***
За месяц до того, как был обнаружен скелет, Готэй-13 жил самой мирной и размеренной жизнью. Осень еще не наступила, были теплыми ночи и жаркими дни, и, не подозревая о скором конце лета, буйно цвел дикий вьюнок, нахально оплетавший стены казарм. Никто не мог предположить, что очередная масштабная заваруха начнется столь буднично. А между тем, цепь странных происшествий, которым так долго не могли найти объяснения, началась в один из теплых дней конца лета. Группа синигами преследовала пустого. Самого обычного с виду пустого, нагло прорвавшегося в Сейрейтей, непонятно на что рассчитывая. Ближайший к месту его высадки патруль немедленно сорвался в погоню, вторженец, в свою очередь, наутек. Пустой сломя голову промчался по улице и внезапно нырнул в открытый канализационный люк. Должно быть, кто-то из младших бойцов четвертого отряда забыл его закрыть, а может и вовсе еще находился внизу. Синигами, не теряя времени, один за другим прыгнули вниз. А пустой внезапно передумал убегать. Он развернулся к преследователям, уселся на пол и принялся по-собачьи скрести задней лапой за ухом с такой яростью, что в стороны полетели какие-то ошметки. – Хватит, набегался, – внушительно заявил командир группы, выдвигаясь вперед. – Вот еще, убегать от вас! – Пустой скрипуче рассмеялся. – За кого вы меня принимаете? Просто здесь, внизу, вам не сразу придут на помощь. И он бесстрашно бросился на синигами, растопырив острые когти. Спустя несколько минут израненный патруль, слегка сократившись в численности, вывалился из раскрытого люка на поверхность. Синигами рухнули на камни мостовой, пытаясь отползти подальше от страшного отверстия, как вдруг взгляды бойцов наткнулись на приближавшегося к ним капитана восьмого отряда. – Капитан Нишигаки! – окликнул его командир патрульных. Опираясь на меч, синигами ухитрился подняться на ноги. С его подбородка капала кровь. – Что тут происходит? – холодно поинтересовался капитан, подходя ближе. Без интереса оглядел патрульных, старающихся утвердиться в вертикальном положении. – Там пустой, – сообщил старший из офицеров и указал вниз, на открытый люк. – Сильный. Он убил одного. Мы не смогли с ним справиться. Офицер вытер подбородок, оставив на предплечье широкую кровавую полосу. Остальные патрульные смотрели на капитана со смесью страха и надежды. – Слабаки, – пренебрежительно заключил Нишигаки. – Отправляйтесь в госпиталь. Я им займусь. Бойцов как ветром сдуло. Сам Нишигаки без лишних раздумий спрыгнул вниз. Пустой сидел на прежнем месте, никуда не спешил. Убитого им синигами он не столько сожрал, сколько растрепал на мелкие кусочки, которые разбросал по всему тоннелю. Нишигаки и раньше не сомневался, что голод пустого не имеет ничего общего с аналогичным явлением у синигами. Это синигами слабеют без пищи, но разве кому-то известны случаи, чтобы от голода умер пустой? Скорее, так у них проявляется только жажда убийства, что наглядно подтверждается подобным поведением. Хотел бы есть – съел бы полностью. Завидев нового врага, пустой ощерился и подобрался, готовясь к прыжку. Нишигаки без лишних слов обнажил меч. Зараки на его месте наверняка сплюнул бы себе под ноги, громко пожаловался на скуку и посетовал на обстоятельства, вынуждающие его драться с такой мелочью. Кучики с брезгливостью подумал бы о необходимости пачкать клинок о столь никчемную тварь. В голове же Нишигаки не промелькнуло совершенно никаких мыслей на эту тему. Для него все было предельно просто: есть пустой, его необходимо уничтожить, больше ничего не имело значения. Он сделал всего один рывок и всего один взмах мечом. Пусть даже это существо оказалось способно разделаться с целым патрулем, ему ни за что было не поспеть за сюнпо капитана. Но вот что странно: реяцу пустого не исчезла полностью. Нишигаки нахмурился. Ему показалось… Да нет, не показалось. Точно реяцу, очень слабая, и тем не менее… И на след не похоже. Здесь явно остался еще кто-то живой. И еще кажется, что реяцу немного отличается. Что ж, их вполне могло быть двое. Давление совершенно незначительное. Нишигаки доводилось слышать, что в Хуэко Мундо обитают очень мелкие пустые, неспособные причинить вреда не только синигами, но и простой человеческой душе. Откуда только они берутся и зачем вообще нужны? Впрочем, неважно. Если здесь есть еще какой-то пустой, он должен быть уничтожен. Нишигаки сосредоточился, стараясь уловить ускользающее ощущение. Непросто сориентироваться в такой мешанине. Кругом следы реяцу: пустого, синигами, его самого… А этот оставшийся настолько ничтожен, что его не так-то просто учуять. Капитан закрыл глаза, чтобы точнее сконцентрироваться на единственно нужном ему ощущении, сделал несколько неуверенных шажков в сторону. Где-то здесь? Нишигаки открыл глаза и обнаружил, что стоит у стены, и что решительно ничего живого поблизости не наблюдается. Если только эта тварь забилась в какую-нибудь щель… Нишигаки присел на корточки, вгляделся. На каменном полу валялся невразумительный темный комок, больше похожий на оторванный фрагмент тела того, первого, пустого, чем на живое существо. Но нет, тот пустой был убит и распался на духовные частицы, чтобы снова воссоединиться из них где-то в Руконгае. Значит, это что-то другое. Оно? Что же это за пакость такая? Нишигаки протянул руку, осторожно сомкнул пальцы на непонятном темном комочке. На ощупь тот оказался неожиданно скользким, а потом вдруг просто лопнул в руках капитана, выпустив небольшое облачко праха и размазавшись по ладони никчемной пустой оболочкой.***
