***
Скрытые дезиллюминационным заклинанием, он, Блейз и Драко лежали на голой земле в ожидании, окажется ли наводка на здание, предположительно ставшее новым убежищем для Ордена, верной. Блейз выстрелил ему прямо в глаз одной из зелёных резинок для волос Пэнси. — Блядь. Ай! За что? — Если не соберёшь кудри, из-за них и окажешься в могиле. И, если я окажусь прав, лично позабочусь о том, чтобы на твоём надгробии в семейной усыпальнице высекли: «Теодор Нотт. Сын, друг и единственный Пожиратель Смерти, покинувший этот мир из-за волос», — прошептал Блейз наигранно печальным тоном. Тео усмехнулся: — Забавно. Ты и правда считаешь, что отец позволит похоронить меня среди других членов семьи? — мрачно ответил он, потирая слезящийся от боли глаз. В тот день он не мог по достоинству оценить шутки друга. — Справедливо, — согласился Блейз, вытянув руки на покрытую росой траву. Вся ночь прошла на том проклятом холме. Не меньше десяти часов. Вокруг ни намёков на убежище, ни людей. За последние полгода после битвы за Хогвартс им уже во второй раз поручили подобное задание. Они должны были отправиться по полученному адресу и проверить, там ли скрываются уцелевшие члены Ордена. Если шпион не подвёл, Блейз собрал бы скрытых неподалёку Пожирателей Смерти и привел их сюда. Драко отвечал за анализ окружающей обстановки, чтобы потом через омут памяти передать воспоминания главнокомандующим. Тео следил за тем, чтобы не разрушились дезиллюминационные чары. Не то чтобы он жаловался, но уже давно ни одна зацепка не приносила успехов. Тео бережно добавлял проведённые на миссии ночи на полку памяти самых сильных кошмаров, чтобы больше никогда не видеть добрые сны. На полке уже не осталось места для новых впечатлений, и в ближайшее время он не планировал добавлять туда что-то новое. — А если говорить начистоту, тебе и правда нужно как можно скорее отрезать эти кудряшки, иначе тебя могут принять за пропавшую Золотую Девочку, и ты вляпаешься уже совсем в другое дерьмо. От слов Блейза затихла даже трель сверчков. Боковым зрением Тео видел, как лежащий справа Драко перестал дышать, его взгляд устремился прямо перед собой, глаза с каждой секундой становились пустыми и безжизненными. Ну, безжизненнее обычного... — Блейз, ты серьёзно? Думаешь, это и правда смешно? — Тео перевёл взгляд на ничего не понимающего друга слева от него. Блейзу хорошо давались многие занятия: он прекрасно смешивал коктейли, контролировал нрав Пэнси, храпел так громко, что для сна с ним в одном помещении приходилось набрасывать заглушающие чары, организовывал ночи азартных игр и, что самое удивительное, совершенно не понимал намёки окружающих и часто проявлял свою бестактность. Забини беспечно пожал плечами, совершенно не заботясь о сказанных словах. Он даже набрался смелости и продолжил: — Что я такого сказал? Лишь правду. Чем длиннее становятся твои локоны, тем больше ты напоминаешь Грейнджер. По крайней мере, прежнюю Грейнджер. Вряд ли мы увидим эту зазнайку снова. Слышал, её растерзали оборотни, а Сивый отрезал девчонке волосы и сделал из них подобие шарфа. Называет его «львиной гривой». А потом кто-то сказал, что Беллатриса подвесила её за этот вьющийся хаос в своей гостин... Именно тогда Блейзу разбили губу. А Тео, внезапно оказавшийся на линии ответного хука, заполучил синяк под глазом. Этим спас от повреждений друга справа, который и нанёс удар Забини. — Да вы издеваетесь!? В тот же чёртов глаз! — воскликнул Тео, прижимая ладонь в зудящему веку. Блейз потёр костяшки пальцев левой руки и вытер бегущую из уголка рта кровь. — Прости, Тео. Эй, ледяной мальчик, какого хрена? За что? — спросил Забини чересчур громким для их положения голосом. — Блядь, дружище, заткнись! А, впрочем, как насчёт того, чтобы ты вообще больше никогда не открывал свой рот? — глядя единственным уцелевшим глазом на недальновидного сокурсника, предложил