* *
Черт, как же приятно быть на стороне Миюки, когда он ведет себя как мудак. Эйджун хмыкнул про себя. Да что с ним такое? Они почти никогда не используют чейндж-ап, а сегодня Казуя запросил его дважды? Хотя этот был плохим. Миюки успел подхватить его перчаткой, пока тот не отскочил к нему за спину. Возможно, он не попросит его снова. Но кто знает. – В конце восьмого иннинга счет 4:3 в пользу Сейдо, — кричит комментатор сверху. – Теперь два аута и раннер на второй! Сейдо не дает Инаширо легко догнать себя! Ну да. Трибуны все еще скандируют то странное имя, которое они придумали для Казуи и для него. Это заставляет Савамуру чувствовать тепло. В дагауте Инаширо происходит какое-то движение. – Инаширо объявляет пинч-хиттера, — говорит приятный голос системы громкой связи. — Игрок Ябэ-кун заменяет правого филдера Фудзикаву-куна. Пинч-хиттер, Ябэ-кун. Эй, этот парень... Не тот ли это болтун из группы Нарумии два дня назад? Ябэ выходит на поле для отбивания и смотрит на него. Эйджун отвечает ему тем же. Он не тот рыжеволосый парень, который намекнул, что Миюки навязывает Савамуре свои корыстные цели (это второй бьющий, и у Эйджуна есть к нему претензии), но он виновен по ассоциации. Он ведь общается с Нарумии Мэем. Ябэ зарывает бутсы в грязь. Савамура ждет сигнала Казуи. Когда тот показывает, ему приходится моргнуть. Эй... разве они не говорили, что не будут использовать движущиеся мячи? Эйджун прячет глаза и ухмылку за перчаткой. Действительно, этот парень... Ну, неважно. Что Миюки захочет, то он и получит. Савамура поворачивает ногу, крутит бедрами и поднимает ногу.* *
Люди так просто не меняются. Казуя, может, и устарел, но, в конце концов, парень по-прежнему предпочитает внутренние подачи. Как только одна из них попадает в него, он замахивается. Мяч ломается в последний момент, неровно встречает биту и врезается в заднее ограждение. – Фол! Ябэ ругается и поправляет шлем. Он сдерживает улыбку. Этого должно быть достаточно, чтобы заставить его насторожиться. Тем не менее Ябэ не подавился своей битой. Инаширо наверняка слышала о подвижных подачах Эйджуна, даже если им не довелось наблюдать за одним из них в последних матчах Сейдо. Должен ли Миюки попросить второй? Нет, слишком рискованно. Движущиеся мячи все ближе и ближе к прямым. Вместо этого он просит каттер. Бита мелькает перед его глазами. Со звоном металла мяч отправляется в другую сторону. Ябэ бросается к первой базе. Казуя уже на ногах, маска снята. – На первую! Курамочи бросается за мячом, ловит его и посылает обратно Юуки. Ябэ ныряет как раз вовремя. – Сейф! Тэцу выхватывает мяч из перчатки и настраивается на бросок Миюки. Но Ямаока уже покончил с потерями и перестал бежать на третью позицию. Ябэ встает и с кровожадной ухмылкой отряхивается. Савамура смотрит на него еще пристальнее. Казуя хочет вздохнуть. Что ж, Ябэ не зря является пинч-хиттером. Несмотря на то, что Инаширо знает о резаке, Миюки думал, что форма Эйджуна поставит его в тупик еще немного, и они смогут добить его внешними подачами. Но, возможно, ему стоило начать подавать внешние подачи раньше. Есть над чем подумать... после матча. Он протягивает один палец к Савамуре. 'Не беспокойся о раннерах. Давай сделаем все как обычно и получим этот аут.' Питчер кивает ему в ответ. Он выглядит немного напряженным, хотя это и не удивительно. Они не могут позволить себе отпустить течение игры. Казуя приседает на свое место и несколько раз ударяет кулаком по сердцу в качестве напоминания, вызывая ухмылку.* *
