In your shadow I can shine

Том заглушил мотор и положил обе руки на руль, нервно барабаня по нему пальцами. На улице ещё было по-утреннему свежо, прохладно, и боковые окна слегка запотели. Впереди поднималось солнце, яркие его лучи уже то тут, то там проглядывали сквозь верхушки деревьев и влажные от росы крыши домов. - Может,  я все же с тобой? - с надеждой в очередной раз спросил он, настороженно глядя то на пассажира справа, то на дом, напротив которого они остановились. - Нет, я должен пойти туда один, - уверенно повторил Билл, ловким движением отстегивая ремень безопасности. Увидев тревогу на лице возлюбленного, он улыбнулся и протянул ему руку. Тот сжал её, не желая более отпускать. - Я буду держать твой номер на наборе, чтобы сразу позвонить, если вдруг что, обещаю,  - проговорил он, ободряюще сжимая ладонь парня своей, чтобы тот не догадался, насколько на самом деле он нервничал и как боролся с соблазном повернуть назад и никогда более не возвращаться в этот дом. Выскочив на улицу и от волнения хлопнув дверью чуть  громче, чем следовало, брюнет уверенно пошагал по гравийной дорожке в сторону дома, который на протяжении почти полутора лет был его пристанищем. Утренний холодок уже пробирался под футболку, и Билл поплотнее запахнулся в широкую серую толстовку, которую Том накинул на него ещё в номере перед выходом. Замедлив шаг перед небольшим крыльцом, парень поглядел то в одну сторону, то в другую, словно опасаясь, что обидчик вот-вот выпрыгнет из-за угла. Однако мокрый газон поблескивал капельками росы в свете утреннего осеннего солнца и кое-где невысокие кустарники покачивали своими по-прежнему сочно-зелёными ветками, ничего необычного не происходило. Вздохнув, Билл шагнул вперёд и оказался на скользких крашенных досках крыльца. Помедлил с пару секунд, затем пошарил в кармане брюк в поиске ключей, вынул маленькую гремящую связку и уже взялся за ручку, намереваясь другой рукой вставить ключ, но замер. Дверь оказалась незапертой. Парень бросил опасливый взгляд в окно слева, но, ничего и никого там не увидев, тревожно оглянулся назад, словно раздумывая: не бросить ли глупую затею и не сбежать ли как можно скорее? Наконец взяв себя в руки, он слегка потянул, и дверь бесшумно отворилась. Билл с секунду постоял, а после шагнул вглубь холла. Пространство оказалось довольно освещенным сквозь незанавешанное окно,  что придало больше уверенности вошедшему. В доме стоял отчетливый и тошнотворный запах перегара. Брюнет слегка поморщился и стал осторожно подниматься вверх по лестнице, прокручивая в голове, что из необходимого нужно взять. Артур мог находиться наверху в спальне, на кухне,  в гостиной, потому двигаться следовало тихо и аккуратно. Добравшись наконец до спальни, Билл невесомо прикоснулся к двери, заставляя её тихонько открыться. Спальня оказалась пустой. Кровать так и стояла заправленная, как он оставлял ее несколько дней назад, уезжая в Магдебург. Парень наскоро открыл прикроватную тумбочку, извлекая папку с личными документами. Бросив её на нетронутую постель, Билл развернулся и,  подойдя к широкому во всю стену встроенному шкафу, слегка толкнул в сторону стеклянную дверцу. Та бесшумно отъехала в сторону, открывая взору ряды аккуратно сложенных стопками  вещей и висящие вплотную вешалки с рубашками, блузами, кофтами и пальто. Выбрав наиболее удобную и нужную ему, Билл вынул небольшой ворох одежды, опустил на кровать,  затем,  снимая с плечиков и наскоро сворачивая, поочерёдно сложил каждую в спортивную сумку, что стояла недалеко от комода у входа в комнату, предварительно вынув из неё содержимое - вещи, которые брал с собой в прошлую поездку, решившую его судьбу.  Уложив сверху папку с документами, брюнет закрыл сумку на молнию. Вскоре спальня осталась позади. Поставив миниатюрную спортивную сумку на пол холла,  Билл завернул на кухню.  С ней было прощаться тяжелее всего,  ведь именно здесь он провел большую часть времени, что жил в доме. Брюнет неспеша прошёлся по помещению, любовно, ласково поглаживая то мраморную поверхность стола, то стеклянную крышку духовки. Выдвинул широкий ящик шкафа, который встретил его радостным стуком какой-то упавшей силиконовой лопатки на кольцо для выпекания, которое использовалось реже всего, как преданный пёс встречает ласкового хозяина, тихонько взвизгнув. Билл прихватил любимый из силиконовых ковриков, свернув его непослушной норовящей то и дело разъехаться трубочкой, в последний раз оглядел кухню, найдя ее на этот раз на удивление тесной, и улыбнулся. С каждой секундой ему становилось все проще двигаться вперёд, осознавая, какой тревожный ежедневный баласт теперь скинут был с его плеч. Силиконовый коврик остался лежать поверх спортивной наскоро собранной сумки, а его владелец прошагал в гостиную. Сердце его болезненно сжалось при виде разбросанных по всей комнате деревянных обломков того,  что когда-то было чудесным музыкальным  инструментом. Запах перегара здесь чувствовался особенно ярко, и не просто так: на диване, свесив одну руку аж до пола, лежал на спине посапывающий Артур. У Билла сжалось сердце: как мог заботливый, чуткий и очаровательный парень за пару дней превратиться в мстительное грубое животное, до отказа накачанное алкоголем? Взглянув на лежащего, он вдруг осознал, что давно уже не испытывал к нему сильных чувств, кроме привязанности. На мгновение снисходительная улыбка как воспоминание обо всем чудесном, что они пережили вместе, осветила лицо Билла, он снова полез в карман своих брюк, на этот раз в