Curse of Immortality

Устроившись в одном свободном кабинете, который никто не использовал, Феликс доделывал презентацию и вносил правки в текст дипломной работы. Защита была уже через несколько дней на этой неделе, поэтому он усердно готовился. Да так усердно, что даже потерял счет времени и просидел за ноутбуком с самого утра почти до обеда. Он не ощущал в теле усталости, как раньше, поэтому смог надолго сконцентрировать свое внимание на работе. Летом солнце встает рано, поэтому и Феликс долго в кровати не залеживался. Уже не первую ночь он спит вместе с Хенджином, который любит подремать подольше. Сначала Феликс старался вставать с кровати тихо и очень осторожно, чтобы не потревожить Хенджина, но потом понял, что того ничто и никто не сможет разбудить. Хван крепко спал, чего, к слову, раньше не происходило. До появления Феликса такого не было. Сейчас же он обрел некое спокойствие. Не ловил панические атаки от кошмаров посреди ночи и не бежал к Минхо в поисках утешения. Все, в чем, оказывается, нуждался Хенджин, это забота и любовь со стороны близкого человека. Но не просто друга. А именно того, с кем можно было разделить каждую секунду своей вечной жизни. Желудок уже сигнализировал своим урчанием о том, что пора бы перекусить, поэтому Феликс, сохранив презентацию, закрыл ноутбук и покинул кабинет, больше подходящий для какого-нибудь главы британской мафии 1920-ых годов. Интерьер особняка вообще отправлял сознание Феликса в прошлый век. Казалось, что каждый предмет мебели и декора были раритетными и стоили безумных денег. Прежде чем спуститься на кухню, Феликс решил заглянуть в спальню. Возможно, Хенджин был там. А если нет, то дальше он бы искал его в зале, либо в столовой, либо на заднем дворе в беседке. Сегодня как раз был солнечный приятный день для прогулки. Но, к своему счастью, Феликс обнаружил Хенджина в спальне. Не пришлось долго искать в этом огромном особняке. — Хенджин, ты до сих пор не встал? — спросил Ли, увидев Хвана на кровати. Тот не был уже укутан в одеяло, на нем была его домашняя одежда — серые спортивные штаны и черная толстовка. Значит, он все-таки поднимался с постели. Но то, в каком положении лежал Хенджин, заставило Феликса начать переживать. — Хенджин? — он подошел к постели и встал с той стороны, где лежал парень. Свернутый калачиком, поджимающий к себе колени и обнимая их руками, Хенджин дрожал, будто от холода. С закрытыми глазами он, казалось, спал и видел какой-нибудь кошмарный сон. Но все было не так. Он прятался от тех, кто пришел навестить его сегодня. От своих родных, которые умерли давным-давно. — Хенджин, — взывала мать. — Мой сынок, я по тебе скучаю. Присоединись ко мне. — Джин, — прозвучал голос брата прямо над ухом. — Ты представляешь, каково мне без тебя? Без моего старшего брата очень тяжело. Побудь со мной хоть немного. — Хенджин, не отворачивайся от семьи, — голос отца был грубым. Его Хенджин всегда боялся ослушаться в детстве. И сейчас чувство вины становилось сильнее, как только заговорил отец. — Ты слаб без нас. Неужели я растил тебя таким эгоистом? Хенджин! Хенджин, ты слышишь меня? — Хенджин, ты слышишь меня? — Феликс, сев рядом с ним, тряс его за плечо. — Хенджин, иди ко мне. Я утешу тебя и избавлю от всех твоих переживаний, — хоть Хенджин и не видел, но он представлял, что мать в своей духовной форме сейчас раскрыла руки для объятий и ждала, пока он сдастся. — Хенджин, — продолжал Феликс. Он крепко сжал его плечо и почувствовал мелкую дрожь, пробирающую все тело. Хван еще сильнее зажмурился, дожидаясь момента, когда духи его родственников наконец-то оставят его в покое. И этого момента можно ждать хоть целый день. Целую вечность. — Да ты горишь, — Феликс дотронулся до его лба тыльной стороной ладони. На коже был тонкий слой испарины. Хенджина знобило, как при каком-нибудь вирусном заболевании. Но разве может идти речь о болезни у бессмертного? Однако Феликс даже не стал долго размышлять на эту тему и метнулся в ванную комнату, чтобы намочить небольшое полотенце в прохладной воде. Он оставил его на лбу у Хенджина и решил спуститься вниз, чтобы найти Минхо, который точно бродил где-то в особняке. Феликсу посчастливилось не заблудиться, и он встретил Минхо, направляющегося в бассейн, в одном из коридоров. — Минхо, Хенджину плохо. Мне кажется, он заболел, — встревоженно начал Феликс. — Быть такого не может, — без толики беспокойства ответил он, поправив на плече полотенце. — Его знобит. У него жар, и он…не реагирует никак. — Окей. Я тут чем могу помочь? — прозвучало как-то бесчувственно, по мнению Феликса. — Я подумал, что тебе следует знать, если Хенджин заболел. Я, конечно, умею лечить простудные заболевания, я позабочусь. Просто решил сообщить, — Феликс слегка сдулся, заметив со стороны Минхо безразличие к состоянию Хенджина. — Он бессмертный. Он не может болеть, как и ты. Феликс мысленно треснул себя по лбу. Он пока еще не привык к этим сверхъестественным способностям, не мог никак поменять свое мировоззрение. Он лишь на секунду успокоился, облегченно выдохнул, а потом снова встревожился. — А почему тогда его знобит, если он не болеет? — нахмурился он. — Такое с ним случалось не раз. Обычно по ночам ему снились кошмары, после которых он приходил ко мне. И у него всегда был жар. Видимо, он снова видит призраков своих родных, — сказал Минхо, мимика которого не сменялась на протяжении всего разговора. Чего нельзя сказать о Феликсе, на лице которого были написаны все эмоции. — Он видит призраков своих родных? — Я так и сказал. И еще у него сегодня день рождения. — У него день рождения? — Феликс удивлялся все