Ким Намджун:
Сегодня в два планёрка, явка обязательна. Да-да, Тэхён, о-бя-за-тель-на!
Тэхён, прочитав это, недовольно закатывает глаза и вздыхает, откидываясь на спинку жестковатого рабочего стула. «Заебало», — думает он. Действительно, приходить после очередной знатной попойки и узнавать, что ты забыл о чём-то очень важном прошлым вечером, изрядно надоело. Особенно Намджуну не предоставляет радости видеть его помятый вид. Но Тэхён — ценный сотрудник, чтобы увольнять его. Статьи он пишет замечательные, интригующие, а как он подогревает, делая анонсы, что вообще-то обязанность контент-менеджера, — вообще загляденье. Намджун нанял его два года назад: как-то раз он наткнулся на его блог о разоблачениях знаменитостей в инстаграме, почитал его посты и понял, что Ким Тэхён — тот, кто ему нужен на должность журналиста. — Попарить никто не хочет? — спрашивает вдруг, резко поднявшись из-за стола, что сопровождалось характерным звуком отодвигающегося стула. — Я бы не отказался от перекура, — говорит Юнги и тоже встаёт. Он уже изрядно заебался сидеть и мониторить всё, что приходит в отдельном чате, созданном для сбора информации, которую ему приходится фильтровать по интересу, а потом ещё и проверять на достоверность. Они поднимаются на крышу, обдуваемые лёгким тёплым ветром, играющим с волосами, и садятся на лакированную из тёмного дерева лавочку и, затянувшись, пускают дым, наконец расслабляясь. Их немного вводило в стресс, что перед планёркой у них мало что готово, а это не сулило ничего хорошего. Юнги нервно смеётся, пока коллега, откинувшись на спинку лавочки, чувствует приятную тяжесть в мышцах и блаженно прикрывает веки, наслаждаясь лучами солнца, от которых не было возможности спрятаться здесь. — Что с тобой? — Искоса глядит на него Тэхён, приоткрыв ближайший к Юнги глаз. — Да начитался тут всякого об этих знаменитостях, — говорит и очередной выпускает из плена приоткрытых маленьких аккуратных губ густой дым, задрав брюнетистую голову. — Есть что-то для планёрки? — Тэхён пускает колечки, радуясь тому, что наконец научился это делать, — мелочь, а приятно. — Да так, ощущение, будто всё полнейший бред, придуманный обиженными девочками, которых поимели раз и кинули. От этой фразы Тэхёну становится не по себе. У него непроизвольно дёргаются раз длинные пальцы, сомкнутые на корпусе HQD, а в горле вдруг неприятно пересыхает. Но вскоре берёт себя в руки, выдавливая улыбку, которую Юнги не замечает, глядя вперёд, где открывается вид на крыши домов, которые кажутся отсюда крошечными. — Ну, ты уж докопаешься до правды, я уверен в этом, а я накатаю наикрутейший текст, как и всегда. Так что всё ахуенно будет. — Тэхён слегка толкает его локтем, отчего тот чуть подаётся в сторону, и широко улыбается, отчего прикрываются глаза. Юнги соглашается, коротко кивая, и докуривает сигарету, которую, нагнувшись, тут же тушит о бетонный пол крыши и кидает в урну. Закончив, они возвращаются в офис. Скоро два, потому нужно подготовить всё, что можно предоставить Намджуну. Но Тэхён всё никак не может перестать думать о том, что рассказал ему Юнги.. . .
