Одна любовь на двоих или обреченные ненавидеть

Брови Изуны изумленно взмыли вверх, когда в распахнувшиеся седзи просочился Тобирама Сенджу. Он даже жевать перестал на секунду. — Приятного аппетита, — вместо приветствия выдал тот так цинично буднично, будто они водились с незапамятных времён. — Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — не дожидаясь позволения, Тобирама прошёл в комнату. — Брат ещё не вернулся, — чеканно кинул Изуна, невозмутимо уводя взгляд ему за спину. На пороге растерянно переминался стражник и он механически отпустил его кивком. — В курсе. Я к тебе пришёл. — Уселся за стол напротив Тобирама. От его бесцеремонности Изуну разобрало раздражение. — Соблюдай приличия. Мы не друзья! — напомнил он, как только они остались одни. — Зато почти союзники, — заметил в свою очередь Тобирама, выкладывая массивные кисти на стол. Особыми габаритами он не обладал, но имел довольно плотное, коренастое телосложение. — Лишь потому я счел уместным отойти от условностей. Впрочем, если для тебя это принципиально… — Забудь… — закатив зрачки, оборвал прелюдию Изуна. — Раз пришёл, выкладывай и проваливай. — Как грубо, Изуна-кун… — хмыкнул Тобирама. — Если все срастется, в будущем нам придётся частенько контактировать. С подобным же отношением… Молниеносно вонзив палочки в рис, Изуна предостерегающе сощурил глаза. — Так ты поговорить сюда пришёл или учить меня уму разуму? — Действительно. Прости, — наигранно вздохнул Тобирама. Треклятый интриган его нисколечко не боялся. А стоило бы. — Я не хотел тебя обидеть. — Ты не обидел! — сдерживаясь, вновь взял в руки палочки Изуна. Этот никчемный разговор напрочь убил его аппетит. Однако он все равно систематически продолжал отправлять еду в рот, иначе бы, наверное уже давно выгнал Сенджу в зашей. Не очень разумно, учитывая, что ему совершенно непонятна цель его визита.– Просто память — не доска. То, что было — не смахнёшь тряпкой. — Ну, разумеется… — неожиданно поспешно согласился Тобирама. — Я о мире хотел поговорить. — И обратился не по адресу. Глава клана мой брат. Я же пойду за ним какое бы решение он не принял. — Даже имея в корне отличное мнение? — Отличное? — возмущённо вскинул подбородок Изуна. — С чего ты взял? Оно тождественное. Тобирама откровенно рассмеялся. А после назидательно мотыльнул головой. — Полно лукавить, Изуна-кун… Пусть Мадара пока не готов вступить в Альянс, однако Хашираму он обеими ушами слушает и это просто вопрос времени. А вот ты радикально против мира между нашими кланами. — Как и ты, Тобирама-кун. — метко парировал Изуна, пристально посмотрев оппоненту в глаза. Между ними много общего. Они оба верные последователи своих братьев. С одним лишь исключением. В отличие от него, Тобирама склонен плести интриги за спиной Хаширамы. Мадара ему будто кость в горле уже давно и он неоднократно предпринимал попытки дискредитировать его в глазах брата. Ему это доподлинно известно. — А знаешь, ты прав… — внезапно согласился Тобирама. Сцепив пальцы в замок, он долго рассматривал свои ногти, затем устремил на него совершенно пустые глаза. — Идея брата об Альянсе с Учиха не вызывает у меня восторгов. Все больше беспокойство. По мне, сходных результатов можно достигнуть, объединившись с каким-нибудь другим кланом, у которого и вожак посговорчивей и связей много. На сей раз сарказмом разразился Изуна. Но при этом на его лице и мускул не дрогнул. — О, да! Безусловно! Только существует одна крохотная данность. Помимо обозначенных тобой «преимуществ», этот кто-то будет уступать Учиха по всем статьям. И Хаширама это прекрасно понимает. В раскосых глазах Тобирамы вспыхнули искры. — Мы с тобой