Тео. Взглядом он пытался намекнуть Блейзу, что от последующей реакции зависело его благополучие на ближайшие несколько часов. Забини посмотрел в ответ, явно не осознавая причины удара, но затем бросил быстрый взгляд на уставившегося в точку прямо перед собой третьего друга, который не обращал внимание на свои покрасневшие костяшки, и решил промолчать. Умный парень. Что ж, или вроде того... Казалось, прошло ещё несколько часов под небом, где солнце медленно пыталось пробиться сквозь сгущающие над головой мрачные тучи. Тео вновь погрузился в игры разума, которыми часто занимал себя во время череды долгих ночей скуки: как можно точнее он мысленно перечислял ингредиенты и пропорции сложных зелий и формулировку заклинаний. Дома проверит, на всё ли ответил верно. Парень заинтересовался целительством: по его мнению, в нынешней ситуации именно оно казалось наиболее полезными. Тео мог похвастаться успехами. На шестом курсе мадам Помфри предложила ему помогать ей в больничном крыле и узнать больше об этом деле. Тогда он успешно залечил нанесённые Поттером увечья Драко и поддерживал в нём жизнь, пока ранами не занялась целительница. Она похвалила Нотта за отлично проделанную работу — руки Тео в это время дрожали, на каменном полу собирались падающие с кончиков пальцев капли крови. По правде говоря, он ненавидел кровь. Её липкость вызывала отвращение. Алая жидкость въедалась в каждую трещину, каждую щель и выводилась с большим трудом. Тео понял, что иногда проще дождаться полного её застывания, а потом уже пытаться вывести. Всё это казалось ему слишком личным. — Мы сидим здесь уже двенадцать часов. Шпион ошибся, — впервые за всю миссию произнёс Драко. — Думаю, ты прав. Кто принёс наводку? — Точно не знаю. Они никогда не раскрывают имена доносчиков. Получается, Тёмный Лорд всё так же не доверял Драко. — Чья теперь очередь? — Тео потянулся и выпрямил спину, отчего послышался хруст костей. Эти вылазки ему уже порядком надоели. — Блейза. — Что? Ни за что! Ты забыл, как на прошлой миссии я упал в ту чёртову пещеру и... — Блейз, немедленно выполняй приказ. — Драко даже не смотрел в сторону Забини. — Кто сказал, что ты здесь главный? Тео хотел закатить глаза, но опухшее веко внезапно пронзила боль. Тогда он закатил только один. — Блейз, иди, иначе мы так и останемся сидеть здесь. Забини на мгновение перевёл взгляд на друга, тихо выругался и встал. Тео проводил его взглядом — под слабыми дезиллюминационными чарами Блейз медленно поднимался на холм, где по их предположениям находилось убежище Ордена. — Это уже третий тупик, — сказал он, не сводя глаз с поля, где на каждом шагу спотыкался Забини: почва была более влажной, чем казалась на первый взгляд. Ноги приятеля скрылись в высокой траве, а руки неуклюже цеплялись за воздух в попытке сохранить равновесие. — Бл... — Блейз исчез. — Ага, — равнодушно ответил Драко и замолчал. Спустя несколько тихих минут их друг снова поднялся и продолжил пробираться сквозь заросли. — Слушай... все эти рассказы о Сивом — это... что-то новое. — Нотт словно ступал по тонкому льду. Нерешительность в голосе подсказывала, что он и сам это понимал. Ответа так и не последовало. — Нам нужно придумать план? Он заметил, как взгляд Драко изменился, а рука слегка дёрнулась. Оставалось только ждать. Тео знал друга и его поведение так же хорошо, как знал самого себя. Драко выдохнул. Напряжённые плечи расслабились, а суровые черты лица смягчились. — Обсудим это после отчёта о миссии. Тео кивнул. — Хорошо, поговорим сразу после него? Или этой ночью Тёмному Лорду необходимо твоё присутствие? — Нет. Вернулся Блейз. Яростный взгляд, которым он одарил Драко, въелся в память Тео почти так же хорошо, как грязь, покрывавшая кожу друга. Почти. — Теперь в следующих четырёх грёбаных вылазках вы пойдёте на разведку! — Взмахнув палочкой и наложив очищающие чары, он смахнул следы падения в