Двойной соблазн

Дело было определённо хуже, чем Уилл изначально предполагал. Хоть он и не видел лица угрожавшего ему человека, он смог разглядеть очертания его, не защищённого маской подбородка, что делало дальнейшие намерения похитителя на счёт участи Уилла весьма прозрачными. Не нужно было быть эмпатом или профайлером, чтобы понять: что если нападавший не считает нужным прятать своё лицо — судьба его жертвы заранее предрешена. Грэму явно подписали смертный приговор. Он знал, что довезёт захватчика до места назначения и, в лучшем случае, его просто пристрелят, а в худшем… Одному Богу известно. «Вот это ирония.» — Уилл улыбнулся своим мыслям и фыркнул. Был бы Ганнибал в машине, он бы явно нашёл слова для дискуссии о Божественном замысле. Ганнибал… Чёртов Лектер даже сейчас не шёл у профайлера из головы. Причём мысли о нём сменяли друг друга настолько быстро, что Уилл даже не мог понять, о чём именно он думал больше всего. Губы, которые он так и не успел поцеловать? Совместное убийство, которое они могли бы разделить, купаясь в крови своего врага? Руки, которые он так редко ощущал на себе и мечтал это исправить? Или же его собственные чувства, которые он только что смог правильно трактовать, но так и не успел озвучить? Как же всё было сложно… Хотя, что касается чувств, то вряд ли Ганнибал нуждался в их словесном обличии, ведь они настолько глубоко позволили друг другу поселиться в своём сознании, пустить корни, окутать паутиной разум, что такая простая формальность, как словесное подтверждение близости — казалось чем-то настолько ничтожным и мелочным, что становилось просто смешно. Даже если вспомнить ту их роковую встречу, когда Ганнибал любовно перематывал его израненные руки, смотря на профайлера с нескрываемой гордостью и восхищением, а Уилл пообещал убрать Джека с его следа, если Лектер хотя бы время от времени будет вести себя хорошо — было более, чем очевидно, что это ничто иное, как искреннее признание своих чувств и немое обещание защищать и прикрывать друг друга несмотря ни на что. Ведь если задуматься, Уилл был единственным человеком в ФБР, реально способным поймать Чесапикского Потрошителя, а Ганнибал, в свою очередь, был тем единственным, кто мог не только понять и принять Уилла, но и восхититься его внутренней тьмой, помочь обуздать её и научить жить с ней в гармонии, при этом не отказываясь от своей истинной природы. Его личное чудовище на поводке. Его ручной монстр. Они всегда были нужны друг другу. Жизненно необходимы. Такие абсолютно равные, но полностью противоположные. Похожие слишком сильно. Ровно настолько, насколько и отличные друг от друга. Словно зеркальное отражение: всё, что находилось по правую сторону от Уилла, было по левую от Ганнибала и для того, чтобы это понять, Грэму просто следовало сменить ориентиры. Именно поэтому, как бы странно это не звучало, его отсидка явно пошла этому делу на пользу. Уилл знал, что ступил на очень опасную тропинку, пообещав смотреть сквозь пальцы на все прегрешения Ганнибала, если тот, со своей стороны, обязуется выбирать «свиней» к своему столу по более серьёзным проступкам, нежели просто закатанные глаза или пренебрежительный вздох. Да, это безусловно всегда было и останется неоправданной грубостью, но, тем не менее, мир полон кандидатов, куда более достойных этой участи. Таких, которым действительно не место на этой земле и, на убийство которых, Уилл со спокойной душой мог закрыть глаза, при этом не испытывая угрызения совести. Это был чистой воды компромисс. Настоящая сделка с Дьяволом. Что ж. В таком случае Уилл считал, что ему несказанно повезло, ведь Дьявол всегда выполняет свои обещания. И единственной платой за эту жизнь — была честность. Честность по отношению друг к другу и к самим себе, умение любить лучшие их стороны, не забывая о худших. Это был конец их играм, их лжи, их лицемерию и их бесчисленным предательствам, оставивший после себя только правду. Правду во всём её кровавом великолепии. И как бы чертовски неправильно и морально-болезненно это не звучало, Уилла безумно волновала мысль о том, что он полностью раздел Ганнибала, обнажив его суть. Что не осталось фальшивых фасадов, и Лектеру больше не нужно было показывать ему ничего, кроме своего самого честного вида. Это доверие завораживало. Оно возбуждало. Профайлер вынужден был признать, что влюбился в убийцу, причём не вопреки его характеру, а благодаря ему. Поэтому если Ганнибал хотел от него честности, принятия своей собственной тьмы, то и со своей стороны он должен был позволить иметь себя ровно таким же образом. Казалось, что упущенные возможности их дальнейших отношений… «ОТНОШЕНИЙ???!» …сменяли друг друга одна за другой в страхе и сожалении перед его неминуемой гибелью. Как бы Уиллу не хотелось это признавать, но он ничего не мог изменить, ведь сидел спиной к похитителю, скованный теснотой салона машины и с холодным дулом пистолета, неумолимо упирающегося в его затылок. Всё было кончено. Это стало последней мыслью, на которой профайлер решил остановиться, пока не услышал адрес, куда нападавший приказал его доставить, этим невероятно знакомым, но, тем не менее, совершенно неузнаваемым голосом. Теперь его смертельно опасное ночное приключение вышло на совершенно иной, весьма интригующий уровень, ведь похититель озвучил ничто иное, как адрес места жительства Ганнибала. Что ж. А вот это уже интересно.