похожи больше, чем ты полагаешь… — усмехнулся он, хватаясь за край столешницы. — Как минимум, в одной плоскости мыслим. Это факт. — Слава Будде, этим наше сходство и ограничивается… — обронил Изуна, едва не поперхнувшись. — Уверен, что только этим? Походило на провокацию. Изуна сжал зубы, отодвигая тарелку. Общество Сенджу стало его невыносимо напрягать. Он нёс полную ахинею, слушать и дальше которую у него отсутствовало желание. — Более чем. — Отчеканил Изуна. Если раньше он старался не нагнетать, то теперь ему опостылело и это. Тобирама слегка наклонил белокурую голову, раскачивая ею, будто маятником. — А ведь мы оба, следуя за братьями, посадили под замок наших внутренних демонов… Изуна со вздохом сжал переносицу. С него довольно! Не хочет говорить по существу, пусть катиться к чёртовой матери! — Тобирама… — едва успел повысить голос он, Сенджу, наконец, прорвало. — Буду честен. Меня на изнанку выворачивает, стоит представить, что придётся сотрудничать с Учиха. Однако все слишком далеко зашло. Речь уже не только о наших интересах. Люди… Их измотали битвы и они жаждут покоя. Это для Изуны не стало откровением. Ему часто приходилось слышать нечто подобное от сторожил клана. Да и Нии-сан в последнее время был весьма обеспокоен этим вопросом. Впрочем, уточнения ради, не столько этим, сколько нестабильным общественным мнением и деятельностью оппозиции, баламутящей массы, пока они всем смертям назло отставали интересы общины в бесконечных военных вылазках и сражениях. Прессинг брат ощущал неимоверный. Поэтому и поддался на уговоры Сенджу. Должно быть Тобирама был в курсе происходящего в их общине. Откуда? В их ряды затесался предатель? — Хватит ходить вокруг да около. В последний раз спрашиваю. Чего ты хочешь? — Мира, Изуна-кун. Я же сказал уже, — рывком поднявшись на ноги, Тобирама протянул ему ладонь. — В грядущем нам нечего делить. Поэтому, давай забудем былое ради наших братьев. — Ещё абсолютно ничего не решено! — презрительно скривился Изуна, проигнорировав его жест. — Нии-сан вполне может отвергнуть предложение Хаширамы. И что тогда? Возьмёшь свои слова обратно? — Альянс будет заключён, хотим мы этого или нет, Изуна-кун. — возразил Тобирама, невозмутимо взирая на него с высоты своего роста. — Или я плохо знаю своего брата. В губам Тобирамы пробежала улыбка и, выйдя из-за стола, он в развалку устремился к выходу. — Поживем увидим, Тобирама-кун… — кинул ему в след Изуна. Вдобавок к испорченному аппетиту у него напрочь пропало настроение. — Мы на земле Узумаки… — задержался на пороге Сенджу. — Советую не терять бдительности. Здесь всякое может случиться. Впрочем, в любом случае, нам выгодней дружить, чем драться. Едва занялась заря, Мито села в спальнике, сонно потирая глаза. Одеяло упало на колени и утренняя прохлада беспощадно заскользила по спине и плечам. Ещё дремала, залитая багрянцем Долина. Малиновое небо висело настолько устрашающе низко, будто намеревалось обрушится на землю всей своей тяжестью. Неподалёку звонко журчала полноводная, вышедшая из берегов Нагано. Кристально чистый воздух был поразительно чист и свеж. Не надышаться. Зябко завернувшись в одеяло, Мито беспокойно огляделась. Все ещё спали, одна она вновь вскочила ни свет, ни заря. Треклятая бессонница и сопутствующие ей факторы! Они выработали в ней стойкую устойчивость к вечной усталости и недосыпу. Мысли, тревоги, надежды, грандиозные планы и стремления… Кому теперь они нужны? Она мечтала взлететь по карьерной лестнице, достичь того, чего ни одна девушка в общине не добивалась. Мечтала самореализоваться, встретить любовь, наконец. Но дед решил по своему устроить ее судьбу. Всю