Cromulent

C R O M U L E N T

(то, что кажется законным, но на самом деле является ложным)

      В одну особенно бурную ночь ноября Харуно Сакура пришла к выводу, что она отличная подруга.       Когда она начинала учиться у Пятой, Цунаде почему-то забыла рассказать ей о недостатках быть единственным врачом в большой компании друзей, а именно о том, что никто из них никогда не позволит другому медику лечить их. Нет, это должна быть именно Сакура, даже если она сегодня не работала, заставляя персонал больницы принимать их даже глубокой ночью.       И вот, не обращая внимания на грозу, она поспешила в больницу, где ее ждал некий Учиха. Она поклялась, что при следующей встрече с Саске размажет его по стенке; одно дело, когда она исцеляет его и все его порезы. Другое, когда он говорит всему своему клану, чтобы те обращались к ней.       Больница кипела жизнью и выглядела совсем не так, как три часа назад, когда она покинула ее после шестнадцатичасовой смены. Она вошла в здание и не успела спросить, где находится ее последний пациент, как медсестра встала из-за стола.       — Палата A112, — сказала Минори, протягивая папку с делом. Сакура с улыбкой взяла его и открыла, читая о травме, а затем направилась к палате и открыла дверь.       Вспомнив суровые наставления Цунаде о хороших манерах у больничной койки, Сакура натянула на лицо приятную улыбку, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и посмотрела на Учиху Шисуи.       — Вернулся, Шисуи-кун?       — Харуно-сенсей, — сказал Шисуи. Он с трудом поднял руку, поморщившись, ведь травма причиняла ему боль. — Простите, что заставил вас прийти в такой дождь, — рядом с ним стоял младший брат Саске, Итачи, и его не впечатляла травма кузена. Он посмотрел на Сакуру, и на его губах заиграла теплая улыбка.       — Харуно-сенсей, — сказал Итачи мягким тоном.        — Итачи-кун, — поприветствовала Сакура, подойдя к Шисуи. — Опусти свою руку, Шисуи, пока ты не залил кровью всю палату.       Она взяла табурет и поставила его перед Шисуи, наклонившись над ним, чтобы отрегулировать высоту. Затем она повернулась, чтобы принести поднос с инструментами и взяла ножницы.       — Надеюсь, эта рубашка не имеет большой сентиментальной ценности, — сказала Сакура. Шисуи усмехнулся на это и покачал головой, помогая ей расправить ткань, чтобы она могла легко разрезать ее, обнажив значительный, но неглубокий разрез, рассекающий его грудь.       — Плохая ночь? — спросила она, потянувшись за пинцетом.       — Застал меня врасплох, — смущенно ответил Шисуи.       Сакура вскинула бровь.       — Тебя? Застал врасплох?       — Как-то не ожидаешь, что твой кузен выпотрошит тебя, как свинью, — с задыхающимся смехом сказал Шисуи, и она моргнула, ничего не понимая, а затем посмотрела на Итачи. Младший Учиха невозмутимо выдержал ее взгляд.       — Несчастный случай во время спарринга, — пояснил Итачи. В его темных глазах появилась необычная теплота, когда он рассматривал ее.       — Ты ведь знаешь, что спарринг должен быть дружеским и безопасным поединком? — Сакура вздохнула и принялась за тяжелую работу по очистке раны. Она слушала, как Шисуи рассказывал ей обо всем спарринге, который начался с тайдзюцу, а затем перерос в тотальную битву. Краем глаза она заметила Итачи: он выглядел невредимым, если не считать того, что его правый глаз странно подергивался.       — Ты в порядке, Итачи-кун? — спросила она, ища спирт для дезинфекции.       — Думаю, с его глазом что-то не так, сенсей, — ответил Шисуи после недолгого колебания. Она нашла нужную бутылочку и обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как они переглянулись. Нахмурив брови, она некоторое время наблюдала за Итачи, опустившись на табурет. Он смотрел на нее с непроницаемым выражением лица, но теплая улыбка по-прежнему не исчезала.       — Что с твоим глазом, Итачи-кун? — спросила она, промывая рану Шисуи и удивляясь, почему она вообще согласилась быть личной медсестрой для каждого.       — Болит, Харуно-сенсей.       — Оба глаза или только правый?       — Правый.       — Шаринган?       — Думаю, ничего серьезного, — в его голосе слышалось веселье. Как странно. Итачи всегда казался интровертом и одним из наименее экспрессивных Учиха. Она наблюдала за ним краем глаза. Возможно, это был показатель того, что он взрослеет. Хотя, если Итачи и Шисуи вырастут такими же разрушительными, как Наруто и Саске во время их невинных спаррингов, Сакура должна будет прочитать им лекцию или заставить их выбрать другого врача — кого угодно.       — Я посмотрю, как только закончу с Шисуи.       — Спасибо, Харуно-сенсей.       Ей показалось, или его голос был ниже, чем обычно?       Она не обратила на это внимания, списав свое новое восприятие Итачи на то, что главный герой любовного романа, который она читала до того, как ее вызвали в больницу, был описан как обладатель длинных черных волос и темных глаз. «Пора выкинуть их и продолжить читать «Ича-ича», — подумала она про себя. «Так гораздо безопаснее, к тому же Какаши-сенсей это оценит».       Закончив дезинфекцию, Сакура провела рукой по груди Шисуи, позволяя зеленой чакре проникнуть в рану и стянуть кожу. Мгновение спустя его грудь была полностью исцелена, и Шисуи приподнял брови, любуясь ее работой.       — Вы просто волшебница, Харуно-сенсей. Даже царапины нет.       — На комплиментах далеко не уедешь, Шисуи-кун, — сказала Сакура, довольная своей работой. Пока Шисуи спрыгивал с больничной койки, она сняла перчатки и убрала их в корзину, взяв новую пару.       — Я пойду домой, если ты не против, — сказал он Итачи. — Без рубашки и все такое.       — Спокойной ночи, Шисуи, — ответил Итачи.       — Спокойной ночи, Харуно-сенсей! И еще раз спасибо! — Шисуи усмехнулся и вышел из кабинета.       Как только за ним закрылась дверь, Сакура положила руки на бедра.       — Хорошо, Итачи-кун. Твоя очередь. На кушетку, пожалуйста.       Итачи сел, широко расставив ноги, а его руки ухватились за край кровати. Она включила свой маленький фонарик и подошла к Итачи, посветив ему в глаз и осторожно коснувшись его щеки, чтобы открыть веко. На первый взгляд показалось, что с глазом все в порядке. Однако при детальном изучении глазного яблока Учихи Итачи выяснилось, что его глаза сильно отличаются от глаз Саске. Если раньше она предполагала, что его глаза черные, то теперь, когда зрачок сузился, чтобы бороться со светом, он стал отражать мириады глубоких голубых, серых и коричневых оттенков.       Но в его глазу что-то застряло — ресница. Она уже собиралась осторожно убрать ее из глаза, когда заметила, что его взгляд устремлен куда-то в другую сторону, он целенаправленно прошелся по всему ее телу, а затем вернулся к ее глазам. Сакура, не понимая, что только что произошло, прекратила свои манипуляции, увидев ямочку на его щеке. «Неужели этот маленький засранец смеется надо мной?» — подумала она, чувствуя себя неловко.       — Что-то не так, Итачи-кун? — спросила она, с трудом сдерживая раздражение.       — С тебя капает, сенсей.       Кончики ее ушей загорелись ярким пламенем, пока она переваривала его слова, чакра устремилась к ее ладони, прежде чем она поняла, что с нее действительно капает. Ее мокрые волосы соскользнули с плеча и капли стекали ему на колени. Она с влажным звуком отбросила хвост через плечо и снова широко распахнула его глаза, немного более напористо, чем обычно.       — Вот что получается, когда меня вызывают сюда в разгар шторма, — проворчала она, еще раз проверив его глаз, прежде чем прийти к выводу, что Учиха Итачи зря тратит ее время, когда в глаз ему попала проклятая ресница.       — Я прошу прощения, — сказал Итачи, но в его голосе не было раскаяния.       Он говорил так, словно заигрывал с ней.       Она несколько раз моргнула и решила, что это невозможно.       В его глазах появился любопытный блеск, когда она вынула ресницу и протянула ее ему, не обращая внимания на румянец, который пополз по ее шее к щекам.       — Теперь тебе лучше?       — Намного, — ответил он с очередной улыбкой.       — Кто бы мог подумать, что шальная ресничка свалит могущественного Учиху Итачи, а? — Сакура зашипела и повернулась, чтобы уйти, но рука Итачи взметнулась вверх и обвилась вокруг ее запястья, удерживая на месте, пока он дул на ресницу, наблюдая за ней. Его дыхание обдало ее руку в перчатке и обнаженное запястье, пахнув данго. Ресничка оторвалась от ее латексных перчаток и улетела в воздух, где она тут же потеряла ее из виду.       — Нужно было загадать желание.       Не зная, что сказать об Учихе Итачи и его явном погружении с головой в подростковый возраст, она беззвучно кивнула, не уверенная, что ее пересохшее горло сможет вымолвить хоть слово. Она сняла перчатки, бросила их в мусорное ведро и вздохнула.       — Что ж, на этом все. Спокойной ночи, Итачи-кун.       — Приятных снов, Харуно-сенсей, — сказал Итачи, и его мягкий голос разнесся по комнате. Она захлопнула дверь, глубоко вздохнув, и зашагала по коридору к выходу из больницы.       «Вот маленький засранец».

