***
— Он не придет. — А я думаю, что придет. — Петра, — Оруо даже не собирался прекращать бурчать, — главнокомандующий скоро должен вернуться, поэтому капитан вряд ли спустится после ужина. Может, сами? Ужин прошел, и капитан сразу удалился, ничего не сказав, а спросить его не успели. Или не захотели: Леви сегодня оказался крайне молчалив, по обыкновению хмур и подозрительно спокоен. — Да погоди ты, — махнул Гюнтер. — Ещё есть время. Рэй, что он тебе сказал? Она подняла глаза, уже успев засомневаться в верности своих мыслей, но отвернулась, положила руки на стол и пальцы сцепила в замок. — Ну, я же уже ответила. Мне показалось, он все-таки задумался. — Он тебя новым способом послал? Стоило Оруо раскрыть рот, как в него тут же прилетел испепеляющий взгляд от Рэйлы. Но хрен с этим, потому что… — Эй, — Эрд глянул на дернувшегося Гюнтера и сунул ему под локоть колоду, — утихомирь свое эго. На, вон, лучше карты перемешай. — Можно я? — Эрен? — глянул на него Гюнтер. — Ну держи. Эрен сразу принялся мешать как мог, со всем вниманием, но так же ловко и виртуозно перебирать пальцами и выкидывать трюки, как это делал Эрд, не выходило. Губу закусил, сконцентрировался, точно желая повторить фокусы. Эрд лишь глухо усмехнулся себе под нос. Рэй замечала всё и ничего. Волновалась. Почему-то вдруг распереживалась, что неправильно его поняла и Леви не придет. Нужно, чтобы он пришел. Необходимо. Кинула выжидающий взгляд на широкий проход, но за ним — темнота. — Так, — это уже Петра, — что он сказал тебе? Она тоже горела идеей перекинуться с капитаном партейкой: крайне редко он вылезал из кабинета, но Рэй видела и слышала, как они в старом штабе играли. Ребята смеялись, а она… мыла ссаный чердак. Рэй сжала сцепленные пальцы до дрожащего напряжения. Бесит. Постоянно и планомерно Леви ее бесил… До какого-то момента, который Рэй так неудачно пропустила. «У меня дел по гланды, чтобы тратить время на игры, — а после короткой паузы Леви добавил. — Вечером будет видно». — Что… подумает, — выдавила из себя. — Тогда ждем пять минут и начинаем, — решил Эрд. — Время есть. Карты шелестели, а пламя свечей робко танцевало — от дыхания, движений, даже от звучного эха в коридоре. Эрд откинулся на спинку кресла, Петра взяла в руки чашку, Оруо продолжал без остановки фыркать и бурчать себе под нос, а Рэй почувствовала, как грубые пальцы осторожно коснулись и погладили рукав. Покосилась: Гюнтер важно перешептывался с вдруг задумчивым Эрдом и незаметно для всех, но точно не для Рэй, сложил руки на столе. — Знаете, я тоже думаю, что капитан придет. Все глянули на Эрена, а он безотрывно перемешивал карты. — Он сегодня, кстати, — вдруг заметил он и поднял глаза, — куда добрее, чем обычно. — Это он в тебя верит, — уверенно заявил Гюнтер, и почти все кивнули, — а ты, Эрен, молодец. Не подводишь. Петра протянула к Эрену руку и дотронулась до его пальцев. Улыбнулась. — Ты сегодня правда хорошо справился. Уверенные шаги раздались эхом по каменному коридору: все повернули головы к выходу, где в широком проеме показался Леви. — Капитан, чай еще не остыл. Будете? — Пожалуй. Кивнул. Петра аккуратно подтянула блюдце с чашкой, налила заварки, кипятка и предложила Леви. Капитан вежливо поблагодарил, глотнул и отставил в сторону. Проморгался, хрустнул шеей. «Опять бумажки расписывал?» — Ну… Раздавать собираешься, Эрен? Во что играем? Повернулся к Петре — та улыбнулась. — Опять в дурака? — Я только в него и умею, — робко усмехнулась и Леви… В смысле, блять?! Вдруг, ни с того ни с сего, Рэй в шоке распахнула глаза: уголок губ капитана дернулся вверх! Нет, не усмешка, а самая настоящая