больше и больше, получая новую информацию. — Да, — Минхо коротко усмехнулся, забавляясь тому, как Феликс переспрашивал его. — Но он не любит этот день и никак его не празднует. — Так, может, ему, наоборот, нужно с кем-то провести свой день рождения? Мне бы было довольно одиноко, если бы я отмечал свой день рождения один, — у Феликса опустились уголки губ. Он сочувствовал Хенджину. — Если ты думаешь, что мы не пытались, то ты сомневаешься. — Я так не думал. — Когда Чан узнал о его дне рождения так же внезапно, как и ты, он захотел устроить ему мини-вечеринку здесь, но все пошло не так, как планировалось. Хенджин вышел из себя, разозлился. Ему не понравилось, что никто даже не поинтересовался, хотел ли он этого всего. Чан хотел же как лучше. После разыгравшейся сцены Хенджин собрался и ушел. Одному богу известно, где он был тогда и чем занимался. Думаю, пил, курил. Все как обычно. Феликс слушал Минхо с приоткрытым ртом, внимал каждому слову. И хоть он и принимал тот факт, что Хенджин не желал отмечать свой день рождения, но не мог все равно отделаться от одной навязчивой мысли — сделать этот день для него самым лучшим из всех. Он пока не знал, как именно это провернуть, но хотя бы хотел попытаться. — Знаешь, твое появление изменило его, — заметил Минхо. Скрестив руки на груди, он сощурил глаза и посмотрел на Феликса так, будто сканировал его насквозь. — Серьезно? И как? — появилась легкая улыбка на лице. — Он стал спокойнее, покладистее, что ли. Нет, конечно, он иногда пытается сорваться. Вот как за завтраком приблизительно неделю назад. Но это совсем другое. Раньше он бы закатил сцену, ушел в самобичевание, указывал бы на свою никчемность и ущербность, махнул на все рукой и свалил. Он ходил по клубам, чтобы забыться. А как появился ты, то я стал его чаще видеть здесь. И внешне он уже не такой измотанный. — Неужели я так повлиял, — поразился Феликс. И вроде губы изображали на лице улыбку, однако в глазах виднелась грусть. Сочувствие. — Думаю, да. И если ты каким-то образом сможешь порадовать его сегодня, в его самый ненавистный день, то ты, вероятно, единственный, тот самый, кто ему был нужен все это время, — теперь и Минхо улыбнулся. Невозможно было скрыть, хоть он и старался, радость по поводу того, что Хенджин действительно менялся на глазах в лучшую сторону. — Спасибо, Минхо, — улыбнулся Феликс теперь уже и глазами. — За что? — За то, что рассказал мне. — Да не за что. Они уже собирались разойтись, но Минхо остановился и окликнул: — Феликс, я сейчас собираюсь в бассейн. Где-то час-два меня не беспокойте, — предупреждал он, потому что не мог позволить кому-либо видеть свой обнаженный торс. — Хорошо, без проблем. И на этом они разошлись. И только тогда, когда Феликс уже проходил через зал, он подумал о том, какой бы подарок он мог сделать Хенджину. И он забыл спросить об этом у Минхо. Он ведь пока не знал, чего Хвану не доставало, о чем тот мечтал. А нужно ли ему вообще что-то материальное? Ведь для того, кто прожил уже сто лет, все материальное, должно быть, потеряло смысл. Что же Феликс мог ему подарить? Об этом ему еще стоило подумать. А пока он хотел хотя бы попытаться пробудить Хенджина, вырвать его из своих мыслей и отвлечь. Феликс снова сел рядом с Хенджином. Опустил ладонь на его макушку и погладил. Другой рукой он взял его руку и огладил большим пальцем выпирающие острые костяшки. Кожа ладони ледяная. Она контрастировала с температурой тела Феликса. — Хенджин, это я. Феликс. Открой глаза и посмотри на меня, пожалуйста, — он продолжал гладить его и разогревать ладонь. — Не бойся, — мягко произнес он. — Хенджин, тебе больше никто не нужен кроме нас, — твердил отец. — Хенджин, я рядом. Открой глаза. Я здесь с тобой, — продолжал Феликс. — Ты уже прожил достаточно лет. Тебя больше ничего не держит. Хенджин, будь с нами. Ничего не бойся, — мелодично говорила мать. Казалось бы, чего Хенджин так их боялся, раз не мог умереть? Но, по сути, он мог просто не возвращаться. Мог остаться на той стороне и не следовать по дороге, которая ведет на эту сторону. И там он бы воссоединился со своей семьей. Конечно, в любой момент он бы мог снова ступить на тропу и вернуться в мир Живых, но захотел бы он? Если бы он оказался рядом со своей семьей, то вряд ли бы смог от них уйти. Но он не хотел оставаться среди мертвых и лишь притворяться, что он такой же, как они, — не имеющий второго шанса, когда на самом деле таких шансов у него было бесконечное множество. — Не бойся, Хенджин. Они ведь не настоящие, — пытался достучаться до него Феликс. Нет, эти духи были настоящими. Не голосами в голове. И Феликс их не видел, потому что они показывали себя только Хенджину. Феликс нагнулся и поцеловал Хенджина в щеку. Невинный теплый поцелуй, который помог вернуть Хвана. Веки медленно приоткрылись, и глаза попытались привыкнуть к свету, льющемуся с улицы в окно. — Хенджин, — Феликс облегченно вздохнул. — Пришел в себя. Пока зрение Хенджина привыкало к освещению, он все еще видел перед собой туманные полупрозрачные образы своих родственников. Они стояли вокруг кровати, словно стервятники. Хенджин был их добычей. Но они так и не смогли получить желаемого, поэтому постепенно покидали его. Растворялись в воздухе легкой дымкой. Феликс обнял его, прижался всем телом и ощутил учащенное сердцебиение. Хенджин еще некоторое время дрожал, пока приходил в себя, но как только тепло чужого тела начало доходить до него, он стал возвращаться к реальности. Реальности, в которой существовал Феликс, ради которого у Хенджина появился смысл не сдаваться. Хенджин приподнялся и прислонился спиной к