Смех и осколки

Услышав новости о фатуи, Болдэр сразу предложил оставить его одного у воды, а остальным — уйти. Джинн молча дала ему подзатыльник, но, привычная к крепким головам Кэйи и Дилюка, не рассчитала силу, из-за чего Болдэр чуть не упал. Потом он нервно хихикнул из-за абсолютно одинаковых осуждающих взглядов Дилюка и Кэйи. Стали думать, что делать. Выходило плохо. Непонятно было из-за чего. Кэйа предположил, что они слегка потупели. Джинн сказала, что это из-за стресса. Дилюк согласно покивал. Когда Джинн спросила с кем именно он согласился, Дилюк молча встал и пошёл к воде. Кэйа воспользовался моментом и выпросил у Джинн разрешения сходить на разведку. Кажется, он вошёл во вкус. Вернувшись, Кэйа рассказал, что обойти Фатуи можно по воздуху и то будет опасно, потому как у них есть пиро мушкетёр и анемо борец. Когда из-за новостей все расстроились и напряглись, Кэйа, очень собой довольный, сказал, что если идти совсем тихо и по темноте, то лагерь можно обойти и прыгнуть в ветряной поток, который, правда расположен буквально метрах в пяти от походного костра Фатуи. Джинн со вздохом попросила в следующий раз начинать с нормального плана и отправила всех спать, чтобы набраться сил перед ночным переходом, а сама осталась караулить. На закате её сменил Кэйа, периодически бегавших поглядеть как там Фатуи. Когда Фатуи укладывались спать, проснулся Дилюк. Кэйа сказал ему, что надо подождать ещё пару часов и он вскочил слишком рано, но Дилюк просто сел рядом. Кэйа с какой-то отчаянной весёлостью схватил Дилюка за руку и, на ходу раздевая их обоих, потянул в воду. Дилюк устало улыбался. Кэйа утянул его за водопад, прижал к скале и сначала легко чмокнул в кончик носа, а после крепко обнял, уткнувшись носом в пушистые дилюковы волосы. Дилюк улыбнулся чуть менее устало и, обвив талию Кэйи ногами, обнял его в ответ, прижимаясь лбом к его виску и почесывая чужой затылок. Они молча обнимались под журчание воды так долго как могли, но к сожалению, замёрзли за час и пришлось вылезать. Кэйа снова сходил проверил Фатуи и по возвращении нагло усадил Дилюка на землю, после чего уселся перед ним, откинувшись на его грудь и сцепляя его ладони у себя на животе. Дилюк что-то довольно пробормотал и уткнулся носом в синюю макушку. — Вот надо было его тебе с собой тащить? Могли бы нормально обниматься, — недовольно пробормотал Дилюк несколько минут спустя, но Кэйа ничего ему не ответил. Они оба знали, что он не всерьёз. И оба сейчас наслаждались каждым мгновением, не желая тратить ни секунды на разговоры. Кэйа встал. Снова ушёл проверить Фатуи и вернулся довольный. Они принялись будить Джинн и Болдэра. Помогли друг другу надеть доспехи и закрепить планеры, после чего вышли. Впереди на небольшом возвышении был лагерь Фатуи, который окружали пара кустов и сухих деревьев. И много открытого пространства. Они пригибались так низко, что почти ползли по земле. Когда они кругом обходили сам лагерь, кое-как прячась за кустами, то все почти перестали дышать. К счастью никто из Фатуи не проснулся и они спокойно дошли до ветряного потока. Первой в него вошла Джинн. Дилюк и Кэйа помогли взлететь Болдэру, которого Джинн наверху страховала. Когда взлетел Дилюк, Кэйа как последний сумаседший метнулся прямо в лагерь Фатуи и стащил первую попавшуюся сумку, молясь Семерым, чтобы там была еда. Наверху он получил подзатыльник и выговор громким шёпотом от Джинн, укоризненный и обеспокоенный взгляд от Дилюка и восхищённый — от Болдэра. Посовещавшись, решили лететь прямо. В напряжённом молчании пролетели над спящим Гидро Магом Бездны, спустившись на землю в десяти метрах позади него. Тихо продолжили красться вперёд, переходя с одного высокого уступа-островка на другой по перекинутым между ними каменным обломкам. Ближе к рассвету добрались до широкого