другой, извлёк оттуда маленькое круглое золотое украшение с сияющим камешком и осторожно положил на стеклянную поверхность столика рядом с диваном. Кольцо едва слышно стукнулось о стекло и с пару секунд покачалось, держась только на неустойчивом выступающем камушке. Артур во сне трижды причмокнул, сглотнул и, шумно выдохнув воздух, продолжил мерно посапывать. Билл ещё с минуту посмотрел на него, после развернулся и также тихонько, как вошёл, вышел. Крепко взяв сумку за обе ручки, он в последний раз оглядел холл, лестницу на второй этаж позади и наконец покинул дом. Парень шагал по гравийной дорожке и с каждым шагом ощущал себя все более спокойно и умиротворенно. Солнце уже заняло довольно высокую позицию, снисходительно одаривая идущего едва ощутимым теплом и ослепляя непривыкшие к яркому  свету глаза. В ветвях деревьев в леске неподалёку ранняя пташка затрещала привычную посвящённую рассвету трель, иногда перебиваясь на свист. Теперь, когда дом, Артур, прошлое осталось позади, Билл мог чувствовать, как из груди сердце свободно рвётся жить, мечтать, любить и творить. Разумеется, только боль по-прежнему осталась с ним. Именно она давно уже стала самым верным из его спутников. Исполосованное шрамами сердце уже не разрывалось, но ныло, не позволяя забыть и отпустить обиды. Вчерашнее происшествие, чуть было не обернувшееся катастрофой, едва не уничтожило его, но вот тот вечер прошёл, Билл уже шагает к машине того, кто готов отдать ему целую жизнь в обмен на взаимность, которая, к счастью, есть. И только рана,  нанесенная Артуром, пока ещё не начала затягиваться. Конечно, пройдёт время и живой пульсирующий порез превратится в очередной рубец, из памяти сотрутся черты лица парня, с которым Билл когда-то хотел навсегда связать свою жизнь. Однако сейчас брюнет нёс в душе горькое разочарование, своей тяжестью давящее на открытую рану и не позволяющее вспорхнуть в порыве нового чувства, которому вполне имел право теперь дать волю. Том стоял, прислонившись капоту машины и сжимая в руке, спрятанной в кармане, телефон, словно боясь пропустить звонок. Он то и дело замирал и прислушивался, однако никакого намёка на скандал и выяснение отношений, не замечал. Когда парень, поёжившись от забравшегося под кофту холодка, уже начал волноваться - слишком подозрительной была эта тишина - подумывал сорваться с места и примчаться проверить, все ли в порядке, в дверях показался Билл.  Соседка, собравшаяся на пробежку с утра пораньше, но привлечённая звуком хлопающих дверей автомобиля, с любопытством выглянула из-за отогнутой шторки. Однако ей повезло увидеть лишь неизвестного парня, наскоро закинувшего на заднее сиденье небольшую спортивную сумку, после чего прыгнувшего за руль и в последний раз хлопнувшего дверцей. Машина сорвалась с места, резина слегка  захрустела на мокром асфальте. Спустя полминуты около ворот уже никого не было. * * * * Мерный гул мотора успокаивал нервы. За окном проносились стройные ряды деревьев, ещё покрытых сочной зеленью. Иногда взору открывалось широкое ровное желтовато-зеленое поле, кое-где виднелись симпатичные голубые колпачки колокольчиков. Из колонок едва вполголоса звучал хип-хоп. С бескрайнего лазурного неба, которое, кстати, поражало своей чистотой - не было видно ни облачка - пригревало солнце, иногда подмигивая одним из самых ярких своих лучей и отражаясь в лобовом или боковом стёклах. Том вёл машину аккуратно, хотя, проезжая по ровной словно расстилающаяся атласная ленточка дороге, испытывал великий соблазн вдавить педаль газа. Однако его пассажир сидел в растрепанных чувств, почти не разговаривал, а когда все же выдавливал из себя слово, то либо вынужденно отвечал на вопрос, либо отпускал редкое замечание по поводу пейзажей, впрочем все равно путаясь в словах. Парень за рулём то и дело поглядывал на него и спустя час уже больше молчал, чем говорил, боясь нарушить границы, помешать. Наконец, когда волнение все же дотянулось цепкими и холодными пальцами до самого сердца и схватило его, сжимая, Том заговорил: - Билли, ты в норме? Брюнет несколько секунд неотрывно смотрел перед собой, после чего повернул голову к говорившему и ответил невпопад: - Что? Да, даже очень красиво. Том, возможно, слишком резковато крутанул руль, выворачивая колеса и медленно останавливая автомобиль на обочине безлюдной трассы. Билл недоуменно уставился на него. - Скажи, пожалуйста, что с тобой происходит? - нетерпеливо, слегка раздражённо заговорил он. Сидящий справа парень закрыл глаза и устало откинулся на подголовник. - Я не могу успокоиться. Всё так... Знаешь, так быстро изменилось, -  грустно проговорил он. - Вчера я жил одной жизнью и тебя в ней не было, а сегодня мы уже мчимся в Магдебург - город, подаривший мне тебя и много-много мучительной боли. Том поморщился, словно эти слова тоже причинили ему нестерпимую резкую боль. Ладонь правой руки его машинально потянулась и, нащупав тонкие аккуратные пальчики справа от себя, ободряюще сжала. Брюнет открыл глаза и с улыбкой поглядел на сидящего за рулём парня,  взгляд его засветился, словно что-то изнутри пробился внезапный лучик надежды. - Пожалуй, я ещё долго буду удивляться тому, что мы снова вместе, и бояться, что сошёл с ума, а все это  просто плод измученного болезнью воображения. Ответная улыбка засияла на лице Тома. - Во-первых, я понимаю, что ты чувствуешь, понимаю, что нужно время, и обещаю, что буду поддерживать тебя каждую секунду. -  Билл неотрывно следил за ним. - А во-вторых, мы едем не в Магдебург, а в Лойтше. Это