Черная лента.

      Сутки.       В сырости и мраке на деревянной койке Рэйла просидела в липком одиночестве целые сутки, подтянув коленки к самому носу. Холодно… Но ночью хуже. Факел горел по ту сторону решетки, а громкое эхо напоминало, что про нее не забыли: еду три раза приносили, да и просто так дежурный пару раз заглядывал. Но не Элитный отряд, не Леви…       Засунули в самый угол, туда, где кожей обязательно почувствуешь свою обреченность. Никчемность.       Откуда вылезла — туда и вернулась. Кретинка…       Что же она натворила?..       Шмыгнула носом, сожаление зацарапало глаза. Сидела вся в блевотине — несло за километр, — в грязных штанах и испорченной рубашке. Поднять глаза и посмотреть, до чего же она докатилась, — стыдно. Точнее, обратно скатилась: вон старая побитая раковина, а под ней нужник. Рэй захныкала, за волосы схватилась: ужас!       Похмелье не отпускало — совесть не давала, — ватная голова не могла мыслить, только прокручивать из раза в раз, как она орала, кидалась, била Леви. А он?.. Он её теперь ненавидит. Всегда не-на-ви-дел. Обязательно вышвырнет, а она, идиотка, такой замечательный повод подбросила!       Напилась… с чего?! Больно! Больно проживать эту жизнь, зная, что не одну такую уже загубила и подвела. Мод была бы жива, Питер не пожертвовал собой, Ривера не пропороли до кишков. Рональд бы её не оттолкнул — Рэй бы сожрали, не его. Тогда бы она столько дерьма не наделала.       Больно, потому что всегда кривая, косая, не такая. Не милая Петра, не умная Ханджи, не понимающая Нанаба и не рассудительная Арья, которая всегда задницу прикроет. Голова совсем отяжелела: Рэй прислонилась к камням, глубоко вздохнула, и влажный воздух хлестнул по слизистой, пыль болезненно осела в горле. Вот бы ей задохнуться…       Вчера Рэй подняли, приволокли, бросили в камеру: распоряжение главнокомандующего.       Еще совсем недавно для нее карцер казался потехой: ну, просидит денек, два, три, в картишки с дежурными перекинется, поспит. Теперь же офицеры отступали, отворачивались, и Рэй осталась одна, совсем как маленькая никому не нужная девочка. В пору плакать, выть, надрывно кричать от разъедающего изнутри позора.       Дедушкина радость и родительская гордость…       Конечно, блять, конечно…       Как назло в голове всплыл не столь давний разговор с Армином в конюшне.       Тот завел душещипательную песню про свою кобылу, которая любила ему руки лизать, для которой он дольки яблока таскал. Рэй усмехнулась его сентиментальности и в толк взять не могла, к чему он всё рассказывал?       «Не представляю, что буду чувствовать, когда её не станет… Жалко животное».       Лошади гибли не хуже разведчиков, а маленький манипулятор искусно перегнул палку и свернул всё в единственное, от чего у Рэй пошли мурашки. Подбивал её, в обход капитанского приказа, свести его и Микасу с Эреном.       «Всего на пять минут, прошу».       Отказала. Дважды. Армин мнимо отступил и так случайно перед своим уходом напомнил, что надеялся на понимание: вы же и сами теряли, не дайте нам упустить драгоценное время. Как? Как она посмела согласиться?! Теряла. Постоянно кого-то теряла и жалела, что времени отмерено так мало. Конечно она понимала. Поэтому...       Раздался грохот, лязг и громкие уверенные шаги пронеслись стремглав до ее клетки. Неуверенно взглянула, а там они... Дежурный ловко крутил ключом, за его плечами стояли командор и капитан: мрачные, серьезные, ледяные фигуры. Стены, которые пришли задавить и уничтожить.       Ей одним присутствием словно залепили такую пощечину, что еще целый день пекло на щеках.       Дежурный ушел, командующие остались. Рэй не смела смотреть им в глаза. — Выходи, — скомандовал Эрвин.       Страдальчески проскрежетали петли, и вот — желанный путь к свободе, но тело приросло к старой койке. Надо встать, подойти, а она сидела, заставляла себя и не могла пошевелиться. — Рэйла.       