'Разве эти двое не милашки?' — думает Карлос, ничуть не смущаясь. Он подходит к месту для бэттера, одним глазом наблюдая за Савамурой. Он начинает пересматривать свое мнение о питчере. Нужно иметь мужество, чтобы так провоцировать Мэя. Его подачи тоже не так уж плохи. Не все его успехи можно свалить на плечи Миюки. Тем не менее, он только первогодка. Он не пережил того, что пережили они. Он не ступал на горку Кошиена, не перестраивал себя кирпичик за кирпичиком, как это делал Мэй. Никто в Инаширо не готов допустить, чтобы все закончилось на этом. Карлос поднимает биту над плечом. Он ставит ноги в грязь и наклоняется вперед, агрессивно прикрывая внутренний угол. С трибун поднимается ропот. Савамура удивленно смотрит на него. 'Что это такое. Тебе нравится подавать внутрь, да? Давай, подавай!' Будет ли это дэд бол или база на мячах, ему все равно. Он будет бить, если это будет внешняя подача, но в противном случае они просто загрузят базы. Главное - встряхнуть питчера. Глаза Савамуры застывают. Какой бы знак ни подал ему Миюки, он кивает. Он заводит. – Первая подача - низкий внешний фастбол! Слишком низко. Карлос ничего не сможет с ним сделать. Он не может размахивать руками, когда на третьей базе раннер. И все же, это было то, о чем просил Миюки? Или питчер дрогнул? Карлос обменивается взглядом с Ябэ. Парень в сантиметрах от первой базы. Савамура не реагирует. Он полностью сосредоточен на Карлосе. 'Парень может чувствовать себя польщенным'. Идет вторая подача. Она ломается у тарелки, прямо в грудь Карлоса, и только сила воли заставляет его не отшатнуться. Перчатка кэтчера смыкается вокруг мяча. – Вторая подача - кроссфайер! Страйк! Черт. Значит, Савамура все еще может так подавать, да? Надо отдать ему должное, она острая. Миюки делает движение, чтобы встать. Ябэ поспешно сокращает бег. Кэтчер оседает обратно. Карлос случайно встречается с ним взглядом. Ай. Этот взгляд мог бы заставить дрожать более слабого человека. Карлос мрачно улыбается и отворачивается, чтобы поправить шлем. Он снова принимает сгорбленную позу. Идет третья подача. Он замахивается. Мяч встречает биту и летит в сторону между первой и второй базой. Вторая база, где новый бейсмен - неопытный первогодка, которому пришлось заменить своего травмированного брата без предварительной подготовки. Мяч касается земли и продолжает свой путь. Второй бейсмен находится на его траектории. Отскок делает его сложным. Если парень двинется либо слишком далеко внутрь, либо недостаточно далеко... 'Упусти его, упусти!' молится Карлос, даже когда бежит так быстро, как только может. Второй бейсмен делает выпад и перехватывает мяч в воздухе. Он приземляется в перчатку первого бейсмена прежде, чем Карлос успевает добежать. – Аут! Три аута! Смена сторон!* *
– Харучии! — кричит Эйджун, сияя от радости за своего друга. Харуичи скромно улыбается в ответ. Нет, нет, нет, что это? Он определенно должен хвастаться! Он спас его задницу! – Отличная работа, Савамура! – Отличная атака внутри! Эйджун приветствует комплименты и похлопывания по спине своих товарищей по команде, когда они возвращаются на скамейку запасных, но его улыбка кажется искусственной. Казуя подбегает к нему. – Ты в порядке? Все следы веселья исчезают с лица Савамуры. – Что с этим парнем? Он что, хотел, чтобы его ударили?! – Ну... наверное, да. Или, по крайней мере, он был бы не против. – Что?! — питчер вздрогнул. Миюки цинично пожимает плечами. Он обнимает Эйджуна, когда они замедляют шаг. – Не беспокойся об этом. Он хотел помешать тебе подавать внутрь, а ты показал ему, что это тебя не остановит. Ты хорошо справился, хорошо? Питчер молчит. Они оба знают, что первая подача была совсем не тем фастболом, о котором просил Казуя. По крайней мере, каттер прошел нормально? Но этого недостаточно! Савамура должен быть более надежным, когда он уже выпустил двух раннеров на базу! – Эйджун... — предостерегающе говорит Миюки. – Да, да, я знаю! 'Не переусердствуй с этим!' Он садится, насупившись. Танба протягивает ему чашку с водой. – Вот, — говорит он, улыбаясь. — Хорошая работа, Савамура. – Спасибо! — говорит Эйджун, смущенный тем, что его обслуживает сам ас.* *