недалеко,  я думаю, тебе там понравится. Том приподнял руку парня, слегка потянул её на себя и, подавшись навстречу, запечатлел на бледной коже почти невесомый поцелуй. Они с пару секунд смотрели друг другу в глаза. - Я всегда буду рядом с тобой, - уверенно произнес Том. - Клянусь, где бы ты ни был, каким бы ни был, сколько бы нам ни было лет. Всегда. Глаза Билла наполнились солёной влагой, в горле встал ком. Боясь расплакаться, он часть заморгал и закусил нижнюю губу. Прошло столько лет, в которые он скитался и прятался, изредка выходя вперед и предпринимая попытку бороться с чувством, распиравшим сердце. В его голове то и дело роились воспоминания, он скучал, но в бесконечном беге от собственного счастья не позволял себе сполна это ощутить. Сейчас парень понимал, что Том ничего не изменил, лишь помог ему выпустить наружу то живое чувство, что трепетало, запрятанное в самый дальний  уголок души. Они вместе,  а значит не нужно больше осторожно ступать по узкой дорожке в страхе сойти с неё и вспомнить все. Теперь то, что рвалось, запертое в сердце на долгие годы, вдруг выплеснулось наружу, тяжкие оковы мыслей спали, раны стали покрываться корочкой, затягиваться . Лёгкость была непривычна и создавала впечатление незаконченности, от чего возникали страх, сомнения и непонятная тоска. Возможно, перемены дадутся нелегко, однако он свыкнется с ними и позволит себе наконец побыть счастливым. Спустя несколько часов и многие километры дороги, в течение которых они останавливались только чтобы перекусить или заправиться, машина подкатила к широким воротам дома в тихой деревеньке. На улице темнело. Том выскочил из машины, поежившись от непривычной  вечерней прохлады, распахнул ворота и снова сел за руль. Автомобиль заехал во двор и остановился. Сработал автоматический датчик и на углу кирпичного дома загорелся свет. Затих мотор, замолкла бормочущая на фоне музыка в салоне. - Вот мы и дома, - проговорил Том, ободряюще улыбаясь. Билл подался вперёд и взглянул на дом через лобовое стекло. В сумерках тот казался ему мрачным, холодным и пустым. Разумеется,  он и был пустым, в отсутствии хозяина только за день до их приезда, как знал парень, сюда приезжал ассистент Тома, Филипп. Однако сейчас, когда свет освещал подъездную дорожку и один из углов дома, Билл почему-то поёжился от мысли, что туда необходимо войти, так пугало его безмолвное величие здания. Чувство это оказалось недолгим и, к счастью брюнета, испарилось так же быстро и неожиданно, как и появилось, когда они переступили порог и включили свет. Глазам предстал небольшой, узкий, но невероятно уютный холл. Справа от двери стоял миниатюрный комод, на котором не было ничего, кроме белой  керамической вазы причудливой формы, напоминающей скорее  кувшин с выемкой посередине. Из глубины ее и по бокам свешивали свои чудесные пышные головки бордовые георгины, явно срезанные только вчера. Слева аккурат напротив минималистичного комода на стене висело широкое, без рамы зеркало, почти сразу отразившее вошедшую пару. Билл прошёл вперёд и огляделся, пока Том, поставив сумки с вещами, снова,  уже в последний раз в этот вечер, выходил на улицу, чтобы закрыть ворота, проверить и закрыть машину, выключить свет. Отражение в зеркале повторило каждое его движение. Начищенная до блеска белая плитка с тонкими чёрными оборками добавляла очарования и уюта, так что пройдя вперёд и слушая, как отдаются шаги, парень все больше понимал, что зря боялся: дом встретил его тепло, ожидая, что его радушие оценят. Тогда Билл окончательно расслабился, давая волю чувствам, улыбнулся и отдал должное вкусу хозяина дома: - Здесь так хорошо и уютно, - с улыбкой похвалил он. Том расплылся в улыбке. - Я знал, что тебе понравится, - ответил он и обнял парня со спины за талию. Билл накрыл его руки своими, ощущая некоторый трепет. Из зеркала на них смотрела трогательная пара, застывшая в теплом объятии. Помолчав, Том заметил: - А мы классно смотримся вместе. Билл на это замечание рассмеялся и только устроился поуютнее в сильных руках. Когда, вдоволь наобнимавшись, они вошли в гостиную, сердце брюнета рухнуло куда-то вниз, а в кончиках пальцев появилось странное покалывание. Ему, без сомнения, понравилось убранство небольшой, но тоже уютной комнаты, деревянные предметы мебели в которой добавляли естественной природной красоты и, казалось, даже какого-то лесного аромата, однако не они поразили его в самое сердце. В дальнем углу, освещаемое напольным светильником на деревянной ножке с парой ответвлений-торшеров в виде конусов стояло... фортепиано! Чёрная глянцевая дека слегка поблескивала, приподнятая крышка открывала глазам  ряд белых костяных и чёрных пластмассовых накладок на клавиши. Наверху ютилась невысокая стопка книг в тканевых переплетах, а справа от неё стояла золотистая  статуэтка, больше похожая на какой-то языческий символ - в обрамлении отходящих в стороны волнами островатых полос, символизирующих лучи, красовалось странное лицо с выпуклыми чертами, отдалённо напоминающее солнце, каким изображают его иногда в детских книжках. Рядом с инструментом, как раз рядом с педалями, контролирующими длину извлекаемых нот, стояла невысокая табуретка. В молчании, от неожиданности хватая ртом воздух, Билл сначала посмотрел на Тома с безмолвным вопросом в глазах, а получив одобрение в виде улыбки и кивка головой, чуть не опрометью бросился вперёд. Спустя минуту тишину комнаты прорезали девять прекрасных и знакомых, пожалуй, всем нот. Том закрыл глаза, сдерживая порыв подбежать