улыбка. Он улыбался Петре! — Значит, будем в него, — отвернулся, взял чашку, прикрыл глаза. Пальцы задубели — Рэй глянула на руки — оказывается, слишком крепко сжала. Разомкнула ладони и убрала под стол. Зашуршала форма, сдавленно скрипнул стул — Рэй полезла к Гюнтеру шепнуть на ухо, и тот сразу же к ней склонился. — Я его сегодня уделаю. — Рэй, — повернул к ней голову и зашептал, совсем не замечая, как та сильнее начала хмуриться, — это вряд ли. Ты с ним еще же никогда не играла? — Нет. Отвернулся с насмешкой. Рэй же насупилась, откинулась на спинку стула и косо посмотрела на капитана, а он ее вот вообще не замечал. Хорошо. Пусть не замечает. Он не может быть во всем идеальным. Карты на руках. Козырь — пики. Дама заманчиво выглядывала из-под оставшихся карт. Партия продлилась недолго, но перерывы заметно растягивали время. То Эрд важный момент напомнит капитану, то Оруо буркнет под нос, то Гюнтер с Эрдом затравят шутки и Петра их подхватит, заливисто рассмеявшись. К слову, играла она странно: то робко вытягивала карту, то долго хмурилась и тихо материлась, когда долго не могла решить, какую сбросить. Тогда Оруо лез ей под руку и тыкал, но она краснела и отмахивалась практически мгновенно. А когда Леви аккуратно заглядывал в ее карты и еле заметными кивками подсказывал, какую лучше взять, то Рэй так кривила губы, аж лицо косило. — Да блять! — Эрен положил веер на стол рубашкой кверху и глаза закатил. — Хоть жри их… Че так много? — Ты играть научись, и не будет такого. Играл Эрен неплохо, но вот не больно внимательно, и пропускал, когда ему Рэй подкидывала лишнюю картейку. Мухлевали чуть ли не все: Рэй подкидывала, Эрд считал и незаметно загибал концы, Гюнтер во время шуток набирал себе раз через раз лишнего. Петре подсказывали, а Леви… его Рэй всё никак не могла уличить в мухлеже. Играл он замечательно. И вышел, сука, тоже первым… За ним пришли: прибыл главнокомандующий и вызвал Леви в кабинет. Он быстро раскидал, встал и вышел вон, кинув, чтобы не задерживались. — Интересно, — протянул Оруо и покосился на Эрена, — кто ж желание капитана будет исполнять? Эрд усмехнулся, и Рэй догадалась: вот уж кто точно знал, что Леви спустится и, конечно же, всех обыграет. Что капитан засранец, что его адъютант. — А чего на меня смотришь? — Эрен грозно сдвинул брови, глянул на Оруо. — Я еще отобьюсь! — С твоим-то опахалом? — усмехнулся и нос задрал. — Очень сомневаюсь. Рэй опустила глаза в свои карты: хорошо сложилось — туз и пара козырей, хоть сейчас же выходи. Игра в самом разгаре, победитель смылся, а она, блять, опять ему проиграла… «Заебал».***
Только Леви подошел к дверям, как услышал этот измотанный тон и прыгающий, звонкий голос главной поварихи — миссис Беккер. Чуть склонил голову, представив, как она задает жару Эрвину, и мысленно усмехнулся. Открыл дверь. — Я понимаю, — протянул командор, прикрывая ладонью усталые глаза. — Решу вопрос в кратчайшие сроки. — Понимаю, что решишь, — не унималась повариха, — а то будут ребятки есть кашу из овса и воду хлебать. Запасы, мальчик мой, не вечны! Развела в ужасе руки, а Леви уже успел пройти до самого стола. Эрвин быстро кивнул и вновь продолжил выслушивать сетования старой женщины. Плотная миссис Беккер всегда так пеклась о них, что бывало даже шутки среди офицеров ходили, что в иной раз ее, а не Эрвина Смита, следует отправлять в центр. Тогда бы она всех за уши оттаскала и по заднице надавала, что финансы урезают и солдатикам — как она иногда их всех называла — булок не хватает. — Миссис Беккер, я… — Да ешь, ешь… — Вы будете здесь, пока я не доем? Эрвин взял вилку и улыбнулся. Миссис