Алые осколки

      Я вот просто сижу и наблюдаю за тем как суетится котёнок. Видно, что дома, у нас дома, он не в первый раз, но когда я рядом с ним в комнате — тушуется. Не знает, куда себя деть — ну и правильно в общем. Алекс утаскивает меня в спальню, бросая ему, чтобы тот приготовил что-нибудь. — Впечатли нас, котёнок, будь полезным. — Улыбается своими дьявольскими глазами и тянет меня за собой.       Кроме обычного времяпровождения Алекс, после конечно, делится немного об этом котёнке. А мне внутри шекотно — не болезненно, но так царапающе, не могу сориентироваться как реагировать. — Как обычно, домашние траблы на уровне, — обнимает меня, проводя пальцами по коже, — отец любитель выпить и наорать, он едва из-под горячей руки удирает. Мать на похую, так каждые выходные или клуб или бар, или к нам.       И мне от этого 'к нам' тепло. Просто киваю. — Но танцует зачётно, професиональности нет, но хочу закинуть его в клуб Ширана, поставит ему хореографию. Да и зал на этаж выше, в принципе, если захочет и подтянет себя или познакомится с кем-то. — Но ему ведь ты нравишься, — Это даже немного печально, что чьи-то чувства не взаимны, но Алекса я никому не отдам. Странная мысль ко многим моим действиям, но факт. — Есть у меня мысль… коварная…       Алекс смотрит на меня в ответ — в глазах бесята, но фиг разберёт, как он отнесется к моим мыслям — жадность и ревность это то, что из Алекса и клещами не вытащить. Целую его, наслаждаясь его губами, руки в его волосы запускаю и балдею от его волос. Господи, как же я соскучился. Я, блять, хочу в него впечататься, стать единым целым, блять, согласен умереть и отдать ему свои органы в его тело в подарок.       Лучшее место на свете — на его коленях, мягче всего — в его объятиях. Его запах, такой родной, такой успокаивающий, но в то же время он сводит с ума, разжигает кровь, электризует каждый нерв и заставляет чувствовать жизнь. Кипеть и гореть.       Когда мы выбираемся таки из спальни на кухне котёнок волшебничает над салатом и мясом, что готовила Светлана. Я понимаю, что этот вариант как раз подходящий, набивать желудки никому из нас не стоит, а зашлейфить это всё вином, как раз на разогрев действия — идеально.       Мы ужинаем и всё это время я наблюдаю за котёнком, его повадками, движениями, манерами. Взглядами, что он из-под тишка бросает на Алекса, как сам ловит его движения и, кажется, даже дыхание. Мне нравится то, что я вижу, да и ревности этот ребёнок, можно сказать, не вызывает. Уж слишком он не подходит Алексу, теперь то я хорошо это читаю. Когда тарелки уже пусты я улыбаюсь Алексу, а затем оборачиваюсь к Максиму: — Принеси нам бутылочку вина. — Голос мягкий, это нежная просьба, а Макс теряется моментально. — Какого? — я понимаю, что это вопрос явно не про вино, а про просьбу, но бля… Я теряться не планирую. — Максим, будь добр, — даже мягко озвучивает Алекс и я таки немного расслабляюсь. Он на моей стороне. — принеси бутылочку. — Какую… вернее какое вино хотите? — Уже спокойнее, без вызова спрашивает Макс, а Алекс улыбается. — На твоё усмотрение, котик.       Я вижу смущенную улыбку и лёгкий румянец — видимо Максу по душе это «котик», особенно от Алекса. Это и не удивительно, тяну Алекса за собой, в спальню, настраиваю спецефекты — ну, а что… если можно и музыку включить, хотя тут от многого зависит, а вот свет — можно играть на оттенках и цветах. Котёнок появляется спустя ещё минутку и неловко заглядывает в спальню.       Да, вот здесь он не был, хотя, уверен, ему хотелось. Да и сейчас — эротичный полумрак это весьма маняще. Протягивает мне бутылочку вина, а я моментально отвечаю: — Принесёшь ещё и бокалы?       Я вежлив и спокоен, даже мягок, но Макса эта ситуация явно выбешивать начинает. — Чего ещё пожелаете? — Ехидничает из-под тишка глядя на Алекса. Не хочет разозлить или боится чего-то? — Ну, думаю, просто трёх чистых бокалов будет достаточно.       