(Не)вкусно

Изображение перед глазами плавает. Если делать слишком резкие движения, голова идет кругом, а ноги перестают удерживать тело, которое стало неожиданно тяжелым. Руки, наоборот, кажутся слишком легкими, и любой взмах ими волей-неволей да что-нибудь обязательно разрушают. Мысли кажутся уж слишком громкими, как и свой собственный голос, хотя казалось, что тон вообще-то не повышался. Время признать очевидное. Луз делает глубокий вдох и очень честно, от всего сердца, ставшего по ощущениям вместе с телом таким же неподъемным, со всей уверенностью сообщает: — Кажется, я впервые в жизни так напилась, — потом, секунду подумав, добавляет. — Вообще в целом напилась.

***

Когда Луз принимала приглашение Эмити сходить в гости («на своеобразное свидание без хаоса, монстров и лишних глаз», как она сказала), она была уверена, что впервые в жизни ее ждет спокойный и суперкомфортный вечер без каких-то разрушений и хаоса. Поначалу, впрочем, так и было: Луз, облаченная в свой самый элегантный костюм, нарвала красивых цветов и отправилась к особняку Блайтов, где ее встретила Эмити, облаченная в великолепное облегающее платье с широким вырезом, обнажающим белые плечи, из-за чего она выглядела невероятно красивой (впрочем, она всегда была такой для Луз, невероятно красивой). Девушки вместе приготовили ужин, обойдясь без внезапных пожаров, и собирались уже его отведать, прежде чем юная Блайт предложила выпить немного вина из родительских запасов. — Ты пила когда-нибудь вино? — спросила Эмити, когда копалась в шкафу в родительской комнате, где были спрятаны священные запасы. — Я? — Луз замешкалась. Так уж вышло, алкоголь она никогда раньше не пила, даже в очень маленьких количествах. Ей раньше, в принципе, его не запрещали, но и не предлагали тоже, а сейчас ей стало почему-то очень неловко говорить правду. Она прекрасно знала, что Эмити за это ее не засмеет, но все равно решила почему-то соврать. — Конечно! Было дело! — Ну и отлично. Значит, сможешь оценить вот эту красоту, — Эмити извлекает из шкафа красивую гравированную бутылку с этикеткой, судя по которой вино было очень редкое и, вероятно, коллекционное. — Не беспокойся, родители пропажи не заметят. Мне вообще кажется, что они об этих запасах забыли. — Ого-о, — зачарованно протянула Луз, изучая взглядом бутылку. Темная жидкость в ней выглядела чарующе и многообещающе. — Наверняка очень вкусное! — Конечно, — Эмити загадочно улыбается. — Тебе понравится. Луз не понравилось. Она догадывалась всю свою жизнь, что алкоголь вообще-то невкусный, но когда она уже сделала свой первый глоток из элегантного бокала, отступать уже было поздно. Горячая жидкость с запахом виноградного спирта кипящей лавой залилась в горло, а потом поплыла по пищеводу дальше вниз, заставив Луз невольно вздрогнуть и поежиться. Во рту остался неприятный кисловатый привкус, и пришлось приложить немало усилий, чтобы не поморщиться, а наоборот широко улыбнуться. — Неплохо! — выдавила она, продолжая улыбаться во все зубы и поспешно пытаясь заглушить неприятный вкус, запихивая мясо за обе щеки. — Весьма… бодряще. — Особенно хорошо оно с сыром, — кивнула Эмити, задумчиво разглядывая свой бокал. — Делает вкус… обширнее? Я не знаю, я очень плохой сомелье. — Ничего страшного, я тоже, — хохотнула Луз. Следующий глоток тоже дался с большим трудом, но, кажется, Эмити ничего не заметила. Неприятные мурашки вновь пробежали по всему телу, но Луз приложила все усилия, чтобы ни единая мышца на лице не дрогнула. Третий глоток — тоже с трудом, но Луз, кажется, уже начала привыкать, хотя и возникало желание невольно откашляться. Больше всего в данный момент у нее вызывал негодование один главный вопрос: почему очень много людей говорят о том, что вино невероятно вкусное? Откуда они берут в описании ту «сладость» или «приятную кислинку» и иногда «тонкие нотки чего-нибудь еще»? Это ведь самая распространенная