– Опять в шестом отряде мира нет! – с порога объявил Сайто. Он плюхнулся на пол и залпом осушил пиалу, которую Кьораку предусмотрительно наполнил. Шунсуй, лентяй известный, быстро сообразил, как можно получать свежайшую и достовернейшую информацию о настроении в тринадцати отрядах. Тем более, у него уже есть специалист, который занимается этим почти профессионально. Узнать, что происходит в подведомственной ему организации, можно было намного проще, чем допрашивая капитанов на собраниях. Достаточно было пригласить Сайто на чашечку… чая. – Что у них опять стряслось? – без особого беспокойства полюбопытствовал Шунсуй. Ему хорошо знакома была эта картина: наедине капитан и лейтенант шестого отряда, кажется, готовы друг друга с потрохами сожрать, но стоит кому-то задеть одного, и обидчику немедленно достанется от обоих. – Да ничего нового, – отмахнулся Сайто. – Вечная история. Эти двое слишком похожи, и в то же время слишком разные, чтобы ужиться вместе. – Ты меня запутал, – признался Кьораку, снова берясь за бутылку. – Так одинаковые или разные? – Практически одинаковые, – нисколько не смутился Сайто. – У них очень много похожих черт. Но не думай, что это помогает их взаимопониманию. Вот, например, гордость и упрямство. Я бы даже сказал, упертость. Случись что, ни тот, ни другой ни за что не уступят. В то же время, у них совершенно различное воспитание. Взять, к примеру, честь воина. Кучики вырос с этим понятием в голове и в сердце, а Ренджи познакомился с ним, только оказавшись в Готэй. Или дружба. Кучики только-только начал учиться этому, для Абарая это явление совершенно естественно с раннего детства. Если хочешь, я могу продолжить список, но мне кажется, общий смысл ясен. – Да, да, понятно, можешь не продолжать, – замахал рукой Шунсуй. – Так что случилось-то? – Можно сказать, что ничего. Просто Ренджи, стоит ему почуять свою силу, сразу начинает наглеть. Кучики, конечно, стерпеть этого не может. В результате – спор на ровном месте. Во время войны с этими странными пришельцами у Абарая была уникальная возможность стать, хоть ненадолго, сильнее своего капитана. По-настоящему сильнее. Какой соблазн! Кажется, он несколько увлекся, не сообразил вовремя, что все уже вернулось на свои места. Да и Кучики, похоже, еще не вполне осознал, что ему уже не нужно ничего доказывать. Нервная, в общем, там у них обстановка. Раньше они хоть на тренировках могли отводить душу, а теперь и повода нет, и Ямамото запретил. – Да уж, эти их тренировки… Никогда раньше не видел, чтобы капитан и лейтенант так друг друга метелили, – проворчал Шунсуй. – Неужели в них действительно столько злости? До сих пор не могу понять… Бьякуе ведь никто не навязывал этого лейтенанта. Он сам решил. Нет, я понимаю, почему Ренджи согласился. Он уже тогда собирался его победить. Но Бьякуя… Почему он выбрал именно такого парня? Да еще руконгайца. – Подозреваю, что это он как раз нарочно сделал, – заявил Сайто с таким видом, будто давным-давно уже обдумал этот вопрос и точно знал ответ. – Руконгаец легче найдет контакт с простолюдинами, которых в любом отряде полным-полно. Кучики в этом случае больше не нужно было напрягаться самому. Знаешь, они ведь все разные, эти ребята. Кому-то достаточно напомнить о долге офицера, а кто-то только подзатыльники понимает. Ну, а почему Абарай? – Такайя пожал плечами. – Думаю, Кучики разглядел в нем потенциал. Отхватил сильного бойца до того, как тот достиг банкая, и его заметили остальные. И вообще, лейтенант – это ведь не просто такой парень, которого можно гонять с поручениями и свешать на него половину бумаг. Это… хм… как бы сказать… – Сайто задумчиво повертел в руках пустую чашку. – Капитан, конечно, задает тон всему отряду. От него зависит, каким будет этот отряд. Но лейтенант – это тот самый инструмент, на котором капитан будет играть музыку. Согласись, если инструмент дрянной, если он хрипит, скрипит и фальшивит, будь ты хоть каким гениальным исполнителем, ничего кроме шума не добьешься. Чтобы быть хорошим лейтенантом, мало быть просто сильным. Надо еще… как бы это выразиться… уметь вдохновлять, что ли. Чтобы людям хотелось за тобой следовать. Ренджи это может. Я слышал, у него даже есть подражатели. Что же до порой излишней самостоятельности Абарая, думаю, Кучики был уверен, что справится с этим. Вот и справляется, как может. – Кстати, о лейтенантах, – спохватился Кьораку, когда вдохновение Сайто иссякло. – Что там эта неразлучная парочка, Каноги и Нишигаки, почему они до сих пор не нашли себе лейтенантов? Неужели в Готэй нет достойных ребят? – Разумеется, они есть! Просто никто не соглашается. – Сайто рассмеялся. – Не соглашается? Это почему же? – У этих двоих дурная репутация. Насчет Нишигаки… Ума не приложу, как они все проведали! Это не я, точно! – клятвенно заверил Такайя. – Может, из лейтенантов кто проболтался. Впрочем, даже это необязательно, кто-нибудь из благородных мог и у себя дома услышать сплетни. Шила в мешке не утаишь. Словом, уже весь Готэй знает о заговоре, в котором участвовал Нишигаки. Теперь насчет него бытует два мнения: не то он убийца, не то неудачник. И то, и другое не в его пользу. Боюсь, теперь раздобыть себе лейтенанта он сможет только по знакомству. Что же до Каноги… После того, как Иба сбежал в тринадцатый, никто не решается занять его место. Все знают, что Иба не трус и не дурак. – Ясно, – уныло протянул Шунсуй. – Вот и Йоруичи упирается. Хочу, говорит, найти себе гения. Где она собралась его искать? Разве что в новом выпуске присмотрит. – Ага, и лет через пятьдесят воспитает, наконец, себе