Макс удивлён — это отображается на его лице, приоткрытых губах и широко распахнутых глазах. А от Алекса исходит напряжение, неужели он догадался? Ну, вряд-ли, поскольку это явно новенькая идея и неожиданная, да и самому в голову это пришло нежданно негаданно.       Но он явно о чем-то задумывается, с ноткой недовольства что-ли. А как только Макс возвращается к нам и бокалы оказываются в моих руках, я киваю мужчине на бутылку. Алекс всё ещё подозрителен, но штопором орудует идеально. Я протягиваю ему бокал, затем передаю, уже наполненный, Максу и, когда Алекс наливает уже третий, я отпиваю из своего и с удовольствием произношу: — Хочу увидеть как ты танцуешь. — В моем голосе даже лёгкая игривость появляется, а вот Алекс наоборот — становится серьёзнее. — Нет.       Уверенно. Почти холодно. Спокойно. Но это лишь на словах — внутри него разгорается недовольство, я прям могу его потрогать.       А Макс теряется. В который уже раз за сегодня и мне нравится его реакции на неожиданные действия, события.       Рука Алекса опускается мне на колено, он сжимает его и повторяет: — Нет.       Я опускаю свою руку на него и мягко похожусь от запястья выше. Тянусь к его уху и раслабленно шепчу: — Да, потому что я хочу увидеть, что ты в нём оценил. Да, потому что я вижу, как ты на него смотришь и знаю, чего тебе хочется.       Алекс смотрит на меня — недовольный, на взводе, но я вижу бесят, что пляшут в его глазах. Вижу их, блять, чувствую. И нет ревности к Максу, я просто хочу утолить желание — желание Алекса, показать ему, что я в любом случае на его стороне, пусть и со своими выбриконами.       Макс за нами наблюдает, напряжённый и непонимающий, растерянный. Отпивает вино, ставит бокал на подножку и вновь смотрит в нашу сторону. Его взгляд падает на руку Алекса на моей ноге, взгляд становится внимательнее. Только вот я отступать не намерен, своей рукой поглаживаю бедро Алекса, а Максу киваю.       Второй рукой нашариваю пульт и делаю музыку громче, она почти чистый инструментал, двигательня, весьма вкусная. Алекс немного расслабляется, удобнее располагаясь на кровати, мне становится легче — атмосфера плавно перетекает в эротичную.       Макс танцует поначалу посредственно, его движения неловкие, но я понимаю, что сейчас он напряжен сильнее, чем когда танцует в клубе, но со следующей песней это меняется. Видимо, эта песня ему нравится — это, блять, ощущается. Губы слегка подрагивают в слова, движения ровно в такт, они становятся тягучее и сексуальнее. Атмосфера становится глубже.       Я боковым зрением вижу как Алекс сглатывает и как пожирает взглядом котёнка, а вот его рука сжимает моё бедро. Мне не завидно и не ревностно, я понимаю его чувства сейчас — и даже полностью их разделяю, придвигаясь ближе и зарываясь рукой в его волосы.       Это кайфово.       Макс двигается раслабленный и довольный, возможно, даже забывая о нас, но когда его взгляд возвращается к нам, то и сам он сглатывает — да, мы с Алексом производим именно такое впечатление, создаём атмосферу, что простыми словами можно назвать «валить и трахать».       Одна музыка сменяется другой, третьей, четвёртой… а я как ребёнка подзываю Макса ближе к нам, а-ля указательным пальцем — мне кажется это уместным, пусть и смешным.       Когда он подходит к нам, я вручаю ему бокал и он выпивает его полностью. Да, котёнок уже разгооячен и пусть к огню в крови добавится алкоголь. Алекс озвучил, что ему ещё нет восемнадцати, но… когда нас что-то останавливало?       Я встаю, лишаясь контакта кожа к коже с Алексом, но тяну Макса ближе и шепчу: — Раздевайся. — Боже, в моем голосе столько похоти, что я не могу в это поверить.       Кажется я говорю это слишком громко — реакция Алекса, его рычание, по крайней мере это доказывают. А Макс, пусть и немного поплывший, удивлённо смотрит на меня. — Он имел в виду стриптиз, котёнок. — Хрипло произносит Алекс и у меня мурашки в самой серцевине сосредотачиваются.       