***

Кому вообще из только что прибывших в Балтимор иностранцев мог понадобиться Ганнибал, ещё и при подобных обстоятельствах среди ночи? Родственник? Да ну, бред. Не похоже, чтобы незнакомец приехал с Литвы. Акцент был явно другим, несмотря на знакомый бархатистый тембр. К тому же за время поездки он несколько раз отвечал на телефонные звонки, разговаривая на совершенно незнакомом для Уилла языке. Казалось бы, это был итальянский, но нет. Друг его отца был родом из Италии и часто звонил на родину в их присутствии, поэтому профайлер мог точно определить, что язык похитителя звучал несколько иначе. Грубее и менее звучно. Может румынский? Теперь Уилл немного расслабился. Он понимал, что у него появился козырь в рукаве и если он расскажет о личном знакомстве с Ганнибалом, это могло бы изменить ситуацию в его пользу. Хотя, кто знает с какой именно целью этот иностранец искал Лектера среди ночи. Вдруг это поездка с намерением свести старые счёты с Потрошителем? Но тогда почему это надо было делать сейчас, когда мужчина был явно измотан после длительной дороги, со спортивной сумкой наперевес и в совершенно неподходящем для кровавой расправы расположении духа? На все эти вопросы Уилл хотел получить ответ, но решил придержать свой «козырь» до приезда к пункту назначения. Ему было любопытно, что произойдёт. По прибытии на указанную улицу, где располагался особняк Лектера, похититель приказал Уиллу остановить машину у другого коттеджа, находившегося неподалёку, с обратной стороны здания, где местность не была освещена фонарями. Заглушив мотор, профайлер стал ждать дальнейших указаний, но не смог воздержаться от язвительного комментария: — Оплата будет по карте или наличкой? — Могу только на личико тебе оформить, дорогуша. Уилл позабавленно фыркнул от явной ответной дерзости, но, тем не менее, не оскорбился. Настроение его нежелательного пассажира заметно улучшилось, как будто он в первый раз за долгое время позволил себе по-настоящему расслабиться. Это успокаивало, ведь обычно перед тем, как подчистить концы и убрать ненужного более заложника, с ним явно не обмениваются такими игривыми фразочками. Что ж. Тем любопытней. — Вылезай из машины. Только медленно и без глупостей, чтобы я видел руки. — мужчина приоткрыл дверцу со своей стороны и вышел первым, не спуская Уилла с мушки. — Я серьёзно. Даже не вздумай выёбываться, иначе твои куриные мозги будут размазаны по земле быстрее, чем ты успеешь пискнуть. — Это элитный, спокойный район, на выстрел моментально обратят внимание. К тому же здесь повсюду установлены камеры видеонаблюдения. — Уилл медленно покинул салон машины, держа руки поднятыми вверх, демонстрируя открытые ладони. Он не пытался повернуться и установить зрительный контакт, помня о технике безопасности, ведь это может напугать похитителя и заставить его действовать импульсивно. — Или ты хочешь прославиться и хотя бы так попасть в телек? Потому что комиком тебя вряд ли бы взяли из-за откровенно дерьмового юмора. — Ты хоть раз слышал про глушитель, членосос? Выстрел будет слышен только мне. Это, во-первых. Во-вторых: с обратной стороны этой улицы камер нет. И, в-третьих: завали ебальник и иди молча. Уилл знал про отсутствие камер с этой стороны улицы, поэтому собственно, Ганнибалу и удавалось незамеченным привозить бессознательных жертв в свой подвал. Но тем не менее, Грэм не мог не попытаться себя обезопасить. Незнакомец встал чуть позади Уилла, плотно прижавшись и приобняв его за талию так, что рука, в которой он держал пистолет, теперь упирающийся профайлеру в рёбра, была не видна. Со стороны для вероятных свидетелей, коих ночью и так совершенно не было — они казались просто гуляющей парой, возвращающейся домой. Не более. Уилл отметил, что они с нападавшим были примерно одного роста и комплекции, хотя, всё же, похититель был сантиметров на 6-7 повыше. Примерно… как Ганнибал. Мужчина не спешил, плавно прогуливаясь по улице в направлении дома Лектера, не пытаясь перейти на более быстрый шаг. Да уж, явно профи. Ему определённо не впервой похищать людей настолько открыто. Наверняка он бы решился на это и средь бела дня, лишь для того, чтобы лишний раз покрасоваться своим бесстрашием и профессионализмом. Нарциссичность? Комплекс Бога? Как интересно. У них с Ганнибалом