и сжать любимое существо в объятиях. Билл играл "К Элизе", пальцы с трепетом порхали по клавишам, левая нога периодически давила, иногда отпускала небольшую латунную педаль,  а душа уж давно была не в этой комнате, а где-то далеко,  где нет счета времени, где нет боли, там, где мама сидит рядом, улыбаясь, поглаживая по голове любимого сына, и, жмурясь слушает, как он играет. Музыка наполнила его изнутри, казалось, каждая клеточка в его теле звенела в тон извлекаемым нотам. Он закрыл глаза, играя по памяти, а когда, чуть замедляясь, мелодия наконец стихла, парень уронил руки на клавиши, положил на них голову и просто дышал, жадно вдыхая спасительный воздух. Ему вдруг почудилось, что он и не дышал вовсе, пока играл. Том уже стоял за спиной,  однако долго не решался прикоснуться к парню, то протягивая руку, то вновь её отдергивая. Наконец осторожно положил ладонь левой руки на чуть подрагивающее худое плечо и порадовался, не почувствовав сопротивления. Билл поднял голову, повернулся и у Тома едва не подкосились ноги: в глазах его он увидел тот самый блеск, какой шесть лет назад затянул его в тёмный, цвета крепкого чёрного чая омут, яркую искорку, манящую и уже не позволяющую увидевшему её хотя бы однажды когда-нибудь её забыть. - Том, откуда... Почему оно... - Брюнет обезоруживающе улыбнулся, пытаясь скрыть тот детский восторг и сформулировать собственную мысль. -  А впрочем неважно. Боже,  я так счастлив. Стоящий рядом парень присел на спинку невысокого дивана рядом с инструментом. Необъяснимая лёгкость, даже гордость от осознания, что он смог превзойти ожидания и порадовать любимого человека, распирали грудь и растягивали губы в широкой улыбке. Том поддался. - Я купил его,  когда переехал сюда. Просто знал, что ты захочешь иметь собственный инструмент в нашем доме. Билл блуждал глазами по искрящемуся улыбкой лицу Томаса. Громкие слова, клятвы в бесконечной любви, восторженные возгласы рвались наружу, и ему пришлось даже секунд десять бороться с порывом кинуться ему на шею. Брюнет сдержался: одновременно с этим не хотелось портить уютно-спокойную атмосферу вечера. Их взгляды встретились, и сердце снова неожиданно кольнуло, низ живота приятно потянуло. Подобное можно испытать в самом начале отношений, когда чувства ещё не высказаны, но ты уже знаешь, что влюблен, и с трепетом ловишь мимолетные взгляды и знаки. С того злополучного и в то же время счастливого вечера они ни разу больше всерьёз не заговаривали об  отношениях. Оба, несомненно, все понимали и считали себя парой, однако близость их выражалась пока лишь во взглядах, лёгких касаниях руки, в крепких объятиях. Поцелуи,  полноценные, живые поцелуи были скорее исключением, чем правилом. И каждый боялся все испортить резкостью движений и серьёзностью намерений. Хотелось медлить, им требовалось время, чтобы вновь привыкнуть друг к другу. Когда же они становились чуть ближе, чем какую-то секунду назад, кто-то один непременно обязан был нарушить интимность момента словом, фразой или отстранением, и тогда оба ждали, когда же долгожданный момент наступит вновь. Том накрыл рукой ладонь Билла. Брюнет непроизвольно посмотрел на неё, заметив мелькнувшую татуировку в виде солнца. - Хочу кое-что тебе показать. Парень подвёл несопротивляющегося Билла к миниатюрной многоуровневой полке с книгами. Пробежав пальцами по корешкам, он вытянул одно из толстых изданий. На обложке красовалась позолоченная надпись "Алые паруса". - Помнишь, - быстро проговорил Том, открывая книгу, - я читал её для тебя в больнице? Мы много говорили в тот день, и ты рассказывал, как любил эту историю в детстве. - Билл только молча наблюдал, на губах едва заметно играла легкая улыбка. Разумеется, он помнил. - Мы говорили о том, что кому больше нравится - читать или слушать аудиокниги, спорили. Ты заявлял, - сказал Том с усмешкой, -  что нельзя назвать читающим того, кто слушает аудиокниги, что ты их не понимаешь. Я же, наоборот, книги только слушал. Билл беззаботно и звонко рассмеялся, и они наперебой стали вспоминать тот случай. На улице стоял на удивление тёплый день, близкий к летнему по температуре. До этого они проводили вместе около часа или двух, однако постепенно время увеличивалось. Это был тот самый день, когда он впервые потерял счёт времени и, переступив порог палаты в десять часов утра, вышел оттуда только в вечером, когда на улице вовсю горели фонари. Разговор их действительно был о книгах. Билл утверждал, что абсолютно не понимает, как можно не любить держать в руках драгоценный экземпляр, вдыхать волшебный  аромат, слушать шелест страниц, самостоятельно произносить фразы, написанные гениальной рукой автора. Том же, напротив, не мог взять в толк, как можно тратить свое время на чтение, когда, слушая аудиокнигу, ты способен переделать все свои дела и даже больше. Они спорили,  пока Билл вдруг не предложил Тому почитать ему что-нибудь вслух, да хоть бы любимую с детства историю об Асоль, Грэе и долгожданных парусах из алого шёлка на горизонте. Том почитает и поймёт, нравится ему это или нет, а он, мол, послушает и решит, способен ли воспринимать аудиокниги. Вечер закончился тем, что оба они уснули на постели Билла, и разбудил их только выскользнувший из рук телефон Тома, на экране которого пестрела иллюстрация из книги. Оказалось, что наступил вечер, время посещений закончилось два часа назад, и парню пришлось идти на хитрости,  объясняя пришедшей медсестре, как он здесь очутился и что уже уходит. -  Теперь, - он захлопнул плотный том, - я