Девятый иннинг начинается с Курамочи на бите. Казуя напряженно наблюдает вместе со всеми. Если они смогут сделать еще один бросок... всего один... Перевес в два мяча будет огромным грузом, снятым с плеч Савамуры. Но, конечно, Мэй так просто не сдается. Видно, что он чувствует напряжение от матча. Даже если бы эти четыре пробежки не повлияли на него, соревнование с Эйджуном, несомненно, оказало влияние. Но взгляд его глаз... Миюки не помнит, чтобы когда-нибудь видел такой грозный взгляд в глазах Мэя. – Страйк-аут! Последняя подача чейндж-ап! Трибуны Инаширо одобрительно ревут. Губы Казуи кривятся от чего-то горько-сладкого. Гордая спина мальчика, стоящего в центре этого бриллианта, имеет мало общего с тем видом, с которым Миюки сталкивался в средней школе. Похоже, что тогдашний мальчишка прошел через некоторые трудности взросления. – В начале девятого иннинга Сейдо не получает ни одного очка. Зрители приветствуют аса, отыгравшего все девять иннингов, бурными аплодисментами! Когда Мэй в последний раз уходит с горки, даже трибуны Сейдо аплодируют. Приходится признать свое уважение к такому сопернику, как этот. Савамура выглядит серьезным. Что он видит, когда смотрит на Мэя? Казуя догадывается. Эта стена должно быть кажется очень высокой. Катаока выходит из дагаута. – Слушайте сюда! — кричит он им. — Наш противник отчаянно пытается набрать очки. Набирайте ауты один за другим, внимательно. Не теряйте бдительности до самого последнего момента! – Да, сэр! — Миюки кричит вместе со всеми. Суровый взгляд тренера оглядывает всех. Он кивает сам себе. Когда он снова заговорил, его голос стал мягче. – 'В этом году Инаширо - более сильная команда, чем в прошлом...' Так я думал. А вы загнали эту команду в угол. — На его лице появляется гордая улыбка. — Покажите уверенность. Покажите великолепную игру. Казуя смеется, пораженный. Третьегодки сияют от восторга. Эйджун подходит к нему. В его глазах горит огонь. – Национальный чемпионат по бейсболу среди старших школ, финал Западного Токио, — раздается из громкоговорителей, когда все выходят на поле. — Мы находимся в конце девятого иннинга, Сейдо ведет с преимуществом в один ран. Зрители аплодируют Сейдо за их последнюю защиту! Стадион утопает в них, в аплодисментах. Трибуны за их спинами знают, что означает этот иннинг. Все на поле тоже это знают. Это барабанит в их груди с каждым ударом сердца. Еще три аута, и тогда... Кошиен... Миюки медленно дышит. Он ударяет по перчатке. На горке питчер смотрит на него. 'Давай, Эйджун.'* *
Этот бэттер также стоит близко к тарелке. Раздражение Савамуры достигло новых высот. Мало того, что Инаширо все еще пытается использовать такие подпольные схемы, так еще и этот парень двухдневной давности! Рыжеволосый, который сказал что-то оскорбительное о Казуе! Неужели он думает, что Эйджун уклонится? Да он скорее умрет! Он едва обращает внимание на сигнал Миюки. Конечно же, Казуя просит кроссфайер. Возможно, его должно удивить, что Эйджун смог это предугадать, но его внимание полностью сосредоточено на его подаче. Мяч в его руке, грязь под бутсами, бэттер, смотрящий на него с домашней базы. Его нога опускается. Мяч мчится домой. Он врезается в перчатку Казуи. – Страйк! Следующий сигнал Миюки - внешний угол. Питчер напрягается. Впервые в жизни он думает о том, чтобы стряхнуть с себя один из знаков Казуи. Почему снаружи? Если этот бэттер хочет бросить ему вызов внутри, значит, он будет подавать внутри! Но глаза Миюки в тени маски невесело смотрят на него. 'Не упрямься, идиот. Это матч, а не дуэль'. Савамура скрипит зубами. Неохотно он кивает. Подача проходит слишком далеко. Бьющий не двигается. – Бол! — кричит судья. 'Видишь? Видишь??' Эйджун хочет крикнуть. Он уверен, что Казуя закатывает на него глаза. Несмотря на это, Миюки переходит на другую сторону ложи кэтчера. Перчатка раскрывается рядом с Ширакавой. Савамура сияет. Вот это да! – Атакуй, Савамура, — кричат его товарищи по команде. – Мы позаботимся об остальном! – Покажи ему, кто здесь босс! — кричит Джун. Чертовски верно. Именно это он и собирается сделать! Эйджун поворачивает свое тело. Его левая рука выходит из перчатки, в пальцах зажат мяч. Его рука взмывает в воздух. Он собирается подавать прямо в перчатку, идеальным внутренним курсом. С резким звуком мяч ударяется о пластик. Савамура смотрит, не понимая, как бэттер падает, словно срубленное дерево. С него слетает шлем. – Де... Дед бол! — говорит комментатор на внезапно замолчавшем стадионе. Ужас охватывает Эйджуна. В его голове проносятся кадры падения Танбы. Неужели он... это... Он только что ударил того парня по голове!!! Он...? Скрюченная фигура Ширакавы шевелится. Он стряхнул с себя заботливую руку Казуи и, шатаясь, поднялся на ноги. Конечности Савамуры немеют от облегчения.* *