Беккер охнула, крутанулась на месте и вот наконец-то заметила Леви. — Леви! Ты хоть смотри, чтоб он ел, а то в другой раз я приду и сяду рядом. Как думать-то на голодный желудок? Он же постоянно или недоедает, или остывшее отправляет! Она так тревожилась… как мама. — Хорошо. — Вот и славно, мальчики! Улыбнулась, хлопнула себя по фартуку, грозно глянула на Эрвина, но вдруг прикусила губу и практически молча ушла. Захлопнулась дверь. Эрвин подвинул тарелку поближе: тушеная капуста, морковные котлеты и булка с ломтем сыра на краю. Ужин настоящих офицеров… — Поймала тебя на главных воротах? — поинтересовался Леви без особого энтузиазма. — Зашел в столовую смочить горло… Эрвин наколол котлету и сразу отправил в рот. Зажевал, чаем запил, а Леви уже стул подвинул и уселся, закинув ногу на ногу. Командор выглядел голодным: видно, что в дороге даже не поел, и сейчас закидывал горячее за обе щеки. Замотался. — Так, — он отложил еду в сторону, потер глаза ладонями. — Что там еще? — Крыша в западном крыле прохудилась. Эрвин замер, рот раскрыл — не этого он ожидал. Повисла тишина, только за открытым окном зарянки запели. — Вовремя… Собрался, плечи размял и опять глотнул чая. Леви сидел и наблюдал, как только что чистый стол, который он сегодня привел в порядок, очень быстро вновь зарос кипами разложенных бумаг. Эрвин выудил два листка, пробежался глазами и положил перед Леви. — Вот, — он указал на цифры, Леви внимательно нахмурился и взглянул: — Надо сокращать. — Может сразу с палками на них пойдем? Смеешься? Головой о корягу треснулся? — Понимаю. Тогда вычитаем отсюда… — Эрвин, — Леви напрягся, — что происходит? Он медлил. С улицы доносились крики, звонкий смех и откровенный гогот. Удивительно, насколько сильно сегодня расшумелись ребята. Однако после раскатистого ржача Ханджи стало ясно: сегодня ее отряд устроил попойку в лаборатории, аккурат под кабинетом Эрвина. — Распределение финансов. На вылазку следует рассчитать издержки. — Толстожопые графы и хреновы меценаты не нашли на нас монетки? — Эрвин не ответил. — А блондинка?.. Тут Леви понял… как ясный день, и крепко матернулся. Эрвин Смит откинулся на спинку командорского кресла и взял следующий документ. Поднес так близко к носу, точно отхватил близорукость. — Опять твои махинации? Вы с ней прям два сапога пара. Ладно… Скажи, что писать и сколько списать. — Дай пару минут… голова гудит. Ночную тишину прорезал громкий голос раззадоренной Ханджи. Леви раздраженно выдохнул и встал: хотел было закрыть окно, но Эрвин упросил оставить, а то, мол, душно и голове требуется свежий воздух. — Леви, можешь спуститься к ней и попросить быть потише? Тебя уж послушает… — Ладно. — И Майка поймай: пусть ко мне тоже зайдет. Втроем обсудим. Кивнул, взялся за ручку и вышел, оставив главнокомандующего Разведкорпуса один на один с озером исписанных бумаг и начищенным до блеска подсвечником с тремя новенькими свечами.***
Гогот слышался за километр. Старый каменный замок прекрасно разгонял эхо голосов вышмыгнувших за добавкой ребят. Ханджи говорила, что ее отряд давно уже намекал на совместный вечер в кругу спиртного и пустой болтовни. А ей, очкастой, это только на пользу: всё думает и думает про титанов. Только не хватало еще сгореть из-за своего энтузиазма, иначе потом не над кем будет прикалываться… Хотя-я-я… Леви уверенно шел к заветной двери, попутно раскладывая все мысли в голове в аккуратные стопочки как на его столе. Одна выскользнула, и все мысли разом разлетелись, когда Леви бесцеремонно распахнул дверь в затхлую лабораторию. Все ошарашено заткнулись, обернувшись. От Ханджи несло потом, пылью и конями — время или прибить, или вырубить и в ванну затащить. Очки сползли на нос, и она, уже прилично поддатая, отчаянно защурилась. Моблит рядом сидел с бутылкой в одной руке и со стаканом в другой, а там дальше и Абель распластался. «Еще и на полу разлеглись». — Эй, чего разорались? Время видели? Весь штаб ходуном ходит от вашего ржача. — Леви-и-и! — залилась Ханджи, привстала на коленку, чуть накренившись, и руку к нему протянула, точно зазывала присоединится. — Хватит бурчать и пошли к на-а-ам! Мы, может, сдохнем завтра, а ты опять ворчишь. Она засмеялась, повалилась на Моблита, а он ее за плечи приобнял. Не, всё… Она в дрова — Леви закатил глаза. Везде куча пустых бутылок — откуда только такие запасы, — пьяные глаза и косые движения, глупые улыбки и заплетающиеся языки. — Капитан Леви, — покосился на Моблита, — мы скоро разойдемся. — Окно тогда закройте, чтобы звуков меньше было. Кивнул на распахнутые створки, сложил руки на груди. Нифа подскочила закрыть ставни и открыла вид на плохо спрятавшуюся за спиной Кейджи еще одну рыжую макушку. Леви замер, чувствуя, как пальцы сами по себе сжимаются в кулак. — Рэйла?.. Кейджи встрепенулся и глянул назад, а макушка скрылась за его плечом, а следом и ноги подтянулись за ней, только вот уже неудачно. — Брось, Леви, — махнула Ханджи, — чего ругаться? Она почти и не пила. Так просто… сидела с нами. Кудрявая дура даже не думала выходить: спряталась за Кейджи и… что? — Сюда иди, или я сам тебя вытащу. — Леви, — Ханджи попыталась сгладить ситуацию, — да чего ты?.. — Очкастая. Ханджи только развела руками и осела. Встала Рэй с опущенной головой, руки в карманы куртки засунула и аккуратно обошла остальных. Нифа так и замерла у окна. Стоило Рэй подойти поближе, как Леви вцепился ей в загривок и поволок вон. Дверь громко захлопнулась. Бесцеремонно потащил за угол, стиснул зубы чуть не до скрипа, и все вокруг вдруг стало настолько четким, словно мрак холодного коридора расступился. Поворот. Леви грубо толкнул Рэй в каменную стену. Его накрыло: да как она, блять, осмелилась уйти бухать с чужим отрядом? Разве он ее не предупреждал? Разве не говорил, что будет, увидь он ее бухую? Рэй впечаталась в стенку, с шипением развернулась к нему лицом и болезненно поморщилась. Тут-то он и схватил ее за горло. Рэйла в панике вцепилась в его руку, глаза выпучила, задышала ртом: — Ты че, блять… делаешь? П-пусти… — Это ты че, блять, делаешь? — крепче сжал, и Рэй ощутимо прошлась ногтями по коже: — Всё из башки вылетело? Запах алкоголя, стеклянные глаза и еле шевелящийся язык. Пила. Леви сжимал все крепче и крепче, угрожая оставить багровые синяки на светлой коже. Рэй задыхалась, кряхтела, взгляд в обезумевших глазах мутнел. Но он не думал останавливаться. Не сейчас. Тело точно раскалилось изнутри, пустив по венам не кровь, а бурлящее железо, до звона в ушах натягивая все мышцы. В голове громыхало, губы скривились в оскале, жилы проступили. Леви взглядом пожирал ее панический страх, но пальцы как одеревенели. Ничего не слышал из-за барабанящего сердца. Эти глаза… — П-п-пу… ды…ша.. Отступил. Рэйла свалилась на колени и громко, часто задышала, закашляла, схватившись ладонями за шею. Леви молчал, пока в голове разворачивался самый настоящий пожар, выпускал жар через ноздри. — Встала. Рэй кинула на него мутный взгляд исподлобья. Леви вновь накинулся: схватил за плечи и поднял. Рэй только и успела, что охнуть и еле ощутимо содрогнуться. Боялась. До усрачки, но… — Пошел, — оттолкнула, — ты… Дрожала, но храбрилась — а глаза озлобились. Держась ладонью за стенку, Рэй тяжело подняла на него взгляд, но Леви ее как следует