Смех и осколки

Кэйю, Дилюка и Джинн после праздника, завалило делами в Ордене, так что времени и сил встретиться не оставалось. Дилюк по-прежнему стеснялся спать с Кэйей в одной постели, а тот хихикал и, в тайне от Дилюка, упорно обсуждал с Джинн план идеального свидания. Джинн закатывала глаза и отвечала, что Дилюк вообще ни на одном свидании не был, так что любое покажется ему хорошим. Особенно если оно будет с Кэйей. В общем и целом она была права (как обычно), но Кэйа никак не мог угомониться (как обычно). Дилюк же о свиданиях не думал вообще. Он каждый вечер приходил к Кэйе в комнату, наблюдал, как он расчёсывает и после заплетает волосы в косу на ночь. Как потягивается, прежде чем лечь в постель. Как складывает второе одеяло рядом с собой, обнимает его и закидывает на него ногу. Дилюк перетащил одно из кресел от камина к изголовью кровати и вечерами они много разговаривали. Кэйа лежал в постели, в одеялах, а Дилюк сидел рядом на кресле. Кэйа считал, что такой Дилюк выглядит, как маленький совёнок. Его хотелось обнять и зацеловать. Дилюк же думал, что Кэйа в такие вечера похож на приручённого кота. Когда первым засыпал Кэйа, Дилюк аккуратно целовал его в лоб и тихонько уходил к себе. Если же первым засыпал Дилюк, Кэйа брал его на руки и уносил в дилюкову постель. Кэйа продолжал тренироваться со своими парными мечами и готовился вот-вот сделать их своим основным оружием. Крепус потихоньку начал обучать сыновей управлению семейным делом. Дилюк начал обучаться владеть двуручным мечом, подаренным Кэйей, и получалось у него просто невероятно хорошо. Крепус, впервые увидев сына с клеймором, выронил документы и глядел на Дилюка так, будто он ему только что сердце вырвал. Но мужчина быстро взял себя в руки, собрал бумаги и ушёл, так ничего не объяснив. После того дня у него появилась привычка запираться после окончания дел в своём кабинете и что-то писать. Ту толстую тетрадь он куда-то прятал, но обещал Дилюку, что обязательно отдаст её сыну, как только закончит. Кэйа замечал, что после времени, проведённого над той тетрадью, Крепус выходил из кабинета со слегка красными глазами, но ничего не говорил. Со дня серьёзной воспитательной беседы прошло чуть больше полутора недель. Дилюк, абсолютно красный, пришёл в комнату Кэйи и робко, осторожно, залез к нему в постель. После легко коснулся плеча Кэйи, попросил повернуться к себе лицом и робко обнял. Кэйа молча обнял Дилюка в ответ. Так они и уснули. Спать вместе у них вошло в привычку очень быстро, так что уже дней через пять ни один из них не мог спокойно уснуть без второго. Лишнее одеяло из постели Кэйи было выселено — теперь он закидывал ногу на Дилюка и его же обнимал. Примерно в это же время, бóльшая часть основной одежды Дилюка, его расчёска, зубная щётка, обувь и меч перекочевали в комнату Кэйи. Рядом с туалетными столиками теперь стояло ещё по стулу, а в ванной висело на одно полотенце больше. Они стали частенько робко и нежно целовать друг друга в щёки, лоб, нос, висок и макушку, с завидным упорством и умилительным смущением, избегая губ. По утрам с волосами Дилюка разбирался Кэйа. Вечерами он заплетал им обоим косы на ночь. Дилюк всей душой обожал те моменты, когда Кэйа аккуратно расчёсывал его волосы, любовно пропуская пряди сквозь пальцы, чтобы после заплести. Однажды, в разгар дня, под конец жаркого мая, в штаб Ордо Фавониус ворвался перепуганный человек. То был перемазанный в грязи с головы до ног похититель сокровищ. Он сказал, что он и его товарищи отправились на поиски сокровищ в Долине Декарабиана. Они разбили там лагерь и начали раскопки. Но спустя месяц в долину хлынули орды хиличурлов и магов бездны, а от слаймов проходу не было. Лагерь похитителей был взят в осаду и люди приняли решение выпустить нескольких гонцов, чтобы позвать на помощь. Они обещали отдать все сокровища и карты, дать ключи к решению головоломок и даже сесть в тюрьму, но умоляли их спасти. Магистр без промедления согласился. На заседании Стратегической Шестёрки было принято решение сначала отбить лагерь похитителей сокровищ. Затем планировалось этот самый лагерь укрепить и сделать своего рода аванпостом, в котором дóлжно было расположиться войску Ордена. Долина Декарабина богата ценными рудами, и потом, Шестёрка решила во что бы то не стало вернуть над ней контроль. По плану, атаку должны начать лучники, чтобы отвлечь внимание тварей, сократить их количество и позволить передовым отрядам на планерах спуститься в лагерь похитителей сокровищ, из которого они уже пойдут в атаку. Учитывая повышенную активность Ордена Бездны, так же было принято решение отправить на сражения в Долину Декарабиана особо талантливых новичков и оставить в городе побольше опытных бойцов. Так что на острие атаки был отряд из дюжины опытных рыцарей, из которых трое имели Глаза Бога. Чуть позади, слева и справа должны были идти отряды относительно молодых рыцарей, по двадцать человек каждый. Отряду Дилюка из двух десятков человек отвели место в середине построения, позади самых опытных и между довольно умелыми рыцарями. Так же в их маленькое войско определили четырёх лекарей, трёх разведчиков и одного сокольничего-связиста. Кэйю сначала определили в отряд разведчиков, но тот, полный праведного гнева, пошёл спорить с Магистром. На слова о том, что у него недостаточно боевого опыта и нет Глаза Бога, Кэйа достал мечи и парой движений срезал фитили у всех свечей в комнате. Магистр, конечно, впечатлился, но недостаточно, и тогда Кэйа на него просто напал. К чести Кэйи и к его же горю, Магистр проиграл. Хотя, после того, как тебе оставили пару шрамов на груди и руках, а после выкинули из окна, подняться и победить наглеца всё-таки сложновато. Джинн же в пух и прах разругалась со своей матерью, запрещавшей ей отправляться в этот поход, но поступила по-своему. Кэйа и Дилюк ей гордились. Всего отбивать Долину Декарабиана отправилось восемьдесят человек, из которых сражаться могли семьдесят четыре. На следующий день были объявлены составы отрядов и план похода. На подготовку отрядов, доспехов, провизии, боеприпасов, оружия, стройматериалов, планеров, зелий и лекарств дали три дня. Крепус, в день когда объявили о походе и составе отрядова, попытался отговорить сыновей и Джинн, но предсказуемо провалился. Затем попробовала Аделинда. После они попытались вместе. Ничего не вышло. Оставшиеся дни Аделинда ходила серая от страха и волнения, а Крепус — бледный, как смерть. Казалось, будто у него даже волосы потускнели. Ужины проходили в гнетущей тишине и даже Кэйе не удавалось разрядить обстановку. Ещё Кэйа теперь каждый вечер перед сном, прикрывая глаза, целовал Дилюка в лоб. По ночам они прижимались друг к другу всё крепче и крепче. Свидание пришлось перенести.