изголовью. Он еще раз оглядел комнату и убедился, что духи родных действительно исчезли. Он испытал облегчение. — Ты как? — спросил Феликс, поглаживая рукой бедро Хенджина. — Вроде ничего, — ответил Хван. Его голос слегка охрип — видимо, от пережитого стресса. — Мне Минхо рассказал, что ты видишь своих родственников. Это правда? Они тебя сильно беспокоят? — Феликс спрашивал осторожно, довольно спокойным и тихим голосом. Не хотел, чтобы Хенджин выходил из себя лишний раз, но хотел узнать его получше. — Правда. Они приходят не так часто. Раз в год. Бывает, два раза. Раньше часто приходили во снах. — А сейчас? — Сейчас уже нет. Мне ничего больше не снится. Но я хорошо сплю. Хенджин не казался опечаленным или раздраженным. Он был вполне спокоен. Даже накрыл ладонью руку Феликса. Тепло от бедра поднималось выше и выше и заливалось в сердце. Он в упор смотрел на Ли, разглядывал его внешность — приподнятые брови, обеспокоенность в глазах, чуть приоткрытые губы. Взгляд Феликса тоже бегал по облику Хенджина. Они молча сидели пару минут. Каждый думал о своем, пытался понять, насколько все, что сейчас происходит, правильно. Для Феликса все было более чем правильно. Он уже не видел себя где-то в другом месте, кроме как здесь, в особняке, и рядом с Хенджином. Он заметно привязался к нему и не видел в этом ничего криминального. А как привязался Хван… Он и представить себе не мог, что когда-нибудь подобное произойдет. Феликс оказался, хоть и не по своей воле, единственным бессмертным, которого он повстречал. Хенджин не мог просто взять и упустить его. Жить вечно — тяжело. Особенно в одиночестве. Он много чего потерял за свои прожитые годы, и сейчас ему выпал шанс стать наконец-то счастливым. — Мне Минхо еще кое-что рассказал, — робко начал Феликс, опустив голову и прервав зрительный контакт. — У тебя сегодня день рождения? — спросил он, хотя знал уже ответ. Хенджин шумно вздохнул и отвернулся. Он убрал ладонь с руки Феликса и сложил обе руки на груди. — Да, но этот день ничего не значит. — Он сказал, что ты не любишь его праздновать. Но я подумал… — Феликс поднял на парня глаза, желая убедиться, не злился ли тот на него. У Хенджина лишь челюсть напряглась, но особого гнева во взгляде не было. — Мы можем не праздновать, но можно просто весело провести этот день. Пусть это будет не день твоего рождения, а день нашего свидания, — сказал Феликс и поджал губы. Он только что так завуалированно (нет) пригласил его на свидание. Их первое официальное свидание. Хенджин заинтересованно обратил на парня внимание. — Свидание? — уголок губ потихоньку начал ползти вверх. — Ну да, — он потер шею. — Мы же вроде как…вместе? Все началось так быстро, что мы даже не поговорили о наших отношениях, а просто начали плыть по течению. Я не против, правда, — Феликс положил руку на сердце. — Меня устраивает, что у нас все так естественно сложилось. Хотя, — он задумался, — все довольно сверхъестественно, но в хорошем ключе, — рассмеялся. Улыбка Феликса подарила улыбку и Хенджину. — Хорошо. Куда мы пойдем на свидание? — Сначала в кафе. Я очень хочу есть. Потом…мм…секрет, — Феликс подпрыгнул на кровати и ехидно ухмыльнулся, будто затевал что-то. Хенджин вскинул бровь. Допрашивать парня не стал. — Окей, — только и сказал Хван и принялся вставать с постели. — Только одеваемся во что-нибудь необычное. — Необычное? Это как? — усмехнулся Хенджин, открывая шкаф. — Как ты оделся в нашу первую встречу, — Феликс закусил нижнюю губу. — Для меня это вполне обычная одежда. Хенджин уловил мысль парня и достал из шкафа несколько предметов одежды — черные брюки и красную атласную рубашку. Сегодня его взгляд упал на красный цвет. — Ой, а можно мне тоже из твоего гардероба что-нибудь взять? У меня таких костюмов нет. Хенджин окинул Феликса взглядом и принялся искать в шкафу подходящую для него одежду. Достав черные брюки и такого же цвета атласную рубашку, которая будет идеально смотреться на такой стройной миниатюрной фигуре, он передал их парню. — Внизу стоят туфли, можешь взять любые, какие тебе подойдут. — Спасибо, — обрадовался Феликс и, встав возле кровати, принялся переодеваться. Никто из них не стал скрываться в ванной комнате. Хенджин никогда не стеснялся, но Феликс мог. Однако теперь он не был застенчивым даже в трезвом состоянии. Изредка их взгляды косились на тела друг друга. Невзирая на то, что они спали вместе и неоднократно видели друг друга в нижнем белье, сейчас еще больше хотелось смотреть и разглядывать. Совместные разговоры и простое времяпрепровождение уже сблизили их, но хотелось в какой-то момент стать еще ближе. И чтобы это было не так, как в кабинке туалета, а иначе. Более чувственно и трепетно. Собравшись и окинув друг друга взглядами полными восхищения, они вызвали такси и направились в город по адресу, который Феликс указал в приложении. — Какое кафе ты выбрал? — спрашивал Хенджин, пока они были в пути. — Я туда часто с родителями ходил. Очень симпатичное место. Ну, по крайней мере, мне так казалось в детстве. Я там не был уже давно. — Сколько тебе было, когда ты туда ходил? — Лет десять, наверное. Надеюсь, оно осталось таким же, каким я его помню. Сидя в такси, Хенджин взял Феликса за руку и переплел с ним пальцы, как бы говоря, что он рад сейчас быть рядом с ним. Он смотрел на него и понимал, насколько парню идет его одежда. Вместе они выглядят как очень красивая и элегантная пара. Ли улыбнулся ему и мигом отвернулся, когда ощутил прилив тепла к щекам. Все-таки засмущался. Стало немного жарко, и казалось, что рубашка вот-вот прилипнет к телу. Кафе, в котором они устроились на мягких бежевых с