Второй приказ от командора и убивающая тишина от капитана. Рэй встала, виновато подошла к порогу. Подняла голову на главнокомандующего. — Ты отсидела в карцере первый и последний раз. В следующий раз за разбой и пьянство ты прямиком пойдешь за документами.       Да почему?.. Почему всё так? Ведь это Разведкорпус, где вечно недостаточно людей. Так откуда такая строгость? — Есть, сэр.       Просипела. Хотелось провалиться сквозь землю, зарыться в канаве, поселиться рядом с червями, ведь, куда бы она не бежала, её пороки и несчастья всегда с ней. Даже здесь. — Свободна.       Дрожащие пальцы зачесали свисавшие пакли волос за уши — это практически конец. Рэй невольно зыркнула на капитана, а он стоял чуть поодаль со сложенными на груди руками. Мрак карцера заставлял Леви буквально сливаться со своей тенью: он и есть, и его нет.       Стоило Рэй двинуться, как командор её резко остановил, руку на плечо положил. Она оробела, вскинула голову. Эрвин молчал. Сложно понять, что плескалось в глубине строгих голубых глаз, но дрогнувшие брови заставили Рэй усомниться в нормальности происходящего. Всего на секунду: — Зайди в больничное крыло, — ладонь скатилась с плеча, а Рэй пробрало до костей.       Зачем? Неужели это обязательная процедура в Разведке после отсидки?       Проворное эхо подкинуло Рэй крошечный намек, и она почти догадалась, почему так саднило шею, когда услышала позади слова командора: — Как это понимать?..       Пятна. Розовые метки расползлись по шее и, если присмотреться, напоминали очертания пальцев. Рэй смотрела на себя в зеркале и не могла подобрать подходящих слов. И страшно, и горько, и злостно, и стыдно… Коснулась самого яркого кровоподтека — слишком нежная, чувствительная кожа. В больничное крыло она, конечно, не пойдет.       Скрипнула дверь, и вошедший резко остановился — это Петра, а Рэй даже головой не повела. — Тебя выпустили.       Рэй перевела тяжелый взгляд на Петру, а та вся суетилась, глаза бегали. — Рэй, Святая Сина… — оглядела ее всю и зацепилась взглядом за край воротника. — Жутко выглядишь… Это что? Рэй, это засо… Откуда это? Тебя душили?       Петра, ведомая заботой, подошла вплотную и без спросу отогнула воротник. Рэй замешкалась на секунду, но быстро отвернулась, подняла ворот как можно выше. — Не было времени рассказать. Меня Эрвин послал в мед… — Ты до сих пор не сходила? Кто это сделал? — Я и не пойду. — Как? Ты обязана. — Прошу, сходи и принеси мазь с бинтами. Мои закончились. — Рэй, — Петра взяла ее за руку так нежно, ласково и осторожно, что аж обожгло, — я-то схожу, но не лучше ли тебе самой? — Я не хочу отвечать на вопросы, а они точно будут. Все они болтливые и грубые.       Рэй прошла к шкафу, а Петра всё не отставала. — Ты должна сообщить об этом капитану, понимаешь?       Рэй схватилась за скрипучую шершавую дверцу, чтобы просто не свалиться с обессиленных ног от раздирающего горло смеха. — Ага, и что мне ему сказать? Не думаю, что он забыл, как душил меня.       Петра обомлела, побелела, на кровать безвольно осела. Моргнула. — Капитан? — Рэй хмыкнула, собирая вещи в душевую. — Ты не шутишь?.. — Петра, я сама нарвалась.       Рэй болезненно поморщилась, голову приложила к деревянной дверце. Ей бы взять и рассказать, как она улизнула с бутылками к Ханджи. Оказала, блять, медвежью услугу. — Давай просто забудем? Это был хороший урок.       Обещал ей дед, что дадут в Разведке один раз по шее и она успокоится… Как в воду глядел. — Это ненормально. Он не должен был так поступать. — Эй, а где же твоё капитан то, капитан сё? — усмехнулась Рэй, а Петра так и оставалась немой и мрачной: — Петра, правда, давай забудем? Принеси мазь и бинты. Пожалуйста.       Она ушла, но вскоре вернулась. Помогла обработать синяки вонючей жижей, бинтом шею замотать. Рэй не соврала: урок усвоила. Больше препинаний с капитаном не было, он сам стал меньше на ней концентрироваться. Теперь Рэй стала такой же, как и весь его отряд.       