лейтенанта, – хихикнул Сайто. – Вот и я говорю. Но она ладно, она справится, а вот эти двое… Ты за ними следишь? – Ты знаешь… – Сайто впервые смешался. – Не так пристально, как тебе хотелось бы. Больше с чужих слов. Ну, обменяемся порой несколькими фразами, случайно столкнувшись на улице, а это, сам понимаешь, очень мало. Но устраивать посиделки с кем-то из них, извини, не стану. – Странно, – удивился Шунсуй. – Я-то всегда думал, что тебе все равно. – Было все равно, – улыбнулся Такайя. – Но вот, пришлось определяться. – Это из-за Бьякуи? – сообразил Кьораку. – Точно. Каноги и Нишигаки вели себя чересчур враждебно. И если разговор на улице выглядит вполне невинно, то, если я приглашу кого-то из них на вечеринку, Кучики и Хаями меня просто не поймут. Ты уж извини, но я твердо намерен сохранить с этими двумя добрые отношения. Шунсуй только вздохнул в ответ. Он ясно видел, что, несмотря на мягкость тона, отказ Сайто вполне решителен и категоричен. Командир не смог возразить. В конце концов, Такайя убил кучу сил на то, чтобы Бьякуя перестал шарахаться и начал прислушиваться, так что он имеет полное право оставить за собой свои достижения. – Но я тебя перебил, – спохватился Кьораку. – Ты что-то насчет шестого отряда начал. Там все серьезно? – Да нет, не беспокойся, – небрежно отмахнулся Сайто. – Если у нас приключатся какие-нибудь неприятности, они мигом забудут про свои разногласия, можешь не сомневаться. – Где же я им возьму неприятности на ровном месте? – огорченно развел руками Шунсуй. – Ну, тогда просто не удивляйся, если они вскоре опять подерутся.***
– Абарай, что случилось? – недоуменно спросила Мацумото. – Ты чего такой злой? В самом деле: напряжение было заметно не только в сведенных бровях, сжатых челюстях, свирепом взгляде лейтенанта, оно сквозило в каждом его движении, хотя он всего лишь вошел в помещение. Ренджи выплюнул соломинку, которую ожесточенно мусолил в зубах, поморщился и хотел было отмахнуться, мол, ничего не случилось, но в комнате для собраний пока были только Кира и Мацумото, и он не удержался. – Он меня достал! – с большим чувством заявил Ренджи. – Сил моих нет, честное слово! Опять прицепился на ровном месте. Нет, что я не так сделал? Хоть бы сказал! – Капитан? – Кира озабоченно нахмурился. Всегда дисциплинированному и исполнительному лейтенанту третьего отряда подобная ситуация была совершенно непонятна. Ему никогда не доводилось ругаться с капитаном, ни с прежним, ни с нынешним. – Что ты опять натворил? Абарай на мгновение запнулся, потом нервно махнул рукой. – Да ну, ерунда. Придрался к какой-то мелочи. Даже говорить неохота. Он и в самом деле не смог вспомнить, с чего начался их последний спор, вскоре перешедший в довольно резкий «обмен любезностями». Кажется, предмета для спора не было вовсе, но оба пошли на принцип. – А кто-то уверял меня, – ехидно напомнила Мацумото, – что капитан Кучики вообще никогда не придирается. Ренджи невнятно зарычал. – Постоянно придирается! Цепляется к каждой мелочи! Достал! Все-то я не так делаю! Да я лучше него знаю, как надо работать! Кира и Мацумото тревожно переглянулись. Совсем недавно подобные речи произносил здесь лейтенант Иба. А потом сбежал в другой отряд.***
– Ну что, начнем, пожалуй, – бодро объявил Кьораку. – Все в сборе. – Он еще раз оглядел ряды капитанов и вдруг недоуменно нахмурился. – А где же Нишигаки? Все озадаченно переглянулись. Бьякуя слегка повернул голову. В паре шагов от него стоял капитан Хицугая. Никакого Нишигаки и в самом деле не было. Оба – и Кучики, и Хицугая – поглядели на пустое место с одинаковым удивлением: отсутствия одного капитана они не заметили. Нишигаки и прежде стоял тут истукан истуканом, что есть, что нет, никакой разницы. – Опаздывает, – резюмировал Кьораку. – Не похоже на него, – мрачно проворчала Каноги. Справедливое замечание: уж что-что, а дисциплина у нынешнего капитана восьмого отряда всегда была на высшем уровне. – Может, заболел? – предположил Шунсуй, а потом оглянулся на Унохану. – Едва ли, – мягко улыбнулась та. – Он бы сообщил, – еще более мрачно буркнула Каноги. – В самом деле. – Кьораку задумчиво потер подбородок, а потом решительно махнул рукой. – Ладно, когда придет, тогда и придет. Давайте начинать. Это было очередное предотчетное собрание. По лицу Кьораку было заметно, что ему поперек горла все эти бумажки, и будь его воля, он сократил бы количество писанины вдвое, если не втрое. Но большую часть этих бумаг требовал Совет, а без оставшейся части Нанао не сможет потом составить специальный отчет главнокомандующего. Приходилось подводить итоги, озвучивать некоторые пожелания Совета по предстоящему отчету, доводить до сведения замечания по предыдущему. К концу своей пространной речи Шунсуй совершенно выдохся и даже начал задумываться, не стоит ли подобные сборища проводить в более непринужденной обстановке, где-нибудь за столом, с чашечкой… ну хотя бы чая! Честное слово, намного легче было бы это переносить. – А Нишигаки так и не появился, – вдруг спохватился он. – Интересно, что это с ним? Мичико, ты же с ним часто общаешься. Не знаешь, куда он мог деться? – Я его не видела уже несколько дней, – сдержанно сообщила Каноги. – В самом деле? – удивился Кьораку. – И тебя это не обеспокоило? – Я не вмешиваюсь в чужие дела, если меня об этом не просят, – стальным тоном отозвалась Мичико. Она не хотела признаваться, что отсутствие Нишигаки и в самом деле слегка тревожило ее. Перед началом работы над отчетом Масахито, совершенно неискушенный в бумажной работе, неизбежно должен был прийти к ней за консультацией. Каноги решила, что у Нишигаки просто взыграла гордость, и он собрался справиться с этим отчетом самостоятельно. То, что он не управится, было совершенно очевидно, и Каноги опасалась, что теперь он обрушится ей на голову в самый разгар работы, ничего на свете не успевая, и ей придется спешно его вытаскивать. Но идти и самой предлагать свои услуги она не собиралась. – И все-таки, – командир невинно улыбнулся ей, – ты бы зашла к нему, узнала, что и как. А то странно это все.***
