Сто один поцелуй 💋

Ча Ён Мин ещё какое-то время провёл с Ко Сын Таком. Его мальчик изо всех сил пытался воздействовать на любимого своими «чарами», против которых профессор практически не мог устоять. Но Ён Мин героически держался и игнорировал все попытки молодого врача заглянуть ему в глаза и пристроиться на руке, которой кардиохирург гладил периодически его голову. Профессор не мог решить для себя, успокоился он хоть немного или вообще только ещё больше разволновался после того, как рассказал обо всём Ко Сын Таку. Он обещал себе не волновать своего парня и позволить ему полностью восстановиться после случившегося, но просто не выдержал и рассказал ему всё. Теперь, глядя на то, как его Таки пытается поддержать его, ластится и улыбается, профессор ещё больше хотел, чтобы его мальчик был спокоен и счастлив. И побыстрее поправлялся, чтобы мысли хирурга наконец-то были заняты работой, и он больше не совершал таких непростительных ошибок, как в эту смену. — Ён Мин, ты меня вообще слушаешь… — немного сонный и возмущённый возглас Ко Сын Така выдернул врача из тягостных раздумий, и он поспешил улыбнуться своему лучшему и незаменимому во всех смыслах ординатору. — Я говорю-говорю, а ты меня, кажется, вообще не слышишь. Мне что, нужно встать и попрыгать перед тобой, чтобы обратить на себя внимание, или, может быть, по больнице опять прогуляться? — Даже не думай! — почти сразу взвился врач, услышав столь безрассудное предложение. Он уже не понаслышке знал, что если продолжит игнорировать молодого врача, тот обязательно попытается исполнить свою угрозу. Ординатор терпеть не мог, когда его игнорировали. Он всегда был окружен вниманием семьи и прислуги, и если чего-то хотел, просто не терпел игнорирования своей персоны, а ещё очень переживал, когда кто-то игнорировал его близких и их потребности. И сейчас он переживал из-за того, что любимый явно сдерживает эмоции, чтобы не беспокоить его. — Со мной всё нормально, и я тебя слушаю, Таки. О чём ты говорил? — Может быть тебе стоит дождаться, пока у меня кончится больничный, и мы сходим поговорить к шефу Бану вместе? Я уверен, что он поймёт из-за чего всё случилось и ты сможешь очистить свою репутацию. — Ординатор улыбнулся и всё-таки пристроил голову на ладони своего парня. — Я просто постою в коридоре и подожду тебя, а после разговора сходим куда-нибудь… — И что ты сделаешь? — улыбнулся профессор. — Ты попытаешься обольстить шефа Бана своей потрясающей улыбкой, а? — Ну, как вариант… — парень сделал вид, что серьёзно задумался о предложении своего парня, а профессор попытался надуться по примеру Ко Сын Така, — ну смотри, я обольстителен, прекрасен, богат и меня на всех хватит… — Ну знаешь, Сын Так, я такого от тебя за всё то время нашего знакомства даже ожидать не мог. Даже подумать не мог о том, что ты способен мне изменить! — начал «закипать» профессор, конечно, прекрасно понимая, что они оба шутят и всё несерьёзно. — Мне просто хочется быть уверенным, что с тобой всё будет хорошо, и что разговор с шефом пройдёт нормально. — Ко Сын Так помолчал и тихонько добавил, — Может быть нам стоит позвонить дедушке и обсудить всё случившееся с нами? — Ну случилось со мной, а не с нами, — спокойно ответил Ча Ёни Мин, — я едва не убил пациента, но он жив, и я сделаю всё, чтобы он выжил. — Ча Ён Мин… — попытался противопоставить хоть что-то доводам любимого Сын Так, но профессор снова накрыл его губы своей ладонью, не дав даже закончить первую фразу его возражений. — Малыш, я не маленький. У меня опыта гораздо больше, чем у тебя. У нас неоднократно умирали пациенты. Я делал ошибки, но дал себе слово их не совершать, чтобы из-за меня никто больше не умирал. Я совершил эту ошибку, мог убить пациента, но он выжил, и я не дам ему умереть. — Кардиохирург отпустил своего мальчика и помог ему устроиться в кровати поудобнее. — Я со всем справлюсь, малыш. А тебе нужно отдыхать и набираться сил. — Обещай, что всё будет хорошо, и ты обязательно будешь держать меня в курсе всего происходящего. Только тогда я обещаю спокойно долечиваться. — Сын Так попытался приподняться в кровати и снова подался навстречу любимому, но Ён Мин вернул его обратно и снова накрыл одеялом. — Обещай, иначе я не буду сегодня спать. — Конечно, малыш, а ты как думаешь. Я не буду ничего скрывать от тебя. Никогда. И ты тоже ничего от меня никогда не скрывай. Мы вместе, и я обещаю, что через всё будем проходить вместе. — Ён Мин потрогал нос своего мальчика и нахмурился. — Ты замёрз совсем. Что у нас с одеялами в больнице вообще?! — Их бы давно пора поменять, но всё руки не доходят поговорить об этом с дедушкой.