За одним крошечным исключением. Во благо семьи и дружеских уз.       Вести Эрена под конвоем — обыденное дело. Уже.       Приказ капитана Леви.       Обычно Эрена сопровождало двое или трое, в лучшем варианте — целый отряд. В наилучшем виде: капитан Леви один или с отрядом ведет Эрена по коридорам. Наихудшее положение: Эрена под ручку вела максимально незаинтересованная Рэйла Келлер.       На самом деле Рэйла вела себя примерно: никого не подпускала к мальчишке, шугала косившихся на них солдатиков. Есть цель, есть задание, и она его выполняет.       Довести Эрена до точки без лишних глаз. — Извини, — он чуть нагнулся, почти ей на ухо зашептал, — а нам долго еще идти? — Конфиденциальная информация.       Эрен закатил глаза, заметно раздражаясь, нахмурился и с нажимом повторил: — Да че ты заладила? Хоть новенькое что-нибудь придумай, а то уже раздражает.       Еще немного и психанет: то вверх по лестнице, то вниз, один коридор, второй поворот. Да блять! И молчит ведь! С Рэй они, в принципе, еще в первые дни поладили, даже подкалывать стали втихую друг друга. Но сейчас её словно подменили: суровая, неприступная, сдержанная и на удивление молчаливая. Сначала Эрен даже испугался такого боевого настроя, словно собралась убийство совершать, а его подельником прихватила.       Почему нельзя сказать? Просто. Сказать. — Слышишь? Куда мы идем? — Заткнись.       Эрен фыркнул в сторону, но ни на шаг от нее не отстал.       Вдруг Рэйла резко остановилась, воровато огляделась, повернулась к двери. За ручку схватилась, распахнула и бесцеремонно втолкнула внутрь ошалевшего Эрена. Дверь тут же захлопнулась перед его носом — даже пикнуть не успел. — Какого?.. — Эрен!       Обернулся, и тут же на него налетела… Микаса! Повисла на шее, а он истуканом застыл, вообще не осознавая: что произошло?       Микаса отпрянула, за плечи схватила и с беспокойством осмотрела его лицо: как мама, когда он заявлялся с подбитым глазом и с кровью под носом. — Ты в порядке? — Д-да… — выдохнул, уже сомневаясь. — В чем дело? — Этот капитанишка совсем ополоумел лишать тебя общения с нами. — Микаса!       Та закусила губу. — Уверен, на его решение найдутся обоснованные причины.       Глянул в сторону, а там стоял Армин, точно своей очереди ждал. — Армин? — догадался Эрен. — Как?.. Как ты договорился?       Тот кивнул. Тогда на ужине Рэйла подсунула Эрену записку:       

«Надо поговорить. Микаса переживает».

      Да он и не против! Вот только капитан Леви внезапно запретил всякие разговоры и встречи со старыми друзьями. Эрен даже пытался его убедить, что ни они ему ничего плохого не сделают, ни он. Но тот уперся и слушать ничего не хотел, хотя Эрену показалось, что заветные слова почти сорвались с дрогнувших губ капитана, а потом…       А потом Конни отправил мяч аккурат в капитанское окно. — Я просто, — начал Армин, — спокойно поговорил.       Рэй сторожила, голову повесив на грудь, и думала, насколько же прекрасно, когда рядом есть родные, любимые люди. Её близких съели. Не всех, но разве это уменьшает хроническую боль?       Они за дверью обнимались, наверное, шушукались, старались каждую секунду использовать. А она стояла, невольно прислушиваясь… Стоило появится армейцу со шваброй в руке, как Рэй ругнулась, спешно и незаметно постучала в дверь, голову подняла на мойщика полов. — Эй! — крикнула Рэй, и парнишка оторвал глаза от ленивого вазюканья по полу: — Чего слоняешься? Намыл уже второй? Слышала, что капитан сам сегодня проверяет. — Чего-о-о? — швабра грохнулась на пол. — Серьезно?       Ничего она не слышала — соврала. Ребят сберегла, парнишку прогнала, но как же вдруг стало жаль, что, оказывается, слышать хотелось бы… Подловила себя.       Неуютно, некомфортно, тесно внутри. Трудно дышать, горло сдавил невидимый жгут, и горько оттого, что больше нет индивидуальных тренировок, а между ними поселилась воющая пустота.       Всё встало на свои места: серо, глухо, по уставу.