плоского обломка, опирающегося одним краем о стену, а вторым — о землю. Под ним остановились отдохнуть. Караульным оставили Болдэра и благополучно уснули. Утром, сразу после пробуждения, Кэйа радостно начал потрошить украденный рюкзак. Первым что он вытащил была пара новых белых носков, которые все единогласно отдали Джинн. Когда Кэйа достал вторую вещь, все кроме него расхохотались, предусмотрительно зажимая рты ладонями чтобы не шуметь. Белые обтягивающие мужские трусы с узорами из снежинок. Кэйа решил подарить их Дилюку, но тот сказал, что размер не его и, тихо смеясь, натянул их Кэйе на голову. Кэйа чуть не заверещал. — А если они грязные? — Он трагично откинулся на землю и прижал руки к груди. — Мои прекрасные волосы будут вонять мужской жопой. Дилюк молча покачал головой, кусая губы, чтобы сдержать смех. Джинн кусала костяшку пальца, чтобы не смеяться, Болдэр снова покраснел, но кажется, набрался храбрости и спросил: — Почему вы себя так ведёте? — он покраснел ещё сильнее когда все трое посмотрели на него как на идиота. — Я имел ввиду, что вы все трое из очень влиятельных семей. Леди Джинн и Мастер Дилюк вообще наследники своих родителей, но вы, — юноша запнулся, подбирая слова, — ведёте себя не так, как принято при вашем положении. Разве так можно? — О, дорогуша, — Кэйа ухмыльнулся, — поверь мне, Джинн нельзя заставить что-либо делать. — Кто бы говорил, — девушка скрестила руки на груди, — вы оба тоже те ещё упрямые ослы. И вообще, — она с хитрой улыбкой подмигнула Болдэру, — я видела как эти двое дерутся за игрушки и последнюю печеньку. Между нами приличия и манеры ни к чему. — Мы почти всю жизнь вместе, — серьёзно кивнул Дилюк. — Ну, вообще-то шесть лет, — уточнил Кэйа. — Это пока шесть. Я намерен оставаться с тобой до смерти, — ответил Дилюк. — А ты чего улыбаешься, а, Джинн? — Кэйа от души веселился. — Думаешь мы от тебя отстанем пока ты жива? — Молю об этом Барбатоса на коленях по двадцать раз в день. Они все рассмеялись и Кэйа продолжил разбирать вещи из украденного рюкзака. Нашёл там пять яблок и отдал Джинн, чтобы она разделила их на всех поровну. Все получили по пол-яблока и Кэйа снова ушёл на разведку. Вернулся он с плохими новостями — впереди хиличурлы. Не много, но обойти будет тяжело. А обходить всю башню — ещё дольше. Посовещавшись, решили идти как шли и мимо врагов пробираться вечером. Джинн снова послала всех спать и осталась караулить. Когда начало темнеть она разбудила товарищей. Отдала им оставшиеся яблоки, после чего они собрали вещи и пошли вперёд. Кэйа провёл их по уступу на следующее возвышение. Там Джинн и Болдэр спрятались в кустах, а Кэйа и Дилюк, оставив вещи на товарищей, прокрались к старой каменной лестнице и расправились с хиличурлами. Затем вернулись, вновь нацепили свои недо-рюкзаки на спины, подхватили Болдэра и снова вышли на лестницу. Поднялись вверх. Резко пригнулись, чуть не уронив Болдэра. Кэйа и Дилюк переглянулись, кивнули друг другу, снова сняли со спин вещи и, крадучись, пошли вперёд. У платформы, на которую их привела лестница, с двух сторон были обрывы, с третьей сама лестница, а четвёртой — бок другой платформы в два человеческих роста высотой. На новой платформе была ещё одна лестница, которую охранял ещё отряд хиличурлов. Кэйа и Дилюк забрались туда по небольшой насыпи, судя по виду, образовавшейся когда часть стены обвалилась. К электро лучнику, стоявшему на лестнице, со спины покрался Кэйа и ловко перерезал ему горло. Дилюк разобрался с парочкой простых и сжёг колючки, перекрывшие проход. Они снова вернулись за Джинн, Болдэром и вещами. Помогли юноше подняться по насыпи и лестнице. Кэйа разбил несколько хиличурлских бочек и с мрачной радостью достал из них несколько закатников и кусок мяса. Лестница вывела их к двум высоким каменным уступам без