ложь в мире, очень мало кто говорит обратные вещи. Никто не говорит о том, что эта гадость жжет горло и пищевод, а после никто не упоминает про вкус грязных делишек Короля во рту? Не то чтобы Луз пробовала на вкус эти самые «грязные делишки Короля», но ей подумалось, что это описание будет максимально точным. Что еще обиднее, она этот вопрос не может озвучить Эмити, иначе ее маленькая ложь всплывет на поверхность. — Луз? Все в порядке? — отвлек ее от размышлений голос Эмити, показавшийся намного слаще пресловутого вина. — Да, я в норме, — вновь натянуто улыбнулась Луз, и прежде чем юная ведьма попробует ее разоблачить, хитро сощурилась и добавила. — Просто думала о том, что ты сегодня невероятно привлекательная. — Привлекательная? — Эмити мгновенно густо залилась румянцем и поспешно отвела взгляд в сторону. — То есть, нет, — заметалась Луз, тут же осознав по мгновенно погрустневшему взгляду любимой, что, похоже, облажалась. — То есть привлекательная, в смысле невероятно красивая! Да, очень невероятно, — она определенно вновь нащупала твердую почву, судя по еще больше раскрасневшемуся личику Блайт. Вновь ощутив уверенность, Луз хватает Эмити за руку и аккуратно притягивает к себе. — Тебе чертовски идет это платье, — и игриво, очень мягко касается губами тыльной стороны ладони девушки. Отвлечение внимания прошло успешно. Эмити, по уши красная, что-то хихикает в ответ, а после разговор вновь перетекает в спокойное русло. Через какое-то время Луз смирилась с жестокой правдой жизни и привыкла к необычному винному вкусу. Она даже не заметила, как за первым бокалом пошел второй, а за вторым — третий. Девушки, доев ужин, пересели из-за обеденного стола на широкий мягкий диван. Мерзопакость, выполняющая роль прислуги, поспешно убрала грязную посуду со стола и неторопливо удалилась, оставив на столе лишь свечи, которые Эмити расставила еще незадолго до прихода Луз. Сидя в уютном вечернем полумраке, они тихонько ворковали, обсуждая книги, магию и свои недавние похождения, экстрим которых в нынешних обстоятельствах казался невероятно безумным. Окна в комнате были открыты. С улицы доносилось тихое пение птиц, лишь дополняющее общий уют царящей в доме атмосферы. Солнце почти скрылось за горизонтом, и оранжевые лучи в последний раз за сегодня точечно касались случайных объектов в комнате. Эмити в закатном свете выглядела еще более потрясающе, Луз никак не могла перестать смотреть в ее прелестные золотистые глаза. Продолжая поддерживать диалог, она протянула руку и осторожно, будто касаясь хрупкого хрусталя, коснулась кончиками пальцев теплой щеки Эмити. Блайт, что-то собиравшаяся ответить, на полуслове осеклась, так и оставшись сидеть с приоткрытым ртом. Губы девушки всегда казались Луз прекрасными, но сейчас они почему-то были по-особенному привлекательны. Вспоминая их сладкий карамельный вкус, Носеда ощутила внезапное желание снова их попробовать. Это желание ощутилось будто бы даже физически, огненным шаром ударив куда-то вниз живота, а невидимая рука будто подтолкнула девушку в спину. Ладонь Луз полностью накрыла щеку Эмити, а сама девушка незамедлительно поддалась вперед, ощущая, как сильно заколотилось в груди сердце. Внезапно одна из свечей погасла от прошедшего небольшого сквозняка. И это тут же привлекло внимание Луз, заставив ее остановиться на полпути. — Надо зажечь опять, — заявила Луз, начав копаться в карманах пиджака в поисках листочков с глифами. — Да не нужно. Другие же пока горят, — отмахнулась Эмити, но Носеда была настроена решительно. — Надо зажечь опять, — повторила она, слишком резко вскакивая с дивана. Вот тогда она поняла, что напилась. Именно сейчас тело оказалось тяжелым, непослушным, бестолковым, а голова и руки невероятно легкими. Но признавать свой провал она не торопилась. — Надо зажечь, — снова повторила она, нащупав бумажки с глифами. После оборачивается на Эмити и