***

      Открыть глаза больно. Грохот огромных ног раздавался и здесь, и там — везде. Всё дрожало, а она лежала пластом на разбитых черепицах и… Жуткий, зловонный запах. Болезненно щурясь, Рэй всё же поднялась на ноги, осмотрелась, и ужас заполонил сознание.       Шиганшина.       Дымящийся город, разрушенные дома, пробитая стена — всё заходило ходуном. Дыхание участилось, сердце отдавало набатом в ушах, и под ребрами разлился жар, расплавляя нутро. Словно острое копье вонзили в солнечное сплетение — Рэй мучительно согнулась. Подняла голову, осмотрелась: вокруг лишь мелькающие зеленые плащи… десятки, сотни, тысячи!       В руках она держала обломанные, замаранные кровью клинки… В висках прострелило, ноги загудели, и внизу живота всё свело до изнемогающей боли. Рэй отбросила оружие и резко отшатнулась. Она на поле битвы, в самом центре сражения. Глаза щипало от стойкого дыма… ей надо найти… — Рональд!       Крикнула во всё горло. Дернулась в сторону, головой закрутила, а под грудью зазудело, закололо. Облизнула губы и крикнула еще раз, и еще, и еще!       Свист, грохот, запах крови и раскаленных тросов. — Блять!       Это ведь последние лезвия…       Заозиралась, но голова упрямо не хотела соображать и предательски кружилась. Оставаться на месте нельзя, и Рэй ринулась вперед по крышам: может, она кого-нибудь найдет. — Рональд! — горло драло до слез. — Рональд, где ты!? Ро-о-он!..       Задыхалась и бежала, пока не увидела: впереди пал титан. Присмотрелась. Это не Рон. — Капитан!       Леви оглянулся. Ошарашенный и часто дышавший, Леви стоял в метрах от неё. Рэй побежала: под подошвой гремели осколки, попадались камни и выступы. — Капитан, помогите найти майора Ро… — Рэй, стой!       Леви ринулся к ней с выставленной вперед рукой. Рэй впервые услышала его надрывный крик, увидела отпечатавшийся на лице ужас. Сбоку мелькнул титан, и последнее, что Рэй увидела — широко разинутая пасть. Лицо обдало горячим паром мертвечины, и огромные зубы схлопнулись.       В унисон грому за окном, Рэй подскочила на кровати. Холодный пот стекал по вискам, волосы на затылке взмокли, сердце готовилось вырваться наружу. Рэй схватилась за грудь. Пальцы сжались в крепкий кулак, слезы потекли по щекам.       Кошмар… Просто кошмар…       Молния блистала, озаряя комнату, гром грохотал настолько сильно, что вызывал у Рэй самую настоящую трясучку. Петра мирно спала рядом, отвернувшись к стенке, но Рэй знала, что больше уснуть этой ночью не сможет, и до скрипа стиснутые зубы служили хорошим тому доказательством.       На улице гроза, в замке темнота, а, значит, чудовища вышли наружу.       Ногу в спазме свело под коленкой, прострелило болью. Пальцы в фантомном движении потянулись размять, успокоить бедное тело, и Рэй сообразила, что до сих пор сжимала старую рубашку.       Единственное, что осталось от Рональда…       На языке крутилось колючее слово «убийца», но это дело несчастного случая и страшный приговор паники. Рональд сам кинулся на помощь, это было его решение: принять удар на себя и благородно погибнуть.       Грохот за окном — всего лишь гром. Рэй судорожно вздохнула, потерла щеки, за уши убрала волосы и вытащила из-под подушки черную ленту. Каменные стены давили, пугали, но больше всего страшили темные углы. Казалось, что вон там, у самой двери, притаилась глазастая тварь и только и ждала, когда Рэй к ней подойдет. Моргнёшь — набежит и сожрет.       Как титан во сне.       Рэй спустила ноги на холодные деревяшки. Надо пройтись…       Темные коридоры замка встретили Рэй знакомой прохладой. Она подняла ворот куртки, руки засунула в карманы и нахохлилась, будто так теплее. Треща, факелы на стенах кусками озаряли темноту. Эхо приглушенно разносило грозу и шаги дежурных. Ей нельзя появляться за пределами спальни после отбоя, а Рэй в столовую поплелась.       Но не успела она спуститься с лестницы, как из-за угла появился Леви.       