лестниц, шедшим друг за другом. Джинн прокляла развалины. На втором стояла статуя Архонта. Не иначе как благодаря его благословению, к этим уступам вновь, почти параллельно земле, был прислонён обломок стены, прикрытый с обоих сторон обломками поменьше. Они нашли вход и под ним устроили ночлег, не решившись идти дальше по кромешной темноте. Утром Кэйа снова ушёл на разведку. Спустившись немного вниз он обнаружил очередной небольшой лагерь хиличурлов. Всего три штуки, так что справился он с ними быстро. Разбил бочки, забрал немного еды и пошёл дальше. Прокрался мимо двух слаймов, не решившись вступать в бой — Крио и Гидро могли запросто заморозить его и потихоньку забить насмерть. Затем наткнулся на ещё один лагерь хиличурлов в узком проходе, окружённом высокими стенами. Грустно глядящий в стену митачурл и взрывающиеся цветки, расположенные вокруг него легко убедили Кэйю не вступать в бой и сейчас, так что он снова просто разбил бочки, быстро затолкал еду в кулёк, сделанный из одного полотнищ палатки и ловко взбежал наверх по упавшей колонне, чтобы сразу упасть на землю и выругаться. Снова лагерь хиличурлов. Два пиро хиличурла с факелами, две бочки со слаймами и один шамачурл. Кэйа хотел было проползти мимо и затем быстро скрыться на видневшемся впереди склоне, но его заметили. Так что он вскочил, оббежал небольшие торнадо, проскочив за бочками со слаймами по самому краю платформы и когда к бочкам подбежали хиличурлы-борцы, кинул большой камень. Бочки взорвались, хиличурлы с криком разлетелись кто куда, а анемо-шаману Кэйа перерезал горло. Потом он быстро взбежал наверх по упавшим платформам, образовавшим дорожку и выдохнул. Оглянулся и удивлённо присвистнул: перед ним, в отдалении на возвышении, стояла статуя Архонта. Он глянул чуть ниже и увидел упавший кусок стены, под которым они устроили свой лагерь. Оказалось он поднялся на уступ, который расположен выше того, на котором они устроили лагерь. Он вернулся когда уже начало вечереть и подошёл ко входу совершенно беззвучно, так что даже почти не удивился, когда получил удар под дых, был повален на землю и почувствовал, как его душат чьи-то ноги. Джинн сидела перед ним, а у сломана нога, так что Кэйа задушено прохрипел: — Не так я мечтал оказаться между твоих ног, — его тут же отпустили. Кэйа всё ещё лежал на камнях, когда над ним наклонился Дилюк и, смутившись извинился, помогая встать. — Ну вот, — Кэйа расстроенно потрогал спину, — ты подавил наши закатники. — Что? — одновременно спросили Джинн, Дилюк и Болдэр. — Не кричите. Я ограбил нескольких хиличурлов. Набрал штук шесть закатников и два куска мяса. Дилюк, грей меч сегодня будем есть стейк. — Я не сковородка! — Тогда будем есть сырое. Такой вариант Дилюку явно не понравился, так что он, состроив недовольное лицо, принялся разогревать свой клэймор. Они поужинали и легли спать. Утром поднялись к статуе Архонта, затащив Болдэра вверх при помощи верёвок. Радостно разбили деревянные ящики и вытащили из них ещё закатников. Затем, по старой схеме Джинн-Болдэр-Дилюк-Кэйа, поднялись по ветряным потокам вовнутрь башни. Пока летели Джинн испуганно охнула и указала на этаж ниже того, на который они должны были прилететь. — Какой огромный страж руин. — Он сломан, — про себя Кэйа удивился. Надо же шутка: Культватор забрался наверх какой-то башни в самом необитаемом уголке Мондштадта и благополучно помер, пока вся Каэнри`ах его, засранца эдакого, искала. Когда они забрались на свой этаж и сквозь огромную круглую дыру в полу посмотрели вниз, то очень пожалели о том, что вообще забрались сюда — в самом низу спал огромный дракон бирюзового цвета. Они отошли подальше к целым стенам, а Кэйа полез наверх по внешней стороне купола. Вскоре он вернулся. Затем вновь поднялся, привязал к каменной колонне верёвку и сбросил её