болото. — Эй, засранцы, я не шучу. Тео посмотрел на Малфоя, достал одну сигарету и передал ему оставшиеся. — Ставлю ему шесть баллов за попытку и восемь за произведённый фурор. Драко хмыкнул, зажал сигарету между губами и поджёг её невербальным заклинанием. — Нет, то падение в пещеру достойно восьмёрки, а эти пируэты едва тянут на семь. В грудь Блейза прилетела пачка. — Как же я вас ненавижу, — пробормотал Забини, осторожно поднося сигарету к уцелевшему уголку рта. — Ты всегда можешь попроситься работать с нашими отцами. Слышал, с ними очень приятно иметь дело. Бесконечные рейды, пытки и, да, не забудь про геноцид, — ехидно протянул Тео, выпуская кольца дыма. — Звучит весело, — пробормотал Блейз. — Если ничего не изменится, скорее всего, рано или поздно мы всё равно встретимся с вашими дорогими папулями. Это ведь уже третья тупиковая зацепка подряд? Единственным ответом послужил лёгкий кивок Драко. Тео втянул табак и задержал его в глубине горла. На короткий миг он ощутил контроль над ситуацией. Вот что он больше всего любил в сигаретах. Не никотин. Дым. Тео наслаждался контролем — возможностью управлять парами, придавать им любую форму, удерживать, выпускать. Сжимая зубами маленькую палочку, он чувствовал себя художником. Дым, контроль — настоящая зависимость. Но, как и любая зависимость, маленькая власть быстро заканчивалась. Под действием органической и химической реакций жидкости во рту и пространства в горле никотиновый туман начал рассеиваться. Тео пытался удержать его. Схватить в плен. Загнать в клетку. Но на самом деле это дым контролировал его. Тео открыл рот и закашлял. Навернувшиеся слёзы защипали повреждённый глаз. — Мы не виноваты, что все наводчики такие херовые. Мы всего лишь выполняем свою работу: лежим на земле на этих чёртовых холмах, прячемся за камнями, несколько дней подряд под дождём и дерьмом бродим по лесу. — Блейз разочарованно выпустил струйки дыма. — Мерлин, как я мечтаю о горячем душе, пастушьем пироге и кровати. Я так скучаю по своей кровати. — Ты скучаешь по Пэнси. — Нахмурился Драко. — Я скучаю по Пэнси во всех вышеперечисленных местах. В душе, в постели... — В пастушьем пироге? Да ладно тебе, Блейз, я знаю, что вы оба извращенцы. Хоть мы и приспешники самого злобного Тёмного Лорда, когда-либо существующего в магическом мире, но это чересчур даже для меня. — Тео усмехнулся. Мерлин, какой я шутник. — Ты идиот. Вообще-то я хотел сказать, в моей постели с пастушьим пирогом, прикрывающим самые пикантные места. Что, кстати, мы уже делали. Надеюсь, эти подробности не ранят твою девственную душу? — Взглядом победителя Блейз посмотрел на друга. — Не помнишь, о чём последние несколько лет шептались у нас в подземелье? Теодору Нотту — светлой голове факультета — так и не пососали головку. Забини притворно отсалютовал ему средним пальцем. — Так и не стал школьным старостой, поблагодарим за это нашего властного Тёмного Лорда, — пробормотал Тео, смахивая с глаз эти чёртовы кудри. От полученной травмы он стал нервным, и отросшие волосы ещё больше раздражали его. — Да ладно, всем и так ясно, что ты мог им стать. Хоть на шестом курсе Драко и пытался обойти тебя, но только и занимался тем, что придумывал способы, как избавиться от одного из самых могущественных волшебников в истории. Поэтому ты и вырвался вперёд. — Блейз попытался залечить рану невербальной магией, но ничего не вышло. — Только представь, как бы мы развлекались в башне старост. Сожрали бы все те безумно дорогие вкусности, которые ты прячешь в холодильнике, до ночи играли в азартные игры, наблевали на тот мерзкий ковёр, ой, прости, ты ведь говоришь, что он — олицетворение твоего вкуса. О, и не забудь о вишенке на торте! Мы могли бы сводить с ума нашу гриффиндорскую принцессу. Серьёзно, вы только представьте выражение её лица, если бы она увидела, как мы играем в гостиной на раздевание или бреем