Здесь нет места для героев

На главной площади что-то происходило. Весь люд стремился туда, а когда Майя спросила, что происходит, ей никто не ответил. Какие-то дети, бегущие в конце толпы, сбили ее с ног и даже не извинились. Явно там происходило что-то интересное. Майя решила не торопиться. Торговцы не покидали своих лавок, а людей на улицах не было, значит, можно было спокойно ходить, осматривать товары и не думать о том, что кто-то срежет у тебя кошелек. Однажды Майя поймала одного такого вора, он трое суток висел на городской стене после этого. Впрочем, настроения у нее не было. Майя лишь задержалась, чтобы купить себе булочку, а потом, как и все до нее, пошла на городскую площадь. Майя не была очень высокой, с края толпы ей ничего видно не было. Вокруг стояли все – бедные, богатые, бездомные, солдаты, иностранцы... Все они давили друг на друга, желая пробиться к центру. Майя же поступила умнее. Локтями расталкивая людей, она дошла до ближайшей к ней статуе бога воды. Древняя каменная фигура, изображающая женщину с красивым лицом. В руках у нее был кувшин, в который, по легенде, она рыдала после смерти своих детей и мужа. Кувшин заполнился ровно через десять лет, когда она выплакала свои глаза. Слезы свои она пролила на сухую землю, там появилось озеро. Появилась вода, люди перестали умирать от жажды и голода. Девушка ослепла и стала слаба, но когда она умерла, бог жизни-смерти даровал ей власть над морями, океанами, дождем и реками. Майя встала на постамент. Все равно не видно. Впереди маячили головы простолюдинов, за ними она не видела центра. Пришлось подняться по складкам туники бога воды и сесть на согнутые руки, держащие кувшин. В центре было пустое пространство, не считая какого-то столба и стражников, стоящих кругом и выставив вперед щиты. Майя лишь через минуту заметила какого-то священника, стоящего за спинами охраны. Епископ, поняла она. Вскоре к нему подоспел верховный судья. Он не так давно судил орден, из которого происходила Майя, она помнила, с каким возбуждением он орал, как представителей ордена будут вешать. Они заслужили это, считала Майя. Все они, люди из этого ордена Надвигающейся бури. Кого-то казнят. Эшафота как такового не было, но был столб... Нет, не столб. Майя присмотрелась. Крест. Татуировки на левой части тела как-то странно начали зудеть. Конечно, святая инквизиция... - Кто на этот раз? – тихо спросила Майя. – Очередная слабоумная или слишком скромная? А может быть, маман из местного борделя? Чьи девушки очаровывают любого и берут слишком много? Епископ начал вещать. Из-за гомона Майя не слышала, но могла угадать. Должно быть, он опять говорит о том, что городу угрожала опасность в виде ведьмы или еще чего похуже... Ей надо было подойти ближе. Ведьм не существует, существуют сирены. Она – сирена. И она никогда не дала бы святой инквизиции себя схватить. Пришлось снова расталкивать толпу, чтобы подойти к месту сожжения ближе... - ...блудница, чертова распутница! – донеслось до нее. – Она сближалась с дьяволом, а он оставлял следы на ее теле в знак того, что она продала ему свою душу и первую кровь! Майя с трудом дошла до первого ряда людей. Они оскорбляли ее, но она не слышала их. Ее внимание привлекла фигурка в рваном платье из грубого материала, стоящая между двумя огромными стражами. На голове девушки был мешок. Она странно дрожала; ноги ее были подкошены, только стражники не давали ей упасть. - Покажите ее народу! Ее подвели к столбу. Из-за одежды, скрывающей все ее тело, Майя не видела ее левой руки. - Эта девка каждую ночь отправлялась в лес, чтобы принять семя дьявола и провести друга его, вомпера, к скоту! Толпа недовольно загудела. - В чреве ее зарождается суккуб, сожжем же и его, и его блудную мать! Покажите ее лицо и бренное тело! Мешок сорвали с ее головы. Майя тихо охнула, увидев лицо... Бледное, изможденное лицо. Белая кожа обтягивала череп, глаза налились кровью и слезились, губы были обкусаны в кровь. Под глазами залегли тени. Она что-то говорила, обращаясь в никуда. Когда сорвали ее платье, взору