вниз. Верёвкой Джинн обмотала Болдэра, а Кэйа затянул его наверх. Джинн и Дилюк по верёвке забрались сами. Так они и ютились несколько дней на крохотной платформе на вершине башни, продуваемые всеми ветрами, но зато в далеке от монстров. Два полотна от палатки кое-как натянули между колоннами с двух сторон, тщетно пытаясь защититься от ветра и уповая на то, что в случае чего полотна не дадут упасть. На еде экономили изо всех сил. Много и беспокойно спали, прижимаясь друг к другу тесно-тесно из-за холода и страха. На седьмой день, когда закончились закатники, Кэйа усмотрел на востоке какое-то движение. Рядом с рекой. Думали они не долго — закрепили планеры, залезли на самую вершину башни — аж на купол, встав в цепочку взялись за руки и прыгнули, расправляя планеры. Поначалу суровый ветер пытался раскидать их в разные стороны, но когда они вылетели за территорию башни, то ветра успокоились и они смогли выровнять курс. Болдэра спрятали на скалах, посреди кустов. Джинн, Дилюк и Кэйа снова расправили планеры и полетели к полю боя. Копошение, которое заметил Кэйа было битвой. Джинн, в отличии от Дилюка и Кэйи, вступив в бой не потеряла спокойствия и хладнокровия. Она сражалась аккуратно, чётко и не рисковала лишний раз. Кэйе и Дилюку будто снесло голову. Нервное ожидание хоть чего-то на вершине башни внутри которой спал древний дракон, ночные перебежки, отсутствие возможности касаться друг друга, страх за товарищей и тоска по дому спелись внутри них непонятно во что и теперь, когда они могли действовать, рубить, колоть, рвать и кромсать им стало легче. Напряжение постепенно уходило, в крови бурлил адреналин, а в юношеском мозгу цвела и пахла жажда побед и подвигов, они кинулись в бой, словно в омут с головой. Дилюк особенно. Он шёл напролом, подставлялся под удары, чтобы удачно контратаковать и ударить, метался туда-сюда и вообще не смотрел по сторонам. Кэйа понял почему Дайнслеф всегда твердил ему никогда не терять головы на поле боя. Дилюка чуть не убили раз десять. Затем раздался топот копыт. Мимо Кэйи пролетело копьё со стягом Мондштадта и вонзилось в череп митачурла, раскроив его. — За Мондштадт! За Свободу! — низкий, зычный голос. Варка. И две сотни воинов, которых он утащил в экспедицию. Все те рыцари, что сейчас сражались, радостно закричали. Даже Джинн не смогла удержаться и потрясала мечом. Дилюк стал сражаться ещё небрежнее и после сорок пятого случая когда Дилюк оказывался на грани смерти, Кэйа сбился со счёта. Дальше бой слился в череду атак, уворотов, взмахов, крови и криков. Мерзко, громко, душно и противно. Зато закончили быстро. Лагерь устроили неподалёку от того места, где оставили Болдэра и умелые люди Варки со всем быстро справились. Ирина радостно обняла Кэйю и Джинн, а ещё всё-таки изловчилась потрепать Дилюка по волосам. Затем она обработала их раны и отпустила на праздник, который устроили люди Варки в честь победы. Оказывается Варка решил по прибытии в Долину Декарабиана не идти сразу на восток, а двинулся на запад, обходя круглую Долину по часовой стрелке истребляя всех на своём пути, пока остатки первого отряда прятались на западе. Так что победа была окончательной. Уже после заката Дилюк сидел у костра в шумной компании рыцарей, рассказывавших друг другу о своих подвигах. Они пили эль (Дилюк медленно цедил свою первую кружку уже часа два) и в какой-то момент Кэйа не выдержал. Он подошёл, сжал плечо Дилюка пальцами и чуть ли не силой утащил его от остальных. Завёл в какой-то тёмный закоулок между древних каменных стен без крыши и, с силой толкнув к стене, зло прошипел Дилюку в лицо: — Ты идиот! Ты хоть знаешь, сколько раз ты чуть не умер сегодня? Ты как вообще сражаешься? — И что? — Дилюк гордо приподнял подбородок и с вызовом посмотрел Кэйе в глаза. — Что с того, что я чуть не умер? Не