Придворная жизнь императорской свиты [2 том]

На следующий день, Густав проснулся в томном ожидании скорого праздника, что вот-вот должен был разрешить такое долгое воздержание двух влюбленных. - Уже сегодня, - мечтательно прошептал синеглазый своему другу, что обнимал его сзади. - Угу… - довольно прижался к нему пахом. – Уже этой ночью я забуду слово «нет»… - крепко его сжал. - Мм, Луи… - расслабленно улыбнулся, наслаждаясь его объятиями. - Я буду твоим до самого рассвета… - прошептал на ухо. - Только до рассвета? – озадачился. - Густав… - нежно усмехнулся этому недовольству. – Мне нужен перерыв на сон… Хотя бы чуть-чуть… - Я дам тебе время до полудня… - кокетливо улыбнулся, покосившись в его сторону. - Мм… - с удовольствием провел утренним стояком меж его ягодиц. – Какой ты щедрый… - потерся носом о шею. - Луи…! - ошеломленно воскликнул и тут же сжал ладонью постель, выгибаясь задом к его паху. - Густав… - опечаленно вздохнул, глядя на его неприкрытое желание. - Я должен буду сейчас уехать… - спустился ладонью на его грудь, прижавшись носом к шее. – Во дворец… Нужно забрать парадные костюмы… - Когда ты вернешься…? – томно спросил, сгорая от страсти. – Я уже скучаю… - прикрыл веки. - Надеюсь, к обеду уже быть тут. Можешь еще поспать, - покосился на него. - Хочу, чтобы вечером ты был полон сил. - А во сколько все начнется…? – страстно сжал одеяло уже представляя себе их близость. - В семь. Уйти мы сможем к девяти. - Сколько времени на часах…? – еще больше выгнулся к нему. – Может быть, уже девять… - Густав… - опечалился. – К девяти ВЕЧЕРА мы сможем быть вместе… - Мне это не нравится… - зарылся носом в подушку, переместив правое колено чуть вперед, будто бы переворачиваясь на живот. - Густав… - оглядел его заманчивую позу, что приглашала к близости. - Луи… - глубоко вздохнул. – Я так хочу тебя… В себе… - сжал постель рядом с собой. - До вечера, Густав. Только до вечера нам осталось ждать, - сжал в крепких объятиях, пытаясь утешить. – И я буду в тебе так долго, как ты этого захочешь. - Но это же неправда, Луи… - расстроился. - В смысле? – озадачился. - Ты так долго без ласки, что не сдержишься в первые пару минут, - обернулся. – Ты… - задержал вожделенный взгляд на его губах, забывая, что он хотел сказать. - Густав… - сочувственно провел по его устам пальцем, пробуждая от транса. - Луи, - мгновенно посмотрел в его серый глаз, - ты не был во мне уже несколько месяцев. Ты не сдержишься, - перевернулся и настойчиво прильнул к любимому телу. - Я буду пытаться. - Нет. Я не хочу, чтобы ты думал об этом. Я хочу, чтобы мы наслаждались. Вместе. Ты же сам об этом говорил. О том, что хочешь экстаза. - Но я же про твой говорил. - А твой? – стремительно проник рукой к его пенису и обхватил пальцами. - Густав! – испуганно отпрянул. - Луи, - настойчиво приблизился, - давай я помогу тебе рукой? Так же, как ты это делал мне вчера, - прильнул и потянулся губами к шее, попутно спускаясь кистью к животу. - Нет! Густав! Я хочу сохранить свой голод до самого вечера! – убрал его ладонь. - Но мне же ты делал приятно… - заманчиво коснулся его кадыка губами. - Ты – это другое дело, - отстранил его, взяв за плечи. – Тебе хоть 10 раз подрочи – ты все равно будешь меня хотеть. - А ты – нет…? Тот сконфуженно замолчал. - У меня не такое неукротимое желание, – выдал он наконец. – Мне, в принципе, нужно меньше. - Но не в 10 же раз… - Густав, нет. - Луи… - заполз левой рукой на его живот. – Я же знаю, что ты обманываешь меня… - нащупал дружеский стояк. – Меня сложно обмануть… - настойчиво подался к его лицу, дабы страстно поцеловать. - Густав! – с силой оттолкнул его. – Я сказал: «НЕТ»! Синеглазый испуганно замер, распрощавшись с улыбкой. - Сейчас, - директивно продолжил Людовик, глядя прямо в синие глаза, - я поеду во дворец за нашими костюмами. А ты будешь спать, - показал на простынь, между ними. – В полдень, скажешь слугам нагреть воду. Нам обоим нужно принять ванну. Понял меня? Тот молча опустил глаза. - Густав! Ты понял меня?! - Да, - перевернулся на другой бок и накрылся одеялом. - Густав? – озаботился его переменой настроения. - Едь в свой дворец. А я буду тут. Спать на нашей постели, - сжался. - Густав… - сочувственно обнял его. - Не трогай меня, - болезненно отполз. - Густав? – взволновался. - Ты своим дурацким праздником озабочен больше, чем мной. Ну так и занимайся им. А я просто подожду тут своей роли. Ты всегда знаешь, где меня найти, когда тебе что-то понадобится, - шмыгнул носом, будто бы начав плакать. - Густав… - Едь во дворец. Оставь меня одного… - А я тебе подарок подготовил… - заманчиво приблизился. - Оставь его себе. - Я не могу. Он только для тебя… - игриво зашагал пальцами по его ноге. - Тогда продай, - сбросил его руку со своего тела. - Не могу. Он совсем-совсем только для тебя. - Какая-то очередная безделушка по типу кольца. Так ведь? Людовик отвел провинившийся взгляд. - Я могу позволить себе сотни таких, - дрожащим голосом продолжил Густав. - Но они не будут от меня, - взглянул на него любимый. - Тем лучше. Блондин опустил плечи: - Густав, неужели, ты разлюбил меня? - Я все еще чувствую боль от того, что ты кричишь и отталкиваешь меня, так что нет. Я еще не разлюбил тебя. - Густав, не говори это «еще»… - опечалился. – Оно разрывает мне сердце… - Мне тоже многое разрывает сердце. Но ты даже не собираешься меня слушать. Все, что ты делаешь, так это твердишь о своих планах и том удовольствии, которое ты собираешься мне подарить сегодня вечером. - Тебе это не нравится? – аккуратно подвинулся. – Тебе не нравятся мои планы? То, что я хочу сделать для тебя? - Ты делаешь это для себя, а не для меня. - О чем ты? Я же тебе хочу доказать свою любовь. - Любовь? – недоумевающе обернулся. – Ты видишь в этих глаза любовь? – показал на себя. Людовик испугался. Он застыл, словно камень, покрываясь мурашками от этих слов. - Ты скоро разлюбишь меня? – схватил его за руку и перевернул на спину, придавив собой же. – Густав, - шокировано смотрел на него, - ты скоро разлюбишь меня? - Хватит задавать мне эти вопросы! – болезненно вырвался. - Не хватит! – снова взял его запястья и придавил к подушке, став сверху. - Хватит! – опечаленно требовал, не в силах освободиться. - Густав, - встревоженно смотрел точно на него, - я не хочу, чтобы ты переставал любить меня. - Ты делаешь для этого все возможное! - Нет. Это не так. Я готовлю для тебя праздник. Праздник, на котором все узнают, как сильно мы любим друг друга. - Кому надо знать, те и так знают, что мы вместе! - Густав, я же делаю это для тебя. Для того, чтобы ты был уверен в моей любви. - Ты делаешь это для себя! Для того, чтобы потешить свое самолюбие и покрасоваться перед другими! - Нет! – встревожился. – Я делаю это только ради тебя! - Ты даже не посвятил