Миюки видит лицо Ширакавы, когда судья помогает ему, пошатываясь, вернуться в дагаут Инаширо. Для человека, который только что рисковал получить серьезную травму, он не выглядит слишком недовольным. Возможно, он предпочел бы отбивать подачи Эйджуна, но, как ни крути, он только что заплатил цену за то, что Инаширо получил раннера на базе в последнем иннинге. – Ширакаву-куна уводят в дагаут для лечения, — объявляет система громкой связи. — Пожалуйста, подождите возобновления игры. Савамура снял кепку и быстро кланяется вслед уходящему Ширакаве. Когда игра замирает, инфилдеры движутся в сторону поля. Казуя спешит присоединиться к ним. – Черт, на минуту я подумал...! — говорит Эйджун. — Я хотел научить этого парня хорошим манерам, а не убивать его, понимаешь? Он выглядит взволнованным. – Хьяха, не волнуйся! Эти ублюдки Инаширо твердолобые! – Не обращай внимания, — улыбаясь, говорит Тэцу. – Это потому, что бэттер стоял близко к тарелке, — добавляет Маско. – Казуя? При виде умоляющего взгляда питчера сердце Миюки сжалось. Но он не показывает этого. Он щелкает по лбу питчера. – Эй! – Кто тебе сказал, что нужно так сильно набирать обороты, а? Ты, сопляк, чуть не стряхнул мой знак, да? Дух - это хорошо, но не заставляй меня останавливать игру, чтобы я мог подойти и надрать тебе уши. Савамура прячется за своей перчаткой и дуется. Это раздражение отвлекает его лучше, чем все заверения в мире. Остальные берут пример с него и начинают подшучивать над Эйджуном. Плечи Казуи немного провисают под нагрудником. Он бросает взгляд на дагаут. Он встречает взгляд тренера и кивает. Катаока кивает в ответ. В буллпене Каваками возобновляет разминку. У них все еще есть он, если до этого дойдет. Но менять питчера на этом этапе игры было бы рискованно. По крайней мере, мертвый мяч случился в начале их защиты. Давление есть, но пока не слишком сильное. Миюки думает, что Эйджун сможет быстро прийти в себя. Эгоистично, он надеется на это. Эта игра... он хочет закончить ее со своей второй половинкой. Все, что он может сделать, это молиться, чтобы не ошибиться в выборе. – Запасной бегун? — кричит Савамура с кошачьим взглядом, когда Карлос выходит на поле вместо Ширакавы. — Ты можешь это сделать?! Что за мошенничество! Что-то в груди Казуи разворачивается. Он прижимает перчатку к сердцу Эйджуна. – Смотри на меня, — говорит он, уже наполовину повернувшись, чтобы уйти. – Отвратительно, — комментирует Курамочи. – Жадный! — Эйджун соглашается. — Будь скромнее на поле, Миюки Казуя! Казуя вынужден проглотить полдюжины реплик в стиле PG-13, которые, вероятно, принесли бы больше вреда, чем пользы для сосредоточенности Эйджуна. Он убегает трусцой, смеясь про себя.* *
Значит, первый год все-таки не безошибочен. Молодец Ширакава, что доказал это. Карлос присел справа от первой базы. Его ноги чешутся. Ему не терпится бежать. Он думает, что предыдущий ат-бат был его последним шансом повлиять на эту игру. Он не собирается упускать новый шанс, который дал ему товарищ по команде. Сейдо не заменяет их питчера. Карлос может только надеяться, что это окажется ошибкой с их стороны. В конце концов, будь то родственная бэттери или нет, Савамура все еще ребенок. После этого мяча он сталкивается с бэттерами их команды... Неудивительно, что его внутренние подачи теряют свою остроту. Йошизава посылает первую попавшуюся на его пути подачу в аутфилд. – Левое поле! Карлос отступает назад и ставит метку. Его сердце бьется в горле. Зрители