жизнь Мито сопротивлялась его вмешательству в свою жизнь. Всю жизнь твёрдо держала удар. И вот потерпела крах… Горечь обидой обожгла пищевод. Она резко подтянула к груди колени. Упершись в них лбом, Мито одновременно запустила пальцы в спутанные волосы и только тогда смекнула, что вчера забыла разобрать прическу. Что ж, теперь придётся повозиться. Этим она и занялась. Одну за другой извлекла шпильки из волос и они хлынули по спине огненным потоком. После этого Мито выбиралась из спальника, тихо поправила одежду, обулась и направилась к реке. Если она не может спать, то пусть хоть другие отдохнут как следует. От лагеря до побережья было рукой подать. Поэтому девушка не торопилась, пользуясь возможностью побыть в одиночестве и подумать. Все вокруг неё к этому располагало. Дивная природа. Трели пробуждающихся птиц. Ластящаяся к щиколоткам трава… Побережье встретило ее легким бризом, ароматами тины и рыбы. Она немного постояла на склоне, наблюдая как золотиться водная гладь, местами исчезавшая в облаке стелющегося тумана. А затем взобралась на камень возле кромки.  — Доброе утро, Мито-сан! — упало внезапное в туман. Девушка вздрогнула, порывисто повернувшись на голос. По рукам дымкой пронёсся холодок, когда в полуметре справа она увидела Хашираму. И когда он успел опередить ее? Ведь спал же сном младенца, когда она покидала лагерь! Между ними висела полупрозрачная дымка, навивавшая фантазии о мифических существах и приведениях. Хаширама будто плыл в тумане. Раздался плеск. Моргнув, Мито присмотрелась. Сандалии Хаширамы валялись позади него. А сам он, сидя на камне, болтал в воде босыми ногами. — Доно… Вам тоже не спится? — пробормотала она. Кивнув, он улыбнулся. — Гляжу, вы тоже ранняя пташка? — Я привыкла рано вставать, — отворачиваясь, пожала плечами Мито. — Иногда бы и рада подольше поспать. Но не выходит. Такие биоритмы. А вы? Тоже страдаете от бессонницы? — Стыдно признаваться, — сконфужено почесал затылок Хаширама. — Но на самом деле, я отъявленный лежебока. — Не за что бы не подумала… — подивилась Мито. — Из вас энергия буквально хлещет. — Просто, — вздохнул он, сжимая губы стрункой и задумчиво устремляясь глазами в небо. — Теперь, когда я в шаге от мечты, мне абсолютно не до сна. Знаете, как это бывает? Мысли разные в голову лезут. Ведь именно сейчас мы можем изменить решительно все. Мир вверх дном опрокинуть. Избавить людей от войны, от потерь! Жаль, Мадара ещё не понимает этого! — Вы так говорите… — задумчиво приподнялась на коленях, а потом и вовсе встала Мито. В устах Хаширамы имя вожака Учиха звучало совершенно обыденно. А ее сердце отчего-то подскочило к горлу. — Будто это исключительно от него зависит… Хаширама уронил голову на грудь с удрученным смешком. Когда же он вновь обратил на неё взгляд, даже издали она заметила плещущуюся в нем грусть.  — Если бы все зависело только от нас с ним, то все сейчас было бы совершенно иначе. Мы бы покончили с войной ещё в детстве. Проблема же в нашем прошлом. В истории наших кланах, за которую мы фанатично цепляемся, раздувая то, что рано или поздно нас же и уничтожит.  — Считаете, вражда между Учиха и Сенджу лишь этим обусловлена? — в смятении уточнила Мито. Ветерок внезапным порывом врезался ей в спину, взметнул огниво распущенных волос, бросив отдельные пряди в лицо. Она механически заправила их за ушко, поймав на себе при этом до странности напряженный взор Хаширамы. — В ней и проклятой гордыне, которой в моих сородичах и Учиха хоть отбавляй. — Так появилась идея с Альянсом? — наобум изрекла она, начиная нервничать под этим непонятным взглядом. — Вы знали, что ни ваши, ни Учиха добровольно не сложат оружие… В общем-то мудро. Никто не в накладе. Нет первых. Нет последних. И гордость не в убытке. Если бы… Учиха не шибко торопятся бить по рукам, верно? А ведь этот клан на слуху в большом мире. И если они решаться на перемирие, это взорвет мировую общественность. — О том и речь! — воодушевляется Хаширама, будто она стала первой, кто понял ход его мыслей за долгое время. Стремительно сиганув в реку, он на миг пропал за стеной взметнувшихся брызг. Мито непроизвольно ахнула, прижав ладонь к губам. Нагано — проточная, бурная река. Вода в ней всегда ледяная. Однако в час рассвета она, должно быть, ещё холодней. — Доно… — пискнула Мито, собираясь умолять его скорее выйти из воды. Однако он был так воодушевлен, что ее попытка захлебнулась на корню. — Учиха и Сенджу — эталоны военного превосходства. А сама война в корне иррациональна. Так почему бы нам не явить этому разнузданному миру пример рациональности на который захочется равняться? Организовать под эгидой объединённого государства пространство, где люди, выходцы из разных кланов, будут мирно сосуществовать наравне друг с другом? — Похоже на утопию… Но звучит прекрасно… — зябко обхватила себя руками Мито. В воде находился Хаширама. Но холодно почему-то было ей. Она ждала продолжения восторженной речи. Однако Хаширама вдруг посмотрел на неё совершенно по особенному. Будто впервые увидел. Ей даже немного неловко стало. — Доно, пожалуйста, — смущенно прочистила горло Мито, чувствуя жар подкативший к щекам. — Если не хотите простудиться и надолго отодвинуть реализацию намеченных планов, немедленно выходите из воды. Только после этих слов Хаширама заметил, что стоит по пояс в реке. Рывок. Он взмыл в воздух подобно ракете и приземлился в аккурат перед ней, обдав брызгами. Взвизгнув, Мито рефлекторно отвернулась, прикрываясь ладонями. Он же заливисто рассмеялся. — Ни разу не смешно! — рассердилась девушка, не успев обуздать вспышку эмоций. Но тотчас остыла и засеменив ресницами, понизила тон: — Вы только гляньте на себя! До нитки вымокли! Вам надо срочно переодетая. Иначе точно заболеете. — Пускай! — беспечно отмахнулся Хаширама. Не спуская с неё лучащихся озорством глаз, он шагнул ближе и отвел локон лица. — Я буду счастлив. При условии, что вы будете за мной ухаживать. От его случайного прикосновения к виску ее смущение взвинтилось до небес. Стало нестерпимо душно. Она в буквальном смысле отпрянула назад. Зачем-то перекинула волосы через плечо, скрутила их жгутом и снова бросила на спину. — Не стоит доводить до крайности… Да и сиделка из меня никудышная. Сотню раз пожалеете. С этими словами куноити поспешила ретироваться — стремглав рванула на берег. В сознании мелькнула мысль, что это весьма похоже на бегство. Что, по сути своей, таковым и являлось. Душу раздирали двойственные эмоции. Хаширама оказался лучше, чем ей представлялось. Впрочем, невзирая на ощутимую оттепель, строить с ним отношения в будущем у неё желания все-равно не было. — Пойдемте, я заварю вам чаю, — кивнула Мито, поспешно отворачиваясь. Дед слишком сложную задачу перед ней поставил. Она душой за Узумаки. Однако лучше быть честной с собой. Ей будет непросто привыкнуть к Хашираме. В лагерь Мито вернулась в гордом одиночестве и в разрозненных чувствах. Она не рассчитывала, что минутный разговор с Хаширамой что-либо изменит в ее отношении к нему. Например, заставит разглядеть все то, чему местные ротозеи и ба, а в особенности дед, пели дифирамбы. Этого, собственно и не произошло. Напротив, она с ещё большей ясностью осознала, что ей не хочется продолжать с ним знакомство. Хотя он, безусловно, хорош собой, воспитан и с головой на