меня в тайну этого праздника! – изумленно выдал. – Не сказал, что это будет! Не сказал, чего мне ждать! Не сказал сколько будет людей! Не сказал, кто приглашен! Не сказал, сколько времени это действительно займет! Ты ничего мне не сказал! - Но ты же любишь сюрпризы, - оправдывался тот. – Я хотел, чтобы это было сюрпризом для тебя. - Это БЫЛО БЫ сюрпризом, если бы ты не говорил о своем этом «торжественном возлежании» на каждом шагу! Если бы ты не отказывал мне! Если бы мы жили, как обычно! Тогда бы, этот внезапный праздник, посреди мирной жизни, и был бы тем подарком, о котором ты говоришь! Я бы поразился! Я бы удивился! И я бы обрадовался, когда бы ты рассказал о чем-то феерическом, что ждет меня в нашей постели! Но не сейчас! Сейчас, я этот праздник ненавижу! – сжал кулаки. - Ненавидишь…? – отрешенно прошептал. - Сколько боли! Сколько слез я пролил за этот месяц! Сколько ран получил! Как душевных, так и физических! Почему ты не можешь просто наслаждаться тем, что мы помирились?! На балу ты был неукротим! Ты не хотел меня ни с кем делить! Ты огрызался на других, желая поскорее поцеловать меня! Так что же изменилось?! Почему ты так внезапно остыл ко мне?! - Я не остыл… - Ты – остыл! Раньше, тебя бы не остановил какой-то праздник! Тебя бы сам Даниэль не остановил! Тебя не останавливало ничего! Даже нормы приличия! Ты всегда хотел! Ты всегда был готов! Когда бы я не начал к тебе приставать – ты всегда отвечал взаимностью! Ты не отталкивал меня! Не кричал мне «нет»! – болезненно выкрикнул. – Ты не был так холоден со мной! - Я не остыл к тебе, - опустил печальное лицо. – Я все еще хочу и люблю тебя… - Не лги хотя бы самому себе! - Не говори так… Я не обманщик… - Я устал ждать! Мое желание, к тебе, истощено! Ты слишком долго мне отказывал! - «Истощенно»? – отрешенно повторил и упал на ягодицы, отпустив руками друга. – А если прямо сейчас? – с надеждой посмотрел на него. – Если прямо сейчас я перестану говорить тебе «нет»? - Не перестанешь, - вытащил из-под него свои ноги. – Ты никогда этого не перестанешь, - сел на край кровати. – Только в девять вечера ты сможешь позволить себе снова стать человеком, - спустился на пол. - Но разве это не будет поздно? – взял его за руку, останавливая. - УЖЕ поздно, - вырвал запястье. – Мало того, что ты отказывал мне столько раз, - направился к ночному горшку, - так еще и накричал сейчас, - открыл ящик тумбы, куда задвигался нужник, поднял ночную рубаху и начал справлять нужду. Людовик с печалью глядел на его стройное тело и покрытые мурашками ноги. Спустя всего час, молодой виконт уже был при дворе императора Давида. «Надо будет взять те два костюма и остальным что-то нарядное, - устало думал он, направляясь к гардеробу. – Даниэль говорил о чем-то помпезном, но черт его знает, какой цвет он предпочтет перед самым началом…» - тяжело вздохнул. Подобные мысли занимали его голову на протяжении всей дороги, прежде чем его не окликнул какой-то знакомый женский голос: - Ваша милость! – суетливо донеслось со спины. Людовик озадаченно обернулся: - Ах, - узнал он свою новую знакомую, что сдержанно спешила к нему, в окружении своей небольшой свиты. – Графиня Комре… - спокойно поклонился. - Ваша милость! – подошла и торопливо сделала реверанс, что повторило ее окружение. – Вы так быстро ходите! – весело поразилась. – Я еле успела за вами! - Я просто спешу в гардероб. Нужно взять императорские костюмы к сегодняшнему празднику. - Ах, да! Я наслышана об этом торжестве! Жаль, что я не могу присутствовать! – раскрыла веер и помахала им на себя. - Это будет довольно специфический вечер… Не думаю, что вы сможете насладиться им в полной мере… - Хах! Любой праздник императора Даниэля довольно специфический! - Не могу с этим не согласиться. - А как там граф Камп? – взволновалась, начав махать на себя быстрее. – Я так давно его не видела... Как его рана? Как ваши раны? – указала на его лицо взглядом. - Прошло не так много времени, ваше сиятельство, чтобы все успело зажить. - Но какой промежуточный результат? Мой друг в порядке? Не началось ли у него заражение? Нет ли гангрены? - Нет, что вы. Густав в порядке. Жалуется лишь на боль. Раны затягиваются, но не теми темпами, которыми мы бы хотели. - Понимаю, понимаю… Сочувствую вам обоим. В такой-то прекрасный день и получить такие увечья… - сомкнула губы. – Это ужасно. Поистине прискорбно. Передайте моему другу, что я вам обоим желаю наискорейшего выздоровления, - кивнула. – И передайте, что я бы хотела с ним повидаться. Если он и император Даниэль позволят мне приехать к вам – я бы приехала. Ненадолго, всего на пару часов, но я хочу с ним встретиться, узнать как его дела, как он сам… - Я передам, - кивнул. - Спасибо вам, - беспокойно кивнула, переживая за своего знакомого. – Ну, что ж, - печально улыбнулась, пытаясь не омрачить этим разговором настроение Людовика, что готовился к императорскому празднику, - желаю вам хорошо повеселиться этим вечером, - сделала прощальный реверанс, развернулась и направилась в ту сторону, откуда пришла. Людовик глядел ей вслед, думая о чем-то волнующем душу, как внезапно окликнул: - Графиня! - Да? – обернулась, будучи уже в паре метров. - Вы с Густавом давно знакомы? – направился к ней. - С детства, - кивнула, повернувшись к нему корпусом. - Я бы хотел попросить у вас совета, - смущенно покосился на ее сопровождение. – Желательно, наедине. Девушка повернулась к своей компании: - Идите в салон. Я скоро приду туда. Те кивнули, развернулись и продолжили свой путь. - Что вас волнует? – вернулась графиня к знакомому. - Давайте удалимся, - пристроился слева от нее. – Не хочу, чтобы наш разговор слышали лишние уши, - повел ее вдоль коридора. - Что-то стряслось с моим другом? – озаботилась. - Мы снова поссорились, - стал тише. – Я бы хотел узнать у вас, как можно с ним помириться, - остановился перед одной дверью и открыл вход в какую-то комнату. - Что же стало причиной вашей ссоры? – зашла та, придерживая юбку. - Я очень долго отказывал ему в том, что он хотел, - вошел и закрыл за собой дверь. - Это было что-то важное? – присела на диван. - Можно и так сказать, - занял место справа от нее. – Это важно для нас обоих, но я довольно долго отказывал ему, думая, что если я все организую, то ему это больше понравится. - Ох, друг мой… - искренне смотрела на него. - Я не совсем понимаю о чем речь… Могли бы вы рассказать мне больше о том, в чем вы ему отказывали? - Я не думаю, что вы к этому готовы. - Это что-то интимное? - Да, - кивнул. - Ох, - смущенно отвернулась, прикрыв ладонью румянец. – Как это интимно… - Но мне больше не у кого просить совета. Сегодня, он почти что, сказал, что не любит меня, - изумленно закончил. - Не любит? – удивленно взглянула на собеседника. - Я даже не знаю смогу ли я вам