– Ерунда получается, – жизнерадостно сообщила Йоруичи, ворвавшись в кабинет главнокомандующего. – Нишигаки и в самом деле пропал. – Как это – пропал? – изумился Кьораку. – А вот так. Нет его ни в отряде, ни дома, и никто его не видел уже несколько дней. Я даже не могу точно сказать, когда его видели в последний раз. – Чушь какая-то. – Шунсуй был ошеломлен. – Как может потеряться капитан? Он же все время на виду! Да его сразу должны были хватиться! – Это только кажется, – невозмутимо возразила Шихоинь. – На самом деле, только лейтенант обычно знает, где находится капитан. У Нишигаки лейтенанта нет. Остальные бойцы отряда видят капитана далеко не каждый день. Как они рассуждают: ну ладно, я не видел сегодня капитана, так ведь кто-то другой его обязательно видел. Капитан – он всегда где-то тут. Но он занят делом, и нет ничего удивительного, если он некоторое время не появляется на виду. Каждый член отряда знает, что он должен делать, и в каких-то дополнительных приказах, в принципе, не слишком нуждается. Если на доске висит составленное на несколько дней вперед расписание патрулей, никто не вспомнит о существовании капитана, пока не придет время составить новые списки. А близких друзей у Нишигаки нет. Не оказалось ни одного человека, который должен был видеть Нишигаки каждый день и немедленно забил бы тревогу, не окажись его вдруг на месте. Ты сам-то когда видел его в последний раз? Небось, на предыдущем собрании? – А ведь пожалуй, – задумался Кьораку. Он несколько неуверенно взглянул на Йоруичи. – Поищешь? А то ведь правда ерунда. Пропал целый капитан, а мы даже не заметили. – Скажи уж честно, – фыркнула та. – Ты нисколько не огорчишься, если он вовсе не найдется. Разумеется, я проведу расследование. Вот только разве ты можешь припомнить в последние несколько дней что-нибудь такое, от чего капитан мог бы испариться бесследно? Боюсь, он мог ломануться куда-нибудь по своим личным делам. – Непорядок. – Шунсуй преувеличенно расстроенно поцокал языком. – Мог бы и сказать. Когда я отказывал кому-то во внеочередном отпуске? – Это накануне отчета? – усмехнулась Шихоинь. – Ну вот, зачем ты мне напомнила? – Кьораку снова расстроился, теперь уже по-настоящему.***
Вскоре некоторые данные были получены. Уже на следующий день Йоруичи доложила командиру, что Нишигаки, возможно, сбежал в Руконгай. Страж северных ворот сообщил, что видел кого-то похожего. Пять дней назад некто промчался мимо него, «как осой ужаленный в филейное место» (разведчик, проводивший дознание, с удовольствием процитировал стража своему капитану, и та столь же дословно передала и командиру), так вот, промчался с такой скоростью, что разглядеть его стражу не удалось. Да и Нишигаки не успел толком примелькаться в Сейрейтее. Словом, страж не уверен. Может, он. А может, и не он. Но кто-то определенно был. – И что ты обо всем этом думаешь? – спросил озадаченный Шунсуй. – А вот не знаю, что и думать, – честно призналась Йоруичи. – Разве что у него действительно дельце наметилось. – Настолько важное, что рискнул всем, даже таким трудом добытым постом капитана? – усомнился Кьораку. – Как знать. Не забывай, что семейство Нишигаки очень древнее, со своими скелетами в шкафу, и гордое не меньше прочих. Впрочем, не обязательно. Могут быть причины попроще, личного характера. – Йоруичи пожала плечами. – Женщина… – Хм… – Кьораку задумался. На самом деле, прямо перед ним сидело живое доказательство того, что иногда действительно можно все бросить. Эта женщина когда-то оставила и пост, и клан, чтобы спасти своего друга. – Я даже не могу определиться, надо его искать или нет, – продолжала Шихоинь. – С ним вполне могло приключиться что-то скверное, и он может нуждаться в нашей помощи. С другой стороны, если у него какие-то тайны, он не обрадуется, когда кто-то вмешается в его дела. – Ну, ты поищи еще, как время будет, – попросил Шунсуй. – А то, боюсь, Совет решит, что это мы его… Йоруичи понимающе кивнула. Ясно, что командир только вздохнул бы с облегчением, если бы Нишигаки не нашелся вовсе. Нет, он, конечно, не создавал каких-то проблем, был исключительно дисциплинирован и вообще незаметен, просто неприятно иметь дело с человеком, который совершенно бесчестен. Смотреть на него и помнить, что он едва не убил четырех офицеров, бессовестно воспользовавшись их беспомощностью, и даже не иметь возможности съездить ему за это по роже… Но долг есть долг, Нишигаки – такой же капитан, как и прочие, и какие-то меры предпринять нужно. – В Руконгае нам его, конечно, уже не найти, – принялась подводить итоги Йоруичи. – Если бы сразу, по следу реяцу… Теперь следов, конечно, давно уже нет. Неизвестно, куда он мог умчаться. Прочесать весь Руконгай у меня людей не хватит. Так что мы пока попытаемся хотя бы выяснить, кто видел его последним. Может быть, это хоть как-то прояснит ситуацию. Чем он занимался перед своим исчезновением, что в это время происходило… – Это, наверное, будет не слишком сложно? – с энтузиазмом подхватил Кьораку. – Как сказать… Не так уж просто, я бы сказала. Память – такая ненадежная штука. Человек говорит: да, я видел его четыре дня назад. А потом оказывается, что все шесть. А другой скажет, что не видел давным-давно, а после вспомнит, что встречался только вчера, просто встреча была очень уж незначительная. Думаю сунуть нос в его бумаги. Возможно, удастся что-то сопоставить по датам. Нам бы хоть примерно определить, мог страж видеть именно его или нет. – Нам бы разобраться, ждать его назад или нет! – в сердцах воскликнул Шунсуй.***
