Экзотичный зверь

Холодное серебро растекается на его груди, сопровождаемое тихим, почти незаметным дыханием. Ран сдерживает оглушительный писк от безмерного счастья, имея возможность касаться к белому шелку волос, оплетать талию подобно лозе и вдыхать аромат его одеколона. Губы расплываются в нежной улыбке, а щеки приятно розовеют. Точно маленькая влюбленная девочка, смотрящая на предмет воздыхания. -Ммм,- мычит Изана, поудобней устраиваясь под боком Рана. Видимо, просыпается, потому что сплетает руки вместе, медленно водя пальцами по ладони. Так же нерасторопно одаривает легкими поцелуями кисть, плечо- все, куда может дотянуться.    Ран лежит, не шевелится, восхищенно наблюдая за действиями парня, своего парня. Изана всегда такой нежный утром, так падок на прикосновения и так же много одаривает ими. - Доброе утро,- поднимает голову Курокава, встречаясь взглядами со старшем Хайтани. Сонливость все еще проскакивает в фиолетовых глазах. - Доброе,- отвечает Ран, притягивая к себе Изану для поцелуя, совсем ленивого, нежного, без капли похоти. Курокава нависает сверху, вглядываясь в сирень.    Когда Ран впервые увидел Курокаву Изану, то подумал, что он довольно экзотичная зверушка. Когда он впервые увидел его превосходные, с идеальным ровным загорелым цветом, руки, то захотел одеть на них драгоценности: браслеты, кольца, всякие побрякушки. Впервые почувствовав эти руки, избивающие его, со сдертой кожицей, покрасневшие местами от ударов- поцеловать, укусить, чтобы следы от зубов клеймом остались на смуглой коже, слизать яркую алую кровь с пальцев. Когда  Курокава, восседая на нем, намотал на свою руку пряди его волос, оттягивая корни до боли, чтобы приблизить к себе выдохшегося противника, Ран понял, что попал. Он пропал в сумасшедших фиолетовых радужках, растворился в той боли, что приносили эти же руки. "Хочу"- единственное, что проносилось в его голове. Это слово вмещало в себя весь спектр его мыслей и эмоций. "Хочу". Хочу целовать, гладить, мять, сжимать. Хочу дарить. Хочу чувствовать на себе, до синяков, до кровавых подтеков, чтобы не иметь возможности дышать, ощущая, как тонкие, элегантные пальцы сжимают шею. "Хочу"- вновь проносится на затворках сознания, и поцелуй становится жарче. Ран пробирается руками под футболку, сжимая талию, пока руки Изаны плавно спускаются с плеч, очерчивая рельефы оголенной кожи, и останавливаясь на резинке боксеров. Играется. - Ран, что же ты делаешь?- спрашивает тихо Курокава, когда Хайтани нетерпеливо поддается навстречу, потирается возбужденным органом о ладонь, ерзая по кровати.- Совсем невоспитанный. - Изана...- во рту очень сухо, голос выходит каким-то, вымученным? Просящим? "Научи. Воспитай. Накажи. Прижми и ударь". Щеки укрывает багряный румянец, заставляя сирень блистать, выдавая темные мысли.    Тонкие пальцы, изображая ходу человечка, поднимаются к ключицам, а дальше ладоней ложатся на бледную шею, утыкаясь средним пальцем на манеру пистолета. Ран сухо сглатывает, лежа с задертой вверх головой. - Тебя учить слишком поздно, нужно лишь наказывать,- продолжает седовласый, склоняясь ниже, чтобы Ран не мог его видеть. Мгновение, и он ощущает теплую влагу, Изана припадает к груди, оставляя влажные поцелуи. Облизывает сосок, заставляя парня под ним вздрагивать от холода, и прикусывает бугорок. -Ах!- Ран громко стонет, понимая какую игру ведет Курокава.    Сам же парень, тем временем, играется с плотью, теребя ее языком, перебирая во рту твердый бугорок. Кусает нежную кожу, водит влажные дорожки вдоль ребер, наслаждаясь судорожными вздохами и неприкрытыми стонами. Руки Хайтани неподвижно лежат на талии Курокавы, не препятствуя его разврату. Нельзя, нужно терпеть. "Еще, еще немного"- думает длинноволосый  когда засосы спускаются все ниже, ниже, к руке, находящейся в опасной близости от его члена. В таких играх нужно вести себя терпеливо и покорно, иначе все начнется заново, если не прекратиться вообще.    И вот, наконец, Курокава спускает эти чертовы боксеры, а Ран внутри клянется ложиться спать голышом. Он слышит звук открывающегося тюбика смазки, и дергается, чтобы рассмотреть ту картину: как блестящий гель льется на пальцы Изаны, блестя от солнечного света. - Тц, тц, Ран,- властный голос возвращает Хайтани в реальность, а давление на шее- в предыдущее положение.- Плохой мальчик.    Холод на его члене заставляет Хайтани вздрогнуть всем телом, а голос предательски дрогнуть. Изана не спеша проводит скользкими пальцами по взведённому стволу, смешивая естественную смазку с другой. Ран готов кончить от одного только зрелища, вот бы увидеть. Ммм, Изана, что же ты творишь? - И-изааах!- срывается неожиданно Ран, когда седовласый вновь ниспадает к нему. Он берет только головку, играясь с ней языком, ласкает нежную кожицу, задерживаясь на уздечке. Хайтани буквально подбрасывает. Хлюпающие звуки буквально сводят его с ума. Курокава не спеша вбирает в себя член, помогая себе рукой, и Ран готов продать душу, чтобы вотчину лицезреть сей момент. Наверняка, у него приятный румянец, блестящие глаза, в уголке которых скопились слезинки. У Изаны точно, по-блядски, округлен рот на его члене, пока тот двигает в своем собственном ритме головой. А слюна смешалась со смазкой, стекая по подбородку...    В комнате слышны лишь громкие, высокие стоны, которые Хайтани никогда не сдерживал. Он чувствует, как подходит к кульминации, Изана быстро двигает головой, а рука на его шее сжимает его до хрипа. - И-иза! Ах! Черт!- восклицает он, изливаясь внутрь Курокавы, и наконец вздыхает полной грудью. Руки, сжимавшие бока до синеватых отметин, безвольно падают на простыни, пока их хозяин переводит дыхание. Он еле поднимает веки, чтобы увидеть, как Изана облизывает губы, слизывая остатки семя, и довольно щурится в его сторону.