Я подталкиваю Макса к Алексу, проводя ладонями по спине. Чувствую между ними этот коннект и врываюсь в их пространство. А химия между ними есть.       Скольжу ладонью по шее Макса, уже взмокший и вкусный, толкаю его почти на Алекса и улыбаюсь. Вижу взгляд Алекса, что жадно оценивает то меня, то Макса.       Блять, его кадык, он такой притягательный, хочется его облизать, прикусить, оставить на нём свою метку. Да всего Алекса облизать и искусать, прочувствовать каждую его клеточку. Я чувствую Макса — он тоже так рассматривает Алекса во все глаза и мне нравится то, что в них отражается. Голодный котёнок, что видит перед собой валерьянку, наркоман рядом с дозой, лихорадочный блеск в глазах…       Музыка бьёт по ушам, её ритм проникает под кожу, течёт по самим венам… Их взгляд глаза в глаза и я чувствую себя режиссёром. Это разгоняет жар по венам. Макс всё старается продолжать танцевать, но его движения становятся ответами на взгляды Алекса. И танец превращается в что-то большее… особенно, когда Алекс начинает расстегивать его рубашку, котёнок аж дрожать начинает — так чувственно реагирует. Я помогаю Алексу стянуть с него этот лишний элемент гардероба и прижимаюсь к его спине. Он горячий, влажный и, боги, мне хочется толкнуть его на Алекса и стащить штаны.       Я сглатываю и вдыхаю запах с его шеи — мурашки перебегают с его тела на моё, а затем я ощущаю другое прикосновение, то, которое ни с чем не спутаю. Алекс, судя по всему, одной рукой сводит с ума Максима, а второй — меня. И боги, это сексуально, это эротично, Макс идеально вписывается между нами.       Всем уже не до танцев, кровь явно прилила к другим местам. Я это точно знаю, потому что джинсы крепко обтягивают мои бедра, которые я прижимаю к Максу. А по его дыханию становится ясно, что его тоже уносит. Он горячий, тяжело дышит, подрагивает — думаю — от нетерпения и Бляяя… Как же мне не хватает его взгляда, но уверен, что его взглядом вплотную (во всех, блять, смыслах) топит. Алекс же смотрит так, словно сожрать хочет, ну и не словно, а так и есть. Я этот взгляд знаю, обожаю до потери сознания. Это ведь такое шикарное ощущение, знать, что тебя хотят, видеть как это горит во взгляде и перетекает в каждом движении.       Алекс тянет котёнка на себя и я глажу его спину, ласкаю его всего напряженного, растираю, вдыхаю его запах. Он, блять, пахнет моим гелем для душа и от этого внутри что-то щелкает и странно, что не в плохом смысле. А затем Макс стонет.       Блять!       Это горячее, чем я представлял. Не хочу сдерживаться и думать о чем-то, просто хочу насладиться этим шоу. Нашей ночью. Надеюсь тут не будет ревностных последствий как с Лешим, но на Макса по большей мере плевать. Я дерьмо? Ну… я просто хочу Алекса и Макса сейчас хочу, блять.       Трусь о Макса своей эрекцией получая удовольствие и нервноватый стон парня, который… тонет в поцелуе. Черт, я завидую, мне тоже хочется, только вот выбрать не могу. Хочу насладиться губами и ртом Алекса или попробовать и обласкать котёнка? Оба варианта слишком манящи… Заставляю его опираться на Алекса и боги — они так вкусно целуются.       Громко. Мокро. Горячо.       Я обнимаю котёнка за талию и расстегиваю его ремень, да, танцует он неплохо, а на ощупь вообще мальчик-конфетка. Мать его тело сущее удовольствие, особенно, когда мои пальцы периодически находят пальцы Алекса. Я исследую тело Макса, общупываю, пока Алекс его целует, хотя — пожирает и насилует его рот звучит более честно. Мои ладони скользят в брюки нашего котёнка и я обхватываю его член — он у него не маленький, мимо прочего. Горячий, мокрый, каменный, с ахуенными венками и да, безумно чувствительный.       Макс стонет прямо Алексу в рот, они утягивают друг друга в поцелуй. Мой мужчина перемещается сильнее на кровать и тащит нас за собой, Макс буквально наваливается на него, а я стараюсь снять его штаны — пусть пачкает Алекса! Трусы тоже долой!       