полюбил читать книги. Билл рвано выдохнул, однако Том и не думал останавливаться. Он водрузил книгу на место и, вновь сжав ладонь парня, повёл его к незанавешанному окну. - Видишь этот куст? - брюнет ткнул пальчиком в стекло, вопросительно показывая на торчащие из земли почерневшие палочки. - Да, он. Это пионы. Я посадил их, потому что ты,  - Том нежно переплел их пальцы и продолжил почти шёпотом: - ты всегда пахнешь пионом. Та самая интимность, которой так жаждали втайне сердца обоих молодых людей, вновь взвилась в воздухе и застыла. Том притянул Билла, обнял его за талию и прижал к себе, утыкаясь и продолжая шептать в шею: - Да, ты пахнешь пионом,  если не злишься или не расстроен. И я полюбил пионы. Нет цветов, которые я любил бы больше. И когда наступает весна, они  распускаются, я открываю настежь окно. Не закрываю его даже ночью. Так мне кажется, что ты всегда рядом со мной. Билл не шевелился, боясь даже дышать. Счастье было таким явным, настоящим, что разум туманился, реальность расплывалась, и он боялся верить, что это не сон, хотя и желал оказаться неправым. Том коснулся губами тонкой аристократически бледной шеи - кожа тут же покрылась мурашками - и неохотно отстранился. - Всё это для тебя, - шептал он, поднимая руку,  в которой была зажата ладонь парня, помечая поцелуем и её. - Всё принадлежит тебе. - И прижав руку к собственному сердцу, добавил: - И это тоже. Билл со стоном подался вперёд и поцеловав желанные губы. Страсть слилась в жгучем танце с невероятной нежностью и сильным нетерпением сердца. Том охотно ответил на поцелуй, овладевая ситуацией и прижимая парня к стене между окном и той самой книжной полкой, с которой начал свой рассказ. Поцелуй из пылкого и нетерпеливого плавно перетек в чувственный и в то же время нежный. Том чувствовал, как дрожит от нетерпения хрупкое тело в руках, как плавится и становится податливым в крепких объятиях, однако спешить не планировал. И когда рука Билла скользнула вниз, почти достигнув его ширинки, он перехватил её, быстро поцеловал и положил на свое плечо. Брюнет упёрся в грудь парню, не понимая, в чем дело, и вопросительно взглянул, тяжело дыша. - Я не хочу торопиться, - прошептал тот, глядя в затуманенные глаза напротив. И тут же оставил мокрый поцелуй на шее партнёра. Руки его наконец осторожно скользнули под футболку и легли на спину, чуть надавливая и заставляя Билла выгнуться, прижимая крепче. Комната наполнилась звуками поцелуев. Одна рука Тома скользнула ниже, обхватив упругую затянутую в узкие джинсы попу. Билл шумно выдохнул, запрокидывая голову и подставляя шею навстречу бестыжим губам. Обхватив ладонями голову парня, не перестающего покрывать поцелуями его шею, брюнет лишь слегка постанывал, жмурясь от удовольствия и томясь в ожидании продолжения. Том отстранился и спустя несколько секунд футболка Билла полетела на пол, оголяя худой торс с витиеватой надписью на левом боку. В глазах брюнета заплясали чертики, когда он поймал на своём теле жадный взгляд того,  кого любил и желал так сильно. Том сделал шаг назад и, оглядев парня, закусил губу. При мысли, что это не сон, что это происходит на самом деле, он едва не разрыдался. Столько лет он мечтал хотя бы увидеть Билла издалека одним глазком, а сейчас стоит напротив обнаженного торса и вот-вот сольется с ним в единое целое. Тем временем Билл, упорно не желая останавливаться или медлить, оттолкнулся от стены, стянул один за другим кроссовки, затем положил руки на ремень и стал растегивать его. Хватило полсекунды, чтобы джинсовая ткань, освобожденная от держащих её заклепок и молнии, упала, накрывая ступни. Пряжка ремня звякнула, ударившись об пол.  Том, глубоко вдохнувший, словно перед прыжком в воду, внимательно наблюдал за этим зрелищем и мог поклясться, что не видел в своей жизни ничего сексуальнее. Однако,  когда джинсы упали на пол, он шумно выдохнул и вдруг почувствовал, что ему едва хватает сил сделать очередной вдох. Билл стоял абсолютно голый, если не считать коротких белых носков. Член его, уже окрепший, ровный, слегка покачивался, когда парень подошёл к ошарашенному Тому вплотную и наигранно виновато произнес: - Упс, забыл, что я сегодня без белья. Том, из головы которого тут же напрочь выветрилось, что он вовсе не собирался спешить, низковато рыкнул и, обхватив лицо возлюбленного ладонями, вовлек того в головокружительный поцелуй. Билл ответил, однако спустя секунд двадцать разорвал его, отстранившись и больно прикусив нижнюю губу Тома. - Ну уж нет,  - рассмеявшись, произнес он, издевательски растягивая последнее слово. - Теперь моя очередь тебя обламывать. Сначала сходим в душ. Вопреки ожиданиям Тома, в душ они пошли по очереди. Брюнет и вовсе, стоя под тёплыми струями воды, отчего-то начал тревожиться и даже испугался предстоящего вечера. Сердцебиение, только вошедшее в привычный ритм, вновь участилось. Что, если ничего не выйдет? Ведь с момента как они в последний раз занимались любовью прошло шесть лет. Не то что бы они могли растерять навыки, просто вдруг... Додумать Билл не позволил себе, отгоняя как назойливых термитов эти странные мысли. Через несколько минут дверь в спальню беззвучно открылась, и Билл с опоясанными полотенцем бёдрами быстро скользнул внутрь. На расстеленной постели сидел Том. - Хотел заглянуть к тебе в ванную, но почему-то так и не решился. Брюнета эта фраза слегка расстроила и только подтвердила опасения. Том тоже выглядел взволнованным, что ещё больше расстроило Билла, ведь в глубине души он надеялся войти, увидеть