– А Каноги совсем скисла, – с плохо скрываемым злорадством в голосе заметил Абарай. Ренджи и Рукия проводили взглядами капитана седьмого отряда. Вид у нее и вправду уже не был столь самоуверенным. – А правду говорят, – Рукия постаралась, чтобы ее голос звучал безразлично, – что они с Нишигаки… ну… того? Лейтенанты сидели на перилах помоста, болтая ногами, как дети. Стоял невероятно жаркий полдень, и работать не хотелось совершенно. – Чего – того? – не понял Абарай. – Ну… – Рукия смутилась. – Любовники. – А? – Ренджи распахнул рот, а потом громко заржал. – Я-то почем знаю!? Ты с чего взяла? – Слышала. – Рукия пожала плечами. – Ты разве не слышал такого? – Да больно мне надо! – Но она ведь, наверное, из-за него так расстроена. – Просто ей теперь некому давать указания. Разговор на эту, бесспорно, увлекательную, тему продолжить не удалось. Рядом с лейтенантами образовался посыльный главнокомандующего. – Лейтенант Абарай, командир Кьораку просит вас немедленно явиться к нему в кабинет. Ренджи и Рукия переглянулись. Да уж, в этом весь Кьораку. Просит он, видите ли. – Меня? – Абарай был изумлен. – А, ну, ладно, уже иду. И только когда гонец испарился, Ренджи с беспокойством в голосе воскликнул: – Нет, а что я опять сделал-то?! Впрочем, в первом отряде его встретили вполне приветливо. – Вот какое дело, Абарай, – с ходу приступил к делу Кьораку. – Надо, чтобы кто-то пока покомандовал восьмым отрядом. Возьмешься? – Эээ… – Ренджи растерялся. Его переводят лейтенантом в восьмой? Но делается это обычно совсем наоборот. Командир предлагает капитану уступить своего лейтенанта, а уж тот спрашивает или же прямо приказывает… На всякий случай Ренджи уточнил: – В каком смысле? – В обычном, – пожал плечами главнокомандующий. – Будешь капитаном восьмого отряда. – Как это – капитаном? – обомлел Абарай. – Ну как, обыкновенно. Наденешь хаори, станешь командовать, – невозмутимо пояснил Кьораку. – А… Э… Но… – Ренджи совершенно утратил всякое представление о реальности. – Тут видишь, какое дело, – понизив голос, доверительно сообщил командир. – Я боюсь, что он может вернуться. – Ааа… – понимающе протянул Ренджи. И тут же задумался. «Боюсь»? Не «надеюсь»? Ну и ну! – Ну да! Представь, примем мы капитана по всей форме, а тут этот тип явится и расскажет какую-нибудь душераздирающую историю. И что мы будем с ними двумя делать? А у тебя, если что, всегда остается возможность вернуться на свое место. Ну, как? Ты же всегда хотел попробовать! – И Кьораку заговорщически подмигнул. – Но ведь… – к Абараю постепенно возвращалась ясность мышления, а с ней и связность речи, – чтобы стать капитаном, я должен хотя бы сдать экзамен. – Да ну, брось! Какой может быть экзамен, если ты и так сражаешься с капитанами в одном строю! Это он насчет синеньких припомнил, сообразил Ренджи. В самом деле, в недавней войне с роботами Абарай дрался с другими капитанами наравне, никто даже не вспоминал, что он вообще-то лейтенант. Ренджи всерьез задумался. Предложение, конечно, чертовски лестное. Тем более, что и в отношениях с капитаном в последнее время наметилась какая-то нервозность. Абараю казалось, что Кучики начал излишне цепляться к мелочам. Он, правда, не хотел замечать, что сам провоцирует капитана. В этой ситуации, конечно, оба были хороши, но ни один не собирался этого признавать. Словом, если прежде Ренджи считал, что с работой капитана ему не справиться, то теперь ему начинало казаться, что он уже значительно вырос, а в чем-то, может быть, и перерос Кучики, только тот из чистого упрямства не позволит лейтенанту проявить себя. И тренировки они прекратили, а раз так, то Абараю вовсе нет больше причин держаться шестого отряда. А если вдруг он с этим не справится… – Но это временно? – все же уточнил он. – Понятия не имею, – честно признался Кьораку. – Но если он вернется… – Смотря когда вернется, смотря что расскажет. И вообще, если тебе понравится, можешь послать его ко всем чертям. Приличные капитаны так не поступают. Взял, сбежал в неизвестном направлении, никому слова не сказал. – А он именно сбежал? – не удержался Ренджи. – Пока это так выглядит. А что было на самом деле, может, Йоруичи выяснит. В общем, там видно будет. Так что скажешь? Командир выжидательно уставился на лейтенанта. Ренджи решился. – Ладно, согласен. – Молодец! – обрадовался Кьораку. – Я в тебе не сомневался. Вот, держи, и приступай прямо сейчас. Только Кучики предупреди. Командир протянул Абараю сложенную бумагу, лежавшую на столе прямо у него под рукой. Он явно был уверен в исходе переговоров. Ренджи глянул… и по спине его побежали мурашки. Это был приказ, по всей форме составленный приказ за подписью главнокомандующего. Он, Абарай Ренджи, только что стал капитаном восьмого отряда.***