***

      В течение следующих нескольких дней Сакура была полна решимости забыть инцидент с Учихой Итачи. Она знала младшего брата Саске с пяти лет, когда он очень вежливо спросил ее, не являются ли ее розовые волосы природным феноменом; уже тогда она поняла, что он не совсем обычный мальчик. Без сомнения, его половое созревание запаздывало, и ему было весело дразнить подругу своего старшего брата. Пообещав себе при следующей встрече размазать его по стенке, Сакура направилась в свой кабинет и приступила к выполнению задач на день.       Она успела проработать всего две папки, когда в дверь постучали. Мика, новая медсестра, просунула голову в проем.       — У меня пациент, который просит вас, — сказала Мика, приподняв бровь.       Глубоко вздохнув, Сакура сползла со стула и схватила свой белый халат, просовывая в него руки, прежде чем подойти к двери.       — Кто там? — спросила Сакура.       — Учиха.       — Ну конечно. Который?       — Учиха Итачи, — сказал Мика, протягивая ей папку. — У него болит горло.       — Горло… болит?       — Да, Харуно-сенсей, и он отказался видеть кого-либо, кроме вас.       Похоже, Учиха Итачи еще не пресытился своей маленькой игрой, подумала она, пролистывая историю болезни. Все его симптомы указывали на обычную простуду. Ему не нужно было, чтобы она ставила ему диагноз, если только у него не было скрытых мотивов.       Все еще немного озадаченная тем, что Итачи — Учиха Итачи — был таким игривым, она скрыла свое раздражение фальшивой улыбкой и вошла в комнату, поблагодарив Мику, прежде чем закрыть дверь.       Итачи стоял у окна, одетый в свой белый жилет АНБУ. Он оживился, когда она вошла, и окинул ее взглядом, а она сделала вид, что не заметила. «Двое могут играть в эту игру, Учиха, а ты не провел последние двадцать пять лет в непосредственной близости с Узумаки Наруто».       — Доброе утро, — сказал он, теплота коснулась его глаз, когда он встретился с ней взглядом.       — Доброе утро, — поприветствовала Сакура, закрывая папку. — Горло болит?       Уголок его рта приподнялся в ухмылке, от которой у нее в животе запорхали бабочки. «Соберись, Сакура. Ему шестнадцать или еще какой-нибудь дико неуместный возраст. Тебе нужно заняться сексом и перестать читать эти романы».       В его личном деле отмечено, что в июне ему исполнилось двадцать три года. Но он все еще был младшим братом Саске, и у нее не было абсолютно никаких причин радоваться его приходу. Даже если эта ухмылка была очень милой. В нем было все то, что она любила в Саске, но с добавлением доли озорства. «Озорной маленький засранец, вот кто он».       — Похоже на то.       — Ты понимаешь, что в последнее время простуда набирает обороты? — спросила Сакура, бросая папку на смотровой стол. — Нет необходимости проверяться каждый раз, когда ты кашляешь.       — Я практиковал свое дзюцу Огня, — спокойно сказал Итачи. Он легко сократил расстояние между ними и прислонился к столу, скрестив руки. — Я беспокоился, что мог перегрузить горло.       — Отлично, — сказала Сакура, надеясь, что ее это не волнует. — Пожалуйста, садись.       Она отвернулась от него, чтобы взять нужный ей инструмент со стола, и придвинулась ближе к нему. Итачи расставил ноги, чтобы ей было удобнее. Она сглотнула, не желая отвлекаться на его близость, и попыталась проигнорировать тепло, исходившее от его тела, когда она попросила его открыть рот.       Он послушно выполнил просьбу, обнажив ряды белых ровных зубов и розовый язык, который высунулся, когда она вставила свое зеркало, проверяя состояние его горла. Его дыхание снова пахло данго, на этот раз с легким запахом гари. «По крайней мере, он честно признался, что использовал дзюцу Огня», — подумала она. Она перевела глаза на него и увидела, что его темный взгляд устремлен на нее. Его длинные ресницы касались верхушек щек, и на мгновение Сакуре захотелось протянуть руку и поправить их. Затем, озадаченная собственной мыслью, она поспешно отстранилась. Харуно потянулась за папкой и достала ручку из нагрудного кармана.       — Твое горло выглядит вполне нормально, — сказала она, записав, что Учиха Итачи был в отличном состоянии с такой силой, что могла разорвать бумагу.       — Понятно, — сказал Итачи низким голосом. Его тон привлек ее внимание, и когда ее взгляд нашел его, Сакура вдруг почувствовала, что в крошечной и хорошо проветриваемой процедурной комнате стало очень жарко. Тьма, которая клубилась в его глазах, вернулась, как только он наклонил голову, чтобы изучить ее, жар пробежал по шее и груди, когда она поняла, что он все еще ухмыляется своей адской ухмылкой, от которой на его щеке появлялась ямочка, и у нее началась одышка.       «Двадцать три. Брат Саске. Двадцать три!» — повторяла она про себя, как мантру, отчаянно пытаясь вернуть самообладание. Она прочистила горло, засунула папку подмышку и собралась выйти из комнаты.       — Харуно-сенсей, — позвал Итачи как раз в тот момент, как ей показалось, что она смогла выбраться из комнаты.       — Да, Итачи-кун? — спросила она, оглядываясь через плечо.       Он улыбнулся ей, и между рядами идеальных зубов показался розовый кончик языка, который она видела раньше. В голове мелькнула мысль о том, что на вкус он тоже как пламя, но тут же зазвучала мантра «Двадцать три!» и «Брат Саске!».       Итачи оттолкнулся от стола и уверенной походкой направился к ней, замедлившись только после того, как оказался прямо перед ней. Он наклонился к ней, провел рукой по ее спине и прикоснулся губами к ее уху.       — Скоро увидимся, — прошептал он ей на ухо шелковисто-темным шепотом с тихой силой и обещанием, от которого у нее подкосились колени. Кончики его пальцев медленно скользили по ее спине, от их тепла по позвоночнику пробегали мурашки. А потом они исчезли, когда Итачи вышел из комнаты, оставив ее бездыханной и неловко возбужденной двадцатитрехлетним младшим братом Саске.       В ту ночь Сакура никак не могла уснуть. Каждый раз, когда она закрывала глаза, Итачи стоял рядом с ней, пахнущий огнем, а его слова разливались магмой по позвоночнику, позволяя ей скапливаться в животе, когда он воспламенял все ее существо всего четырьмя словами и ухмылкой.       Она почувствовала, что ее пальцы тянутся к центру, желая снять напряжение, и все мысли о том, что он на пять лет младше и брат Саске, были выброшены из головы. Она провела двумя пальцами по своей чувствительной жемчужине и погладила себя, вспоминая тепло, окутывающее комнату, и таинственное обещание в его глазах, когда она стояла между его ног.       Ей не потребовалось много времени, чтобы достичь кульминации, и она оторвалась от своего матраса, когда ее посетила мысль о том, как он скользит пальцами между ее ног, пока она осматривает его, и приказывает ей кончить этим любопытным глубоким голосом.       Как только она кончила, по ее щекам разлился жар, который, как она была уверена, был виден с горы Хокаге. Схватив подушку, Сакура уткнулась в нее лицом. «Соберись, Сакура. Он просто уделяет тебе немного внимания, а ты только играешь ему на руку. Конечно, он красив и у него сексуальный голос. Да половина шиноби в Конохе такие. Тебе нужен кто-то более подходящий по возрасту. Кто угодно»..       Сакура кивнула своему потолку с уверенностью, которой у нее не было, прежде чем провалиться в тяжелый сон.

***

      — Ино, нам нужно куда-нибудь выбраться, — объявила Сакура за обедом на следующий день.       Ино подняла бровь.       — О? — Сакура лукаво усмехнулась. — Это то, о чем я думаю?       — Да, — сказала она, не имея сил отрицать намек.       Рот Ино приоткрылся в изумлении, прежде чем она наклонилась над столом.       — Лобастая, я так рада, что ты наконец-то признала, что тебе нужно получить ор…       — Шшш, — прошипела Сакура, зажав рот Ино рукой. Она оглядела ресторан, прежде чем отпустить ее. — Ты с ума сошла? То, что я рассказываю тебе, не означает, что ты должна объявить об этом всей Конохе.       Ино рассмеялась.       — Прости. Виновата. Что-то случилось?       Сакура посмотрела на лицо Ино.       — Между нами?       — Конечно, — сказала Ино, подставляя ладонь под щеку.       Сакура глубоко вздохнула. Ино была отъявленной сплетницей, но она знала, когда нужно держать язык за зубами.       — Есть пациент…       — Ооо, истории о врачах и пациентах. Мои самые любимые, — усмехнулась Ино.       — Забудь.       — О, не будь такой толстолобой.       — Ладно. Есть пациент…       — И он горячий?       Это заставило ее задуматься. Был ли он горячим? Она никогда не рассматривала его в таком свете — он всегда был милым ребенком, который ел данго и ходил за Саске, как кошка, выпрашивающая внимания. Он вырос, а она и не заметила. Она вспоминала, каким высоким он стал, каким стройным было его мощное тело, его ухмылку и бесконечное количество цветов, прячущихся в его глазах. И этот голос. Она сдержала желание вздрогнуть от удовольствия. Сакура облизала губы.       — Да.       — Я так и знала.       — И куда это все идет? — спросила Сакура.       — Ш, не увязай в деталях, — сказала Ино, махнув рукой. — Продолжай.       — Это вся история.       — Есть пациент — это вся история? Хорошо, что ты выбрала медицину, а не пыталась стать очередным великим писателем Конохи.       Сакура посмотрела на Ино.       — Он привлекательный, но из-за некоторых обстоятельств не подходит мне, — она замялась. — Он флиртовал со мной.       — Да ну! — воскликнула Ино, теперь полностью поглощенная разговором.       На щеках Сакуры снова появился румянец.       — Он гладил меня по спине, улыбался и обещал, что скоро мы снова увидимся.       Ино застонала.       — Докторам всегда везет.       — В основном мы извлекаем лампочки из непотребных мест и обкалываем пациентов, — сказала Сакура со вздохом. — Я бы не назвала это везением.       — Но он вне зоны доступа? Он все еще пациент?       — Нет…       — Тогда в чем проблема? — глаза Ино увеличились. — Он шиноби?       Сакура закрыла глаза. Эксперт по разведке выудил все подробности из ее самого лаконичного рассказа. Она вдруг поняла, что Ино в ближайшие пять минут узнает, о ком идет речь.       — Давай пока оставим все как есть.       — Только не говори мне, что это Генма. Этот парень не промах, — Ино отпила из чашки чай и наклонилась ближе к Сакуре. — Это Ямато? Я слышала, что у него огромный… — она остановила себя, но только потому, что была слишком занята тем, что сжимала кулак и с наглым подмигиванием проводила рукой по локтю.       — ИНО! — воскликнула Сакура, глядя на свою лучшую подругу, которая теперь хохотала, перечисляя имена всех их коллег. К ее огорчению, Ино назвала имена большинства Учих, кроме Итачи. Маленькая победа. Даже Ино не считала Сакуру настолько сумасшедшей, чтобы сходить с ума по младшему брату Саске. И не зря — о чем она только думала?       Именно в этот момент дверь ресторана распахнулась, и на пороге появился Учиха Шисуи в сопровождении Учихи Итачи. Ино, к счастью, сидевшая спиной к двери, не заметила, что глаза Итачи мгновенно нашли ее, словно она притягивала его к себе, даже не подозревая о его присутствии. Сексуальная ухмылка, которой она так наслаждалась, появилась в уголках его губ, когда он кивнул ей, и она изо всех сил старалась не покраснеть в ответ.       Через стол Ино сузила глаза, глядя на Сакуру, и повернулась к двери. Сакура затаила дыхание, но Итачи уже отвернулся от нее и последовал за Шисуи в кабинку. Несмотря на это, Ино выглядела как кошка, которой достались сливки, когда ее взгляд встретился с глазами Сакуры.       — Учиха Итачи, да?       Сакура закрыла глаза и поклялась никогда больше не разговаривать с Ино.       — Так и есть, не так ли? — восхищенно сказала Ино. — Мир — удивительное место. Устранил мою соперницу в борьбе за горячего старшего брата.       — Он весь твой, — проворчала Сакура. Она не обращала на Саске подобного внимания с тех пор, как они стали чуунинами. Было очевидно, что она его не интересует — Сакура решила, что о вкусах не спорят, а у Саске их явно не было. А вот его младший брат…       Ее взгляд неизбежно остановился на кабинке, где он сидел с Шисуи. Она планировала лишь мельком взглянуть на него, но их взгляды встретились, пока он играл со своей чашкой, проводя длинными пальцами по ободку, кивая Шисуи, который был занят изучением меню. Итачи остановил свои движения и ласково улыбнулся ей, от чего бабочки внутри нее ожили. Она прижала руку к животу, надеясь подавить их, отвела глаза и взяла меню, правда, как она собиралась есть с перевернутым желудком, она не знала.       — Ну, Итачи достаточно милый. Просто трахни его разок, — небрежно заметила Ино. — Ты узнаешь, каково это с молодым мужчиной, и сможешь вычеркнуть его из своего списка.       — У меня нет списка, и я не собираюсь трахаться с Учихой Итачи, — с шипением произнесла она.       Ино хмыкнула уголками губ.       — Почему?       — Он младший брат Саске. Подчеркиваю, младший.       — Ему сколько? Двадцать два? Двадцать три? Достаточно взрослый.       Сакура зарылась лицом в свои руки.       — Я не должна была ничего говорить.       — Ты права, — засмеялась Ино. — Но все же. Если ты не хочешь прятать его змею в своем кусте…       — Ино.       — Спутать нижние бороды?       — И… нет.       — Исполнить матрас-мамбо?       — ИНО.       — Отлично. Если ты не хочешь, чтобы Итачи договорился с твоей лесной обителью, — Ино ярко усмехнулась, игнорируя злобный взгляд Сакуры, — Я думаю, мы можем пойти куда-нибудь. Сегодня вечером?       — Это зависит от того, сколько еще сексуальных эвфемизмов ты собираешься мне подкинуть.       — О, у меня их около четырехсот. Просто жду, когда один из них зацепит.       Сакура застонала, потирая глаза ладонями. Находясь в кафе, она практически ощущала на себе взгляд Итачи, который, несомненно, хотел узнать, о чем идет разговор. Она считала, что ей повезло — по крайней мере, в этой обстановке он не мог использовать Шаринган и читать по губам. Сама мысль о том, что он сидит и видит, как она разговаривает с Ино о том, как спрятать змею в ее кустах, просто ужасна.       — Ладно, хватит, — хихикнув, сказала Ино, — Давай встретимся в том новом баре на главной улице. Сегодня в восемь? Мы быстро найдем тебе горячего мужчину постарше.       — Отлично, — сказала Сакура, захлопнув меню, как только остановила свой выбор на миске темпура-соба. Пока Ино делала заказ, Сакура не сводила глаз с кабинки, где сидели Итачи и Шисуи. На этот раз Итачи не наблюдал за ней, но смеялся над тем, что сказал Шисуи. Ямочки, которые она заметила во время инцидента, снова появились на его лице, а рот растянулся в улыбке, которой она так наслаждалась. Его глаза были полны тепла, даже с такого расстояния, и она удивилась, как она не заметила, что Итачи превратился в красивого молодого человека.       Он чувствовал, что она смотрит на него, темные глаза встретились с ее горячим взглядом, не уступающим тому, которым он смотрел на нее во время последнего визита. Немного смутившись, Сакура перевела взгляд на Ино, которая рассказывала ей историю о Команде Десять, и решила больше не смотреть на него. Это было неважно — просто симпатичный парень заигрывал с ней, а ее истосковавшаяся душа жаждала такого внимания. Она кивнула сама себе и отпила чаю, решая, какой наряд выбрать на вечер.