плечах. Чего только стоят его устремления?! Однако… Мито рефлекторно ускорила шаг. Ее ступни почти парили в воздухе, когда она маневрировала между кустов. Ей хотелось бежать прочь рысью. А в идеале взмыть в высь пущенной стрелой. И даже не столь важно куда. Подальше от возложенных на плечи обязательств, от вечных упреков и дрязг. Они как гири тянули ее вниз, отвлекали от действительно важных вещей. Только от корней не открестишься. Община — ее дом. Узумаки — семья, бросить которую в подобной ситуации равносильно предательству. Именно поэтому она ещё не сорвалась с тормозов и не отправила деда с его притязаниями далеко и надолго. Впереди замаячили очертания лагеря. Мито замедлилась, а через пару метров и вовсе остановилась. Шумно дыша, она сложилась в три погибели, уперевшись ладонями в колени, вперила взор в рыхлый грунт. Даже если придётся связать жизнь с Хаширамой? Животрепещущий вопрос. В горле булькнул горький смешок. Ответа на него у неё пока ещё нет и, похоже, в ближайшее время не найдётся. Но зато решимость сделать все возможное, чтобы вытащить сородичей со дна присутствует в избытке. Медленно распрямившись, Мито пробежалась кончиками пальцев по спутанным волосам. Под рёбрами свербело, взывая к вниманию, давно знакомое чувство. Оно сжимало легкие, жгло грудную клетку, горьким комком подступало к горлу. «Ах, дед!» — тряхнув головой, Мито стремглав вылетела в лагерь. Оно достойно только вздохов. Его уже не изжить, потому как, чтобы она не делала, некоторые люди не способны меняться. Староста всегда был таким. Жестким, требовательным, бескомпромиссным. Для него существовала только одна истина — его собственная. А желания окружающих он никогда не воспринимал. Особенно, если они противоречили его стремлениям и потребностям клана… Сердце Мито щемила собачья тоска. Она не заметила, как очутилась у костра и не сразу поняла, что лагерь пуст. А когда сообразила оглядеться, поразилась царящему вокруг порядку. Спальники были свёрнуты. Вещи и поклажа сложены аккуратной кучкой. Изредка округу оглашало ржание, пасущихся неподалёку лошадей. Громко бурлила вода в котле на огне, а рядом на складном столике были аккуратно разложены продукты. Неужто Мадара при всём своём высокомерии решил озадачиться приготовлением завтрака? Куноити ближе подошла к столику и ещё раз обежала глазами лагерь. В так случае, куда он сам запропастился? Отлучился по нужде? В ту минуту ей вдруг сделалось невыносимо совестно. Какая же она женщина, если перекладывает на мужские плечи женские обязанности?! Мито приложила ладони к зарумянившимся щекам и решительно схватила заварник. В их семье в основном Акико готовкой занималась. Она царила на кухне безраздельно и, если и позволяла ей приобщится, поручения давала легкие, примитивные. Например, лук порезать, дайкон натереть. К плите же на метр не подпускала. Так, что повар из неё никудышный. А вот чай заварить она вполне способна. Открыв баночку с заваркой, Мито отсыпала немного в глиняный чайник. Вооружившись ковшиком, она зачерпнула из котелка кипятка и тонкой струйкой принялась наполнять заварник. В этот момент в кустах хрустнула ветка. Девушка рефлекторно вздрогнула, так как рецепторы буквально взвыли от ощущения волной хлынувшей в лагерь чакры. Ковшик в ее руках дрогнул. Кипяток плеснул через край. Мито вскрикнула от боли. Пальцы ее разжались и злополучный ковш штопором полетел на колени. Однако прежде, чем он успел приземлиться и произошло страшное, рядом, словно из-под земли, вырос Мадара и буквально на лету перехватил его. А после, не глядя швырнул за спину. — Эй! — возмутился едва не угодивший на «линию огня» Хаширама. Мадара в ответ лишь бровью дернул, буравя ее негодующим взглядом, будто она совершила самый безрассудный поступок в жизни. — Мито Узумаки — ты хуже младенца! — проворчал он низким, свистящим тоном, от которого она вся от макушки до пяток покрылась мурашками и даже про боль на мгновение позабыла. А затем, словно пушинку, поднял ее с земли и их лица оказались на одном уровне. Это был миг откровения. Все то, что прежде она не замечала, предстало перед ней как на ладони. Напряжение скул. Раздражённое прядание уголков губ. Трепет интенсивно раздувающихся ноздрей. — Я просто… — в слабой попытке защититься, начала она и тут же осеклась, встретившись с ним взглядом. Два шага длиною в бесконечность. И она уже сидит на свернутом рулоном спальнике. — Не стой столбом, — бросил Мадара Хашираме, тенью маячившему позади. Сам же опустился на корточки перед ней и принялся внимательно осматривать ее покрывшиеся безобразными волдырями и пятнами кисти. — Принеси аптечку. Ожог не смертелен. Но чтобы не занеслось заражение его лучше обработать. Сенджу послушно кинулся к сумкам, будто чаще привык подчиняться, нежели повелевать. А сердце Мито от легких ощупывающих прикосновений длинный пальцев Мадары сошло с ума. Оно то истерическим боем заходилось, то испуганно замирало. Почему? Ведь он ей совсем не по нутру. Надменный, резкий тип, глядящий на мир с высот своей колокольни. Но вместе с тем, поразительно чуткий к чужим несчастьям, хотя и демонстрирует обратное… Из горла Мито чуть сладостный стон не вырывался, когда большой палец мужчины прокатился по внутренней поверхности ее ладони. Она задрожала и, чтобы сдержать его, поспешно закусила губу, частя ресницами и ощущая необъяснимое порхание бабочек в животе. — Ты как? — поднял глаза Мадара. Будда праведный! Они у него просто невероятной глубины. А ресницы… Один взмах и… Мито сглотнула, практически не отдавая себе отчёт в том, что смотрит на него не мигая. Она даже не заметила, как к ним с аптечкой подошёл Хаширама. — По-моему, она в шоке, — коснулся слуха его обеспокоенный голос. Но и это не привело ее в чувства. Она безнадёжно тонула в чёрных глазах. — Может седативный сбор заварить? Я мяту и мелиссу с собой перехватил… — Пожалуй не повредит… — с неуловимой запинкой ответил Мадара, не отводя от неё взора. Будто тоже не мог этого сделать. Будто тоже почувствовал…. — Займёшься? — Конечно. Хаширама вернулся к поклаже. Только тогда Мадара открыл аптечку. — Больно? — поинтересовался он приглушенно, рассеянно перебирая баночки. Мито облизала губы и судорожно втянула в легкие воздух. — Все прошло… — шепнула она, не в состоянии придать голосу твердость, все ещё ощущая тепло его пальцев на своих ладонях. — Лгунья! От боли в ком сжимаешься. Думаешь, не заметно? — с неожиданной хрипотцой в тон ей откликнулся Мадара. Мито не успела ответить. Не успела разглядеть выражения его лица, так как вернулся Хаширама. Но вспышку раздражения в чёрных глазах успела засечь. — Мито-сан, вам нужно это выпить. Пока Мадара-кун обрабатывает ваши раны, я помогу… — За кого вы меня принимаете? — возмущённо повернула она к нему голову. — Действительно, будто с младенцем со мной возитесь. Стыдно даже! Она вскочила на ноги. — Угомонись! И дай мне закончить! — рявкнул Мадара и она безвольно упала обратно. — Протяни вперед руки и без истерик выполняй, что велено. Сказано сядь, значит сядь. Сказано надо выпить, значит бери и пей. В инстинктивно поиске защиты, Мито перевела взгляд на Хашираму. Однако того, кажется, происходящее забавляло. Иначе с чего ему растекаться в улыбке? Он поднёс к ее губам кружку с отваром и она автоматом сделала глоток. — Прям, как на плацу… Тиран на