Ренджи вышел на улицу и остановился, задумчиво мусоля в руках бумагу. Только теперь ему пришло в голову, что от его поступка несет мерзким душком предательства. Капитан надеется на него, а он… Некстати вспомнились и собственные хвастливые речи, что он останется лейтенантом шестого отряда, пока не сумеет по-настоящему превзойти Кучики. И что теперь? Он так и не сумел стать действительно сильнее, и вот так сбегает. Нет, в самом деле, у него просто нет другого выхода. С тех пор, как они прекратили те, прежние, настоящие тренировки, тренировки, в которых действительно могли случайно прикончить друг друга, Ренджи не остается ничего больше, как искать другой способ превзойти Кучики. И попробовать себя в роли капитана – это тоже может быть важно. Кучики-тайчо должен это понять. А если он не справится? Ренджи снова озабоченно насупился. Раньше он всегда сомневался, что способен быть капитаном, как знать, может, это не лишено оснований. Нет, ну, вон же, к примеру, Хаями и Сайто, самые обычные руконгайцы, а только явились – и сразу заняли капитанские посты. И ничего. Но они… Ренджи задумался, пытаясь сформулировать, в чем между ними разница. Наглые они, вот что. В них так и сквозит стальной стержень внутри, видно, что лучше не связываться, зубы сломаешь. Есть ли подобный стержень у Ренджи? А почему, собственно, нет, вдруг обиделся сам за себя Абарай. Кьораку не предложил бы ему стать капитаном, если бы сомневался в нем. Но Кучики наверняка обидится на такое вероломство. Ренджи представил, что Нишигаки вдруг возвращается, и командир решает, что он на этом посту лучше смотрелся, и предлагает Абараю выметаться. А Кучики к этому времени уже нашел себе нового лейтенанта, и возвращаться Ренджи некуда. А что, это запросто. Найдет себе другого, более дисциплинированного, более послушного. Он сейчас мигом может позвать на эту должность кого угодно. Вот, мол, раз ты со мной так, то и я тоже… Ребячество, конечно, но ведь не за гранью возможного! Это соображение окончательно внесло сумятицу в и без того растрепанные мысли Абарая. Вот ведь! Ну что ж, раз уж ввязался в эту историю, придется идти до конца. А там будь что будет. С этим Ренджи и отправился в штаб шестого отряда. Кучики был в кабинете, вдумчиво перекладывал из одной стопки в другую какие-то бумаги. Не то занимался делом, не то симулировал, думая о чем-то своем, у него порой и не поймешь. Неважно, решил Ренджи, сейчас или никогда. – Э, Кучики-тайчо, – начал он, хмурясь и стараясь не смотреть капитану в глаза. – Я тут… в общем… у меня приказ командира! – Нашелся вдруг он. Да, это намного лучше звучит. – Какой еще приказ? – безразлично осведомился Кучики, не отрываясь от своего занятия. – Вот! – Ренджи сунул капитану под нос бумагу. Кучики развернул документ, пробежал глазами строчки, а потом, наконец, поднял голову и оглядел Абарая с ног до головы таким взглядом, будто только теперь заметил его присутствие. – Капитаном? Тебя?! С какой стати? – Командир так решил, – обиженно заявил Ренджи. Его задело выражение искреннего недоумения на лице капитана. – Не стану же я с ним спорить! – Когда же вы успели? – Кучики снова уставился на бумагу, словно надеясь разглядеть на ней что-то еще, до сих пор не замеченное. – Только что. Он меня вызвал и… Я ничего не знал! – поспешно добавил Ренджи. – Он сам так решил. – И сам назначил? Приказом? – Кучики, кажется, никак не мог взять в толк, что происходит. – Угу. – Странно. Без экзамена? Даже без рекомендаций? – Ну да. – Ренджи осторожно вынул из пальцев капитана свой приказ, словно опасаясь за его сохранность. – Так я пойду тогда? – Ну что ж, – Кучики насмешливо прищурился, – иди, капитан. В последнем слове Абараю почудилась явная издевка. Он торопливо убрался из кабинета.***
Все произошло настолько внезапно, что Бьякуя смог обдумать случившееся только после того, как за Ренджи захлопнулась дверь. Ну, ничего себе! Его только что лишили лейтенанта, даже из вежливости не поинтересовавшись его мнением! Но ведь так не делается. Это против всех правил. Единственное, что приходило в голову, это пойти в кабинет Кьораку и немного позанудствовать. Пусть хотя бы даст объяснения своему поведению! Может, это и не изменит ситуации в целом, но хочется хотя бы понимать, с чего это Абарай удостоился такой чести, что ради него нарушается установленный регламент. Да и выразить свое отношение тоже не мешало бы. Пусть Кьораку не думает, что может вытворять все, что ему взбредет в голову, пользуясь своим положением главнокомандующего! Кьораку оказался у себя в кабинете. Удивительно. Да еще и один. Что он тут делает? Неужели работает? – Устанавливаешь новые правила? – холодно осведомился Кучики прямо с порога. – Ты о чем, Бьякуя? – Шунсуй поднял на визитера невинные глаза. – С каких пор капитаны назначаются приказом главнокомандующего? Насколько мне известно, ни один из трех способов стать капитаном даже близко на это не похож. И почему я узнаю последним? – А, ты об этом! – Кьораку улыбался так, будто ничего особенного не произошло. – Подумаешь, немного сократили процедуру. Что нам его проверять? Будто мы так не знаем. Что такого особенного? Я предложил, парень согласился, к чему формальности? Бьякуя сбился с мысли. – Так он, выходит, просто не решился сказать мне об этом, – проговорил он как бы про себя. – На самом деле, – доверительно сообщил Кьораку, – у меня были и другие причины нарушить регламент в этом случае. Неужели Ренджи ничего не объяснил? – Нет, – вынужден был признать Кучики. – Сунул мне эту свою бумажку и тут же удрал. У меня вообще сложилось впечатление, что ты его силой заставил. – Ничего себе! – подивился Шунсуй. – Не думал, что у вас там все настолько сложно, что вы даже поговорить нормально не можете. Но если тебе интересно, я могу объяснить. – Я как раз и пришел выяснить, что происходит. – Кучики