Твои чувства для меня как опиум.

      Чайлд больше не просыпался от того, что его тормошат за плечо, как это было в прошлый раз. Моракс, скорее всего, просто решил себя сберечь, хоть ему и удалось предотвратить себе травму в то утро, которую нанес бы Тарталья. Наступил долгожданный день, и сегодня Аякс может выйти из дома, чтобы получше узнать культуру Китая. Его разбудил громкий стук в дверь, почти сразу прервавшийся, но этого было достаточно, чтобы Тарталья открыл глаза и потер рукой по лицу, настраивая себя на поднятие с кровати. Чайлд ночевал в этой комнате уже третий день, и она постепенно вызывала привыкание у парня. На новом месте ему никогда не снились сны, и по своим чувствам он может сказать, что практически просто закрывал глаза ночью, а открывал их уже на утро. Тарталья еще немного провалялся в кровати, а затем сразу же оделся в свою одежду, приглаживая взлохмаченные волосы после сна. Его путь протягивался до ванной, где Чайлд умывался, а заканчивался на кухне, где был уже накрыт стол. Чжун Ли сидел с очередной книгой в руках, выглядя как всегда сосредоточенным, но как-будто в то же время совсем не отдохнувшем за счет сна. Моракс поднял глаза, и Тарталья приветливо улыбнулся, замечая, что тот уже как всегда подчеркнул свои глаза с помощью подводки оранжевого цвета, которая очень подходила к янтарному цвету самих глаз. Чайлд вчера ранним утром ненароком заметил, что тот стоит напротив зеркала в ванной с открытой дверью и осторожно пользуется подводкой. Парень на тот момент не сразу сообразил, что ему нужно хотя бы поприветствовать Чжун Ли словами о добром утре, хотя тот прекрасно заметил, что Аякс стоял в двери и наблюдал за ним. Видимо, подвести глаза для Моракса – особый ритуал, который пропускать нельзя. Другого объяснения тому, что Чжун Ли всегда с подведенными глазами, Тарталья найти не мог. Чайлд сел на пуфик, как всегда напротив Чжун Ли, который сейчас отложил свою книгу на пол возле себя и приветственно кивнул.       — Доброе утро, Чайлд, — Моракс сложил руки в типичном жесте и только после этого приступил к еде.       Тарталья ровным тоном ответил Чжун Ли и оглядел стол, начиная завтракать. На этот раз вместо соевого молока стоял чай, а в чашке рядом с баоцзы были какие-то мягкие белые булочки, который не имели какого-либо особого вкуса. Позже Моракс сказал, что это блюдо называется "маньтоу". Начинка в баоцзы на этот раз была грибной. Хоть для Тартальи такой завтрак был не совсем сытный, в Англии по окончанию Викторианской эпохи был традиционен плотный завтрак, он начал наедаться и не чувствовать голод до следующего приема пищи, как это было в первое время. Китайцы были мудры даже в составлении блюд. В Англии он точно такого больше не поест, и из-за этого понимания даже миска с пшеничной кашей была напрочь пуста.       — У Вас не изменились планы на сегодня, Сяньшен? — вежливо поинтересовался Аякс, стараясь держаться в вежливой маске, хотя самому уже до ужаса хотелось считать Моракса своим товарищем и обращаться к нему немного попроще.       — Все остается в силе. Мы сегодня пойдем на фестиваль, посмотрите традиционные танцы. Может быть, даже попробуете праздничную еду.       — Я хотел бы попробовать как можно больше китайской еды, — признался Чайлд, растягиваясь в улыбке при прикосновении губ к краю чашки, из которой он пил чай.       — Возможно, в этом году будет меньше тех, кто будет готовить прямо на улице в открытом магазинчике, но Вы сможете все попробовать, если не насытитесь, — Чжун Ли поднялся с места и переставлял все пустые чашки на поднос, чтобы поставить его ближе к раковине.       — Помимо этого, нам нужно будет с Вами сейчас приготовить фонари, — добавил Моракс, вставая у раковины и начиная ополаскивать посуду, чтобы она не застаивалась до самого вечера, ведь фестиваль, танцы, запуск фонарей в небо будут до поздней ночи.       — Неужели их нельзя будет купить? — Тарталья показал свое мимолетное недоумение, тоже поднимаясь со своего места с пустой чашкой и вставая рядом с Чжун Ли, практически соприкасаясь с ним боками.       Моракс по какой-то причине задумчиво промолчал, боковым взглядом замечая их достаточно близкое расположение друг к другу, но Чайлд подумал, что таким образом парень подбирал ответ на его вопрос.       — Фонари принято делать своими руками, — принялся объяснять Моракс, убирая те чашки, которые были уже помыты. Он слегка подвинулся, чтобы Тарталья смог быстро промыть чашку, — Ведь на них Вы должны будете написать свое пожелание на этот год. Такие вещи, сделанные своими руками будут значить гораздо больше, чем что-то покупное.       — А Вы... поможете мне? В изготовлении фонаря? — Чайлд на всякий случай обворожительно улыбнулся и получил в ответ на свою улыбку спокойный взгляд и легкую усмешку.       — Помогу. Нам нужно будет всего лишь закрепить свечу внутри и написать на нем пожелание. Некоторые украшают их традиционными рисунками, но мы напишем только иероглифы, — Чжун Ли отошел от Тартальи, оставляя посуду сохнуть на подносе. Парень тоже подоспел за ним и пошел следом, ведь Моракс отправился в гостиную.       — Тогда давайте сделаем это сейчас! — уверенно произнес Аякс, сажаясь в ожидании на пуфик, расположенный на полу.       Моракс ушел в свой кабинет и вернулся с двумя фонарями в руках. Они были достаточно большими, чтобы за счет зажигания свечи внутри они не смогли загореться. Тарталья подумал, что у того в запасе есть точно несколько штук, раз он с легкостью вытаскивает именно два фонарика. Затем Чжун Ли приносит две маленьких свечи и чернила с кисточкой, предназначенных для письма на самих фонарях. Аякс приглашающе похлопал по свободному пуфику рядом, и Моракс принял это приглашение, располагаясь рядом. Он не открывал чернила, чтобы они не сохли, пока парни будут закреплять свечки на позиции. Чжун Ли настроился и взял собственный фонарь в руки, внимательно следя за тем, чтобы Чайлд повторял за ним. И тот действительно сидел с озадаченным видом, ведь делал это впервые. Именно поэтому Тарталья со всем вниманием тоже немного повернул фонарь, следя за указаниями Чжун Ли. Тот говорил о том, что нужно хорошо разглядеть совсем маленькую конструкцию, на которую будет крепится их небольшая свеча. Чайлд сразу заметил её и довольно улыбнулся, когда перешел уже к креплению свечи. Но движения его были торопливыми и из-за этого он немного запутался, не понимания, почему всё держится очень слабо.       — Нужно прикрепить потуже, — посоветовал Моракс, склонив голову к Чайлду, который сделал только хуже, то ли опять из-за своей торопливости, то ли из-за приближения Чжун Ли, — Дайте сюда.       Аякс препираться не стал и передал фонарь в руки Чжун Ли, который оглядел все внимательно и только после этого исправил ошибку Тартальи, передавая его обратно. Праздник фонарей отмечается только раз в году, а Моракс мастерски помогал Чайлду. Скорее всего, он сам и сделал этот фонарь. Прямо мастер на все руки, как бы сказали в России.       — Теперь, нужно выбрать иероглиф, который означал бы Ваше желание. Чего бы Вы хотели достичь в этом году? Или, Вы можете написать важные вещи для Вас, — Моракс открыл баночку чернил и проверил состояние кисточки, чтобы на ней не было остатков от прошлого использования.       Тарталья серьезно задумался насчет своих желаний. Он уже загадывал некоторые вещи, когда праздновал Новый Год в Англии, но находясь сейчас в Китае, Чайлд находился будто бы на другой планете. Здесь важна каждая линия, каждый символ и знак, и рядом с ним сейчас мистер-ходячий-архив, который может ему сейчас все расшифровать, если только получится правильно обратится. Вообще, для Тартальи в жизни были важны две вещи: семья и собственная сила. Он, находясь дома у Чжун Ли, в своей комнате тренировался в своих выпадах с кинжалом и был в шаге от того, чтобы просить у того какую-нибудь дощечку, чтобы расчертить и метать кинжал до тех пор, пока он не попадет прямо в центр, но это было не сильно необходимо для него. Аякс хотел написать иероглифы с двух сторон фонаря, ведь определиться он точно не мог. Нельзя превознести свои нужды в получении высшей силы выше его прекрасной семьи. Казалось, что если он запустит фонарь в небо, то это будет много что значить, и может, в его семье будет царить взаимопонимание и они не будут знать горя, а его сила достигнет небывалых высот? Китайцы придумали все это не зря, они и впрямь достаточно мудры, поэтому желания могут иметь свойство сбываться, если верить в них.       — Сяньшен, а можно написать две вещи? Я не могу определиться, — Тарталья виновато улыбнулся и очень надеялся услышать положительный ответ на свой вопрос.       — Конечно можно, так Вы заполните пустующие места на фонаре, — Моракс отвел взгляд, заметно сдерживая свою улыбку.       