Обычный день

Откровенно говоря, мне не хотелось знать причины по которой Кожевников хотел убить Дружинина. Ну, хотя бы потому, что какой бы она не была — мне было бы откровенно плевать. Просто, в случае, если это что-то жуткое и серьезное… Мне было бы морально сложно. Я бы, возможно, почувствовала себя конченной сукой? А если несерьезное, то мне бы захотелось убить этого урода еще сильнее. — Ну? Есть какая-то информация? — Нетерпеливо спросила, съев очередной ролл, постукивая пальцами по столешнице. Благо, сейчас в Тануки почти никого не было, но присутствующие косились на меня странно. — Омлет, который я приготовил съели те двое, что ломились к тебе. — Рот непроизвольно открылся, а брови поползли вверх. — Вот ведь сукины дети! Они что голодные на дело пошли? — Палочки были возмущенно сжаты в руке, — но как с этим… Кожевниковым? Он что-нибудь сказал о том, почему он затеял весь этот цирк уродов? Мне нужна веская причина, Дима. Ну что ты ему такое сделал? Машину поцарапал? Случайно сбил его собаку? Бабушку? Что? — Да я сам в душе не чаю, — он почесал затылок, — я приехал в этот несчастный ресторан, зашел со своими людьми… Ну там как бы изначально все было обговорено, чтобы только Настя была, я и не заподозрил ничего. Странным было то, что она сидела в черной шляпе, а когда подошел ближе и толкнул ее — понял, что мертва. Хорошо, что Ярослав сразу на прицел взял Кожевникова, а то бы я, наверное, там помер. — Хорошо, что он вообще додумался по всем канонам, как идеальный глупый злодей, выйти к тебе лично. — Мои брови поползли вверх. — И нахуя? Его риск был хотя бы как-то оправдан? — Он начал требовать, чтобы я переписал на него имущество и застрелился. Видимо, понимал, что иначе я так или иначе верну свое. — Дружинин приподнял брови, — план, если честно, максимально тупой и не собранный. Ему на руку сыграло только то, что никто и подумать не мог, что мелкий бизнесмен может устраивать такое, да и очевидных причин у него нет… Как будто бы, если бы он просто пристрелил меня — мое имущество досталось бы ему, а не тебе, Ане и моим родителям, — провел по своим волосам, смотря на меня несколько устало. — Да… Это правда выглядит так, будто бы ты забрал у него формочку для песка, а он, вместо того, чтобы взять новую, решил ходить за тобой и ломать кулички. Ладно, честно, мне даже интересно какой может быть причина всего произошедшего? Желание обогатиться? Вполне себе, учитывая объемы возможной выгоды… Но, если честно, этот мотив звучит слишком скучно. Да и стоило ли так рисковать своей шкурой? Дима же явно бы его по голове не погладил, если бы нашел. Разве что кулаками, да. Или я… Чем-то потяжелее. Надеюсь, что Кожевников попадет в руки к Григорию. Или ко мне. Я возьму с собой колу и чипсы, поставлю удобное кресло и буду смотреть на то, как Владимира пытают. Единственная, кого мне немного жаль в этой ситуации — Арина. Она ведь помогала мне, а я вот так вот использовала ее. Но с другой стороны, простите, она ведь видела, что я люблю Дмитрия, верно? Она знала о замысле отца и даже не попробовала обсудить этого со мной. Ситуация, возможно, разрешилась бы наименее токсично. Зачем я об этом подумала? Теперь угрызения совести постепенно начинают захватывать мои мысли… Блять! — Более идиотской причины, чтобы желать убить меня я и придумать не мог, — внезапно отозвался Дмитрий и мой взгляд метнулся на его улыбающееся лицо. Ему не было весело. То, что он прочитал — было совершенным абсурдом. — Василиса, помнишь я говорил, что все вот это вот… Связанное с теневой частью моей жизни досталось мне от друга моего отца? — Я быстро всполошила свою память, медленно кивая, — так вот. Оказывается у выросшего в детском доме, друга моего папки были родственники. А именно, двоюродный младший брат, — мужчина развернул