её уродливого низзла. Можно было бы ещё поменять её шампунь на краску из магазина вредилок. Или распустить сплетню, что староста девочек не умеет соса... — Прекрати. Тео и Блейз одновременно посмотрели на Драко. Он наклонил голову и закрыл глаза. Иногда Забини вёл себя как полный идиот. — Если вы закончили, я могу аппарировать нас в штаб разведчиков — вы останетесь там, доложите начальству о миссии и займётесь оформлением бумаг. Плечи Малфоя напряглись, дыхание стало прерывистым и редким, глаза безжизненно смотрели на мир: он снова погрузился в рабочую рутину. — Забини, тебе приказали остаться там и представлять наш отряд. Блейз схватил протянутый конверт. Не в силах скрывать копившуюся в теле усталость, он медленно вздохнул. — Отлично. Значит, мне придётся терпеть Флинта. И крошечные кровати. И Флинта. И воду, которую они зовут супом. И стоны, и дикие вопли из лечебного крыла. И холодный душ. И, о, я ведь уже сказал вам о Флинте? — Пэнси тоже там. Блейз изменился в лице. — Почему ты, чёрт возьми, не сказал этого раньше? Зачем мы тратим тут время, если я мог уже трахаться? Пошли. — Он образовал цепь — схватил Тео и Драко за руки и соединил их ладони. Тео вздрогнул и почувствовал тяжесть в груди. — Нотт, ты можешь остаться и посмотреть. Могу поделиться с тобой советами. На землю полетел окурок — через секунду под грузом каблука он впился во влажную почву. — Прости, Забини, не могу разделить твоё сексуальное влечение к еде. Сам ешь свой пастуший пирог. — Вот видишь, Нотт, после таких слов всем сразу понятно, что ты девственник. Мерлин, не можешь даже правильно произнести слово «секс». Ты вообще когда-нибудь... Последние слова исчезли в вихре аппарации, в которую их увлёк Драко.***
Тео идёт по тихим коридорам и медленно ступает на порог своей части поместья. Все эти дни он провёл с Драко — боролся со сплетнями и поступавшей в штаб информацией. Недавно он отремонтировал одиннадцать комнат и превратил их в поместье внутри поместья. Войти туда можно было лишь через одну дверь, а камин в спальне пропускал только горстку доверенных людей. Эти одиннадцать комнат — его убежище. Три спальни, кухня, игровой зал, две ванные, балкон, библиотека, гостиная, кабинет и прихожая, где в шкафу у двери висели мантии Пожирателя Смерти. Тео устало вздыхает: очередная ночь без сна. Он медленно идёт в примыкающую к спальне ванную, чтобы оценить повреждения, нанесённые глазу. Комната соответствует изысканному вкусу остального интерьера маленькой обители внутри огромного поместья. Нотт без ума от всего того, что Блейз постоянно называет вульгарным, безвкусным и древним, как сиськи его бабки. Да, здесь много разнообразных текстур. Все ткани расшиты в тёмно-бордовых, зелёных и рыжевато-коричневых тонах. Большую часть помещения занимают многочисленные предметы мебели в грандиозном викторианском стиле. Среди них он чувствует себя королём. Приятное ощущение. Но его самая большая гордость — и предмет насмешек друзей — бесценные исторические артефакты. Многие называют их лишь бесполезными безделушками, из-за которых дом больше напоминает музей. Блейз часто говорит, что войти в эту часть поместья словно заглянуть в разум сумасшедшего коллекционера барахла. Тео на это лишь закатывает глаза. С какой стати меня вообще должно волновать мнение человека, который гордо нарекает мешки с фасолью мебелью? С самого детства Тео собирает артефакты: редкие издания, произведения искусства и древние рукописи. Он знает историю каждой вещи в коллекции. Например, он знает, что недавно во время игры «Сколько раз я смогу бросить мяч в одну и ту же точку по потолке?» Блейз разбил единственную в своём роде зачарованную музыкальную шкатулку, которая хранила тайну первой мелодии Сортировочной Шляпы Хогвартса. Бесценная вещь безвозвратно исчезла. Каждый раз Тео создавал магическую табличку утерянного артефакта, стараясь как можно