предстали тонкая шейка, острые ключицы, аккуратная маленькая грудь, рельеф ребер и плавные изгибы бедер и ног. Она была бы красивой, не будь она так измучена. Ничего необычно, решила Майя. Просто девушка. И тут ее взор упал на руки, и она чертыхнулась. Вся правая рука, от кончиков пальцев до плеча, была покрыта бордовыми шрамами. Они выглядели, как знак сирены, не считая того, что каждая линия представляла собой текст. Левая рука тоже была покрыта письменами, но лишь от пальцев до локтя. Майя снова посмотрела на лицо несчастной. Она кусала губы и плакала. Короткие волосы развевались на ветру. Но ветра не было. - Привяжите ее к кресту. Девушка, стыдливо прикрываясь и хныча, закричала. Майя видела, когда была девочкой, как сжигают полоумных девушек, приняв их за ведьм. Они кричали так же, как и она. Иногда смеялись или несли бред. Последователи пяти богов постоянно искали себе новую жертву. Таким образом они заставляли людей верить, что они правы, что магия есть, что девушка – это дьявольский сосуд. Страх перед женщинами, так говорила одна женщина в ордене, обучавшая Майю. Ими всеми движет страх перед тем, что находится у женщины между ног. Они будто бы боятся, что в один день там отрастут зубы. Майю это отношение раздражало. Злило. Ее очень злила несправедливость местного храма, именно по настоянию которого эта умная женщина качалась в петле около двух недель после того, как орден признали незаконным. - Есть ли кто-то, кто хочет доказать невиновность этой заблудшей души? – Епископ изображал сожаление на своем лице. Девушка, которую уже привязывали к кресту, брыкалась. - Сожгите ее, – сказал епископ злобным голосом. – Сожгите, а прах развейте над морем. Майе почему-то стало жаль девушку. Она выглядела так несчастно, так... Невинно. За импровизированным эшафотом высилась статуя бога жизни-смерти; статуе было лет пятьсот, никто не имел права даже думать о ее разрушении. Его изображали как высокую фигуру, закутанную в плащ так, чтобы неясно было, мужчина это или женщина. В руках его была оплавленная свеча. В отличие от других четырех статуй, эта была сделана из странного черного камня, только камешек эридия был вставлен на место огонька. По ночам эридий светился. Почему у бога жизни-смерти была свеча с розовым пламенем, Майя не знала, и знать не хотела. Она вздохнула. Бедная девушка, что привязана к кресту. Майя видела, как ее «семья» из ордена погибла. Их либо вешали, либо сжигали. Но все они были простыми людьми, не способными сделать ничего опасного. Опасной была Майя, но никто об этом не знал. Майя подняла левую руку. Синие татуировки неясного происхождения, покрывающие всю левую сторону ее тела, засветились. Она не осознавала, что она делает и зачем. - Этой жертвой мы даем дар нашему богу... – епископ осекся. По черным рукам бога жизни-смерти прошла трещина. Майя нахмурилась. Нет, так она его не отвлечет. - Хм... – епископ подошел к статуе. – Странно... Трещины шли от локтей к пальцам. - Что случилось?.. – епископ с трудом дотянулся до предплечья статуи. Как только он это сделал, статуя взорвалась. Майя рассчитывала на то, что епископ сочтет это гневом богов. Как обычно, она ошиблась. - Сжечь эту курву немедленно! – закричал епископ. Какой-то служитель, стоящий с уже зажженным факелом, встрепенулся и наклонился к хворосту, насыпанному вокруг креста. Майя словно бы почувствовала страх этой девушки. Никто вокруг ей не сочувствовал – все кричали, радуясь, что еще одна дурнушка будет сожжена. - Этой жертвой мы просим нашего бога о защите Афин! – закричал епископ, протянув руки куда-то вверх. Культ пяти богов был жесток. Бог жизни-смерти был благосклонен к живым только в том случае, если кто-то из его четырех братьев или сестер давал ему мертвых. Людей сжигали, топили, вешали и закапывали в землю заживо. Эта девчонка должна была стать жертвой богу огня, изображаемому как воин с мечом в одной руке и факелом в другой. Если бы ее не сочли ведьмой, ее бы закопали, принеся жертву богине земли, которую видели, как простую женщину, похожую на тех, что