бархатной обивкой диванчиках у окошка, было довольно обычным — современный интерьер в стиле минимализма, нет лишних предметов декора. В помещении светло, посетителей немного. — Здесь явно провели ремонт. Все такое новое, — Феликс осматривался вокруг. Меню уже лежало на столе, так что парни просто начали выбирать еду и напитки, не дожидаясь официанта. — Я всегда любил есть кимбап. Он тут очень вкусный. Интересно, поменялось ли что-нибудь. — Давай закажем всего по одной порции и попробуем? Закажи, что ты так сильно хочешь, — Хенджин доверял выбору Феликса. И увидев, как у парня ярко загорелись глаза, словно у ребенка, которому дали разрешение на еще одну игру в аркадном зале, он умилился и улыбнулся, не в силах скрыть этого. Феликс подозвал официанта и продиктовал заказ, который включал в себя чуть ли не семь разных блюд и еще несколько закусок, а потом он еще попросил мужчину наклониться и что-то ему нашептал на ухо. В этот момент Хенджин нахмурился. Больше двух говорят вслух, да? Что мог Феликс скрывать в данный момент от него? — Чего шептался? — Ничего особенного, — Феликс даже не посмотрел на Хенджина, а продолжил листать меню, словно он и так мало заказал и собирался еще. Хенджин немного напрягся. Не любил он тайны. Тем более сейчас все так хорошо шло. Было бы печально, если бы их свидание в этом кафе накрылось медным тазом из-за какой-то недомолвки. Постепенно официант начал приносить еду, и на столе становилось все меньше места для новых блюд. Парни делили каждое блюдо на двоих, пробовали и смаковали. Феликс уже давно не ходил ни в какие кафе и рестораны, как и Хенджин тоже. Ли раньше питался одной лапшой быстрого приготовления, а Хван довольствовался тем, что было в холодильнике дома. Благо Минхо или Чанбин частенько ходили в продуктовый магазин. — Кимпаб по-прежнему такой же вкусный, — он промычал вдобавок от удовольствия и прикрыл глаза, прожевывая небольшой ролл. — Все очень вкусно. Хорошее место, — поддержал разговор Хенджин. Феликс увидел на горизонте их официанта и выпрямился. Отложил палочки и вытер салфеткой рот. — Хенджин, я просто хочу, чтобы у тебя был хоть один раз такой день рождения, как у меня в детстве, — сказал Феликс, смотря то на Хенджина, то на приближающегося официанта. — Что?.. — у Хвана меж бровей складка залегла. Он оторвался от еды и обратил внимание в ту сторону, куда смотрел Ли. Официант подошел к столику и, взяв со стола одну пустую тарелку, поставил на ее место блюдо с небольшим тортиком. В центре горела свечка. Белый крем почти полностью скрывал красный бисквит. Хенджин уставился на торт в немом шоке и со стеклянным взглядом. В мыслях проскочило: «Неужели и он туда же?». Но он не мог себе позволить злиться на Феликса. Не хотел испытывать по отношению к нему негативные эмоции. Но как быть, если Ли пытался сделать то же самое, что и Чан. Оба хотели как лучше. Но если Бан тогда не знал о том, что Хенджин ненавидел свой день рождения, то Феликс вроде как выяснил это у Минхо. Так почему же он сейчас это делал? Феликс тихонько поблагодарил официанта, после чего тот отошел от столика. Между парнями повисла напряженная тишина. Хенджин смотрел на торт, после чего поднял медленно взгляд на Феликса. В глазах читалось некое разочарование. Аппетит пропал. — Прошу, не злись на меня. Я не собираюсь переубеждать тебя, каким-то образом пытаться привить любовь к этому дню. Я только лишь хотел создать для тебя приятные воспоминания, вот и все, — Феликс начал нервно кусать нижнюю губу. — Это просто торт, ничего больше, — он уже собирался вытащить свечу, заметив, как Хенджин напрягся, но тот остановил его, дотронувшись до запястья. Феликс опустил плечи и узрел следующую картину — Хенджин приблизился к торту, задумался на секунду и задул свечу. Легкий дым рассеялся в воздухе. После этого Хван молча вынул потухшую свечу и отложил ее. — Ты загадал что-то? — поинтересовался Феликс. Хенджин кивнул. Он принял этот подарок. Посчитал, что настало время покончить с ненавистью. Люди празднуют свой день рождения, получают подарки и внимание, а Хенджин по собственной воле лишил себя всего этого. — Я ведь раньше любил праздновать свой день рождения, — с некой грустью произнес он. В свой день рождения Хенджин никогда не мог долго спать. Он вставал ни свет ни заря, выбегал на улицу и встречал восходящее солнце над небольшой деревней. Ему девять лет. Лето. Свежий теплый ветерок приятно дул по босым ногам. Мальчик так радовался каждому дню, но особенно одному — своему дню рождения. — Хенджин, иди умываться, — звала его мама из дома, и мальчик бежал к умывальнику, сверкая пятками, потому что знал, что потом будет завтракать. А завтрак в день рождения всегда особенный. На столе стояла миска с клубникой, на тарелке лежало несколько разрезанных на дольки яблок, а на плите готовились любимые сладкие оладушки. Хенджин обожал их, мог съесть хоть все и не пожалеть, даже если потом живот будет болеть. Раз сегодня его день рождения, то ему можно было начать завтрак со сладкой сочной клубники. — Не ешь много, а то оладьям места не останется, — с легкой усмешкой наставляла мать. — Оштанется, — произнес мальчик с набитым ртом. Пытался прожевать довольно крупный плод клубники. — Хоть сегодня и твой день рождения, но оставь немного своему младшему братику, — мама поставила на стол тарелку с оладьями и достала из шкафчика банку с яблочным повидлом. Если у Хенджина сегодня нигде не слипнется, это будет чудом. — Конечно, мама, — он искренне улыбнулся. Брату Хенджина было шесть лет. Казалось бы, разница в возрасте небольшая, но для детей она просто огромна. И Хван, как только