С — семья

«Всë хорошее кончается» — кажется, это не про них. Отдых на море кончился. Сергей сгорел в пятый день, а потом, когда краснота спала, минут пять рассматривал в полноростовое зеркало плечи, руки, лицо, шею — всë тело в веснушках. Олегу же даже слишком повезло. Смуглая кожа приобрела ещё более красочный оттенок. —Олеж… — протянул Серëжа, пока муж готовил сырники на завтрак. Говоря честно, фраза полетела вперëд мыслей, пока он рассматривал широкую, загорелую, рельефную спину. Такой ни на одной картине не сыщешь. —Что опять? —Я расчитал всë, что может и должно случиться с моей работой в ближайшие несколько лет. —Ты опять придумал что-то масштабное… Говори сразу. —Да. Я хочу сделать то, что не сделали со мной. Олег многозначно вздохнул. —Серый, слишком большой разброс. —Связано с детством. —Ты уверен? —Да. Я хочу взять ребëнка из приюта. Девочку, они спокойнее. Лет 4. Как ты на это смотришь? Да, это большая ответственность, много мороки, но отличная возможность подарить человеку дом, семью… —Хорошая идея. Только не сейчас. Тогда надо жильë больше. То есть, как вариант, обустраивать сад. Как ты и хотел. Начинать надо сейчас, уйдëт где-то около двух лет. Я не думаю, что готов в этому прямо сейчас. —Так… Значит, мы переезжаем, собираемся с мыслями, расчитываем свои силы и только тогда?.. Хорошо. Я как-то не подумал о всех тех проблемах… —В том районе нет нормальных школ, а до ближайшей от нас сейчас где-то 40 минут на общественном или полчаса на машине. Это без пробок. —Не так много. Если всë будет столь плохо со школой, переведëм на семейное, сейчас это уже не так сложно. Только, если ребёнок заинтересуется чем-то… Придëтся возить, это да. Телефон в глубинах кровати зазвонил, пришлось идти. —Ало? От куда у вас мои данные? Всего хорошего, идите нахуй. —Что на этот раз? Карта, кредит, родственники в беде? —Семейная ипотека, интересует или нет. Семейная — интересует, ипотека — нет. И без неë хорошо. —Конечно, с двумя лямями в год… —И эта сумма растëт. Со следующим обновлением, в месяц может и до 50 тысяч сверху. —И это с запрещёнными платежами в самом приложении и ещё всякой бурдой. —Не на этом компания зарабатывает. Приложение уже переведено более чем на 10 языков, включает в себя кучу всего и известно, почти, везде, начинает продаваться по всему миру включительно. Страны СНГ, Азия, Европа и Соединëнные Штаты в таком порядке занимают рейтинг наиболее часто посещаемых приложение «Vmeste». Я миллионер, а, по предсказаниям аудитории, скоро и миллиардер. —Серый, ешь давай. Я, как никто другой, знаю, что там у тебя происходит. Серëжа лишь слабо закатил глаза, но сырники с разными добавками заставили его заткнуться. —Ты прекрасно готовишь. Не устану это повторять. А сегодня у нас суббота, значит что-то итальнское. Надеюсь, лазанья. —Если ты так хочешь, то хорошо. Надо только за фаршем сходить. —Ближе к вечеру и сходишь. Иди сюда, муженëк мой ненаглядный. Олег удобно устроился спиной на парне, стараясь не придавить. Разумовский заникинул на него пятнистые ножки и начал плести косы. Пахло корицей, выпечкой и кофе. Сергей бы назвал этот запах просто,: «дом». Казалось, будто такие запахи стояли только тогда, когда они были вместе на кухне. Не обязательно было что-то готовить. У парня была дурная привычка всë нюхать. И сейчас он поймал себя на том, что несильно сжал в руке мелкую косу, а носом устроился в жëстких, непослушных, завивающихся волосах. —Лиса, волосы мне не перетяни, лысым же останусь. Отвечаю, мне не идëт. —Именно по этому я твой военник так и не видел? —Какой ты у меня догадливый… Я не помню, где он. На ужин была лазанья. Кажется, это единственное, что не надоедало. Во всей суматохе, Сергей забыл по важную дату в паспорте и его жизни. По утрам над его ухом можно было стрелять без глушителя, устраивать землятресения, всë, что угодно, но Разумовский ни за что не встанет из тëплой кровати. Это было на руку Олегу, вооружившемуся коричневой подводкой из косметички мужа. Встал Серëжа почти в обед. Мельком взглянув на себя в зеркало, пришлось задержать взгляд. В