Под покровом тьмы

      Как именно добралась до квартиры, Вера не помнила. Не помнила то, как скоростью пули очутилась в постели, и спала ли вообще. Нет, в голову не лезли мрачные образы и сюжеты. Тело не сковывала мелкая дрожь, а на лбу не виднелась холодная испарина. Был только непреодолимый ступор и бесконечная наполненная пустота с одним единственным вопросом.       Что это, блять, было?! Нет, ну, серьезно, мать вашу! Что за хмурые челики возле помойки? О каких страданиях они говорили и для чего. Не взялись же они из ниоткуда, пытаясь напасть лишь бы на кого-нибудь, правильно? Значит, целенаправленно следили именно за ней, но… как долго? Неужели весь день… А этот блядский, будто выросший из-под земли, кусок мрамора, который, по ещё более необъяснимым причинам, чем само нападение, ринулся на её защиту. А может, всё это — розыгрыш и, не убеги она так скоро, все трое с угрозой пырнуть её канцелярским ножиком потребовали бы наличку?       Объективно разбирая произошедшее, девушка так и промучилась до пяти утра. Конечно, пару раз веки обнадеживающе слиплись, но, увы, беспокойное сознание то и дело грубо возвращалось в реальность. Пожалуй, эта ночка по дискомфорту сравнима с тем самым болезненным сном в первые дни ОРВИ. И… Нихрена утро вечера не мудренее!       Собираться ещё рано, ведь родители вряд ли обрадуются преждевременному пробуждению от её падения на кафель коридора или лязгу застрявшей ручки туалета. На кухне сидеть тоже опасно: можно ненароком начать мыть вчерашнюю посуду. Однако, как следует взяв себя в руки, Вера, миновав ванную комнату, пошла на кухню. Умылась, заварила size plus кружку чая и вернулась в тревожное пристанище.       Дав чаю шанс остыть, она решила остыть и сама. Самое время что-нибудь нарисовать. Только бы, мм, положение найти поудобнее… Да что ж такое то! Ну и стул: либо поднимается в самый верх, либо со скрипом стремится ко дну морскому. Подобрав колено к груди и с трудом уговорив брыкастую лошадку не опрокинуться от подобных манёвров, девушка спустя пару минут раздумий вдруг резко поняла, что вовсе и не хочет рисовать. Вот так бывает.       Видимо, потасканному жизнью чехлу телефона пора засиять в цвете софитов. Благо, контейнер с блёстками и клеем лежал в верхнем ящике стола. Буквально утопив и без того измученный бирюзовый кусок силикона в клею и фирменно поправив нуждавшиеся участки пальцем, Вера принялась творить. Открывая по очереди пластиковые склянки, она старалась по-немногу украшать чехол. Руки не слушались и шаловливые блестки изливались наружу везде и всюду в чрезмерном количестве. Один цвет перекрывал предыдущие, всё больше отдаляя Верушу от желанного результата. Блестки были жестоко поглощены безобидного вида клеем, почему потеряли искомый блеск во всех возможных ракурсах.       Смирившись с поражением и, судя по всему, испорченным чехлом, девушка решила вернуться к истокам. Нащупала взглядом небрежно брошенное вчера занятие и, ухватив миниатюрной ладошкой чрезмерных размеров книгу, продолжила упиваться. С пару десятков страниц были перевернуты и, вроде бы, считались прочитанными. Но каждая буква улетела куда-то в тартарары, исчезнувши в ментальной черной дыре, подобной офисному шредеру. Скрипя сердцем, Вера поняла, что и чтение в данный момент — гиблое дело. Взяла теперь уже скользкий без защиты телефон и с надеждой увидела пару десятков сообщений в классной беседе. Неужели?…       Парочка болезненно глупых мемов. Непрошенные реакции. Упоминание? И-и, бинго! Отправленное какой-то Олей Астафьевой расписание на оставшиеся среду и четверг с пятницей. Хоть так. Лучше, чем ходить за классом хвостиком. Но… что это? Расписание дежурств. И дежурит она сегодня, радость то… Ещё с ней Женя !неужели та самая из коридора!, Саша (интересно, он или она) и Лёша. Когда вообще ликвидируется вся эта тема с уборкой класса? По правде, ведь эксплуатация детского труда незаконна. Ясно, что нанимать несколько уборщиц и платить им зарплату никому особо не хочется, но почему школьники, тем более в выпускных классах, должны тратить час своего времени на уборку за другими.       Как же всё-таки здорово, что родителям не шибко интересна её жизнь, ведь увидь сейчас кто-то из них лицо Веры или, например, не находящие покоя руки на пару с ногами, точно пришли бы в ужас. Мама, спеша на работу, только лишь попросила погладить ей джинсы.       