aussie [03:10:58]
> иди на хуй
앵그리 버드 [03:11:02] > 헉 ㅋㅋㅋaussie [03:11:13]
> не 헉 мне > я слишком устал для корейского > пощади меня juseyo
앵그리 버드 [03:11:24] > бро. тебе надо практиковаться в корейском > всё равно не похоже, что ты сейчас чем-то занятaussie [03:11:29]
> ㅇㅈㄴ > я собираюсь здесь застрелиться > этот магазин станет моей могилой
앵그리 버드 [03:11:36] > ㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋ > 알바생 화이팅!!!aussie [03:11:49]
> 알바생?
앵그리 버드 [03:11:56] > это сленг > 알바 = 아르바이트 или работа на полставки > 생 = 학생 или студентaussie [03:12:04]
> 학생이 무슨 뜻인지 알아 이 개자식아
앵그리 버드 [03:12:06] > 알바생 = студент, работающий на полставки > или > идиотaussie [03:12:14]
> я убью тебя
앵그리 버드 [03:12:22] > saranghae chingu-yah > не забудь про молоко Джейк оставляет сообщения соседа по квартире без ответа и сердито засовывает телефон в карман, решая, что ему лучше направить свою энергию в нужное русло и продолжить сопротивляться желанию выйти из магазина и броситься под машину. Господи, ему следовало с самого начала прислушаться к Джею. Конечно, последовав совету Джея, он непреднамеренно потешил бы его и без того раздутое эго, но Джейк уверен, что даже целая жизнь Пак Джейского говняного самодовольства всё ещё бесконечно лучше, чем это. После нескольких месяцев упрашивания и мольб родители Джейка наконец разрешили ему переехать в Корею для поступления в университет при условии, что он найдёт подработку. Джейк, которому не терпелось наконец-то сбежать из-под присмотра своей семьи, сразу же согласился, но только для того, чтобы приехать в Корею и понять, что его плохое знание корейского закрывает девяносто процентов всех возможностей трудоустройства. По-видимому, в СНУ уже было предостаточно людей, которые обучали других студентов английскому, а акцент Джейка был слишком сильным для работы в местных языковых школах. Именно Джей был тем, кто предложил Джейку устроиться в ночную смену в круглосуточный магазин неподалёку, хотя это было предложение, сделанное в шутку в два часа ночи, с набитым острым рамёном ртом и перед недописанным эссе. Узнав, что Джейк на самом деле отправил туда резюме, Джей сразу же попытался исправить ситуацию, настаивая на том, что Джейк понятия не имеет, во что ввязывается. Он обхватил плечи Джейка руками так сильно, что у него побелели костяшки, а глаза его стали размером с блюдца. — Серьёзно, Джейк, ты, блять, умрёшь там, — сказал он тогда. И Джейк рассмеялся, отмахиваясь от беспокойства Джея со всей легкомысленностью в мире. — От чего, от скуки? Ответ на этот риторический вопрос был, похоже, утвердительным. В этом даже нет никакого, блять, смысла. Насколько известно Джейку, Южная Корея и недосып — почти синонимы. Джейк не уверен, знает ли он кого-нибудь, кто ложится спать раньше часа ночи. Жизнь тут нарушила даже его режим сна. Раньше он валился в обморок от усталости, как только часы пробивали двенадцать, как самая странная в мире Золушка, а теперь он обнаруживает, что устал, только в два часа ночи после нескольких матчей в FIFA. Но, по-видимому, эти правила просто не распространяются на их круглосуточный магазин, потому что тут почти никого никогда не бывает. Джейку абсолютно нечем заниматься на работе. Что должно было быть здорово. Но это не так. Его менеджер, капризный старый пердун, от которого пахло прокисшим рассолом, выдвинул длинный список вещей, которые сотрудникам запрещено делать на рабочем месте. В списке было чтение, прослушивание музыки, учёба, переписки и вообще всё, что не даёт людям увянуть от скуки. Показывая пальцем в сторону всех камер видеонаблюдения, Джесок-ши — имя, которое, по мнению Джейка, этот человек не заслуживает — сказал, что если он поймает Джейка за любым из вышеперечисленных действий, то его немедленно уволят. К счастью, у камер была слепая зона, но