этот раз не только лицо, а всë тело было единой картой неба. «Волков…» — усмехнулся он у себя в мыслях. Совсем детская шалость столько значила, сколько никогда бы ей и не предписали. По скрипу полов Олег услышал, что его гений, миллионер, плейбой, филантроп и просто любимый Серëженька проснулся. На столе быстро появился домашний «красный бархат» с клубникой и мятой. Как такое сочетание вообще прижилось — остаëтся загадкой. —Волков, мать твою… — Серëжа говорил это с улыбкой, еле размыкая век. —С дней рождения, Серëж. Мягкий, утренний поцелуй только сильнее потянул в сон. —Оно же не смоется… Я специально убрал в дальний угол… Ты опять всë портишь. —Я чертила от Бога, почти идеально получилось, но ты дышал и вертелся. —Да, да, да… Чертëжник… Лëгким поцелуем закончились тëплые объятия. —Иди умывайся. Тебе кофе сварить? —Да, как обычно. Чëрный чай с молоком и кофе с сахаром. Они будто делили один напиток на двоих. Серëжа просто не мог не лежать на парне по утрам. —Муж… — протянул Разумовский, отламывая вилкой небольшой кусочек торта. Ласковое напоминание было, как бальзам на душу. —М? —Любишь меня? — это не было чем-то странным. Обычный вопрос. —Нет, прикидываюсь. — сейчас Олег шутил. Как всегда, это было слишком заметно по голосу. —Почему? —Потому. Люблю твой голос, походку, волосы, веснушки, характер… Всë не перечислить. Из этого состоишь ты, которого я люблю. —Сильно? —Невероятно. Больше, чем готовить тебе и прочее вместе взятые. —Точно? —Может, наравне. —Ревнуешь к девушкам из всяких клубах, где я обычно был постоянно по выходным несколько лет назад? —Нет. После одного раза точно нет. —Какого это? —На моëм первом курсе. К тебе пристала какая-то девушка, ты утверждал, что занят, но был свободен. Пришлось тебя отбивать. Надо было видеть еë лицо… Потом мы приехали домой, ты уговаривал меня переспать с тобой. С чего-то решил, что я согласился, поцеловал меня, в любви признался, а потом просто вырубился. —Господи, Олег. Не думал, что ты это помнишь. Я тогда так напился… Чуть белку не словил. —Это ли был не показатель того, что даже без меня за спиной ты не уламываешься вообще. Смысла не было в тебе сомневаться. И нет. С тем, как ты беспокоишься о наших отношениях и речи быть не может о том, что ты как-либо засматриваешься на других. Да, и где тебе найти лучше меня? —Ну, да, в Казань я не поеду. —А ты меня? —Что, тебя? —Любишь? —Что за глупые вопросы? Я три года отшивал всех и вся из-за тебя. Люблю, как никого другого. Иначе бы не стал врать в ЗАГСе. Колечки всë ещё со мной всегда. На конференциях, призентациях, прогулках… —Ладно, ладно, верю. Не умеешь ты врать мне. Как день провести хочешь? —Мы давно не были на катке. Оставим залог за коньки и покатаемся. Сейчас не так много людей, но лучше завтра. Утром. —Как скажешь. Земфира присоединилась к трапезе, так же, как Марго. —Они постоянно вместе… Чем-то на нас похожи. Несмотря на то, что это совершенно разные существа, они настолько близки, что даже поведение почти одинаковое. —И чем это они на нас похожи? Ворона устроилась на плече Олега, а Зефир на Серëже, презентуя растяжку и грацию во всей красе. —Кажется, что разные, но по мере сближения становятся почти одинаковыми. Со мной ты стал мягче, сначала я и вовсе бы подумал, что ты маньячела. Что про меня скажешь? —Ты менее осторожен, больше даëшь власть эмоциям над собой… Не знаю. На скейте уже не катаешься. —Хах… Но всë ещё умею, попрошу заметить. —Менее костлявый. — Волков специально, несильно ущипнул парня за бок. —Ай! Между прочим, больно. Откормил, ещё и щипается… С такой хозяюшкой невозможно оставаться костлявым. Тут твоя вина. —Твоя вина… Звучит, будто араб пытается втюхать тебе бутылку вина… —Ты точно мент, а не филолог? —Кто знает… Ты тоже айтишник, а не философ. —Олеж… — задумав такую детскую мелочь, протянул Серëжа. —Что ты опять придумал? —Давай тесты из интернета попроходим? —Ладно… Из разряда: «Кто ты из Винкс» или «Тяжëлый характер»? —И то и другое. —Открывай. Спустя столько вопросов, сколько нет в учебниках, был весьма каверзный вопрос. —«Что для вас