встряхнул. — Овца! — почти прорычал. — Какого хрена ты с отрядом Ханджи бухала? Забыла, что я обещал сделать, если увижу, как сосешься с бутылкой? — Ты же… не видел. Рэй зажмурилась — Леви припечатал ее голову об стену. — Забудь про тренировки. Вдруг завертела головой, отпихнула, и тут Леви заметил: сейчас блеванет. Отпустил, отошел, а она, закрывая рот ладонью, вылетела во двор. Сжимая до боли кулаки, Леви двинулся следом: оттаскать бы эту дуру за рыжие патлы! На улице пришлось наблюдать, как Рэйла заливала блевотиной и куст, и траву, и край каменной лестницы. Откровенно поморщился, а ночная прохлада больше не прельщала: едкий запах рвоты Леви ощущал всего лишь от характерных звуков. Удивительно, но весь накал, пронзающий разум и тело всего минуту назад, будто улетучился. Леви опустил голову и тяжело выдохнул. Сорвался. Опять. На неё. Зашуршала листва — Рэй свалилась на землю. Тыльной стороной ладони вытерла губы, поднялась на локтях, тяжело держа голову. Леви повел челюстью, напрягся и посмотрел, хмуря брови, но Рэй держалась, замерла и, кажется, даже перестала дышать. Никто из них не решался сделать первый шаг. — Мерзкая? Будто сняла с языка, но Леви неожиданно для себя так не считал. Почему?.. — Отвратительная, — Рэй горько усмехнулась, — и от тебя несет. — Так уйди. Не мог. Не хотел. На кончике сознания закрутилась веская причина, объясняющая его неожиданное милосердие, но как бы Леви не пытался за неё ухватиться, не получалось. Просто чувство тревоги сердце иголкой ковыряло только так: если оставить эту дуру одну, то булавка превратится в нож. Леви спустился, схватил Рэй под руку и поднял безо всяких возмущений. От нее правда разило, а лицо и пальцы влажно блестели. Матюгнувшись, Леви быстро и уже аккуратно повел Рэй, игнорируя протесты, к ближайшей уборной. Коридоры пустовали, а прошмыгнувший мышью дежурный оказался единственной живой душой среди каменных стен. Остановился. Рэй пошатнулась и под нос усмехнулась. Распахнул дверь и толкнул Рэйлу вперед: — Умойся. Захлопнул. Запустил пальцы в волосы и зачесал назад, к холодному дереву прислонился. Нет, он все правильно сделал, а то в край оборзела. Пока Рэйла бродила за дверью, Леви приводил голову в порядок и в толк всё взять не мог: с чего так взбесила? Видно, что поддатая — да, но не в дрова же. С того момента, как она в отряде, он не замечал за ней привычного пьянства. Факел сбоку глухо трещал, тусклые тени плавали на камнях, а за дверью — тишина. Леви прислушался — ничего. Сколько прошло?.. — Я не слышу шума воды, — кинул погромче, и чуть погодя услышал открытый кран. Довольно кивнул. Но всё же… Рэй вызывала крайне острые, порой противоречивые чувства, и его реально крыло до трясучки и скрипа зубов, а иногда… Леви мученически прикрыл глаза: иногда наоборот. Тот утренний страх, когда своенравный конь чуть насмерть не затоптал её… В груди затянулся узел, норовящий вот сейчас же треснуть и оглушающе порваться: он опять увидел перепуганные глаза Изабель. А когда — Леви виновато опустил голову на грудь, и желваки двинулись в такт вздоху — душил… кожей ощутил ее панику и, сука, хрен знает как остановился, сам не понимал, почему так долго руку не убирал. И-за-бель. — Блять… Ну до чего же они схожи… Хоть вешайся, хоть стреляйся — невыносимо. И ведь не на Рэй зол — сам знал, — а себе до сих пор простить не мог. Сносило его конкретно, будто удавить хотелось, придушить, чтобы больше не резало, не мельтешило перед глазами, а по итогу… Капитан, достойный Элитного отряда. Шум воды не мог заглушить угрызения совести. Он подвел их — погубил — а сейчас неподобающе сорвался на девчонке. Да