Одна любовь на двоих или обреченные ненавидеть

Мито снова сцепилась с Тобирамой и Акико Узумаки не выдержала. Выдернув внучку из-за стола, она поклонилась хозяевам и вывела ее на улицу. Влажный воздух ударил в лицо. Мито задохнулась от его обжигающей прохлады. — Соба-сан! — воспротивилась она, вырывая руку, когда бабушка потащила ее к примыкающий к дому беседке. — Не сжигай мостов, девочка… — гневно отрезала она, пресекая ее попытки высвободиться. — Вдруг предстоит вернуться… — Я люблю тебя, ба…, но жить так не выносимо… — на ходу проворчала Мито, спотыкаясь о щебенку. — Вы с дедом слишком меня опекаете и слишком много от меня ждете. Я не железная. И у меня тоже есть чувства! — Кто же спорит, Мито?! Но это не дает тебе права вести себя так безобразно! Она фактически швырнула ее руку у ступенек беседки. В свете фонаря глаза Акико гневно сверкали. -Ах, конечно! — нисколечко не впечатлившись этим, воскликнула Мито и отвернулась. Только разговоров о морали, когда голову взрывали мысли о Мадаре, ей сейчас не доставало. — Давай вспомним прошлое! Акико сердито развернула ее за плечо. — Не поворачивайся спиной, когда разговариваешь со старшими! — прогремела она. Мито поджала губы. Ба злилась. Но и в ней бушевали эмоции. — Так ты проделала весь этот путь, чтобы читать нотации? — пробубнила девушка, сверкая взглядом. Акико обессилено вздохнула. — Что на тебя нашло, Мито? Дерзишь! Испортила всем ужин… Я тебя не узнаю! Что с тобой сделали эти проклятые Учихи? Куноити тряхнуло. Слова ба пронзили сердце. А в памяти закопошились воспоминания. Мито стопорно взглянула на свои ладони. Казалось она до сих пор ощущала на них кровь Изуны. — Они тут не причем, — возразила Мито тихо. Акико не услышала. — Вот ответь, чего ты взялась на этого бедолагу… — куноити подняла пустые глаза. Ба продолжала: — на Тобираму. Он отличный парень. Отважный, преданный брату… — Он мерзкий, подлый убийца! — взорвалась Мито. Акико ошеломленно посмотрела на внучку и медленно осела на ступени, качая головой. — Какие у тебя основания считать так? Ответный взгляд Мито тяжелыми гирями опустился женщине на плечи. — Закроем тему! — без шансов обрубила куноити. Возможно, она была не права, устроив сцену при всех. Но она по крайней мере была честна с собой и окружающими, и не интриговала за спинами родных. -Мито… — недовольно протянула Акико, видя ее мучения, и искренне не понимая, почему она не хочет об этом поговорить? Что изменилось за это короткое время? Раньше они хорошо понимали друг друга. Со своими бедами и проблемами Мито частенько бежала к ней. Теперь же отгородилась стеной. — Ба, хватит! — нетерпеливый взмах рукой. Куноити метнулась к тропке, ведущей к дому и у ее истоков притормозила. — Мне не пять лет, чтобы строгий тон мог поколебать мою решимость. Я куноити, хотите вы с дедом или нет… Пугливо захрустела листва под подошвами сандалий. Акико ласково погладила напрягшуюся спину внучки. — Я люблю тебя, милая… И очень надеюсь, что эта горечь, которую ты так тщательно от меня прячешь, не съест твое нежное сердечко… Ее ладонь была такая теплая, такая нежная… Мито отчаянно захотелось, как в детстве, прижаться к ней щекой… Однако она решительно подавила в себе это желание. Она взрослая и со всем справится сама… — Все будет хорошо, ба… Поезжай домой и передай деду, я выполню его волю. — А как же? — И с проблемами своими разберусь сама, без чьей-либо помощи. С отъезда Акико промелькнула неделя, а Мито постоянно возвращалась мыслями к тому разговору. Безусловно, она не должна была так говорить с бабушкой. Но иначе та не оставила бы ее в покое даже после свадьбы со своим тотальным давлением и контролем. А ей сейчас, когда она решила вывести Тобираму на чистую воду, свобода и независимость были жизненно необходимы. Стоял хмурый, но теплый денек. Над колосящимся за городскими стенами полями кружили ласточки. Наблюдая за их полетом со сторожевой вышки, Мито обдумывала последние детали