***

      Когда Ино рассказала ей о новом баре, она не ожидала, что у входа будет так много людей.       Сакура глубоко вздохнула и посмотрела на свой наряд — ее розовая юбка доходила до середины бедер, достаточно длинная, чтобы быть элегантной, и достаточно короткая, чтобы продемонстрировать то, что она считала своими лучшими чертами. Она выбрала черную рубашку без рукавов и черные сапоги на среднем каблуке. Пока она ждала Ино у бара, курящий мужчина оглядел ее с ног до головы. Она отвернулась от него. Определенно не ее тип.       К счастью, Ино уже шла к ней. Она завидовала тому, как изгибы Ино подчеркивало черное платье, которое она надела, хотя она скорее умерла бы, чем призналась в этом самой Ино.       — Прости, я немного опоздала, — сказала Ино, подойдя к Сакуре. Она осмотрела наряд Сакуры и, подтянув край ее рубашки на плечах, чтобы открыть больше кожи, удовлетворенно кивнула. — Давай найдем твою мамбу.       — Я сейчас же развернусь, — прошипела Сакура.       — Тогда кто будет с тобой танцевать мамбу? — Ино рассмеялась, подталкивая Сакуру к двери и уверенно держа ее за спину.       — К твоему сведению, ты мне совершенно отвратительна.       — Прекрати, ты мне льстишь.       Бар был именно таким, как Сакура и ожидала — шумным, ярким, и хотя запах алкоголя еще не успел устояться, лучшие представители Конохи уже были здесь. Генма и его обычная компания расположились в одном из углов, шумно играя в дартс вместе с несколькими гражданскими женщинами. Гай сидел в одной кабинке с Райдо и Аобой, играя в какую-то игру с подбрасыванием монетки, пока Ли (благоразумно попивая корневое пиво) громко подбадривал Гая. Настоящим шоком стал Какаши, которого очевидно притащили Асума и Куренай. Сереброволосый учитель заметил ее, быстро махнул рукой и вернулся к своему разговору. Конечно же, прямо за стендом стояли Наруто и Саске, незаметные по их меркам, но Сакура могла сказать, что это была еще одна попытка разгадать тайну лица Какаши.       Здесь также были несколько незнакомых ей шиноби — группа чуунинов с восхищением смотрела и на нее, и на Ино, а симпатичный джоунин, с которым она раньше как-то встречалась, в одиночестве пил пиво в баре.       — Что ж, потенциал налицо, — сказала Ино сквозь музыку. Ее голубые глаза устремились туда, где сидел Саске, несомненно, размышляя о том, наступит ли сегодня та самая ночь. У Сакуры не хватало духу отговаривать ее, да и кто она такая, чтобы помешать Ино опозориться?       — Ага, — сказала Сакура, разглядывая джоунина. Он был жилистым и длинноногим, с крепкими бедрами и волнистыми темными волосами. Он почувствовал, что она смотрит на него, и нахмурил брови, осматривая бар, пока его карие глаза не наткнулись на нее. В считанные мгновения он узнал ее, повернулся вполоборота на своем табурете, прямо приглашая сесть на свободный стул рядом с ним.       — Возьми мне вина, ладно? — сказала Ино ей на ухо, несомненно, заметив взгляд, которым Сакура посмотрела на джоунина Шизуо. Она кивнула и, пробираясь сквозь толпу, с робкой улыбкой подошла к бару, заправив за ухо прядь волос.       — Два бокала красного вина, — сказала она бармену, подняв два пальца.       — Харуно-сенсей, — сказал ей Шизуо, игриво глядя в зеленые глаза. — Я давно не видел тебя за пределами больницы.       — Такова жизнь врача, — сказала Сакура, надеясь, что это будет шутка.       — Рад, что у тебя сегодня выходной, — усмехнулся Шизуо.       — Я тоже.       — Не хочешь присоединиться ко мне? Твоя подруга бросила тебя ради Учихи.       Сакура посмотрела поверх его головы и увидела Ино, стоящую возле кабинки, где сидели Наруто и Саске. Наруто жестикулировал в сторону Какаши и потянул Ино в кабинку — как будто Какаши не заметил их присутствия и не подшучивал над ними. Сакура покачала головой на их выходки и села на барный стул рядом с Шизуо.       Шизуо, как оказалось, раньше был членом команды Ямато. Она слушала его, пока он рассказывал о своей последней долгосрочной миссии, которая заставила его надолго задержаться в Стране Чая. А он слушал ее (признаться, скучные для обывателя) рассказы о токсикологии и даже изо всех сил старался казаться заинтересованным.       Через три бокала Сакура уже смеялась над паршивой шуткой, а Шизуо набрался храбрости и положил руку ей на колено. Она не была уверена, ее дурная слава по пробиванию глупцов через стены заставила его колебаться, или же он пытался быть галантным. В любом случае, она оценила осторожность, с которой он большим пальцем массировал внутреннюю сторону ее колена. Вино уже подействовало, и, хотя обычно она сожгла бы его с помощью чакры, сейчас, наряду с растущим интересом к Шизуо, оно стало отличным спутником на эту ночь.       — Моя квартира недалеко, — сказала Сакура, наклонившись, чтобы ее было слышно.       Шизуо усмехнулся, пьяный румянец окрасил его щеки.       — Да, я с удовольствием.       — Отлично, — сказала Сакура. Она допила последнее вино и помахала рукой Ино, которая сейчас играла с Гаем в монетки. Ино сузила глаза, глядя на ее добычу, и показала большой палец вверх, прежде чем начертать слова «змея» и «куст».       — Почему Яманака предупреждает тебя о змее в кустах? — поинтересовался Шизуо.       — Не спрашивай, — ответила Сакура, кивнув на дверь. Он соскользнул с барного стула и вывел ее на улицу, мимо курильщиков у входа и в один из небольших переулков, которыми был усеян город.       Взяв за руку, он завел ее в тень и прижал к стене. Сакура провела ладонями по его груди, наслаждаясь мускулами под свитером джоунина, и обвила руками его шею, запустив пальцы в его кудрявые волосы. Он был выше, чем она помнила, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы приблизить свои губы к его. Теплые глаза встретились с ней, когда он наклонился вперед…       Неожиданно возникшее чье-то присутствие разняло их, как двух испуганных кошек.       — Кхм, — сказала медсестра Мика с дискомфортом в голосе, — Простите, что прерываю вас, Харуно-сенсей, но в больнице спрашивают вас.       Сакура сжала кулаки и стиснула зубы, мгновенно протрезвев. Она перевела взгляд с Мики на Шизуо, который выглядел расстроенным. Она хотела сказать Мике, чтобы она велела тому, о ком идет речь, пойти к другому врачу и разобраться во всем, сказать, чтобы та никогда не отвлекала ее, когда она собирается исполнить матрас-мамбо, и, прежде всего, она хотела убить Ино за то, что она использовала все эти сексуальные эвфемизмы по отношению к ней.       — Это кашель?       — Нет, рана от куная.       — Боги, — простонала она, отталкиваясь от стены и бросая на Шизуо последний, извиняющийся взгляд, — Прости, Шизуо-сан. Возможно, в следующий раз.       — Удачи, Харуно-сенсей, — сказал Шизуо, убирая руки в карман брюк и удаляясь, несомненно, в направлении своего дома.       Она одарила Мику уничтожающим взглядом, но, к ее чести, молодая медсестра не дрогнула.       — Кто это?       — Учиха Итачи.       — Ну конечно.

***

      Сакура стояла перед входом, глубоко вдыхая воздух. Итачи находился за этой дверью, и это вовсе не было причиной для учащенного сердцебиения или румянца. Он был младшим братом ее товарища по команде, ради всего святого.       Но когда он смотрел на нее своими темными глазами с сексуальной ухмылкой, трудно было оставаться профессионалом. К тому же, если быть честной с собой, ей было приятно его внимание.       Сакура стиснула зубы, вдохнула и вошла в процедурную.       — Так, маленький засранец, во что ты играешь? — спросила Сакура, захлопнув за собой дверь.       Итачи сидел на столе, одетый в форму АНБУ. Он прижимал ладонь к руке, между пальцами стекали струйки крови. Она пропитала его перчатку и запятнала нарукавную повязку. По крайней мере, на этот раз это выглядело как уважительная причина для посещения больницы. Мгновенно ей стало стыдно за то, что она назвала его…       — Маленький засранец? — он приподнял бровь.       Сакура поджала губы.       — Прости. У меня была неудачная ночь, — она нашла свои резиновые перчатки и выбрала две из упаковки, одновременно выжигая алкоголь.       Почему-то Сакура была уверена, что он точно знает, чем она занималась. Он выглядел раскаявшимся и склонил голову, опустившись на стол.       — Приношу свои извинения.       Сакура тяжело вздохнула.       — Не стоит. Я просто на взводе в последние дни.       — На это есть конкретная причина? — спросил Итачи.       «Ты», — подумала она, но покачала головой. — Так что на этот раз? Миссия не удалась или очередной спарринг с Шисуи?       — Последнее, — улыбнулся Итачи.       — Это не похоже на тебя — приходить сюда так регулярно, — заметила Сакура, решив сохранить свое приветливое, но отстраненное докторское лицо.       — В последнее время я все чаще и чаще отвлекаюсь.       «Ну, вот тебе и покер фейс», — подумала Сакура, и ее лицо залил румянец. — Неужели? — спросила она, придавая своему голосу безразличие, пока перебирала инструменты. Даже не глядя на него, Сакура знала, что он следовал за ней по комнате, не сводя с нее глаз.       Итачи тихо рассмеялся.       — Да.       Она пододвинула табурет к столу.       — Сними свой нарукавник и перчатку, пожалуйста.       Он поднял руку, чтобы снять наруч, и с отработанной ловкостью позволил ему соскользнуть с предплечья. Его длинные пальцы поймали броню, не дав ей упасть на стол, и положили ее рядом с ним, после чего он осторожно и внимательно скатал перчатку длиной до локтя. Сакура наблюдала за ним с пристальным вниманием, делая вид, что не замечает, как хорошо выглядит его рука, пока она наклонялась, чтобы проверить рану.       «Это просто потому, что форма АНБУ сексуальна», — сказала себе Сакура. «Я не возбуждаюсь из-за Учихи Итачи».       К счастью, рана оказалась в основном чистой — она вытащила пинцетом несколько кусочков травы и небольшой комок грязи, а затем обработала ее дезинфицирующим средством.       Пока она работала, Сакура изо всех сил старалась не замечать, какая это была красивая рука. Очень-очень красивая рука. Его предплечье не было слишком мускулистым, как у Наруто, но под теплой кожей была сталь, шелковистые черные волосы рассыпались от кисти до локтя. От его кулака по внутренней стороне руки тянулась вена, и она поборола желание провести по ней пальцем, желая узнать, бьется ли его сердце так же сильно, как и ее.       — Так чем же ты так увлечён? — спросила она, прежде чем смогла остановить себя. Она зажала губы между зубами, понимая, что тема была крайне опасной. Даже если он просто играл с ней в игру, Итачи, несомненно, привлекал ее; она жаждала прикосновений, но не была слепа.       — Ты уверена, что хочешь знать?       Сакура моргнула, затем снова моргнула, прежде чем перевести на него взгляд. Она поняла, что совершила большую ошибку, увидев глубокий и голодный взгляд Итачи. Разряд молнии пробежал по ее венам при виде жара, скрывавшегося в его глазах.       — Конечно, — сказала она, стараясь говорить беззаботным тоном. Удивительно, что ее рот вообще функционировал — в горле стало суше, чем в Стране ветров.       — Женщиной.       — Женщина, да? — спросила она, все еще притворяясь незаинтересованной, но любой дурак мог бы услышать, что ее голос заикается и дрожит, как у подростка на пороге полового созревания. «Чертов голос».       — Ммхм.       «Время для контратаки».       — Наверное, это какая-то особая женщина, раз ты такой рассеянный, — сказала Сакура, вытирая его кровь, чтобы продолжить обработку дезинфицирующим средством.       — Так и есть. Мне трудно привлечь ее внимание.       Сакура прикусила губу.       — И что же ты делаешь, чтобы привлечь ее внимание?       — Как всегда. Смотрю в глаза. Я улыбаюсь ей всякий раз, когда вижу ее. На днях я попробовал прикоснуться к ней. Не уверен, что она оценила это, — он немного колебался, — Но я думаю, что она сказала бы мне, если ей это не понравилось.       Сакура тяжело сглотнула, не понимая, почему мозг так старается следовать ее сигналам, но она должна была выбраться из этой комнаты, пока не совершила что-нибудь бессмысленное. Например, поцеловала его.       «О Боже, он же не попытается поцеловать меня сейчас, правда?» — подумала она, не сводя глаз с его раны и держась так далеко от его лица, как только могла. Она закончила промывать порез в рекордно короткое время и сосредоточилась на том, чтобы затянуть кожу как можно скорее. Ей нужно было выбраться отсюда, оказаться подальше от него и впустить немного кислорода в свой мозг, потому что он явно не справлялся.       Затем она собиралась пойти домой и порадовать себя нелепым блестящим вибратором с единорогом, который Ино купила для нее несколько недель назад, после того как стало очевидно, что Сакура попала в засуху и на горизонте не видно ни одного оазиса (или мужчины). И она совершенно не собиралась думать об Учихе Итачи в каком-либо смысле, форме или виде.       Впрочем, даже делая вид, что не смотрит, она все равно видела краем глаза, как он наклонил голову к ней. В следующее мгновение кончики его пальцев коснулись ее обнаженного колена, и она едва не задохнулась, когда его большой палец начал поглаживать ее, как это делал Шизуо ранее в этот вечер. Но если рука Шизуо была приятной, то рука Итачи словно обжигала ее даже сквозь ткань перчатки.       — Итачи… — с содроганием произнесла она, каждой частицей своего существа умоляя больше не лечить его. В этот момент она не желала ничего, кроме как сесть к нему на колени и позволить ему прикасаться и целовать ее всю.       — Скажи мне остановиться, Харуно-сенсей, — сказал Итачи, добавляя второй палец к своим ласкам.       Она должна была сказать ему остановиться. Она знала, что должна. Если она позволит ему продолжить, он окажется под ее юбкой, и хотя перспектива этого вызвала удовольствие и новый прилив возбуждения к ее липкому центру, Сакура знала, что это плохая идея.       В этот момент рана полностью затянулась.       Итачи придвинулся к краю стола и обхватил пальцами ее подбородок, приподнимая голову. Тепло его кожи вызвало неожиданную дрожь в ее теле, и, моргнув, она увидела, что Итачи наклонился ближе. Он медлил, давая ей возможность вырваться из его объятий, и эта мысль одновременно и радовала, и расстраивала ее.       Он положил руку на ее колено, кончиками пальцев поглаживая внутреннюю сторону бедер, но ее притягивало к нему его горячее дыхание, одна рука вцепилась в руку, которую она только что вылечила, другая — в его белый жилет. От возбуждения и волнения у Итачи голова шла кругом, и он, преодолевая расстояние, притягивал ее к себе все ближе, а губы его были так близко, что она практически чувствовала его вкус.       За окном послышалось слабое постукивание.       И вот тут-то чары разрушились.       Она вырвалась из его объятий и зарылась руками в волосы, наблюдая за тем, как Итачи поднял лицо к потолку и, оттолкнувшись от смотрового стола, направился к прилетевшей за ним посыльной птице.       Не удостоив его взглядом, Сакура поспешила выйти из комнаты.