немедленно ухватился за это предложение и даже не обратил внимания на предыдущую фразу командира, хотя в другое время она заставила бы его насторожиться. Откуда бы ему, в самом деле, знать, что отношения в шестом отряде снова осложнились? – Я Абарая временно назначил, – объяснил Шунсуй. – Пока Нишигаки не вернется. – Вернется? – Бьякуя озадаченно нахмурился. – Так тебе все же что-то известно о нем? – Решительно ничего, – покачал головой Кьораку. – Разведке пока не удалось напасть на след. Но согласись, погибнуть ему вроде бы было негде. – Но тогда выходит, он просто сбежал, – продолжал недоумевать Кучики. – Бросил свой отряд на произвол судьбы. И ты полагаешь, после такого он может просто вернуться на свое место, как ни в чем не бывало? – Как ты думаешь, Бьякуя, – Кьораку хитро прищурился и понизил голос, – а у тебя самого могли бы приключиться какие-нибудь … э-э… личные обстоятельства? Если бы что-то очень важное вынудило тебя вот так исчезнуть? Если бы на карту оказалась поставлена честь твоего клана? Разве тебе не хотелось бы, вернувшись, обнаружить, что у тебя по-прежнему все в порядке? Этот довод основательно потеснил Кучики с занимаемых позиций, потому что… он-то, на самом деле, мог бы. Случись ему выбирать между фамильной честью и служебным долгом, он вполне мог сделать выбор не в пользу последнего. – Я бы так не поступил, – упрямо возразил Бьякуя. – Я оставил бы распоряжения лейтенанту. – Но у Нишигаки лейтенанта нет! – победно провозгласил Кьораку, понимая вверх указательный палец. И тут же сбавил тон. – Слушай, я согласен, что он скотина. Но мы-то должны вести себя честно. Нельзя допускать предвзятости. Я знаю, к примеру, что если бы ты вот так однажды запропал, а потом пришел ко мне и все по-человечески объяснил, я не стал бы упрямиться. Так почему к Нишигаки должно быть другое отношение? – Но это грубейшее нарушение устава, – не уступал Бьякуя. Кьораку рассмеялся. – Ты сейчас говоришь в точности как Каноги! Кучики сбился, не зная, как возразить. Сказать: «Но она же права!» – и это после того, как сам воевал с ней едва не до драки, и по тому же примерно поводу?! Вспомнил, как сам еще совсем недавно выступал в роли злостного нарушителя устава, и как не хотелось сдаваться… Пришлось уступить. – Но ты уверен, что он вернется? – сменил тему Бьякуя. – Как я могу быть в чем-то уверен, если не знаю, что произошло? – Кьораку пожал плечами. – А если не вернется? – Ну, тогда ничего не поделаешь. – Но Абарай… – Ну так и пусть себе командует. – Нет, подожди. – Бьякуя даже вытянул руку вперед, прерывая этот маловразумительный диалог. – Ты скажи толком, это временно или постоянно? – Понятия не имею, – честно признался Шунсуй. – Но я должен знать, искать мне другого лейтенанта, или нет! – Даже не знаю, что тебе и сказать. – Кьораку виновато развел руками. – Если хочешь, узнай у Йоруичи, как идут поиски. Может, она что-то подскажет. Бьякуя стиснул челюсти и промолчал. Нашел, к кому послать! Уж он-то должен понимать, что к кому Бьякуя точно не пойдет за советом, так это к Шихоинь!***
Зайти к себе, собрать немногочисленные пожитки, сообщить о своем уходе бойцам, попавшимся на пути, заняло не так уж много времени. Ренджи пришло в голову, что и в восьмом отряде наверняка никто ничего не знает, так что придется еще с ними объясняться. Бумага за пазухой согревала сердце. Если на него там посмотрят, как на идиота, он просто сунет им приказ. В восьмом его и правда встретили с раскрытыми от изумления ртами, но официальный документ за подписью командира быстро убедил их, что это не шутка. Абарай велел показать, где ему надлежит размещаться, и кто-то из младших бойцов по собственному почину предложил прибраться в комнатах капитана, убрать вещи Нишигаки, разобрать поклажу Абарая. Ренджи не стал возражать. Нужно было начинать командовать прямо сейчас, и он отдал приказ тем, кто оказался у входа и встретил появление нового капитана, оповестить об этой новости весь отряд и сообщить, что после ужина состоится большое общее построение на площадке у штаба. Нужно было сказать ребятам что-нибудь вдохновляющее, да и вообще познакомиться. Сам Ренджи направился в рабочий кабинет. Удивительно: сколько веков у этого помещения был только один хозяин, и вот за такое короткое время… Теперь, значит, здесь и придется сидеть. Планировка кабинета не отличалась от стандартной, принятой во всех отрядах, но здесь уже появилось множество следов присутствия Нишигаки: детали оформления, какие-то безделушки, расположение документов на столе и на полках. Нужно все переделывать под себя. Хаори Ренджи уже получил на складе и прихватил с собой. Пора было его примерить. Абарай с трепетом развернул белоснежную ткань, чуть встряхнул, повертел в руках, немного полюбовался четким рисунком на спине. Все, стоит забыть привычную шестерку, теперь его номер – восемь. Ренджи решительно накинул хаори на плечи, расправил складки и прислушался к своим ощущениям. Невероятно! Вот оно, значит, как бывает. Его хаори было без рукавов, но не потому, что такое же было у его собственного капитана. Просто хаори с рукавами считалось старомодным, такие носили теперь только старейшие из капитанов. Ренджи полюбовался, как складки белой ткани ложатся поверх черной ткани хакама. Это вам не просто накидка. Это статус. Его новый статус. Ренджи проговорил вслух, будто пробуя на вкус это слово, но шепотом, чтобы никто, не дай бог, не подслушал: – Абарай-тайчо. Ему понравилось, как это звучит. А еще он был рад тому, что никто его сейчас не видит, потому что подозревал, что