плана. Внезапно на ее плечи приземлилась мужская рука и она вздрогнула: — Вот ты где! Не ожидал найти тебя здесь… — открыто улыбаясь, Хаширама прислонился к стене. — Здесь очень красиво… — ответила Мито, уводя взор за его спину. Она так и не научилась смотреть ему в глаза без угрызений совести. — Ты выглядишь расстроенной. Что-то случилось? Мито помотала головой и отважилась на откровенную ложь. — Просто взгрустнулось немного. Тоскливо без родных… — Я был бы только рад, если Акико-сан задержалась… Вы, кажется, повздорили. Но потом все наладилось? — Более менее… — уклончиво отозвалась Мито. — Но это даже к лучшему, что соба-сан уехала. Мне пора привыкать к жизни на чужбине. Девушка замолчала. С Хаширамой было легко общаться. Он сам находил темы. От нее же требовалось просто поддерживать разговор. — Понимаю… Дом есть дом… — вдумчиво заметил он. Она углубилась в созерцание природы, на какое-то время, словно позабыв о его присутствии. «Интересно, как он? Вспоминает обо мне?» — стоило дать слабину, коварная мысль тут как тут. Мито почувствовала дрожь в коленях. Захотелось сползти на пол смотровой и сжаться в комок. Однако внимательный, всепонимающий взгляд не позволил ей сделать этого. — Возможно я сую нос не в свои дела… — помедлил в нерешительности Хаширама. — Ты в праве рассердиться, если сочтешь это наглостью, но Мито… Что происходит между вами с Тобирамой? Кисти куноити сами по себе сжались в кулаки. — Между нами абсолютно ничего не происходит… — протарабанила она, продолжая таращиться мимо него. Хаширама нахмурился. — Откуда тогда эти постоянные склоки при каждой встрече? Есть что-то, что мне необходимо знать? Молчанье между ними разлилось рекой. Мужчина отшатнулся от стены. Его руки потянулись к ней. Но прежде чем они вновь призывно коснулись ее, девушка выдавила: — Почему бы вам не спросить у него? — «Вам»? — с удивлением заметил резкий переход на «вы» Хаширама. Мито поступала так всякий раз, когда собиралась уйти от разговора. Вот и опять она отстранила его ладони, на мгновение, как ему показалось, дольше необходимого задержав руку на запястье. — Он нем как рыба… Мито хмыкнула. «Надо же…» Она твердо полагала, что Тобирама выдаст ее при первом удобном случае. — Я подумал, раз брат не хочет признаваться, ты мне все расскажешь? Что вы не поделили? Мито сделала над собой усилие и максимально нежно улыбнулась ему. — У вас итак забот полон рот, Хаширама-доно… — промолвила она. — К чему вам чужие проблемы? Не волнуйтесь. Чтобы между нами не происходило, рано или поздно разрешится само собой. Хаширама помрачнел. — Точно? Я мог бы подсабить. Мне не в тягость… Звонкий колокольчик смеха оборвал его на полуслове. Хоть в светлых глазах и затаилась грусть, он все равно считал ее самой красивой. — Я знаю… Ты очень добрый… — маленький шаг вперед и куноити прижалась к груди синоби. Он будто только и ждал этого. Его ладони с готовностью сомкнулись за ее спиной. — Мито-тян… — со вздохом произнес Хаширама. — От Учиха все еще нет вестей? — перебила его куноити. Она понятия не имела, о чем он хочет сказать, но сама тональность всполошила ее. Она почувствовала, как он напрягся и поняла, что Хаширама тоже этим обеспокоен. — Нет… — ответил он с запинкой. — И от посланных на их земли парламентариев уже неделю не слуху не духу… — Думаешь… — Мито не хватило смелости озвучить догадки. Впрочем, Хаширама читал между строк. — Надеюсь, что они просто задержались из-за переговоров… Куноити решительно выбралась из кольца рук синоби и устремила взор вдаль. Погода окончательно испортилась. Зачастил дождик. Поднявшийся ветер прибил рисовые всходы к земле. — Будет ливень… — заметила она бесстрастно. Сторожевые внизу засуетились. — Пойдем… — Хаширама по-хозяйски взял ее за руку. — Найдем местечко поуютней… Мито не возражала. Они едва успели добраться до дома Хаширамы, как небеса разверзлись и зазвенела капель. Мужчина усадил девушку за стол и заварил