завершает свое заявление. — Опять. — Возможно, ты права, — в голосе Эмити слышится легкое разочарование, однако следующие слова звучат более уверенно. — Свечу нужно действительно зажечь. Давай. Делай это. — Делаю, — кивает Луз слишком резко, из-за чего едва удерживает равновесие, но все же с задачей справляется. Она достает пачку бумажек и пытается понять, какая из них — огненная. — Кажется, вот это, — бормочет она, направляя глиф на свечу и касаясь его пальцами. Вырвавшийся лиственный стебель определенно застал ее врасплох, но каким-то чудом Луз умудряется отвести бумажку в сторону, и стебель, пронесясь через всю комнату, проделывает дыру в двери. — Не тот! — в ужасе охает Луз. — Луз, слушай… — начинает паниковать Эмити, вскакивая с дивана. — Не-не, все под контролем! — заявила девушка, в следующее мгновение выпуская из другой бумажки ледяной кол, который своей сильной отдачей отправил Луз обратно на диван. Кол, быстро преодолев расстояние, с громким треском успешно проделал в двери еще одну дыру. — Луз! — Прости меня, Эмити! — взвыла Носеда, с трудом поднимаясь с дивана и собираясь, было, достать другой глиф, но юная Блайт успевает схватить ее за руку. — Не нужно. Остановись, пожалуйста, — отчеканила она. Затем Эмити нарисовала в воздухе круг, и огненный заряд успешно убрал и ледяной кол, и лиственный стебель. Однако, двойная дыра в двери все равно осталась, и это определенно вызывало у девушки легкое разочарование, судя по ее лицу. — Зато свеча зажглась! — восторженно отметила Луз. Свеча действительно зажглась благодаря огненному заряду Эмити, и, похоже, эта новость немного приободрила девушку. Как-то очень медленно кивнув, Блайт обратила свой взгляд на Луз. — Ты… Ты как себя вообще чувствуешь? — вдруг спросила она. Именно тогда Носеда обратила больше внимание на свое состояние. Именно тогда она и сделала на одном дыхании свое чистосердечное признание. Сердце болезненно жгло от сильной обиды на себя и свою глупость, а голос в голове отчетливо орал что-то вроде «Почему нельзя было сразу сказать правду?!». Дверь, как позорное напоминание, лишь усугубляла стыд и возрастающее беспокойство. И именно тогда она услышала ответ, который ее удивил: — Знаешь, я тоже впервые в жизни напилась… Они в ступоре смотрят друг на друга, не веря своим ушам. В комнате повисло гробовое молчание. Обеим казалось, что стук их сердец сейчас уж слишком громкий, а уши горят от стыда почти что буквально. А после их обеих прорвал неудержимых смех. — Я думала, ты уже пила алкоголь, — сквозь смех выдавила Луз. Ноги ее все еще с трудом держали, а от смеха вовсе подкосились, и тело девушки рухнуло на пол. — Ты же крутая Эмити Блайт, как ты могла не пробовать! — Я про тебя так же думала! — прохохотала Эмити. — Правда невкусно? — Не то что прямо совсем… — хохот Блайт начал постепенно затихать. — Но я была немного большего мнения. Хохот Луз тоже постепенно сходит на нет, и девушка пытается отдышаться, жадно хватая ртом прохладный воздух. Затем она попыталась встать. Не получилось. Ноги не слушаются. Эмити заметила неуклюжие попытки девушки встать и протянула ей руку. — Я чувствую себя, наверное, чуть лучше чем ты, — пробормотала Эмити, однако когда Луз схватилась за ее руку, юную Блайт тоже побеждает безжалостная гравитация, и Эмити, охнув, стремительно падает на Носеду. — Видимо нет, — хихикает Луз, заключая свою прекрасную девочку в объятия и оставаясь лежать на месте. — Я была слишком самоуверенна, — очень грустно вздохнула Эмити и уткнулась носом в грудь Луз. — А вино было слишком… — Убийственным. — Это слово хорошо сюда подходит. Они лежали в объятиях друг друга до тех пор, пока солнце окончательно не зашло за горизонт. Луз игралась пальцем с волосами Эмити цвета черничного мороженого и периодически утыкалась носом в ее макушку, вдыхая легкий сладкий запах, напоминающий ей аромат какого-то пирожного. После этого она не сдерживается и легко-легко целует девушку куда-то в лоб, а после повторяет все действия по кругу, абсолютно очарованная и расслабленная. Пол казался невероятно уютным, будто самый мягкий в мире диван, однако в какой-то момент ей подумалось, что нужно все-таки собраться и победить чертову гравитацию. — Надо починить дверь, — внезапно заявила она. — Сегодня уже не надо, — обреченно вздохнула Эмити, однако все равно неуклюже сползла с Луз на пол. — Надо починить дверь, — повторила Луз, в этот раз каким-то чудом умудрившись подняться на ноги. Кажется, организм начал все-таки переваривать невиданную ранее отраву, потому что все вокруг перестало так сильно шататься. — Помоги и мне, пожалуйста. Луз протянула Эмити руку. Та схватилась, словно за спасительный канат, и тоже смогла побороть гравитацию, однако слегка неловко: рывок Луз заставил ее слишком быстро подняться на ноги, равновесие она поймать не успела и, покачнувшись, начала падать на девушку. Однако и в этот раз Носеда на ногах устояла и довольно легко удержала Эмити, подхватив за обе руки. — Спасибо, милашка, — хихикнула Эмити, чей взгляд неожиданно стал каким-то загадочно игривым. — Все для тебя, солнышко, — улыбнулась Луз, мысленно отметив, что они находятся уж очень близко друг к другу, и данный факт ей несомненно чрезвычайно сильно нравился. — Как-то ты грустно выглядишь, — внезапно сказала Блайт, все еще сохраняя загадочно-игривый взгляд. — В смысле? — Улыбка слишком… — она секунду колеблется. — Не слишком. — Не слишком? — Луз определенно растеряна. — В смысле, что… Ну… — она снова колеблется, ее хмельной взгляд мечется из стороны в сторону. — Ты упала, да? — Упала, да, — брови Луз настороженно опускаются к переносице. — В смысле, знаешь, ну… Я еще читала в твоем человеческом устройстве про этих, как их… Ангелов, да! И они падали. То есть, звонили, что упали, — Луз начинает потихоньку осознавать происходящее, но она очень сильно старается сдержать хохот, пока Эмити продолжает о-ч-е-н-ь сильно «плавать», с гордостью сохраняя невозмутимое лицо. — Они позвонили, сказали, что ты упала. Ты звонила? То есть, ты упала да? Оттуда, от них? Эмити и на трезвую очень тяжело давался флирт. Луз в данной теме была более уверенной и профессиональной, но попытки милой Блайт она никогда не осаждала, находя это невыносимо очаровательным. Происходящее сейчас — не исключение. Луз, не сдерживая умиленной улыбки, смотрит в золотистые глаза девушки и внимательно слушает каждое слово. — Все, я вспомнила! Луз, тебе не было больно падать с неба? А то звонили ангелы, сказали, что тебя потеряли. Последние слова она произносит практически шепотом, потому как ладонь Луз легла ей на щеку, а лицо стало еще ближе обычного. Карие глаза неотрывно смотрят в золотистые глаза Эмити, а горячее дыхание человека приятно обжигало кожу лица. — Все верно, принцесса, — улыбается Луз, чье внимание в следующее мгновение вновь привлекли чуть приоткрытые губы ведьмочки, из-за вина слегка пересохшие. А после она опускает взгляд ниже, на аккуратный подбородок, затем на тоненькую шейку, обнаженные ключицы… Дыхание сбивается, а к лицу неожиданно приливает кровь, придавая всему лицу румянец смущения. Лицо начало гореть еще больше, когда Луз стала обращать внимание, как вздымается и опускается грудь Эмити во время дыхания. Где-то внизу живота стало жарко, из-за вина голову вскружили совершенно неприличные мысли, которые с каждой долей секунды, однако, становились все более и более привлекательными. Наверное, этот момент длился лишь пару секунд, но Блайт все равно залилась румянцем. Она определенно точно хотела что-то сказать, но в этот момент Носеда поднимает загоревшийся взгляд, неожиданно переполненный решимостью. Слова застряли в горле Эмити, и Луз, наконец, разрывает то мизерное расстояние между их лицами, накрывая своими губами губы девушки уверенным поцелуем. Сердца обеих пропускают