Невыносимо

*** Прошло пять месяцев, Аринка почти закончила первый учебный год, а Сёме исполнилось три года. – Как поживает моя маленькая принцесса? – спросонок спросил Паша. – Паш, дай поспать, а. И, вообще, мы ещё не знаем, кто там прячется. – Ладно тебе, будильник прозвенит через минуту, а ещё через полчаса пойдём будить старших. – Мне сегодня спать давали, а тут ты с переговорным пунктом. – с улыбкой сказала Оля и потянулась, чтобы отключить противный звук из телефона. – Кстати, надо бы мелким рассказать о том, что у нас ожидается прибавление. – Давай на УЗИ сходим, а потом устроим гендер-пати, заодно расскажем. Живот у Оли в этот раз был совсем неприметным, несмотря на двадцать первую неделю беременности. – А давай! – Оля присела на край кровати и замерла. – И ты не спишь? – Ребёнок активно шевелился, и Рыковы ловили один из самых важных моментов в жизни. – Тебе что на завтрак приготовить? – Я хочу чернику с сыром. – Где я тебе в мае найду чернику? – Не знаю, но если её не будет, подойдёт канцелярский мел. *** – Готова, Оль? – спросила врач. – Давно готова, только просьба, напиши пол на бумажке, мы хотим гендер-пати. – Оля оголила живот и вглядывалась в монитор, пытаясь рассмотреть развитие будущего малыша. – Всё у вас в порядке, срок двадцать две недели, жалобы есть? – Это моя самая лёгкая беременность, точно всё в порядке, живот такой маленький в этот раз. – А мы лежим, ближе к пояснице, появятся жалобы, пиши-звони. Держи снимок и листочек. – Пока, подруга, до встречи через десять недель. Гендер-пати совпало с окончанием первого класса Аринки. Рыковы собрались на арендованой даче, и пока Арина с Сёмой бегали по участку с воздушным змеем, Паша с Олей подготовили воздушный шар с ответом на самый главный вопрос. Где-то вдалеке готовился шашлык, на столе стояли салаты, свежие овощи, фрукты и огромный бисквитный торт с кремовой прослойкой. – Мам, а когда мы будем есть? – подбежав к столу, спросила Аринка, стянув со стола банан. – Набегалась уже, аппетит нагуляла? – Мам, ну правда жрать охота. – Ещё немножко, сейчас папа шашлык приготовит, и я вас позову. А Сёмка где? – Вон там, в траве ползает, – Мальчишка, в действительности, ползал по лужайке и срывал одуванчики, – и будет как поросёнок, одуванчики же не отстирываются. Сём, иди сюда, не добавляй маме работы. – Шашлык готов, кому самый большой кусок? – спросил Павел, затушив угли. Сёмка быстро встал на ножки, подбежал к родителям и, ударив себя в грудь ладошкой, ответил: – Мне! – Ах, тебе? – Паша отложил шампуры, поднял сына вверх, поцеловал в щёчку и закружил. – Пойдём тогда к столу? Аринка бежала следом и быстро уселась в центре. – Чё сидим, кого ждём? – она не сразу заметила большой воздушный шар, и потянулась к салату. – Ариш, тарелку давай. В разгар обеда подъехала Марина Леонидовна. Сёмка дожевал свой самый большой кусок шашлыка и бросился к бабушке. – Бабуска плиехала! – Здравствуй, мой золотой, – Марина оглянулась по сторонам, – ого, как у вас весело! А что за шар? – А это сюрприз! Паш, – Оля пихнула мужа в бок, – лопай уже! Все замерли, словно в ожидании чуда и наблюдали за тем, как из шара летели розовые конфетти, осыпаясь на стол. – Убирать будете сами! – гордо сказала Арина. – У нас скоро будет маленькая дочка. – Тихо прошептала Оля. – Ес! – подпрыгнула Аринка от радости. – Можно будет бантики сплавлять! – Сёмка, прижимавшийся к бабушке, кажется, вообще ничего не понял, кроме того, что во что бы то ни стало нужно залезть в эту кучу пёстрых кружочков. – Мам, а мозьно мы там поиграем? – Только осторожно. Дети залезли в конфетти, а взрослые предались разговорам. – И давно молчите, партизаны? – спросила Марина, отпивая сок. – Двадцать две недели уже, чуть-чуть осталось. – С улыбкой сказала Ольга. – Паш, дай мне ещё мяса и майонеза. – А холестерин у тебя в порядке? – Не занудстсвуй, Рррыков. – Я тебя тоже люблю!