- Ча Ён Мин снова потрогал нос своего Таки, и тот мерзляво передёрнул плечами, а потом чихнул. — Я поговорю с персоналом, и тебе включат дополнительный обогрев. Завтра куплю тебе тёплое одеяло. А пока подожди немного, — профессор подоткнул одеяло со всех сторон, а потом поднялся и направился к выходу из палаты Ко Сын Така. — Я сейчас вернусь, малыш, — обернувшись к своему мальчику, произнёс профессор Ча, услышав разочарованный стон Сын Така за спиной. Покинув палату и плотно прикрыв за собой дверь, чтобы его Таки, чего доброго, не продуло больничным сквозняком, и отправился прямиком к себе в кабинет. Он собирался перенести в палату молодого врача одеяло, которое пару месяцев назад привёз в больницу, чтобы они с Сын Таком могли укрываться им во время их долгих зимних ночных смен. Оказавшись в кабинете, профессор вспомнил про небольшой обогреватель, который уже несколько месяцев просто пылился в шкафу с запасными вещами, и решил прихватить с собой и его. Со всеми этими нехитрыми запасами Ча Ён Мин пришёл обратно в вип-палату. Ко Сын Так и правда замёрз. Кардиохирург обнаружил ординатора закутанным в одеяло по самые уши, из-под него торчал только нос. И Ча Ён Мину показалось, что если бы Ко Сын Так мог не дышать хоть какое-то время, он бы спрятался под одеялом полностью. Недолго думая, профессор развернул одеяло и накинул его прямо поверх больничного на своего мальчика. От неожиданности Ко Сын Так подпрыгнул на кровати и вскрикнул едва ли не на всю палату. После этого он почти моментально начал выкорабкиваться из своей тёплой норки, но получалось это не очень хорошо. Ко Сын Так явно пригрелся в своём импровизированном убежище, немного разомлев. Ча Ён Мин от души рассмеялся, наблюдая за тем, как взъерошенная голова Сын Така всё же появляется из кокона теперь уже из двух одеял. — Ты же сказал, что купишь одеяло завтра, где ты его добыл? — поняв, что происходит, вопросил недоумённо доктор Ко. — Я не мог оставить своего любимого мёрзнуть в одиночестве в этой холодной палате. — кокетливо улыбнулся профессор своему мальчику. — Тогда составь мне компанию в эту ночь, — сразу поймал «нужную волну» Ко Сын Так, откидывая уголок одеяла и приглашающе отодвигаясь в сторону, освобождая немного места рядом с собой для любимого. — Спи давай! — Идея присоединиться к Ко Сын Таку и приласкать его казалась профессору Ча безумно соблазнительной и желанной, но ординатор ещё был определённо нездоров, и такая вольность могла навредить ординатору и его самочувствию. Поняв, что его задумка провалилась, Сын Так моментально надулся и очень резко замотал головой, а потом почти сразу поморщился от приступа несильной головной боли. Днём она была не такой ощутимой, но к вечеру, как и любое другое недомогание, головная боль усиливалась, особенно при слишком резких движениях. И это не укрылось от внимательного взгляда профессора Ча. Он моментально перестал смеяться и начал говорить намного тише, а потом уложил Ко Сын Така на подушку, накрыл одеялами и приглушил специальным пультом освещение в палате. — Пора спать, и это не обсуждается, Сын Так, — строго проговорил кардиохирург. — Я побуду с тобой, потом немного поработаю с документами и тоже буду спать. — предвидя вопросы своего Таки, проговорил профессор едва слышно. — А ты посидишь со мной? — Ко Сын Так действительно испытывал головную боль, поскольку стал гораздо тише и покладистее, чем до этого. — Пока я не засну…