Позабытый стыд пробрал до костей и чугунной сковородкой припечатал по голове — Рэй застыла. Леви остановился, сурово на нее посмотрел, крепко придерживая на плече безвольное тело Ханджи. Осознав всю неправдоподобность картины, Рэй потерялась в жутких догадках и захлопала глазами. — Что забыла? — Ты меня так же нёс?       Слова сами вылетели изо рта. — Отвали. Я занят.       Пусто. Сухо. Доходчиво.       Только он двинулся дальше, как Рэй спохватилась: — Капитан, майору плохо? Куда вы её тащите?       Нагнала, дорогу преградила, и Леви вынужденно остановился. Сразу видно, что вступать в спор желания не имел и разговаривать, видеть Рэй особо тоже, кажется, не хотел. Холодный, без тени улыбки, неприступный.       Но какая разница, если на его плече без сознания висит Ханджи? — Мыться, — брови Рэй приподнялись. — Тебя тоже прихватить? — Нет.       Отступила, а Леви дальше пошел.       Послышалось: мыться… В смысле «мыться»? Бред какой… Рэй тряхнула головой, глянула вслед. Какие же странности творятся в этом месте: капитан несет майора в ванну. Хотя от такого педанта ожидать подобное стоило. Ну и хрен с ним!       Развернулась, оттаяв, почапала в кухню, но вдруг Леви, скорее всего, вспомнил про время и их положение: — Эй! Какого хрена шарахаешься после отбоя?       Оглянулась: Леви осматривал ее строго, догадливо, одним взглядом вдавливая застыдившуюся Рэйлу в пол. В грозу Леви выглядел особенно устрашающе. — Попить, сэр! — Рэй спешно добавила, — Воды, капитан! Или… чаю, сэр.       Не смела даже вдохнуть, только пальцы в карманах сжала в кулаки. Вдруг Леви окончательно развернулся и уверенно пошел на неё. Рэй сглотнула. — Погоди, — Леви остановился, руку в карман засунул и вытащил ключ. — Держи. Не посей.       Странности набирали обороты: неужели она до сих пор спит? Рэй не смела взять ключ, только и делала, что перекидывала взгляд с капитанской ладони на озадаченное лицо. — Блять, да бери уже.       Схватила и застыла дурой.       Леви тяжело вздохнул, Ханджи проныла на его плече — две пары глаз взглянули на Рэйлу. Леви развернулся, бросив напоследок: — Прекращай взламывать замки. — Но я не!.. — Не пизди.       Рэй закусила губу, глаза в пол потупила, шею засаднило… Собрав всю волю в кулак, решилась уточнить: — Капитан, где вы будете? Когда мне вернуть? — Потом заберу.       Отмахнулся и скрылся во мраке, оставив Рэйлу одну посреди каменных стен.

***

      В пустой столовой Рэйла уселась неподалеку от их стола: не стала занимать привычное место, ведь оно возле окна. А за окном чернота и ужасающая гроза. Одинокая свеча слабо горела перед носом, армейская кружка с холодной водой устроилась в руках. Рэй вся сжалась, ноги скрестила и ссутулилась над столом, несмело поднимая глаза — боязно. Около раздачи притаилось чудовище, в упор смотрящее на нее своими большими кровожадными глазами. Титан. Небольшой, но страшный, однозначно опасный. Сидел на корточках с кривой улыбкой от уха до уха, корявые руки сложил на вздутом животе. Нет. Это всё мерещится, это детские страхи слились с кровавым опытом и родили монстра на свет. Блеснула молния, осветив залу, а гигант даже не моргнул. — Проклятье, — повесила голову на груди, сильнее стиснув кружку.       Вода чуть колыхалась… — Че глаза лупишь, урод тупоносый, — взглянула исподлобья. — Сожрать хочешь?       Двинула челюстью, вся напряглась, точно к атаке готовилась. — Ну, давай. Попробуй подойти ближе, уродина.       Титан всё смотрел безотрывно, чуть головой качал — Рэй готовилась сбежать, но ноги приросли к полу. — Все мозги пропила?       Резко оглянулась, а там Леви со сложенными на груди руками. Без Ханджи. — Капитан! А где майор? Она в порядке? — Да, — пошел к ней. — Передал на поруки Моблиту.       Выдохнула. Удивительная искренность… Наверное, он своим приходом и ту тварь в углу прогнал — Рэй всмотрелась в черноту. Никого. Расслабилась, волосы с лица убрала, а Леви успел уже подойти. — С кем говорила?       