Джейк не мог рисковать и находиться вне поля их зрения дольше пары минут, которых хватало максимум на отправку нескольких сообщений, после чего ему приходилось снова возвращаться к рабочей рутине. Обычно Джей был достаточно милосерден, чтобы позвонить Джейку и просто болтать в трубку всякую ерунду, пока идёт его смена. Если Джейк оставлял свой телефон экраном вниз на прилавке с включённой громкой связью и подпирал рукой подбородок, это выглядело так, будто он просто глубоко задумался, а не участвовал в увлекательной дискуссии о сюжетных поворотах в дораме «Винченцо». К сожалению, в этот день Джей решил побыть придурком и устроить свидание со своим абсолютно точно настоящим бойфрендом-профессиональным фигуристом, который «действительно существует, заткнись, Джейк, клянусь Богом, я серьёзно...» Джейк вытаскивает свой телефон, хмуро смотрит на него и снова кладёт экраном вниз на прилавок, думая о том, какой самый забавный способ намекнуть, что парень Джея это на самом деле его правая рука. Это то, чего Пак заслуживает за то, что его кинул. В разгар его великой задачи по придумыванию слова, которое будет рифмоваться с «жалкий неудачник», звуковой сигнал о том, что кто-то открыл дверь, эхом разносится по магазину, и внезапное ощущение шока вырывает Джейка из его мыслей. Клиент? Во время смены Джейка? Похоже, это более реально, чем ему казалось. Джейк выпрямляется, аккуратно складывая руки перед собой на прилавке и изображая свою самую широкую улыбку для обслуживания клиентов, какую только может. Его глаз немного дёргается от напряжения. Похоже, он отлично справляется. — Здравствуйте? — звучит немного смущённый голос. Это обычная реакция людей, которые заходят в их круглосуточный магазин. Из-за двух холодильников для напитков прямо перед входом и всегда тусклого освещения невозможно понять, есть ли в магазине ещё кто-то, пока ты не пройдёшь мимо стены, уставленной банками с газировкой. В тех редких случаях, когда люди забредают сюда, большинство из них предполагает, что магазин закрыт, и уходит, прежде чем Джейк успевает их окликнуть. «Слава богу, что этот человек решил сначала убедиться», — с благодарностью думает Джейк. — Мы открыты! — кричит он в ответ. — Холодильники просто загораживают. Раздаётся смех, яркий и звонкий, а затем человек выходит из-за угла, и сердце Джейка замирает в груди. — Мне показалось, что вы закрыты. У меня почти случился сердечный приступ, когда я подумал, что случайно включу сигнализацию. — Э-э... э-э... — бормочет глупо Джейк, слыша, как в ушах шумит кровь. Он знает, что не должен просто стоять истуканом, что он должен рассказать парню про акцию «один плюс один» на треугольный кимбап и сосиски. Или должен спросить его, не нужно ли ему что-нибудь, или просто сделать что-то, что заставило бы его выглядеть так, будто он компетентный сотрудник, а не какой-то идиот. Но проблема в том, что он какой-то идиот, по крайней мере, перед такими возмутительно горячими парнями. На парне, кажется, самая уродливая рубашка из когда-либо существовавших. Какое-то серо-зелёное убожество в шотландскую клетку, которое велико ему на несколько размеров, контрастирующее с обтягивающими рваными джинсами и тимберлендами, завершающими образ. Но по какой-то причине на нём это всё смотрится, хотя мнение Джейка может быть предвзятым, учитывая, что рубашка расстёгнута так, что обнажает тонкие ключицы. Джейк сглатывает — у него во рту пересохло — и пытается привести в порядок мысли, отрывая взгляд от шеи парня, но полностью теряет рассудок, когда смотрит ему в лицо. Блестящие оленьи глаза, которые умудряются ярко сверкать даже в тусклых флуоресцентных лампах, тёмные пушистые волосы, которые идеально обрамляют его лицо, даже когда он нервно проводит по ним рукой, мягкие розовые губы, которые красиво двигаются, когда