***

Ко Сын Так заснул почти сразу после того, как они прекратили разговаривать, и профессор Ча ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Он потихоньку обдумывал план своего разговора с шефом Баном, но пока ничего дельного не придумал. Проще всего было поговорить с шефом начистоту. Шеф Бан был трусоватым паникёром, но умел ценить и грамотно использовать свои кадры, тем более что профессор Ча сам собирался сделать всё, чтобы парень — пациент пришёл в себя и покинул стены больницы полностью здоровым. Максимум, Ча Ён Мин думал получить выговор или лишение премии, и с этим вполне можно было жить. И это его вполне устраивало. — Ча Ён Мин… — кардиохирург вздрогнул от мимолётного сонного шёпота своего мальчика и улыбнулся, глядя на своего спящего мальчика. Они с Ко Сын Таком за последнее время пережили столько всего, что им впору было писать мемуары. И неожиданно Ча Ён Мин подумал, что это вполне неплохое времяпровождение, например, в отпуске или на заслуженной пенсии. Хотя, впрочем, до пенсии им обоим было ещё далеко. Ча Ён Мин планировал предложить своему мальчику такое развлечение на какой-то период, если вдруг его мальчик начнёт грустить или хандрить. В психологии даже был метод дневниковых записей, как один из видов противострессовой терапии. — Ён Мин… — в очередной раз сонный стон Ко Сын Така отвлёк кардиохирурга от своих мыслей. Немного подумав, профессор всё-таки разложил кресло в палате своего мальчика. Он понял, что совершенно не готов оставлять Сын Така одного этой ночью. Не только потому, что ординатор всё ещё был нездоров, но и потому, что Ча Ён Мин и сам хотел остаться рядом с ним. Ему хотелось что-то придумать для того, чтобы то, что происходило с ними сейчас, не отразилось на психике его Таки. Ча Ён Мин очень дорожил своим мальчиком и безумно боялся его потерять. Профессору предстояло поговорить с шефом Баном о своей врачебной ошибке и решить, что делать с этим, и каким будет наказание. Предложение Сын Така пойти с ним явно было направлено на то, чтобы профессору меньше всего досталось и наказание было несерьёзным. Но профессор никогда бы не стал пользоваться своим положением любовника наследника больницы. И все свои косяки Ча Ён Мин собирался разгребать исключительно сам. Утро для Ча Ён Мина началось совершенно внезапно. Кто-то довольно нежно и аккуратно трогал его за плечо, будто бы поглаживая, вынуждая проснуться. Конечно же это был его мальчик. А кто же ещё. Профессор улыбнулся, не открывая глаз и позвал Сын Така по имени. Движения сразу же прекратились, и послышался сдавленный «ох». Ча Ён Мин распахнул глаза и увидел над собой ошалевшего и перепуганного Ли Сон Хо. Он отскочил от кресла, в котором заснул хирург. — П-п-профессор, вас ждёт шеф Бан, и он велел вас найти. Я не хотел вас беспокоить, но… Первое, что сделал доктор Ча — бросил взгляд на кровать своего мальчика и с ужасом понял, что в палате они с Ли Сон Хо только вдвоём, моментально похолодев от первой ужасной мысли, что с его мальчиком могло ночью случиться что-то ужасное, вплоть до отёка мозга и комы. О смерти своего мальчика профессор даже думать боялся. — Где Сын Так?! — Ён Мин даже подскочил на месте, в два прыжка оказавшись возле ординатора Ли и буквально впечатав перепуганного парня в стену. — Что с ним?! — Н-ничего, он ушёл на физиотерапию с Кристал. — пролепетал Сон Хо и закашлялся. — Профессор, отпустите, я дышать не могу. Кардиохирург отпустил воротник халата своего подчинённого и осмотрел его сверху-вниз, будто бы товар на полке магазина, отчего ординатор нервно передёрнул плечами. Как только профессор наконец оторвал взгляд от подчинённого, Сон Хо почти сразу посмотрел на дверь, а потом на шефа. Было понятно, что ему хочется как можно быстрее сбежать и не испытывать на себе ни взгляды, ни тяжёлый для большинства характер гениального врача. — Так где, ты говоришь, доктор Ко? В лаборатории? — невпопад спросил врач, вызывав замешательство у Сон Хо, который явно ожидал от него вопросов о шефе Бане или председателе Го. Не дожидаясь ответа, Ча Ён Мин направился к месту