У искренности всегда найдутся новые слова

      Ночь выйдет долгая. Володя прекрасно это понимал, поэтому закупился растворимым кофе и пончиками, которые так любила Маша.       В Володиной квартире Сидорова чувствовала себя, как дома. Она приходила в любых ситуациях: когда плохо Володе или ей, когда у нее проблемы с заданием, или же Володя вновь не смог уложиться в срок, и ему нужна помощь Маши. Она любила чувствовать себя полезной. Любила готовить Володе и прибираться, пока тот спит после бессонных ночей. Любила она и Володю.       В тот день, когда Володя зашел в класс, в ее животе запорхали бабочки, а пульс замедлился. Маша очень общительный и отзывчивый человек, но бывает уж очень надоедливой. Поэтому в классе почти не было людей, которые с ней общались. Володя сел к ней. Это было единственное свободное место на первых рядах. Тогда у него еще были очки, из-за которых ему приходилось ютиться на первых рядах. Давыдов же — закрытый в себе юноша, который не любит привлекать к своей фигуре внимания. Володя единственный, кто хорошо относился к Маше. Видя, как с ней обращаются одноклассники, он вспоминал себя. Сложно быть «другим». Месяц за месяцем, и они стали хорошими друзьями, которые начали доверять друг другу. У них больше никого не было, да и зачем? Маша постоянно была в квартире Давыдовых. Она была большой, поэтому своими посиделками они никому не мешали. Оба мечтали поступить на архитектурный, и готовились к вступительным экзаменам вместе.       Родители Володи всегда думали, что Маша его возлюбленная, что было ему на руку. Не было никаких распросов по типу: «почему свою девушку не приводишь?», «мы бы хотели познакомиться с твоей девушкой», и т.д. Вот им Маша, и пусть думают, что угодно.       Маша же, трепетно относилась к своим чувствам. Всегда пыталась спрятать их от него, чтобы тот не разузнал о них, и не разбил вдребезги. Все же, все видели ее чувства к нему. Все, кроме самого Володи, который просто не хотел этого видеть. Не хотел разрушать их дружбу.       Маша не знала о его предпочтениях. Если бы узнала, то ее сердце и правда было бы разбито. Они никогда не говорили об отношениях. Володе никогда это не было интересно, а девушка не любила обсуждать такие темы с ним.       На фоне играет их любимый ситком «Друзья», следы от чашек с кофе распространились по всему полу и столу, где работала Маша. Герда в такие моменты всегда уходила спать на диван, где их не слышно. Маша всегда все быстро делала, поэтому закончила чертеж раньше, чем Володя закончил клеить макет, поэтому девушка спустилась к нему на пол. — Всё спросить хотела. Как твои походы к мозгоправу?       У Володи был ряд психических расстройств, которые он лечит с помощью психиатра и медикаментов. Из-за них у него появилась бессонница и вечная усталость, с примесью забывчивости. Маша знала не весь диагноз, который ему поставили, а лишь часть. Иначе, она бы начала уж слишком заботиться, и проверять: точно ли он выпил свои таблетки?       Он никогда не пропускал их. Без таблеток — лечение бесполезно, а это означает, что это родительские деньги на ветер. — А что с ним может быть? Пока он выписывает таблетки — буду к нему ходить, — таблетки помогали от одного, но создали новые проблемы, — он говорил, что отменит одни таблетки, из-за которых могла быть бессонница. Игорь хороший специалист.       Игорь и Володя были намного ближе, чем казалось. Они познакомились, когда Володе исполнилось восемнадцать. Родители тогда искали нового психиатра. Знакомые отца рекомендовали Игоря, как хорошего специалиста, поэтому те сразу к нему записались. Пара месяцев, и Игорь смог сблизиться с Володей на столько, что мог назвать его своим любовником. Ничего серьёзного не было. Только поцелуи и пара свиданий, на которые Володя согласился, скрипя зубами. Было видно, что Игорь хотел большего, но что-то пугало Володю настолько сильно, что каждый раз, когда Игорь хотел чего-то более серьёзного, чем поцелуй, он сразу отстранялся и уходил из кабинета. Игорь был женатым мужчиной, тем более, с пятилетней дочерью. Он все время говорит Володе, что скоро он расстанется со своей женой, и что ему нечего бояться, но Давыдов никогда не верил этим словам.