Шоколад с истёкшим сроком годности

Разговор с Изуной стал тяжёлым испытанием для Главы Клана. Мало того, что он притащил личные дела всех омег клана, вдобавок заставил Мадару слушать лично составленные им презентации на каждого претендента. Альфа готов был на стенку лезть от безысходности. Отвлекая свое нарастающее раздражение вливанием литров алкоголя, Мадара растёкся по дивану, вполуха слушая очередной затянувшийся монолог брата. Тот не знал ни усталости, ни милосердия. Последний гвоздь в гроб Мадары был забит после слов: «ты сходишь на свидание с понравившимися кандидатурами». — Мне никто не нравится. — Початая бутылка была отставлена в сторону под недовольный фырк младшего брата. — Не хочу тратить ни свое, ни чужое время. — Придётся, брат. Ты обещал. — Давя на принципы старшего, Изуна сложил руки на груди, пройдя в середину комнаты. — Тебе тяжело. Я это прекрасно понимаю. — Ты ничего не понимаешь. Ты меня даже не слышишь. Прикрыв глаза, мужчина устало выдохнул. Так совещания не выматывают, как этот театр. Все претенденты — дети по сравнению с Главой Клана. Могло показаться, что Учиха комплексует из-за возраста. Если бы не поправка в том, что который год значимые модные журналы присваивают Мадаре титул самого горячего и желанного мужчины. В своей внешности альфа уверен как никто другой. И дело далеко не в престиже быть женой или мужем Учиха Мадары. Все омеги клана так или иначе будут обеспечены и защищены кланом. Дело в нравственности и простой человечности. Молодые люди, не познавшие прелести свободной жизни, будут насильно выданы за незнакомца-альфу. — Знаю, о чем ты думаешь. Нии-сан, не сбрасывай себя со счетов, — выключая проектор и доску, мужчина сел рядом с братом. — Давай подберём тех, кому уже за двадцать? — Выкладывая фото с анкетами на стол, Изуна быстро отобрал несколько людей подходящего возраста. Мадара не проявлял интереса, лениво потягивал вино, наслаждаясь прекрасным медовым послевкусием. Изуна всерьёз загорелся идеей сосватать мужчину, считая это чуть ли не своим долгом. Чем бы дитя не тешилось… — И ты хочешь убедить меня, что все эти мальчики и девочки невинны? Отото, им по двадцать с лишним лет. С кем они проводят течку? Только не говори, что родственники запирают бедолаг и изолируют от остального мира. Тебе ли не знать, как тяжело в одиночку справляться с зовом природы. — Без понятия, как они ведут себя в период течки, но факт остается фактом. Все представленные мною омеги целомудренны. — Тайные интрижки никто не отменял. «Домашние» не значит послушные. Такие обычно самые извращённые натуры. То, что запрещено, всегда желанно. — К чему ты клонишь? — Я могу разрушить чью-то судьбу. Не дать влюбленным быть вместе. И всё из-за давления клана и «долга». — Брат, ты пьян. И поменьше читай бульварного чтива. Если они и несвободны, ты об этом узнаешь. — Да, когда вставлю свой член в верещащего «ребёнка» захлебывающегося слезами, умоляющего остановиться. Тогда я пойму, что сорвал не первую розу, а сломал чужую психику. И кто я после этого, а? Мерзавец. Негодяй. Последний подонок. Перед замыленным взглядом появилось фото юноши. Суровый стальной взгляд будто бы уже обвинял Мадару в ещё несовершенных грехах. — И кто это? — Пьяное сознание вспышкой подсказало, что лицо знакомо. — Учиха Итачи. Двадцать один год. Учится на хирурга. Лучший студент потока, признанный гений, медалист. — Я его с этим поздравляю. Но не люблю людей умнее меня. Покачивая головой, Мадара бросил взгляд на стол, где лежали забракованные Изуной фото омег. Глаза удивлённо расширились, признав на одном из фото своего же брата. Не веря в то, что видит, мужчина потянулся к листу. — Учиха Саске. — Губы осторожно выдохнули чужое имя. Этот мальчик почти как две капли воды похож на его брата! Отличием были не такие пухлые губы, как у Изуны, короткая причёска и напускной важный вид. — Милый. Изуна удивленно вскинул брови. За весь вечер брат впервые кем-то заинтересовался. Омега практически