Исключение или часть?

      Яэ сидела с Куникидзу, давая подруге немного времени "для важных дел". Что это за дела она не спрашивала, ибо бьющие некоторое время в одну область молнии и кровь на Эи давали однозначный ответ. Чтож, она всегда была карающим мечом ( копьём, секирой, луком, ну там по настроению и противнику) сёгуната. Так что Яэ лишь помогала предотвратить маленькую катастрофу, пока Вельзевул справлялась с большой.       Да и ей самой не было скучно, ведь Куникидзу по прежнему рос в удивительно быстром темпе, и уже на третий месяц жизни начал пытаться говорить. Конечно, это были пока просто нечленораздельные звуки, но с помощью мудрой кицуне он уже скоро сможет говорить пару-тройку базовых слов. И как любой другой в подобной ситуации, первым делом она стала учить Куникидзу... Своему имени! И это было ожидаемо, ведь в подобном можно рассматривать маленькую победу лично для себя.       А пока эта победа не была достигнута, Яэ не остановится. И вот уже 10 минут подряд она толдычит своё имя чуть-чуть непонятливому ребёнку.       - Мико       -М... М... Ми..       - Да, да! Мико! Скажи Мико! — радостно подбодрила мальчика кицуне. Но то что она услышала, было совсе не её имя.       - Мама!       - Что? — ошарашенно спросила лиса. С чего бы он ей мамкал? Хотя... Точно! Эи часто говорила что-то по типу "ложечку за маму", "мама скоро вернётся" и прочие слащавую фиготень, из-за которой Яэ хотелось фыркнуть. Ну что за глупость, самое сильное существо Инадзумы зовёт себя мамочкой! Да это даже на пятисортный роман не тянет!       Но что-то она отвлеклась. Эи научила как звучит это слово, а так как Яэ неотставала от малыша, он заменил её имя на лучше запомнившиеся и более простое слово. Да, это имело смысл. Но тогда возникает проблема: что если он будет называть мамой именно её? У кицуне всё внутри похолодело. Зная Эи, она накрутит себя до очередного депрессняка, а малыша отдаст Мико так как "тебя он любит больше". А лисице это вообще не надо! Ей нравится сидеть с ним, так как он довольно милый мальчик, но всего одна истерика, и мир познает прелесть магического шашлыка из хитрых лисиц на молнии. Так что малыша нужно быстро отучить от подобного обращения к тётушке, иначе всё будет хуже, чем в кошмарах Яэ.       - Я не твоя мама. Я- Мико. — сделав мощный нажим на имя, попыталась переубедить малыша девушка. Не получилось       - Мама!       - Мико. Ми-Ко. Вот так, всё просто, да? Почти как мама, только Ми-Ко. — разобрав на слоги имя, вновь подступила к малышу жрица. Но ей не стоило говорить слово "мама", ведь малыш принял это за подтверждение своих слов.       - Мама!       -Мико.       -Мама?       -Мико!       -Мама!       -Блядь! — не сдержалась Яэ. Как ей переубедить этого ребёнка!? И вообще, возможно ли его переубедить?!       Мико устало опёрла голову на руки. Как она сможет спасти подругу из депрессии, если даже ребёнка не переубедит!? В горле резко пересохло, в то время как в глазах намокло. В её памяти всё ещё слишком глубокой раной отражалось воспоминание о стеклянном взгляде подруги и безэмоциональном голосе. Этот образ был чистым отчаянием в кубе, из-за чего его возвращение саму Яэ пугало до дрожи в коленях. Но неожиданно, она почувствовала чьи-то мягкие поглаживания.       Куникидзу незаметно подполз к опустившейся в воспоминания кицуне, и увидев слёзы, поступил также, как делала его мама, когда слёзки были у него. Яэ лишь улыбнулась, и решительно стерев слёзы (которые только чудом не испортили макияж), приняла решение: раз ему не переубедить называть её Мико вместо мамы, то она заставит его и Эи называть мамой! И вот когда нашедшая решение проблемы кицуне уже собиралась взять свиток с рисунком Сёгуна (крайне красивом, между прочим), в комнату вошла Вельзевул, утираясь мягким белым полотенцем.       - Ну, как провели вместе время? Меня поди обсуждали? — с легким смешком спросила воительница. Сегодня она была в хорошем настроении, ведь враги оказались довольно слабые, благодаря чему она их просто раскидала и сохранила больше времени для семьи.       — Да всё, хорошо. Хотела твою картинку показать и поучить Куникидзу "мол, это мама", но раз ты сама пришла... — Яэ внутренне выдохнула от напряжения. У неё всего один шанс убедить мальчика назвать Эи мамой, иначе он назовёт так Яэ, а на этот счёт она себя уже накрутила. Так что картинно показав на подружку, Яэ с нажимом произнесла. — Вот, твоя мама.       Внутренне она боялась что малыш назовёт её мамой, но... малыш раскинул ручки, словно приглашая Эи к объятиям и крикнул как только мог.       - Мама!       - Да, это я. Что-то случилось, мой хороший? — мягко улыбнулась Эи. Мико стояла в недоумении. А где восторженный визг? Где просьба сказать ещё? Где хоть какое-то удивление!?       - Ой, я кажется не успела тебе рассказать. Куникидзу меня ещё вчера мамой назвал, так я, стыдно признаться, аж по комнате прыгала. Так что я не сильно удивилась, что он снова меня так назвал. — смущённо объяснила Эи подруге. Затем она подошла, и взяв ребёнка на руки, спросила у малыша. — А ты сегодня разговаривал с тётей Яэ? Может, ещё и слова новые выучил? — со смешком спросила Вельзевул. В ответ ей ребёнок как будто задумался, а затем, выбрав видимо самое яркое и запомнившиеся слово за сегодня, радостно выдал       - Блядь!       В комнате резко наступила тишина, в которой кицуне слышала участившиеся звуки сердцебиения. Голова подруги медленно повернулась к ней, прожигая, как это ни странно, ледяным взглядом Мико насквозь.       - Надо же, какое интересное слово, Куникидзу. А меня ему научишь? — попыталась отшутиться Яэ, но взгляд подруги не потеплел ни на градус. Тогда, не меняя выражение лица, кицуне резко развернулась и рванула, крикнув на прощание — Я пошла. Покедова!       Яэ удалось избежать семейного раскола между матерью и сыном, а вот удалось ли ей избежать молний, понесшихся ей вслед, мы узнаем гораздо позже...