крысеныш он подземный, и не отмыться ему от грязи никогда. Вот же Эрвин ему наказание придумал, причислив Рэйлу именно к нему. А догадывался?.. Леви крепко сжал кулак: наверняка. Гребаное напоминание о своей главной ошибке теперь каждый день отражалось в лице Рэйлы Келлер. Время шло, но она все не выходила. Походу, утопилась. Развернулся, взялся за ручку. Стоит ли?.. Решившись, открыл дверь и застыл: «Вот же сука!» Стоило ему сжалиться, как эта дебилка с размаху перечеркнула последнее доброе мнение о себе. Не меняется и никогда не поменяется. Плевала она на него, его приказы и на устав. Предала все данные ею же, сука, слова и растоптала хорошее имя Элитного отряда. Крыса, но хуже — изнутри. — Да ты охуела. Рэй как ни в чем не бывало распласталась на холодном полу и жадно пила из откуда не пойми высраной фляги. Не подала виду, что заметила, только отчаянней принялась глотать. Леви отобрал фляжку, и Рэй кинулась на него с криками и кулаками, но он лишь грубо оттолкнул ее руки. — Отдай! Отдай, сволочь, это мое! — Нахуй пошла. Леви сдержал обещание: нещадно выливал выпивку в раковину и даже кран не закрыл, хотя вода на вес золота. Сам себя сдерживал, не давал еще раз сорваться и треснуть для вразумления. — Ты не имеешь права! — Имею. — Отдай! Не смей! Это все, что у меня есть! Скотина, верни! Дернула за рукав, и забытая в рукаве карта вылетала на пол. Леви глянул вниз, а в этот момент она со всей дури толкнула его — пошатнулся, но жестянку не выпустил. — Еще раз так сделаешь, — обернулся к ней, в глазах искры, — шею сверну. Рэй чуть ли не задохнулась из-за жгучей ярости. Глянула на пол и ахнула: — Ублюдок! Король в рукаве?! А че не туз?! — Чаще считают. — Ты жулил! — А ты будто нет, — бросил едко, и они сцепились взглядами, но Леви держался холодно: — Сколько раз вбрасывала? Глаз от меня не отрывала. — Так ты все же смотрел на меня?! — Рэй всплеснула руками и пьяно крутанулась. — Неужели?! — Не считай себя особенной. Единственная твоя особенность, это то, что ты курва. Рэй нацелилась прямо ему в нос, но Леви вовремя перехватил ее кулак. Сжал костяшки, и Рэй, морщась от боли, зашипела, но в глазах так и горела жгучая ненависть. Она готова снова, как в старые времена, здесь и сейчас прирезать его или избить. Зная и про ножи, и про своенравие, Леви стоял на своем и ледяного взгляда с нее не сводил. — Почему… Ну почему ты меня ненавидишь? Что?.. Отбросил ее кулак, Рэй отшатнулась назад с мокрой пеленой на глазах. Леви посмотрел на нее пьяную в неверии и просто молчал. А что сказать-то? «Это не так». Будь так, то стал бы он её терпеть? Возился бы сейчас с ней, хотя смердело от нее спиртом, будто бочку выдула в одну харю. А эти кулаки и крики чего только стоят?.. Ведь правда же: это не так. Он вернулся к раковине закончить начатое. Рэй шумно выдохнула и бросилась ему на плечо с протянутыми руками: — Леви, стой! Пожалуйста! Прошу, не на… Резко отпихнул — Рэй отлетела назад, звонко стукнулась о деревянную кабинку и грохнулась на пол. Последние капли упали, сливаясь с бегущей водой. В голове шумели мысли, и ни одна из них не была вразумительной. Это же она его ненавидит, поэтому и стремится довести до ручки. Или стремилась… Похуй. Но этот бред испепелял, а Леви не понимал: почему в локтях свело и плечи напряглись, а в груди прожгло как от клейма. Виски саднило, за спиной пекло молчание. — Эй, — окликнул, устало повел головой, — че заткнулась? Горло сорвала? Закрыл кран и медленно развернулся: сердце упало вниз следом за безвольно лежащей Рэй. Кинулся к ней, отбросив флягу и проклиная себя — не рассчитал, идиот. — Эй-эй-эй, Рэй! — похлопал