у него появился младший брат, сразу поставил себе цель — стать для него примером для подражания. Семья Хенджина была не богатой. На подарки особо рассчитывать не приходилось, но родители все равно старались порадовать своих детей. И Хенджин был рад получить в подарок любую игрушку, новую обувь или какой другой предмет одежды. Он был счастлив и не ставил завышенных ожиданий. Не требовал многого. Даже будучи таким маленьким, он знал, как упорно работают его родители, обеспечивая семью. Порой отец воспитывал его, разговаривая с ним в строгом тоне, но Хенджин никогда не сомневался в его любви к нему. — Когда твое отношение поменялось? — спросил Феликс, выслушав короткую историю. — Когда я впервые умер, наверное, — Хван пожал плечами. — Хотя… — задумался. — Вообще не знаю. Со временем так случилось. — И когда же ты умер первый раз? — Кажется, я вступился за какого-то бедолагу в узком переулке между домами, и меня зарезали. Мне было лет семнадцать, — с трудом вспоминал Хенджин, нахмурившись. А Феликс открыл рот от удивления. — Я очнулся ночью, — прозвучало с вопросительной интонацией, словно он сам у себя спрашивал. — Долго приходил в себя. Спустя неделю я еще где-то сильно поранил руку и пока шел домой, рана зажила. Я смывал кровь в ручье. И тогда я понял, что что-то не так. — Ты не рассказывал об этом кому-нибудь? Родителям? — Нет, конечно, — резко ответил Хенджин. — Мне было страшно. Я думал, что я сплю, иначе как еще объяснить то, что боль уходила мгновенно, раны затягивались на глазах. — А как ты понял, что бессмертен? — Ну, сама суть того, что я очнулся после смертельных ножевых ранений, уже наталкивала на мысль. Но я пока не придавал этому значения. — А ты пытался умереть? — перебил Феликс. — Самостоятельно… — добавил осторожно. — Несколько раз экспериментировал, — ответил Хван спокойно, будто это обычное дело. — А потом, когда мне, по сути, было лет тридцать семь, я заметил, что не постарел совсем. Сначала думал, что гены такие. Отец у меня хорошо сохранился в свои годы. Но это уже было что-то сверхъестественное. Люди в моем окружении вечно делали мне комплименты по поводу внешности, что я выгляжу молодо. И меня это, если честно, не радовало. Со мной что-то было не так, это пугало. Одно дело иметь быструю регенерацию, другое — бессмертие. Хенджин вздохнул и взял ножик, чтобы разрезать торт. Феликс сглотнул и попытался переварить историю Хенджина. — Жизнь потеряла для меня всякий смысл. Я перестал видеться с семьей. Пристрастился к наркотикам. Устроил себе Ад на земле. — Мне жаль, — произнес Феликс. Он опустил взгляд на руку Хенджина, медленно и плавно разрезающую торт. — Я уже свыкся. А ты как? — Хван посмотрел на парня. — Да ничего. Держусь, — улыбнулся Феликс. — Мне посчастливилось встретить тебя. — Думаешь? Ты бы тогда не проходил через все это… — Ой, не начинай, — отрезал Ли. — Мы уже говорили об этом. — Хорошо, — Хенджин закончил резать торт и взял ложку. — Давай поедим тортик и поедем уже в другое место, — Феликс тоже взял ложку и отломил кусочек красного бисквита. — Ты так и не сказал, куда мы поедем. — Я и не скажу, пока не приедем, — Феликс подмигнул ему и попробовал торт, после чего вскинул брови и промычал от удовольствия. — Фкусно, — прокомментировал он, и Хенджина позабавило его корявое произношение с набитым ртом. Это свидание не было испорчено внезапным сюрпризом в виде праздничного тортика. Это свидание было самым лучшим в жизни Хенджина. Присутствие Феликса делало все лучше, ярче. Будто он вдыхал в Хенджина жизнь. Может быть, вечность больше не будет казаться ему настолько невыносимой. Раньше он улыбку на своем лице мог заметить только тогда, когда находился под кайфом. А теперь ему не нужны были никакие наркотики, чтобы испытать радость. — С днем рожде- — хотел сказать Феликс, но замолк, как только увидел холодный взгляд напротив. — Перебор, да? Понял, — поджал он губы, пытаясь сдержать смешинку. Хотел поддразнить, что у него и получилось. Но Хенджин зла держать на него не собирался. Он лишь закатил глаза и продолжил наслаждаться десертом. До следующего места они снова добрались на такси. Хенджин уже по дороге начал что-то подозревать. Район был знакомым и очень популярным среди молодежи. На улице расположилось множество клубных заведений. И Хван смог сообразить, куда именно они направлялись. Феликс, взяв Хенджина за руку, смело подошел к вышибале возле клуба и улыбнулся ему. Грозный мужчина оглядел их с головы до пят и пропустил в заведение, отойдя от двери в сторону. — Это же… — начал Хенджин, озираясь по сторонам. — Да, клуб, в котором мы встретились, — Феликс припал к его руке, коснувшись щекой плеча, и вздохнул, испытывая прилив радостных воспоминаний. Они медленно протиснулись сквозь толпу к барной стойке и сели на высокие стулья. Бармен подошел незамедлительно и тут же обратил внимание на Хенджина. — Давно Вас не видел, — на лице молодого человека расцвела широкая улыбка. Хенджин порядком удивился, ведь был в этом клубе только один раз. — Разве мы знакомы? — поинтересовался Хван. — Нет. Я просто запомнил Вас по внешности. И еще Вы очень много пили, но не пьянели так, как другие, поэтому Вы мне запомнились. Что будете заказывать? — он облокотился о барную стойку и смотрел то на Хенджина, то на Феликса. — Две текилы, — заказал Феликс. — Текила? Так сразу? — удивился Хенджин. — Я всегда играю по-крупному, — парень ухмыльнулся, показав свой белоснежный клык. — Для разогрева. — Ну ладно. Две текилы тогда. Хенджин оглядел помещение клуба и вспомнил, как раньше ему было приятно проводить время в подобных местах. И тяжело тоже. Ведь он