Сам Чжун Ли уже написал слово, которое по всей видимости не было пожеланием, а просто важным элементом в его жизни. Это слово состояло из двух иероглифов, означавших: "Вечность". А если Моракс желал именно этого, то в каком плане? Может, он хочет, чтобы традиции его страны жили вечно и никогда не умерли, или чтобы мудрость была вечна и высоко ценилась. Всегда важно формировать свои желания. Аякс не верил в богов, он верил в силу Вселенной, но и в этом у него были сомнения. Большинство говорило, что важно уточнить, чего именно желает душа, хотя бы мысленно. А если после запроса Чжун Ли на Земле будут вечны страдания, боль и войны? Чайлд даже не хотел уточнять этот вопрос у него, ведь был уверен, что и без его советов и замечаний Моракс уже сам прекрасно все понимал. Аякс вспоминал, какие иероглифы будут означать "семья" и "сила". Очень не хотелось ошибиться, и покопавшись в памяти, он выцепил именно то, что сто процентов ему было нужно. Тарталья старательно выводил каждый штрих, даже сведя брови к переносице, таким образом сосредоточившись на написании, что он не заметил, как Моракс задумчиво наблюдает за ним. Написав желаемое, Чайлд отложил кисточку и повертел фонарь и увидел, что все хорошо вместилось и смотрелось не слишком безобразно. Аякс особо не практиковался в каллиграфии, но получилось у него относительно хорошо, уж для первого раза.       — Вы написали "семья" и "сила"? Почему? — заинтересованность в тоне Чжун Ли ласкала слух, и Чайлд не сдержал своей гордой улыбки.       — Сила для меня в особом приоритете. Я всегда стараюсь улучшать свои навыки, чтобы не быть застигнутым врасплох при битвах. С моей работой... Вы знаете, как важна физическая сила, — уверенно говорил Тарталья, ставя фонарик на стол и вздыхая, перед тем, как объяснить, почему он написал "семья", — Разве не для каждого важна семья? Те, кто отрекается ото всех — просто потерянный человек. После своей опасной работы я всегда вспоминаю, что меня любят моя сестра и мои братья, и что они ждут своего Аякса дома. Не понимаю, чем могут жить другие люди, если у них нет ничего из этого. Для каждого понятие семьи разное. Это не обязательно родственники же, правда?       Чайлд отвел взгляд в окно, выпрямляясь и чувствуя себя как-то странно. Пусть он не рассказал в полной мере, что для него значат его родные люди, но даже так парень редко кому открывался. В Англии он хорошо ладил с одной девушкой по имени Люмин, но с ней такие откровения были редкостью. Моракс не сдержал открытой улыбки, явно питая уважение к такому выбору Аякса. Многие на должности Тартальи, бесспорно, гнались бы за материальным благополучием и роскошью, которая была особым критерием в Англии, чтобы принадлежать к высокому классу, входить в число аристократов и герцогов. Даже когда Чайлд повернулся к Чжун Ли, тот все еще одобрительно улыбался и только спустя пару минут встал с пуфика, быстрым шагом уходя в свой кабинет. Фонари они сделали, а значит, их ждет прогулка по праздничным улицам. Возможно, сам грандиозный фестиваль с обещанными танцами пройдет ближе к вечеру, так что у них будет время сходить взглянуть на Великую Китайскую стену. Возможно, Мораксу смотреть на неё будет не в первой, но в какой-то степени Тарталья являлся туристом, которому было интересно посмотреть на одно чудесное сооружение по рассказам многих. Чжун Ли вернулся с какой-то вещью в руках и подошел к Чайлду, поворачивая его к себе за плечо и слегка наклоняясь.       — Сейчас мы скроем Ваши веснушки, и можно будет пройтись по улицам в ожидании самого фестиваля, — пояснил Чжун Ли, дожидаясь, пока Тарталья сам приподнимет голову.       Лучи солнца, пробивавшиеся из окна, освещали все лицо Аякса, из-за чего ему приходилось немного жмуриться. Моракс не брал его за подбородок, будто бы стараясь избегать излишних прикосновений, которые могли бы быть неправильно понятыми. Чжун Ли нанес тональный крем на кончики своих пальцев, начиная неловко наносить их на те места, где были заметны веснушки. Получалось это наверняка плохо, ведь для лучшего эффекта нужно было придерживать за подбородок. Тарталья без лишних мыслей взял свободную руку Чжун Ли и подвел её к своему подбородку, подсказывая, чтобы Моракс воспользовался этим. И парень правда больше не старался обходиться без этого дальше. Его крепкие пальцы сомкнулись на чужом подбородке и изредка, совсем аккуратно покручивали, чтобы со старанием скрыть всё.       — Надеюсь, мои рыжие волосы мы перекрашивать не будем? — смехом произнес Чайлд, даже как-то неоднозначно подмигивая, на что Моракс слабо покачал головой в отрицании, завершая свое дело.       После того, как особенность внешности Аякса была скрыта, Чжун Ли практически сразу отвел руку, будто бы обжег подушечки пальцев о самые раскаленные камни. Тарталья мысленно усмехнулся с этой реакции и приподнялся, захватывая со спинки дивана свой темный плащ, который он сразу прикрепил и накинул капюшон, когда они уже вместе с Мораксом вышли на улицу. Вот они и отправляются в путь празднества.       