***

      Итачи бросил свои нарукавники на диван, стащил через голову белый жилет и бросил его в корзину для белья, после чего разделся и отправился под холодный душ.       Если бы эта птица прилетела на минуту позже, он бы поцеловал Харуно Сакуру.       Итачи вздрогнул под ледяными струями, опустив ладони на кафель, чтобы вода каскадом стекала по его голове и шее, надеясь, что это отвлечет его от ее духов… или от того, как она задыхалась, когда он ласкал ее… или как ее глаза обжигали его…       Он наклонился, позволяя воде остудить его голову, вымылся и прошел к кровати, бесцеремонно опустившись на простыни. Холодный душ мало повлиял на его эрекцию — член был снова на взводе и требовал внимания. Он проигнорировал его, используя свою пресловутую силу воли, чтобы унять его, и беспокойно барабанил по животу, пока возбуждение постепенно ослабевало, считая плитки на потолке. Дрочка ничуть не помогла бы ему и его затруднительному положению.       По крайней мере, его планы завели его столь далеко, подумал Итачи. Привлечь внимание Харуно Сакуры оказалось сложнее, чем он рассчитывал — он потратил много времени, случайно сталкиваясь с ней, пытаясь завести разговор, но его снова и снова воспринимали как младшего брата Саске. Заставить ее воспринимать его как мужчину было сложнее всего, пока Шисуи не заикнулся о том, что Итачи нужно остаться с ней наедине.       Дальше все пошло по накатанной. Итачи прижал руку к голове, вспоминая все глупости, которые он совершил в своей жизни (а их было очень мало), и те, что он совершил всего за неделю.       Намеренно всадить ресницу в собственный глаз оказалось сложнее, чем он ожидал. В основном потому, что глаза имели отвратительную склонность самоочищаться, и это вынудило его вылавливать ресницу и приклеивать ее к глазному яблоку не один раз, надеясь привлечь ее внимание и убедиться, что она заметит, что его беспокоит. По замыслу Шисуи, он должен был ухаживать за ней, пока она работает с его глазами, но все пошло наперекосяк. Она выглядела раздраженной, и тем более, когда узнала, что дело только в реснице.       Следующим был кашель. Его охватило озарение, когда он понял, что большинство представителей высшего сословия Конохи кашляют — явный признак смены времен года. К сожалению, она была не слишком впечатлена его вторым поводом остаться с ней наедине. Конечно, Итачи заметил, что его улыбки и внимание льстили ей, но он не был уверен, что девушка оценила это, пока он не коснулся полоски кожи на ее спине. Вздох, который она издала, и выражение ее глаз не давали ему покоя всю ночь. Как и тот факт, что она не могла отвести от него глаз во время обеда — просто удача. За это он должен был поблагодарить Шисуи.       Но потом он шел домой после задания и увидел ее в баре с Шизуо — из всех людей именно с Шизуо. Он выглядел как уценённая версия Шисуи, но имел гигиеничность жабы и репутацию ужасного любовника. Итачи слышал сплетни. Все, кроме Сакуры, слышали эти слухи.       Мысль о том, что Шизуо прикасается к ней, расчесывает пальцами ее розовые волосы или трогает ее… Одной мысли о том, что Шизуо трахает Сакуру и слышит ее стоны, было достаточно, чтобы свести его с ума от ревности. Он отправился на свою обычную тренировку с кунаем в надежде отвлечься, но потом обнаружил, что из-за его рассеянности последний кунай выскользнул у него из пальцев и вонзился в кожу. По крайней мере, теперь у него был достойный повод вызвать ее в больницу и прервать ее ночь. Он надеялся, что она простит его, когда увидит, что порез был настоящим — хотя и не раньше, чем назовет его маленьким засранцем, — и у него будет еще один, более долгий шанс поговорить с женщиной, которая украла его сердце.       Его член мгновенно затвердел, когда он вспомнил, как с придыханием она произнесла его имя. Никакого Итачи-куна. Никакого «младшего брата». Только он.       Не в силах остановить себя в этот раз, Итачи сжал свой твердый член.       Он фантазировал о ней сотни раз за последние годы — какой она будет на вкус, когда он ее поцелует. Как бы она звучала, когда он доставлял ей удовольствие. Как покраснеет ее лицо, когда он прикоснется к ней. Итачи потянул сильнее, вспоминая, как она сжала бедра вместе, и гадая, насколько она была возбуждена, и от осознания того, что он сделал ее влажной, он застонал, поглаживая себя быстрее.       В следующий раз, поклялся он, проводя ладонью по своей длине, в следующий раз он поцелует ее. Он запустит пальцы под узкую юбку, которую она любила носить, и вырвет стон из ее губ. Он представлял, как вводит в нее пальцы, как ее стенки пытаются втянуть его глубже, как ее соки переполняют его ладонь. Как она будет выглядеть, когда кончит под ним…       Итачи тяжело дышал, упираясь пятками в матрас, удовольствие разливалось по его телу, он схватился за основание члена, пока кончал, и сперма стекала с его головки на пальцы. Он позволил себе мгновение, прежде чем вернуться к движениям, продлевая удовольствие, представив, как он скользит в Сакуру, и выпустил еще несколько струй, а затем наклонился, чтобы взять салфетку с тумбочки и вытереться.       Он не был удовлетворен.       Совсем нет.       В следующий раз, поклялся он, в следующий раз он поцелует Харуно Сакуру.

***

      — Нет, — сказала Сакура, скрещивая руки.       — Харуно-сенсей, — взмолилась Мика, хлопая в ладоши и делая поклон, — У госпожи Шизуне грипп, и она очень просит вас взять ее сегодняшний ежегодный осмотр на себя.       Сакура закрыла глаза, размышляя о том, как вселенная издевается над ней. Ежегодные осмотры были ужасными. Просто хуже некуда. В зависимости от ранга шиноби, которого ей приходилось просить раздеться, подышать и задать интимные вопросы, осмотр варьировался от некомфортного до дико неуместного — все усугублялось тем, что большинство шиноби мужского пола делали все возможное, чтобы его избежать. Большинство врачей в больнице Конохи могли пропустить это утомительное занятие раз в два года.       Прошлый год должен был стать для Сакуры выходным. Конечно, тогда же Цунаде пропустила осмотры и бросила под удар Сакуру, которая не только притащила Наруто — печально известного тем, что пукал, когда волновался, и, боги, как же он волновался во время медосмотров — она также привела Какаши и впоследствии посвятила большую часть своего дня погоне за ним.       — В этом году я должна быть освобождена, — сказала Сакура, и в ее голосе послышались нотки отчаяния, — Спроси Шину-сан.       — Она тоже простудилась.       Сакура сузила глаза.       — Как удобно.       Мика бросила на нее взгляд, который мог соперничать с лучшим взглядом щенка Паккуна, прежде чем Сакура неохотно вздохнула.       — Ладно. Когда будет первый?       — Через полчаса, — бодро ответила Мика, подбегая к столу Сакуры и выкладывая папки с делами, — Эми-сан будет там для наблюдений. Мы сказали ей, что она будет учиться у лучших и должна воспользоваться этой возможностью.       — На лести далеко не уедешь, — вздохнула Сакура, махнув Мике рукой, после чего молодая медсестра удалилась. Ущипнув себя за переносицу, Сакура взяла первую папку с делом и открыла, и тут ее взгляд упал на очень знакомое имя и регистрационную фотографию шиноби Учихи Итачи.       — Да твою ж…

***

      Дальше все стало еще хуже.       — Сакура.       Она обернулась и увидела Саске, прислонившегося к стене со скрещенными руками.       — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя нет медосмотра, потому что из всей Седьмой команды ты единственный, кого я не смотрела, и я бы хотела, чтобы так оставалось и дальше.       Он выглядел почти оскорбленным, выгнув бровь.       — Что происходит с Итачи?       — А что происходит с Итачи? — спросила она, мысленно делая фейспалм из-за того, насколько очевидно, что что-то происходит. Глаза Саске сузились, и он недоуменно поднял голову, давая понять, что она его нисколько не одурачит.       — Он был здесь три раза на этой неделе. Я полагаю, ты его лечила.       — В первый раз он порезал Шисуи во время тренировки, — сказала Сакура, сдувая прядь волос со своего лица, — Во второй раз он решил, что заболел, но это не так.       Тонкая бровь Саске уже почти достигла линии волос. Ей было причудливо интересно, как высоко он сможет ее поднять. Сможет ли она слиться с его волосами? Он уже подбирался к краю.       — А вчера пришел с порезом, и я его залечила. Ты так проверяешь всех членов своего клана?       — Он мой младший брат.       — На этой ноте я отправляюсь проводить его медицинский осмотр.       — Ты проводила медосмотр в прошлом году, — заметил он.       — Я знаю, — сказала она сквозь стиснутые зубы.       Саске на мгновение задумался.       — Цунаде-сама?       — У Шизуне грипп.       Он фыркнул, давая понять, что и сам чувствует то же самое по поводу предполагаемого недомогания Шизуне.       — Ну, я оставлю тебя.       Она бросила на него недовольный взгляд.       — Кстати, перестань говорить членам своего клана, что я их личный врач. Иногда мне действительно хочется хоть раз побыть дома, а не быть вызванной по поводу пореза, с которым может справиться любой первокурсник.       Саске оглянулся через плечо.       — Ты хорошо справляешься. Тезука все еще выглядит так, будто вышел из какого-то фильма ужасов — его нос примерно в трех сантиметрах от того места, где он был раньше.       — Ну… — начала она, но замолчала, — Настолько все плохо, да?       — Он пугает тетю Уручи всякий раз, когда входит в район.       — Хорошо, продолжай посылать членов своего клана, — согласилась Сакура, — Но следующие шесть месяцев ты будешь готовить еду во время миссий, чтобы возместить это.       Саске выглядел не впечатленным.       — Как будто я доверю тебе или Наруто свою еду, — он развернулся, чтобы уйти, но что-то привлекло его внимание, и он остановился на полпути, рассматривая ее, — Итачи давно не ходил на миссии.       — Он получил травму во время спарринга с Шисуи, — объяснила Сакура, внутренне умоляя Саске прекратить задавать вопросы, чтобы он не догадался, что Итачи был чем-то отвлечен, а причиной его отвлечения была прекрасная розововолосая девушка перед Саске, и это открыло бы совершенно новые…       — Шисуи уехал на миссию с понедельника.       «Охохо, история накаляется», — смеялась внутренняя Сакура, в то время как реальная Сакура застыла на месте.       — Снова?       — Шисуи отправился в Туман в понедельник утром. Он вернется только через неделю.       Сакура прочистила горло.       — Должно быть, я неправильно поняла.       Саске хмыкнул, покачал головой и исчез из коридора.