ко мне свой телефон, — черт, а они ведь и не похожи даже? Не припомню, чтобы Владимир хоть раз говорил о своей тезке… Хотя откуда ему было знать, да? — Скривил губы Дружинин, сжимая кулаки. Моя рука аккуратно погладила его, хотя честно, сейчас мне захотелось прибить Кожевникова еще больше. Это так мерзко, честное слово. — Остальной допрос будет проходить в особняке и проводить его буду я. Но нам нужно будет вначале тебя переодеть. — Да ладно, — я отмахнулась, — в первую нашу встречу я выглядела не лучше. Кеды прямо те же самые, — слегка потянулась, погладив живот, съедая еще кусочек, получая его прищуренный взгляд, — ну ладно, ладно. Только потом эти шмотки будут у тебя — в моем шкафу места нет. — Без проблем, — кивнул Дружинин, поправляя пиджак, слегка вздыхая, — знаешь… Мне уже так без разницы умрет этот ублюдок или будет жить. Самое главное, — мужчина перехватил мою ручку своей, сплетая пальцы, — что больше нам ничего не угрожает. — Ну ты не преувеличивай. Винкс тоже в первом сезоне радовались, что победили Трикс, а они вон… Вернулись. Я думаю, что это не последний враг, которого мы встретим, но просто знай, — я приподняла брови, — я надеру зад любому, кто решит тебя обидеть, Димка. Он округлил глаза, смотря, как я эпично, утвердительно кивая головой, прыснул смехом, довольно резко расхохотавшись, окончательно привлек внимание окружающих. Я покраснела, но не выдержала, начиная смеяться вместе с ним. — Ловлю тебя на слове, Василиса. — Стирая слезы в уголках глаз, как можно серьезнее произнес мой мужчина.

***

В гостиной нас ждал сюрприз. В нежно-голубом платье, спиной к нам сидела хрупкая фигура, а по обе стороны от нее стояла охрана. Она потягивала чай, сидя напротив Алексея, пока Владимир был связан и стоял рядом со столом на коленях, озлобленно, совершенно неадекватно покосившись в нашу сторону. — А вы быстро, — отозвался Алексей Викторович и девушка оглянулась, растягиваясь в радостной улыбке, когда увидела меня, подбежала, внезапно обнимая. Дмитрий ахуел от происходящего, судя по его виду и едва ли не оттолкнул Арину, но я успела мотнуть головой, аккуратно прижав ее к себе. — Василиса! Я так рада, что ты в порядке, — она сделала шаг назад, сжимая мои руки, — тебя не задели? Не подстрелили? Это же было так опасно, — Кожевникова меня быстро оглядела, — я пыталась его отговорить, честно, но мой отец был непреклонен… Я даже предупредить тебя не смогла, — виновато сказала Арина и поджала губы и мое сердце растаяло. А вот сердце Дружинина нет. Он выставил руку между нами, заставляя гостью отойти назад и встал передо мной. — Я застрелю тебя, Кожевникова, если ты еще раз такое выкинешь, — холодно отозвался он и я возмущенно выглянула. — Дима! Имей совесть! — Он не сдвинулся, продолжая сверлить ее взглядом, — если ее отец ублюдок, это еще совсем не значит, что и Арина плохая, в конце концов… Именно она ведь тогда помогла тебя найти и спасла нас от людей своего отца. — Василиса, — Дружинин слегка вздохнул, пока девушка попятилась назад и мне стал заметен ее изменившийся взгляд, — ты еще о многом в этой жизни не знаешь… Ты не умеешь читать людей и не понимаешь их скрытые мотивы. Именно поэтому так легко подпускаешь их к себе. — Ну зачем же так сурово, — юная леди растянулась в улыбке. — Зачем ты пришла сюда? — Я поравнялась с ним, цепляясь за крепкую руку и понимая, что все внимание, что было направлено ко мне переключилось. — Я хочу выкупить жизнь своего отца. Я заберу его и пообещаю, что он больше никогда не навредит вам. Вот. Же. Маленькая. Сучка. Так вот это чего она ко мне обниматься лезла? Подлизаться хотела, значит? А я ведь почти поверила. Стало так мерзко и неприятно, что к горлу подкатил нервный ком. — Почему ты так стремилась защитить меня? — Сорвалось с губ, и внимание