and the world has somehow shifted

Море разбивалось о скалы раз за разом. Неотвратимо, гулко и шумно. Чжу Илун смотрел на него неотрывно, до рези в слезящихся глазах, словно пытался впитать эту картину, ощутить себя огромной каменной глыбой, которой нипочем даже такие разрушительные удары стихии. Насыщенный соленой влагой воздух оседал на губах горчащим послевкусием, пропитывал волосы и одежду, наливая ее свинцовой тяжестью. Первые раскаты грома дрожью прокатились по озябшему телу, но даже это не заставило Чжу Илуна отвести взгляд. Словно он мог оставаться здесь достаточно долго, чтобы убедиться – перед таким натиском не устоит ни одна, даже самая монументальная скала. Над ухом настойчиво прожужжало. Затем еще, и еще. С назойливой периодичностью, которая не могла не отвлекать. Наконец, звук глухого удара выдернул его из этого поверхностного, но такого реалистичного сна. Вибрирующий, по всей видимости, в течение последних пару минут телефон успел съехать со стола и теперь пристыженно замолк. Ролик, который он смотрел, давно переключился на музыку для релаксации, и шум моря не сразу позволил ему вынырнуть из сна полностью. Чжу Илун потер ладонями лицо и потянулся проверить, цел ли экран. В углу защитного стекла красовалась мелкая, едва намечающаяся трещина. Он тяжело вздохнул и взглянул на пропущенные. Ли Чан. Часы показывали начало второго, и Чжу Илун всерьез раздумывал не подождет ли разговор до утра, когда телефон в руках снова ожил. Уже принимая вызов, он заметил уведомление о сообщении от Бай Юй, и его голос, пожалуй, прозвучал слишком воодушевленно для того, кто уже должен видеть десятый сон. – Так и знала, что ты все еще на ногах. Чжу Илун окинул взглядом диван, на котором благополучно отключился, и хмыкнул. – Что-то срочное? – Пару правок в контракте, которые надо согласовать. Можно было бы и завтра, но у них как всегда все горит – отложим сейчас, а потом по срокам придется оттяпать у тебя полдня отпуска, так что я решила, чем черт не шутит, вдруг опять полуночничаешь. Слова на том конце смешивались в одну невнятную кашу, и Чжу Илун проморгался, заставляя себя сосредоточиться. – Думала, наберу пару раз, если спишь, то уже завтра, но раз так, я забегу? Подмахнешь контракт, и я сразу исчезну. Обдумывать правки в бумагах, когда голова едва ли соображает, где сон, а где явь, вряд ли было хорошей идеей, но и терять день отпуска ради этого, тоже не хотелось. Чжу Илун вздохнул и кивнул, а потом спохватился и выразил невнятное согласие вслух. – Отлично. Буду минут через пятнадцать. Пока скину тебе правки, ознакомься. И да, ребята просили пару селфи. Да не вздыхай ты так. Знаю я все твои отговорки. Ничего, фанатам иногда полезно видеть, как ты выглядишь, когда доводишь себя на работе до ручки. Все, скоро буду. Чжк Илун еще раз, вопреки наставлениям, вздохнул и взглянул на свое помятое отражение в погасшем экране телефона. Волосы растрепаны, на щеке след от обивки, темные круги под глазами и губы сухие до того, что скоро начнут трескаться. То еще зрелище. Пару секунд он медитировал над смутными очертаниями собственного лица, а после сдался и пошел проверять уведомления. Сообщение от Пэнь Гуаньина висело еще с обеда. Стандартное "как ты?", ответить на которое он сначала не нашел времени, а после – сил. Грустный смайлик от Бай Юй заставил нахмуриться и зайти в диалог в попытке припомнить, к чему это могло относиться. Их общение последний год наверняка выглядело довольно странно, взгляни кто на это со стороны, - короткие переписки с ответами через пару дней, а то и недель. Ничего общего с нормальными друзьями, у которых дни не расписаны по минутам, а рабочий день обычно не заканчивается за полночь. Он вздохнул и бегло проглядел последние сообщения. Ничего необычного – Бай Юй скинул несколько забавных фотографий со съемок, он ответил парой смайликов, и учитывая, что это было почти две недели назад, продолжением темы такое можно было назвать едва ли. Недолго думая, он отправил в чат знак вопроса и переключился на присланные Ли Чан правки. Изменений, действительно, было немного. Это радовало, потому что вникнуть в них детально, будь это что-то существенное, мешала тяжелая от усталости голова и неясная тревога, поселившаяся в груди после сообщения Бай Юй. Не то, что бы тот никогда ему не жаловался, случалось и такое, но чаще всего - полушутя и вскользь, словно это было что-то неважное. Невольно вспомнились все те многочисленные проблемы со здоровьем, что тот успел себе заработать, и тревога переросла из смутной во вполне ощутимую. Он еще раз проверил диалог, убедился, что сообщение прочитано и всерьез задумался, не набрать ли Бай Юй - исключительно для успокоения нервов. Останавливало только нежелание выставлять себя идиотом и понимание, что его волнение, скорее всего, абсолютно беспочвенно. Случись, что-то действительно важное, вряд