явно много общих тем для разговора. — Для чего тебе тащить меня через весь переулок? Ты привлёк бы куда меньше внимания, если бы шёл один. — Уилл, видимо, по привычке из-за своей профессиональной подготовки, пытался установить хоть какой-то контакт с похитителем. — А тебя это ебать не должно, красотуля. — пророкотал мужчина, крепче приобняв Уилла за талию и сильнее прижав дуло пистолета к его боку, словно намекая на то, что профайлер явно не в том положении, чтобы задавать вопросы. Но Уилл не был бы собой, если бы вёл себя послушно, не пытаясь дерзить в ответ: — Тебя мама не научила, что перед тем, как лезть обниматься, обычно, для начала, объект своей симпатии угощают выпивкой? — Не успела. — послышался тихий, но достаточно грубый ответ, после чего Уилл почувствовал сильный и обжигающий удар холодной рукоятью пистолета об свою челюсть. Его рот тут же наполнился кровью, когда незнакомец вдруг снова заговорил: — А теперь, будь хорошим мальчиком и не смей сплёвывать. Не хватало ещё оставить такой подарок полиции. Уилл сглотнул кровь, как и было велено, в тайне наслаждаясь знакомым металлическим привкусом и провёл языком по внутренней стороне губы, пытаясь навскидку определить серьёзность повреждений. Вероятно, понадобится шов. Замечательно, блять. Уилл печально усмехнулся своим мыслям, подумав о том, что сделает Ганнибал с его похитителем, когда увидит нанесённые ему увечья. Пусть статус их отношений и не был до конца определён, но отрицать их с Лектером взаимную влюблённость на грани серьёзной созависимости, а также безумную химию, притяжение и желание защищать друг друга — было бы просто глупо. — Вот умница, — похвалил незнакомец, явно довольный собой. — Осталось немного. Мы почти пришли. Грэм прям почувствовал, как у него зачесался язык ответить что-то на подобии: «Я знаю, кретин. Бывал в этом доме почаще тебя!», но сдержался. Пока ещё не время. Ещё нет. — Для чего я тебе? — ещё раз попытался спросить Уилл, чтобы хоть как-то скрасить ожидание. — Не могу же я прийти в гости с пустыми руками, — промурлыкал хриплый голос за его спиной, после чего похититель толкнул Уилла на крыльцо дома Лектера со стороны заднего двора. Мужчина дёрнул за ручку, и дверь открылась. Было не заперто. Конечно, наверняка этот самоуверенный сукин сын по имени Ганнибал Лектер, лишь ждал подходящего случая, чтобы удивить нерадивых грабителей информацией о том, в чей именно дом им хватило ума и наглости проникнуть. К удивлению Уилла, несмотря на достаточно позднее время, на первом этаже дома горел свет, а это означало, что Ганнибал ещё не лёг спать, однако его нигде не было видно. — Так, я не понял, мне чё, тут не рады? — крикнул незнакомец у Уилла из-за спины, ни на секунду не теряя бдительность и не выпуская профайлера из крепкой хватки. — Я вообще-то притащил тебе отменный хавчик, явно соответствующий твоим кулинарным предпочтениям, так что тащи сюда свою пижонскую накостюмированную задницу, засранец, и встреть меня как полагается. И тут Уилл действительно замер. Мало того, что он совершенно не понимал, какого хрена тут происходит и почему кто-то позволяет себе обращаться к Ганнибалу в подобном тоне, при этом совершенно не боясь умереть, так ещё и был в шоке от того, что его только что назвали «отменным хавчиком»?!!! Кто мог знать Ганнибала настолько близко, что явно переплюнул Уилла в неформальном общении с ним? Лектер показался на лестнице. Спускаясь со второго этажа и увидев столь интересную картину, развернувшуюся в его прихожей, он позволил себе замереть, явно оценивая происходящее. — Уилл? Найджел???! — удивлённо спросил Ганнибал вдруг севшим от неожиданности голосом, медленно спустившись с лестницы ещё на пару ступеней. — Что происходит? Уилл, ты в порядке? — он снова заговорил, увидев окровавленные губы профайлера. — Уилл? Какой ещё нахуй Уилл? — растерянно отозвался мужчина за спиной Грэма, явно застигнутый врасплох. Пользуясь секундным замешательством своего похитителя, профайлер нанёс сильный удар с локтя в район его солнечного сплетения, заставив незнакомца захрипеть и рефлекторно согнуться от удушающего спазма, а затем, выхватив у него из рук пистолет, повалил на пол, оседлав его бёдра и, с самодовольной улыбкой, приставил пистолет к его лбу. — Приятно познакомиться, уёбок!