***

      За целых пять минут до начала осмотра Итачи, Харуно Сакура сделала самый взрослый поступок, который только можно было предпринять, столкнувшись с мужчиной, в которого (тайно) влюблена, — спряталась в кладовке. Она уже сделала одну доблестную попытку прочитать себе лекцию о том, что она не профессиональна, что Учихе Итачи «двадцать три» и он «младший брат Саске», после чего получила звонкую пощечину по обеим щекам, когда попыталась вбить в себя немного здравого смысла, а также дала строгое обещание не есть данго целый месяц, если мозг снова подведет ее.       По крайней мере, Эми будет присутствовать во время медосмотра. Как она собиралась пережить то, что Учиха Итачи разденется до нижнего белья, а от прикосновения ее пальца к его запястью Сакура покраснеет, как домохозяйка, читающая «Ича-ича», она не представляла. Но там будет еще один человек, который может призвать к ответу за ее действия, а Сакура всегда хорошо справлялась, когда ей нужно было учить. Она будет самым квалифицированным врачом.       Решительно кивнув себе в зеркало, Сакура поправила белый халат, взяла в руки клипборд, в котором хранилась вся информация об Итачи, и вышла из кладовки, как будто и не сидела там последние пятнадцать минут с приступом паники.       «Так. Я просто собираюсь взглянуть на Учиху Итачи, его физическое состояние и его пенис, все в порядке. Это просто другой член», — говорила она себе, сохраняя непринужденный тон, пока шла к смотровой комнате, где ее наверняка ждал Итачи. «Только я, Эми, и член, о котором я мечтаю. Не в первый раз, но и не в последний. Разница лишь в том, что Итачи об этом знает».       Она остановилась посреди коридора.       «О боже, он знает».       Эми со счастливым лицом и широкой улыбкой ждала ее у входа в комнату. Сакура подумала, не изобразить ли ей обморок или спонтанную форму чумы, которая заставит ее остаться дома, по крайней мере, до окончания медосмотра. Вдохнув, она расправила плечи и вошла в комнату.       Итачи удивленно посмотрел на Сакуру.       — Итачи-кун, — поприветствовала Сакура, изо всех сил подражая Саске, — К сожалению, Шизуне-сан заболела. Сегодня я буду проводить твой медосмотр.       «Я должна была предупредить его», — запоздало поняла Сакура, когда за несколько секунд в его глазах промелькнуло огромное количество эмоций, — Пожалуйста, разденься до нижнего белья и займи место на кушетке, как только будешь готов.       Сакура, гордая тем, что прошла через этот обмен репликами без единого удара сердца и липких рук при виде Итачи, закрыла за собой дверь и жестом пригласила Эми сесть за стол.       — Сегодня Эми-сан будет наблюдать, — сказала Сакура, не сводя глаз с Итачи, снимающего рубашку. Она убедила себя, что шорох его брюк ничего для нее не значит, пока она брала ручку и чиркала ею по бумаге. Только когда она услышала, как зашелестел бумажный лист, она повернулась к нему лицом, но от одного его вида у нее пересохло во рту.       Учиха Итачи был великолепен. Она уже видела Саске без рубашки и более чем достаточно Наруто и Какаши, не говоря уже о других шиноби Конохи, которых она проверяла, но Итачи был чем-то другим. «А может, это гормоны», — подумала она, только чуть менее рационально, чем обычно. Взглянув краем глаза на Итачи, Эми замолчала и посмотрела на него с той же страстью, с какой Чоуджи смотрел на говядину на гриле.       Если Итачи и заметил, что Эми смотрит на него так, словно хочет нарисовать все выступы его рельефного живота, то никак этого не показал. Вместо этого он полностью сосредоточился на ней, на его лице играла небольшая, забавная улыбка.       «Маленький засранец», — подумала она, сопротивляясь желанию закатить глаза. Она прочистила горло, выводя Эми из транса, вызванного мышечной мускулатурой, и подошла к Итачи.       — Хорошо, Учиха-сан, мы начнем с небольшого осмотра, позже возьмем кровь для ежегодного анализа, и у нас будет несколько вопросов к тебе, — сказала Сакура, щелкая ручкой, — Все понятно? — спросила она, подсоединяя ручку к клипборду.       — За пять минут я превратился из Итачи-куна в Учиху-сана, — сказал Итачи, впервые заговорив за этот день. Она сделала вид, что ее это не задело, — Я тебя обидел?       Сакура рассмеялась своим лучшим фальшивым смехом, надеясь телепатически послать сообщение, что она считает его маленьким засранцем.       — Я не заметила, — соврала она сквозь зубы. По выражению глаз Итачи понял, что она лжет, и ему это не понравилось. Затем он слегка улыбнулся. Если во вселенной и осталось что-то хорошее, то послание о том, что он маленький засранец, уже пришло.       Она взяла в руки стетоскоп и передала свой клипборд Эми. Итачи расставил ноги так, чтобы она могла встать между ними, тепло его тела распространялось и быстро накаляло воздух в комнате. Она попыталась притвориться равнодушной, прижимая мембрану своего стетоскопа прямо к его груди, наслаждаясь коротким шипением, раздавшимся, когда холодная сталь коснулась его кожи. «Ну и ну», — подумала Сакура, прислушиваясь к биению его сердца.       Несмотря на внешнее спокойствие Итачи, его пульс участился и гулко стучал в груди. То, что он так волновался, просто находясь рядом с ней, вызвало легкую улыбку, на которую он ответил взаимностью, когда ее взгляд встретился с его глазами.       — Все в порядке, — сказала она, поблагодарив Эми. Сакура отстранилась от его тепла и обошла вокруг стола, чтобы проверить его легкие, велев ему вдыхать и выдыхать, пока она слушала и говорила себе, что не обращает внимания на то, как напрягаются все мышцы его спины при каждом вдохе. Вместо этого она следила за малиновым водоворотом татуировки АНБУ на его плече и сообщала результаты Эми.       Она контролировала Эми, пока та брала кровь из его руки, причем довольно умело, и проинструктировала ее, как обращаться с пробиркой, объяснив обоим, что анализ крови будет сделан в лаборатории, и только в случае чего-то необычного Итачи будет поставлен в известность. Она позволила Эми пройтись по анкете, которую они подготовили для каждого пациента, и изо всех сил старалась не слушать вопросы о его сексуальной жизни — вместо этого она сохранила покерфейс, которым мог бы гордиться Какаши, глядя в окно.       — Хорошо, Учиха-сан, — заговорила Эми, щелкая ручкой, — Это все наши вопросы к вам. Мы… э-э-э… должны проверить ваш… — она кашлянула, обращаясь за помощью к Сакуре.       — Мы бы хотели осмотреть ваши гениталии, — сказала Сакура, делая вид, что Джирайя, Гай, Райду или кто-то еще сидит за ее столом, гордясь тем, что ей удалось произнести эти слова без заикания и при этом говорить как она сама — 28-летняя профессиональная женщина, повидавшая в своей жизни немало членов.       Стук в дверь.       — Харуно-сенсей, — позвал мужской голос — без сомнения, Изая-сенсей, — Эми-сан проводит с вами медосмотр? Вы не возражаете, если я украду ее у вас? У нас срочная операция, и мне не помешает лишняя пара рук.       Время замедлилось, когда она уловила выражение лица Эми. Сакура была рада, что ей не придется смотреть на пенис Учихи Итачи, что было вполне логично, хотя все врачи когда-то должны были преодолеть это препятствие, но также понятно, что Сакура очень не хотела, чтобы Эми осматривала его член, и, скорее всего, по совершенно другим причинам.       Затем она взглянула на Итачи, и температура внезапно подскочила благодаря его испепеляющему взгляду.       Сакура сглотнула, сожалея о том, что проснулась сегодня утром.       — Конечно, — сказала она, забирая у Эми клипборд, — Удачи, Изая-сенсей.       — Спасибо, Харуно-сенсей!       Эми отвесила Итачи быстрый поклон и поспешила выйти из комнаты. Когда дверь со щелчком закрылась, Сакура сделала глубокий вдох и заставила себя вспомнить все те несексуальные моменты, которые она пережила на этих осмотрах.       — Хорошо, Итачи-кун.       — Да, Харуно-сенсей?       Его голос понизился еще на одну октаву, и низкий тембр его голоса отдавался во всем ее существе. Она закрыла глаза и умоляла вселенную вмешаться — послать кого-нибудь за ней, чтобы Наруто получил кунаем по лицу, да что угодно, но ничего не произошло, и она обернулась, чтобы увидеть полуголого Итачи, который пристально разглядывал ее со спокойным выражением лица.       — Я доставляю тебе неудобства? — спросил он мягким тоном.       Она облизнула губы.       — Да.       — В хорошем смысле?       — Да… нет, — она вздохнула и прижала ладони к глазам.       — Мне жаль, — произнес Итачи, и это прозвучало искренне. В следующий момент ее внимание привлек шорох одежды, и она увидела, как он надевает рубашку и брюки.       — Я приду на осмотр в другой раз и попрошу другого врача.       Затем, иррационально, в ней вспыхнул гнев.       — Да, именно так ты и сделаешь.       Итачи приподнял бровь, что напомнило ей о другом надоедливом Учихе.       — И более того, почему ты мне лжешь? — прорычала Сакура, отбрасывая планшет и скрещивая руки, — Шисуи уехал на миссию. Как ты получил ранение?       — Несчастный случай на тренировке, — неохотно признался Итачи, потирая одной рукой место, которое она залечила накануне.       — Потому что ты отвлекся? — Сакура насмешливо хмыкнула, — Слушай, я уверена, что в Конохе полно девушек, за которыми ты можешь бегать и укладывать в постель. Я не знаю, почему ты выбрал меня для своей маленькой игры, но перестань.       Он сократил расстояние между ними, прижавшись грудью к ее спине, а его теплое дыхание обдало ее шею, и по коже побежали мурашки. Она хотела сказать ему, чтобы он отступил, но тепло его тела, прижатого к ней, успокаивало и возбуждало. Он потянулся, чтобы убрать ее волосы с шеи, отчего по позвоночнику пробежала дрожь, а живот раскалился до предела.       — Это все, что ты думаешь? — прошептал он ей.       Она повернулась к нему, нетвердо стоя на ногах, встретившись с его взглядом.       — Да, — произнесла она, чувствуя, что рот превратился в пепел.       Итачи издал беззлобный смешок и на мгновение отвел глаза. Затем он обхватил ее челюсть и сделал шаг ближе, их груди теперь соприкасались при каждом вдохе.       — Сакура, — сказал он, и у нее перехватило дыхание от звука ее имени, сорвавшегося с его губ, — Я наблюдал за тобой почти двадцать лет. Сначала я обожал твои розовые волосы, — он провел свободной рукой по волосам, выбившимся из пучка, — твои зеленые глаза и улыбку. Потом я узнал, что ты гениальна. Я наблюдал, как ты добивалась успеха там, где другие терпели неудачу, как ты побеждала в сражениях с Нии-саном, слушал твои шутки и подтрунивания над командой, — он потянулся и взял обе ее руки в свои, ее мозг плавился, пока пальцы скользили между его, — Я видел, как ты забираешь жизни и возвращаешь их этими руками.       — Итачи… — прошептала она.       — Для меня это не игра, Сакура, — продолжал он, наклонив голову, чтобы найти ее взгляд, — Это не просто секс. Да, я хочу попробовать тебя на вкус и прикоснуться к тебе, но это не все, чего я хочу.       Его слова пропустили по ее венам волну желания, обжигающую и восхитительную, пока он прижимал ее к стене смотровой комнаты. Он поднял взгляд на нее, на секунду замешкавшись, словно сомневаясь, позволит ли она ему поцеловать себя. Итачи был так близко, что она чувствовала вкус данго на его дыхании, его губы были в нескольких сантиметрах от ее. Когда он наклонился, чтобы поцеловать — коротко, мягко, нежно — прежде чем откинуться назад и оценить ее реакцию, Сакура провела руками по его груди и обвила руками его шею, притягивая к себе.       Их губы встретились в медленных и голодных поцелуях, от которых она заскулила, а он застонал. Он положил руки на стену, прижимаясь к ней всем телом, и контролировал каждое касание губ и каждый наклон головы, поглощая ее тихие звуки. Сакура таяла в его объятиях, ноги были слишком слабы, чтобы устоять, и она издала тихий стон, позволяя Итачи просунуть язык в ее рот.       На вкус он был таким, как она и ожидала, и в то же время лучше, чем все, что она когда-либо пробовала раньше.       Ее руки чесались от желания прикоснуться к нему, пальцы скользили в основание его хвоста, а другая рука опускалась между ними, ища подол его одежды. Чувство его языка, чувственно скользящего по ее собственному, разжигало возбуждение, жарко пылавшее в низу живота, и их поцелуи становились все более неистовыми и требовательными, когда она проникала пальцами под его рубашку и касалась твердой поверхности его живота. Кончиками пальцев она нащупала полоску волос, о существовании которой знала, и провела по ней костяшками пальцев, нащупывая пояс его брюк.       Итачи опустил одну руку ей на спину, прижимая ее к своему возбуждению, а другой рукой обхватил ее затылок, направляя их поцелуй. Он осторожно отстранился от поцелуя, затаив дыхание, еще мгновение наблюдая за ней, и нашел большим пальцем ее опухшие от поцелуев губы.       Не в силах остановиться, Сакура позволила своим пальцам проникнуть в его брюки, под пояс боксеров, и застонала, когда нашла то, что искала. Ее тело затрепетало от ощущения его горячей и толстой плоти в ее ладони. Итачи тяжело дышал, глаза потемнели от желания, и он со стоном откинул голову назад.       — Сакура…       Сердце Сакуры сильно колотилось в груди, когда она опустилась на пол и встала перед ним на колени. Боги, как она хотела почувствовать его, ощутить его вкус… она хотела, чтобы он с любовью заполнил ее, повторяя все, что он говорил ей раньше. Итачи смотрел на нее сверху вниз, нахмурив брови, пытаясь понять, что она собирается сделать.       — Ты не должна, — прошептал он хриплым голосом.       Она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, пока тянула его за пояс, и его член вырвался наружу прямо перед ее лицом. Сакура задохнулась при виде него, проследив путь темных волос от пупка до основания члена. Она обхватила пальцами его ствол и вдохнула, ее рот наполнился ароматом его возбуждения и слабым запахом мыла. Она подняла взгляд на его тело и увидела, что Итачи пристально смотрит на нее, его глаза закатились назад, когда она поцеловала кончик члена и провела по нему языком. Он издал протяжный стон, и от этого звука по ее телу пробежала волна жара и возбуждения.       Итачи облокотился на стену, прислонившись к ней лбом, а она стала поглаживать языком его член, пробуя его на вкус и посасывая яйца, а затем провела кончиком языка по толстой вене, пульсирующей от основания до кончика. Его свободная рука опустилась ниже и проникла под ее рубашку, в чашечку бюстгальтера. Она застонала, когда он начал перекатывать ее сосок между ловкими пальцами, полностью забирая его в свой рот.       Сакура откинулась назад и провела языком по головке его члена, а затем снова взяла его в рот, поглаживая рукой все, что не помещалось. Она повторяла это движение снова и снова, глядя вверх, чтобы увидеть, как он тяжело дышит или стискивает зубы, чтобы не издавать звуков. Вид его — этого сильного шиноби под ее чарами — оказался более возбуждающим, чем она ожидала. Она не сомневалась, что насквозь промочила свои трусики, влага пропитала внутреннюю поверхность бедер.       В ее рту Итачи становился все тверже, дыхание прерывалось, когда она усиливала свои движения, руками нащупывая его задницу и проталкивая глубже, пока он не уперся ей в горло. Она видела, что он приближается к краю. Он протянул к ней руку, обхватив ее затылок, пока она смотрела вверх, сосала и причмокивала, пока он не издал придушенный стон и не излился ей в рот. Она глотала и стонала, ощущая его вкус, и провела языком по кончику его члена, сглатывая последние капли, прежде чем выпустить его размягченную длину и посмотреть ему в лицо.       На лице Итачи появилась недоверчивая улыбка, как будто он не мог понять, что только что произошло, а затем он наклонился и поднял ее с пола. Она подавила вскрик, когда он отнес ее к смотровому столу и усадил на него, а его умелые пальцы скользнули под юбку, чтобы нащупать место, где она промокла насквозь через трусики.       — У тебя невероятный рот, Сакура, — негромко сказал он ей на ухо, лениво поглаживая ее по промокшей ткани, — Ты такая мокрая из-за меня? Тебе понравилось сосать мой член?       — Да, — шипела она, хватаясь за переднюю часть его рубашки.       Он издал низкий стон и, наклонившись для очередного поцелуя, погладил ее по затылку. Итачи раздвинул ее губы, ощущая свой собственный вкус на ее языке. Вздрогнув, Сакура замерла, когда пальцы Итачи проследили край ее трусиков, дразняще поглаживая их, и пробрались под…       — Сакура-сан!       Меньше чем за секунду Итачи опустил ее юбку и отпрыгнул на безопасное расстояние, когда Эми снова постучала в дверь.       — У нас еще одна чрезвычайная ситуация во второй скорой. Вы закончили осматривать Учиху-сана?       Она тяжело дышала, поправляя юбку и волосы, а затем направилась к двери и открыла ее, чтобы посмотреть на Эми.       — Я закончила осмотр Учихи-сана. Он здоров по всем показателям, — сказала Сакура и вышла из комнаты.