умер же. Чего тогда возмущаться? — Чего возмущаться? А если бы тебе не повезло, идиот?! — Кэйа почти кричал. — Везение тут не при чём! — теперь кричал уже Дилюк. — Я сам могу за себя постоять. Я — рыцарь. Я защищаю Мондшадт! Я тренированный и сильный! У меня есть Глаз Бога! Я не хуже тебя! Я сильный! — Во имя Семерых! — Кэйа схватил Дилюка за грудки и хорошенько встряхнул. — Что ты несёшь?! Какая разница сильный ты или нет если ты рисковал стать мёртвым?! Ты что, сдурел?! — Я хотя бы не кидался на митачурла с кинжалами! — Дилюк зло отцепил от себя руки Кэйи и толкнул его. — И после этого ты говоришь мне о безрассудстве?! Я же сказал — я сильный! Не надо меня защищать! Я не нуждаюсь в защите! Я могу всё сам! Дилюк собрался было уйти, но Кэйа потянул его на себя за руку и посмотрел так, что Дилюк не смог уйти. У Кэйи в глазах стояли слёзы. Он никогда не плакал даже при Дилюке. Кэйа огладил большим пальцем костяшки Дилюка. Палец подрагивал. Аккуратно обхватил ладони Дилюка в своими, прижался к их тыльной стороне своим лбом, поцеловал и, не отпуская их, глядя Дилюку в глаза, шёпотом заговорил: — Я знаю. Поверь, Люк, поверь, я лучше кого бы то ни было знаю насколько ты сильный. Но нельзя так рисковать просто так. Слышишь, душа моя? Я знаю, что ты сильнее меня, но прошу, позволь мне всё равно защищать тебя. Не потому что я считаю тебя слабым, нет, любовь моя, конечно нет. Ты — самое дорогое что есть в моей жизни. Поэтому я хочу защищать тебя. Поэтому я боюсь за тебя. Звёзды мне свидетели, Дилюк, я не считаю тебя слабым, просто я дорожу тобой больше чем кем или чем-либо ещё. Прошу. Умоляю. Дилюк кусал губы. Теперь ему было очень стыдно. Он думал, что на разведку ходит Кэйа, сражается Кэйа, прогоняет похитителей сокровищ из их же лагеря Кэйа просто потому что Кэйа считает его слабым. Неумёхой. Смешным и беспомощным. Дилюк никогда не думал об этом так. — Прости, — Кэйа, восприняв молчание Дилюка по-своему, выпустил его руки и отступил на пару шагов назад и смотрел в сторону. У него дрожали губы и он нервно хрустел пальцами. — Прости, я, наверное наговорил лишнего. Я не могу распоряжаться тем, как тебе сражаться. Извини. Я больше так не буду. Пока. Кэйа собрался уходить, но Дилюк, сделал пару широких шагов вперёд, обхватил ладонями лицо Кэйи и прижался своими губами к его. Всего пара коротких мгновений, но такие долгожданные, такие сладко-горькие и такие нежные. Дилюк, продолжая держать лицо Кэйи в своих ладонях снова заговорил. Но уже тихо, спокойно и чуть хрипло: — Нет, ты не должен извиняться. Просто я позавидовал. Решил, будто ты считаешь меня слабаком. А я же не слабак, — это предложение прозвучало особенно расстроенно, почти плаксиво, — я же сильный. У меня и клэймор и Глаз Бога. Я тоже хотел защищать тебя. Я не хотел тебя пугать. И, — Дилюк слегка покраснел и отвёл взгляд, — раз так, то ты можешь защищать меня. Но не переусердствуй, — он немного возмущённо вновь посмотрел Кэйе в глаза, а потом заговорил ещё тише и очень нежно. — Звёзды мне свидетели, Кэйа Альберих, я люблю тебя. Кэйа всхлипнул, но так и не заплакал. — Звёзды мне свидетели, Дилюк Рагнвиндр, я люблю тебя больше всего на свете. Я твой навечно и всегда буду тебя защищать, да запомнят звёзды мои слова и сохранят их в веках, — и пока Дилюк не успел опомниться Кэйа поцеловал его. Они стояли в свете звёзд и целовались до боли в губах. Нежно, трепетно и аккуратно. Под шелест травы и звуки далёкого праздника. Под светом звёзд, среди старых развалин, бывших свидетелями великой и древней войны за Свободу. Но какое им было до всего этого дело? Они были друг у друга. Они впервые с того вечера целовались и эти поцелуи было гораздо приятнее, гораздо слаще и трепетнее, чем тот. Они пьянели друг от друга и не могли остановиться. И не хотели. А звёзды слышали.