В назначенное время главный редактор ждал всех в кабинете для планёрок, где он сел за стол в центре. Остальные, как обычно, располагаются на стульях по кругу. — А ты не изменяешь традициям, — с ехидной усмешкой говорит Намджун, обращающийся к Тэхёну, что сел рядом с ним. Тот лишь смущённо, виновато даже, улыбается, опустив глаза на сцепленные в замок пальцы, лежащие на столе. «Я ведь даже масочку сегодня сделал, чтобы не выглядеть так помято», — думает Тэхён. — Итак, давайте начнём, — предлагает главный редактор, окинув всех взглядом. — Юнги, ты накопал чего-нибудь? — Дельного — не сказал бы. Ходит слух, что актёры Ким Канхо и Ча Муён долгое время встречаются и собираются жениться. Их часто замечали вместе, но они всё отмахивались, говоря, что просто друзья — не более. Об их помолвке и подготовке к свадьбе мне написал один из их знакомых. Понятия не имею, зачем он это сделал. Предполагаю, что это неразделённая любовь и глупая месть. Но никаких весомых доказательств нет, только снимки их встреч, да и то они на них даже за руку не держатся, — вздыхает Юнги. — Есть, конечно, скрин переписки этого человека с Муён, но это всё. Его и отфотошопить могли. — М-да, действительно негусто, но всё-таки проверь эту наводку. Выведай у нашего информатора, где они обычно встречаются, чем занимаются наедине, явно же его подружка пробалтывается. Чонгуку тоже было бы неплохо сделать их совместные фотографии, если получится, — говорит Намджун, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, взгляд его холодный, глаза задумчиво прищурены, словно у хищника, отчего никто даже не думает перечить. Тэхён витает где-то в мыслях. Однако не о звёздной паре он думает, а о девушкам, которые, возможно, знали то, что ему нужно. Но как же ему вытянуть эту информацию?.. Далее главный редактор слушает отчёты остальных по проделанной работе уже почти готового выпуска: на предстоящей неделе вместо разоблачения они издают интервью участниц MAMAMOO, которое они дали после их концерта в Сеуле. Хосок предоставляет оформление страницы с уже написанным Тэхёном текстом об их выступлении и с разговором с ними, а также с Чонгуковыми фотографиями оттуда. Каждый по порядку отчитывается за проделанную работу, главным редактором вносятся изменения и выслушиваются предложения остальных — обсуждение бурное, увлекающее всех, даже Тэхён отвлекает я от своих мыслей. И всё это время рядом с Намджуном сидела его ассистентка Чон Сохён: в начале планёрки принеся ему из соседнего кафе кофе, она села неподалёку от него и записывала всё, что обсуждалось, чтобы тому было легче напечатать отчёт по итогам их встречи и сдать руководству. Они расходятся где-то через полчаса и начинают заниматься рабочими делами. Тэхён дописывает статью, стараясь не приукрашивать, как делал это ранее в личном блоге, и следом редактирует её, вычитывая на опечатки и всевозможные ошибки. Знания корейского на высоком уровне ему очень пригодились, и спасибо школьному учителю, который всё не давал им спуска, вдалбливая в головы учеников знания, тренируя их умения и навыки в области лингвистики. Тэхён до сих пор, пересекаясь с учителем, удивляется тому, что он не идёт работать в университет, где ему и место, но тот всё отмахивается: «Я хочу вырастить грамотное поколение, а вуз не то место, где я могу сделать это практически с нуля». Хосок выбирает лучшие фотографии среди многих, сделанных Чонгуком, который постарался, как обычно, на славу. Иногда они советуются, в то время как и Юнги с Тэхёном занимаются командной работой, а после они объединяют наработки. Временами ассистентка Намджуна приносит чай или кофе ребятам, восхищаясь их трудоспособностью и рвением сделать всё на высшем уровне. Главный редактор, к слову, и не против поделиться Чон Сохён, когда в ней нет необходимости: он считает, что уж пусть лучше сидят в офисе за работой с приносимыми перекусами, чем если бы они ходили сами через дорогу, растрачивая драгоценное время. — Всё, заебался, — стонет Тэхён и, сняв очки