Чайлд с искренней радостью улыбнулся, когда улица была украшена еще ярче. Жители хорошо постарались за вчерашний день, когда Тарталья сидел дома. Все эти украшения, фонари, скрашивали серую картину, которая засела в воспоминаниях. Когда он во время второго приезда пытался оторваться от преследователей вместе с Ху Тао, петляя по закоулкам и переулкам, новогодние украшения лишь мелькали и не брались во внимание, и именно поэтому Пекинские улицы для него до этого момента были чем-то непримечательным и тревожным. Сейчас же было все наоборот: яркость, воодушевленные крики взрослых, детей, которые радостно реагировали на каждую мелочь. Вместе с Чжун Ли они пошли прямо, держа свои фонарики в опущенных руках. Парень заглядывался на тех людей, чьи наряды были пестрыми и праздничными. Видимо, китайцы со всей душой относились к этому дню и любили его больше, чем Новый Год. Пока они шли, по дороге им встречались разные прилавки, например, с тематическими сувенирами, которые Чайлд сразу же покупал. Мора у него оставалась, так почему её не потратить на интересные и памятные вещи? Тарталья хотел попробовать привлекательную еду на вид, но Чжун Ли отвел его за локоть вперед, говоря, что знает место получше, где готовится более качественная и вкусная еда. Такая еда, по словам Моракса, готовилась ближе к площади, прямо по её краям. Аякс старался не терять бдительности и сильно не отдавал себя впечатлительности, ведь по логике, в такие огромные праздники гвардия милиции должна дежурить, а каждый должен был быть оповещен о приметах разыскиваемого преступника. Высокая вероятность того, что его могут распознать сразу же.       Чайлд быстро развернулся в сторону человека, который похлопал его по плечу, сразу же кладя руку на секретный карман, в котором хранился кинжал, но доставать его не было необходимости, ведь перед ним сейчас стояла Ху Тао, которая как всегда, улыбалась и была приветливой.       — Ни Хао Чжун Ли, Ни Хао Чайлд! — поздоровалась с ними девушка и вскоре перевела внимание на второго, — Тебе же опасно здесь находиться? Ой, извини, я забыла. Ты же не знаешь китайского.       — Ни Хао, Ху Тао. Опасно, но я же скрытен! Даже моих веснушек нет, посмотри, — Тарталья показательно покрутил пальцам на щеки, на которых до этого можно было заметить веснушки, — И да, китайский я знаю, как слышишь.       — О, это же просто прекрасно! — искренне протянула Ху Тао и поставила руки в боки, — Это Чжун Ли тебя уже научил? Ты знаешь, господин прекрасный учитель.       — Он и до меня знал китайский, — внедрился в разговор Чжун Ли, то ли выражая в своем тоне похвалу, то ли говорил это просто как факт.       Чайлд слегка виновато улыбнулся, потирая ладони и с усмешкой отводя взгляд, чтобы пропустить удивленный взгляд Ху Тао.       — А почему же ты со мной не разговаривал, когда мы были вместе в моем кабинете? Думаю, у тебя есть много историй. Ты просто не хотел со мной разговаривать? — это не было сказано с обиженным тоном, даже напротив, это был какой-то слишком искренний интерес.       — Я... о, у тебя тоже с собой фонарик, — заметил Тарталья, переводя тему, что заметил только Моракс, который слышно хмыкнул, ведь такая уловка сработала, и Ху Тао начала болтать о том, почему она написала именно то, что было на фонарике.       Девушка составила парням компанию, и это немного мешало парню в лишний раз поинтересоваться у Чжун Ли по поводу каких-то нюансов, ведь Ху Тао выглядела как та девушка, которая бы говорила: "Ты что, не слышал, что это значит?", — хотя она могла быть совсем не такой, какой её видел Чайлд. Вскоре Тарталья все таки приостановился и наклонился к Мораксу, что пришлось сделать из-за того, что вокруг них стоял один только шум и голоса.       — Мы можем пойти посмотреть часть Великой Китайской стены? Я бы не хотел упустить возможность взглянуть на неё. Маловероятно, что я смогу снова приехать в Китай.       — Можем, времени у нас еще достаточно, дорога затратит почти полчаса, — Моракс повернул голову к Ху Тао и сдержанно улыбнулся ей, — Мы с Чайлдом пойдем погуляем, я должен показать ему всё. Встретимся на фестивале, Ху Тао.       — Без проблем, буду ждать вас! Кстати, сегодня даже будут фейерверки от самой Ёимии, она приехала к нам прямо из Японии, — радостно сказала девушка, и Тарталья остался в предвкушении. Он слышал, что в этой стране одни из самых красочных фейерверков, которые изготовляет семья Наганохара.       Попрощавшись с приятельницей, Моракс вместе с Аяксом отправился прямиком к стене, которая играла не только роль прекрасного оборонительного сооружения, но и культуры. Чайлд знал об этой стене очень мало, разве что был наслышан о том, что это самое длинное сооружение. В мыслях Тарталья представлял эту стену сплошной линией, а еще ему было тяжело представить, как строили эту стену. Всем известно, что на это строительство ушло несколько веков, как на те же самые пирамиды. И почему эту стену не считают чудом света? Пока они шли, Чайлду очень хотелось услышать то, как Чжун Ли будет об этом рассказывать, и тот понял намек. Тихо кашлянув, Моракс завел руки за спину, задумчиво смотря вдаль.       — Вы наверняка знаете о том, что это сооружение строилось продолжительное время. Это действительно так, ведь стена достраивалась практически все время, и на это уходило много рабочей силы. Ремесленники и солдаты вкладывали свои силы, и иногда из-за большой нагрузки некоторые умирали прямо на месте. Но знали ли Вы, что число жертв на самом деле сильно преувеличено? — в ответ Тарталья покачал головой, и Моракс продолжил, — Конечно, существует легенда о том, что некая леди Мэн попала в ужасную ситуацию, когда её муж умер на стройке. Она не переставала проливать горькие слезы, ведь для неё потеря мужа было сильным ударом. Её сила слез была поистине сокрушительной, потому что под таким давлением стена пала и её взору представилась мрачная картина: в стене покоились тысячи мертвых солдат, гражданских ремесленников. Это всего лишь легенда, но не стоит исключать из правил то, что стена частично построена на человеческих костях. Не только иностранцы могут сочинять какие-то мифы, но и сами китайцы любят сочинить легенды. Нужно же как-то завлечь вас, иностранцев.       — А действительно ли эта стена спасала от врагов?       — Сооружение выполняет свои функции на все сто в локальном плане. А в оборонительном — сказать затруднительно. В истории был такой момент, когда народ сам открыл стену для маньчжурских войск, из-за чего им удалось завоевать Китай. Но также известны и удачные исходы, когда приходилось отбиваться от армии кочевников, которых было больше, чем тысяча.       — Из-за Ваших рассказов, сяньшен, мне уже не терпится на неё не только взглянуть, но и взобраться, но я не хочу тратить времени. И ещё, вы обладаете хорошими навыками рассказчика, вас интересно слушать. Вы узнали такие подробности после того, как стали работать в Государственном совете, или эти знания были и до того в вашей голове, — Чайлд улыбнулся краем губ совсем не натянуто, как делал до этого.       — Если Вы так правда считаете, то я польщен. Меня всегда интересовала история. Факты, мифы, легенды — неважно, в моей голове умещается практически все.       Тарталья запомнил это и подумал, что сравнивать его с ходячим архивом было очень четко и точно, он попал в самое яблочко. Знание истории делало Чжун Ли человеком эрудированном и разносторонним. Чайлд еще не видел человека, который знал бы историю своей страны так же безупречно, как Чжун Ли. Когда они дошли до самой стены, Аякс поразился её протяженностью: вдали виднелось то, насколько широко она простиралась. И самое главное: стена не шла сплошной линией, она шла какой-то волной. Взглянув на ступеньки, Тарталья ужаснулся от одной только мысли о том, как долго и тяжело будет взбираться на самый верх. Он не гнался за желанием посмотреть на пейзажи с высоты, поэтому они с Мораксом стояли вдали, не подходя слишком близко. Тарталья не сдержал впечатлительного вздоха и искрящегося взгляда. Подумать только, сколько сил было вложено в строительство этого сооружения, и будет уместно сказать, жизней тоже отдано не мало, и дело не в том, сколько именно умерло людей при постройке — много или мало.       — Впечатляюще, — прокомментировал Аякс и словил довольную улыбку Моракса, которая была не сдержанной, как всегда.       — Согласен, — кивнул Чжун Ли, — Может быть, в будущем её признают одним из чудес света. Столько столетий потрачено на постройку...       Тарталья стоял вместе с Мораксом еще немного времени, уточняя некоторые моменты, и как только интерес был удовлетворен, они развернулись и отправились обратно по тому же пути, по которому и шли сюда. Время, проведенное за разговорами и дорогой пролетело незаметно. Скорее всего, оно уже близилось к четырем часам дня, а он сам еще не попробовал праздничную еду. Аякс торопливо подошел к одному из прилавков вместе с Чжун Ли, когда они уже были на площади. По словам Моракса, здесь наиболее вкусная еда. Ему были представлены традиционные блюда, которые готовились именно на этот праздник с большим ажиотажем. Смотря на первый вид блюда, его можно было описать так: пряники из рисовой муки, которые были различных цветов. Они выглядели довольно аппетитно и Аякс попробовал сначала именно их. Чжун Ли пояснил, что это "Юаньсяо", которое подается в виде десерта. Также были приготовлены разные виды лапши, а Чайлд попробовал только две. Они ему понравились больше, чем каша, которая на вкус была довольно пресной и будто безвкусной. Ту, которую Тарталья ел на завтрак, была в разы лучше, о чем он сказал Мораксу, а тот в ответ лишь тихо посмеялся.       