бросил попытки достучаться до упёртого альфы. Как тот смог его удивить. Глаза бегали по строкам анкеты. Возраст — всего шестнадцать лет. Спортсмен, отличник, прекрасно воспитан. Имеет старшего брата… Учиха Итачи. Родители беты. Тут в голове сложился пазл. Именно старшего брата Мадара видел на званом вечере. Тогда они не обмолвились и словом. Видимо, отец не впечатлил Главу, а тот не стал тратить на них свое время. Промашка. Цыкнув, мужчина взял из рук застывшего брата анкету Итачи. А братья похожи. Оба переняли лучшее от генов Учиха. — Аники, — Изуна положил руку на плечо брата. — Ты выбрал? — Осторожно спросил омега. — Хочу встретиться с этой семьей. — Отлично. А другие кандидаты? — Решив ковать, пока горячо, мужчина не верил своим ушам. Неужели нии-сан сбросил свой панцирь и всерьёз задумался о своем будущем? Или это вновь издевка? — На твой выбор. Но не больше трёх, малыш, — поднявшись с места, мужчина мягко взъерошил макушку брата. — Мне надо поспать. Оставив озадаченного омегу, Мадара удалился в свою комнату. В голове не было ни одной здравой мысли. Он лишь успокоит вечно бдящего Изуну и попробует расслабиться в обществе признанных гениев. Никто никому ничего не обещал. В этот же вечер по электронной почте Изуна отослал кандидатам приглашения на встречу с Главой Клана. Саске не слышал, как вечером вернулся брат. Уснув задолго до ужина, его никто больше не беспокоил. Но утро он встретил отнюдь не тихо. Возгласы отца пробились сквозь сон, выдернув парня в реальность. Разлепив глаза, подросток с трудом поднял тяжелую голову с подушки. Первое, что бросилось в глаза — чашка с супом. От нее ещё шел пар. Значит, мама заходила не так давно. Видимо, заметила, что в холодильнике со вчерашнего дня еды не убавилось. Забота приятно грела сердце. Саске позволил себе улыбнуться, как вновь отвлёкся на слишком эмоциональные возгласы отца. С трудом поднявшись с кровати, парень дошел до двери, тихо открыв её. — Нии-сан? Что происходит? Итачи тоже выглядывал из своей комнаты. И по его виду стало понятно, что до постели этой ночью он не добрался. Чёрные синяки под глазами и уставший взгляд говорил о его работе за компом. — Без понятия. Может, дали повышение на работе? — Или лотерею выиграл? Подхватил догадку младший. В любом случае отец семейства, всегда держащий себя в руках, сейчас радовался чему-то словно ребенок. Саске подстёгивало спуститься и узнать, наконец, тайну его веселья. Останавливал лишь внешний вид. Как и Итачи. В таком виде они не посмеют появиться перед родителями. — Дашь мне двадцать минут? Осталось совсем немного с докладом. Обратившись к брату, Итачи уже шире открыл дверь. Хоть в его глазах плескалась усталость и явная задолбанность, на брата он смотрел с огромной теплотой и любовью. От его взгляда Саске вспыхнул, закрыв пылающее лицо чёлкой. — Да… Я пока приму душ. — И выпей бульон. Мама специально для тебя сварила нежирный. Как раз пойдёт после дня голодовки. — Поучать его Итачи будет, похоже, всю жизнь. Дождавшись кивка от брата, старший скрылся в своей комнате. Саске справился за пятнадцать минут. Осторожно приоткрыв чужую дверь, ноги тут же обдул сквозняк. У брата открыто окно. Проскользнув в комнату, подросток разместился на кровати, пока Итачи, не отрывая взгляда от монитора, строчил свой доклад. От скуки юноша взял учебник, что тоже занимал место на кровати. Даже не пытаясь прочитать длиннющее название. Он открыл наугад. Картинки заняли его до окончания работы Итачи. И как брат понимает всю эту муть? — Всё. — Поставив точку в этой бессонной ночи, Учиха-старший потянулся, расслабляясь на стуле. — Неужели? — Захлопнув книгу, Саске поднялся с места. Подойдя к брату, встал тому за спину. Руки легли на напряжённые плечи, ощутимо надавив. — Ох. Чувствуя, как приятно разогреваются затёкшие мышцы, удовольствие мурашками пробежалось по коже. Саске прекрасно знал, куда нажимать, даря уставшему телу наслаждение. — Угробишь себя и не заметишь. Как ты собрался