ревут. Сейдо в форме проносится по зеленому полю. Мяч попадает в перчатку. – Поп-флай пойман левым полевым игроком Сакаи! Бэттер-аут! Тренер базы позади Карлоса стонет в ужасе. Он чувствует то же самое. Если бы Сейдо оставил там Фурую, а не заменил его более опытным Сакаи в этом иннинге, парень бы точно пропустил этот удар. – Семпай! Вместо того чтобы дрогнуть, Савамура выглядит воодушевленным случившимся. Он поднимает палец к небу, сияя. Инфилдеры отвечают ему тем же жестом. Их лица сияют. Как это раздражает. Они что, думают, что уже выиграли или что? Об этом не может быть и речи. Карлос не отказался от нормальной школьной жизни и не отдал свое существование бейсболу, чтобы его остановили здесь. Он возвращает себе лидерство в беге. Его единственное оружие - ноги, и он собирается использовать их на полную катушку.* *
Мэй смотрит, как Казуя подает сигнал своим товарищам по команде. Аутфилдеры отходят чуть дальше. Значит, Сейдо не совсем не в курсе, кто перед ними. Масатоши выходит на площадку. Капитан Инаширо, их клинап, надежный партнер Мэя. Если Миюки и его дружок оставят ему хоть один шанс, он обязательно выбьет его. Мэй верит, что так и будет. Этот матч еще далеко не закончен. Он сидит на корточках в круге площадки, перчатки надежно держатся на рукоятке его биты. Еще немного... еще чуть-чуть, и Мэй сможет отомстить собственными руками.* *
– Первая подача - аут! Эйджун принимает мяч обратно, вздрогнув. Он знает, что должен избавится от этого дэд бола. Но сделать это труднее, чем сказать. Шум от удара мяча о шлем звучит ужасно, совсем не похоже на желанное хлопанье перчатки. Он выдыхает. В конце концов, Казуя прав. Савамура просто должен держать глаза на этой перчатке. Если они сгорят в огне, они сгорят вместе. Эйджун не хочет возвращаться в то одинокое место, где даже Казуя не мог до него дотянуться. Он изо всех сил нажимает на ногу. Его рука хлещет вперед. Кроссфайер устремляется к тарелке. Его встречает звон биты. – Фол! – Хорошо, Савамура, это был хороший удар! Продолжай в том же духе! Это был хороший мяч, не так ли? Казуя улыбается, бросая ему обратно мяч. Эйджун хочет похвастаться. 'Видишь? Я все еще могу подавать вовнутрь!' Конечно, следующий сигнал Миюки - низкая подача снаружи. Савамура расстраивается. Он что, не доверяет ему, чтобы он сделал это снова? Он потирает лоб рукавом. Дневная жара ошеломляет. Публика так шумит, что он едва слышит свои мысли. Два аута. Вот что они продолжают кричать. Два аута до Кошиена. Сердце Эйджуна бьется так сильно, что он чувствует его кончиками пальцев. Он не может проявить никаких колебаний. Он должен бросить свои лучшие подачи. Мяч попадает в перчатку Казуи. – Бол! — снова говорит судья, но прежде чем питчер успевает только скривиться, Миюки уже на ногах. Мяч летит на первую базу. Раннер едва успевает отпрыгнуть назад. – Молниеносный пикофф от кэтчера Сейдо! Раннер Инаширо прижат! Савамура получает мяч обратно от Юуки. Он почти забыл о раннере. Казуя ничего не сказал. Наверное, ничего страшного, если Эйджун сосредоточится на бьющем. Он снова переводит взгляд на тарелку. Он старается не обращать внимания на светловолосую голову в углу зрения. Он должен бросать свои лучшие подачи.* *
– Это страйк-аут на замахе! У Инаширо теперь два аута! Мэй скрежещет зубами. Серьезно? Даже Масатоши? Он пересекается со своим ловцом, когда они меняются местами. Глаза Масатоси теряются в тени шлема. – Прости, Мэй, — бормочет он. Мэй почти замирает. Его внутренности скручивает. От этих слов ему хочется рвать и метать. За что он извиняется, а? Кто из них двоих на третьем году рискует уйти? А с другой стороны, кто тот идиот, который позволил Сейдо получить за их счет четыре рана? Ему удается изобразить беззаботную улыбку. – Что ты хочешь сказать? Ты оставил всю славу мне. Это очень по-соседски с твоей стороны, Маса-сан! – Мэй... Мэй не обращает на него внимания и продолжает свой путь. Миюки и его домашний питчер смотрят, как он приближается. Возможно, они