чай. — Чудесно… — вздохнула Мито, с упоением ощущая, как горячая жидкость разносит приятное тепло по телу. Хаширама удовлетворенно улыбнулся и вдруг спросил: — Ты все еще хочешь отточить медицинские дзюцу, Мито? — Была бы не против. Почему ты спросил? Хаширама почесал затылок. — Ты однажды обмолвилась, что всегда хотела глубже изучить медицину, но Гендзи-сан не одобрял твоего стремления… Мито задумчиво уставилась на дно чашки. — Мито! — Хаширама накрыл ладонью ее сжавшуюся в кулачок кисть на столе. — Родных не выбирают. Гендзи-сан — суров, я это понимаю. Но не вини его в этом. Это тяготы сделали его таким. Уверен, он любит тебя несмотря ни на что. — Конечно… — приуныла Мито. Она смотрела на сильные пальцы так нежно оберегавшие ее ладонь, ненавидя себя. «Несчастная лгунья…» — Я отклонился от темы… Прости… — тем временем, заметно нервничая, мужчина хлебнул из чашки. — Когда ты рядом, всегда так… Я просто хотел сказать, что если ты действительно хочешь продолжить обучение, я бы мог это устроить! У Мито не было слов. В глазах ее застыли слезы. Никто и никогда не делал для нее столько, сколько Хаширама. Ну, почему? Почему она не могла его полюбить? Мито стояла у окна в спальне для гостей в доме Хаширамы. Он настоял на том, чтобы она осталась, хотя до домика, в котором ее поселили, было пол квартала пути. — Признайся, ты просто не хочешь промокнуть, провожая меня?! — пошутила Мито, хотя самой было не до шуток. Затем помахала рукой у него перед носом. — Не стоит беспокоиться. Я и сама могу дойти. — Дело не в этом… — сконфуженно насупился Хаширама. Взрослый мужчина, глава могущественно клана, но порой он вел себя словно ребенок. Впрочем, тогда от его ребячества не осталось и следа. Он заглянул ей в глаза и честно признался: — Не хочу, чтобы ты в такую грозу сидела там одна! Это умилило Мито. Хаширама проявлял к ней невиданную заботу. Казалось ему было интересно все, что ее беспокоит и чем она дышит. Лед в ее сердце начал потихоньку таять. Хотя, может это элементарное гостеприимство? Но, если вспомнить, и Мадара оберегал ее, когда она гостила в селении Учиха. По обыкновению неявно, конечно. Но таким уж он был человеком. Мито зябко обхватила себя руками. Ночная прохлада незаметно забралась под одежду. Как сложно. Умом она понимала, что должна забыть его и приглядеться к Хашираме. Но как заставить сердце не любить? Дождь нудно барабанил по крышам. Ветер все еще выл в переулках и скверах. Однако его порывы уже значительно ослабли. В доме Хаширамы давно погас свет. Видел десятый сон хозяин. А ей все еще досадно не спалось. Она напряженно вглядывалась в промозглый мрак. Совсем рядышком с жилищем Хаширамы примостился добротный домишко- близнец. Из окна Мито было отлично видно крыльцо и качающиеся на ветру фонари. Внезапно меж деревьев мелькнула тень, которую девушка сначала приняла за оптическую иллюзию. Почти тот час на крыльце появился Тобирама. Он подал знак и на гравиевой дорожке показался силуэт в плаще. Вскоре они оба скрылись в доме. Молниеносно оценив обстановку и убедившись, что они одни, Адзуми скинула капюшон и тряхнула головой. Растрепанные от бега волосы черным бархатом легли ей на плечи. — Угости девушку горяченьким, Тобирама-сан… — промурлыкала она, чарующе играя ресницами. Мужчина до верху наполнил кружку чаем и протянул ее ей со словами: — Давненько от тебя не было вестей… Она сделала глоток и усмехнулась. — Еще бы! У нас такое твориться, врагу не пожелаешь… Мне было не вырваться… А все благодаря тебе. Тобирама задумчиво помолчал, затем спросил: — Как Изуна? Огромные колдовские глаза куноити впились в его лицо. — Он присмерти… Не мертв, не жив… Мужчина нахмурился. — А что врачи? Какие дают прогнозы? — Ты бьешь метко, Тобирама Сенджу. Изуна — не жилец. Хотя Мадара убежден в обратном и не отходит него. — Они братья! Я тоже хотел бы находиться рядом с братом, окажись Хаширама в подобной ситуации… Адзуми растянула алые губки в понимающей