***

      Сакура не знала, как ей удалось выдержать сложную операцию, когда все, о чем она могла думать, это руки Итачи на ее теле… рот Итачи на ней… член Итачи, скользящий между ее губ… но каким-то образом она справилась. Поблагодарив свою эйдетическую память за помощь, Сакура вернулась в свой кабинет и закрыла за собой дверь, прикрыв глаза, когда воспоминания о прошедшем дне нахлынули на нее.       Она позволила Учихе Итачи поцеловать себя.       Мало того, она еще и сосала его член.       Проглотив отчаянный звук, Сакура спрятала лицо в ладонях, пытаясь отогнать воспоминания, но чем больше она старалась, тем больше ей нравились мелкие детали их встречи — то, как напряглось все его тело перед концом, и то, как он произнес ее имя без всяких почестей.       «Для меня это не игра, Сакура. Это не просто секс. Да, я хочу попробовать тебя на вкус и прикоснуться к тебе, но это не все, чего я хочу».       Она почувствовала головокружение от желания, когда оттолкнулась от двери к своему столу, намереваясь схватить фляжку с саке, которую она припрятала на крайний случай. Она почувствовала жар и легкое недомогание, когда опустилась в кресло и открывала ящик за ящиком в поисках своего тайника, но не обнаружила его. «Цунаде-сама», — подумала она, стиснув зубы, когда вновь оказалась над своим столом, но обнаружила, что была не одна в комнате.       — Чрезвычайное происшествие закончилось? — спросил Итачи, перебирая пальцами замок на ее двери.       — Прекрати так на меня смотреть, — проворчала Сакура, даже когда ее бедра непроизвольно сжались. Она не могла перестать думать о его пальцах, находящихся так близко к тому месту, где она хотела, чтобы он прикоснулся к ней.       — Как я на тебя смотрю? — сказал Итачи, сокращая расстояние между ними. Сакура встала со стула и направилась к дальнему концу стола, заставив его остановиться.       — Как будто я только что дала тебе.       На его лице появилась застенчивая улыбка.       — Ну…       — Не говори этого, — простонала Сакура.       Он долго смотрел на нее, темные глаза метались туда-сюда.       — Ты жалеешь об этом?       — Нет, — ответила она, затаив дыхание и не сводя с него пристального взгляда, — Нет, я не жалею об этом.       — Можно я тебя поцелую?       — Сейчас?       — Когда захочешь, — он усмехнулся.       Его улыбка была заразительной, подумала она, и ее губы подрагивали от такой же улыбки.       — Хорошо.       Итачи обошел стол быстрее, чем она ожидала, обхватил ее за талию, а другой рукой запутался в ее волосах. Она задыхалась, давая ему возможность просунуть язык в рот, и тогда она пропала.       Он целовал ее, словно ненасытный мужчина, выплескивая все желание и искушение, которые он испытывал к ней, в каждом движении своего языка по ее рту, одновременно прижимаясь к ней. Где-то в глубине ее сознания сомнения и тревоги, которые она испытывала по поводу Итачи, исчезли, сменившись ощущением счастья, которое наполнило ее головокружительным восторгом. Она сияла, когда он целовал ее, гладил волосы, плечи и спину.       Итачи отстранился, на его лице отразились те же эмоции, но затем он начал проводить пальцами по вершинам ее грудей, и ее головокружение сменилось тихим всхлипыванием, когда он неторопливо провел рукой по ее телу, откидывая голову назад, чтобы целовать, лизать и покусывать ее горло и ключицы.       — Итачи… — вздохнула она, прижимаясь к его жилету.       — Мне нравится, как ты произносишь мое имя, Сакура, — выдохнул он ей на ухо. Он развернул их и прижал ее к стене, его хватка была крепкой, когда он поднял ее руки вверх и проследил за их движением, переплетая пальцы над ее головой. Сакура повернула голову и прижалась к нему губами, изголодавшись по его жадным поцелуям.       — Ты такая красивая, — сказал Итачи. Он посмотрел на дверь краем глаза, — Каковы шансы, что нас не будут беспокоить какое-то время?       — От средних до высоких, я думаю, — сказала Сакура, откинув голову назад, чтобы посмотреть на их переплетенные руки. Она сузила глаза, — А что?       — Через тридцать минут мне нужно идти на миссию, — сказал Итачи с сожалением в голосе, наклоняясь вперед, чтобы прижаться к ее губам, — Но я решил прийти и предупредить, что меня не будет некоторое время… и узнать, смогу ли я отплатить тебе за то, что было днем.       — Ита… — начала она, но Итачи прервал ее, развернув к себе. Его рука забралась под рубашку, поглаживая грудь, а затем скользнула под чашечку бюстгальтера, нащупывая сосок большим пальцем. Она вздохнула, почувствовав, как он напрягся, прижимаясь к ней. Другая рука Итачи нашла подол ее юбки и приподняла его.       Он не торопился, проводя пальцами по внутренней стороне ее бедер, покусывая мочку уха и целуя шею с такой страстью, что ей казалось, будто она вот-вот захлебнется. В кабинете не хватало воздуха, и от головокружения, вызванного возбуждением, ее колени подгибались под собственным весом, пока пальцы Итачи ласкали край ее нижнего белья. Сзади нее дернулся его член, задев стык между ее бедром и внешними губами, и он потянул ее намокшее нижнее белье в сторону.       Итачи оттянул чашечку бюстгальтера, накрыв ее грудь ладонью, и начал разминать и ласкать сосок, пока тот не запульсировал под его умелыми пальцами.       — Итачи… — умоляла она, с трудом держась за стену своего кабинета.       — Да, Сакура?       С трудом она сообразила, что он медлит — ждет, когда она потеряет контроль и будет умолять его о прикосновениях. «Вот маленький засранец», — подумала она, но мысль оказалась бессмысленной, когда она снова положила голову на плечо Итачи.       — Я хочу тебя.       Резкий выдох доставил ей удовольствие, но еще сильнее его усилил палец Итачи, который прошелся по ее промежности и мучительно медленно поднялся вверх, пока не прижался к ее клитору. Он гладил ее уверенными движениями, делая маленькие круговые движения, от которых сердце бешено колотилось в груди, а влага стекала по ее складочкам. Итачи поглаживал ее шею, а его твердый член упирался в нее, двигаясь вместе с ней, вызывая вздохи и хныканье, приближая ее все ближе и ближе к пропасти.       — Ты такая мокрая, — томно произнес Итачи, посасывая кожу над ключицей и погружая два пальца в ее складки. Ощущение того, что он проникает в нее одними пальцами, вырвало стон из ее горла.       — Ш-ш-ш, Сакура, ты же не хочешь, чтобы тебя кто-то услышал?       То, что они находились в ее кабинете посреди полной больницы, должно было привести ее в ужас, но это только подлило масла в огонь ее желания. Она подалась бедрами навстречу его руке, ударяясь клитором о ладонь, пока он продолжал свои действия, и влажный звук ее возбуждения наполнял комнату.       Его вторая рука оставила ее грудь, но оказалась на клиторе. Итачи ущипнул и обвел его, вытащив пальцы почти полностью, а затем снова ввел их в нее, загибая так, чтобы достичь того идеального места, от которого у нее перехватывало дыхание. Влажная липкость ее тела только усиливалась, пока он двигался, его горячее дыхание касалось ее шеи, прижимая близко к себе, пока он искусно манипулировал ее телом, танцуя пальцами по горячей плоти, заставляя Сакуру двигаться дальше и дальше, пока звезды не вспыхнули перед ее глазами, и она не кончила.       Итачи закрыл ей рот ладонью, подавляя всхлипы, пока она кончала от его пальцев, отчаянно сжимаясь. Он сгибал пальцы, чтобы растянуть удовольствие и спазмы, которые сотрясали ее изнутри. Итачи застонал ей на ухо, наслаждаясь ее разрядкой, и сильнее прижался к ней бедрами, его член впился ей между ягодиц, дразня полнотой, которую ей мог предложить только Итачи.       Ее тело извивалось в его руках, пока Итачи удерживал ее на месте и отпустил, как только все кончилось. Он обхватил ее рукой и притянул к себе, прижимая ближе, в то время как пальцы, остававшиеся глубоко внутри нее, медленно продолжали трахать ее, обжигая чувствительную кожу.       — Мне нравится видеть, как ты кончаешь, Сакура.       Ошеломленная, она развернулась в его руках и увидела мягкую улыбку на губах Итачи, даже несмотря на жар, пляшущий в его темных глазах. Он сглотнул и провел рукой по своему возбуждению, после чего наклонился к ее губам и впился в них поцелуем, который поразил ее своей интенсивностью.       — А мне нравилось смотреть, как ты кончаешь, — ответила она, прижав руку к его члену. Его глаза затрепетали, несомненно, в попытке остановить себя, но Сакура обхватила его рукой через брюки и несколько раз крепко сжала. Он стиснул зубы, уперся руками в стену и открыл глаза, темное желание разгоралось с каждым движением ее руки.       Он положил руку поверх ее ладони.       — Если ты сейчас же не остановишься, я перегну тебя через стол и возьму прямо здесь, Сакура.       Сакура облизала губы, осознавая, что только что кончила сильнее, чем за последние несколько лет, но он сумел снова разжечь в ней желание. Она хотела, чтобы он заполнил ее, хотела знать, как будет восхитительно растягивать его твердый член, хотела увидеть его лицо, когда он войдет в нее, но рациональная часть ее сознания, хоть и запрятанная далеко, предупреждала, что они находятся в очень публичном месте и что благодаря старшему брату Итачи любой другой Учиха может позвать ее в любой момент. С неохотой Сакура отдернула руку от его эрекции и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.       — Не смотри на меня так, — сказал Итачи.       — Как я на тебя смотрю? — ответила она.       — Как будто хочешь, чтобы я нагнул тебя и поимел.       — Маленький засранец.       Итачи усмехнулся, расправляя лифчик. Только она собралась вытащить трусы из своей задницы, Итачи встал перед ней на колени и задрал ее юбку.       — Что ты делаешь? — спросила она, когда он задрал юбку достаточно высоко, чтобы исследовать ее влажный центр, и наклонился вперед.       — Пробую то, чего мне будет не хватать в ближайшие несколько дней.       Он не дал ей достаточно времени для стеснения, когда провел языком вверх и вниз по ее складочкам, дразня ее чувствительный клитор кончиком языка, прежде чем схватить ее бедра и прижать ее ноющий центр к своему рту. Он посасывал ее клитор, вылизывал вытекающую из нее влагу и с последним поглаживанием ее половых губ встал на ноги и облизал губы.       — Скоро увидимся, Сакура, — пообещал он, взяв ее лицо в обе руки и поцеловав в губы, — Мы продолжим, как только я вернусь.       В следующее мгновение Сакура была одна в кабинете.