работали на пригородных фермах. Или же девчонку могли повесить, принеся жертву богу воздуха, старику в робе, обязательно с бородой и книгой. Майя снова протянула руку, но уже к девчонке. Она, казалось, не замечала огня, который уже лизал ее ступни. Ее взгляд, отсутствующий и бессмысленный, был направлен куда-то поверх голов зрителей. И тут она закричала. Этот крик, полный боли и отчаяния, пронесся по площади, заглушая гомон людей. - Умри! – кричала она. – Умри, умри, умри!!! - Бог огня! – попытался перекричать ее один из служителей. – Прими эту жертву! Прими ведьму... - Умри!!! – визжала девчонка, извиваясь всем телом. Огонь разгорелся так, что почти половина тела была им охвачена. - ...что носит в себе дьявольский плод... – служитель осекся. Епископ тоже замолчал. Верховный судья, словно бы пропавший в начале казни, но появившийся лишь сейчас, странно побледнел. Майя, опомнившись, сконцентрировалась на спасении девчонки. Татуировки снова замерцали; девчонка перестала кричать. Она зависла в полупрозрачной сфере. Огонь в эту сферу не проникал. Епископ чертыхнулся. Майя тоже, когда почувствовала, как напряжение в левой руке проходит. Девчонка, висевшая в сфере вверх ногами, просто лопнула ее. - Невозможно! – не удержавшись, крикнула Майя. Ступни и голени девчонки успели обгореть до костей. Несмотря на это, она спокойно стояла, а ее кровь лилась на землю. Крест, что стоял за ней, был объят пламенем. На фоне кострища фигура девушки выглядела очень жутко. Она выпрямилась. Лицо ее исказилось злобой, а глаза ничего не видели. - Я – ненависть. Голос, злой и тихий, раздался будто бы у самого уха Майи. Судя по лицам боящихся людей, они тоже недоумевали. - Я – злость. Девчонка развела руки в стороны. - Схватить ее! – завизжал епископ. Сразу несколько стражников метнулось к девушке. Они навалились на нее всей толпой, скрыв от наблюдателей полностью на пару секунд. Майя обернулась к людям и закричала: - Бегите! Бегите или вы все погибните! Раздались крики. Но кричала не толпа – кричали стражники. Майя почувствовала, как начинают дрожать колени. Все, как один, стражники упали, из сквозных ран хлестала кровь. Девчонка стояла... Она ли? Толпа закричала, люди бросились прочь с площади. Кто-то падал и уже не вставал. Майя была единственной, кто остался. Епископ спрятался за священнослужителями, которые достали свои мечи. Верховный судья упал на колени и начал молиться. - Я – ярость, – сказала девчонка священнослужителям, что медленно шли на нее. Майя не знала, что ей делать. Спрятаться?.. Убежать, как и все?.. - Убейте ее! И тут Майя увидела. Девчонка странно изогнулась, словно ее спина болела. - Убейте! Кожа на спине лопнула, но из ран не полилась кровь. Что-то черное взвилось в небо, словно две плети. - Монстр! – закричал один из служителей, бросаясь вперед. Одна из «плетей» мгновенно ринулась ему навстречу, войдя в горло и выбив позвонок. Майя, дрожа всем телом, заключила следующего нападающего в более крепкую сферу. «Плеть» врезалась в полупрозрачную стенку, но почти мгновенно разбила ее. - Не мешай! – одна из «плетей» направилась к Майе. Та отскочила в сторону, но конец «плети» завис прямо перед ней. Это были змеи. Страшные, черные змеи с огромными пастями, набитыми кривыми зубами, острыми, как дионисская сталь. Майя завизжала от ужаса и страха, но змея лишь клацнула зубами и направилась обратно. Через минуту все было кончено. Девушка, уже без ужаса за спиной, спустилась с импровизированного эшафота. Одежда на ней сгорела, но она не смущалась – некого было смущаться. Только Майя, все еще бледная от ужаса. Сирена не решилась даже пошевелиться. Девушка, казалось, не видит ее. Она просто прошла до одного из затоптанных людей и опустилась перед ним на колени. - Я буду молиться за твою жертву, – тихо сказала она. И сняла с тела одежду. Человек раньше был, видимо, наемником из Прометея. Одежда его была мешковатой, широкой и свободной, но пояс, голени и предплечья были перевязаны. - Хм... – девушка, закончив одеваться, оглянулась на другие трупы. – Ага! Подойдя к