заглушал свою боль таким образом — напивался и закидывал в себя наркотики до забвения. — Прошу, — бармен поставил перед парнями две стопки спиртного, блюдце с дольками лайма и солонку. — Хенджин, наклони голову, — Феликс взял в руки солонку. — Зачем? — Наклони, узнаешь, — ехидно ухмыльнулся он, облизнув нижнюю губу. Хенджин пожал плечами и наклонил голову вбок, предоставив Феликсу шею. Он мог только догадываться, что тот собирался сделать. Ли подвинул стул ближе к Хвану, чтобы дотянуться до его шеи, мазнул языком по коже и насыпал на это место немного соли, сделав дорожку. — Щекотно, — хихикнул Хенджин, продолжая наблюдать за действиями Феликса. Он подался вперед и слизал соль, тем самым пустив по телу Хенджина мурашки. Мягкий язык плавно прошелся по нежной коже и оставил после себя влажную дорожку. Хвана действительно бросило внезапно в дрожь, а из груди вниз медленно начало стекать тепло. После этого Феликс осушил стопку текилы и закусил долькой лайма. Он ухмыльнулся и облизал свои фактурные губы, раззадоривая Хенджина. Соблазняя. В подобных местах Феликс раскрепощался. Превращался в настоящего дьявола-искусителя в ангельском обличье. Хенджин потерял дар речи. — Теперь ты, — Ли пододвинул к нему солонку. Хван сглотнул. Нет, он не боялся, не смущался. Но это продолжение их свидания не хило уже начало возбуждать его. Феликс без просьбы уже откинул голову набок, даже слегка назад. У Хенджина сердце заходило быстрее при виде такой тонкой красивой шеи. Кадык двинулся вверх-вниз, и можно было заметить синеватую вену. Хван прошелся языком по месту, где пролегала сонная артерия, и насыпал потом соль. Приблизившись, медленно провел языком, слизывая дорожку. Феликс тихо выдохнул, испытывая наслаждение от подобного прикосновения. Язык прошелся прямо по пульсирующей артерии, и кровь по телу стала бежать еще быстрее. Хенджин сразу выпил текилу и даже не стал закусывать лаймом, а тут же припал к губам Феликса, положив руку ему на затылок. Целовал напористо и с неимоверным желанием исследовать каждую губу. Их языки мазали друг по другу, плавно сплетались. Поцелуй мог длиться вечность, но у Феликса уже начинало сбиваться дыхание. Он положил ладони на плечи Хенджина и осторожно отстранился. Губы Хвана растянулись в довольной, счастливой улыбке. В глазах горел огонь. — Пойдем танцевать, — и Феликс, взяв парня за руку, повел его на танцпол почти в самый его центр. Его руки обвили шею Хенджина, и он встал к нему вплотную, так что между их телами и мошка не пролетит. Хван опустил ладони на бедра Ли, огладил их, а потом завел назад и смял упругие ягодицы, прижимая к себе еще ближе, хотя это было уже невозможно. И это плотное трение их тел друг о друга вызывало приятную волну предвкушения. Они двигались плавно в такт битов клубной музыки и смотрели друг другу в глаза. Их лица были слишком близко, губы находились в жалких миллиметрах. Они будто воздерживались от очередного поцелуя, пожирая друг друга глазами, покусывая и облизывая губы. Хватка на ягодицах Феликса стала сильнее. Хенджин прощупывал задницу парня, хотел раздвинуть мягкие половинки, только вот брючная ткань не позволяла ему этого сделать. С каждой секундой похотливое желание разгоралось ярче. Хенджин поставил ногу так, чтобы промежность Феликса касалась его бедра, и плотнее надавил на его ягодицы. — Ах, — Ли выдохнул ему в шею, ощутив легкий импульс, отдавшийся в паху. Твердый бугорок упирался прямо в брюки. Запустив одну ладонь за пояс его брюк, Хенджин потянулся к его уху и мазнул языком по ушной раковине. Средним пальцем он добрался до сжатого колечка мышц и надавил на него сквозь тонкую ткань боксеров, заставляя Феликса снова ахнуть и слегка прикусить кожу на яремной выемке. Хенджин тоже почувствовал движение в своих штанах. Сжал челюсть и выдохнул через нос, пытаясь не потерять голову от исступления. Как и в их первую встречу, они были раскрепощены. Только теперь они открыли друг другу не только тела, но и души. Танец на этот раз был более головокружительным, потому что они оба знали, что в конце дня не потеряют друг друга. Они уже не были незнакомцами, жаждущими только секса на одну ночь. — Хенджин, я отойду в туалет, — сказал Феликс ему на ухо громко, чтобы перекричать музыку. Хван кивнул, и они вдвоем направились прочь с танцпола. Хенджин остался ждать парня у барной стойки. Когда Феликс вернулся, то показал ему на ладони две таблетки. На лице Ли расползлась хитрая ухмылка. — Что это? — спросил Хенджин, будто он совершенно не понимал, что это, мать его, наркотики. Возможно, экстази или кетамин. Честно, Хенджин никогда не разбирался в них, принимал все, что помогало ему забыться и уйти от реальности. — То, что раскрасит наше свидание в яркие краски, — Феликс уже взял пальцами одну таблетку и хотел поднести ее ко рту Хенджина. — Мне это не нужно, — он отодвинул от себя его руку, отказываясь. — Рядом с тобой все и так раскрашивается в яркие краски. Феликс заметно сглотнул и посмотрел на свою руку, держащую таблетку. — Вообще, мне тоже это ни к чему. Жаль, потратился, но ладно, — Ли оставил таблетки на барной стойке — подарок какому-нибудь заядлому наркоману. — Хочешь, поедем домой? — спросил Хенджин. — Ага. Они успели остыть после пылких обжиманий на танцполе, но возбуждение лишь немного поутихло. Его вполне можно было снова разжечь, потому что желание все еще осталось. Хенджин хотел прикоснуться к обнаженному телу Феликса и расцеловать его. Касаться везде. Сплести их тела. Услышать сладкие стоны. И Феликс, очевидно, хотел того же самого, судя по его довольной ухмылке и вечно сверкающему кончику языка, которым