чем-то помочь… Возможно, его сердце оттает от какого-то подарка? Граф любит приятные дарения… - Но он не хочет принимать мои подарки! – обессиленно заявил. - А что вы ему дарили? Возможно, ваш подарок был не по душе ему, только из-за природы подарка, а не из-за того, что его подарили вы. - Как раз наоборот! - Ох… - озаботилась. – Я даже не знаю, чем вам помочь в такой ситуации… - Подскажите, какие подарки он любит! – подался к ней. - Может быть, если я преподнесу ему то, от чего он будет без ума – он сможет потеплеть в мою сторону! - Граф любит хорошие книги, - кивнула. - Если вы сможете достать ему нечто редкое или новое, он искренне этому обрадуется. - Но я не разбираюсь в том, что у него уже есть и чтобы он хотел получить! К тому же, у меня нет знакомств среди писателей. Даже если бы я смог узнать его тайные желания – мне не достать то, чего он хочет. Что мне делать? – отчаялся. - Ох… Вы в сложной ситуации… - Полностью с вами согласен, - сильно кивнул. - Но мне нужна помощь. Вы знаете Густава лучше, чем я. Подскажите, чем еще можно растопить его сердце. Та опустила задумчивый взгляд на ковер, начав прокручивать в голове все возможные варианты: - Возможно… - начала она через пару минут. – Я смогу помочь вам, - посмотрела на собеседника. – Но взамен, я хочу попросить об одной услуге. - Конечно, - тут же кивнул. – Я сделаю все, что в моих силах. - Узнайте, почему мой друг отказывает мне в женитьбе. - А Густав вам не говорил? – озадачился. - Нет… - печально помотала головой. – Он только отказывает мне, не называя причину… - Я спрошу у него, - решительно кивнул. - Спасибо… - благодарно улыбнулась ему и поднялась. – Пойдемте, - направилась к выходу, поправив по пути юбку. Виконт молча последовал за ней. Выйдя из комнаты, молодые люди направились в крыло, где располагались личные покои придворных. - Вы, - смущался Людовик, когда они подошли к одной из дверей, которую начали открывать слуги, - привели меня к себе? - Да, - кивнула девушка и зашла. – Проходите. Знакомый настороженно вошел и мимолетно оглядел ее роскошную гостиную, бросил взгляд на спальню, что виднелась через распахнутую дверь, и озадаченно покосился на графиню, что направилась к одному из комодов: - Вы родственница императоров? - Нет. С чего вы взяли? – открыла верхний ящик. - У вас очень богатые покои… - снова прошелся по ним взглядом. – Даже приближенные Даниэля не удостаиваются такого личного пространства… - Это заслуга моей фамилии, - направилась к нему с книгой, упакованной в слой бумаги и перевязанной золотым шнурком. - Вашей фамилии? – покосился на нее. – До того, как Густав представил нам вас, я не слышал о фамилии Комре. Где ваши земли? - У меня нет земли. - Нет земли? – озадачился. – Тогда откуда у вас средства на такие покои? – кивнул на них. - Слышали про рубиновые руды? - Густав ими занимается, - настороженно повернулся к ней корпусом. - У меня есть одна шахта, в окружении его. Либо же, это его шахты, вокруг моей, - усмехнулась. - Одна? – вновь оглядел шикарные покои. – Это всё лишь от одной шахты? - Моей семье повезло с месторождением. - Так вы хотите выйти за Густава для того, чтобы объединить вашу добычу? – вернулся к ней. - Не только. Густав мне симпатичен, как человек. Он учён, молод, красив. У него есть голова на плечах. И он хороший друг. Я не понимаю, почему он сам не видит во мне хорошую партию, - пожала плечами и протянула ему подарок. - Что это? – взглянул тот на содержание ее рук. - Гарий «Секреты Луны». Напечатано 4 дня назад. - Это ваш подарок Густаву на Рождество? – поднял взгляд к графине. - Был, - кивнула. – Подарите его от своего имени, - лучезарно улыбнулась. - А как же вы? – озаботился. - До Рождества есть еще несколько дней. Может быть, кто-то из его любимых авторов успеет опубликовать новую работу. - Но у вас нет уверенности… - засомневался. - У меня еще есть время, чтобы написать некоторым из них и узнать готовится ли что-то к печати. - Но а если ничего не готовится? Вы же, тогда, останетесь без подарка. - Я обязательно что-то придумаю. Не переживайте за меня, - улыбнулась. - Но я переживаю. Это, все же, ваш подарок. Я хотел от вас совет, а не решение проблемы, - опустил тяжелый взгляд на книгу. - Разве вы не хотите помириться с графом Кампом? – озадачилась. - Хочу, - кивнул ей. – Очень хочу. Но я не хочу, чтобы вы чем-то жертвовали для этого. Вы не причастны к тому, что случилось и вы не должны вручать мне то, что вы подготовили Густаву от своего имени, - отстранил ее подарок. - Друг мой, - искренне посмотрела в глаза, - иногда, нужно чем-то жертвовать ради своего близкого. - Как вы можете жертвовать собственным подарком, ради того, чтобы мы помирились, даже не зная, что произошло? – изумился. - Мне достаточно и того, что вы сказали, - кивнула. – Вы в ссоре. Как я поняла из деталей – в очень сильной. В канун Рождества. В канун праздника, который организовал император Даниэль. Я не думаю, что ваш покровитель оценит ваши холодные взгляды, когда он хочет веселиться. - Но это не ваша проблема, а моя. Я поссорился с Густавом, а не вы. - Но я могу вам помочь, - протянула книгу. – Почему бы вам просто не взять этот подарок и не помириться с вашим близким другом тогда, когда у вас представляется хорошая возможность для этого? Тот сомневался. - Не переживайте, что я останусь без подарка. У меня еще есть несколько дней для того, чтобы подготовить новый, а вот у вас времени нет. Если тянуть с примирением – станет только хуже. - Я согласен с вами, но… - Просто возьмите, - всунула подарок в его руки. - Я… - неловко оглядел упаковку. – Спасибо вам, - поднял взгляд к знакомой. – Не знаю, как благодарить вас… - Просто подарите это Густаву и передайте, что я скучаю, - лучезарно улыбнулась. К полудню, Людовик уже вернулся в охотничий домик Даниэля. Взглянул на предпраздничное мельтешение слуг, что украшали коридоры сосновыми ветками, и тяжело вздохнул, совсем не ощущая той радости и воодушевления, которых он ждал от этого дня. Направился в их с Густавом личные покои. Притормозив перед дверью, он в сомнениях сжал книгу в руке, неуверенно взглянув на ее бумажную упаковку, что покрылась волнами от пота на ладонях: «Понравится ли ему…?» - тихо прошептали мысли, прежде чем он поднял печальный глаз к дверной ручке и открыл, аккуратно заглянул внутрь, выискивая там своего любимого. Густава тут не было. Заметив лишь горящие поленья в камине и открытую книгу на столике для чтения, стоящем под окном, Людовик молча зашел. Остановился на пороге, не решаясь пройти вглубь. «Густав…» - тоскливо звал его в мыслях, будто бы извиняясь за их сегодняшнюю ссору. – «Я тебе принес…» - уронил голову, вновь посмотрев на якобы свой подарок. – «Книгу…» - тяжело выдохнул и направился к его любимому месту для чтения, где положил упаковку, после чего ушел, не в силах выдержать давление этой комнаты, что только утром была наполнена любовью. Через десять минут, двери вновь открылись. На этот раз, это был Густав, что все еще ходил по императорской резиденции в длинной ночной рубахе и теплом халате, что должны были согреть его от вездесущего холода, чему не помогал, порою, даже камин. Быстро закрыв за собою дверь, дабы не выпускать такое драгоценное тепло, молодой человек поспешил на свое обычное место, не забыв по пути прихватить теплый плед, что накрыл бы его ноги. Однако, лишь подойдя к родному креслу, он заметил подарок, лежащий чуть ли не на своей книге. «Что это? – озадаченно покрутил головой, думая откуда это взялось. – Это мне? – вернулся к упаковке, что явным образом лежала именно на его месте. – Хм,» - оставил плед на кресле и взялся за конец золотого шнурка, распуская узел, что удерживал бумагу, обернутую вокруг подарка. Как только книга была освобождена из оков своей упаковки, Густав настороженно замер, глядя прямо на обложку, где красовалась фамилия автора и название его труда. «Гарий? –открыл первую страницу, начав читать ее содержимое: - «Загадочная планета, что движется вокруг Земли, словно это ее личное Солнце…» Это новое? – озадаченно взглянул на дату печати, что была на самой обложке. – Четыре дня назад…? – неторопливо посадил себя в кресло. – Я думал, что Гарий только к февралю напишет что-то новое…» - покосился на дверь, задумавшись о том, кто мог бы принести ему такой дар. Вариантов было довольно немного. - Луи, - нежно усмехнулся он, опуская взгляд на новую книгу. – Луи… - задумчиво провел пальцем по корешку. – Как только ты достал ее…? – улыбнулся и открыл первую страницу, приготовившись погрузиться в мир изучения природного спутника Земли. Но, как бы Густаву не было интересно узнать, что же скрывается на обратной стороне Луны, которую он никогда не видел, ему так же было интересно, как его возлюбленный достал этот труд, который с трудом можно получить даже через неделю, после печати. Не совладав с собственной любопытностью, молодой человек, все же, поднялся со своего теплого места и направился туда, где, скорее всего, Людовик и мог находиться, а именно – в императорский гардероб. Придя на место, синеглазый стеснительно притормозил в дверях, наблюдая за тем, как его любимый разбирает многочисленные костюмы императорской свиты, которые были сложены в большой сундук, стоящий посреди комнаты. Некоторое время еще посмотрев за этой деятельностью, Густав все же зашел, будучи просто не в силах больше выносить тот холод, что терзал его в коридоре. - Людовик? – негромко окликнул его, оставаясь возле выхода. - Густав? – смущенно обернулся, не ожидая сейчас его прихода. - Я там… - прошел немного внутрь, показывая себе за спину. – Выходил из нашей комнаты, а когда вернулся, то на моем столе лежала книга… - Да, - опустил глаза и полностью повернулся к нему, оставляя прежнюю свою деятельность. – Это я ее принес. - Как ты смог достать Гария? Я не думал, что ты с ним знаком, - спокойно улыбнулся. - Я с ним не знаком, - отвел взгляд, пытаясь не смотреть ему в глаза. - А как же тогда…? – с интересом сделал пару шагов навстречу. – Про этот подарок ты говорил мне сегодня утром? - Не совсем. Густав настороженно притормозил. Его собственный любовник не хотел на него смотреть, не улыбался ему в ответ и туманно отвечал на вопросы. Тут явно было что-то не так. - Людовик, - обеспокоенно смял ладонь синеглазый, - ты что-то скрываешь? Тот лишь тяжело выдохнул, опуская плечи: - Это не мой подарок, - поднял на него свой взгляд. – Графиня Комре хотела подарить это тебе на Рождество. Густав встревоженно отступил, поражаясь беспринципности своего знакомого: - Ты хотел подарить мне ее подарок от своего имени? - Нет, - понурил голову. – Я пришел к ней, чтобы узнать, как можно с тобой помириться, а она дала эту книгу. Это ее подарок. Я к нему, отношения не имею, - отвернулся, продолжив разбирать императорский гардероб. - Мне понравился подарок… - смущенно притих, намекая на то, что он в хорошем расположении духа и готов мириться. - Густав, почему ты отказываешь ей в женитьбе? Она пожертвовала своим подарком ради того, чтобы мы помирились, хотя я даже не сказал ей о причине нашей ссоры. Вы, с ней, хорошие друзья, - оставил одежду и повернулся к нему. – Столько лет дружите, хорошо знаете друг друга. И у нее тоже своя рубиновая шахта есть. Почему ты не хочешь быть с ней? Мне кажется, что она достойная партия для тебя. - Ты хочешь, чтобы я был с ней, а не с тобой? – стал печальнее. - Нет, - опустил глаза. – Но она готова жертвовать чем-то ради тебя. Ради наших отношений. Которые, я думал, она будет порицать. Густав, - посмотрел на него, - она отличная жена, которая не будет мешать тебе быть тем, кем ты являешься. Она не стремится изменить тебя. Где ты еще такую женщину найдешь? Тот отвел взгляд: - Дело в ее фамилии. Она хороший человек, даже прекрасный, но я не могу быть с ней из-за ее фамилии. - А что с ее фамилией? – не понимал. – Я не слышал, чтобы о Комре отзывались плохо. - В том-то и дело, - посмотрел на него. – У нее безупречная репутация. Она из древнего рода. Ее кровь по истине голубая. - Разве это не хорошо? – озадачивался. – Голубая кровь, хорошая репутация… Я не понимаю в чем ее минус. - В ее идеальности. - Тебе не нравятся идеальные люди? - Ты не понимаешь ход моих мыслей, - отвел взгляд. – У графини нет минусов. Она, действительно, для меня, изумительная партия. - Но ты только что сказал, что дело в ее фамилии, - недоумевал. – Объясни. - Если я возьму ее в жены, - посмотрел в единственный глаз любимого, - ее репутация будет запачкана моими наклонностями, ее голубая кровь смешается с моей, что только вчера была крестьянской. Графиня потеряет все свои преимущества, если выйдет за меня. Ей невыгодно это. - Она не думает в этом ключе, хочу сказать… - Ты спрашивал у нее, почему она так охотится за мной? - Она довольно настойчивая. Ты не думал, что когда-то она, все же, добьется того, чего хочет? - Я бы этого не хотел, - опустил взгляд. – У нее такая хорошая репутация… Будет очень глупо портить ее свадьбой с таким как я. - Свадьба с тобой не может испортить репутацию, - нахмурился, имея ввиду свои планы на сегодня. - Луи, я же только что рассказывал, - поднял на него глаза. - Некоторым глубоко плевать на твои предпочтения и твою «не голубую» кровь. - Видимо, графиня одна из таких. - Я тоже. - Вот только наша, с тобой, свадьба невозможна. А моя с ней – вполне. - Был бы ты женщиной – мы бы уже давно поженились. - Если бы я был женщиной – ты бы даже не взглянул на меня, - печально вздохнул. - Конечно бы взглянул, - решительно кивнул. - Только как на удачную партию… - Густав, - настойчиво подошел, от чего знакомый тут же притих, глядя на него снизу вверх, - у тебя, несомненно, есть что-то исключительно мужское, что я обожаю, - стремительно прижал его к себе, дабы их члены касались друг друга, - но у тебя, также, есть и качества, которые могут быть не только у мужчин, - направился к его губам своими. Синеглазый неуверенно отстранился, не желая сейчас его целовать: - Мне стоит ревновать тебя и к женщинам? – насторожился. - Густав, я не это сказал, - выровнялся, расслабленно оставив руки на его пояснице. - Но ты сказал… - Густав, я люблю тебя. Люблю качества, которые в тебе есть. Какой мне смысл искать себе кого-то похожего на тебя, если у меня есть ты? Тот молча выжидал, оценивая это выражение, как вполне логичное. - Никто не без недостатков, - продолжил Людовик. – Но ты мне нравишься таким, какой ты есть. Смысл искать кого-то получше, если ты и есть то лучшее, что мне нужно? - А что тебе нужно? – тихо прошептал. Блондин расслаблено ухмыльнулся: - Твои синие глаза и то, что скрывается за ними, - прижался к его лбу своим. Густав ненадолго замолчал, однако спустя некоторое время, решил спросить кое-что: - Людовик, ты умеешь читать мысли? - К сожалению, нет… - устало вздохнул. – А у тебя есть какая-то мысль? Тот кивнул. - Почему бы тебе просто не выразить ее через слова? - Я не знаю, как это будет звучать, - засомневался. - Можешь начать с «я хочу». - Людовик, я хочу, чтобы ты извинился за сегодняшнее утро и пообещал, что больше не будешь на меня кричать. Любимый отстранился, спустился перед ним на колени и сложил руки в молитве: - Густав Камп, я клянусь, что больше не буду кричать на тебя. Прости меня за сегодня. Я вспылил. Я себя не контролировал. Я был не в себе. Я не хотел повышать голос и отталкивать тебя. Как мне искупить свою вину и заслужить твое прощение? Приятель отвел взгляд, будто бы придумывая ему какое-то достойное испытание: - Можешь сделать что-то приятное и неожиданное? – посмотрел на него. - Сейчас? Тот кивнул. Людовик мигом огляделся, начав искать что-то, что могло бы так спонтанно порадовать его друга, в то время как Густав просто ждал пылкого поцелуя, что окончательно растопил бы его сердце. В какой-то момент, серый глаз блеснул довольной хитростью, из чего граф понял, что его любимый что-то задумал. - Закрой глаза, - стремительно посмотрел на него блондин. – И не подглядывай, - ухмыльнулся. - Хорошо, - прикрыл веки ладонями. - Стой тут и не двигайся, - тут же поднялся и скорым шагом направился в другой угол гардеробной. - Не двигаюсь. Пару минут Густав молча стоял с закрытыми глазами, ощущая, как Людовик оживленно ходил за его спиной и что-то делал, прежде чем все это прекратилось и Алмаз сказал своему другу открыть глаза. - Людовик? – опустил тот взгляд на знакомого, что вновь стоял перед ним на коленях. - Приготовься, - довольно заявил тот и стремительно подбил его колени сзади, выбив всю опору из-под ног, из-за чего Густав тут же полетел на подушки, что периной лежали за его спиной. - Луи! – испуганно вырвалось из него в полете. - Не беспокойся, - устроил его бедра на импровизированном матрасе. – Тебе тут бояться нечего, - довольно залез на него, расставив дружеские колени, и прижался пахом к паху, страстно прильнув губами к шее. - Луи? – тихо смутился синеглазый. - Густав, - ухмыльнулся его реакции, - ты же хотел что-то неожиданное и приятное…? – загадочно спустился ладонью на его бедро и начал поднимать ночную рубаху. - Луи, я замерз, - уязвимо спрятался под его кафтаном. - Я тебя согрею… - прильнул к шее с поцелуем, продолжая неспешно оголять его бедро. - Луи, - укромно сжал его, покрывшись румянцем. - Густав, - настойчиво взялся за его поднимающийся член. - Луи… - уютно потерся о его щеку носом. - Это еще не все, - задрал его рубаху и подвинулся выше, от чего их пенисы соприкоснулись. - Луи! – изумленно сжал его, обхватив бедра ногами. - Я смог удовлетворить твое «хочу»? – довольно прильнул к шее, начав неспешные фрикции, что помогали их гениталиям тереться друг об друга. - Я получил больше, чем ожидал, - с любовью прижался к нему. - Густав… - томно прошептал его имя и обхватил их члены ладонью, принудив к еще более тесному контакту. - Мм… – в блаженстве откинул голову синеглазый. Людовик покосился на этот открывшийся кадык. - Как же ты прекрасен в своем удовольствии… - еле слышно прошептал он и нежно поцеловал это Адамово яблоко, что так манило его своей формой. - Луи… - растроганно прошептал тот. – Я не услышал… - прикрыл глаза. - Я просто наслаждаюсь тобой… - крепко его обнял и прижался носом к шее, то желанно целуя, то нежно покусывая ее горячую кожу. Молодые люди наслаждались друг другом около пары минут, прежде чем послышались многочисленные шаги, приближающиеся к гардеробу. - Луи, - встревожился этим Густав, посмотрев на дверь. – Сюда кто-то идет. - Даже если он зайдет – что он нам сделает? – довольно ухмыльнулся, страстно поцеловав уязвимую точку на шее. - Луи… - бессильно прикрыл он глаза, наслаждаясь каждым его движением. – Луи… - расслабленно уговаривал его. - Даже если это Даниэль – он ничего нам не сделает. - Луи… - продолжал ослабленно настаивать тот. – Я не хочу, чтобы нам мешали… «Хочу»? – заинтересовался Людовик, что так нечасто слышал это слово из уст любимого. Поднялся на руках, посмотрел на его смятение в лице и резво осмотрелся. Остановил свой взгляд на просторном шкафу: - Давай спрячемся? Густав кивнул. Едва Людовик помог любимому встать, они оба поспешили к тому самому укрытию. Блондин резво отодвинул все вешалки в сторону, впустил внутрь друга и зашел сам, плотно закрыл за ними. - Тут так тесно… - уязвимо прошептал Густав, опершись спиной на боковую деку. Возлюбленный молча покосился на этот сгусток страсти: - Прекращай говорить так. Я скоро кончу. Синеглазый смущенно улыбнулся, отведя взгляд в сторону: - Луи, - потянулся к нему левой рукой и нашел в темноте плечо. – Я замерз… - проскользил ладонью на шею. – Ты мог бы меня согреть…? – заманчиво сжал губы и взялся за кружева на его шейном платке, начав ненавязчиво тянуть их к себе. Блондин лишь ухмыльнулся такому жесту: - Я все еще не согрел тебя? – упал на него, расставив руки по бокам его головы. - Мне все еще морозно… - печально говорил он этому лицу. Внезапно, входная дверь отворилась. Людовик мгновенно прижал любимый рот ладонью, дабы он их обоих не выдал. А Густав тут же набрался кислорода, покрываясь мурашками то ли от холода, то ли от возбуждения, порожденного таким шоком. - Хм, - озадачился Даниэль и его немногочисленная свита, видя сложенные вместе подушки на полу. – И Алмаза нет, - оглядел гардероб. – Кто-то видел его? – обернулся на Александра с Бронзой и Опалом. Те лишь пожали плечами, показывая, что и сами не знают куда делся смотритель за их костюмами. Влюбленные, тем