Город, в котором тебя нет

Я уверена, всей нашей семье грозит большая опасность…

      Я пишу это письмо в надежде, что когда-нибудь оно поможет восстановить справедливость в нашем городе. Наверное, мне не стоит называть имён: своей выходкой я и так подвергла близких огромной опасности.       Итак, никаких координат, никаких упоминаний — только факты.       Пару месяцев назад пропала моя подруга. Последнее, что я от неё услышала перед расставанием: «Грешить — значит веселиться, но в нашем городе это невозможно». Сначала я не придала значения её словам, но после её пропажи… это высказывание кажется мне не таким уж и бессмысленным. Она всегда любила поумничать. Пишу эти строки не без улыбки… Она единственная верила в мою теорию заговора, единственная поддерживала меня во всех моих начинаниях и заканчиваниях. Я не верю, что её пропажа — просто совпадение.       Тогда она собиралась в какую-то поездку, которую ждала очень давно… Перед отправлением она была какой-то дёрганой, хотела остаться дома… что было весьма странно, ведь она так желала отправиться в это путешествие. А потом эта фраза…       В тот день я провожала её на площади. Мне кажется, я видела, как стоят слёзы в её глазах. Она зашла в автобус, нашла своё место и села, держа голову прямо. Сидела как истукан, и как бы я ни пыталась её расшевелить (махала, кричала, прыгала, стучала в окно), она ни разу не повернула голову в мою сторону. Тогда у меня появилось неприятное ощущение, будто я что-то упускаю. Разгадка была прямо передо мной, но я отпустила её на экскурсию…       Автобус отъехал, и больше я её не видела.       Днями на ногах. Обегала все пороги, но никто не мог помочь мне в разгадывании этой тайны. Прошло уже несколько месяцев с момента её исчезновения, но следствие по делу пропавшего микроавтобуса так и не продвинулось. Её родители давно смирились с потерей дочери. И я не могу их винить: как страшно, наверное, потерять близкого человека… Несмотря на то, что моя подруга была объявлена пропавшей без вести (как и остальные посетители той злосчастной экскурсии), родители давно уже сделали для себя неутешительные выводы. Может быть, оно и к лучшему. Я тоже давным-давно не тешу себя надеждами найти её. Я лишь хочу узнать правду и восстановить справедливость.       Случай с моей подругой далеко не единственный. Последние несколько лет в нашем городе активно пропадают люди. И каждый раз СМИ выдают какие-то странные причины их смерти: загрызли собаки, ударился о камни во время купания, причиной стал упавший на голову кирпич… Казалось бы, ничего необычного, вот только ни разу не находился хотя бы один свидетель их кончины. Откуда же информация? Я верю, что власть в нашем городе давно захвачена кем-то достаточно влиятельным — кем-то, кто способен отлично заметать следы.       С переходом в старшую школу я стала частенько подмечать подобные странности. Меня заинтересовали детали, а где интерес, там и бесплодные попытки. Папа говорит, что я перечитала историй о Шерлоке Холмсе. Ха, будь я хоть в половину так же умна, это дело уже было бы раскрыто. Но, к сожалению, в этом городе довольно трудно найти нужную информацию, и столь же трудно заручиться чьей-нибудь поддержкой. Даже собственные родители мне не верят, а остальные не станут даже слушать. Каждый уверен в собственной безопасности, и от каждого я чувствую фальшь…       Дело с упавшим на голову кирпичом меня не сильно интересует (как бы эгоистично это ни звучало), а вот узнать побольше о пропавшей подруге хотелось бы. В тот же день, как стало известно об исчезновении её микроавтобуса, я отправилась в редакцию газеты, в которой было освещено данное происшествие. Мне удалось найти журналиста, написавшего эту статью. Он был весьма неразговорчив, что меня очень удивило: я думала, люди его профессии всегда не прочь поболтать. Однако… уж не знаю, что его заставило пойти на такой шаг — моё плаксивое выражение лица или же его собственная совесть, — он заговорил. Но речь его была довольно сумбурной, непонятной. Единственное, что мне удалось вынести из нашего разговора: сейчас говорить опасно и нам стоит встретиться в другом месте и в другое время. Дело принимало интересный оборот. Мы договорились о встрече на следующий день, но, как можно было догадаться, он не пришёл. Когда же я, ища его, вновь обратилась в редакцию, мне сказали, что вечером ему резко стало плохо и он скончался в горячке. Серьёзно? В горячке? У нас что, грёбаный семнадцатый век?!       В общем, мне стало вполне ясно, что это дело довольно мутное. А ещё, кажется, я своим любопытством случайно убила человека. Жаль его, но на войне не без урона. Впредь мне нужно быть осторожнее.       Конечно, на этом я не остановилась. Сразу же после неудачной попытки выяснить подробности в редакции я отправилась в полицию. И, что и следовало ожидать, никакой информации мне не предоставили. Но, если в газете хотя бы попытались помочь, в полиции даже слушать не стали. Кажется, у них информации об этом даже меньше, чем было у того несчастного журналиста. А хотя… кого я обманываю? Все они просто гады продажные! С другой стороны, возможно, их запугали. Но в таком случае они трусливые гады. Да, как можно было заметить, у меня довольно предвзятое отношение к нашей полиции. Нет, у меня никогда не было проблем с законом, но жажда справедливости и невозможность вывести их всех на чистую воду порождают самые отрицательные чувства: обиду на этот прогнивший мир, на корыстных людей и злобу на собственное бессилие…       Как я уже упоминала, прошло несколько месяцев с того происшествия. И я ни на йоту не приблизилась к разгадке. Я исчерпала все ресурсы, какие только могла. Всё безнадёжно. Информацию об этом случае как будто стёрли с лица Земли.       Недавно я решила опробовать способ, к которому, что странно, ещё не прибегала. И я корю себя за это, ведь подобное решение было таким простым и очевидным… Я обыщу комнату моей подруги и попробую определить причину её странного поведения в день отъезда. Искренне надеюсь, что это хоть что-нибудь прояснит.