тщательнее увековечить воспоминание о ней в истории. «Заколдованная музыкальная шкатулка Бедиллиона, хранящая мелодию первой в истории Сортировочной Шляпы в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Уничтожена мячом Блейза Забини». Сегодня у него уже двадцать два призрака ценных артефактов, уничтоженных Забини. Конечно, Тео думал о том, чтобы добавить ещё несколько комнат и расширить тесное пространство, но вряд ли мог найти на это время: он не успевает даже произнести заклинание стрижки волос. Как успеть взмахом волшебной палочки улучшить свою обитель? По пути в ванную он осторожно оглядывается по сторонам. Всё на своих местах. Конечно. В эти комнаты запрещено входить даже эльфам. Он стоит перед зеркалом и медленно поднимает глаза. Чёрт, я и правда похож на мать. Франциск не солгал. Хоть последние недели Тео и бродил по всему миру, на лице нет ни намёка на щетину. Даже сейчас, в девятнадцать, он не может похвастаться волосами на щеках и подбородке. Какая ирония: продал душу и заложил тело самому тёмному волшебнику из всех существующих в истории, но не смог отрастить бороду. На шестой курс Эдриан Пьюси вернулся с очень внушительной и совсем не плешивой бородой. Тео не смог подавить удивление и сильную зависть. Он даже пытался создать зелье для роста волос. Но вместо желанной растительности вокруг рта, оно увеличило длину уже имеющихся волосяных фолликул. Брови заполонили весь лоб и добрались до линии роста кудрей, а ресницы длиной в двенадцать сантиметров (да, они и правда их измерили) опустились на подбородок. Только тогда он отправился в лечебное крыло, где мадам Помфри прекратила действие зелья. Да, у него и правда лицо ребёнка. Всегда было и всегда будет — Тео уже смирился с этой мыслью. Кроме того, в его чертах и правда есть оттенок женственности, что только усиливало сходство с матерью. Тео унаследовал её оливковые глаза, мягкие, пушистые волосы, которые завивались с каждым отросшим миллиметром, светлую, но не бледную кожу, от эмоций переходящую из одного оттенка красного в другой, и небольшую россыпь веснушек на шее. Весь в мать. По крайней мере, если судить по колдографиям и тому факту, что отец был почти полной его противоположностью. Он рад, что похож на свою невероятной красоты мать. Сам считает себя совершенно обычным. Вернее, Тео смело мог назвать себя симпатичным до того, как приобрёл чёртову метку на руке. Теперь стал бледнее и от стресса начал набирать вес. Странно, у друзей всё складывалось иначе: например, от постоянной тревоги Дафна Гринграсс сильно похудела и, казалось, хотела исчезнуть из этого нового мира. Тёмно-фиолетовые круги под глазами украли зелень из радужки и оставили лишь тусклый взгляд. Тео опускает голову и хватает палочку. — Акцио набор зелий. По воздуху плывёт большая кожаная сумка и опускается на столешницу. Он открывает её и ищет то, что поможет залечить раненый глаз. Стандартный набор: немного мази для удаления синяков, сдувающий напиток и горячий компресс — отлично поможет. Он заглядывает в левый карман сумки — банка пуста. — Чёрт, — бормочет Тео себе под нос. — Чёрт, — повторяет он, желая одним лишь негодованием заставить зелье появиться. Он знал, где можно пополнить запасы. Пустые банки — не самый умный ход в нынешней ситуации. Если бы не они, Драко умер бы уже на шестом курсе или во время битвы за Хогвартс. Но одна только мысль покинуть безопасные комнаты и перейти на другую сторону поместья... — Чёрт. Он проверяет другие баночки и прикидывает, что ещё следует забрать из отцовской кладовки. Мысленно фиксирует ещё четыре зелья, которые следует пополнить, выходит из ванной и направляется к двери. Пальцы, сжимающие ручку, дрожат. Чёрт возьми, Тео, соберись. С четырнадцати лет ты больше него и умнее. К тому же в доме никого нет. По дороге сюда ты ведь не слышал ни звука. Ты и сам знаешь: когда отец дома, никогда не бывает