все трое думают об этом: как уместно. Как уместно, что все сводится к ним. Весь матч сводится к вопросу, который Мэй задавал все это время. Кто лучше - гениальный питчер Нарумия Мэй или неоперившиеся родственная бэттери? Савамура выглядит спокойно на поле. На горке Мэй. Мэй хочет стащить его с нее и рассмеяться ему в лицо. Посмотрите на этого ребенка! Он выглядит таким юным. Разве Мэй когда-нибудь выглядел так молодо? Он не похож на Савамуру. Он совсем не похож на Савамуру. Ему на колени не упал ловец снов. Он не бездельничает в буллпене во время матча, позволяя другим питчерам делать большую часть тяжелой работы. Он сам поднялся на тот уровень, на котором находится, без поддержки, без коротких путей. Он - настоящий игрок. Он - Нарумия Мэй, и он отказывается проигрывать в сказке.* *
Солнце печет плечи Казуи под его компрессионной рубашкой. Он смотрит, как Эйджун наблюдает за Нарумией. 'Вот оно, - хочет сказать он. 'То, чего ты ждал'. Чего они оба ждали, если быть честным. Но это не имеет значения. То, чего хочет Казуя, здесь не имеет значения. Единственное, что сейчас важно, это чтобы он верил в свою подачу. Миюки верит. Если это будет Эйджун, он сможет это сделать, он уверен в этом. Черт, Эйджун даже сумел отбить одну из подач Мэя. Такого Казуя точно не ожидал. Не так он собирался бросить вызов Мэю, когда решил не присоединяться к Инаширо. Он не планировал ничего подобного. Год назад его жизнь пошла под откос, и он не жалеет ни об одном моменте. Все шло к этому. Один год со своей второй половинкой рядом. Наконец-то они прошли полный круг: на этом поле, лицом к лицу с Инаширо. Как только этот матч закончится, Миюки и Савамура начнут следующую главу своей жизни. Будет ли эта глава включать в себя Кошиен и невероятную команду, с которой они сражались бок о бок, зависит только от них двоих. Итак... Один аут. Они просто должны сосредоточиться на бэттере. Только на этом бэттере. Казуя поднимает перчатку.* *
Эйджун сглотнул. Капля пота скатилась по его челюсти. Его покрытые канифолью пальцы сжимают мяч в перчатке. Вид, открывающийся перед ним, поражает. Два монстра, один сидит на корточках, другой стоит. Оба с голодными глазами, оба смотрят на него. Дрожь пробегает по его позвоночнику. Один из этих монстров дружелюбен. Один из этих монстров - его. И он не боится. Огонь в Казуе знаком. Он не обжигает его, потому что он тоже огонь. Но в такие моменты, как этот, он кажется таким огромным, что Савамура может только смотреть, потрясенный. Год назад он наблюдал за противостоянием этих двух монстров с трибун. Теперь он здесь, на поле вместе с ними, и они оба ждут его. Это нервирует. Это возбуждает. Это смиряет. Если Эйджун постарается, он думает, что сможет пригласить огонь Миюки в себя. Он мог бы расти, гореть, возвышаться. Он мог бы позволить эху их душ заполнить его, пока они не станут единым существом. Но это неправильно. От волнения Эйджун стиснул зубы. Под жарким солнцем ему чудятся бурные аплодисменты зрителей. Когда он перестал их слышать? Это оглушительно. Краем глаза он замечает, что что-то движется.* *
'Вот опять', думает Карлос. Миюки, как всегда, назойливо следит за каждым его движением и старается прижать его к земле. Карлос не собирается трусить от этого, ведь весь матч на волоске, но он должен быть осторожен. Он не может бегать беспечно и рисковать тем, что его выведут в аут. Тем не менее, сейчас два аута. Два аута, и это происходит снова. Как и в седьмом иннинге, давление со стороны домашней площадки ослабло. Карлос уверен в этом: Миюки не обращает на него никакого внимания. В тот момент, когда Мэй подошел к бэттер боксу, все внимание Миюки сосредоточилось на нем и на его драгоценной второй половинке - питчере. Как и все на этом стадионе, Миюки, Савамура и Мэй думают только об этой дуэли между питчерами. Весь мир с затаенным дыханием ждет неминуемой первой подачи. Карлос хочет смеяться. Ну. Если они все забыли о его существовании, ему придется напомнить им об этом. Он