Чайлд увидел, что неподалеку у одной доброй старушки столпились дети, который активно отвечали ей, а она дарила им фонари. Это была какая-то игра, и Аякс хотел посмотреть на неё вблизи, но ему пришлось остановиться, ведь прямо к ним направлялась Нин Гуан вместе с незнакомой девушкой. Она была обладательницей темных каштановых волос, а повязка скрывала один её глаз. Это что, родственница пиратов, или она просто косит под их образ?       — Господин Чжун Ли и Чайлд, какая встреча! На торжество собралось много людей. Увидеть вас — чистая удача, — сказала Нин Гуан, а после указала на свою спутницу рядом, — А это Бэй Доу, как раз та, кто может тебе помочь, Чайлд.       — Очень рад встрече, — галантным тоном произнес Аякс, переводя взгляд на новую знакомую.       — И я тоже. Как тебя, англичанина, занесло в Китай? Разве вы не готовите план, против нас? — девушка с подозрением прищурила глаз, и если по правде, она действительно была права. В Китае раньше, и сейчас, относятся путешественникам довольно надменно, но Чайлд на самом деле был не обычный турист. По собственному желанию он бы точно не отправился в такую даль и долгий путь.       — Бэй Доу, — одернула Нин Гуан девушку, с неким сожалением обращая свое внимание обратно на Чайлда, — Простите ей дерзость.       — Она имеет полное право так думать, — неожиданно спокойно ответил Аякс. Если бы в этот момент он не столкнулся с красноречивым взглядом Чжун Ли, внушавшего не ответить дерзостью в ответ, то Чайлд бы так и сделал, — Но вам не стоит беспокоиться по этому поводу.       — Сделаю вид, что поверила тебе, — Бэй Доу общалась с ним так прямолинейно, что немного удивляло Тарталью и вызывало легкую усмешку.       — Бэй Доу, может быть, это наш потенциальный человек, который поможет нам наладить отношения с Англией? Не стоит думать о нем плохо, ведь он еще ничего противозаконного, по крайней мере в нашей стране, не сделал, ведь так? — Нин Гуан с легкой улыбкой выдала как будто риторический вопрос, и Аяксу пришлось кивнуть, хотя он уже совершил преступление, за которое его можно уже наказать.       — Послушайте госпожу Нин Гуан, она права — Чайлд скрестил руки у груди, стараясь не создавать враждебную отношению между ним и человеком, который мог ему помочь, — Вы уже выбрали маршрут нашего пути?       — Пока что я только разрабатываю его, — призналась Бэй Доу, — Вы сразу узнаете все подробности через Нин Гуан. А сейчас мы пойдем дальше дожидаться начала фестиваля.       — Приятного вам времяпровождения, еще увидимся, — Нин Гуан торопливо поклонилась и ушла вместе с Бэй Доу, оставляя Чжун Ли и Тарталью вместе.       Чжун Ли проводил обеих девушек сдержанным, почти безразличным взглядом и посмотрел на Тарталью, будто бы предугадывая желание того высказать свое первое впечатление насчет новой знакомой — Бэй Доу.       — Вы её знали до этого? Она всегда такая... прямолинейная? — Тарталья, на сколько это было возможно, подбирал нужные слова, чтобы не вызвать раздражения со стороны Моракса. Но тот был спокоен и лишь пожал плечами, прикрыв глаза.       — Я знал её, но только не доводилось узнать её как личность, — Чжун Ли посмотрел в сторону всё еще веселящихся детей, — Нин Гуан лучше знает её. Они часто проводят время вместе после работы.       Тарталья прицокнул и посмотрел в ту же сторону, что и Моракс, сразу же вспоминая о своем желании, исполнения которого прервали появившиеся девушки. Аякс задорно кивнул в сторону милой старушки с детьми и Чжун Ли кивнул ему, как бы соглашаясь с тем, что они могут подойти к ним. И вот, когда они подошли, они слышали намного лучше возгласы детей.       — Я же говорю, это лотос! — кричала девочка, когда рядом стоящий мальчик доказывал ей обратное.       — Какой лотос? Пион — самый логичный ответ! Такие загадки мне мама в два года загадывала! — мальчишка препирался и все ожидал, когда пожилая женщина скажет ответ.       — Ну, не ссорьтесь, ребятишки, фонарей на всех хватит, — ласковый голос женщины успокоил детей, — Правильным ответом является: лотос.       — Я же говорила, я была права-права-права! — радостно захлопала в ладошки девочка и приняла красивый розовый фонарь с иероглифом: "любовь".       