назначения. Где находится лаборатория, профессор прекрасно знал, где в больнице лаборатория и даже не оглядывался на своего подчинённого, поэтому ординатору Ли пришлось бежать за шефом. — Профессор Ча, вы, кажется прошли нужный кабинет, мы вас давно ждём. — Ча Ён Мин почти добрался до своего пункта назначения, когда услышал позади себя голос шефа Бана, мимо которого как раз только что прошёл, если не сказать, пролетел. — Я буду у вас, как только проверю пациента, — не оборачиваясь, отозвался профессор Ча, стараясь сдерживать гнев от того, что его вынуждают оторваться от своей цели. — Ваш пациент вполне может подождать, доктор Ча, его проверит доктор Ким. А вы нужны нам с председателем Го. — Бан Тхэ Шик был настроен весьма решительно, и кардиохирург понял, что так просто он от него не отвяжется. Да, профессор был безусловно ценным кадром в Ын Сан, но воля председателя Го была для него определённо приоритетнее, чем желания его подчинённых. — Пройдёмте со мной. Когда рука шефа Бана легла на его плечо, Ча Ён Мин уже был готов сбросить её, но в этот самый момент, оглянувшись увидел, как из кабинета Бана выходит дедушка доктора Ко и замер. У него за плечом он увидел своего мальчика и почти сразу понял, что сделал Ко. Парень не просто шутил или привлекал к себе внимание, не просто предлагал помощь, говоря с Ча Ён Мином о его врачебной ошибке. Сын Так действительно собирался действовать и хотел помочь любимому не просто дожидаясь его под дверью кабинета своего дедушки. В отличие от самого профессора Ча, его Таки как раз собирался воспользоваться своим положением наследника больницы во спасения места и репутации любимого. И профессор, глядя на своего ординатора даже не знал, что именно сейчас чувствует по этому поводу. Одна его часть очень хотела прижать Ко Сын Така к себе крепко-крепко, насколько позволят собственные силы и его самочувствие, чтобы выразить доктору Ко всю любовь и благодарность за всё то, что парень делает для него. Да просто за то, что Сын Так существует и за то, что он выбрал именно его, среди множества претендентов, которые были бы совсем не против захомутать богатенького наследника фонда, больницы, университета… в общем всех тех, кто мог бы претендовать больше не на сердце ординатора, сколько на его положение в обществе. И он не мог не радоваться тому, что теперь рядом с Сын Таком именно он. С другой стороны Ча Ён Мину хотелось дать хорошего подзатыльника Сын Таку за то, что он вообще полез в это дело и действительно вмешался в ситуацию. Встретившись взглядом со своим мальчиком, профессор покачал головой, показывая всем своим видом, насколько он не одобряет поступок ординатора. — Профессор будете с нами разговаривать или может быть сначала хотите поговорить с доктором Ко? — будто бы прочитал его мысли председатель Го. — Какой смысл врачу разговаривать с собственным ординатором, вклинился в разговор шеф Бан, тем более, что мы уже услышали от Сын Така достаточно о том, что он думает о сложившейся в больнице ситуации и врачебной ошибке профессора Ча. Я бы на вашем месте не воспринимал слова доктора Ко всерьёз и… — Бан осёкся, заметив на себе пристальный взгляд Го Чже Шика и не мене пристальный недобрый взгляд Сын Така, от которого не по себе стало даже гениальному кардиохирургу. — Впрочем, вам решать, профессор. Мы сможем поговорить с вами и позже. Решайте сами. — Я поговорю с вами и Председателем, а потом вернусь к доктору Ко. — продолжая с трудом сдерживать гнев, проговорил кардиохирург. — Сын Так, подожди меня в коридоре. Оказавшись в кабинете шефа Бана, Ча Ён Мин на удивление не ощутил той гнетущей атмосферы, к которой готовился изначально. Он собирался принять всю вину на себя и попытаться аргументировать все свои поступки и действия, благодаря которым случилось то, что случилось, и подробно расписать схему лечения и возможные прогнозы и скорость возникновения положительной динамики пациента. Он был готов предложить даже несколько возможных вариантов лечения. В случае похода родственников пациента в суд, Ён Мин был