подается еще дальше вправо, глядя на ноги Савамуры. В тот момент, когда нога подающего поднимется, он будет вне игры... Золотые глаза поворачиваются. На долю секунды взгляд хищника замораживает Карлоса на месте. Он срывается с места. Он бежит. Савамура движется. Карлос изо всех сил бьет его по ногам. Юуки тянется в сторону горки, насколько это возможно, его рука вытянута так, словно он может притянуть мяч к своей перчатке. Карлос ныряет, отчаянно протягивая руку. Мяч врезается в перчатку. Наступает тишина. На долгое, ужасно долгое мгновение поле словно замирает во времени. Судья поднимает руку. – Аут! Тишина рассыпается, как шрапнель.* *
Юуки кричит первым. Эйджун вздрагивает, пораженный тем, что его тихий капитан вдруг закричал во весь голос. Юуки сгорбился от неожиданности, последний мяч все еще лежит в его перчатке. Затем поднимаются голоса остальных членов команды, громогласные, но быстро заглушаемые какофонией, льющейся с трибун. Если раньше он думал, что крики оглушительны, то теперь они похожи на стену шума. Он делает шаг назад, ошеломленный. Кто-то с силой ударяет его по спине. – Савамура, ты ублюдок! — Курамочи кричит ему в ухо. Внезапно появляется Маско. – Савамура-чан! — кричит он, обхватывая его руками и поднимая с земли. – Эйджун-кун! — кричит Харуичи, громче, чем когда-либо слышал его. По щекам его друга текут слезы. – На чертовом пи... пикоффе! — кричит Курамочи, но ничто не может скрыть заминку в его голосе. Глаза Савамуры тоже начинают блестеть. Как будто его тело поняло это раньше, чем его разум, его замешательство исчезает. – Мы... мы победили, — шепчет он. Потом громче: — Мы победили?! – Савамура, ублюдок! Исашики врывается с поля, Юуки тоже здесь, потом Ширасу и Сакаи, и наконец в сердце Эйджуна зазвучали слова, похожие на звук мяча, вонзившегося в перчатку. Мы победили. Мы победили! МЫ ПОБЕДИЛИ! Зарывшись в массу грудей и конечностей своих плачущих товарищей по команде, он смотрит на домашнюю тарелку. Казуя стоит там, его маска висит на безвольных пальцах. Позади него Нарумия тоже не двигается. Его бита касается земли. Два монстра все еще смотрят на него. Оба потрясены. Словно пробудившийся ото сна, Миюки делает шаг вперед. Он шатается, потом начинает бежать. Нарумия остался позади; этот великий враг, внезапно ставший далеким и несущественным. – Казуя! — кричит Савамура. Их товарищи по команде расступаются перед ними. Миюки падает в протянутые руки Эйджуна. Его лицо уткнулось в плечо питчера. Игроки смеются и похлопывают их по спинам. Остальные члены команды выбегают к ним из блиндажа и кричат вдвое громче. – Казуя, мы победили! — говорит Савамура, смеясь сквозь слезы. – Да, — говорит он, его голос хриплый. — Да, мы выиграли. И затем он целует Эйджуна, прямо там, в центре поля, с их командой, разбивающейся вместе, как волна вокруг них.* *
Вечеринка длится до самой ночи. Никто из взрослых не пытается заставить их вернуться домой. Тренер, Рэй, даже Оота улыбаются с такими же красными глазами, как у игроков. Менеджеры тоже утирают щеки, когда не таскают с кухни новые напитки. В какой-то момент им придется лечь спать. Возможно, в комнатах общежития будет происходить какая-то перестановка, кровати и матрасы будут предложены тем, чьи автобусы перестали ходить. Они должны хорошо выспаться. Они должны отдохнуть, чтобы вернуться к тренировкам с большей решимостью, чем когда-либо. Это только начало пути. Скоро им придется собрать вещи и уехать в Кобе. Но пока они празднуют. Пока что они ставят печать этой победы на своих сердцах, чтобы память об этом дне и этих людях давала им силы идти дальше. Даже находясь рядом с полем, Миюки все еще слышит разговоры и музыку. Ночь прохладна для его разгоряченной кожи, это желанная передышка. Он смотрит на луну в небе. Он дышит. В его сознании возникают вспышки. Зрители, стоящие на своих местах и громко хлопающие в ладоши. Помятые лица игроков Инаширо, когда обе команды кланяются друг другу. Рыдания Мэй, сопли, капающие из