and the world has somehow shifted

Он не знал, сколько просидел так – в темноте, спрятавшись от всего мира. Телефон обиженно прожжужал из-под стола и снова погас, когда Чжу Илун пнул его подальше. Мысли бились в голове паническими всполохами, швыряя его туда-обратно от порыва прямо сейчас отправиться в номер Бай Юй и наврать с три короба, лишь бы сохранить дружбу, до желания и дальше оставаться в темноте, отрицая свое существование. Он так и не успел определиться, потому что в дверь коротко и резко постучали, заставив вздрогнуть, а после из-за нее донесся голос Бай Юй. – Лун-ге, это я. Пожалуйста, открой. Чжу Илун спрятал лицо в ладонях и коротко выдохнул, собирая себя по кусочкам. Он не был готов к этому разговору – только не сейчас, когда и в голове, и в чувствах царила паника и неразбериха, – но обязан был собраться, если вообще хотел еще хоть раз увидеться с Бай Юй. Щелкнув выключателем, он открыл дверь и прищурился от яркого света. Нельзя было позволить сказать тому ни слова, и Чжу Илун криво улыбнулся. – Это была дурацкая шутка, прости, я обещаю, что больше… – Лун-ге, – хрипло выдохнул Бай Юй, стискивая зубы и закрывая за собой дверь. – Прошу тебя, умоляю, скажи мне, что тот человек, который тебе нравится, тот, с которым тебе ничего не светит, это я. Чжу Илун замер, забыв как дышать, и мог только смотреть, как сменяются эмоции на лице напротив – от страха к надежде и обратно к страху, а после он вообще ничего не видел, потому что после его короткого, едва слышного "ты", Бай Юй оказался слишком близко. Настолько, что можно было ощутить дыхание, а после и вкус губ, накрывших его собственные смазанным, порывистым поцелуем. Чжу Илун нервно рассмеялся в поцелуй и замахал на Бай Юй руками, когда тот отпрянул. Истерика, которая похоже только и ждала своего часа, не желала успокаиваться почти минуту, не позволяя даже глотнуть воздуха, не то что говорить. – Ты успел… зубы почистить? – с трудом выговорил он, все еще прерываясь на короткие смешки, щекочущие горло и прорывающиеся в голос. – От тебя… мятой пахнет. – Да это твой чертов мохито, – фыркнул Бай Юй и тоже нервно рассмеялся, а потом рвано выдохнул, потому что Чжу Илун притянул его за шею и поцеловал. Так, как давно хотелось – жадно и порывисто, прихватывая теплые губы и млея от того, насколько они были вкусными. Голова кружилась от того, что можно – теперь уже да – скользнуть ладонями по теплой коже шеи, зарыться в волосы, провести пальцами по гладкому, с едва наметившейся щетиной подбородку вниз к груди. Все это казалось бредом воспаленного воображения и в то же время было самым реальным из того, что он когда-либо испытывал. Бай Юй коротко и тихо простонал ему в губы и шагнул ближе, вплотную – так, что не оставалось ни малейшего сомнения в реакциях чужого тела. Тот отвечал на поцелуи напористо и горячо, то перехватывая инициативу, то уступая ее, и от того, как хорошо и правильно это было, сознание плыло, словно подтаявшее на солнце мороженное. Чжу Илун скользнул руками под футболку и сипло выдохнул, поглаживая ладонью теплую кожу поясницы. Думать не выходило, поэтому он жадно касался везде, где только мог – вдоль проступающей линии позвоночника, к лопаткам и снова вниз, по боку и ребрам к животу. Бай Юй дышал все чаще и прижимался теснее, его ладони слепо блуждали по телу, рассылая по нему легионы мурашек и отзываясь густой, томительной тяжестью внизу живота. Горячие губы скользнули по подбородку, к шее, и Чжу Илун едва слышно, хрипло простонал: – Сяо Юй… Тот промычал что-то в ответ и провел языком по кадыку, заставив его впиться пальцами в спину. Хотелось так много спросить, но мысли путались, натыкаясь друг на друга, как пьяные мухи, и он бросил пытаться что-то сказать вовсе. Царапнув пальцами пояс джинсов, Чжу Илун накрыл ладонью чужой пах и с силой провел по нему пальцами, вызвав у Бай Юй сдавленный, беспомощный стон. – Мы не… – тот уткнулся лбом в лоб и коротко поцеловал его, прежде чем продолжить. – Не слишком быстро? – Плевать, – коротко отозвался он, расстегивая ширинку, а после замер, так и не коснувшись горячей кожи. – Ты не..? – Лун-ге, немедленно верни руку на место, иначе я за себя не ручаюсь, – хрипло рассмеялся Бай Юй, а после накрыл его губы глубоким, жадным, иссушающим поцелуем и сам скользнул ладонью под пояс шорт, заставив его низко простонать прямо в чужой рот. После этого все и вовсе смешалось в безумно прекрасный коктейль из