***

      — Ну, как прошел твой любовный конгресс с Итачи? — спросила Ино, несколько дней спустя за выпивкой.       Капля ее напитка проскользнула не в то горло, и Сакура закашлялась, чувствуя, как напиток вытекает обратно через нос, и потянулась за салфеткой, которую Ино так щедро протянула ей.       — Что?!       — Ты знаешь. Он закопался в твоей норке? — сказала Ино, прежде чем разразиться хихиканьем, — Закопаться в норке. Это, знаешь ли…       — Я в курсе, — проворчала Сакура, — Я не спала с Учихой Итачи.       И тут же добавила: Пока что.       — Я тебя умоляю. Я видела, как он вышел из смотровой после того, как ты бросилась наутек, весь покрасневший и вспотевший, и выглядел он очень, очень счастливым человеком. А когда я позже пыталась загнать тебя в угол в твоем кабинете, я заметила, как он проскользнул туда, — ухмылка Ино расширилась, — Это совпадение, Ха-ру-но-сан?       — Полное совпадение, — солгала она сквозь зубы.       — Да ладно тебе, лобастая, — проворчала Ино.       Сакура посмотрела на свою лучшую подругу.       — Могу ли я рассчитывать на твою сдержанность в этом вопросе?       Ино выглядела обиженной.       — Слушай, я могу сплетничать с тобой, но я никогда не буду сплетничать о тебе. За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? За Тен-тен?       — Он ласкал меня в моем кабинете, и я отсосала ему.       Улыбка Ино пропала, а ее лицо превратилось в наглядный пример того, как выглядит «недоверчивое» выражение — глаза расширены, рот приоткрыт в удивлении.       — Ты что?       — Ты слышала меня, и я не буду повторять это снова, — сказала Сакура, потягивая свой фиолетовый коктейль. Он ей нравился. Она также твердо решила не стыдиться своего поступка — она была взрослой женщиной, и случилось так, что ее привлек молодой мужчина. Ну и что? Он же не был несовершеннолетним или подростком. Итачи закончил Академию в семь лет и стал АНБУ и джоунином раньше, чем она, или даже Саске, которому в глубине души не нравилось, что его так долго не приглашали в АНБУ. Он был умен, красив, до безумия сексуален, и Сакура собиралась трахнуть его, когда он вернется.       Кивнув самой себе, она отпила еще глоток из соломинки и встретилась взглядом с Ино, которая, несомненно, представляла себе соломинку во рту Сакуры как член Итачи.       Ино проглотила остатки своего напитка и подняла свой бокал перед барменом, постучав по ободку, прежде чем поставить его на край стола. Она наклонилась к Сакуре и посмотрела на нее со всей серьезностью, весь юмор исчез с ее лица.       — Сакура, я хочу попросить тебя об одолжении. О самом важном одолжении, о котором я когда-либо тебя попрошу. Как твоя лучшая подруга, ты не можешь мне в этом отказать.       — Я не буду вдаваться в подробности.       — Аргх, — проворчала Ино, потирая щеки, — Легкие подробности. ЛЕГКИЕ. Например… Какой у него член?       «Длинный, толстый, пульсирующий и восхитительно пахнущий», — захихикала внутренняя Сакура.       — Неплохой.       — Неплохой. Неплохой, она говорит, — сказала Ино с истерическим смехом, когда официант подошел к столу с ее напитком. Она ловко выхватила бокал из его рук и сделала несколько больших глотков. Официант бросил на нее обеспокоенный взгляд, но отошел, когда Сакура улыбнулась и кивнула ему.       — Он был хорош?       — Он был великолепен, — сказала Сакура, отпивая из бокала, вспоминая руки Итачи, его голос у нее над ухом, подталкивающий ее к действию. Он сказал ей, что вернется через несколько дней — с тех пор прошла неделя.       Неделя — это ничто в жизни шиноби, и это не было большой проблемой. Большинство миссий заканчивались в установленный срок, но иногда они затягивались надолго. Это было нормально — она не сомневалась, что Итачи найдет ее, как только вернется. Но она не могла отрицать, что скучает по нему. Даже до того, как Итачи начал привлекать ее внимание, он все время был рядом. Только когда он уехал, она поняла, как часто видела его: то он проверял товарищей по команде в больнице, то натыкался на нее в бакалее, то случайно оказывался в одном ресторане с ней. Как долго он пытался привлечь ее внимание, и как она не замечала, насколько часто Итачи был рядом?       Ино подняла брови.       — Что это был за тон?       — Какой тон?       — Ты влюбилась в этого мальчишку?       Внутренне вздрогнув при слове «мальчишка», Сакура насмешливо посмотрела на Ино.       — Нет, не отмахивайся от меня так, — сказала Ино, внимательно изучая ее лицо, — Это правда?       — Я… — вздохнула она, — Я не знаю. Я думала, что для него это просто игра, а оказалось, что нет.       — Продолжай.       Сакура вздохнула и ущипнула себя за переносицу.       — Я столкнулась с ним во время медосмотра и сказала, чтобы он прекратил эти игры. Он объяснил мне, что наблюдал за мной в течение многих лет и все, что ему во мне нравится, и… — она встретила пытливый взгляд Ино, — Для него это больше, чем игра, Ино.       Ино положила щеку на ладонь.       — А для тебя это больше, чем игра?       — Я не знаю.       — Ну, так иди, почисти его банан и узнай! — с энтузиазмом сказала Ино. Она прикусила губу и посмотрела на Сакуру, — Он заставил тебя кончить?       — Принеси мне еще выпить, и ты, возможно, узнаешь.       — Бармен!

***

      Прошло еще две недели, а Учиха Итачи все не появлялся.       Она подумывала о том, чтобы тайком расспросить Саске, вернулся ли его младший брат с миссии, но в итоге решила не делать этого. В отличие от Наруто, Саске был умён. Даже такой безобидный вопрос, как «когда вернется твой брат, чтобы я могла станцевать с ним матрас-мамбо», выведет его из себя, как гончую.       И вот Сакура была расстроена, а ее эмоции оказались в полном беспорядке.       «Вот маленький засранец», — сказала она сама себе, запустив руки в волосы. Сначала он заставляет ее думать только о нем и тосковать по нему, потому что того смехотворно жаркого момента в ее кабинете и в смотровой комнате было явно недостаточно, а потом у него хватает наглости заставлять ее ждать более трех недель?       Хуже всего было то, что ей уже мало чего было достаточно.       Через неделю, выпив слишком много с Ино, которая была твердо намерена выудить из нее информацию, Сакура пыталась довести себя до оргазма, представляя, как Итачи входит в нее в кабинете и нагибает через стол, как она надеялась. Фантазия была хороша, кульминация наступила, но потом… на нее нахлынуло чувство неудовлетворенности. Этого было недостаточно.       Затем она попробовала наполнить себя вибратором с единорогом (такой же длины, но без толщины Итачи) и обнаружила, что, хотя он и справился с задачей, момент, когда она кончила, прошел так же, как и раньше — с беспокойством и досадой.       В этот раз она потратила на это всю ночь и так гладила себя, что к концу ее клитор начал побаливать. Несколько раз она достигала кульминации, но ничто не могло сравниться с тем, что Итачи дал ей своими пальцами. Ее тело, казалось, жаждало его, и тогда она отказалась от возможности хорошо выспаться до возвращения мужчины со знаменитыми пальцами.       И все же, когда ее глаза постепенно тяжелели, Сакура не могла отрицать, что начинает немного беспокоиться. Скучать по нему — это одно, а невозможность заснуть вдали от него — совсем другое. Даже если она никогда раньше не засыпала в его объятиях, почему-то она знала, что это будет самый лучший сон в ее жизни.