Следующим движением ставлю котёнка раком и шлепаю по попепце. — Ох, бля… — кажется это первая реакция состоящая из слов, а не восклицаний, хотя… — Расслабься, котёнок, всё будет.       Алекс стаскивает с него верх и бросает куда-то на пол пока я нахожу презики и смазку, как только мои руки разводят половинки, то Макс зажимается. Ожидаемая реакция, но исправимая. Я ласкаю его ягодицы, разминаю их, мну, вызывая хриплые стоны и тяжелое дыхание. Руки Алекса ласкают выше — спину, плечи шею. Его движения сильнее моих, увереннее и грубее, но котёнку и нужно прочувствовать, что есть силы выше него, ощутимее и подчиняться им приятно.       Макс податливый, он мягкий как глина в наших с Алексом руках, но как только мои руки оказываются рядом со стратегическим местом, то невольно замирает. Алекс в качестве приманки-отвлечения грандиозен, он фокусирует Макса на себе не позволяя ему беспокоиться о моих действиях.       Макс узкий, Господи Блядский Боже, он такой узкий, что я сомневаюсь, что он способен принять член, я проталкиваюсь аккуратно и нежно, вспоминая как сам был напуган в первый раз, а Алекс глушит поцелуями его недовольные стоны. Я растягиваю Макса бережно, хотя самому не терпится, ввожу два пальца, ласкаю чувствительные стеночки, делаю ножнички, а как только нахожу простату — то берусь за неё.       Макс реагирует очень сильно, видимо себя пальчиками не баловал и всё теперь ново-остро. Он хрипит и извивается в руках Алекса, но мой мужчина крепко сминает любое его сопротивление, но сопротивление становится вялым, как только я сосредотачиваюсь на его простате.       Теперь он извивается от чувств, скулит требовательной сучкой и течёт. Макс так сильно сжимается, что у меня просто напросто голова кружится, в глазах темнеет.       Я наваливаюсь на них обоих всем телом и плавно вхожу. Макс весь напрягается, как бы не старался этого не делать и сжимается вокруг моего члена.       О, Боги.             О, Дьявол.       Он душит мой член своей узкой нерастянутой пещеркой (простите, мне так хотелось использовать это слово!), что перед глазами красные точки. Макс хрипло стонет царапая Алекса и что-то недовольно шипит, но мне не слышно. Я кайфую.       Это ахуенно.             Быть сверху.       Это настолько отличается от чувства наполнености, хотя и схоже. Я просто оказался по эту сторону… действия. Я двигаюсь медленно, пока у меня ещё хватает на это выдержки, неспешно раскачиваюсь, проникая с каждым разом глубже и глубже.       Таю, таю от жара его тела и эротичных стонов, а как только встречаюсь взглядом с Алексом — кажется моментально скончаюсь. В глазах Алекса черти, они то ли пируют, то-ли наслаждаются жертвоприношением. Он и кайфует, я вижу это, чувствую, но ревность… его желание вытащить меня из Макса и наброситься самому…       Это огонь по венам. Лава страсти и желания, меня так ведёт, что я боюсь реально упасть на этих двоих и закончить это таким фиаско. Это такое блядство, что ноги едва держат и я продолжаю двигаться внутри Макса выбивая из него стоны вперемешку с проклятиями и это гребанная музыка, от которой член только крепнет.       Мне кажется, что я долго не выдержу, просто рухну, кончу и двигаться в ближайшее никогда не смогу, но… — Давайте кое-что изменим, — хрипло начинает Алекс, глядя мне прямо в глаза.       Сглатываю. Медленно выхожу из Макса вырывая из него новые охи-ахи, парень слегка оборачивается глядя на нас. А я каменный просто от его вида — раскрасневшийся, мокрый и блестящий, губы искусанные, а дырка жадно пульсирует. Неужели Алекс видит меня именно таким? Тогда ясно почему в большинстве ситуаций превалирует «валить и трахать».       Чья-то крепкая рука резко хватает меня за загривок и тянет. Затем в меня впечатываются губы Алекса. Грубые, твёрдые, сильные, умелые. Он трахает мой рот, крепко зафиксировав мою голову, лишая любых мирских моментов.       