его письму и чтению. Обито не прекращал выполнять бытовую работу в их совместной жизни. Как ни странно, у Мадары был адекватный младший брат, приезжающий к ним каждый месяц. В те моменты Учитель был в хорошем расположении духа. В последний его визит Обито, по разговору взрослых, понял, что Изуна, именно так звали младшего брата, проходил лечение в столичной клинике. Теперь пазл сложился. Мальчик, прожив пять лет бок о бок с Мадарой, быстро его зауважал. Мужчина бездельничал только при нем. Мальчик насчитал около пяти различных подработок Учителя. Но денег у них водилось впритык. На многом экономили, не балуя себя изысками вроде мяса. Обито не пошел в школу, дабы денег на лишнее не тратить. Говорить не стоит ни о мобильнике, ни о каком-либо компьютере. Получается, Мадара работал на лечение Изуны. — Опять снятся кошмары, нии-сан? Выглядишь измученным. Ты хорошо питаешься? В этот раз Изуна приехал раньше, прямо ко дню рождению Мадары. Декабрь на календаре не смущал. Плюсом жизни на юге было отсутствие как таковой зимы. Подарком юноши стали сладости, которые были отданы Обито для подготовки к чаепитию, и изящная деревянная расчёска с плотными зубчиками. Под стать шевелюре брата. Мадара крепко обнял младшего, зарываясь лицом в его длинные, но не такие густые волосы. — Ты мой подарок. К чему эти траты? — Голос прозвучал глухо, утопая в складках одежды. Наслаждаясь близостью родного человека, мужчина довольно улыбнулся. Руки по-хозяйски ощупали тело юноши. — Худой. На тебе там рис экономят? — Укоризненные нотки не смутили хихикающего от прикосновений Изуну. Он обнял Мадару в ответ, придвинувшись ближе. Обито, невольный наблюдатель, подумал о слегка неправильной картине происходящего. Мадара — Альфа, а судя по нежному запаху, перебивающему больничный, Изуна — Омега. Да, они братья, но такой тесный контакт не приведет ли к опасной ситуации? За всё время Обито ни разу не видел Учителя с кем-то чужим. Время Гона тоже не сказывалось на жизни Мадары. Он всё время работал, а в моменты передышки тиранил Обито. — Не говори глупостей. Я хорошо питаюсь. Сам бы на себя посмотрел. Мне больно видеть, как ты себя гробишь. — Не забивай голову ненужными вещами. Быстрее возвращайся ко мне. — Не видя изменившегося лица брата, Мадара плотнее прижался к теплу. Обито рос проницательным ребёнком. Без труда заметил, как юноша замялся, словно собирался с духом и мыслями. — Нии-сан, об этом я как раз хотел с тобой поговорить… — Обняв брата за лицо, Изуна на выдохе озвучил терзающую правду. — Я в положении.Глава 1.8
12 сентября 2022 г. в 10:07
Мадара с особой тщательностью выбирал пирожные, рассматривая витрину кондитерской. Это не так легко, как могло бы показаться. Изуна очень привередлив к угощениям, в особенности к тем, что преподносит ему старший брат. Продавец за стеклом с нескрываемым задором консультировал мужчину, рассказывая о новинках недели и выигрышных позициях.
Обито не принимал участия. Сложив руки на груди, он остался стоять у дверей магазина, дабы не отвлекать и не нервировать девушку-омегу, зашедшую следом за Главой клана. От Обито даже собаки шарахались, как от чумного. Его лицо, а точнее его правая половина, была обезображена уродливыми шрамами, стягивающими мёртвую серую кожу в неприглядные складки, а стеклянный глаз бездушным отблеском пронзал окружение.
Девушка заинтересованно бросала взгляд на Мадару, позабыв о первоначальной цели. В её маленькой головке зрело желание попробовать отнюдь не сладость выпечки. Обито уловил в воздухе запах её взбудораженных феромонов. Мягкий шлейф из фиалки и апельсина. Мадара обернулся на незнакомку, вероятно, тоже почуяв омежий аромат. Девушка густо покраснела, прикрыв смущённое лицо тканевым веером.
Обито знал, как пах Глава. Интерес побороть не получилось. И в одну из ночей, когда Глава оставил очередное «развлечение на ночь» в одиночестве в снятом номере люксового отеля, Обито спросил юношу-омегу: «Каков запах настоящего Учиха?».
«Это настоящий пожар, господин. Он сжигает, подчиняет и возрождает из пепла. Всепоглощающий огонь с нотами сандалового дерева. Невероятно мощный и запоминающийся запах. Даже не так. Я более не в силах его забыть…».