тихо. Он медленно открывает дверь, на секунду вновь прислушивается. Убедившись, что в поместье пусто, осторожно выходит в коридор. Сто восемьдесят девять. Именно столько шагов отделяют его от комнаты с зельями. Те, что начинаются со сто одиннадцатого и заканчиваются сто шестьдесят четвёртым, для него самые опасные. Он уже на шестьдесят седьмом... шестьдесят восьмом... шестьдесят девятом... По-прежнему ни звука. Отца нет дома. Ты ведь знаешь, что сегодня у него собрание в поместье Малфоев. Просто возьми себя в руки. Но тело не слушает разум. Как бы Тео ни старался, лёгкие отказываются вдыхать воздух, а пульс — замедляться. Сто девять... сто десять... сто одиннадцать... Чёрт, кажется, глаз не так уж сильно зудит. Несомненно, случались ситуации похуже, и он всё равно выжил. Нужно просто вернуться в комнату. Да, приложить горячее полотенце и нанести немного обеззараживающей мази. Сто тридцать пять... сто тридцать шесть... сто тридцать семь... Дверь в кабинет отца распахнута, но свет не горит. Да, дьявола и правда нет дома. — Хвала Мерлину, — шепчет Тео себе под нос и делает сто шестьдесят пятый шаг. Ещё немного — и он снова окажется в безопасности в небольшой комнате с зельями. Плечи расслабляются, позвоночник выпрямляется — Тео становится выше и с большей уверенностью и меньшим страхом шагает вперёд. Нужно не забыть взять немного растопырника — не то чтобы он сомневался в своих силах, но никогда не... Воздух разрезает резкий крик. Тео замирает. Всего в нескольких метрах от цели. Что это было? Он ждёт. Тихо. Никого нет. Начинает казаться, что разум подкидывает ему всевозможные звуки. Тео не спал уже три ночи — обычно после такого мозг начинает играть с ним в безумные игры. Так что мысль о галлюцинациях кажется правдоподобной. Да, малыш Тео, это всего лишь твой умный как сам чёрт мозг убеждает тебя, что ты умираешь. Ничего необычного, успокойся... — Нет... Пожалуйста, нет... Прекра... Прекра... Прекратите... Нет-нет-нет-нет-нет. Ах! Крики следуют из комнаты за спиной. Тео закрывает глаза, поворачивается и снова прислушивается. Что-то скользит по полу и ударяется о стену слева от него. Чёрт, нет, только не слева... Он снова слышит звук — слишком знакомый, чтобы перепутать его с чем-то другим. Удар рукой по коже. Он вздрагивает, когда жертва испускает короткий, тихий вскрик. Теперь у неё остаются силы лишь слабый плач. У неё. Да, это точно девушка. Он привёл её в комнату слева... Тео чувствует, как к горлу подступает желчь. Под звуки жестокого обращения отца с женщиной он отступает в тень коридора. В один ряд с ужасом и отвращением появляется смятение. Отец никогда не приводил любовниц в эту комнату. Почему именно в эту? Возможно, он и правда иногда жестоко обращался с женщинами — несколько раз Тео имел неприятную возможность слышать, как старший Нотт трахался с гостьями и, хоть иногда до него доносились стоны и хныканье, в них всегда присутствовала нотка наслаждения. А от этих криков кровь стынет в жилах. Они полны страданий и отчаяния. За последние годы Тео к ним привык. Внезапно наступает тишина. Должно быть, отец наложил на комнату заглушающее... — Сука! — Снова удар. Он точно пнул её. Чёрт, отец вот-вот уйдёт, а Тео замер посреди коридора, прямо на линии огня. Идиот. Он быстро бежит в главный холл и делает вид, словно только что вышел из камина. Разум отключается. У него лишь одна цель — выжить. Когда отец выходит из-за угла, Тео ступает назад и делает вид, что отряхивает с мантии пепел. Отец и сын встречаются взглядами и смотрят. Тяжесть давит всё сильнее. Одежда старшего Нотта разорвана и заляпана алыми пятнами, волосы грязные и спутанные. Но Тео привлекло другое — ухо. Оно сильно кровоточит. Ему кажется — хоть и нельзя сказать наверняка, — что мочка стала намного меньше... Отец вскидывает руку и прикрывает рану. — Тео. — Отец. Они снова смотрят. Тяжесть снова давит. — Я так