И как-то совсем без задних мыслей девушка пошла в школу. Да, с нетронутым со вчерашнего дня рюкзаком, в случайной одежде, среди которой оказалась отцовская футболка. И да, в семь часов утра, когда до занятий ещё полтора часа. Ну, а что? От тревожности не убежишь, так что лучше направить её в правильное русло. На изучение внутреннего устройства школы, например.       Нашла пару зеркал, столовую и три спортивных зала. Большой (судя по всему, основной) и два размером с обычный класс. Добралась до закрытой столовой, от неё к актовому залу. Нашла библиотеку и уже предвкушала изучить предоставляемый выбор книг. Отыскала даже другие туалеты в противоположном крыле, куда, вероятно, ходили учителя, что стало ясно по отсутствию характерного зловонного аромата. Нашлось там даже мыло и запасы бумаги, да и горячая вода из крана шла. Некое подобие кабинок, пусть на дверях и не было замков, даже самых простецких. И… что это? Душевой поддон? Э-эм… Ладно, скорее всего, чтобы уборщица могла полоскать тряпку и воду набирать не в раковине, а в удобном положении под нормальной струёй. Как раз для сегодняшнего дежурства пригодится. И всё это здорово, правда. Но куда девать оставшийся час с хвостиком? Может?… Ох, конечно, на телефоне до конца учебного дня двадцать один процент заряда! У неё даже нет конспектов, чтобы что-нибудь повторять. Ничего, скоро она это исправит…       Судя по внутреннему убранству кабинетов на втором этаже, можно было сделать вывод, что всё «это» — обитель детства. Значит, в следующие разы поиск одноклассников сузится до одной трети здания школы.       Поняв, что возле раздевалки сидеть достаточно неловко, да и неудобно (низкие неустойчивые скамейки вероятно в прошлом находилось в спортивном зале), Вера сразу пошла к кабинету алгебры. Самый отдалённый уголок школы на третьем этаже левого крыла здания. Рядом с сокровищницей точных наук находился неожиданно манящий душу девушки кабинет биологии. Однако попасть ни туда, ни сюда не представлялось возможности, пока до начала занятий оставалось больше часа. Неожиданно внимание привлёк потёртый диван сатиново-синего цвета. Благодаря шаловливым ручкам неугомонных школьников от основы тут и там отходило дерматиновое покрытие, обнажая мягчайший горчично-желтый поролон.       Не долго думая, девушка смачно плюхнулась на потрясающего удобства лежбище. На пару минут удалось даже раствориться в спокойствии школы, будто это вовсе и не беспрерывно работающий конвейер психологических травм. Однако где-то вдалеке, а точнее говоря, на этаже ниже послышались детские возгласы: занятые родители уже начали избавляться от своих чад. Те то уж точно знают, чем себя занять в это бесконечно тянущееся время. А может спросить?…       Но высшие силы как-то чересчур буквально восприняли этот шуточный вопрос и со злосчастного второго этажа в сторону Веры стремительно двинулись два сорванца. Та даже не стала думать, почему и зачем именно сейчас и сюда, к ней. Она просто пыталась абстрагироваться, подбирая всё выше нижнюю челюсть, пока в отсутствии какого-либо расстояния мальчишки резво и крича играли в «забив» на одном с ней диване.       Уроки шли как-то тягуче. Не сказать, что болезненно, но и ничего одухотворяющего тоже не происходило. Сравнить разве, что с видеообзором слаймов. Так же бесполезно-безрезультатно.       Тоскливая история древнего мира, преподавательница которой благополучно смирилась, что не слушает её абсолютно никто. А те, кому бы стоило хотя бы ухом повести, ещё и не подозревали о том, что, возможно, буквально через пару лет придётся писать ЕГЭ. Так что, Елена Станиславовна просто делала свою работу, опоздав на несколько минут с одного перекура и уже благополучно готовясь к следующему.       