он спрашивает, мило и обеспокоенно: — Ты в порядке? Джейк подпрыгивает на месте. Его уши краснеют, когда он вспоминает, что он не какое-то там бесплотное божество, ставящее себя выше таких ничтожных смертных вещей, как беседы с клиентами и минимальный размер оплаты труда, и что ему, вероятно, стоит включить свою адекватную часть мозга, прежде чем этот парень вызовет скорую помощь или вообще полицию. — О, я в порядке! — смеётся Джейк немного неловко, поклонившись в извинении. — Прошу прощения, я просто устал, ночная смена и всё такое. Губы парня изгибаются в улыбке, а плечи расслабляются как будто от облегчения. — Я всё понимаю, я только что сам закончил работать. — Улыбка становится дразнящей. — Похоже, мы с тобой в одной лодке, Джеюн-ши. Джейк моргает. — Ты знаешь моё имя? — спрашивает он немного глупо. — Оно написано на твоём бейджике? — звучит растерянно в ответ. — О. О! Возясь с тканью, Джейк подтягивает рубашку и щурится на перевёрнутую надпись на хангыле. — О, чёрт, я и забыл, что на нём моё корейское имя. Извини, ты прав, не обращай внимания на меня и мой недосып. Джейк чувствует, как горит его лицо, пока он это лепечет, но он просто физически не может остановить словесный поток, который вырывается из его рта. Парень, должно быть, буквально ангел, упавший с небес на землю, потому что воспринимает это спокойно и спрашивает гораздо доброжелательнее, чем того заслуживает Джейк: — Как мне тогда тебя называть? Забудьте всё, что Джейк когда-либо говорил о менеджере Джесоке, он заслуживает чёртовой медали за то, что дал Джейку возможность встретиться с этим человеком. — Джеюн подойдёт, но я предпочитаю Джейк, — отвечает он, едва сдержавшись, чтобы не добавить «Но ты можешь называть меня своим», многозначительно подмигнув. Парень смеётся и сверкает двумя рядами ровных жемчужно-белых зубов. — Меня зовут Хисын, — говорит он мягким голосом. — Очень приятно познакомиться, Джейк-ши. Он произносит это так, как будто читает на хангыле — три слога вместо одного, красивое и аккуратное «дже-йы-кы», от которого у Джейка начинает краснеть шея. Джейк открывает рот, чтобы ответить. Он не совсем понимает, что собирается сказать. Это определённо не что-то, подходящее под нормальный разговор, скорее, что-то гейско-импульсивное. Вероятно, из его рта бы вырвалось искреннее признание в любви или уродливое рыдание, но ни у кого из них нет шанса узнать это благодаря тому, что телефон Джейка начинает вибрировать на стеклянном прилавке и заставляет их обоих вздрогнуть. Хисын поднимает бровь. — Не посмотришь, что там? Джейк отмахивается. — Наверное, это просто сообщение, — отвечает он, чтобы его телефон продолжил вибрировать с оглушительным «БЗЗ-БЗЗ-БЗЗ-БЗЗ», которое, казалось, могло бы обрушить крышу магазина. Он вздрагивает, переворачивает телефон экраном вверх и сбрасывает звонок Джея. Джейк быстро извиняется, говоря: — Прости, это просто мой друг, не думаю, что это что-то важное... Джей, видимо, решив быть самым плохим другом на планете, звонит снова. Хисын опять улыбается, на этот раз немного сочувственно. — Я тогда пойду поищу то, за чем пришёл, не обращай на меня внимания. Затем он уходит, открывая Джейку прекрасный вид на его невозможно широкие плечи и прядки чёрных волос, которые щекочут кончиками его шею. В ярости Джейк принимает вызов и включает громкую связь. — Говори на грёбаном английском, ты, сраный придурок. Я убью тебя, когда вернусь домой. Джей давится воздухом. — И тебе привет, — огрызается он, всё равно подчинившись. Его голос становится на октаву ниже, как и всегда, когда он переключается на английский. — Что я сделал, чтобы заслужить такое тёплое приветствие? — Кроме того, что бросил меня ради своего воображаемого парня? — фыркает Джейк, прерывая все возмущения Джея рассерженным: — Помешал мне