он облизывал нижнюю губу в предвкушении поцелуев. И они не могли позволить похоти взять верх, пока ехали на такси до особняка. Но как только они оказались в спальне, то не могли друг от друга отлипнуть. Во время рваных поцелуев они снимали с себя один предмет одежды за другим. Первыми полетели на пол рубашки, им вслед — брюки. Феликс забрался на кровать и с горящим взглядом смотрел на Хенджина, нависающего над ним. На боксерах были заметны влажные следы от природной смазки. А под самим бельем можно было отчетливо разглядеть очертания их стояков. Хенджин нагнулся и припал губами к тонкой шее парня, оставляя на светлой коже метку. Феликс выгнулся в спине и ахнул от удовольствия. Как Хван и хотел, он принялся покрывать тело парня поцелуями. Усыпанные веснушками плечи привлекли его внимание, и он оставил на них несколько теплых поцелуев. Рука скользнула на грудь, пальцы захватили упругий сосок и скрутили, отчего Феликс снова немного выгнул спину. — Ах, Хенджин, — имя мягко слетело с его губ. — М? — он на секунду оторвался. — Давай только без укусов до крови. Я не хочу, чтобы ты пострадал. — Со мной ничего не случится, малыш, — обнадеживал Хван. — Лучше перестраховаться. — Как скажешь, — его губы изобразили довольную полуулыбку. Хенджин опустился ниже и взял в плен своего рта другой сосок. Язык игрался с ним. И это выбивало из Феликса мягкие глухие стоны. Потом он поднялся и взялся за резинку боксеров парня, желая их стянуть. Ли приподнял бедра. Член стоял колом и ныл, прося внимания. Влажный и налитый возбуждением. На стволе виднелись венки, которых Хенджин хотел коснуться своим языком. — Черт, я не подумал о смазке, — Хенджин прошелся пятерней по своим волосам. — Посмотри на моей полке под нижним бельем, — Феликс закусил нижнюю губу. Хенджин приятно удивился, когда нашел под бельем не только тюбик со смазкой, но и презервативы. — А они нам разве нужны? — Феликс даже и не думал, что им необходима защита. Первый спонтанный секс был небезопасным во всех смыслах, и тогда ему было плевать, а сейчас тем более. Они не могут переносить болезни, раз бессмертные — такой вывод как-то естественно пришел ему в голову. — По сути, нет, — Хван пожал плечами. — Только в плане чистоплотности, что ли. — Я хочу всего тебя. Дико хочу, — Феликс поднялся, подставив за спиной руки. — Хочу, чтобы ты вошел глубоко и жестко, чтобы кончил в меня. Эти слова выбили почву из-под ног Хенджина и снесли все петли на двери, за которой кое-как держалась его необузданная страсть, которую он пытался сдерживать. Он всегда вел себя грубо со своими сексуальными партнерами — они и не возражали. Но в тот момент, когда они с Феликсом стали сближаться, он стал мягче и не желал навредить парню. А сейчас Ли другими словами говорил ему, что доверяет ему всего себя. Хенджин откинул презервативы в сторону и вернулся на кровать с тюбиком лубриканта. Феликс опустился, положил голову на мягкую подушку, но поглядывал на Хвана, который устраивался между его ног. Растерев несколько капель смазки меж пальцев, Хенджин обвел упругое колечко мышц и ввел средний палец в нутро. При этом другая рука окольцевала основание члена Феликса, и тот ощутил, насколько это было приятно — чувствовать чужую руку на своем члене. Не то чтобы он раньше такого не испытывал, но рука Хенджина и его длинный палец ощущались иначе. Начав медленно вводить и выводить палец, Хенджин прильнул губами к алой головке и принялся медленно опускаться на ствол. Феликс начал чаще издавать глухие стоны. Схватился за постельное белье и сжал в кулаках. Хенджин мастерски обводил орган языком, втягивал щеки и заглатывал до самой глотки. Удивительно, но он всегда любил быть принимающим, в том плане, что доставляли наслаждение только ему. Перед ним все охотно опускались на колени. Но теперь он хотел дать Феликсу почувствовать себя горячо любимым в постели. Пока он не отлипал от члена и продолжал увлажнять его и стимулировать, к среднему пальцу подключился указательный. Через какие-то жалкие секунды — безымянный. Проход хорошо растягивался. Член парня твердел еще сильнее. И Феликс не мог уже сдерживать наплывающий жар. Такого чувственного минета у него никогда не было. И как только пальцы задели простату, а Хенджин опустился на член до самого основания, так что головка коснулась надгортанника, Феликс кончил ему в рот, звонко простонав и хватаясь за пряди Хенджина. Он содрогнулся и потом расслабился. Грудная клетка высоко поднялась и опустилась. По телу прошлась горячая волна. Проглотив извергшуюся из члена смесь, Хенджин утер тыльной стороной ладони рот и облизнул губы. — Я не смог сдержаться. Даже предупредить не успел… — Феликс рвано дышал. — Тебе понравилось? — дыхание Хенджина тоже было сбито. Он стоял на четвереньках в ногах парня и смотрел на него из-под слегка опущенных бровей. Огненный взгляд, наполненный похотью. Он был возбужден до предела. Его член ныл о разрядке, пульсируя под тонкой тканью боксеров. — Господи, ты еще и спрашиваешь? Я будто в раю побывал. — В раю бы ты такого не почувствовал. Телесных ощущений там не существует. — Это просто фигура речи, — Феликс закатил глаза. — Ты невероятный, Феликс, — Хенджин подполз к нему, навис над ним и поцеловал, плотно прижавшись к губам. Тем временем Феликс потянулся рукой к промежности Хенджина и положил руку на его член, огладил по длине и почувствовал ладонью легкую дрожь. Хван промычал в поцелуй, а Ли ухмыльнулся. — Войди в меня, — произнес он своим низким голосом, от которого у Хенджина все нутро сжималось. Не теряя и мгновения, Хван снял боксеры, нанес смазку на свой член и прошелся по нему несколько