Женщина видела, как другие дети расстроились, но при этом они не унывали и просили загадать им что-нибудь еще. Как Тарталья понял, загадывание загадок — тоже одна из традиций на праздник фонарей. Он не был уверен, что может в таком поучаствовать и что это игра для всех возрастов, но старушка заметила их на фоне детей уж точно, и подобрала один фонарик, укладывая туда какую-то бумажку. Скорее всего с ответом, ведь после того, как девочка закрепила свой ответ, женщина вытащила бумажку с ответом. Чжун Ли внимательно осматривал всех и остановился взглядом на Чайлда, а потом кивнул на старушку, как бы говоря, чтобы тот вступил с ней в диалог, но та сделала это за Тарталью и обратилась к нему первой.       — Тоже хотите сыграть, господин? — женщина по-доброму прижмурилась. Было видно, как её руки слегка тряслись.       — Если это возможно, то я был бы только рад, — учтиво ответил Тарталья и увидел улыбку старушки. Дети замерли и со жгучим интересом смотрели на взрослых, вскоре начиная просить женщину загадать ему что-то сложное и древнее.       — За правильно отгаданную загадку я тебе вручаю вот этот фонарь, — старушка развернула фонарь так, чтобы парень смог прочитать иероглиф. Там было написано: "верность". Тарталья кое-как подавил усмешку на губах, понимая, что это понятие рассматриваться во всех смыслах. Но он не знал, что именно примерять на себе: верность человеку или своему делу? Впрочем, это был не так важно.       — Давайте свою загадку, — с неким азартом попросил Аякс, стараясь выглядеть уверенным, чтобы впечатлить детей, и это работало. Улыбка Моракса не скрылась от Чайлда, хоть тот и опустил глаза.       — Слушай и размышляй внимательно: Две круглых лепёшки подносят к вратам каждый день. Одна — холодна как лед. Вторая — пышет жаром. Что же это? — старушка выглядела так хитро, что это поставило в ступор Чайлда.       Аякс ощутил, как шестеренки в его голове заметно заработали. Он не сразу понял, при чем тут вообще лепёшки и почему они обладают физическими свойствами. Сам Тарталья за свою жизнь знал и русские загадки, пословицы, которых было намного больше, чем в Англии, но он никогда не обладал достаточной смекалкой, чтобы понять весь смыл сразу. Чайлд тихо посмеялся и потер переносицу, понимая, что ему тяжело подобрать ответ. И в этот момент к его уху наклонился Чжун Ли, шепотом произнося: "Луна и солнце", на что дети недовольно забурчали, булькая недовольства, а старушка лишь улыбалась.       — Да что Вы меня сбиваете, сяньшен! — небрежно отмахнулся Чайлд от Чжун Ли, делая вид, что тот сказал какую-то чушь. Через пару минут старушка спросила, готов ли ответ.       — Возможно, это луна и солнце? — Тарталья ехидно прижмурился, — Очень причудливая загадка, кажется, она мне не под силу, — с сожалением произнес Аякс, и взглянул на Моракса, который стоял со скрещенными у груди руками.       — Давай посмотрим, — предложила женщина и достала спрятанный ответ на загадку из фонаря, сразу разворачивая листочек, — Ты угадал, держи свой приз.       Тарталье протянули фонарь, который он взял с триумфальным видом. Дети воодушевленно захлопали ему, и удалился он вместе с Чжун Ли с довольным видом. Тот совсем не обижался на Моракса, который внешне не лишился спокойствия. Аякс в благодарность протянул ему выигранный фонарь.       — Это Ваша победа, так что держите, — попытался вежливо отказаться Чжун Ли.       — Я не приму это. Возьмите себе, и запустите его сегодня ночью, — Моракс подводил Чайлда ближе к центру площади, ведь от сцены уже доносилась музыка, что сигнализировала о начале фестиваля, — Представление сейчас уже начнется.       — Тогда мы запустим его вместе. Присягнем друг-другу в верности, не иначе! — В шутливом тоне произнес Аякс, вставая рядом с Чжун Ли и устремляя взгляд на сцену, морально готовясь.       Через считанные минуты на сцену вышла девушка, которая была явно не отсюда, но в её руках была гитара и выглядела она не как девушка, которая могла бы сейчас играть на традиционных китайских инструментах с успокаивающей песней. У неё были два хвостика, а сами волосы были темными. Чжун Ли пояснил, что это знаменитая девушка по имени Синь Янь, выступающая на всеразличных концертах не только в Китае, но и по всему миру. Когда заиграла мелодия, Аякс понял, за что она так полюбилась народу. Её выступление не было похоже на что-то традиционное, но народу это так навилось, что они с большим ажиотажем хлопали в ладони, следя за ритмом. Выступление прошло и её сменило красочное появление импровизированного льва, который был достаточно большим. Тарталья ожидал увидеть дракона, и он сразу с недоумением обратился к Мораксу.       — У многих китайских храмов снаружи стоят пара львов. Говорят, львы защищают здания от злых духов. А само животное — символ силы и стойкости.       Все наблюдали за тем, как мастерски двигается лев. Как он понял, в костюмах находятся двое танцовщиков: один управляет головой, а другой остальным телом. Под звук барабанов и другой оживленной мелодии лев скакал по всей сцене, демонстрируя себя. Подумать только, какой согласованностью должны обладать те люди, которые находятся под костюмом. Интересно, где они репетировали этот трюк? Многие китайцы смотрели на это с удивлением и интересом, и у Тартальи был такой же взгляд. Моракс смотрел не так на сцену, сколько на Аякса, чтобы улыбнуться его искренней реакции. Конечно, потом выскочил и дракон, и Чайлд даже несколько раз вместе со всеми похлопал в ладони. Весь фестиваль длился до самой ночи, и за это время Аякс испытал сильное желание поучаствовать в ходьбе на ходулях, но всех участвующих вызывали на сцену, а ему было опасно выходить на всеобщее обозрение, чтобы никто не догадался, что среди них находится иностранец, и не с дружественной страны. После фестиваля все пошли в одном направлении, держа в руках свои подготовленные фонари. Моракс говорил, что все поднимутся на холмы за городом, который был не так уж и далеко. С таким наплывом незнакомые люди не обращали друг на друга и Тарталья выдохнул, понимая, что до него никому нет дела, и что никто сдавать его не будет. Парень за весь этот день от души наговорился с Чжун Ли, здраво пользуясь возможностью с ним поговорить, а тот на удивление, отвечал буквально на всё, будто бы они не должны были враждовать между друг другом. В первые встречи между ними был наэлектрилизован воздух, а Тарталья был в большом напряжении из-за неизвестности и непонимания, что с ним будет дальше.       Они добрались до холмов, все время находясь близко друг с другом, чтобы не потеряться. Иногда идущие люди рядом толкались, из-за чего парни ненадолго были вынуждены прижиматься друг к другу. Вскоре все давление прекратилось и они получили возможность отдалиться от множества людей, чтобы запустить свои фонари, но перед этим прогремел самый яркий фейерверк в жизни Тартальи, который он только мог увидеть. Не зря Ёимия старалась над ним, ведь салют выдался поистине сказочный, и после него невозможно не почувствовать сказочную атмосферу. Поджигание фонарей прошло успешно, и Чжун Ли первым отправил фонарь в небо, наблюдая за ним, а Аякс не слишком сильно торопился, наблюдая за тем, как на звездное небо отправляется тысячу фонарей. Казалось, их было нескончаемое количество. Все небо было застлано этими огоньками, постепенно удаляющиеся в определенном направлении.       — Зажигайте и отправляйте свои желания в небо, — обратился Моракс к Аяксу, смотря на него с улыбкой, которую тот уж точно не заслужил.       — Я засмотрелся на такую красоту. Как жаль, что в Англии такого нет, — Тарталья с сожалением улыбнулся и тоже приготовился запускать свой фонарь.       Аккуратными движениями он выполнил довольно опасную работу, ведь он мог запросто просто поджечь этот фонарик. Он отправился прямо в небо, когда Чайлд решительно опустил его, передав выигранный фонарь в руку Чжун Ли.       — Теперь отправляем этот фонарь вместе, как я и обещал, — Тарталья постарался улыбнуться менее радостно, но получалось это криво. Взгляд Моракса так и спрашивал о том, серьезно ли это пожелание Чайлда, и тот кивком дал ему ответ на это.       Тарталья снова поджег фонарь и держал его со своей стороны, а Чжун Ли делал то же самое, только с противоположной стороны. Моракс смотрел на Чайлда, а тот в свою очередь наблюдал за горящей свечей внутри фонаря. Они постепенно поднимали руки в небо и отпустили этот фонарь, на что Аякс уже спокойно улыбался, чувствуя на душе лучшие ощущения впервые за все время. Он ни капли не жалел, что попросил Моракса сводить его на этот праздник.       — Как жаль, что такой чудесный праздник заканчивается, — с ноткой грусти произнес Аякс, опустив руку и обернувшись на других людей, которые смеялись счастливо. Все они заслужили хотя бы немного счастья, ведь впереди их ждали не лучшие прогнозы, которые делали профессиональные политики.       — Нет праздников, которые не кончались бы, — парировал Чжун Ли, скрестив руки у груди и поднявши голову вверх, чтобы провести взглядом все-все летящие фонарики.       — Китайцы все такие мудрые, как Вы? — Тарталья даже не скрывал усмешки в тоне, но Моракс решил проигнорировать это, отрезая парня логичностью.       — Если бы все китайцы были бы мудрыми, то и правителей бы вспыльчивых не было, и войн по их вине тоже.       Аякс немного помолчал, а потом в соглашении покачал головой, как бы соглашаясь с этими словами. Праздник фонарей был пройден, уже завтра улицы Китая вернутся в свою прежнюю жизнь, а Тарталья будет вечно вспоминать эти моменты. Но проблемы не пропадут за счет хорошо проведенного времени в забытии, верно?