подкатывать яйца, козёл. Раздаётся стук. Через несколько проходов на пол падает что-то пластиковое, звук сопровождается ругательствами Хисына. — Чем ты, чёрт возьми, занимаешься на работе? — спрашивает Джей с лёгкой тревогой. Джейк закатывает глаза так сильно, как только может. — Я просто утрирую, — тянет он, барабаня пальцами по столешнице. — Но вообще, так говорят, если ты помешал мне и человеку, к которому я испытываю романтическое или сексуальное влечение. — Понял, — голос Джея тихий, но звучит слегка травмированно. Так ему и надо. — А ты сейчас испытываешь романтическое или сексуальное? — Оба. Джейк не может не вздохнуть мечтательно, надеясь, что этот звук не разнесётся по всему магазину. — Джей, этот парень — самый привлекательный человек, которого я когда-либо видел в своей жизни. — Ты уверен, что тебе в голову просто не ударили испарения в магазине? — Я хочу поцеловать его в губы, — отвечает твёрдо Джейк. Снова слышен звук падающего на пол пластика. Джейк поднимает голову от прилавка, хмурится и кричит по-корейски: — Ты в порядке? — Да, всё хорошо! — отвечает Хисын немного писклявым голосом. — Не обращай на меня внимания, я скоро закончу! Джейк не может не улыбнуться. — Не торопись. Он возвращается к телефонному разговору как раз вовремя, чтобы услышать, как Джей разражается смехом. Лицо Джейка инстинктивно кривится, что является вполне естественной реакцией на разговор с Джей, чтоб его, Паком. — Что?! — рявкает он, немного раздражённый. — Я думаю, что это были самые хорошо звучащие корейские фразы, которые ты когда-либо произносил. — Джей задыхается от смеха, его голос хрипит в динамиках телефона. — Не могу поверить, что горячие парни — ключ к улучшению твоего произношения. На кой чёрт ты платишь столько денег своему репетитору? Просто узнай номер этого парня и проблема решена. Джейк хнычет, потому что в этом и заключается проблема. — Я не могу. — Он угрюмо вздыхает. — Если я буду держать телефон в руках дольше двадцати секунд, то менеджер Джесок примчится сюда, чтобы перерезать мне глотку. — Обмен телефонными номерами займёт у вас не больше двадцати секунд. — Пак Чонсон, ты охренеть как хорошо знаешь, что мне удастся всё испортить каким-то новым экстраординарным способом и превратить это в десятиминутное мучение. Наступает долгое молчание, прежде чем Джей издаёт тихий звук в знак согласия. Джейк удовлетворённо кивает сам себе. — Кроме того, не было бы стрёмно, если бы твой кассир попытался подкатить к тебе во время оплаты? Типа: «Спасибо за покупку, вам нужен будет чек? А ещё я считаю, что вы чертовски сексуальный, и я так сильно хочу обменяться с вами слюной, что это просто невыносимо». Это отвратительно, чувак. — Конечно, будет звучать отвратительно, если ты так скажешь, — усмехается Джей. — Но хватит о тебе и твоих детских проблемах. Я остаюсь у Сонхуна, так что не беспокойся о молоке, я куплю его по дороге домой завтра. Джейк растерянно хлопает глазами. — У Сонхуна не может быть дома. Он не существует. Джей испускает протяжный и измученный вздох. — Умри, — отвечает он глубоко разочарованно, прежде чем повесить трубку, не сказав больше ни слова. — Пошёл ты, — бормочет Джейк, хмуро глядя в свой телефон, прежде чем тихий кашель возвращает его к реальности. Джейк резко поднимает голову и видит Хисына, неловко стоящего недалеко от прилавка с полной корзиной разных снеков в руке. — Можно я оплачу? — спрашивает он немного нерешительно. Его уши самого красивого розового оттенка, который Джейк когда-либо видел. Он кусает нижнюю губу немного нервно, почти застенчиво. Джейку требуется сознательное усилие, чтобы не рухнуть на пол лужей гейских слёз. — Конечно! Извини, мой друг просто слегка меня выбесил. Джейк берёт корзину из рук Хисына, быстро пробивая товары один за другим. Еды не так уж и много, но Хисын зачем-то покупает по две штуки каждой позиции. Не то чтобы Джейк мог осуждать, он легко может сам съесть три пачки чипсов с маслом за раз. Где-то между сканированием рамёна и хот бара ему удаётся улыбнуться Хисыну и спросить, как сделал бы это хороший кассир: — Нашёл всё, что тебе нужно? Хисын моргает и на мгновение хмурится, прежде чем ярко — слишком ярко для трёх часов ночи и намного ярче, чем лампы над их головами — улыбнуться в ответ и кивнуть. — Да, — отвечает он быстро, не звуча при этом резко. — Я рад, — говорит Джейк с улыбкой, постукивая по кассовому аппарату и глядя на экран. — Э-э, сумма покупки ₩17 600. Наличными или по карте? Хисын открывает рот, а затем закрывает его, качая головой. — Извини, я сейчас снова перейду на корейский. Слишком позднее время, чтобы я мог хорошо соображать на английском. Он вздыхает, и только тогда Джейк понимает, что всё это время они говорили по-английски. Прерывая начинающийся у Джейка нервный срыв, Хисын немного с запозданием добавляет: — Я оплачу картой. Джейк начинает стучать по кассе, двигаясь почти полностью на автопилоте, пока в его голове звучат помехи, а лицо заливает жар. — Так. Э-э, — запинается Джейк, нервно облизывая губы. — Ты. Знаешь английский? — На самом деле я его преподаю, — отвечает весело Хисын. Он делает паузу, а затем качает головой. — Не официально, конечно. Я всё ещё в колледже, но я учусь на учителя английского языка, так что периодически занимаюсь с людьми. Джейк кивает, проводя карточкой, которую ему вручили, по терминалу и задаваясь вопросом, разозлится ли Джесок, если он покончит с собой до того, как на смену придёт следующий человек. — Телефонный разговор, — продолжает Джейк, думая, как сформулировать предложение. К счастью, Хисын, кажется, понимает, к чему он клонит. Он немного застенчиво улыбается, его уши снова становятся розовыми. — Извини, что подслушивал, — говорит он, неловко потирая затылок. — Но, если честно, вы говорили очень громко. — Нет, это вовсе не твоя вина! — выпаливает Джейк писклявым голосом. Его лицо такое горячее, что кажется, будто оно вот-вот загорится. Хисын, то ли не замечая страдания Джейка, то ли по праву их игнорируя, продолжает: — Твой акцент немного сложно понять, но я уловил суть... — Мне так жаль! — кричит Джейк, пряча горящее лицо в ладонях и сопротивляясь желанию немедленно выцарапать себе глазные яблоки, чтобы не травмировать Хисына ещё больше. — ...и я буду рад помочь тебе с твоим корейским, — заканчивает Хисын, и его слова звучат эхом в воздухе. Пауза, а затем он кашляет, торопливо добавляя: — Если, конечно, предложение всё ещё в силе. Джейк выглядывает из-за пальцев. — А? — спрашивает он немного глупо. Хисын, покрасневший и всё ещё неловко потирающий затылок, снова кашляет. — Твой друг сказал, что, эм. Горячие парни помогают твоему произношению. Он не отрывает глаз от потолка, нервное хихиканье срывается с его губ. — И я был бы рад оказать свою помощь. Он неопределённо машет руками в сторону снеков, которые ещё не упакованы. — Я угощаю? — предлагает он, немного застенчиво улыбаясь. Медленно Джейк убирает руки от лица. Улыбка Хисына становится шире, его глаза сверкают, пока он смотрит на грудь Джейка. Скорее всего, его внимание привлёк румянец, который растёкся по шее Джейка и под воротник. Он становится только сильнее под взглядом Хисына. — Моя смена закончится не раньше четырёх, — пищит Джейк, пытаясь унять дрожь в руках. Он до сих пор не отдал Хисыну чек. Хисына, кажется, это не особо заботит. — Всё в порядке, — ухмыляется тот, подпирая подбородок рукой и наклоняя голову. — У меня полно времени. Даже под мерцающим флуоресцентным светом Джейк всё ещё может видеть звёзды в глазах Хисына. Это настолько красиво, что он полностью теряет дар речи. Как на английском, так и на корейском.