в серебряной оправе, трёт переносицу большими пальцами. Он медленно поднимается из-за стола и, взяв сумку, кидает в неё беспроводные наушники и ежедневник с заметками с планёрки. — Я домой. Статья закончена, править нечего: уверен, она идеальна до невозможности, — говорит он Хосоку, легонько хлопая его по плечу, скрывая, что на самом деле ему просто невыносимо находиться в офисе и дальше, потому что упорно лезущие в голову мысли отвлекают. После машет всем и скрывается за стеклянной дверью. Скоро и остальные начинают расходиться, прощаясь друг с другом, потому что рабочий день подошёл к концу. На выходе Чонгук пересекается с Сохён, которая краснеет при его виде. — Что-то не так? — спрашивает он, открывая дверь и пропуская коротковолосую девушку вперёд. — Нет, всё в порядке. Спасибо, — неловко улыбается и пытается взять себя в руки, чтобы не палиться ещё больше. Следом за ней выходит Чонгук, с которого она всё не сводит взгляда, посматривая краем глаза, чуть склонив голову и стоя полубоком. Девушка пальцами двух рук крепко держит кожаную сумочку на уровне коленей, нервно теребя. Чонгук, как и обычно, выглядит превосходно: тёмные волосы зачёсаны назад, лишь к чёлке набок, от висков по кругу сбрито, чёрные брюки и белая рубашка отлично сидят на нём. Сохён определённо привлекает его внешность, особенно шрам на левой щеке. Но не только этим Чонгук нравится ей. Девушку поражают его фотографии, его длинные пальцы сводят её с ума, когда она наблюдает за тем, как парень держит фотоаппарат, нажимая на кнопки. Сначала Сохён думала, что это обычное восхищение, не более, но стоило начать перекидываться парой фраз с ним, как поняла, что ей Чонгук симпатичен иначе. Её подкупила ещё и его вежливость по отношению к ней. И ей отчаянно хотелось, чтобы таким он был только с ней. Но, к её несчастью, вежлив он и с другими сотрудницами; она до сих пор не может забыть, как Чонгук с очаровательной улыбкой предложил помощь коллеге с ретушью, мило беседуя с ней и смеясь. — Чонгук, — окликает парня, который успел уже на несколько шагов отойти от неё, пока Сохён не двигалась с места. Он поворачивается к ней, и тогда она продолжает: — Не хочешь… — заламывая брови, поджимает губы коротко и вздыхает. — Не хочешь сходить куда-нибудь? Чонгук приподнимает правую бровь в лёгком изумлении. — Так-то можно, — бросает он и немного безразлично пожимает плечами, чего девушка не замечает, только лишь радуясь. — В бар? Пьёшь пиво? Хотя неважно, там и коктейли есть или просто перекусить можно, — не даёт и слова вставить, направляясь к дороге, где ловит такси.. . .
— Эй, хён, не хочешь со мной завалиться к Тэхёну? — спрашивает Хосок, догнав Юнги и развернув его за плечо. — Он звал, — сразу объясняет, предугадав вопрос. — Да погнали. Может, вместе решим, что делать с этой историей, о которой я рассказал сегодня на планёрке. — Э, не, только не работа. В квартире Тэхёна она под запретом, забыл? — смеётся Хосок, похлопывая Юнги по спине. Тэхён ушёл на полчаса раньше остальных и уже спокойно готовился к приходу друзей. А они особо и не торопятся: по пути заходят в супермаркет. Навалившись на тележку, Хосок внимательно пялится на стеллаж с чипсами, выбирая те, которые ещё никто из них не пробовал, а после они идут к готовой еде, потому что знают, что у их друга вряд ли она есть, в отличие от коллекции различного алкоголя. А пока были на кассе, Юнги приходит очередное сообщение от того неизвестного человека.***:
Вы спрашивали, где они обычно встречаются. Я узнал, где они могут быть завтра…
Они собираются в Everland. Шумно и многолюдно, так что будет легче скрыться в толпе.
Время неизвестно.
Юнги хлопает друга по плечу, привлекая его внимание, и протягивает смартфон. — Смотри, кажется, завтра что-то будет. Хосок уже раскрыл рот, чтобы ответить, но его прерывает мелодия звонка. Это Тэхён, и он негодует, почему те до сих пор не у него, потому парням приходится ускориться, чтобы быстрее перейти дорогу и пару домов, добравшись до Кима.. . .