уверенного парня, который развеял бы любые сомнения. Прошагав вглубь комнаты и одной рукой придерживая повязанное на бедра полотенце, он присел на постель рядом с Томом. С тридцать секунд они молчали. - Ты уверен, что мы не совершили огромную ошибку, возобновив отношения? -  спросил Билл дрогнувшим голосом. Том на это только удивлённо вскинул брови, словно подобная мысль даже и не мелькала в его голове. - Я абсолютно уверен, что нет,  - ответил он, не стирая удивленного взгляда, так что Билл даже почувствовал себя неловко. - Я нервничаю, вижу теперь, что ты тоже. И это нормально, ведь мы так долго были порознь. Послушай, я приму душ и вернусь через несколько минут. Подожди здесь, и мы обязательно все обсудим, договорились? Билл кивнул и положил голову на плечо Тома, грустно усмехнувшись собственной тревоге и мыслям. Тот улыбнулся и легонько чмокнул его в мокрую макушку. Пока парень был в ванной комнате, Билл слегка расслабился, стараясь не думать о предстоящем разговоре. Проверил телефон, социальные сети, нашёл в шкафу широкую футболку оверсайз и тут же  нарядился в нее. Ткань приятно ласкала кожу, прикрывая бедра. Отогнул объёмное и воздушное одеяло и забрался под него, укрываясь до подбородка. Обвел глазами комнату и вздохнул, подавляя желание разрыдаться. Происходящее действительно пугало нереальностью. Он попытался представить себе, как отреагировал бы, если бы всего месяц назад ему сказали, что сентябрь он начнёт в объятиях Тома. И не смог это визуализировать. Тем ужасным вечером, когда их счастливые отношения были как по щелчку пальца разрушены волей случая, Билл думал, что умер. Сейчас мысль была схожей, вот только ощущения - иными. Он уютно устроился в тёплой постели, а с минуты на минуту в комнату зайдёт Том, и это не обман зрения, не сумасшествие, это теперь их жизнь, настоящая и такая желанная. Дверь отворилась. На пороге показался Том, мокрые волосы были наспех убраны в хвост. Опоясанный полотенцем, он прошёл внутрь, со щелчком прикрыв за собой дверь. Билл следил за каждым его движением. Свет погас, в комнате воцарилась темнота, к которой следовало привыкнуть. Скинув влажное полотенце и почему-то стыдливо прикрываясь ладонью, Том скользнул под одеяло и улёгся на левый бок. Билл тоже повернулся на бок, подложил тыльной стороной ладонь левой руки под правую щеку и оказался лицом к лицу с ним. Невольно улыбнулся. Они рядом, вновь под одним одеялом. На душе было так спокойно,  не считая лёгкого трепета от осознания близости любимого человека. Парень с трудом отвёл взгляд от пухлых губ напротив и произнес: - Ты думаешь о будущем? Том внимательно смотрел на него, размышляя, ответил спустя полминуты: -  Каждый день. Раньше я мечтал, представлял, какой будет наша жизнь. Теперь больше планирую. - И что же у тебя в планах? И Том принялся расписывать: - Какое-то время нам следует отдохнуть только вдвоём. Потом все-все объясним моим родителям, нашим друзьям и все такое. Ещё я думал про твое хобби. Пожалуй, лучше будет перебраться в какой-нибудь городок, чтобы ты мог развиваться и заниматься тем, что тебе нравится. Парень повернулся на спину, завёл одну руку на голову, а второй жестикулировал, все больше распаляясь в рассказах о том, каким видит их жизнь, мечтательно улыбаясь. - О,  ещё обязательно съездим в Диснейлэнд, я помню, что ты очень хочешь там побывать, так что я тоже. Ты ведь ещё не был там? Нет? Отлично, то есть не отлично, что ты там не был, отлично, что сможем оба поехать впервые. Ну, ты понимаешь... Билл все шире улыбался. Незаметно для себя перебрался ближе к Тому, а после и вовсе улёгся к нему под бок, обнимая за талию и укладывая голову на крепкую грудь. Том, недолго думая и не прерывая собственного рассказа, опустил руку на спину лежащему на нем Биллу, плотнее прижимая хрупкое тело к себе. - А потом мы поженимся. Это будет май. Церемония пройдет в Испании, если тебе понравится такой вариант. Мы оба будем в красивых костюмах, украсим огромный зал пионами, пусть они стоят в каждом его уголке и вдоль стен. Хочу чувствовать тебя везде, всегда. Билл приподнялся на локте и посмотрел в лицо Тому. Взгляд серьёзный. - Я так скучал. Том на несколько секунд перестал дышать. Сердце ёкнуло и рвануло вдруг куда-то вниз. Положив правую руку на левую щеку брюнета, погладил большим пальцем нежную кожу. Билл от удовольствия прикрыл глаза, прижимаясь ближе. - Я скучал не меньше. Он приподнялся и сел на постели, заставив лежащего рядом парня сделать то же самое. Не отрывая взгляда от любимого лица, тихо продолжил: - Скучал по твоим блестящим глазам,  - вновь положил ладонь на щеку парня и погладил, - по твоим щекам, - продолжил поглаживать большим пальцем, - по ушкам, - осторожно завёл прядь и указательным пальцем обрисовал контуры всех изгибов аккуратного уха, - по твоему носу, - Том приблизился лицом к лицу Билла, легонько потерся кончиком носа о нос, а затем быстро чмокнул, - по твоим губам. Взгляд быстро скользнул по приоткрытому рту, по пухлой нижней губе, по придающей шарма маленькой родинке под ней. Том, не в силах больше сдерживаться, потянулся и поцеловал красивые податливые губы. Поцеловал и тут же отстранился. - Я знаю, ты боишься,  - прошептал он, заметив,  как Билл рвано выдохнул. - Я тоже.  