Литература оставила след непонимания на лице девушки. Светлана Васильевна по-прежнему была беспросветно обозлена на мир и, похоже, с каждой минутой ситуация только усугублялась. Зачем делать презентации-биографии известных авторов только тем, кто сдаёт литературу? Неужели никто не будет обсуждать прочитанные произведения? Быть может, это проделки старшей школы, но она даже не видела происходящего на экране ноутбука, хотя сидела ближе всех. Кажется, никто не мог разглядеть творение, судя по всему, любимиц «руссички» Ани и Лизы. И, вероятно, был несказанно этому рад. Было очевидно, что готовилась к рассказу только Лиза. Ну, у неё хотя бы получалось рассказывать о жизни Пушкина своими словами. Чего не сказать об Ане, которая то и дело опускала стеклянный взгляд ко вложенному в тетрадь телефону. Ещё и, так называемая, Светка подсела на пустующее рядом с Верой место, дабы полноценно внимать поверхностно описанные на скорую руку жизнь и творчество золота русской литературы. Девушке оставалось только, не поворачивая голову, в доступном для глаз радиусе разглядывать всё вокруг. И всё это «всё» было покрыто будто многовековым слоем пыли в перемешку с редкими трупами мошек и мух. ОПылЬение коснулось всего: начиная от вычурных «учительских» подставок под ручки, карандаши и другую мелочь, заканчивая хрупким подоконником, скрытым за далеко не свежим тюлем.       Обрадовал урок ОБЖ или, вернее говоря, учитель. Задорный мужчина близившийся к полтиннику и нисколько этим не обеспокоенный словно был хуманизацией Винни Пуха. Пусть и понимая, что далеко не все заинтересованы в безопасности жизнедеятельности, Андрей Сергеевич всё же продолжал разбирать материал, изредка постукивая ручкой по типовому столу, когда децибелы превышали допустимую норму. В конце концов, при взгляде на него, в душе Веры отзывалось нечто позитивное и это, в масштабах сегодняшнего дня, несказанно радовало.       Замена физики. Неестественно возбуждённо-агрессивная Наталья Николаевна в кабинете информатики. Презентация, вероятно, по истине, плохого высшего учебного заведения в актовом зале вместо физкультуры.       Что действительно было хорошо во всех аспектах — первый урок, алгебра. Потрясающая харизматичная и, главное, компетентная преподавательница математики смогла заинтересовать Веру как никто другой за рекордно коротких десять минут. Попав кто хоть на один урок Валентины Михайловны, мог бы подумать, будто та не вела одни и те же занятия каждый день пять раз в неделю. Её умение объяснять было трудно сравнить с чем-либо и, наверное, такой учитель заслуживает коробки конфет на каждый из отмечаемых праздников вместе с заворожённо-сосредоточенным молчанием на всех уроках.       Но всё это, как бы плохо или хорошо не было, в конечном итоге привело Веру к точке невозврата. К дежурству. Любой другой свалил бы как можно быстрее, даже при наличии свидетелей. Или жалея ушёл бы домой, сославшись на неотложные дела. Но Вера приняла это бремя!       В довершении очередного учебного дня безликие фигуры одноклассников разбрелись, кто куда. Но Вера-то, Вера-то не стадо! Она добросовестно пошла к кабинету русского. Несмотря на вот уже как семь минут прозвеневший звонок в этом храме страданий всё ещё приносились жертвы детских душ во благо могучего русского. Девушка незаметно перешла к мирной фрустрированной гипно-беседе с панельными коробками где-то за окном. И вроде бы сладко-страстно ей удалось бы забыться, не очутись тут она. Женя? Фурия? Монстр? Почему-то проявившая вчерашним днём доброжелательность девушка пробуждала в нутре Веры нечто, что заставляло поникнуть. От недавнего спокойствия души и разума не осталось и капельки, а тело снизу доверху наполнилось колючей тревогой. Во рту стало сухо. И сладко. Прямо как перед обмороком.       — Слушай, э-э… Короче, не то, что бы у тебя есть выбор, но тут такое дело… Нужно, типо-а, как бы поменяться дежурствами. Короче сегодня можешь пиз… Идти домой! Скажем так. Вот, и типо. Ну давай, там… Всего тебе самого-самого! — Женя странным образом развернула Веру к окну, будто бы показывая новый дивный мир где-то там, за окном. Хотя таковым он не являлся. И пока темноволосая девушка изо всех сил пыталась изобразить искреннюю заинтересованность серо-серым месевом снаружи школьного здания, Вера по старой привычке заглянула в, так называемое, зеркало души. На этот раз в Женино. А было ли что-то в отражении?… Но разглядела там… Линзу? Чего, блять..       — А-э, у тебя линзы, — без задней мысли спросила Вера, но опомнившись тут же добавила: — Понятно, прикольно, да-а. А, зачем… А почему нам надо меняться. —Не совсем решительно задалась она наконец уместным вопросом. Но Евгения лишь окинула ту неясным взглядом, оставив наедине с пустотой школьного коридора. Немного постояв в уже привычном состоянии ступора, Вера смирилась с как обычно поменявшимися планами и в легкой эйфории ливнула с сервера school21.su_ka на точку спавна.