временем скрывающиеся в паре метров от тех, кто их искал, сидели тихо, практически не дыша. Однако, Густав был несколько не согласен с такой тактикой. Его прозорливая и здоровая рука довольно быстро забралась в знакомые штаны и взялась за самый кончик прячущегося там достоинства, намереваясь продолжить их волшебные ласки. Людовик, едва ощутив эти подушечки пальцев на своей головке, с изумлением выкатил глаза и широко раскрыл рот, сжавшись самим нутром, пытаясь не дать волю тому ошеломленному стону, что с такой силой пытался из него вырваться. Почувствовав такую реакцию, синеглазый встревоженно положил на его губы пальцы правой руки, пытаясь хоть как-то помочь ему сдержаться. Блондин согнулся практически вдвое, пытаясь обуздать самого себя, однако это выходило с таким большим трудом, что он просто упал всем телом на Густава, устроив подбородок прямо на его плече. И укусил за ухо, показывая как он осуждает такой его порыв. Приятель же, ощутив его тело так близко к себе, лишь прикрыл глаза и нежно провел по его шее языком, будто бы извиняясь за свой проступок. Людовик сжал кулаки и зубы, все еще пытаясь держать себя в руках, однако надолго его не хватило. Как только Густав принялся ласково исцеловывать его шею, молодой человек безвозвратно сдался, опустив руки и расслабленно прильнув к любимому. Тот горячо выдохнул ему через нос, будто бы что-то спрашивая. Блондин бессильно выдохнул ему в ответ, крепко обнял, закрыл глаза и начал новые фрикции, получая удовольствие, с помощью любимой руки. Даниэль и его свита, что все еще были здесь, настороженно огляделись. Они не слышали ничего конкретного, но всех их тревожило какое-то непреодолимое чувство, что они здесь сейчас не одни. Император приказал найти Алмаза и привести его в свои покои, после чего еще раз осмотрелся, развернулся и ушел. Другие придворные тоже покинули комнату. - Мы снова одни… - расслабленно прошептал на ухо Густав. - Это уже неважно, - жадно поцеловал его друг и суетливо залез в свой карман, откуда достал платок, который моментально прижал к своей головке. – Я уже кончаю, Густав… - Сделай это на меня… - блаженно прошептал, в красках представляя его горячее семя на своей коже. - Боже, Густав, - пригнулся, не в силах сопротивляться этому голосу. – Ты сводишь меня с ума, - задрал его рубаху и залез под нее членом. - Луи… - упал на доску за спиной, безвольно наслаждаясь его жаром и фрикциями, которые он продолжил, вновь обхватив их пенисы ладонью. - Густав, - настойчиво смотрел на него в темноте шкафа. - Луи, пусть наше семя смешается, - горячо дышал в ответ. - Боже…! - растроганно простонал тот. – Как же я тебя люблю… Но не успел Густав что-то ответить на это, как почувствовал характерную дрожь, исходящую от любимого, что сменилась обжигающим дождем, запятнавшим его живот, рубашку и член, на который начали медленно стекать белые капли, размазываемые своим владельцем. - Луи…! – блаженно простонал он, не в силах держать этот экстаз внутри. - Густав, Густав, - прижался к нему, притихнув в голосе. – Ты так давно не был во мне. Я хочу, чтобы ты обжег не только мое сердце, - спустился на колени, достал его член и уже приготовился погрузить его в свой рот, как любимый встревоженно остановил, прикрывшись ладонью. - Нет. Давай после ванны. - Но Густав, - непонимающе посмотрел на него. - Я хочу этого. Страстно, - уверенно настаивал на своем. - Давай чуть позже, Луи. Когда мы искупаемся. - Ты так давно во мне не был, - изумленно уговаривал. – Я уже забыл каков ты на вкус. - Луи, я не могу, - бессильно вздохнул. Блондин опустил взгляд, прекрасно понимая, что Густав против этой идеи только из-за не гигиеничности момента, в который он ее озвучил. - Тогда, - придумал кое-что Людовик, вновь подняв на него свой взгляд, - сделай это на мое лицо, - взял его член и начал дрочить прямо на себя. - На лицо? – пораженно выдал любимый, с трудом удерживая себя в руках, от того удовольствия, что ему сейчас доставляли. - Обозначь меня своим, - закрыл веко. – Покажи, что я создан только для твоего семени… - Л-Луи, - не в силах совладать с приближающимся оргазмом, пытался отговорить его Густав. - Я только твой, - широко открыл тот рот, высунув язык, что должен был помочь ему словить все, что собирался выбросить любимый. - Но твой костюм, - печально заметил. - Он мне уже надоел. - Но ведь… - Густав, - ласково, но настойчиво прекратил его отговорки. Тот опустил брови, понимая, что на уговор Людовика у него не осталось ни времени, ни сил. - Луи, - обратился он совсем тихо, понимая, что уже на подходе. - Да? - Покажи свое лицо. Я ничего не вижу. Тот не глядя распахнул одну из дверец шкафа, пустив внутрь кучу солнечного света, и расслабленно приготовился к желаемому. Едва увидев своего любимого, Густав чувственно притих, сдаваясь его очаровательной помятости и несобранности, что была так прекрасна, после их близости. «Луи…» - промолвил он только губами, не имея сил на голос, покрываясь будоражащими мурашками, блаженно прикрывая глаза от этой манящей дрожи. Людовик только крепче сжал его достоинство и открыл сильнее рот, ощутив характерное подрагивание в своей руке. Белые капли плеснули на него словно густые сливки, наполненные приятным ароматом и незабываемым вкусом. Блондин проглотил все, чему удалось попасть прямо в его рот. - Луи, - бессильно сполз по стенке синеглазый, устроившись прямо на полу. - Это было прекрасно, - вытер он свое лицо тем самым платком. - Изумительно… - мечтательно провел пальцем по его предплечью. - Твой сок все такой же великолепный, как и раньше, - ласково ему улыбнулся и вытер свой член, все еще запачканный собственной спермой. - Луи… - расслабленно поднял уголки губ. - Само совершенство, - подошел на коленях и непринужденно поцеловал в скулу. – Не могу представить, что ждет нас сегодня ночью… - Луи… - расстроенно протянул. - Знаю, - тяжело выдохнул. – Но я уже не властен над этой затеей. Прости меня. Прости, что я рассказал обо всем этом Даниэлю… Тот молча опустил глаза: - Я все еще люблю тебя, но идея этого праздника меня совсем не радует. Я столько из-за него настрадался… - Все еще любишь меня? – оживленно уточнил, не веря своим ушам. Густав поднял на него лицо, не совсем понимая эту реакцию. - Утром ты сказал, что почти не любишь меня, - расстроенно напомнил тот. - Я сказал это в сердцах, - опустил взгляд. – Из обиды. Это было не всерьез. - Густав… - ласково протянул его имя, будто прощая за эти неприятные слова. – Я тебя тоже люблю, - приблизился и крепко поцеловал в щеку. Любимый покосился на него со смущенной улыбкой. Еще пару минут они наслаждались приятной тишиной в компании друг друга, прячась от всего мира в тесном шкафу, рядом с императорской одеждой, прежде чем Густав стеснительно подтянул ноги к себе, что любовник