готов пройти и эти круги ада, отстаивая и свою честь, и честь больницы и фонда семьи Ко Сын Така. Ча Ён Мин был готов на всё, лишь бы не испортить жизнь и репутацию своего мальчика. Но все слова и оправдания застряли у него во рту, как только он оказался в кабинете. Его посадили на место напротив кресла начальника, которое в этот раз занимал не шеф Бан, а Го Чже Шик. И тишина, повисшая в кабинете почти сразу безумно нервировала профессора Ча. Его просто изучали, буквально буравили взглядом. — Могу я высказать свои предложения по лечению пациента, — всё-таки рискнул разрушить тишину профессор Ча, — я бы хотел полностью, от и до довести этого пациента до выписки из больницы и полностью контролировать его послеоперационный реабилитационный период. Я сам ошибся. Признаю, это не первая моя ошибка, и я готов полностью взять всю вину на себя на сто процентов, чтобы не запятнать репутацию нашей больницы и очистить свою собственную. Я… — Профессор, остановитесь. — прервал его оправдательную тираду председатель Го. — Мы уже обсудили всё относительно случившегося, пока ожидали вашего появления. Вы должны были появиться несколько раньше, но доктор Ли явно не торопился выполнять наше поручение. Ну да ладно. Не думаю, что это стоит нашего внимания. Давайте перейдём к делу. Не думаю, что мой внук полностью в курсе того, что именно произошло. А больничные сплетни мы и так все хорошо знаем и часто слышим. Мы успели пообщаться и между собой, поговорить с вашими ординаторами, и прочитать историю болезни пациента. Нам нет нужды выслушивать ваши оправдания. Да и оправдываться не нужно. Ваши навыки и опыт бесценны, и выгонять вас из больницы, снимать с должности или каким-то образом портить вашу карьеру мы не собираемся. Но дедушка ординатора сделал паузу в своей речи, и Ча Ён Мин понял, что об этом дедушку и шефа Бана спрашивал его мальчик, снова испытав приступ любви и нежности к нему и пообещав самому себе обязательно наградить его за беспокойство и заботу, но сначала обязательно поговорить относительно его самовольных прогулок по больнице едва ли не в полуобморочном состоянии и по поводу его вмешательства в эту ситуацию. Из размышлений профессора выдернуло довольно громкое покашливание и шефа, и председателя. — Профессор Ча, мы понимаем, что вы под впечатлением от всего произошедшего, но нам необходимо здесь и сейчас выяснить, каким будет ваше наказание, и что будем делать с пациентом. — довольно деликатно и несмело проговорил-прошептал Бан Тхэ Шик. — Я приму любое наказание, шеф Бан, —покаянно выдохнув, произнёс профессор Ча. Его уже очень давно не отчитывали, буквально, как незрелого ординатора, как ученика-первогодку, и самое обидное для Ён Мина было то, что любые его оправдания воспринимались здесь с какой-то преувеличенной снисходительностью, и это давило ещё хуже, чем если бы Го Чже Шик и шеф Бан кричали на него, отчитывали, грозили увольнением, дисциплинарным взысканием, развалом его репутации. Это буквально грызло Ён Мина изнутри, и он даже не знал, как этому противостоять. Хотелось даже сорваться и закричать, возможно, спровоцировав ссору специально. Но и это было бы верхом глупости. Поэтому Ён Мин сдержался и от этого. — Думаю, что следует обсудить то, что теперь нам следует делать. — подытожил председатель Го. — Считаю, что лишение премии и отстранение от работы на месяц будет для вас вполне достойным наказанием. Ча Ён Мин похолодел. Лишение премии было для него вполне ожидаемым шагом, как, впрочем, и дисциплинарное взыскание или выговор с занесением в личное дело, но отстранение от работы. Об этом гениальный кардиохирург даже подумать не мог. Ча Ён Мин действительно считал, что на нём держится всё кардиологическое отделение Ын Сан. Он делал большинство операций, вёл большинство пациентов. Многие пациенты больницы приходили в Ын Сан именно для того, чтобы их лечащим врачом оказался именно Ча Ён Мин, и не были согласны на то, чтобы их лечением занимался кто-то другой. До этого кардиохирургу казалось, что он готов пережить любое наказание