Кожевникова вернулось ко мне. — Зачем? Кажется, я тебе уже говорила, что ты мой любимый художник, — она сложила руки лодочкой и улыбнулась, — без твоих работ моя жизнь была бы… Довольно скучна и уныла. — Моя самая абсурдная догадка оказалась верна. Уголки губ дернулись вверх. — А еще, вероятно, она решила таким образом перестраховаться. Найти себе сторонника, который мог бы заступиться за нее передо мной. Она сомневалась, что я не смогу как-то выбраться и поэтому отправила тебе адрес сама. Возможно, маленькая Кожевникова сомневалась в действиях своего конченного папаши? — Она не сомневалась, — отозвался Алексей, отпивая виски, явно стараясь успокоить нервы после всего произошедшего сегодня, — а чувствовала себя виноватой. Одиннадцать лет назад, Владимир скончался из-за того, что в течении пяти месяцев его систематически травили. А ведь он помог открыть тебе бизнес, — отец Димы был мрачен, закуривая сигару и выпуская дым в сторону своего врага, — и ты использовал свою маленькую дочь, чтобы отравить его, надеясь, что вся темная империя, которую строил мой друг двадцать лет перейдет тебе в руки. Какая же ты мразь, — он поджал губы. — Что? — Голос Дмитрия дрогнул и мой взгляд метнулся вверх. Это был не Дмитрий Алексеевич. Это был двадцатилетний Дима, который только что узнал, что его наставник, человек, что был ему словно дядя, скончался. — Василиса отпусти, — он сжал свой кулак и я мотнула головой, — отпусти меня, — уже более зло произнес Дружинин, а Арина, испуганно распахнув глаза, попятилась назад, встав перед своим отцом и охрана поспешила к ней. Мысли путались. Почему я его сейчас держу? Зачем? Стоит отпустить и он голыми руками разорвет того, кто заслужил это. Только разжать пальцы. Глаза Арины были наполнены отчаянием. Она стояла, совсем маленькая и хрупкая и сжимала свои маленькие кулаки. Она ведь явно попробует защитить своего родителя. Почему ее действия были такими странными? Я задавалась этим вопросом… Я не понимала, что двигало моим тайным благодетелем, но сейчас, когда я смотрю на эту кроху, которую трясло перед опасностью… Черт, она ведь чертов ребенок. Насколько рационально действовала я в ее годы? Кажется, спроси ее сейчас зачем и что делала эта юная леди, она не сможет дать точного ответа. Что она точно понимала — в этой битве Владимиру не стать победителем, вот и ставила палки в колеса его велосипеда, что стремительно летел к обрыву. Ты помогла мне спасти мою любовь. Я попробую помочь тебе. Я сделала глубокий вдох. — Ты правда думаешь, что убивать его сейчас это хорошая идея? — Мой голос сейчас был неприятен даже мне. — На моих глазах… На глазах наших детей, — я потупила взгляд, потому, что не могла сейчас смотреть на него. Прости меня, Дима. — Арина тоже ребенок… И прямо сейчас ты хочешь убить ее родителя. А что… Что если за это жизнь решит забрать тебя у наших малышей? Или меня? Я понимаю, это звучит глупо, — пальцы ощутили, как его мышцы немного расслабились. Дружинин тяжело вздохнул и аккуратно накрыл мои плечи своими руками, прижимая меня к своей груди, понемногу успокаиваясь. А судя во взгляду Алексея, что выронил сигару изо рта и едва ли не поджег этим пол, мне придется многое объяснить. — Один раз. Потому, что об этом просит Василиса я соглашусь на выкуп, Арина, — выдохнул мужчина, — но если твой отец хотя бы что-то попытается сделать мне, моей семье или моей Василисе, — сжимая меня в объятиях, он наверняка ощутил, как затрепетало сердце от этого «моя Василиса», — он умрет в самых ужасных муках, которые только можно себе представить. Она рухнула на пол, быстро кивая. Кажется, нервы девушки окончательно сдали, потому, что я заметила тот дождь из слез, что обрушился на голубое платье, ощущая, как земля уходит из-под ног. Поднял меня на руки. Сочтемся, да?