телу какой-то девушки, она снова опустилась на колени. - Твой путь в Верхнем мире будет весел и прост, – она сняла мягкие сапоги с трупа. – Даже без блох и грибка... Замечательно! Она принялась медленно их зашнуровывать. - Сирена! – позвала она, не поднимая головы. – Сирена, подойди. Майя не пошевелилась. - Сирена! – уже громче позвала девчонка. Старательно переступая через трупы, Майя подошла. Страх заставлял ее дрожать и бледнеть. - Что скажешь? – девушка выпрямилась. Майя поджала губы. Ей не хотелось говорить с этим существом. В костюме наемника она выглядела, как мышь в мешке, а налитые кровью глаза сирену пугали. Губы, искусанные в кровь, растянулись в нервной ухмылке. - Что я должна сказать? – сиплым голосом спросила Майя. – Что я должна сказать после того, как на моих глазах ты... - У-у, – Девушка ухмыльнулась, продемонстрировав зубы. – Ясно. - Я думала, ты... Ты действительно невиновна... – Майя начала мямлить. - Невиновна в том, в чем меня обвиняли. Меня, к слову, Хизер зовут, – она протянула руку. - Ты убила епископа... – Майя не сделала ответного жеста. - А он чуть не убил меня, – Хизер убрала руки в карманы. – И несколько других девушек до меня. - Тебя теперь будут искать. - Пусть ищут. На Прометее меня уже ищут, на Дионисе, кажется, тоже. Теперь и Афины. Она осмотрелась. - Я думаю, мне пора идти. Люди возвращаются, – она указала куда-то в сторону. Майя не сводила с нее глаз. - Ты убила епископа, они решат, что я тебе помогала... - Кто? – Хизер улыбалась, – Судья умер. Без него правосудие в этом городе не будет вершиться. Графу, кажется, вообще на вас плевать. - Я сдам тебя страже! - Посмотри на эшафот еще раз. Майя замолчала, не зная, что можно ответить. Смерив Хизер ненавидящим взглядом, она... развернулась и пошла прочь. Девушка не пыталась остановить ее. Так, гневно сопя и хмурясь, она каким-то образом дошла до рынка, сама того не заметив. Из гневного забытья ее вывел запах жарящихся ракков. Решив, что последние несколько медяков можно потратить на что-нибудь экзотическое, она последовала на этот запах. Денег, разумеется, не хватило. Торговец требовал за одного жареного ракка с обрезанными крыльями пятнадцать серебряных, а за ракка с целыми крыльями – двадцать. Четырнадцать медяков, что уныло бряцали в кошеле Майи, с трудом хватило бы на лапку скага. Пришлось идти обратно, к другим лавкам. Майя заприметила было мех мордоплюев, но его, судя по цене, позволить себе мог лишь сам граф. Майя, так и не решившись, на что потратить деньги, просто бродила между прилавками, с завистью глядя на тех, кто покупал все подряд. Несколько раз беспризорники пытались украсть ее кошелек. Один раз она врезалась в какого-то громилу, который, вместо того, чтобы покрыть ее ругательствами, начал предлагать деньги за какие-то услуги. Майя послала его куда подальше. Кто-то из-за вызывающего синего цвета волос принял ее за шлюху из Менетия. Кто-то – за заключенную, сбежавшую из Артемиды. О Хизер и резне на площади она не думала. Ее куда больше заботила перспектива остаться без денег вообще. На доске объявлений она заприметила одну яркую листовку. «Благородные сэры и леди! Требуются искатели Хранилища...» Искатели Хранилища... Майя сорвала листовку и принялась читать дальше. «Вас ждут слава и несметные богатства, что хранятся в недрах Пандоры! От вас не требуется ничего, кроме желания добраться до Хранилища. Прибудьте на Пандору в любое время. Вы не пожалеете. Сир Джек (Известный как «Джек-Красавчик»)». Майя улыбнулась. Несколько лет назад группа искателей отправилась на Пандору, но никто из них не вернулся. Никто не знал, почему. Тут же улыбка слетела с ее лица. Добраться до Пандоры – это тяжело. Пандора была огромным островом, стоящим в Жестоком море. Туда корабли не плавали, разве что торговые судна иногда привозили оттуда провизию, считающейся на материке экзотикой. Майя задумалась. В порту, как она слышала, стояло несколько торговых галер. Возможно, хотя бы одна из них плывет на Пандору? Убрав сложенную листовку в карман, Майя направилась прямо в порт.