ли тот нашел бы время, чтобы озаботиться сообщением. Куда более вероятным казался сценарий, в котором Чжу Илун узнал бы о его проблемах из вейбо или слухов, которых на любой съемочной площадке было в обилии. Еще с минуту он бездумно смотрел в экран, а после сдался и пошел за кофе. Телефон ожил, когда он сделал второй глоток и, наконец, поставил на паузу ролик с шумом моря. Видеозвонки от Бай Юй были редкостью, поэтому он не сразу сориентировался и пару секунд его собственная картинка в уголке экрана оставалась темной. – Вот ты всегда так, – вместо приветствия проворчал Бай Юй. Лицо его, вопреки словам, сияло широчайшей улыбкой. Лохматый, небритый, с такими же как у него самого, темными кругами под глазами, он выглядел таким по-домашнему расслабленным, что едва ли можно было сказать, что он тоже находится на съемках, ночует в очередном отеле, а не лежит дома под одеялом. – Как? – растерянно отозвался Чжу Илун. – Я ему сообщаю, что соскучился, а все, что получаю в ответ, это знак вопроса. Лун-ге, ты и в чате умудряешься закончить разговор, даже не начав. Он рассмеялся и потянулся за чем-то, а после водрузил на нос очки. – И как я должен был догадаться, что это значит? – он фыркнул, сделал еще глоток кофе и откинулся на спинку дивана, расслабленно улыбаясь. Тугой узел волнения в груди распустился сам собой, сменяясь ширящимся, чуть щемящим теплом. – Ну это же.. ай, Лун-ге, все тебе надо объяснять… – Я тоже соскучился, - прервал его ворчание он и улыбнулся еще шире, глядя сначала на слегка растерянное, а после довольное, словно у кота, выражение лица Бай Юй. – Как съемки? – Еле укладываемся в график, но уже вышли на финишную прямую. Все устали, но держаться на последних соплях. Хорошо хоть никто еще не слег. Он шмыгнул носом и быстро замахал руками, видя, что Чжу Илун нахмурился. – Нет-нет, я в порядке, в порядке. Нас тут через день проверяют. Все в масках, ими, кажется, у ассистентов все карманы забиты, просто аллергия, наверное, – он потер нос и широко зевнул. – А ты как там, Лун-ге? И вообще, ты чего не спишь? Время-то уже… ого, извини, я тебя не разбудил? Круги под глазами живописнее некуда. – Кто бы говорил, – беззлобно отозвался Чжу Илун и тоже зевнул, прикрывая рот ладонью. – Меня разбудил не ты, не переживай. Вырубился под короткометражку. Чан-цзе должна скоро зайти за подписью. Он вздохнул и потер глаза, когда вспомнил о просьбе стаффа. – И селфи. Понять, на кой черт фанатам нужны кадры в растянутых футболках, с несвежей головой и наметившейся щетиной, когда есть сотни, сделанных хорошими фотографами, было выше его сил. Обычно ему давали хотя бы час-другой на то, чтобы выбрать из десятка-другого отвратительных по его мнению кадров пару наименее ужасных, но сейчас он был близок к тому, чтобы к приходу Ли Чан притвориться спящим, лишь бы избежать этой участи. – Погоди, – Бай Юй пару раз нажал на экран, почти загородив ладонью камеру, и прищурился, всматриваясь. – Приподними телефон. Ага, отлично. – Что ты задумал? – Спасаю своего Лун-ге от сердечного приступа, вызванного необходимостью сделать быстрое селфи. Сейчас. Экран опять загородила ладонь, и Чжу Илун непроизвольно наклонил голову, словно это могло помочь разглядеть, что происходит по ту сторону. – Вот. Телефон прожжужал несколько раз, уведомляя о сообщении. Чжу Илун свернул окошко видеосвязи и растерянно уставился на несколько скриншотов со своим лицом, которые Бай Юй скинул в диалог. – Хахаха, - раздавшийся из динамика смех заставил его вскинуть глаза. – Попался. Диалог обновился еще парой кадров. А следом еще одним. – Все-все, хватит, – Чжу Илун фыркнул, снова разворачивая окно на полный экран. – Уверен? Мне кажется, я мог бы заниматься этим вечность, – Бай Юй улыбнулся и привычная мягкая насмешка в глазах, заставила Чжу Илуна невольно расплыться в ответной улыбке. – Спасибо. – Обращайся, только обрежь там, а то фанаты с ума сойдут, когда вычислят. Чжу Илун понимающе усмехнулся и устроился удобнее, рассматривая лучистые морщинки у глаз Бай Юй. Удивительно было осознавать, насколько ему и в самом деле не хватало вот этого. Не только общения. Но и возможности просто видеть этого человека. – Завтра отдыхаешь? – наконец, нарушил молчание он, и Бай Юй коротко кивнул. – В отличие от некоторых, я с утра похож на вареное брокколи, если посплю меньше четырех часов. Чжу Илун закатил глаза. – Мне вставать через три и играть изможденного. Так что немного правдоподобности хуже не сделает. Короткий стук в дверь заставил его вздрогнуть – он и не заметил, как сполз ниже и почти устроил голову на подлокотнике. – Это Чан-цзе, мне надо идти, – с сожалением произнес он, бросая взгляд на дверь. – Хорошо, – Бай Юй кивнул и улыбнулся – мягко, но совсем не весело. – Привет ей. Был рад тебя увидеть, Лун-ге. До связи. – До связи, – уже открывая дверь, отозвался он и отключился.