Тэхён отходит в кухню, прежде предложив сыграть в игру. Хосоку с Юнги показалось это слишком уж детским, но согласились, потому что знают, что иначе друг не отстанет: слишком уж он упрямый. Взяв гранёный бокал квадратной формы с большими кусками льда, Тэхён наливает в него немного виски и ничем не разбавляет, другой же, на длинной ножке, заполняет более лёгким напитком — красным вином. Этому парню очень интересно узнать, кто что выберет, проверить их интуицию, ведь знает, что любитель крепких напитков здесь Юнги. Именно для этого он попросил их закрыть глаза, покидая гостиную. Тэхён возвращается в комнату, пряча напитки за спиной, чтобы те уж точно не подглядывали. Друзья действительно выполнили его просьбу, закрыв глаза: Хосок накрыл их ладонью, а Юнги просто зажмурил. Их не покидал интерес, хотя оба понимали, что это очередная бессмыслица от Тэхёна. Сначала он подходит к Хосоку. — Выбирай, только не открывай глаза! — спешно говорит Тэхён, протягивая стаканы. Хосок выбирает гранёный, указав на него пальцем, и тот перекладывает ему в руку, ехидно улыбаясь, и просит крепче держать. — Ну а ты, Юнги, извини, придётся брать оставшееся, — смеётся Тэхён, отдавая бокал с вином. — Бля, а ты не мог просто так дать без всех этих игр? — возмущается Юнги с до сих пор закрытыми глазами. — Не, так было бы неинтересно, — хихикает Тэхён. Принюхавшись, Юнги морщится, понимая, что там кислятина, но всё-таки отпивает. Тогда же сбоку слышится кашель: Хосок сделал большой глоток, не ожидая, что там будет что-то крепкое, хотя бокал должен был намекнуть ему. Горло обожгло алкоголем, было очень неприятно. Открыв глаза, он зло смотрит на смеющегося Тэхёна. — Извините, ребят, — продолжая посмеиваться, говорит он. — Я не думал, что у вас настолько хуёвая интуиция. Точнее, у Хосока. — Он смотрит на него, а после, чтобы хоть как-то успокоить, треплет его волосы, больше раздражая этим. — Ты когда-нибудь доиграешься, Ким Тэхён, — недовольно шипит Хосок, сощурив глаза. Долго не думая, он меняется с Юнги бокалами. Тогда же к ним на коричневый кожаный мягкий диван, расположенный посередине огромной гостиной, плюхается Тэхён, который держит виски со швепсом, и, довольный шалостью, делает глоток. Он хватает с журнального столика пульт и включает висящий на стене телевизор, сразу же натыкаясь на музыкальный канал. — Опять эта ваша попса, — негодует Юнги и следом делает глоток виски, скривив нос. — Нет, всё-таки здесь не хватает колы. — Он встаёт и направляется в кухню. Тэхён в этот момент придвигается к Хосоку, чему ранее мешал Юнги, сидя посередине, и ложится на спину, голову расположив на чужих коленях, прежде поставив виски на столик. Чон перебирает приятные на ощупь волосы цвета пшена, переместив бокал в левую руку, и смотрит на прикрывшего глаза друга. — Тебя что-то тревожит? — вдруг спрашивает Хосок, который давно знаком с Тэхёном, оттого понимает его уже очень хорошо. В ответ следует лишь лёгкий кивок. Говорить не особо хотелось, но Тэхён понимает, что это неизбежно, ведь друг не останет, видя его подавленным. — Поэтому решил устроить ту шалость, чтобы хоть как-то отвлечься? Играешь с людьми. Снова, — тяжело вздыхает Хосок, явно недовольный выходкой друга. — Прости… — шепчет Тэхён и сразу же замолкает, краем глаза заметив в дверном проёме Юнги, возвращающегося с кухни, отчего Киму приходится вернуть прежнее положение. Мин не в первый раз становится свидетелем подобных взаимоотношений, но никогда не спрашивает об этом — молчит и сейчас. Поставив бокал с напитком, он лишь притягивает поближе журнальный столик из тёмного дерева, на котором отчётливо виден контур, и из-за лёгкой тряски из стаканов немного вылилось, на что хозяин квартиры никак не реагирует. Юнги идёт за рюкзаком и вскоре выкладывает на стол всё для самодельных сигарет. Он выкладывает на специальную бумагу табак и фильтр, скручивает, облизав край, и поджигает, чтобы наконец закурить. Юнги откидывается на спинку дивана и выдыхает дым, от которого почти не воняет благодаря хорошему табаку. — И всё-таки самокрутки лучше ваших ашкьюдишек… — Зато от них мерзостно не несёт, — тут же спорит с ним Тэхён и отпивает виски, подхватив бокал со столика. И Юнги хочет возразить, сказать, что дорогой табак не имеет настолько выраженный запах, но друг тут же продолжает: — Кстати, — вспоминает он, обращаясь к