Невыносимо

*** Неделя, казавшаяся Рыковым кошмаром, завершилась, и они ждали момента, когда детей не будет дома, чтобы вдоволь насытиться друг другом. Арефьева собрала детей в детский сад и, сев за руль, примчала домой. Быстро забежав в квартиру, она припала к Пашиным губам и долго его целовала. – Оль, ты ж с ума меня сведёшь... – прошептал Паша, целуя её шею и перемещаясь руками к ненавистным пуговицам на блузке. Ни то от волнения, ни то от прилива страсти расстёгивал он их долго. – Господи, да порви уже. – процедила Ольга. Переместившись на кровать, Паша порвал её блузку, расправился с бюстгальтером и спускался с поцелуями к её аккуратной груди: он ухватил губами её розовый аккуратный сосок, и Оля, не сдерживаясь, постанывала. Рыков снял с себя футболку, и Оля вдыхала животный аромат его тела. Степенно спускаясь ниже, Паша стянул Олины брюки и трусики, и после надавил большим пальцем на красноватую головку клитора. Оля выгнулась и чуть задрожала. Его влажный упругий язык ловко орудовал в скользком слизском влагалище, у Оли кружилась голова и она пребывала в нирване. Сделав десятиминутный перерыв, Оля отдышалась, а затем потянулась к его ширинке и расстегнула ремень, стащив брюки и трусы вниз. Она нежно провела ладонью по его члену, пальпируя каждую венку, отодвинула крайнюю плоть и перебирала яички руками. Жадно припав к его члену губами, она дразнила головку полового члена языком, а после насаживалась горлом на пенис, задерживая дыхание. Его липкая сперма растекалась по её лицу, и после они довольные свалились на кровать, обнимая друг друга. Арефьева укрылась простынью и заворожённо смотрела на мужа. – Олька, ты чего? – Я замёрзла. – Я тебя согрею. – ответил Павел и страстно впился в её губы. Оказавшись сверху, он аккуратно в неё вошёл и поправил сбившиеся локоны за ушком. – Паш, мы же не... – Ч-ч-ч, у нас всё хорошо. – ответил он, продолжая планов двигаться внутри неё, желая раствориться в каждой клеточке её тела. Оля обхватила его торс ногами и, прикусив нижнюю губу, простонала, чувствуя, как его семя разливается по животу. Больше они ни слова не вымолвили, лишь лежали, плотно скрепив пальцы в замок, укрывшись тёплым одеялом, несмотря на тёплый июнь за окном. Оля накинула халат и как-то по- особенному тихо, убежала в душ. Тёплые мелкие капли россыпью разбегались по обнажённому телу, и Оля почувствовала себя свежей. Она переоделась и вышла к Паше. – Паш, ты сказал, что у нас всё хорошо, что ты имел в виду? – Дети нам больше не грозят, я решил вопрос. Передумаешь, скажи. – Оля сосредоточено смотрела на него, а затем строго произнесла: – Ты идиот!? Почему ты меня не спросил? – Арефьева, ч-ч-ч, всё хорошо, это обратимо, зато больше не нужно париться. – А вдруг там что-то не так перерезали? – Оль...