с достоинством и спокойно ко всему отнестись, какой бы вердикт ему не вынесли, но этого он не ожидал, ощущение было такое, будто бы его ударила молния, прошив насквозь. Он стоял открывая и закрывая рот, но никак не мог подобрать нужных слов для ответа. — Профессор, мы всё решили, и обсуждать наше решение не собираемся. Откровенно говоря, мы могли бы отстранить вас и на больший срок, но за это вы должны поблагодарить своего ординатора, и его ораторские способности. — Шеф Бан явно ляпнул лишнего, так как председатель недвусмысленно закашлялся, а профессор Ча, кажется, ощутимо изменился в лице, поскольку договорив, шеф почти сразу втянул голову в плечи и, кажется, даже стал ниже ростом. — Кхм, одним словом, мы уже всё решили, постановили и не собираемся менять своего решения. — Чтобы у вас, профессор, не сложилось ощущения ненужности или исключённости из рабочего процесса, я предлагаю вам преподавательскую инициативу, — вклинился в разговор председатель Го. — Вы полностью сосредоточитесь на преподавательской деятельности, будете принимать участие в приёмной комиссии интернатуры и ординатуры нашего факультета, вы сможете подготовить новый курс, который сможет выявлять одарённых студентов и поспособствует созданию гениальной команды, которую вы подберёте сами. — Я не собираюсь оставлять свою команду и передавать своих ребят кому-то другому, — почти сразу вклинился в разговор профессор, как только речь зашла о возможной смене его сработанной команды, которую он подбирал уже всё это время и тренировал под себя. И отказаться от них всех он просто не мог. — Мы не предлагаем вам менять команду, доктор Ча, — поднял руки в примирительном жесте председатель Го, — мы просто предлагаем вам создать ещё одну команду, открыть и в последствии возглавить отделение особо сложных случаев и их исследований. Вы сможете браться за самые сложные нетипичные случаи. А пока у вас будет время проработать план действий. — А что будет с моим пациентом? — задал резонный вопрос профессор Ча. — Его доведёт шеф Бан и его команда. — по сдавленному звуку, который вырвался у Бан Тхэ Шика, стало понятно, что он такого поворота не ожидал, и к такому был абсолютно не готов, но факт оставался фактом, и с ним нужно было смириться всем. — К-к-как скажете, председатель, мы уже сегодня займёмся пациентом вплотную… — пролепетал шеф, стараясь спокойно реагировать на ситуацию. — Можете использовать наработки профессора Ча и его команды, думаю, что это поможет вам правильно выстроить схему лечения пациента. — сжалился над Баном дедушка Ко Сын Така. И Бан явно выдохнул с облегчением, чем вызвал смешок у председателя Го, да и сам профессор Ча не удержался и усмехнулся. Но шеф Бан сделал вид, что ничего не происходит. — Профессор, идите и подготовьте все материалы пациента для команды шефа Бана, а потом сразу приступайте к проработке озвученной идеи. Считайте, что после передачи дел, ваша смена закончена. — Я не хочу оставлять Ко Сын Така, — выпалил Ча Ён Мин, чувствуя, что ему сейчас снова дали «под дых», заставляя покинуть больницу. — А вам никто и не предлагает покинуть стены больницы, профессор, — огорошил его Го Чже Шик, — вы можете приходить в больницу каждый день, прорабатывать свои задумки, приглядываться к кандидатам в ваш новый отдел, создавать программу для курса обучения потенциальных специалистов. Вы не сможете вести своих пациентов напрямую. Их перераспределят между другими врачами. Уверен, что у нас нет плохих врачей. — Как скажете, председатель, — поклонился кардиохирург пряча улыбку. Он понял, что дедушка его парня даёт ему шанс облегчить наказание, ведь он мог находиться в больнице, приглядывать за своими пациентами и их динамикой выздоровления, мог не оставлять без присмотра Ко Сын Така и свою команду, которой всё это время придётся работать без него, беря на себя очень многие решения. И это существенно облегчало жизнь не только ему, но и всем окружающим. — Можете идти, профессор. — Закончил разговор председатель, взглядом указывая гениальному врачу на выход.