раз рукой, растирая вязкую субстанцию. Феликс широко раздвинул ноги, предвкушая продолжение. — Ляг на бок, — сказал Хван, и Ли послушался. Хенджин пристроился за его спиной, прижался к телу и вошел в него резко, как Феликс и просил. Парень принял в себя всю длину и звонко ахнул. Хван приподнял его ногу, поместив свою под его бедром. Он придерживал его, принимаясь выходить и входить снова. По комнате начали разноситься звуки хлюпающей смазки, тяжелого дыхания Хенджина и звонких рваных стонов Феликса. Ли кусал свою губу и жмурился, испытывая тянущее чувство внизу живота и наполненность внутри, но ему не было больно. Если опустить ладонь на живот, что Ли в какой-то момент и сделал, то можно было почувствовать движение чужого члена внутри. Он возбуждался по новой. И от этого мозг ликовал, и появлялось чувство эйфории. Изредка Хенджин оставлял мелкие поцелуи на плече Феликса, мазал языком по изгибу шеи, цепляя кончиком мочку уха. Остановившись, Хенджин вышел из парня, перевернул его на спину и вошел снова. Его взгляду открылось пылающее лицо Феликса, его взмокший торс и привставший заново член. Подхватив его ноги под коленями, Хенджин входил до упора и выходил наполовину. Частые резкие фрикции стимулировали орган, а все нервные окончания в теле подавали сигналы в мозг, который вбрасывал в кровь огромное количество окситоцина. Разум Феликса улетал в стратосферу. Ему было все равно, что там Хенджин сказал про рай и телесные ощущения, сейчас он был на седьмом небе от счастья. Понятие пространства куда-то исчезло, особенно когда он закрыл глаза и полностью доверился Хенджину. — Ах, Феликс, — Хван опустился на его тело, отпустив ноги, и уткнулся носом в изгиб шеи. Его горячее дыхание опаляло кожу. — Я хочу быть сверху, — у Ли появилось внезапное желание. Он еще даже не знал, сможет ли усидеть, потому что ноги явно уже ослабли. Хенджин лег на спину и вытянул руки, желая коснуться ими тонкой талии Феликса. Парень пристроился и опустился на член, вновь испытывая приятную наполненность. Эта поза была для Хенджина самой возбуждающей, потому что он мог видеть обнаженного Феликса, у которого щеки горели и по шее стекали капельки пота. Ли зачесал взмокшие прядки волос назад и уместил ладони на груди Хвана. Но потом он понял, что все равно не сможет долго держаться на ногах, и припал к чужому телу. Он едва двигал бедрами, насаживаясь на член. Хенджин не мог лежать бревном, поэтому вздергивал бедра вверх навстречу. Одной рукой он оглаживал ягодицу Феликса, а другой — принялся стимулировать его член. — Боже, как хорошо, — произнес Феликс между стенаниями. — Феликс, я скоро, — предупредил Хенджин и ускорил фрикции. — Давай, потому что я тоже. Феликс поверить не мог, что он испытает оргазм дважды. Обычно он неплохо держался, но и секс у него был не такой горячий. И сегодня Хенджин доставил ему удовольствие, которое он запомнит надолго. А если их каждая близость будет такой же яркой и искрометной, то чего еще нужно желать в плане секса? Их тела навечно останутся такими же молодыми, стройными и идеальными в какой-то степени. Сколько всего они могут попробовать, какие еще чувства испытать… Феликс предвкушал все, что им заготовила их вечная жизнь. Резвое движение руки довело член Феликса до разрядки. Парень содрогнулся, его тело обмякло, но Хенджин все еще проникал в него, доводя себя до фееричной кульминации. По комнате разнесся утробный стон. В теле Феликса стало еще жарче и влажнее. Оба парня расслабились и закрыли глаза на несколько мгновений. Они чувствовали сердцебиения друг друга и слышали дыхания. Хотелось так и остаться лежать, греться о чужое тело. — Я люблю тебя, Феликс, — робко и тихо произнес Хенджин. Осознание этого далось ему не очень тяжело, потому что это была правда, но язык еле повернулся, чтобы произнести слова, потому что до этого момента он говорил их только в детстве и юности, когда жил в родительском доме и не знал ничего о своих способностях. Феликс нашел в себе силы, чтобы подняться. Он разлепил веки и посмотрел на парня изучающим взглядом. Искал истину в его глазах, и он ее видел. Большие темные омуты, словно ночное звездное небо, смотрели на него. — Хенджин, — он дотронулся ладонью до его щеки, — и я тебя люблю, — коснулся своими губами его пухлых губ. Хенджин окольцевал парня руками и повалил на бок. Они теперь лежали друг напротив друга и оставляли на губах короткие поцелуи. Солнце за окном уже давно село, так что в комнате было темно, но глаза парней привыкли к этой темноте, к тому же в окно проникало сияние полумесяца. Спустя пару минут лежания на кровати и нежных объятий, они встали. Надели только боксеры и домашние футболки, чтобы дойти до ванной комнаты, в которой они совместно приняли горячий душ, пуще расслабив свои тела. После такого их сон однозначно будет крепким. Уже на кровати, обняв Феликса и поместив руку ему на живот, Хенджин прижался к его спине и был готов заснуть через пару минут. — Не спишь еще? — спросил Феликс. — Нет. — А можно узнать, что ты загадал? Знаю, что обычно не говорят, чтобы желание сбылось... — Оно уже сбылось, — Хенджин чуть крепче обнял парня. — Да? Что же ты загадал? — Полюбить и стать любимым, — честно ответил Хенджин томным, немного уже сонным голосом. Он сразу закрыл глаза и начал проваливаться в сон. Феликс смотрел в окно еще несколько минут. Его губы растянулись в улыбке, а в глазах набралось несколько слезинок. Он действительно расчувствовался и еще сильнее убедился в правдивости своих и Хенджина чувств. Это был прекрасный день для Феликса. И это был самый лучший день рождения Хенджина за все его существование.