ощущений, поцелуев, неумелых прикосновений и эмоций, плескавшихся у самого горла. Чжу Илун цеплялся за чужие плечи, с трудом удерживая равновесие на подкашивающихся ногах и скользил ладонью по гладкой, горячей коже, целуя невпопад, куда придется, и едва осознавая, что это, действительно, происходит. Когда оба уже едва могли дышать от накатывающего волнами удовольствия, Бай Юй притянул его ближе и переплел их пальцы, накрывая оба члена сразу. Им хватило всего пары резких движений, чтобы сорваться с края и кончить почти одновременно. Когда дрожь и эйфория немного отпустили, они оба задумчиво посмотрели на перепачканные руки и рассмеялись. – Нам определенно нужна салфетка. – Или душ, – добавил Чжу Илун, оглядывая себя с головы до ног. Одежда тоже явно нуждалась в стирке. Меньше всего пострадали чужие джинсы, но футболке пришлось несладко. Пару секунд они неловко мялись, а после почти одновременно фыркнули, понимая всю нелепость ситуации. Стянув с себя майку, Чжу Илун вытер руки и живот, а после повел Бай Юй в душ. Поймав на себе внимательный, жадный взгляд, он усмехнулся и снял шорты, а после потянул того за край одежды к себе. – Кто-то говорил, что при виде парней у него ничего не шевелится. Тот фыркнул и снял с себя футболку. – Ты – исключение. В душ они ввалились уже целуясь и беспорядочно шаря ладонями по обнаженной коже друг друга, словно кто-то ненароком переключил тумблер, позволив обоим, наконец, перестать сдерживаться. До кровати удалось добраться только через полчаса. Мокрые волосы Бай Юй забавно топорщились во все стороны, заставляя Чжу Илуна то и дело расплываться в улыбке. – Давно? – спросил он, наконец, поглаживая костяшки чужих пальцев своими, когда тот сгреб его в охапку под бок и уткнулся носом в шею. – Полтора года. – О. Это было неожиданно долго. Впрочем, Чжу Илун не представлял, что такое в принципе возможно, так что любой промежуток времени показался бы продолжительным. – Те четыре месяца, когда я вел себя как идиот, – фыркнул Бай Юй негромко, – ушли на то, чтобы принять этот факт. А ты? – Осознал недавно, но думаю, что с самого начала. Какое-то время они молчали, а потом Чжу Илун вздохнул. – Я понятия не имею, что мы будем со всем этим делать. – Слава Богу, – усмехнулся Бай Юй облегчением. – Я думал, я один такой. – Ты уверен, что…? – неловко начал он, поворачивая голову. – Что хочу попробовать? – тот дождался кивка и мягко улыбнулся. – Теперь ты точно никуда от меня не денешься. Облегчение накатило на него опустошающей волной, и Чжу Илун потянулся за поцелуем, не в силах от этого удержаться. – Только… – выдохнул Бай Юй после, заставляя его напрячься. – Я не привык прятаться, но… – Стой-стой-стой, – пробормотал он. – Никакой публичности. Забудь об этом. Ни за что. Я не собираюсь проверять на прочность ни свою карьеру, ни твою. Тот рассмеялся и крепче сжал его в объятиях. – Лун-ге, ты… – тихий вздох мурашками осел на затылке. – Каждый раз, когда я думаю, что ты уже не можешь быть идеальнее, ты выдаешь что-нибудь такое, за что я готов расцеловать тебя на месте. Чжу Илун сглотнул и прикрыл глаза, пережидая волну щемящей нежности вперемешку со смущением. – У нас кошмарные графики. Хорошо, если удастся видеться раз в месяц, – усмехнулся он. – А еще я понятия не имею, что делать с сексом, – фыркнул в ответ Бай Юй, но неуверенность в его голосе ощущалась кожей. – То есть, я конечно, смотрел ролики, но… – Ты смотрел гей-порно? – ошарашенно вскинул брови Чжу Илун. – Ну… да, – тот смущенно почесал затылок. – Сомневаюсь, что это сильно поможет с технической точки зрения, но в целом, я теперь хотя бы представляю сам процесс. – Ты сумасшедший. – Это был странный опыт, но с тобой я бы хотел попробовать, – сглотнул Бай Юй. – Все это – сверху, снизу, минет, руки, пальцы, игрушки, даже чертова плеть – она все еще не дает мне покоя… – Если ты не заткнешься, эксперименты придется начинать уже сейчас, – сипло выдохнул Чжу Илун и опрокинул его на спину, жадно целуя. Когда они уже были близки к тому, чтобы приступить к воплощению всех этих планов, телефон в гостиной разразился жалобной мелодией и замолчал. – Что-то важное? – спросил Бай Юй, поднимаясь руками выше, к пояснице. – Вряд ли. Но надо хотя бы посмотреть, работает ли он еще. – Швыряешься вещами? – Иногда. – Ладно. Тогда может дашь мне футболку, и я пока схожу за выпивкой в свой номер? Чжу Илун вздохнул и, коснувшись поцелуем носа Бай Юй, кивнул. – