С — семья

Утра начинались с кофе в постель, раскрытия штор и обычного лежания на кровати, пока кто-то вновь не заснëт. Над кроватью висела картина «Пейзаж с Полифемом» — Никола Пусен. Они сидели на краю виллы перед открытым, весьма глубоким океаном. —Волч, может так же картину дома заебашим? К примеру, классицизм или, как тут, барокко… Ну, да, рококо к нам не подойдëт… —Серый, давай по-русски. Я ни слова не понял. Кажется, Серëжа его не услышал… —А, ты, как думаешь? К нам лучше так же барокко или всë-таки рококо? —Они отличаются? —Волков, не напрашивайся на развод. Только не говори, что ты не различаешь их. —Ты, блять, манты он хинкалей отличить не можешь. У тебя всë один единый пельмень, я ж с тобой не развожусь по этому поводу? —Не ори на меня. Будет висеть Возрождение. Рафаэль Санти или Боттичелли. Донна Велата или Рождение Венеры. Всë. —Нихуя не понял. Разумовский не сильно толкнул мужа, но из-за весьма скользкого покрытия, этот самый муж неожиданно нырнул в солëную воду. —Тфу, твою мать… Серый! Волков потащил парня за собой за ноги. Тут выяснилось, что Разумовский не умеет плавать. —Да, ëбтить, не тони. Бултыхающегося Серëжу с горем пополам Олег дотащил до ступенек, безопасного спуска. —Что ты так пугаешь? Помереть тут вздумал. Разумовский, наглотавшись воды, пытался отдышаться. —Ты нахрена меня с собой потянул? Спросить было не судьба? —Я был лучшего мнения о твоих способностях. Ладно… На шум прибежал Алмаз. Без спросу, он подошёл к Серëже, начиная слизывать солëную воду с веснушчатого лица. —Алмаз, фу. — Серëжа аккуратно отпихнул собаку от себя — Ничего не «ладно». Всë нормально? —А, что-то может быть не так? Волков никогда не признавал, что его что-то не устраивает, но это было видно невооружённым, натренированным глазом. —Да, может. Не хочешь поговорить? Ты почти никогда не отвечал так пресно. Олег был почти зажат. На узкой леснице расположился сам Сергей Разумовский в мокрой, липнувшей к телу одежде и с мокрыми волосами. Вот-вот утечëт. А, через «обрыв в воду» было бы сложно забраться. —Наши диалоги уходят в никуда. Я не могу поддержать и таким образом их заканчиваю, если ты не заметил. —Так, давай без наездов. Нет, не заметил. Спасибо, что сказал. Рыжий вздрогнул от ветра. —Пошли, выяснятель отношений. Греть тебя будем. —Мы опять вместо отдыха на кровати валяемся… —Мы валяемся в другой обстановке с видом на воду. Цыц, и пошли. —Не пойду, пока не поцелуешь. Шах и мат. Волков лишь слабо закатил глаза, приближаясь к парню. Поцелуи медленно дошли от ключиц до губ. На долгий поцелуй Разумовского не хватило. —Всë, всë. Я думал, волки кусаются, а не лижутся. —Я грехи свои зализываю. Хотя… Олег без спроса легонько куснул мужа за щëку. —Ай! Пошли уже, мучитель. Парень не дал ему даже встать, обняв за талию и начав щекотать. —Олег! Хватит! Волков не прекратил. —Да, всë, всë! Что хочешь проси, только пусти!!! Олег остановился, но с условием. —Никакого телефона на отдыхе, только если слишком важно. Серëжа нехотя согласился. Как только они зашли в дом, прилетела Марго на мокрое плечо Сергея. —Кар! —Что такое, моя голубушка? — Волков легонько пощекотал ей подбородок, как кошке. Только вместо мурлыканья ворона клюнула его в руку. —Кар. —Она воронëнушка. Или воронëнок. —Кар. —Да, да, вороны мои гордые. Клевать было не обязательно. — Олег всë же провëл рукой несколько раз по белой макушке, после чего посмотрел на парня. — В душ бегом, простынешь ещё. Птица перелетела на край кровати, перебирая острыми лапками по незаправленному одеялу. —Иду, иду… Может?.. —Нет, я не пойду с тобой. Даже щенячьи глазки не помогли. Пока рыжий наслаждался тëплой водой душа, на его телефон пришло сообщение от друга, кажется, Никиты: «—Серëж…» «—Тут Олега машина сбила…» «—Походу, насмерть…» «—Если тебе нужна помощь или поддержка, я всегда на связи.» В качестве ответа Волков прислал видео. —Да, что ты такое говоришь, мой дорогой? Какая жалость… Когда похороны устраивать будем? Хотя, наверное, он не переживëт такой удар… Ехидной улыбочкой и подмигиванием он закончил запись. Ответ не заставил себя ждать. «—Да, чтоб ты сдох, Волков.» «—Всегда всë портишь.» «—Я его почти заполучил, когда он только начинал, но влез ты, мразь.» Закатив глаза, Олег оставил телефон, ничего не удаляя, но сделав снимок экрана. К этому времени вышел Сергей в одном полотенце. —Ты с кем-то говорил, или мне показалось? —Тебе показалось. Парень подошëл к мужу вплотную, обнимая за талию. Тëмные волосы завивались из-за отросшей длины. —Врëшь же. —Да, я только что узнал от твоего дружка о собственной смерти. Ты меня раскусил. Олег настолько утрировано это приподнëс, что Серëжа не поверил «такой» правде, тихо посмеявшись. —Не отпустишь? Я хоть оденусь. —Нет. Меня и так всë устраивает. Помимо шеи, у Волкова было ещё одно любимое место на теле мужа — рëбра, выпирающие под грудной клеткой. По ним он и прошëлся горячими пальцами, как по пианино или, как гитарным «брынь». Даже сам Олег был в одном белье. Возможно, потому, что жара, а возможно и из-за того, что они так и не оденутся, ведь из номера сегодня выходить незачем. Обед выдался слишком плотным, так что хватит до утра. В любом случае, в маленьком холодильнике стояли фрукты и то, что можно и холодным съесть. Волков положил голову на плечо Разумовского, легонько прикрывая глаза. —Волче… —М? —Может, до кровати дойдëм? Я так тоже простудиться могу. —Не можешь. — почти перебил Олег — Но пошли. Уложившись на кровати, Серëжа тихо хихикнул. —«Влюблëнный волк уже не тигр…». Я думал, это всë шутки одни. —Завали ебало. —Потрахаемся или фильмец глянем? Больше идей нет, хоть пытай. — в эту же секунду, он добавил, — Волче, я пошутил. —Не так сильно ты тут и пытаешься. Не делай из меня зверя. Сделаешь кролика — всех затрахаю. —Ой, ой, ой, ой… Что смотреть будем, волк в заячьей шкуре? —Что угодно. Без мелодрамы. —Один дома? —Сейчас не новый год. —Мы месяц назад «новогоднего» Гарри Поттера пересмотрели два раза. Не надо тут. Рандомно тыкнув на какого-то актëра и промотав чуть вниз, они нашли малоизвестный фильм (как минимум, на слух он не попадался). Детектив, комедия, мелодрама… На середине фильма Сергей полуспал. В этом состоянии парень сказал фразу, не сильно вычурную для этой семьи. —Волч… —Что опять? —Я тебя люблю. —Я тебя тоже люблю, Лиса. Обеденный сон накрыл их обоих с головой. Разумовский только сильнее отказался от одеяла и полотенца, раскрывшись. Олег устроил щëку на голове мужа, чëтко зафиксировав его верхнюю часть объятьями.