удар, а затем пускается в бешеный пляс. Луз целует жадно, совершенно забыв про свое смущение, душившее пару минут назад. Ее рука с щеки перемещается на шею Эмити, чуть-чуть сжимая. Другой рукой она по-хозяйски обхватила тонкую талию девушки, заставляя Блайт прогнуться, прижимаясь бедрами плотнее к Луз. Носеда чувствует себя королем вечера, однако когда язычок Эмити скользнул по ее губам, в ее голове будто фейерверком что-то взорвалось. Определенно точно Блайт уступать не собиралась, и это кружило голову, очаровывало, восхищало, и Луз удовлетворенно улыбалась сквозь поцелуй, едва-едва урча от удовольствия. Руки Эмити зарылись в коротких волосах Луз, сжимая у корней, поглаживая, ероша. Ощутив, как острые зубки едва прикусывают нижнюю губу Носеды, Луз едва не задохнулась. — Эмити… — хрипло прошептала Луз. Эмити удовлетворенно усмехнулась и внезапно отстранилась от лица Луз. Из горла человека вырвался нечленораздельный вопросительный звук — на большее она способна не была. Открыв глаза, Луз заметила очень хитрую улыбку на лице Эмити и поняла: она что-то задумала. Прежде чем девушка смогла произнести что-то внятное, Блайт вырвалась из объятий мгновенно растерявшейся Носеды и со всей силы толкнула ее в плечи. По инерции Луз отшатнулась назад и, запнувшись, плюхнулась на диван, бестолково и невероятно потешно глядя на Эмити. — Что ты… — прежде чем она договорила, Эмити опустила лямку платья, еще больше обнажая белые тонкие плечи, из-за чего Луз захлебнулась в подкатившем смущении. Кажется, в их соревновании «кто кого больше смутит» пока лидирует прекрасная Блайт. Гордо усмехнувшись, она быстро преодолела разделявшее их с Луз расстояние и села на колени девушки, положив руки ей на плечи. Луз прошиб холодный пот, и она совершенно теряется в разрывающих ее одновременно смущении и похотливом ликовании. Однако, теряется недолго, и накрывшая похоть победила — Луз вновь целует Эмити, руками поглаживая девушку по спине, бедрам, забираясь то ниже к ягодицам, то выше по обнаженным лопаткам, задевая застежку на платье и вот-вот готовая ее расстегнуть. Дыхание сбивается, когда Эмити требовательно начала стягивать с Луз пиджак. Та не противилась, и вскоре так сильно мешающий предмет одежды отлетает куда-то в сторону. В ответ на такой дерзкий поступок Луз отрывается от губ Эмити и целует нежную шею, чуть прикусывая и выбивая из горла девушки едва слышимые стоны. После опускается ниже к ключицам, языком очерчивая выступающие косточки, чувствуя, как в ответ на это Эмити вздрагивает, а ее ноги рефлекторно сжимаются, стискивая ноги Носеды. — Можно? — хрипло шепчет Луз, обхватывая пальцами застежку на платье Эмити. — Нужно, — был ей ответ. Вопрос решен. Луз расстегивает платье, и каждый обнажающийся участок начинает обсыпать нетерпеливыми поцелуями, но в районе груди она снова начинает задыхаться в подкатившем смущении: под платьем не было бюстгальтера. Из нижнего белья у Эмити были лишь красивые кружевные трусы. Луз с бешено колотящимся сердцем поднимает взгляд на лицо Эмити и встречается с уверенным и хитрым взглядом чарующих золотистых глаз. — Ты… Так красива, — только и смогла выдохнуть Носеда. Блайт удовлетворенно смеется и на секунду встает с колен Луз, чтобы отбросить мешающее платье. Однако, сесть обратно она уже не успевает: Луз вскакивает, обхватывает девушку за талию и роняет ее на мягкую поверхность дивана под себя. Все смущение снова как рукой сняло, и Луз полностью отдает себя в руки накрывших ее жадности и ослепляющей похоти, против чего Эмити, впрочем, ничего не имела и лишь поддавалась ей навстречу. Луз целовала ее, кусала, трогала и щупала, словно слепой, изучая каждый миллиметр прекрасного тела. Она касалась губами нежной шеи, прикусывая тонкую кожу, впивалась в выпирающие ключицы, целовала плечи, опускалась ниже к груди, целуя и посасывая, нет-нет, да оставляя маленькие темные следы. Кончиками