расценил за кокетливый намек на еще одни ласки. - Густав… - с осуждающей нежностью погладил его бедро Людовик. – Давай продолжим позже. Даниэль хотел видеть меня и я бы не хотел заставлять его ждать еще больше… - заманчиво поцеловал. - Конечно, - неуверенно ему кивнул и подтащил ступни еще ближе, чуть ли не к самым ягодицам. - Ты все равно настаиваешь…? – довольно заполз ладонями на его колени. - Луи, - скромно притих тот, чувствуя, как его ноги оголяют от единственного, что их прикрывало. - Густав… - довольно приблизился, наслаждаясь его манящим телом. – Густав, - неодобрительно нахмурился, попрощавшись с заигрывающим тоном. - Какого черта у тебя ноги ледяные? – взглянул на их серую кожу, покрытую синей паутиной из вен. – Это просто куски льда, - прощупал их до самых носков. Знакомый неловко опустил глаза: - Когда я говорил тебе, что замерз, я имел ввиду не только душевный холод… - прижал ступни друг к другу. - Я это уже понял, - посмотрел на него. – Почему ты не в чулках? - Я не могу надеть их сам… - А меня попросить? - Ты уехал во дворец… - Но утром я был тут. Ты мог попросить меня. - После твоих слов сегодня утром, я не хотел, чтобы ты ко мне прикасался… - поник. - Густав, в какой бы ссоре мы не были, ты не можешь так страдать. Ты мог заболеть. Ты это понимаешь? - Понимаю… - Ты хочешь заболеть? - Не хочу… - Тогда поднимайся. Я тебя сейчас одену, - встал и вышел из шкафа, наспех застегнув штаны, попутно бурча себе под нос: - Вообще ненормальный. То меня донимает своими врачами, то сам голый по дворцу ходит, - решительно направился к комоду, где лежало нижнее белье. – Придурок. - Прости меня… - послышалось виноватое из шкафа. - Да что мне твое «прости»? – возмущался Людовик. – Ты думаешь, я хочу слышать, как ты чихаешь и видеть, как ты истекаешь соплями? Почему ты других не попросил одеть тебя, если ко мне ты подходить не хотел? – подошел к нему с парой чулков и шнурков в руке. Густав спрятал взгляд, не желая говорить, что он принимает только Людовика в роли своего опекуна. - Думал, что если я заболею, - печально начал он в итоге, - то ты будешь внимательнее ко мне. Перестанешь кричать и будешь всегда рядом… - Прости, - с сочувственным вздохом спустился перед ним на колени. – Я не хотел делать тебе больно. Я просто на нервах последнее время, - раскрыл один чулок и начал ему его надевать. - Я это вижу. Мне просто хочется, чтобы все было как раньше, - поник. - Густав… - взглянул на него. – Густав, - приблизился и взял его за подбородок, направив взгляд к себе, - тебе стоит перестать так говорить. И перестать этого желать. Наша жизнь, что была до возвращения к Даниэлю, уже в прошлом. Как бы нам не было печально это признать. Мы не сможем вернуться к тому, что у нас было раньше. - Но я хочу видеть твою ласку, - встревожился. – Я хочу, чтобы мы любили друг друга. Чтобы мы были вместе. И мы были счастливы. - Густав, - спохватился, испугавшись его хода мыслей, - мы продолжаем любить друг друга. И мы будем любить друг друга. Не смотря на все то, что мы пережили, мы все еще вместе. Разве это не та настоящая любовь, которую все воспевают? - Но ты сказал, что мы не вернемся в то волшебное время, - наивно не понимал его. - Да. Но ты понял это превратно, - расслабленно вздохнул и положил свой лоб на его. – Густав, мы не можем вернуться в прошлое. Дни, когда мы безмятежно проживали свою жизнь в компании друг друга, остались позади. То, что было с нами за последний месяц, изменило нас как душевно так и физически, - взял его за руку. – Нет смысла оставаться мыслями в прошлом. Нашим воспоминаниям стоит остаться лишь воспоминаниями, а не превращаться в мечты, - отстранился, посмотрев на его встревоженное лицо. – Густав, нам стоит придумать новую мечту. Нам стоит создать новую жизнь нашей мечты. Нам нужно заново выстроить наше волшебное время, - поднял его ладонь, спокойно растопырил пальцы и медленно проник между ними своими, ласково взяв его руку в замок. Густав печально взглянул на этот жест: - Но мне нравилась наша жизнь у меня дома… Мне нравились наши ласки. Твоя тоска за мной. Твои поцелуи утром и вечером. Я не хочу оставлять это только в воспоминаниях, - посмотрел на него. – Я хочу выстроить такую же сладкую жизнь. - Но мы не у тебя дома. И мы уже не такие, как раньше. - Луи, мы изменились внешне, мы что-то потеряли, - показал ему бинты на правой ладони, - но внутри мы такие же, как и раньше. - Я – не такой, - отвел взгляд, опустив их ладони. - Луи… - сочувственно протянул. – Твое лицо лишь немного повреждено. Но оно все так же прекрасно. - Нет. Оно ужасно. И я ужасен, - отвернулся. - Ты обманываешь. - Густав, ты слишком часто читал в темноте, - посмотрел на него. – У тебя испортилось зрение. - Но делает ли это тебя плохим человеком, которого я перестану любить? - Дело не в твоей любви, - посмотрел в сторону. – Я знаю, что ты меня любишь. - Тогда что тебя тревожит? То, что Даниэль перестал видеть в тебе ангела? - Его отношение неприятно, но не настолько, насколько мое собственное, - опустил взгляд. – Я не могу смотреть на себя. Я не понимаю почему ты все еще тянешься ко мне (возможно, из-за того, что ты сам стал беспомощным). Никто больше не смотрит на меня с восхищением. Со своей внешностью я потерял больше, чем просто возможность радоваться своему отражению в зеркале. Я потерял самого себя, - опустил плечи. – Все, что у меня было – это мое лицо. И у меня его отобрали… - Луи, ты хочешь восхищения? – сжал его ладонь. - Я хочу быть кем-то. Кем-то кого бы уважали. С кем бы считались. У тебя есть твои рубины, твой ум, у Даниэля его власть, а что есть у меня? Наследства меня лишили, фамилию я свою потерял, да и вообще я нориец, которых тут не жалуют, – печально взглянул на него. – Я тут никто. И владею я ничем, - понурил голову. – Я не смогу быть тем уверенным в себе Людовиком из прошлого. Я не смогу жить ту жизнь, которая у нас была. Я стал другим. - Но Луи, у тебя есть куча других достоинств. - Вот только они не могу сделать меня популярным среди придворных. - Ты хочешь популярности? - Я хочу, чтобы меня уважали и почитали. Я хочу такое же отношение, как у твоей подруги. Ее все любят, ею восхищаются, ей уделяют тонны внимания… А я… - тяжело вздохнул. – А меня обливают грязью и холодной водой за то, что я с тобой целуюсь, - печально взглянул на него. - Луи, графиня безупречна, поэтому ее все и любят. А мы с тобой, имеем общий недостаток, что не дает нам обладать всеобщей любовью… Но это не значит, что тебя не могут почитать. Тебе нужно лишь показать то выдающееся, что в тебе есть, дабы тобой заинтересовались. - Но во мне нет ничего, - изумленно опечалился. – Все, что у меня было – это мое лицо. - Луи… Неужели, я полюбил пустышку с красивой оболочкой? - Не говори так… - пришел в