И да, Господи, это ахуенно.       Это похоже на ту ревность, что вызвал Либэ — она тоже имеет под собой минимальное обоснование. Только в этом случае я трахал, Господи, не просто позволил к себе прикоснуться, а сделал это сам, будучи ещё и в активе. Дьявол, я при нём облизывался на котёнка и абсолютно бесстыдно наслаждался его телом. Провоцировал ли?       Вроде нет, да и не потерял полностью голову перетекши в головку, само присутствие Алекса здесь делает всё гораздо лучше, интереснее, вкуснее.       Он, сука, готов меня сожрать и я ни капельки не против, сам вжимаюсь в него, на грубость отвечаю не меньшей страстью, царапаю его спину, стягивая с него ткань. — Ты, блять, ахуенный. У тебя такой взгляд! — Хрипит мне в самые губы. — Словно ты Макса сожрать готов, ты, блять, такой поплывший, что тебя валить и трахать, а не позволять быть сверху!       И мне бы ощетиниться, быть против, но… сука, я готов кошкой сейчас ластиться к Алексу, мне так хочется, мне, блять, нужно. Это пиздец как отличается от того, что сам овладеваешь кем-то.       Он наконец-то отстраняется от меня после ещё одного, но уже лёгкого, поцелуя и кивает Максу на кровать. Господи, я просто счастлив, насколько могу соображать, что он не пытается его сожрать в нехорошем смысле.       Макс на секунду теряется, понимаю, что боли в заднице у него больше чем желания хоть что-то делать. До грани я его не довёл, удовольствие он вряд-ли успел получить от массажа простаты, так что мы сейчас как два… обломинго для него.       Он мостится на кровать спиной, я не позволяю отползти далеко, сразу наваливаюсь на него. Теперь сам сжираю его губы, целую, выгрызаю себя в нём. Ласкаю его кожу — он такой горячий, солёный и взволнованный, что меня всего перекручивает, а Алекс начинает колдовать позади меня.       Боже, его прикосновения — ярчайшие импульсы, ладони, мозолистые подушечки пальцев, губы — всё это сводит с ума. Плавит остатки мозга и восприятия, меня всего распирает и крутит. Он целует мою шею и, блять, в этот момент я просто готов скончаться во всех смыслах.       Собираюсь с мыслями и медленно вхожу в Макса. Блять, он такой мягкий и горячий внутри, узкий и пульсирующий. Меня, блять, в космос уносит — от полноты ощущений, от Алекса за спиной, от крышесносного котёнка, что сжимается вокруг моего члена. Алекс только усугубляет всё — он целует мою кожу, едва-едва касается, вдыхает меня у самой кожи, дмухает на нее. У меня ебанные мурашечки, волосы встают на носочки, почти до блядских конвульсий.       Алекс, сука, знает каждую точку на моем теле — ту, самую нужную, но от его прикосновений я весь становлюсь эрогенной зоной. Он проводит ладонями по моей спине и я чувствую как жвр распространяется по телу, как каменеет член внутри Макса. А когда его ладони сжимают мои ягодицы — бля, я глубже вхожу в Макса и он протяжно стонет.       Пока Алекс растягивает меня для себя я, кажется, добиваю котёнка, боже, я двигаюсь уверенно и мягко. Но при этом уверенно прохожусь по его простате, вырывая из него поскуливания. Стараюсь не забывать надрачивать, ласкать его полустоящий член, но…       Как только Алекс входит в меня я теряюсь. Я забываюсь. Я расстворяюсь в их прикосновениях. Алекс сразу набирает ритм, присваивая меня, вбиваясь дерзко и быстро. Ахуенно! Мне даже не нужно двигаться в Максиме, чтобы он ощущал трения. Алекс ебет нас обоих.       Во всех, блять, смыслах. Пока я стараюсь целовать Макса и наслаждаться его кожей, Алекс вгрызается в мой загривок, сжимает и трёт соски, массирует плечи. Он трахает уверенно и ритмично, заставляя меня кусать и свои и Макса губы, стонать ему в рот, хотя это действие у нас отзеркаливается.       Ахуенно.             Пошло.       Жарко. Мокро!       