по щекам. Реакции ноль. — Слышишь, Рэй, подъем. Потрогал пульс… ничего. В ужасе распахнул глаза. Вокруг всё поплыло, засвистело, нервы натянулись тонкими нитями, а сердце в глотку уперлось. Быть не может! — Рэй, блять, не дохни, — потряс за плечи, приподнял обмякшее как у куклы тело. — Сука… Глаза открой! Нос больше не резало от резкого запаха, последние капли омерзения от заблеванной рубашки смылись, как только что утекало по трубам бухло. Её кожа всегда такая холодная? Мышцы совсем не напрягаются. Кровь отливала с его лица так же, как белела Рэй. Вокруг стало мрачно и нихуя непонятно: ему всё мерещилось. Нет, не может она так взять и умереть. Не. Может. Блять! Поднял ей голову, наклонился как можно ближе, надеясь ощутить щекой хотя бы слабое дыхание. Секунда. Две. Дышит. Невесомо, еле уловимо, но, сука, дышит! Леви и сам выдохнул, пальцы запустил в рыжие кудри, прижимая поближе к себе. Не убил. Только потеряла сознание. Выпрямился, не убирая руку с кудрявого затылка: сухой, значит крови нет. Леви мог поклясться, что и сам чуть не двинул кони: как же она напугала… C немым извинением перебрал пальцами рыжие пряди, мазнул взглядом по черной ленте, чудом не слетевшей с макушки. Живая. Он сидел, по-идиотски всматривался, как краска постепенно возвращалась к ней на лицо, улавливал любое движение, и наконец-то Рэй дернула носом, глубоко выдохнула. Леви замер. Не убил. Потер воспаленные от недосыпа глаза, отрезвляюще надавил пальцами на веки. Он осторожно поднял Рэй на руки, а она совершенно тихая — совсем на себя не похожая. Вспомнил про фляжку и покосился на жестянку: лучше позже заберет. Вместе с приходящей в себя Рэй Леви тоже снова ощутил и духоту, и кислый запах вина, которым от нее несло. Вдруг Рэй недовольно замычала, ресницы и губы дрогнули, и приложилась щекой к его груди, ладонь легла рядом. Леви остолбенел, поджал губы, чувствуя непривычное тепло. Не сразу смог собраться, но после, серьезно сдвинув брови и раздраженно хмыкнув, двинул в женское крыло. Почти донеся сопящую Рэй, — как она только умудрилась отрубиться? — Леви столкнулся прямо на последних ступенях винтовой лестницы с крадущейся Нанабой. Та явно шла к Майку: свеженькая, полотенце через плечо. Блять, Майк… Забыл отправить его к Эрвину и девчонку отмудохал… Блять. Осознание отвесило крепкий подзатыльник: а как, мать вашу, всё это выглядит со стороны? Несет безвольную девку в отрубе в ее спальню после отбоя… Сходил, сука, к Ханджи. — Леви? — зашептала Нанаба. — Что случилось? «Ну, я ее треснул и она отключилась», — заебись ответ. — Она?.. — опасливо продолжила, не дождавшись ответа. — Спит. Иди, куда шла. Пошел дальше, крепче придерживая спящую Рэйлу, чтобы ненароком не дернулась и не грохнулась десятый раз за день. — Давай помогу, — Нанаба поднялась следом. Леви оглянулся, сомневаясь в правильности решения, но она была убедительна: — Ты, конечно, капитан, но лучше тебе ночью здесь не появляться. Сам понимаешь… — Много намеков. — Петра уже спит. Лучше я, — и она протянула руку. Леви глянул с сомнением на рыжую макушку и спустил Рэй на ноги. Нанаба вовремя подхватила ее под руку — перекинула себе через шею. — Эй, Рэй, — потрепала за щеки, — пошли, пьянчужка. Тут ступени. — Че-го?.. Прозевала, еле разлепила веки, но этого Нанабе было достаточно. — Пошли, говорю. Блять, ну от тебя и разит, конечно… Не спеша они поднялись на этаж и скрылись за поворотом — Леви проследил. Наверное, скребущая совесть заела, сдвинуться с места оказалось тяжело. Сорвался. Лучше бы наехал, но он… Замер. Только сейчас Леви с ужасом заметил, что слабостей у него внезапно прибавилось.