смятение. - Луи, ты не пустышка. В тебе далеко не одно хорошее качество, которое я ценю больше, чем твою внешность. Но тебе нужно чем-то заинтересовать придворных. Нужно выбрать то, в чем ты лучше остальных. - Но я не знаю, чем я лучше. - Луи, - нежно улыбнулся, - где ты находишься? - В шкафу? – озадаченно осмотрелся. – Наполовину, по крайней мере. - В гардеробе... Луи, ты находишься в императорском гардеробе. Сколько ты уже смотришь за ним, сколько следишь за костюмами, которые носит Даниэль? А сколько ты помогал его свите определиться с цветом и фасоном нового костюма? Хоть ты и не портной, но ты действительно разбираешься в моде и стиле. Луи, ты можешь сделать акцент своего внешнего вида, если и не на лице, - положил ладонь на его щеку, - то на своей одежде, которая на тебе сидит особенно прекрасно. Тот нахмурился, задумавшись над этими словами: - Но есть ли у меня власть задавать новую моду? - Спроси об этом у своего места при дворе и графини, что целые дни проводит в салоне и в курсе всех, на кого смотрят придворные. Я не знаю, как Даниэль заметил тебя и взял в свою свиту, но я уверен, что в этом участвовало не только твое лицо, но и весь твой образ, в котором немаловажную роль играет костюм. Луи, твое чувство стиля может помочь тебе стать настолько популярным, насколько ты этого хочешь, - ласково улыбнулся. - Но я лишился наследства, а Давид настоял на сокращении содержания свиты Даниэля. У меня нет средств для регулярного пошива новых костюмов. - Луи… - потешно улыбнулся. – Перед тобой, в шкафу и в одном чулке, сидит рубиновый магнат, которого ты соблазняешь одним своим взглядом. Ты думаешь, что я не дам тебе средств на поддержание ошеломительного внешнего вида? - А ты дашь? - Конечно же… - нежно протянул. – Как я могу чем-то обделить такого, как ты? - потянулся к нему и ласково поцеловал. Людовик заинтересованно покосился на него. Спустя около получаса, их уютную компанию нарушил Агат, что с неким раздражением ворвался в гардероб: - Алмаз! – недовольно окликнул он друга, заходя внутрь. – Где тебя черти носят?! - М? – непринужденно обернулся на того приведенный в порядок знакомый, собирающий темные волосы Густава в низкий хвост. – Я тут был. Граф, стоящий перед зеркалом в своем обычном наряде, тоже обратил внимание на этого громкого гостя. - Тебя уже более получаса никто найти не может! – продолжал возмущаться Холодный, направляясь к другу. - Он был со мной, - спокойно сообщил синеглазый. – Мы оба были тут. - Угу, - саркастически кивнул черноволосый, сложив руки на груди, - а я – император Кромии! Даниэль был тут! И никого не видел! - Да что ты орешь как резанный? – тяжело выдохнул Людовик, завязав бант на любимых волосах. – Тут мы были. Просто спрятались, - повернул Густава к себе и начал поправлять его шейный платок. - Решили в прятки поиграть? – раздраженно переспросил тот. – С императором? Не думаете, что вам прилетит за это? Блондин закатил глаза: - Мы же не заговор составляли, а просто наслаждались друг другом, - мимолетно поцеловал Густава и отпустил к выходу. – Я приду к тебе, когда обед начнется. - Угу, - в приподнятом настроении кивнул любимый и направился к двери. - Не известно, - провожал его взглядом Агат, - что из этого хуже, - вернулся к Алмазу. Как только Сапфир вышел, оставив знакомых наедине друг с другом, Людовик тяжело выдохнул, отводя взгляд в сторону. Приятель, заметив такую резкую перемену настроя от нежности к усталости, существенно озадачился, совсем не понимая, что могло произойти за эти пару секунд. - Ты чего? – кивнул на него. – Я, конечно, понимаю, что заколебал тебя своими криками, но они очень даже обоснованные, - настойчиво кивнул. – Или ты из-за того, что Даниэль накажет вас за эти прятки? - Ни одно из этих двух, - тяжело вздохнул и грузно подошел к комоду на который упал копчиком. - Тогда что? - Я не сдержал свое слово. Чувство, будто я предал сам себя, - отвел взгляд, опуская плечи. - А что за слово? - Я планировал воздерживаться до сегодняшнего вечера, чтобы наша ночь с Густавом, была особенно жаркой… А сейчас… Я сам соблазнил его, чтобы выпросить прощение… - отвернул голову. Приятель озадаченно нахмурился, кивнув на выход: - Что-то Густав был слишком радостным для своего разочарования от твоего «непочтительного» поступка. Да и что за «прощение»? Вы опять поссорились? – недоумевал. - Сегодня утром я снова отказал ему в близости. И сделал это совсем не мягко… Вот мы и поссорились… - сложил руки на груди. - «Снова»? – насторожился. – Это было не один раз? Тот поднял на него глаза: - Я отказываю ему уже около недели. - Недели? – удивленно поднял брови, не веря своим ушам. – По какому поводу ты его так мучаешь? - Из-за сегодняшнего дня, - отвел взгляд. - Я хотел, чтобы у нас все было по вашим традициям… С постельной церемонией и первой брачной ночью… Мне казалось это хорошей идеей -воздерживаться, чтобы мы потом съесть друг друга хотели… - А твой Густав в курсе причины, по которой ты его так терзаешь? Какую причину ты ему придумал, чтобы не выдавать свою идею со свадьбой? - Честно говоря… - неловко взглянул на него. – Я вообще никакой причины ему не говорил… Агат шокировано расширил веки, пытаясь переварить услышанное: - У тебя с головой все в порядке? Ты последнее время с лошади, случайно, не падал? Вниз головой. - Чего ты злой такой? – устало отвернулся. - Это я злой? Это ты, - кивнул на него, - оставил своего любимого без ласки и внятных объяснений, в канун свадьбы. После того как в вас выстрелили и он потерял руку. Это я злой? - Я знаю, что виноват и что мы из-за этого ссорились, но… - Аа… - протяжно выразил свое прозрение. – Так вот кто реально виноват в ваших ссорах... А мы уж думать начали, что наша сладкая парочка распадается... А оказалось, что просто один из них с головой не дружит. - Дружу я с головой. - Угу, - недовольно кивнул. – Так тесно дружишь, что тебя сейчас больше волнует твое несдержанное слово, которое разрушало ваши отношения, чем то, что вы с Густавом помирились. Думаю, - оценивающе оглядел его висок возле закрытого глаза, - когда в вас выстрелили, тебе повредили и мозг. Людовик раздраженно покосился на него: - Ничего мне не повредили. - Угу, - кивнул на этот взгляд Агат. – Советую забыть про свое это идиотское слово, которое не приносит пользы ни тебе, ни Густаву и просто наслаждаться жизнью. Тем более, что ты нориец. От тебя вообще не ожидается соблюдение какого-то обета. - Эй! – возмутился тот. – То, что я нориец – ничего не значит! - Угу, - кивнул на него. – Твои игры в дакрийца прибереги для другого случая. Сейчас они вообще ни к месту, - покосился на открытый сундук, полный императорских вещей. – Сейчас к месту, чтобы ты разобрал, наконец, этот гардероб и помог Даниэлю определиться с тем, что он хочет сегодня надеть.