Рэй подняла на него голову: Леви подозрительно всматривался, руки свои с груди не убрал, а потом кинул грозный взгляд в тот самый угол. Нахмурился, прищурился, но ничего не увидел. — Нет, — Леви покосился на Рэй. — Просто… Знаете, капитан, в темноте многое может померещится. Титаны всякие… — Титаны ночью не активны, — Рэй вздрогнула. — В замок не пролезут. — Да, согласна… Глупость сморозила.       Глотнула воды. Он прав, а она сама себя пугала своим идиотским воображением. Леви отступил — Рэй вышла из-за стола. — Спасибо за ключ, — протянула, и он тут же обратно к себе убрал. — Иди спать. — Можно я еще немного посижу? Пожалуйста.       Леви отвечать не спешил. После будоражащего раската грома за окном он всё же соизволил разомкнуть губы и удивил своим пренебрежительным спокойствием: — Пошли, — Рэй послушно схватила свечу и кружку со стола. — Нечего тут одной торчать. — Предлагаете свою компанию?       Сдавленно усмехнулась, а он промолчал. И всё же…       Леви привел в свой кабинет: теплый, натопленный, где над огнем висел медный чайник, в заварочном уже томилась порция черного чая. Достал свои излюбленные чашки, блюдца — перед Рэй поставил. А она стыдилась, не понимая, как общаться с ним после того скандала. Сильно о себе мнение изгадила? Сидела на жестком стуле, колени сжала, пальцы принялась заламывать, украдкой поглядывая на корпящего у очага капитана.       Глянул на неё, и Рэй тут же брови вскинула. Посмотрела в потолок, волосы за уши убрала и вспотевшей ладонью по шее провела — синяки почти сошли благодаря вонючей мази, но воротники до сих пор поднимала. Грянул гром, и Рэй содрогнулась, потом же осознала и цокнула под нос — испугалась дурацкого звука. — Чего трясешься?       Рэй повернулась к нему: оказывается, всё это время Леви стоял у огня и всматривался в неё. Не спешил медный чайник с крюка снимать. Она облизала нервно губы и хмыкнула под нос, закинула ногу на ногу. — Да грозу не люблю. Звуки страшные. — Страшнее хруста костей?       Рэй передернуло. «Хруста костей…» — как метко подметил! Заварка в чашке наконец-то дождалась кипятка: Леви сегодня казался крайне заботливым и, честно говоря, подобное поведение Рэйлу насторожило. Она всё не могла уразуметь: неужели он чувствует вину? Серьезно?       Повела плечами: нет, сплошная чепуха. Скорее терпит её как тупую головную боль. Но вот она… — Капитан, — Леви обошел стол и еще не успел сесть в кресло, как посыпались слова, — простите меня. Это был… Крайне необдуманный поступок.       Выдохнула и тут же глотнула чай для храбрости: — Подобное больше никогда не повторится. Мне стыдно, что я настолько перешла границы. — То есть, — хрипло отозвался он, — то, что ты их вообще перешла, тебя нихера не смущает.       Отрицательно мотнула головой. Не соврала: её это правда не смущало.       Сильнее забарабанил дождь, и на всю округу прозвучал кошмарный раскат. Пальцы задрожали, чашка накренилась — половина пролилась на стол. — Блять, извините! — Рэй спохватилась в ужасе, звонко поставила чашку на блюдце. — Че ты за криворукая.       Леви принялся вытирать стол. Рэй предложила самой убрать лужу, но он шикнул, чтобы не рыпалась. Рэй корила себя и свою феноменальную рукожопость, но в то же время прекрасно ощущала, что рядом с ним как-то даже потеплее, словно тяжелое покрывало накинули на плечи.       Абсурд вгонял Рэйлу Келлер в ментальный тупик, ведь этот человек не так давно её душил. До черных мушек перед глазами… — Рэй, — Леви остановился, но не разогнулся, — я тогда перегнул.       Его глаза говорили больше, чем его слова. У Рэй отсох язык: капитан Леви перед ней извинился? Минуточку, а как на такое реагировать? — Ага, — кивнула в унисон. — То есть, да… Нет… Я не знаю, что сказать. — Ничего не говори, — отошел, складывая мокрую ткань. — Пей чай и больше не разливай, иначе щелбан влеплю.       Рэй усмехнулась. Кому расскажет — не поверят. От его слов и дышать стало легче, и чай повкуснел, и Леви показался более человечным. — Вы забавный, — он покосился, а Рэй продолжила: — С вами всякие грозы не страшны.       Леви помрачнел, глаза отвел и губы будто бы еще больше скривил. Рэй замолчала. — Я не боюсь гроз, капитан. Я боюсь их последствий.