Это превращается в животную еблю с его стороны. Рычание и шипение о том, что я могу и должен смотреть только на него. Меня простреливает удовольствием, что отдаётся в каждой клеточке, мне так хорошо, что аж плохо. Я продолжаю целовать и вбивать в Макса желая и его довести до грани. Целую. Грызу.       Я уже, блять, устал. Я — никакой, Алекс тяжёлый, крепкий и бесконечносильный сравнительно с нами. У меня всё ещё ноги трясутся, меня ещё пошатывает, но я стараюсь двигаться, хоть и плыву.       Это, блять, охуенно. Ощущать их обоих и это пиздец как отличается от того, что было с Громовым. Тогда Алекс и не хотел меня делить, но ощущать их обоих внутри было крышесносно. А сейчас — чувствовать давление и спереди и сзади — пиздецки остро. Я ощущаю как напрягается каждая клеточка его тела, в ответ и я напрягаяюсь, крепче сжимая Алекса — агоооонь!!!       Алекс кончает, рвано вбиваясь в меня и кусая у плеча, хрипит что-то мне в шею, но разобрать сложно. Яменя накрывает вторым оргазмом и, бля, я успеваю и Макса утащить с нами.       Дышим как загнанные звери, хрипим, сердца бьются в разнобой отдаваясь друг по другу. Жесть, просто жесть. Определённо того стоило, хотя не уверен, что захочу повторить, в ближайшее время уж точно.       Алекс выходит из меня, перекатывается на бок, тянет откуда-то салфетки и вытирает свой член и мою задницу, стаскивает меня с полу живого Макса и проделывает с ним то же самое. Бля… это и стыдно и эротично одновременно.       Макс всё ещё в прострации, а Алекс его о чем-то расспрашивает, мне на данный момент плевать. Мне так ахуенно странно, что мир всё ещё немного кружится. Возможно, я даже успеваю закимарить, потому что открывая глаза оказываюсь на постели один. Должен обидеться, обеспокоиться, приревновать? Не знаю, у меня всё ещё состояние амёбы.       А из ванной доносятся характерные звуки, они там явно не душ принимают. Переворачиваюсь и да, нахожу немного сил чтобы или присоединиться или хотя бы лицезреть их представление. А оно в самом разгаре.       Алекс вколачивается в Макса, вжимая его в стенку душевой лицом, натягивает его на себя как перчатку — быстро, грубо, резко. Они оба такие горячие, страстные и громкие.       Стоны Алекса это ебанная музыка для ушей, они низкие и гортанные, плевать, что не связаны со мной, я сейчас физически не уверен, что присоединюсь к ним. Макс же… он хрипит сорванным голосом, просит, не, блять, требует ещё, сильне, ещё грубее. Шкрябает ногтями по кафелю и сходит с ума. Я бы именно так это назвал. Рука Алекса крепко сжимает его волосы и при каждом толчке Макса кривит, у него губы искусаны до крови, он весь в слезах, спина вся в красных пятнах от ладоней Алекса, ягодицы, вроде, тоже.       Это натуральная ебля!       Это не выглядит красиво или эротично, это жёсткое месиво из двух тел, что у особо нежных вызвало бы потерю сознания или гневный румянец, но, блять, я не сомневаюсь, что они оба получают удовольствие. Это светится в их глазах — они у обоих бешенные и блестящие.       Алекс рычит вдалбливаясь сильнее, резче и, видимо, кончает. Хрипит какую-то ересь, что сложно разобрать, а Макс соскальзывает с его члена. Весь такой блестящий во всех смыслах, мокрых, но не выглядит потерянным, скорее удивлённым и удовлетворённым.       Алекс оборачивается ко мне. Его член медленно возвращается в обычное состояние, но в глазах мужчины можно прочитать ещё желание. — Мы тут… — хрипло начинает, — выяснили, что Максу нравится по грубее, по глубже и резче. — Облизывается. — Решили уйти, чтоб тебя не разбудить.       Подходит ко мне — боги, его тело пышет жаром и вдыхает мой запах. Обнимает, а я… мне должно быть хуево или мерзко от того, что он только что ебал, прям ебал! этого парнишку? Я должен беситься или ревновать, чувствовать себя использованным или лишним?       Да ни капельки. Ни капельки, потому что сейчас он нежно проводит своей ладонью по моей руке и тащит меня в спальню.       Мы продолжаем?