его улыбка вылезла далеко за пределы, дозволенные природой. Нужно было, по идее, приниматься за работу, но Ренджи не мог собраться с мыслями. К черту, завтра, все завтра. Когда до него окончательно дойдет, что ему это все не приснилось. Ведь не думал, не гадал… Вот так внезапно… Ему представилось, как он встретит на улице капитана Кучики, взглянет на него, как равный на равного. Вот, мол, я такой же, как и ты. Дух захватывает! А ведь… Новая мысль пришла Ренджи в голову. Он все же перепроверил, принялся отсчитывать вслух, тыча пальцем в стол, раскидывая цифры на две колонки. Ну точно! На собраниях он встанет рядом с Кучики! Вот интересно, а как тайчо будет себя при этом чувствовать? Ладно, это все потом, а пока следовало хотя бы оповестить остальных лейтенантов. С этими нарушениями официальной процедуры ему теперь приходится самому всем рассказывать о своем внезапном повышении. Ведь никто еще не в курсе, подумать только! Вряд ли Кучики-тайчо бросился всем сообщать эту новость. Надо бы Сайто сказать, тогда уж к вечеру весь Готэй будет в курсе. Но прежде всего следовало показаться Рукии. Ей ведь тоже любопытно, для чего его вызывал командир. Ренджи, забыв о собственном солидном статусе, помчался бегом, как мальчишка, к штабу девятого отряда. Рукия нашлась на площадке перед штабом. С ней были еще какие-то офицеры, и Ренджи притаился в тени дерева, ожидая, пока она закончит свои дела. Еле дождался, пока подруга отпустит бойцов, и торопливо вышел на свет, изнывая от нетерпения. В предвкушении, как он сообщит эту новость, его лицо против воли расползалось в глупой, совершенно несолидной ухмылке, и Абарай изо всех сил старался стать серьезным. Иначе весь эффект пропадет. Рукия, наконец, заметила его, разглядела хаори на плечах, и ее лицо вытянулось. – Ты спятил? – холодно осведомилась она. В самом деле, надеть хаори без спроса – это уже переходит всякие границы. Если кто-то из капитанов заметит, то за такие шуточки… – Ничуть! – Ренджи не выдержал, расхохотался. – Как тебе мой новый наряд? Правда, круто смотрится? – Ренджи, – Рукия, похоже, не на шутку встревожилась, – с тобой все в порядке? – Более чем. Я теперь капитан, неужели не дошло? – Да ну тебя! – Рукия явно начинала сердиться. – Не может быть! – Да вот, смотри сама! – И Абарай эффектным жестом вынул из-за пазухи уже измятую бумагу и сунул ее Кучики. Он не сомневался, что без документа ему даже она не поверит. Рукия внимательно изучила текст и подняла на Абарая круглые от изумления глаза. – Вот это да! Почему ты раньше не сказал? – Ну вот же, пришел и сказал. Сразу, как только смог. Меня же командир как раз за этим и вызвал. – Но раньше! Ты же мог хотя бы сказать, что собираешься сдать экзамен! – А я и не сдавал. – А тогда как? – опешила Рукия. – А вот так! Ну, на самом деле, – Ренджи решил признаваться во всем честно, – командир меня временно назначил, пока Нишигаки нет. Потому я и не сдавал ничего. Как будто бы я ненастоящий капитан. Но Кьораку сказал, что я, если захочу, смогу остаться капитаном и после его возвращения. – Так ты все-таки не капитан? – Рукия окончательно запуталась. – Капитан! – обиделся Ренджи. – Вон же в приказе написано: капитан. И ничего больше. И вообще, хаори просто так не дают. – Ну ты даешь! – До Рукии, наконец, дошло, что пора бы и восхититься. – Просто здорово! Ты молодец. Ты это назначение честно заслужил. Эй, погоди-ка! – Вдруг нахмурилась она. – Это что же получается? Я теперь в нашей компании останусь единственным лейтенантом? – Получается, так! – Ренджи снова жизнерадостно заржал, но когда отсмеялся, его энтузиазм несколько угас. В самом деле, как бы они с капитаном ни ссорились днем, но традиционные чайные посиделки все равно устраивались регулярно, когда вчетвером, а когда и впятером, если приходил Сайто. А что же теперь? Что, если Кучики-тайчо решит, что бывший лейтенант ему теперь на веранде и даром не нужен? Ренджи не хотел, чтобы Рукия подумала, что он просто зазнался и потому перестал приходить. Или, может, обойдется еще? Кучики, вроде бы, достаточно спокойно отреагировал на неожиданное назначение Абарая. Ладно, в крайнем случае, заходить в гости можно будет и прямиком в девятый отряд, минуя Кучики-старшего. Они поболтали еще немного, а потом Ренджи все же умчался разносить новость дальше. Это было в его интересах, чтобы все как можно быстрее узнали о его назначении, и никто не таращился бы на его хаори дикими глазами. Реакция всюду была примерно одной и той же: изумление, расспросы, поздравления. Из капитанов Абарай поговорил только с Сайто, подивившись тому, что тот и в самом деле еще ничего не знает, а оповещение остального капитанского состава полностью поручил ему. Несмотря на то, что хаори очень неплохо сидело на плечах Ренджи, он не решился врываться в кабинеты с неофициальными визитами. Капитаны на сообщение Сайто реагировали по-разному. Куроцучи и Зараки отнеслись с полнейшим равнодушием. Каноги сперва утратила дар речи, а потом долго еще возмущалась нарушением официальной процедуры. Укитаке заявил, что давно пора было это сделать. Шихоинь громко расхохоталась и пообещала лично зайти поздравить нового коллегу. Закончив обход, Сайто в заключение ворвался в кабинет главнокомандующего. – Ну ты даешь! – в полном восторге орал он. – Здорово придумал! Правильно! Рассадить этих птенчиков по разным веточкам и посмотреть, что они теперь будут делать! – Что ты! – с преувеличенной серьезностью возразил Кьораку. – Это не эксперимент, ни в коем случае. Просто теперь я уверен, что они не подерутся.