***

Ча Ён Мин вышел в коридор и откинулся на стену, прикрыв глаза. Ему казалось, будто эта беседа выжала из него все возможные и невозможные соки. Ему просто хотелось лечь на пол и пролежать час или полтора. Ему просто хотелось исчезнуть и нигде не появляться. Казалось, что здесь и сейчас все глаза, врачей, персонала и пациентов будут обращены исключительно на него. Это было просто невыносимо. Наконец, глубоко вздохнув, он открыл глаза и огляделся в поисках своего Таки. Ординатор обнаружился на банкетке под дверью кабинета шефа Бана. Ординатор и правда дожидался любимого, как тот и велел. И в процессе ожидания даже заснул, уронив голову на грудь и приоткрыв рот. Это было настолько мирное и умиротворяющее зрелище, что профессор даже не сразу решился будить его. Он присел на корточки напротив него и просто начал разглядывать его мирное сонное лицо и потихоньку успокаивался, понимая, что страхи и тревоги отпускают его медленно, но верно. — Ён Мин, как всё прошло, — профессор даже не заметил, что его мальчик проснулся, полностью погрузившись в свои мысли. — Почему ты улыбаешься? Всё хорошо? — Сонный и взволнованный взгляд Сын Така вызывал ещё более широкую улыбку у профессора Ча. — Идём-ка в палату, малыш, тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться. — полностью проигнорировав вопрос своего любимого ординатора, Ча Ён Мин помог своему Таки подняться и повёл в палату. Всё время в пути от кабинета шефа Бана до вип-палаты Ко Сын Така профессору Ча продолжало казаться, что все взгляды обращены на них, что все обсуждают только его и уже давно знают о том, какая кара постигла лучшего кардиохирурга этой больницы, на котором держалось всё кардиологическое отделение. Ко Сын Так больше не задал ни одного вопроса, полностью отдавшись рукам любимого, он шёл за ним, как телёнок на верёвочке и почему-то молчал, только позволял поддерживать себя за плечи, хотя явно мог идти сам. Когда они наконец оказались в палате, доктор Ко так же молча позволил уложить себя в кровать и накрыть одеялом. И только когда профессор наконец щёлкнул замком входной двери палаты, наконец подал голос. — Что тебе сказали дедушка и шеф Бан? Когда я пришёл к ним, они спорили о том, какое наказание для тебя выбрать, об увольнении речи, конечно, не шло. Но шеф предлагал собрать дисциплинарную комиссию в виду того, что если начнут совершать ошибки такие, как ты, больница развалится. А потом тут же предлагал ограничиться просто выговором, будто у него было раздвоение личности, а дедушка предлагал отправить тебя на курсы обучения, отстранив от работы. Я испугался, что они договорятся до увольнения… — выпалил свою тираду почти на одном дыхании ординатор, замолчав только на последней фразе, так как у него банально кончился воздух… — И ты вмешался… — больше констатировал, чем спрашивал кардиохирург, — Что ты им сказал? — А что сказали они? — вопросом на вопрос ответил Ко Сын Так. — Тебя ведь не уволили, нет? — от неподдельного ужаса в глазах его любимого, профессор скривился, ему очень хотелось развеять все страхи своего Таки, но он не мог этого сделать… — Нет, малыш, не переживай, меня не уволили, просто отстранили от работы, — как можно спокойнее ответил хирург, стараясь ободряюще улыбаться. — Надолго? Как я буду без тебя? — почти сразу подскочил в кровати ординатор. — Как мы все будем без тебя? Как без тебя будут пациенты? Я не поправлюсь, если тебя не будет рядом… — Не переживай, малыш, всё будет хорошо, обещаю. — Ча Ён Мин подошёл к кровати, начал укладывать Сын Така обратно в кровать. И почти сразу, как только его руки коснулись плеч доктора Ко, тот резко поднялся, обвил руки вокруг его шеи и впился губами в его губы, легко проникая в его рот своим юрким и уже умелым языком. Профессор с готовностью