пальцев она проводила по прекрасному лицу, касалась губ и получала в ответ игривые покусывания, что сводило с ума еще больше и заставляло подниматься к лицу и снова, и снова целовать губы, посасывать чужой язык, кусать нижнюю губу, а после опускаться снова к шее, ключицам и груди. После руками она добиралась и ниже, пальцами проходясь по линии живота, доходя до границы нижнего белья и очень несмело и как бы случайно пробираясь под него. Эмити извивалась под ней, шумно дышала, тихо постанывала, но как могла старалась не уступать, периодически притягивая руками лицо Луз ближе, целуя щеки, подбородок, касаясь губами мочки уха, а затем спускаясь ниже к шее, обжигая горячим пьяным дыханием кожу, вызывая невероятный табун мурашек. В такие моменты Луз едва дышала, шепча что-то о том, какая Эмити невероятная, на что получала хихиканье в ответ, что тоже снова и снова сводило с ума. В какой-то момент Луз снова переполнила решимость, и ее поцелуи стали опускаться ниже груди. Проводя языком по едва выпирающим ребрам, она с наслаждением слушала шумное дыхание Эмити, чувствовала как горит ее собственное тело и отправлялась дальше, целуя живот и языком проводя дорожку все ниже и ниже, наслаждаясь каждой секундой. Руки ее обхватили бедра Эмити, сжимая, играясь с кружевной кромкой трусов, нет-нет, да иногда проскальзывая под них. Вскоре Луз все-таки стянула последний столь мешающий, хоть и красивый, предмет одежды и, снова стараясь подавить пожар смущения, раздвинула дрожащие ноги Блайт, оказавшись меж них. Смущение снова оказалось подавлено; Луз будто всегда знала, что нужно делать дальше — пройдясь легкими поцелуями по внутренней стороны бедер Эмити, она уверенно скользнула языком по клитору, а затем уверенными движениями принялась ласкать столь чувствительное место, заставляя Блайт изгибаться, хвататься за ткань дивана, за взлохмаченные волосы Луз, сжимая их, и едва-едва слышно умоляя не останавливаться. Пальцами она аккуратно и нежно входит во влажное отверстие, снова заставляя Эмити содрогнуться, выбив из нее сладкий стон наслаждения. Движения рукой, сначала медленные, постепенно становятся все быстрее, потом снова медленнее; параллельно действию Луз старается наблюдать за реакцией Блайт, производя свои движения в такт стонам Эмити, которые становились с каждой минутой все громче и слаще. — Родители не должны вернуться? — вдруг, подняв голову, спросила Луз, за что тут же была отправлена неожиданно твердой рукой Эмити обратно. Видимо, ответ был «не в ближайшее время». В подтверждение Луз почувствовала, как ноги Эмити невольно сжали ей голову, а затем мелко задрожали. Эмити извивалась, сжимала пальцами волосы Луз все больнее, острыми ногтями царапала шею, но той было плевать. Снова и снова она двигала языком и рукой, чтобы слышать стоны и сладкий невнятный шепот до тех пор, пока тело Блайт не пронзила сильная дрожь, а бедра не сжались так сильно, что Луз подумалось, что еще чуть-чуть, и она будет раздавлена. Но раздавлена по итогу она не была — вскоре тело Эмити блаженно обмякло, и Луз постепенно прекратила свою работу. — Не такое уж плохое было вино, — пробормотала Эмити через какое-то время, и было непонятно, красная от смущения или от прошедшего возбуждения. — Ну, не знаю, — задумчиво пробормотала Луз, сидевшая рядом и легонько поглаживающая ноги Эмити. После она похотливо улыбнулась, сощурившись. — Ты была куда слаще. Ответом ей было невнятное бормотание, и Луз заметила, что уши Блайт снова сильно раскраснелись. — Мы, кстати, его не допили, — заметила Луз, глядя на бутылку, освещаемую свечами на столе. — Надо его допить, наверное. А то… — Подожди, — Эмити схватила Луз за руку, когда она попыталась встать с дивана, а затем рывком притянула ближе к себе, увлекая девушку в нежный поцелуй. — Еще раунд? — хитро улыбнулась Носеда сквозь поцелуй. Ответом ей была рука Блайт, по-хозяйски схватившая ее за задницу.