улыбке. — Очень даже верю… Покончив с чаем, она поставила чашку на стол и перебралась к пылающей в углу жаровне. — Как понимаю, ты с новостями… Протянув руки к огню, Адзуми оглянулась. Отблески пламени плясали в ее выразительных глазах. Длинные ресницы отбрасывали тени на смуглые щеки. — Заметил, что происходит на границе? — Вы укрепляете рубежи. Выставили кордон, будто к войне готовитесь… — Ты не далек от истины… — Мадара готовит нападение? — всполошился Тобирама. — Мадара? — прыснула Адзуми и потерла ладони. — Почти вся власть сейчас в руках Совета и оппозиции. Он же слишком занят братом, чтобы думать об общине… Ему даже не интересны результаты голосования. А между тем, жители дружно выбрали мир… Тобирама присел на краешек стола. Его острый взгляд сосредоточился на куноити. Она определенно юлила. Но делала это в привычной для себя, кокетливой манере. — Это хорошая новость. Мы — Сенджу тоже хотим мира… — Ой ли?! — откровенно подняла его на смех Адзуми. Она повернулась к нему лицом и только сейчас он заметил, что плащ ее был провакационно растегнут ровно на половину и, словно просился с плечей. — Так ли ты жаждал мира, когда смертельно ранил Изуну? А ведь знал же, что Мадара его словно зеницу ока бережет! Лукавым огнем горели хитрые глаза плутовки. Губы разили наповал и в итоге Тобирама задался мыслью, а с какой целью она к нему пришла? — Я не снимаю с себя ответственности! — безабиняков признался Тобирама. — Но и оправдываться не собираюсь. Не рань я его, он убил бы меня. Так что это был честный бой. Мадара —синоби. К тому же глава клана. Полагаю, он смерит личное ради блага остальных… — Горе способно превратить и блаженного в безумца… — заметила Адзуми. — Но там видно будет. Мой последний совет тебе, Сенджу Тобирама. Готовьтесь к войне. — Почему же последний? — удивился Тобирама. — Здесь наши дорожки расходятся. Я не смогу больше снабжать тебя информацией. Мито не помнила, как покинула спальню. Не заметила, как на автомате сиганула в окно, во что бы то ни стало желая убедиться в догадках. Чутье не изменило ей. Как бы тщательно подлая кошка Адзуми не скрывала чакру, она все равно ее почувствовала. Мито застала куноити у ворот. Она заметила ее и нагло рассмеявшись, пустилась по пустынной улице. Снова поднялся ветер. Дождь полил стеной, снизив видимость до нуля. Но Мито не нуждалась в зрении, чтобы продолжить преследование. Отдавшись ощущениям, она гналась за Адзуми покуда не настигла ее за городскими стенами. Рисовые поля превратились в озера. Ноги увязали в слякоти. В результате обе они вынуждены были остановится на подступах к лесополосе. — Змеюка подколодная! — процедила Мито. Она промокла насквозь. Холод пробирал до костей. Но обжигавший внутренности гнев не дал ей замерзнуть. — Попалась наконец. Теперь не выкрутишься. Мы сейчас вместе пойдем к Мадаре и ты расскажешь ему, как за его спиной сотрудничала с Сенджу! — Я никуда с тобой не пойду, Мито Узумаки… — протянула Адзуми. Она сдвинула капюшон на макушку и в рассеянном полумраке довольно четко обозначился ее гордый профиль. — Пойдешь как миленькая! — возразила Мито, в неистовстве сжимая кулаки. — Станешь упрямиться, за волосы поволоку! — Громко сказано! — насмешливо воскликнула Адзуми. — Полагаю, в нынешних обстоятельствах это будет воспринято более чем объективно… Паршивка знала о чем говорила. Осознавала ее правоту и Мито. Это поубавило ее пыл. Но отнюдь не лишило желания разоблачить предательницу. — Что ж, как знаешь. Есть и альтернативный вариант. Я лично расскажу Мадаре, какую кобру он пригрел на своей груди. Взрыв смеха ударил по нервам. Адзуми упорно не желала воспринимать ее решительность всерьез. Мито заколотило. Вдоволь насмеявшись, Адзуми резко сменила тон: — Глупая… В текущих обстоятельствах, кто ж подпустит тебя — подстилку Сенджу, к нему? Впрочем, даже если тебе удастся пробиться, кому, как ты думаешь, он быстрее поверит? Тебе или той, в чьих объятиях нашел забвение?