разомкнул губы, пуская Таки внутрь и позволяя ему углубить их поцелуй. В процессе поцелуя, он снова почувствовал, как еще больше успокаивается и расслабляется. Сам того не замечая, профессор наклонился над своим мальчиком, едва ли не наваливаясь на него. Он понимал, что всё хуже себя контролирует и всё больше хочет получить его. И только когда Сын Так под ним протяжно застонал от желания, профессор нашёл в себе силы отпустить его из своих объятий. — И что это было, Таки? — улыбнулся профессор, всё-таки укладывая своего парня на подушку и накрывая одеялом. — Компенсация, — огорошил его ординатор, лукаво улыбнувшись. — В смысле? — недоумённо поднял брови профессор Ча, глядя на своего Таки в упор. — За что? — За то, что тебя отстранили от любимой работы, и от меня… — выдохнул Сын Так в склонившееся над ним вновь лицо любимого. — Мне разрешили оставаться в больнице и заниматься обучением интернов и ординаторов, а ещё… — Таки с интересом приподнялся, ожидая продолжения истории. — Так что тебе разрешили? Что они тебе сказали, Ён Мин? — продолжал вопрошать Ко Сын Так. — А что ты им сказал? Ты ведь не анализы ходить сдавал. — ординатор даже спорить и отпираться не стал. Слишком интересно было ему узнать, что же ещё сказали дедушка и шеф Бан его профессору. — Я первый вопрос задал, парировал доктор Ко, поняв, что от него ждут ответа. Ещё перед кабинетом. — Потом узнаешь, как только поправишься, потому, что без тебя я всё это проворачивать не стану. Так и знай. — усмехнулся профессор Ча, щёлкнув своего мальчика по носу. — Меня интересует, кто или что заставило тебя совершить пешую прогулку по коридору в моё отсутствие? Вот этого вопроса Сын Так боялся больше, чем любого другого, хотя знал, что профессор всё равно задаст его, но сейчас он переволновался в ожидании любимого и к наматыванию своих остатков нервов на кулак был морально не готов, он застонал и поспешил накрыться одеялом с головой. И почти сразу профессор потянул одеяло на себя, пытаясь добраться до своего мальчика и наконец-то прочитать ему вполне справедливую нотацию. И ему это почти удалось, так как доктор Ко действительно до конца ещё не восстановился, и силы были явно не равны. Но сейчас удача улыбнулась молодому врачу. У Ён Мина настойчиво завибрировал мобильный, и он тут же оставил ординатора в покое. Высунувшись из-под одеяла, Сын Так увидел лишь озабоченное лицо любимого. — Что случилось? — почти сразу рискнул осторожно спросить доктор Ко. Ему нужно было знать, может ли он чем-то помочь своему парню. — Дела. — Коротко отозвался профессор, оторвавшись от экрана и натянуто улыбнувшись Сын Таку. — Мне надо бежать, малыш, а ты пока отдыхай. — Ча Ён Мин подошёл к своему мальчику и быстро клюнул его в губы. А уже от двери обернулся и произнёс, — Но наш разговор не отменяется, а откладывается. Как и ответы на твои вопросы. — Сын Так уже собирался болезненно застонать и воззвать к совести кардиохирурга, который вознамерился мучить допросами слабого больного, но профессор закончил разговор фразой, которая отбила у Сын Така желание взывать к совести наставника. — А поцелуй-компенсация мне очень понравился. Может быть, когда я вернусь, ты придумаешь что-то ещё. Отдыхай и набирайся сил. Профессор вышел, так и оставив Ко Сын Така с открытым от удивления ртом, ведь он так и не успел ответить на слова Ён Мина. Посидев так ещё около тридцати секунд ординатор наконец закрыл рот, довольно улыбнулся и откинулся на подушку, намереваясь немного поспать. Ведь раз его профессор попросил Таки что-то придумать к своему возвращению, он обязательно придумает, а для этого надо поднабраться сил. А потом они уже поговорят обо всём. Может быть даже он сделает так, что после своего возвращения доктор Ча уже не сможет сердиться на своего ординатора…