носа, когда кэтчер поддерживал его, возвращая в землянку. Савамуры, подбегающие к ним за пределами стадиона. Рури, обнимающая его, несмотря на промокшую от пота форму. Слезливая ухмылка Аоцуки. Казуя достает из кармана телефон. На экране появилось новое сообщение, которое он перечитал уже дюжину раз. Сообщения от этого человека... их мало, и они очень редкие. Миюки не сопротивляется улыбке, которая пытается появиться на его губах. Он думал, что его вполне устраивает молчание, но приятно, когда тебя видят. – Так вот где ты был! Казуя хмыкает в ответ на ожидаемый голос. Савамура топает в его сторону. Его щеки покраснели, как будто навсегда остались пятна от его восторга сегодня днем. – Неужели ты настолько антисоциальный придурок, что тебе пришлось свалить с вечеринки в честь победы? — говорит он, как всегда невозмутимо. Миюки пожимает плечами. – Я удивлен, что тебе удалось сбежать, — отвечает он. Он потерял счет тому, сколько раз товарищи по команде вспоминали последний иннинг Эйджуна в их лихорадочном пересказе лучших моментов матча. Он, конечно, привлек к себе внимание, как рыба к воде. – Я надеюсь, ты не позволяешь всему этому забивать себе голову, — добавляет Казуя. Выговор мягкий, по сравнению с его обычным. Он уже решил быть великодушным и подождать до завтра, чтобы начать сбивать с него спесь. Савамура заслужил это. – Нет ничего плохого в том, чтобы получить свою долю! — заявляет сопляк, скрещивая руки на груди с улыбкой, от которой Миюки хочется его ударить. Завтра. Определенно. Но сейчас Казуя гладит его по щеке. Савамура замирает. – Хорошо поработал сегодня, Эйджун. Кожа теплеет под его прикосновением. – Что это с тобой вдруг? — заикается Эйджун. — Разве ты не собираешься рассказать мне обо всем, что я сделал не так? Нет. Сегодня Казуя не будет таким лицемерным. Целый год он клялся себе, что вторая половинка ничего не изменит в его бейсболе, убеждал Эйджуна и всех остальных, что они - личности, прежде чем стать единым целым. А когда дошло до дела, Миюки оказался тем, кто забыл. В последнем иннинге, в последнем ударе, он так сильно влился в Савамуру, что все поле померкло вокруг них. Он больше не видел ни трибун, ни аутфилда, ни алмаза. Только он и Эйджун, противостоящие врагу, которого они оба хотели уничтожить. Он не стал бы останавливать раннера. Это даже не пришло бы ему в голову. Какая-то его часть, слишком большая, слишком слепая, была уверена, что этот матч должен закончиться для Эйджуна и Мэя. А потом Эйджун отвернулся от него. Он отвернулся от тарелки, отвернулся от Мэя. Его мышечная память, отточенная под руководством учителя, который даже не был Казуей, сработала. На базе был раннер. Раннер имел слишком большой перевес. Поэтому он должен был послать пикофф. У Эйджуна и в мыслях не было закончить матч таким образом. Это было просто то, что он должен был сделать, то, чему его учили. Но поскольку никто, никто на стадионе не ожидал от него этого в тот момент, этот единственный поступок решил все. – Хочешь, я расскажу тебе обо всем, что ты сделал не так? — говорит Миюки, его сердце согревается всеми возможными способами. – Аргх! Делай мне комплименты или не делай, придурок! Казуя разражается смехом. Он обхватывает Эйджуна за плечи. – Эй! — говорит Савамура, немного спотыкаясь, когда Казуя обрушивает на него весь свой вес. – Я очень рад, что ты нашел меня, Эйджун, — говорит Казуя, его голос приглушен рубашкой его суженого. Эйджун молчит. Между ними проходит несколько вдохов. – Потому что мы победили? — говорит он. Он звучит задумчиво. Казуя обожает эти редкие моменты его задумчивости. Это проблески того, кем однажды станет Савамура, когда его огонь превратится во что-то менее дикое, но еще более яркое. Больше, чем он когда-либо чего-либо хотел в этой жизни, Казуя хочет быть рядом, чтобы увидеть, как это произойдет. Он качает головой. Руки Эйджуна сжимаются вокруг его талии. Он зарывается носом в волосы Миюки. – Я тоже очень рад, — бормочет он. Казуя улыбается.