***

Алексей все еще был в прострации от новости, что у него появятся скоро внуки, соглашаясь на обсуждения дальнейших условий, пока меня безбожно уносили на второй этаж, прямиком в комнату. Поговорить, так сказать. Знаем мы эти ваши разговоры со световым мечом. Не сказать, что я была сильно против, если честно. День вышел просто ахуеть каким напряженным, сейчас меня все еще потряхивало. Я уткнулась в крепкую грудь Дружинина, немного улыбнувшись. Его сердце все еще колошматило, но, черт возьми, как же мне было приятно от того, что он меня послушал. Прислушался, а самое главное, наверняка понял изначальный посыл. Его горячее дыхание обожгло мою шею, руки скользнули по талии, сжимая ее, забираясь под новую футболку и стягивая ее прочь. Я поглаживала светлые волосы, второй рукой забираясь за ворот, касаясь его спины, выгнулась, когда Дима втянул в рот горошинку соска. Сейчас я ощутила насколько же сильно изменилась чувствительность тела. От его касаний все горело так, словно у нас это впервые… Но этот Чертила уже знал все мои слабые и нежные места, сжимая клитор между двух пальцев и начиная его медленно тереть. Я застонала, двигаясь навстречу его рукам, а внутри все так и просило что-то… Что-то большое, крепкое и то, что было только у Димы. Его, черт возьми, член. Я уже не могла терпеть, разводя колени шире, пока он терзал мою грудь, вводя два пальца и раздвигая их внутри, от чего до моих ушей донеслось блядское хлюпанье. Низ живота тянуло, я нещадно царапала его спину, уже порвав первые несколько пуговиц на рубашке и сжимая его волосы. — Дима… Ах… Прошу тебя, — раздалось мое хныканье и он ухмыльнулся, прижимаясь возбужденной плотью ко мне. — Что… Прямо просишь? — Он облизнул нижнюю губу и я кивнула, ощущая, как мой возлюбленный накрывает мои губы страстным поцелуем, плавно вторгаясь внутрь, проводя влажными пальцами по бедру и сжимая его. Я прикусила его нижнюю губу, целуя в ответ, ощущая первые толчки, принялась двигаться на встречу, проведя ладошкой по его груди. Дружинин Дмитрий Алексеевич мой. От и до. Как и я его, безусловно. Сейчас эти слова не казались мне больными, я просто осознавала то, насколько сильно за чертов год мы успели полюбить друг друга. Раньше я не думала, что кто-то для меня может стать столь же важен, как воздух… Или я для кого-то… Но мужчина, что сейчас вдавливал мое тело в матрац, стараясь двигаться максимально аккуратно, смог меня переубедить. Мне кажется, Дима тоже не рассчитывал, что в его полностью продуманной взрослой жизни может появится человек-опасность, что перевернет ее с ног на голову. Наслаждение накрыло меня с головой, по телу прошлась легкая судорога и я кончила, сжимая Дружинина, что простонал, двинувшись еще пару раз и излившись мне на живот, опустился рядом, тяжело дыша. Безусловно, Кожевников — это не последний ублюдок в нашей жизни… Но вместе мы любого из них уложим на лопатки. Завтра будет трудный день, нужно сообщить о беременности семье, друзьям и наемникам… Хотя учитывая, что Алексей Викторович все слышал, думаю, что на утро все и так все будут знать… Все завтра, а пока мы сладко уснем в обнимку.