Юнги, — ты же сегодня говорил про всяких девочек, которых кто-то из звёзд поимел раз и бросил, да? — Ну да, — не понимая, к чему этот вопрос, отвечает Мин. — А что, думаешь, есть что-то стоящее внимания? — Не знаю, но хотел бы посмотреть на эти сообщения. Для меня это очень важно, Юн, — говорит Тэхён, посмотрев на друга настолько серьёзно, насколько позволяло лёгкое опьянение. — Зачем тебе это? — Да блядь, не могу пока сказать. Если найду то, что поможет мне, обязательно расскажу. — Делает несколько больших глотков, отчего глаза парней округляются, и громко ставит бокал на стол. — Хорошо… — покачав головой, вздыхает Юнги. — Добавлю тебя в чат. Прочтёшь все сообщения по этой теме. — Спасибо! Юн, ты просто лучший, проси, что хочешь, всё сделаю, — заулыбался фирменной квадратной широкой улыбкой и от переизбытка эмоций и алкоголя накинулся на Юнги, крепко сжимая в объятиях, пока тот всячески пытался оттолкнуть его. — Бля, задушишь же, — смеётся Хосок, помогая Юнги выбраться. Из-за пьяного головокружения он покачивается, но всё равно упрямо идёт вперёд, едва ли не падая, отчего Хосоку пришлось сопроводить Тэхёна до другой комнаты, держа за бока. Юнги, напившись и обкурившись, крепко заснул в гостиной, а Чону, будучи самым трезвым из них, пришлось принести ему подушку и плед. Благо он не был буйным, так что получилось спокойно подложить её под голову и накрыть, чтобы тот не замёрз. А вот с Тэхёном куда сложнее, потому что приходится вести до спальни, контролируя каждый шаг, чтобы, если оступится, тут же поймать. В комнате темно, хотя сквозь небольшую щель между плотными коричневыми шторами проникают первые лучи августовского солнца. Хосоку пришлось включить свет, остановившись в дверном проёме, возле которого переключатель. Доведя до огромной кровати, Хосок убирает с неё плед, попросив друга спокойно постоять. Однако спокойно не получается… Тэхён, покачиваясь, снимает бежевую водолазку, достаточно грубо кидая на пол, и принимается стягивать джинсы, расстегнув ремень. Пытаясь перешагнуть через штанину, не удерживается на одной ноге и падает со слетающим с губ: «Сука, блядь!» Хосок поворачивается, шокированный грохотом, и смеётся над ситуацией и с того, как заплетающийся язык смог отчеканить мат. — Блядь, Тэхён, совсем ноги не держат уже? — Он всё никак не может перестать заливаться смехом, но руку всё-таки протягивает. Когда Тэхён оказывается уложенным в кровать, Хосок собирается уйти к Юнги в гостиную, чтобы там, отставив столик, выдвинуть диван и лечь спать, но Ким крепко хватает его за ладонь. — Не уходи, — шепчет он, подняв на друга туманный взгляд. — Можешь и здесь лечь. — Хорошо, — говорит Хосок, поглаживая большим пальцем его, и отстраняется, чтобы переодеться. — Я возьму у тебя какую-нибудь футболку, чтобы не ложиться в уличной одежде на чистую постель? Тэхён только лишь кивает, а Хосок отодвигает зеркальную дверцу шкафа-купе, за которым скрывается немаленькая гардеробная. Переодевшись, укладывается к Тэхёну и смотрит прямо в его тёмные глаза. — Может, наконец скажешь, что так тебя заинтересовало в тех девушках, о которых тебе рассказал Юнги? Тэхён вздыхает. Некоторое время молчит. Он кажется уже не таким пьяным, хотя по мутным глазам видно, что алкоголь никуда не испарился, да это и неудивительно, если учесть, сколько он выпил за несколько часов на пару с Юнги. — Помнишь, как-то моя сестра пришла вся нервная, испуганная, даже не говорила пару дней, не выходила из дома? — наконец тихо подаёт голос Тэхён. Заинтересованный Хосок кивает, а он продолжает: — В тот день над ней надругались. И я поклялся найти того ублюдка. — Говорить об этом тяжело, оттого и голос его едва не дрогнул. — Ты знаешь, кто это? — удивляется Хосок ещё больше, хотя только новость про изнасилование Ким Сомин заставила его широко распахнуть глаза и раскрыть рот с немым: «Что?!» Тэхёну всегда тяжело давалась эта тема, а сейчас под действием алкоголя его сердце бьётся в разы быстрее. На его лице уже нет привычной беззаботности. — У меня есть догадки, — уже спокойнее говорит он, поворачивается на спину и прикрывает глаза ладонью. — И я во что бы то ни стало уничтожу его. С вашей помощью или без неё. В этот момент Хосок понимает, что тоже оказывается ввязанным в эту историю. Но он и не против. Тэхён и Сомин слишком дороги ему, чтобы так просто забить на них.