понимаю, очередной тупик? — Риторический вопрос. Тео на него не отвечает. — Что с твоим ухом? Отец свирепо выдыхает и сжимает бок другой рукой. Костяшки пальцев сбиты в кровь. Чья это кровь? — Приобрёл себе новую игрушку, — еле слышно отвечает он, мысли явно заняты чем-то другим. Кем бы ни была эта новая «игрушка», она явно доставляет отцу немало проблем. — Не стесняйся развлекаться с ней. Только не замучай до смерти. Приказ Тёмного Лорда. Затем замолкает. Отрывает низ подола рубашки и прикладывает ткань к окровавленному уху. — Если только ты не против поделить одно дупло со своим стариком. Поделить дупло? Что за хрень он несёт? Тео молча кивает. Отец кивает в ответ и поворачивается в сторону своей части поместья. Скорее всего, чтобы переодеться. — Сегодня после собрания я отправляюсь на новую миссию. Вернусь, когда истреблю всех грязнокровок на территории Скандинавии, — говорит так, словно отправляется за бутылкой молока. — Разумеется, отец. Удачи. Старший Нотт не оборачивается, лишь, усмехнувшись, смотрит перед собой. К счастью, он очень устал, иначе этот разговор принял бы совсем другой оборот. Дождавшись, пока отец свернёт за угол, Тео мчит в свои спальни. Закрыв дверь, он оседает на пол. Нечем дышать. Сердце колотится словно движущийся по рельсам Хогвартс-экспресс. Перед глазами тёмные пятна. Паническая атака. Комната сжимается. Грудь горит огнём. Тео хватается за волосы. Нечем дышать. Сердце колотится словно движущийся по рельсам Хогвартс-экспресс. Перед глазами тёмные пятна. Паническая атака. Комната сжимается. Грудь горит огнём. Тео хватается за волосы. Нечем дышать... Дыши, чёрт тебя дери, успокойся. Мозг, успокойся. Сердце, успокойся. Тео, успокойся. Мерлиновы сиськи, работай лёгкими! Тео, успокойся. Свернувшись в клубок уже непонятно сколько времени, он лежит с закрытыми глазами. Ждёт, когда пройдёт паника. Вдох... Двести двадцать восемь... Выдох... Двести двадцать девять... Нельзя сдаваться. В комнате слева девушка. Ей нужна помощь. Нужно идти. Но тело отказывается повиноваться. Даже не позволяет дышать. К паническим атакам невозможно привыкнуть. Он думал, что справится, но после десяти лет постоянных приступов уже знает, что тело никогда не смирится с ощущением смерти. Даже если мертва душа, иногда мозг отказывается принимать эту мысль. Вдох... Триста тринадцать... Выдох... Триста четырнадцать... До слуха доносится хлопок камина. Отец ушёл. Сразу стало легче дышать. Тео, успокойся. Приди в себя. Он садится. Поднимает руки над головой и делает ещё пару глубоких вдохов. Медленно встаёт. В комнате слева девушка. Он открывает дверь и снова бежит по коридору. Комната слева — моя. Только моя. Комната слева — это... Тео не успевает закончить мысль: грудь снова сжимается. Нет, тело и так на грани срыва. Не хватает сил, чтобы справиться с этими мрачными мыслями. Ты сможешь войти в эту чёртову комнату? На секунду ноги становятся ватными, но Тео уверенно продолжает идти. В комнате слева девушка. Конечно, нужно спасти её. Он закроет глаза, сквозь веер ресниц, прищурившись, посмотрит на пленницу. Выведет её в коридор и захлопнет дверь. Вау, вот какой гениальный план придумал бывший староста. Закрыть глаза и бежать, феноменально. Вот почему стратег среди нас именно Драко... Тео останавливается перед дверью слева. Она выглядит как все остальные в поместье — ничего особенного. Но он знает правду. Пальцы на секунду замирают на ручке. Ещё немного — и трусость победит. Закрывает глаза, быстро отрывает дверь — удивительно, но она совсем не скрипит — и входит в темноту комнаты. Затем приоткрывает здоровый глаз и видит справа на полу тело. Хорошо, хватай её и беги. Хватай и беги. Хватай и... По позвоночнику бежит дрожь, когда он смотрит на девушку перед собой. Голая. Без сознания. Истекает кровью. Покрыта синяками. Связана. Она... От осознания Тео широко распахивает глаза. — Чёрт.