***

      Тихий стук в дверь разбудил ее после того, как она заснула тревожным сном. Застонав, Сакура скатилась с кровати, накинула рубашку, которая прикрывала бОльшую часть тела, и направилась к двери. Приготовившись к очередному вызову в больницу, она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы просунуть голову.       С другой стороны стоял Итачи.       Она уставилась на него.       За три шага он вошел в ее дом и захлопнул за собой дверь, схватив за бедра, он прижал ее к двери и впился в нее губами. Она застонала, хватаясь за его руки, и возбуждение пронзило ее. Он прижался лбом к ее лбу, его темные глаза бегали по ее телу.       — Я скучал по тебе.       — Я тоже по тебе скучала, — застенчиво призналась она.       Он издал мягкий, счастливый звук.       — Правда?       — Да, маленький засранец. А теперь поцелуй меня.       Итачи прижался к ней носом, и их дыхание смешалось.       — Да, Харуно-сенсей.       Он прильнул к ее рту.       Сакура прижалась к нему всем телом, их языки встретились и исследовали друг друга. Она взяла его язык между зубами и облизала его, быстро пососав, прежде чем отпустить. Итачи застонал и прижал ее к себе, касаясь губами, пробуя ее рот на вкус. С каждым поцелуем и движением языка огонь в ее животе разгорался все сильнее, а место между ног медленно наполнялось ее соками, пока Итачи осыпал ее своим вниманием.       Итачи застонал, когда она сильнее прижалась к нему, рука скользнула с шеи на грудь, где он погладил ее сосок, пока тот не стал твердым, и сделал то же самое с другим. С пьянящим взглядом Итачи пригнул голову и взял его в рот, смакуя через тонкую ткань ее рубашки. Она застонала и схватилась за его хвост, сжав ноги, пока он держал ее за талию, посасывая ее грудь. Она потянулась вниз, нащупала его напряженный член в брюках и несколько раз провела по нему пальцами.       Эффект был мгновенным. Он схватил ее за руку и прижал к двери с силой, за которую она обычно швырнула бы его в стену, но сейчас это только сильнее возбуждало ее, наблюдая, как он тяжело дышит и просовывает пальцы между ее ног, несомненно, ожидая найти трусики. Темные глаза устремились на нее, в них плескался всепоглощающий голод, когда он застонал и наклонился, достаточно близко, чтобы прошептать ей на ухо:       — На тебе нет нижнего белья.       — Думаю, они не зря называют тебя гением.       На мгновение он был ошеломлен, его грудь плотно прижималась к ней с каждым вдохом. Она видела, что он отчаянно пытается взять себя в руки, но она слишком долго ждала этого момента и хотела, чтобы он потерял контроль над собой и издавал звуки, которые она слышала, когда сосала его член.       Но момент был упущен.       Он обхватил ее руками за бедра и прижал к двери. Спустя секунду она услышала шорох его брюк. Не дыша, Сакура смотрела ему в глаза, пока он проводил кончиком члена по ее промежности, собирая влагу, их дыхание смешивалось, бешеные удары сердца синхронизировались, прежде чем Итачи проник в ее складки и заполнил одним великолепным толчком.       Она задыхалась, словно весь воздух вытеснили из ее легких, пальцы вцепились в его плечи в поисках опоры, но Итачи сжал ее ноги и начал толкаться в нее глубокими, умопомрачительными толчками. С каждым движением он прижимал ее всем телом к двери, хватая ее за руки и прижимая их над головой, а ее бедра плотно обхватывали его. Где-то в глубине ее сознания промелькнуло, что Итачи — Учиха Итачи — трахает ее у двери и что любой, кто пройдет мимо, обязательно поймет, что происходит, но она переплела с ним пальцы и отдавалась ему, его талантливым рукам и рту и…       — Ох, — вскрикнула она, когда он попал в ту самую сладкую точку внутри нее.       Тогда он двинулся прочь от двери, приподнимая ее и позволяя ей скользить по его члену, пока он осторожно шел с ней по коридору. Ощущение того, что он держит ее на месте только своими сильными руками, переполняло ее. Его пальцы пробрались под рубашку, снимая ее и обнажая грудь. Итачи замер посреди коридора, его глаза потемнели от восхищения, он целовал ее полушария, спускаясь к ореолам, пока не взял в рот сосок, дразня его чувствительный кончик своим ловким языком.       Она обхватила его руками, прижимая к себе, пока он посасывал сосок, продолжая поднимать и опускать ее на свой член, и так пока они не добрались до спальни.       — С тобой так хорошо… — сказала она, прикрыв глаза, позволяя наслаждению захлестнуть ее. Итачи издал протяжный рык, вылизывая и посасывая ее сосок, и, опустив ее на кровать, стал ласкать другой.       Когда она прижалась спиной к матрасу, Итачи поднял взгляд и посмотрел на нее, его руки обхватили ее плечи.       — Посмотри на нас, — хрипло прошептал он, а затем перевел взгляд туда, где их тела соединялись.       Даже в темноте она видела влагу, покрывавшую его член каждый раз, когда он выходил, пока только кончик не оставался в ней, а затем подавался вперед с достаточной силой, чтобы двигать по кровати и заставлять ее груди восхитительно покачиваться. От вида их близости она сильнее прижалась к нему, бормоча всякую чепуху, чтобы заставить его двигаться быстрее, но Итачи продолжал двигаться в медленном, но мощном темпе, покрывая ее поцелуями от пупка до ложбинки между грудей.       Она касалась его везде, разминая плечи, бицепсы и сильную грудь, обхватывала руками шею, бедрами — его бедра, задыхаясь от каждого толчка, вздрагивая от каждого движения, которое задевало ту точку глубоко внутри нее.       Оргазм настиг ее без предупреждения.       Она прижалась к нему, крича от наслаждения, ее стенки трепетали вокруг него, а тело пыталось втянуть его еще глубже. Итачи растягивал ее кульминацию долгими, медленными толчками, от которых она теряла рассудок, а он обводил языком ее соски. Она вцепилась в него ногтями, выгнув спину, когда в ее глазах зажглись раскаленные звезды, и она почувствовала себя удовлетворенной именно так, как и рассчитывала.       Когда ее оргазм угас, Сакура приоткрыла глаза и увидела Итачи, сидящего на коленях. Он улыбнулся ей, закинув ее ногу на плечо, и поцеловал бедро, внимательно наблюдая за ней. Он был все еще тверд и двигался внутри нее, ее чувствительный центр умолял остановиться, даже когда она просила еще.       — Именно так я себе это и представлял, — сказал он, проводя языком от колена до лодыжки.       — Правда? — Сакура смущенно улыбнулась.       — Да, — Итачи наклонил голову к ней, лаская рукой ее живот, — Думаю, мне необходимо быть внутри тебя постоянно.       Его слова пронзили ее тело вспышкой возбуждения, словно молния. Сакура не могла не улыбнуться ему: в его объятиях она чувствовала себя прекрасной, словно она была всем, что он видел в мире. Она вытянула руки над головой и ухватилась за подушку.       — Я думаю, ты должен быть во мне постоянно.       — Отличная идея, — сказал Итачи, дополнив свое замечание толчком бедер, от которого у нее перехватило дыхание.       От этого движения она вскрикнула, когда Итачи начал входить в нее, проводя одним пальцем по ее клитору, вырисовывая небольшие круги, которые вновь усилили ее возбуждение, и даже сильнее, чем раньше. Она стонала с каждым толчком, руки двигались по груди Итачи, большие пальцы перебирали его соски.       — Я не знаю, сколько еще смогу продержаться, — предупредил Итачи, впиваясь в нее все сильнее и сильнее с каждым рывком бедер, вжимая ее в себя со всей силой.       — Да, — повторяла она снова и снова. Лишь наполовину осознавая, что Итачи овладел ею, она почувствовала, как приподнимается с кровати, когда он подхватил ее на руки и стал вбиваться в нее с такой силой, что она едва могла перевести дух, и тогда она уже выкрикивала его имя, чувствуя, как внутри нее разгорается всплеск наслаждения, царапая ногтями его спину.       — Сакура… — простонал Итачи, притягивая ее обратно к постели, — Я уже близко…       — Кончи в меня, Итачи, — с довольной улыбкой сказала Сакура, взяв его за плечи, и он вздрогнул, услышав ее слова, — Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня…       Слова его оборвались, толчки стали беспорядочными, когда он глубоко вошел в нее и кончил с долгим, отчаянным звуком. Тепло разлилось в ней, покрывая ее стенки спермой Итачи. С последним толчком он погрузился в нее до упора и перестал двигаться. Она улыбнулась и в последний раз прижалась к нему, ощущая его вес над своим телом.       — Ты так себе это представлял? — спросила она, дожидаясь, пока ее сердце придет в норму. Когда Итачи прижимался к ней, казалось, что их сердца бьются в унисон. Ее щеки горели, но она не стала озвучивать свои мысли — он, несомненно, посмеется над ее глупостью.       — Лучше, — пробормотал Итачи, покрывая поцелуями ее грудь.       — Согласна.       Итачи поднял голову, поцелуями прошелся по ее груди к шее и наконец поцеловал ее в губы.       — Я рад, — сказал он, и его размякший член выскользнул из нее. Она почувствовала прилив влаги, но Итачи взял ее на руки и перекатился на спину, увлекая за собой.       — Я в полном беспорядке, — предупредила Сакура, прижимаясь к нему боком и проводя пальцами по его груди.       — Дай мне еще несколько минут.       Она подняла голову.       — Для чего?       — Для второго раунда.       — Ты ненасытный, — засмеялась Сакура.       Он приоткрыл один глаз и взглянул на нее.       — Я не шутил, когда говорил, что мне нужно быть в тебе постоянно, — удовлетворенная улыбка растянула его губы.       — Хорошо. Но на этот раз я буду сверху.       — Ммм, — согласился он.       Где-то между экстазом и удовлетворением, проникшим даже в самые глубокие клетки и поры, Сакура заснула, пока Итачи не разбудил ее для второго раунда. Небрежно отвечая на его поцелуи, она хныкала от его ласк, пока он будил ее. Опьяненная сном и возбуждением, Сакура опустилась на колени по обе стороны от него и взяла его член в руку, насаживаясь на него так, что внутри не осталось ни единого свободного места.       Ощущение того, что он полностью заполнил ее, не давало ей покоя, руки лежали на его животе, и она испустила долгий вздох, сжимая стенки вокруг него. Когда она открыла глаза, Итачи взял ее за бедра, нежно поглаживая большими пальцами. Она вздохнула и оттолкнулась, пока внутри не остался только кончик его члена, и снова опустилась вниз, задыхаясь от того, что его член попал как раз туда, куда ей было нужно.       Вскоре она уже подпрыгивала на его члене, наблюдая за Итачи, который смотрел на нее, словно зачарованный каждым ее движением; полуприкрытые темные глаза следили за эротическим покачиванием ее грудей и местом, где они соединялись, за тем, как она раскачивалась на нем, как клитор терся о его лобок. Он потянулся к ее груди, перебирая и сжимая ее, перекатывая сосок между пальцами и слегка выкручивая его, заставляя ее взять его руки в свои и прижать к матрасу, используя чакру, чтобы удержать его там.       Его глаза потемнели от этого, казалось, его возбуждала ее сила, и он поднял голову, чтобы поцеловать ее грудь и втянуть сосок в рот. Она прикусила губу и стала трахать его быстрее, поочередно то сильно подпрыгивая на его члене, то мягко раскачиваясь, доводя себя до оргазма.       Тогда он уперся пятками в кровать, подаваясь вперед, когда она опускалась.       — Вот так, Сакура, оседлай меня… — сказал он и лизнул ее грудь, пока она получала от него удовольствие, оседлав его тело, чтобы довести себя до оргазма. Ее внутренние стенки затрепетали, когда она наклонилась вперед и прижалась губами к его губам, ощущая его вкус на своем языке.       Она отпустила его, успокаиваясь и продолжая бешено двигаться, и он схватил ее за талию и шлепнул по заднице так сильно, что боль заставила ее задыхаться, посылая новый поток возбуждения через ее центр, а потом были лишь влажные шлепки их тел, встречавшихся друг с другом, и взгляд его глаз, и как он сжимал зубы, чтобы не кончить, Сакура вскрикнула, когда это накрыло ее, как приливная волна, ее бедра затряслись, пока она кончала на его члене.       Обессиленная, она рухнула на него сверху. Он положил руки ей на задницу и впился в нее, пока не кончил в ее тугие складки. Какое-то время они лежали в тишине, пальцы Итачи ласкали ее спину. Он откинул мокрую прядь волос и посмотрел на нее, целуя ее нос и щеки, держа лицо в своих ладонях. Взгляд его глаз растопил ее изнутри — он отличался от тех, что он дарил ей раньше; желание и искушение все еще оставались там, но было что-то еще, что-то более глубокое, чем все это.       Итачи поцеловал ее, и тепло, которое она увидела в его глазах, разлилось по всему телу, заставляя сердце биться еще быстрее.       — Ты прекрасна, — сказал он, и эмоции, скрывающиеся в его хриплом голосе, почти ошеломили ее.       Он все еще был глубоко внутри нее, несмотря на то, что стал мягче, прижимался к каждому сантиметру ее тела, его руки блуждали по ней, а глаза были наполнены эмоциями, о которых она боялась упоминать, не смотря на то, что он уже дал понять, что чувствует к ней.       В его объятиях она чувствовала, что принадлежит ему, и это одновременно пугало и будоражило ее.       — Сакура, — произнес Итачи сонным голосом.       — Хм?       — Остальное мы выясним позже.       Она вздохнула, что было больше похоже на смех, и кивнула ему.       — Хорошо.       — Только вот…       — Мм?       — Если ты еще раз назовешь меня «маленьким засранцем», я использую на тебе Шаринган.       — Это угроза или обещание?       — Скажи и узнаешь — ухмыльнулся Итачи.       — Я приберегу это для особого случая.       — Не могу дождаться.

К О Н Е Ц

_______

O M A K E

      Это самая лучшая работа, заключил Учиха Саске, пробираясь по лесам вблизи Конохи со своей новой командой АНБУ. Конечно, ему будет не хватать Седьмой команды (хотя он никогда не скажет им об этом), но стать АНБУ — это все, о чем он мечтал, когда был еще молодым, и наконец-то надеть белый жилет после того, как его младший брат вступил в ряды АНБУ более десяти лет назад, ему было и горько, и радостно одновременно.       — Видишь это? — негромко сказал Хиро один из его товарищей по команде.       — Опять, да? — сказал Хиро со смехом.       — Ш-ш, — сказал Джунпей, — Это его младший брат, ты же знаешь.       Это привлекло его внимание. Нахмурившись, Саске повернулся к тому, на что они смотрели, и застыл на ветке, с которой открывался прекрасный вид на его старую тренировочную площадку номер шестнадцать. Все выглядело точно так же, даже столб, к которому Какаши привязал Наруто, если бы не тот факт, что его младший брат сейчас со всей силы втрахивал кого-то в этот самый столб.       От шока Саске почувствовал, что у него пересохло во рту. Он попятился назад, не зная, что делать, и уже собирался скрыться с места происшествия, чтобы подумать об этом позже, когда в поле зрения попали розовые волосы и лицо Сакуры Харуно, которая прижималась к его младшему брату и кричала от наслаждения.       «А-а», — понял Саске, вспомнив, как несколько дней назад Итачи заглянул к нему в спальню.       — Нии-сан, поздравляю с вступлением в АНБУ, — сказал Итачи, искренне радуясь за него.       — Спасибо, Итачи, — с улыбкой ответил Саске, махнув ему рукой.       — Я просто хотел сделать тебе подарок, — сказал Итачи, передвигая коробку по полу и кладя ее перед Саске, — И предупреждаю — члены АНБУ любят… подшучивать над новобранцами. Так скажем, проверка на прочность.       — Я уверен, что справлюсь, — сказал Саске, потянувшись к младшему брату, чтобы взъерошить ему волосы, — Но спасибо за предупреждение.       Саске заставил себя усмехнуться, наблюдая за сложным гендзюцу, созданным для него командой, и подавляя чувство стыда от того, чем его брат и лучшая подруга (хотя он никогда бы не признался ей в этом) занимались. Остальные члены его команды АНБУ остановились вместе с ним и переглянулись между собой. Его реакция была не такой, как они ожидали. Хорошо.       Пусть не думают, что им удастся расстроить Учиху Саске.