57. «Сладких снов, мудила», Шуонхилд/Кавех
24 апреля 2023 г. в 19:03
Шуонхилд хочется стереть, смыть кислотой, утопить в дендро зарослях и обесцветить веснушки Кавеха. Они у него далеко: туда, где рукам не достать, ладонями не поддеть и кочергой и не выжечь. Под одеждой, под одеялом; на выпуклых ключицах чуть выше груди и ниже сердца. Шуон разглядывала их, прокручивала на руках как тесто для пиццы и ставила на них забавные вмятины ногтями, как на комарином укусе в детстве. Теперь Шуонхилд хочется до мяса, и чтобы в том укусе была малярия.
Чтобы через её дыхание Кавех заразился туберкулёзом. Называть его в ебало дружка «тюбиком» и слизывать кровь с губ. Ронять об землю, как идиот-родитель неокрепшего ребёнка, чтобы вырос неполноценным. Альтернативно одарённым, совершенно гадким утёнком и головной болью по субботам. У Кавеха наблюдательность, как дрянный второй хвост у гидры — выколешь глаза, новые вырастут на затылке.
Не хрен было пастись за ней по коридорам как щенок за матерью. Мать в случае злости может оттащить за холку, кинуть на пропитание диким пантерам и идти выхаживать чужих котят. Потому что своё — противно. Гадко, склизко, как внутренности яйца с не сформировавшимся цыплёнком. Глупым, которого хочется обманом повести через озеро как утку и утопить на виду у всего пернатого сброда. Чтобы чужие дети знали, что делать нужно, а что нет.
В Шуонхилд что-то меняется, крутится как заевшая пластинка на мп3 плеере и тянется ядовитыми клыками к Кавеху. Двенадцати процентным оксидом, краской для смывки в глаза и ярким пятном седой проплешины. Шуонхилд ненавидит. Зло улыбается, тянет кровавые уголки губ к свету и грубит. Выплёвывает желчь с кровью, дарит покусанные розы и тянет свои свитера прямо до рта. То ли чтобы заткнуть себя, то ли что. Кавех почему-то уверен, что с таким настроем она бы всучила свои льды ему дальше в глотку.
Шуонхилд молчит рядом с другими, скрывая, подставляя щеки под удары, разбивая голову об кафель и оставляя за собой ад. С вызовом смотрит, плюёт победной интонацией: расскажи, сдай, как шестерка очередного двоечника, докажи, где моё место, постели рядом с будкой и пожелай сладких снов. Будто уже никому нечего ничего терять. Только мчаться по коридорам бешеной скоростью, врезаться в углы как на гонке породистых кобыл и подставлять щёки под удары. С гадкой ухмылкой в сторону Ману, что выглядит растерянно; с цинком в глазах по отношению к Бастет.
И никто без этом не говорит. Будто нет перемен в зажатом щенке и разъяренным волке, будто не было слёз. Почему-то всё до безумия странно.
Когда начинают обыскивать общежития и ходить тревожные слухи об исчезнувшей студентке, Кавех понимает в чём дело. А терять действительно нечего. Страшно.