людей лечить, если о себе побеспокоиться не можешь? Бессонные ночи, работа на износ. Ты и так лучший среди остальных. Зачем надрываться? Открыто ругая аники, всё равно тот не в силах ответить, Саске продолжил нехитрый массаж, чувствуя, как под пальцами расслабляется тело. Голова Итачи легла на чужую руку, пощекотав дыханием открытую кожу. Лишь одна сила воли не давала старшему отключиться на месте. — Давай-ка я помогу тебе подняться. Полежи немного. — Обхватив брата за талию, Саске повел его к нагретой кровати. Осторожно опустил на матрас. — Сколько у нас времени? — Язык заплетался, а сознание норовило ускользнуть в мир грёз. — До завтрака ещё десять минут. Бегло глянув на настенные часы, юноша ощутил, как его тянут следом. Не сопротивляясь, он позволил себе упасть рядом с братом. Положив голову на свободную часть подушки, Саске смотрел, как Итачи погрузился в короткий, явно нездоровый сон. Перебирая пальцами длинные прядки, подросток тоже ощутил усталость, хоть и проспал добрые тринадцать часов. Как бы не хотелось нарушать эту идиллию, всё хорошее заканчивается слишком быстро. Итачи сам открыл глаза через ровно отведённое ему время. Перед глазами предстала умилительная картина. Сопящий младший братишка. Саске разбудило мягкое касание тёплых губ. Он и не понял, что Итачи подарил ему поцелуй. Слишком тот был невесомым и быстрым. Старшего уже не было в комнате. Видимо, пошел приводить себя в порядок. Значит, нужно спускаться к родителям и выяснить причину их большой радости. «Может, мама беременна»? Внезапная догадка испугала. Нет-нет-нет. Итачи только его старший брат! И делить его с кем-то Саске не собирается! На лестнице он услышал голос аники. И когда тот успел спуститься первым? — Представляешь! В это даже не верится! Взбудораженный отец шагами мерил кухню, абсолютно забыв, что его любимым занятием было читать утреннюю газету и медленно потягивать кофе. Чашка с бодрящим напитком давно остыла, а газета так и вовсе не была развёрнута. Саске показался на глазах родных, оценивая обстановку и их настроение. Мама улыбалась, у отца восторженно горели глаза, а сам он не находил себе места. Итачи, хоть принял душ и переоделся, выглядел утомлённым, но собранным. «Бейбик. Я так и знал…», — ещё один член семьи, который перетянет всё внимание Итачи на себя. Саске успел представить целую жизнь ещё не родившегося ребёнка. — О! Саске! Его заметили. Выдавив из себя дежурную улыбку, подросток прошел вперёд, пытаясь поймать немую поддержку от брата. Пусть тот скажет, что продолжит его любить, что Саске будет единственным для него. Хватит взгляда. Но Итачи смотрел куда угодно, только не на него. Трещина в спокойствии юноши хрустом прошлась по целостной картинке. — Мама, отец. Какие-то новости? Прекрасно. Он станет не удел. Естественно, Итачи уже взрослый мальчик. Студент, и если захочет, может съехать в неплохую общагу при универе. Саске знает. Он разок её видел, когда брат забегал к одногруппнику, а младшего оставил в холле. Сам Саске подросток, что по априори означает: «у меня дофига свободного времени». Значит, именно на него повесят младенца. А он не любит детей. И не хочет учиться их любить или заботиться. — Да, сынок! Прекрасная новость! Наша семья приглашена на встречу с Учиха Мадарой-сама! Он заинтересовался Итачи и желает познакомиться со всеми нами поближе! — Как на духу сообщила Микото. Минуту. Саске застыл. Не ребёнок, а гораздо хуже. — Серьёзно? — Вновь взглянув на слишком спокойного брата, Саске готов был взорваться от переполняющих его чувств. От Итачи всё никак не отстанут! Опять чужие вмешиваются в его жизнь! — Мадара? — Именно так, — гордо подтвердил Фугаку. — В письме сказано, что необходимо ответить, когда нам всем будет удобно собраться. — Только через мой тр… — Через две недели, — перебил его Итачи. — У Саске течка. А я закрываю проект и отвлекаться на другие дела не смогу. — Фугаку понятливо закивал головой, сложив руки на груди. Ждать им совсем недолго.