счатье?» —Быть с тобой, возвращаться домой, не курить после любви и ты. Кажется, это взято из песни… —Ага… Тут нет такого ответа. Но я тебя понял. —Ц… Я тут выкабениваюсь, вспоминаю песни… А он что-то там понял… Олег слишком утрировал своë недовольство. В ответ он получил лишь лëгкий, лисий смех и тëплый поцелуй в сухие губы, искусанными напротив. Кажется, тесты кончились. —Я тоже тебя люблю, Волч… Даже не знаю, за что ты мне? Такой хороший, любящий, тëплый… Боюсь, если продолжу — понесëт. —Заслужил, если уж есть. Проще к себе начни относиться — поймëшь. Не поверишь же, если я это скажу. —Скажи, поверю. —Ты замечательный человек. С помощью тебя огромное количество детей в приютах России живут наравне со сверстниками. Ты создал одну из лучших, удобнейших социальных сетей, отдаëшь всего себя, не беря ничего в замен. Лучше человека я не встречал. Тем более, любил. —Преувеличиваешь. Разумовского так легко вогнать в краски. Стоит только сказать о нëм лучшую правду. —Нет. Так и есть, так и пишут в СМИ. Сам бы хоть раз читал новости… —Читаю. Не так часто, но читаю. Вот, куда ты такой хорошенький? Ещё и мой. Только мой. —Только твой. Законно и официально. —Как я только мог в тебе сомневаться?.. Правильно говорят: «человек без фактов перед глазами — слеп». —Кто так говорит? —Не знаю. Я. Олег мягко усмехнулся его словам. —Ты во мне сомневался, потому, что чем больше человек нужен и важен, тем сильнее хочется его контролировать, если этого не получается, то настигают сомнения. —Ц… Психолог хуев… Люблю я тебя и боюсь потерять, это превращается в параною, которая уже вытекает во всë остальное. —Тоже имеет место быть. —Какие нам дети? Я сам ещё ребëнок… Мне хочется бегать по лужам, спать до обеда, искать сладкие заначки и книжку перед сном… Ты не потянешь двух детей в своей жизни. —Можно попробовать. Ты не ребëнок, просто гештальты. А ещё ты не можешь толком совладать с эмоциями. Я боюсь, с твоими: «терплю, терплю, бам» и ребëнком с максимализмом будет трудно. В дверь позвонили. —Я открою. Серëжа в домашнем, с хвостиком на голове принял небольшой букет из веточек лаванды и белых тюльпанов. Без записки. —Вспомнил о традиции? Достань вазу. Упаковка не влезала, по этому пришлось снять. Стебли подрезались легко и быстро. Через пару минут в хрустальной, старой вазе красовалось прекрасное сочетание. Разумовский улыбался, словно заново влюбился, словно ему опять 20 с небольшим, и никаких проблем. Волков в качестве благодарности получил поцелуй в щëку. А Сергей в качестве подарка получил ещё тысячи в шею, щëки, лоб, нос и губы. Кажется, что ни один клочок кожи не остался незамеченным. —Люблю тебя. Не описать, насколько сильно. —И я тебя. Они простояли, обнявшись, минут 15, пока поздний отбой и ранний подъëм Серëжи не дали о себе знать. —Лиса, ты там спишь? —М? Нет, нет… Ты давно одеколон сменил? —Лет пять назад. Да, всë пахло Олегом. Это нравилось парню. Когда он работал, не было чувства одиночества из-за обилия «домашних» запахов. Таким и был запах Олега. Его Олега. Ни какого-то там с шестой подворотни пятого дома, а его. Личного, который по утрам лежит рядом, всегда напоминает, что любит, мило морщит нос, даëт себя откровенно и даже неприлично лапать в постеле, делать с ним, всë, что вздумается, который сделал предложение, всегда рядом, вкусно готовит… Тут и поэмы не хватит. А, главное, что он правда его любит. Эта фраза работает в обе стороны. Кажется, они найдут друг друга из тысячи похожих за считанные секунды, с завязанными глазами, на дальнем расстоянии, в ссоре, всегда. Они — чëртовы два магнитика. —Ты слишком идеальный. Не знаю, насколько это верно, но для меня так есть. —Не бывает таких людей. Во мне тоже есть недостатки. —В тебе даже чëртовы недостатки прекрасны. Мы замечательно подходим друг другу. Ты идеальный, а я даже близко нет. —Тут ты не прав. Каждый идеален по-своему. Ты мой идеал, и я не согласен с твоим мнением. —С тобой бесполезно спорить. Время бежало в никуда, как вода. Им не на что было жаловаться. Супруги наслаждались временем вместе, словно каждый день — последний.