тиране. — пробормотала Мито, скрывая за ресницами заискрившийся внутри гнев. А когда подняла их вновь, поочерёдно посмотрела на мужчин. — Только, по-моему, кое-кто началом ошибся! Я — не Учиха. И не Сенджу. Надо мной свои генералы! Мадара хмыкнул, покосился на Хашираму, чьё лицо недоуменно вытянулось, и изогнул бровь. — Считай, что тебе повезло. В моем клане солдаты чтят своих вожаков и безоговорочно им подчиняются. Ты же, Мито Узумаки, по всей видимости, не уважаешь ни своих, ни чужих. Все прежние флеры тут же как ветром сдуло. Мито задохнулась от негодования. Она открыла рот, собираясь поставить его на место. Однако он не дал ей возможности это сделать, обратившись к Хашираме: — Скорее делай, что собирался и трогаемся. У меня появились неотложные дела. Обратный путь они преодолели в безмолвии. Мадара практически сразу умчался вперёд. Будто их общество внезапно стало ему настолько невыносимо, что он не мог более терпеть его. На самом деле, так припустить мечтала Мито. На самом деле это общество тяготило ее. Но по известным причинам она не могла себе позволить подобной вольности. Так как самой себе не принадлежала. Желчь привычно расползлась по небу. Мито облизнула губы и увела взор в сторону от скачущей впереди фигуры. «Надутый индюк!» — напомнила она себе. И плевать, что он, словно гребанный ангел хранитель, оказывался рядом, когда необходим. Она не о чем его не просила и вряд ли когда-нибудь попросит. Яростно сжимая поводья, Мито пришпорила лошадь. Скакун заржал и сорвался в скачь. — По легче, Мито-сан! — крикнул, нагоняя ее Хаширама. — Поберегите ручки… Она нехотя придержала поводья, вновь переводя лошадь на шаг.  — Полно вам, — вспыхнула и тут же отошла она. — Сказала же, мне уже не больно. Мазь чудная. А ваш друг… Ему бы в медики податься. Так мастерски бинты наложил. Профессиональней всякой медсестры. — У Мадары масса талантов. Это, вероятно, самый безобидный… И, как не странно, до сегодняшнего дня я о нем понятия не имел. — С добродушной иронией усмехнулся Хаширама. — Если это самый безобидный, то самый выдающийся, наверное, умение быть невыносимым? — не сдержавшись, фыркнула Мито. Хаширама блеснул белозубой улыбкой. — Безусловно… — Он вообще довольно часто улыбался и не всегда к месту. — А ещё он своего рода гений. А гении частенько бывают не от мира сего! — Хотите сказать, что у него не все в порядке с головой? — насторожилась Мито. В какой-то момент она перестала следить за скачущей впереди фигурой. — Не в этом смысле. В плане, что он может позволить себе больше, нежели другие. Например, быть грубым и заносчивым без причины. А вот с этим она была готова поспорить. Однако воздержалась. Мадара производил сильное впечатление. Только неадекватным совершенно не казался. Да и агрессия его носила вполне объяснимый характер. По крайней мере по отношению к ней. — Не берите в голову, господин. Меня не трогают его нападки. И не к такому привыкшая. Мне просто любопытно. Почему он взъелся на меня? Я успела его чем-то обидеть или потому что я женщина? — Признаться, это для меня самого загадка. Мы давно не общались нормально. Однако раньше он таким не был… Речь Хаширамы оборвалась и они одновременно посмотрели вдаль. — Господин, господин Изуна! Они возвращаются! Изуна порывисто сел на кушетке, на которой прикорнул на пару часиков. — Нии-сан? — Да. Дозорный сообщил об этом Сенджу десятью минутами ранее. Будут особые распоряжения на сей счет? — отрапортовал капитан разведки. Изуна сонно провел по лицу ладонью. — Разумеется. Передай всем, чтобы были наготове. Мы не знаем, какое решение принял брат, но в случае необходимости должны оказать ему поддержку…