И это нормально, ведь уже дважды я причинил тебе боль. -  Потерять тебя я боюсь больше, - прошептал в ответ черноволосый. Том улыбнулся этому трогательному признанию. Рука мягко опустилась на бок парня напротив, приобняла, подталкивая придвинуться ближе, что Билл и сделал. Том пробрался под тонкую ткань футболки, начал осторожно водить по гладкой коже спины вверх-вниз. Вдруг брюнет приподнялся на локте. - Пообещай, что у нас никогда не будет тайн друг от друга, - произнес он, с надеждой глядя на парня. - Поклянись мной. Том расплылся в улыбке, услышав эту просьбу, прозвучавшую так по-детски наивно и искренне. Он тоже приподнялся, оказавшись почти на одном уровне с лицом напротив, но не убирая руки, покоящей на боку Билла, и проговорил: - Я клянусь, что никогда тебя не обижу. Клянусь, что не утаю от тебя ни единого факта о себе, что больше не обману. - Лицо его вдруг стало серьёзным. - Из-за меня ты столько страдал, что я не в силах простить себя. Но теперь я сделаю все, чтобы ты был счастлив до конца наших дней. Клянусь самым дорогим, что у меня есть, - Том протянул руку к лицу парня и погладил тыльной стороной ладони горячую его щеку, - клянусь тобой. Билл улыбнулся, на пару секунд блаженно прикрыв глаза. Они вновь опустились на подушку. Том погладил указательным пальцем подбородок возлюбленного, спустился к шее, провел по плечам. Брюнет потянулся за поцелуем и получил его. С полминуты они нежно, слегка лениво целовались. Незаметно для них самих, руки обоих парней стали жить отдельной жизнью. Они гладили друг друга, прижимали, стискивали, обнимали. Через несколько минут поцелуй перерос в страстную борьбу языков. Дыхание участилось, кровь прилила к щекам. Том слегка надавил ладонью на левое плечо Билла, заставляя того лечь на спину. Брюнет повиновался. Парень откинул одеяло, перекинул ногу через бедро лежащего парня, оседлав его сверху и продолжая прерванный поцелуй. Руки скользнули под безразмерную футболку. Билл отвечал, постанывая, когда блуждающие руки Тома задевали особенно чувствительные места на теле. Ткань задралась, неудобно собравшись в плотный валик под поясницей. Том, словно почувствовав этот дискомфорт собственной кожей, остановился. С громким причмокиванием они разорвали поцелуй. Билл приподнялся, Том помог ему освободиться от мешающей одежды и снова уложил на подушку. Жар обнаженного теперь тела сводил с ума. Они нетерпеливо целовались, руками изучая каждый миллиметр друг друга. Ощущения казались такими новыми, но в то же время до одури знакомыми, родными, что каждому из парней, казалось, было мало, не хватало близости. Хотелось слиться воедино и никогда более не разлучаться. Хотелось овладеть друг другом прямо сейчас, резко и без промедления и хотелось неспеша наслаждаться каждым прикосновением. Низ живота налился тяжестью. Чувствуя бедром возбужденную обнаженную плоть, Том дурел все больше. Когда рука Билла, кажется, ожидавшего подходящего момента все это время, коснулась ставшего твёрдым члена партнёра, тот с рыком углубил поцелуй, до боли прикусывая ему нижнюю губу. К удивлению брюнета, это вызвало не столько боль, сколько удовольствие. Оторвавшись от желанных губ, он опустил взгляд вниз и как завороженный следил за собственной ладонью. Та двигалась вверх, задевая чувствительную головку большим пальцем, затем вниз, обнажая её. Капелька смазки выступила, тут же аккуратно размазанная. Билл ногами почувствовал, как напряглось сидящее на них тело. Том неожиданно быстро накрыл ладонь парня собственной, заставив его остановиться, и откинул голову назад, закусив губу. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить над собой контроль. - Не хочу так быстро, - выдохнул он, сглатывая. Билл улыбнулся. - Я понял. Они так долго мечтали об этой близости, о моменте, когда смогут стать почти единым целым, что оба боялись, что это закончится слишком быстро. Том вновь расслабился, отпуская ладонь брюнета. Тот больше не спешил двигаться. Билл блуждал взглядом по обнаженному телу парня, закусив губу. Шея, сильные руки, крепкий пресс с заметными кубиками, выступающие вены на нижнем прессе, плавно спускающиеся к выбритому лобку. Том заметил, что его разглядывают, но под влиянием возбуждения не смутился, лишь игриво приподнял бровь. Билл тихонько рассмеялся и потянулся за поцелуем, который получил уже спустя секунду. Они целовались так долго, что у нависшего теперь над лежащим Биллом Тома затекли руки. Через пару секунд брюнет одержал верх в этом негласном состязании, свалив парня на постель и оказавшись сверху. Тот облегчённо выдохнул, притягивая Билла за плечи для возобновления поцелуя. Однако тот не поддался. Наоборот, выпрямился, осмотрелся, затем, ни слова не сказав,  освободился из объятий, прошлепал куда-то из комнаты. Том только недоуменно глядел ему вслед, ни говоря ни слова. Шорох, шлепанье босых пяток по паркету в коридоре, едва уловимый скрип двери. - Куда ты ушёл? - проговорил Томас, когда на пороге показалось обнажённое чудо с взъерошенными волосами. Билл только усмехнулся, постукивая каким-то плотным тюбиком по внутренней стороне левой ладони, прошёл внутрь комнаты и скользнул под одеяло. Прижал ступни к горячим ногам лежащего парня. - Боже, да у тебя ноги ледяные! Додумался голым по дому гулять. Так и заболеть недолго. Брюнет молчал, только жался к горячему телу рядом так сильно и крепко, что Том передумал бурчать даже для вида. Через секунду он сдался. Рука снова легла на спину, скользнула к обнаженным ягодицам. Билл шумно выдохнул и закинул ногу на бедро Тома, позволяя блуждающим по его телу пальцам прикоснуться к самой интимной из частей тела. Том бедром чувствовал отвердевший пенис парня. Сердце колотилось так, словно он вот-вот впервые в своей жизни займётся сексом. Его член тут же слегка дернулся, отреагировав