Признание

Были моменты, которые иногда больше, чем другие, способствовали определённым откровениям. Конечно, борьба с кучкой троллей в грязной морене в Польше не входила в их число. И всё же, видя блистательную Олимпию, когда она только что бросила Остолбеней — как могла такая элегантная и выдающаяся женщина быть такой блестящей в бою? — Хагрид понял, что некоторые вещи больше нельзя скрывать. Он должен сказать ей правду. Всю правду. Он схватил вырванный с корнем ствол дерева, который служил оружием против тролля, стоявшего между ним и Олимпией, и встал спиной к спине с ней. — Олимпия… я должен тебе кое-что сказать. — Говори, 'агрид? — Она понимала, что сейчас не самое лучшее время, но никогда бы этого не сказала. Конечно, когда того требовала ситуация, она могла отправить тролля в полёт над деревьями с помощью волшебной палочки — она только что в очередной раз доказала это, — но никогда бы не повела себя грубо. Действительно, впечатляющая женщина. Хагрид чувствовал себя перед ней очень маленьким — во всех смыслах этого слова, потому что она была на голову выше него. Это сделало его признание ещё более неловким. И всё же он должен был его сделать. — На днях… — Он выдержал паузу, чтобы увернуться от удара колоссального когтя, прежде чем вонзить заострённую ветку в глаз троллю, пронзив его толстый череп и добравшись до мозга. — Я солгал тебе. — Ему удалось продолжить, хотя его голос становился хриплым. — Я никогда не играл в гольф! Олимпия на мгновение испытала удивление, почти шок, прежде чем оправиться и отвесить мастерскую пощёчину одному из младших троллей. Хагрид ждал приговора, нервничая и волнуясь, пока добивал последнего из нападавших. — Очень хорошо… — протянула Олимпия красивым спокойным голосом, поправляя своё платье после окончания боя. — Я думаю, ещё есть время исправить это. — Она сделала паузу, затем одарила Хагрида снисходительной улыбкой. — Я знаю отличный клуб. Мы зайдём туда на обратном пути.