Хмыкнув воспоминаниям, Обито крепче сжал руки на локтях. Мадару непозволительно забыть. Его личная с ним встреча произошла девятнадцать лет назад богом забытом приюте на окраине острова Окинава. Обито, не знавших своих родителей, было четыре, когда его единственный опекун, родная бабушка, скончалась не то от старости, не то от постоянной работы, силясь прокормить себя и внука. Сердобольные знакомые тут же упекли его в место, где царило уныние и безнадега. Посчитали своим святым долгом помочь сиротке, и ни один не решился взять его на свое попечение.
Он пробыл там всего три месяца, перед тем, как за ним пришел Мадара. Но этого времени с лихвой хватило, чтобы осознать страх одиночества и детской жестокости.
— Ты, с кислой миной. Подойди ко мне.
Незнакомец, взявшийся из ниоткуда, какое-то время наблюдал за играющими в мяч детьми, и лишь одни из их группы стоял отдельно от всех, угрюмо взирая на округу из-под отросшей чёлки. Его чёрные волосы смешно дыбились во все стороны, создавая неряшливый образ и туповатость.
Обито повернул голову на голос, и в этот миг ему в лицо прилетел мяч, запущенный в него забавы ради. Дети захлебывались смехом, увидев, как мальчик падает на задницу прямо в лужу на асфальте. Ночью прошел ураган, и эти водяные мины собрались во всех неровностях и углублениях дорожного покрытия. Чувствуя мерзкую сырость, что впиталась в штаны и трусы, мальчик болезненно скривился. Удар был неслабым, голова звенела, а перед глазами прыгали мошки.
— Ну ты и лошара! — Задира, старший по возрасту мальчик, подбежал к мячу, укатившемуся в кусты. — Иди уже и сдохни где-нибудь! — Злобно шикнув напоследок, мальчик вернулся к группе, продолжая игру.
Обито невзлюбили с самого его появления в приюте. Лишний рот урезал бюджет и порции всех остальных. Он был слишком мал, чтобы помогать на кухне, таскать мешки с рисом и сушеной рыбой или убираться в корпусе, где огромные плетеные корзины, доверху забитые бельем, поднимали не втроем, а вчетвером.
До местных детей быстро дошло, что им на голову свалился нахлебник. Его работа не была столь значительна, а закрытый характер не позволял завести друзей. Он стал изгоем среди изгоев. С чем он хорошо справлялся, так это был грушей для битья. Озлобленные и обиженные судьбой дети по-своему выпускали пар и отчаяние.
Взрослые, кто переступал порог приюта, автоматически дарили шанс немногим выбраться из этой тесной клетки. Заочно влюбляли в себя истосковавшихся по ласке ребят и обещали забрать в тёплый уютный дом. Им только нужно всё обдумать, и они обязательно вернутся. Но большинство повторно не приходили, а обманутые не могли такое переварить.
— Слепой или дурачок? — Мужчина присел перед мальчиком. Обито до сих пор сидел в грязной луже. — Скажи прощай своим яйцам и почкам, чертёнок. — Издевательская улыбка взбесила мальчика окончательно. Это неправильный взрослый. Почему он издевается? Почему в его глазах нет жалости к сироте?
— Иди к чёрту. — Тонкий голос никак не вязался с грубыми словами. Но и не такого понаберёшься от старших.
— Правильно говорить «на хуй». — Жестко схватив за шкирку ошалевшего от небрежно брошенного ругательства мальчика, незнакомец кинул его в траву. — И для тебя я на «вы», засранец. Только посмотри на себя. Еще зовёшься Учиха! Позорище.
Наблюдая, как мальчик, потирая ушибленный бок, вылезает из кустов, отплёвываясь от зелени, мужчина встал в полный рост, закрыв собой солнце. Его чёрные бездонные глаза вмиг пригвоздили ребёнка к месту. А колыхающиеся на ветру длинные густые волосы острыми иглами были направлены на замершее дитя.
— Кто вы? — Рот стал пустыней, а глаза высохли от напряжения. Он не смел моргать. Этот человек вселял трепет и ужас.
— Учиха Мадара. Твой Учитель, Отец и Бог.
Сморгнув, Обито стряхнул с себя наваждение. Слишком долго они здесь. Душно. Глава как раз расплачивался на кассе, когда в кондитерскую сбежался народ. Кто-то узнал в покупателе того самого Учиха Мадару. Поглазеть пришли многие, но держали дистанцию, зная, что за этим невероятным человеком — тенью следует его всевидящая охрана в лице ещё одного Учиха.