капелькой смазки. Пальцы осторожно скользнули между сжатых половинок. Билл инстинктивно вздрогнул, но через секунду расслабился, позволяя партнёру слегка поглаживать. Том приподнялся на локте, спуская ногу Билла с собственного бедра, сгибая её в колене и укладывая на постель. Брюнет, повинуясь, чуть приподнялся на подушке, ставя и вторую ногу в то же положение. Том чувствовал на собственном лице пристальный взгляд, однако не мог оторваться от возбуждающего зрелища: на постели, раскинув ноги, лежал его обнажённый возлюбленный. Красивый член с ниточками вен лежал, головкой доставая до живота чуть ниже пупка. Иногда он чуть подрагивал, как бы давая понять, насколько сильно возбужден, приглашая действовать. Не в силах сдерживаться, парень в очередной раз потянулся за поцелуем, накрывая тело Билла. Их возбужденные органы соприкоснулись. Всё казалось, таким естественным, настоящим, будто и не было этих шести лет разлуки. Ощущения, казавшиеся такими привычными, обладали яркостью самых немыслимо волшебных моментов. Том качнул бёдрами, чем вызвал непроизвольно громкий стон брюнета, и улыбнулся, прикрыв глаза. Мысль о том, что именно его действия являются причиной этого сладкого звука, вызвала нескончаемый поток мурашек на обнаженном теле. Он распахнул глаза, их взгляды встретились. Блеск в карих глазах напротив заводил ещё сильнее. Каждый уверенный, но медленный толчок отзывался для них обоих вспышкой приятных ощущений. Том наклонился и припечатал поцелуй в подставленную как раз для него шею, а после замер, любуясь. Билл, как будто давая понять, чего именно  ему хочется, приподнял бедра навстречу, а когда это не возымело должного эффекта, разогнул колени, протягивая на постели ноги. Партнёр лишь улыбнулся, поцелуями спускаясь ниже, целуя подрагивающий живот, невесомо касаясь витиеватых букв и узоров на ребрах, пока наконец не добрался сначала до заветной звёздочки внизу живота, а после - самого манящего из органов. Не теряя времени даром,  он обхватил пальцами напряжённый ствол и направил аккуратную нежную головку к приоткрытым губам. Билл приподнял голову, дернувшись, но через секунду расслабился, судорожно вздохнул и откинулся обратно на подушку, когда дыхание обожгло тонкую  кожу и член погрузился в горячую влажность рта. Комната наполнилась стонами. Том, ощутив соленоватый привкус смазки на собственном языке,  задрожал и поднял глаза, не прекращая размеренных движений головой. Взгляд неспешно блуждал по голому разгоряченному телу Билла, волосы которого были беспорядочно рассыпаны по подушке. Грудь часто приподнималась, когда в страстном и бессознательном желании получить ещё больше удовольствия он жадно глотал воздух приоткрытым ртом. Том плотно сомкнул губы, провел по стволу и с мокрым причмоком выпустил изо рта эрегированный член, по-прежнему не отрываясь от созерцания возбуждающей картины. Раздался разочарованный вздох. Они не спешили. Наслаждаясь друг другом, они впитывали тепло каждого прикосновения и жар всех поцелуев этой ночи, коих было немало. Билл гладил и целовал, обнимал,  прижимал и сам растворился в объятиях. Казалось, только сейчас он осознавал всю силу его тоски по Тому. Больше не было тошнотворного чувства пустоты в груди, не было необходимости идти вперёд, сжав зубы и собирая всю волю, когда не было сил. Стены рухнули, прошлое, такое тяжелое, горело, полыхало, вырывалось плотным столбом дыма, искры болезненных воспоминаний вылетали вверх, танцуя в воздухе и исчезая в темноте ночи. Билл даже не вскрикнул, когда влажная головка члена коснулась плотно сжатых мышц его сфинктера, лишь глубоко вздохнул, стараясь максимально расслабиться. Смазка, заботливо и щедро нанесенная Томом, приятно холодила. Брюнет притих, свыкаясь с ощущениями, лишь скользнул ладонью по вспотевшей  спине своего возлюбленного. Опустив руку, он сомкнул пальцы вокруг собственного чуть поникшего органа и принялся ласкать себя. Вскоре дискомфорт стал отступать, а когда Том слегка сменил угол входа, и вовсе сменился удовольствием. Комната быстро наполнилась стонами. Осознание происходящего вновь настигло парня. Он вгляделся в лицо напротив, вдруг ощутив острую необходимость зацепить его взгляд своим. Тысячи приятных иголок пронзили разом всю его тело, импульсы сконцентрировались внизу живота, словно нарочно целясь именно туда, когда Том поднял глаза. Ладонь легла на ласкающие орган пальцы, продолжая двигаться в такт с ними. Стоны срывались с губ обоих парней. Билл почувствовал приближение оргазма и улыбнулся, ощутив, как напряглось тело Тома. - Я люблю тебя, - простонал внезапно Томас, прерывая каждое из слов, чтобы вдохнуть воздух, которого, казалось, было катастрофически мало. Брюнет вздрогнул, выгнулся в спине и протяжно застонал, ощущая, как внутри него растекается сперма, и заливая их пальцы и свой живот такой же белесой жидкостью. Сердце бешено колотилось. Оба парня замерли, тяжело дыша. - Скажи это ещё раз, - прошептал брюнет, блуждая по наклоненному к нему лицу будто захмелевшим взглядом. - Я тебя люблю, - прошептал в ответ Том, не спеша выходить из теперь уже собственного парня. За окном уже начинало светать. Густой и холодный туман поплыл по деревенским просторам, оседая на ещё зелёные листья деревьев и кустарников, забрызгивая газоны капельками свежей росы. На уютной постели под тёплым одеялом, болтая, смеясь, целуясь, лежали двое влюбленных, не выпуская друг друга из объятий, словно боясь, что каждый из них может случайно растаять вместе с исчезающим предрассветным туманом.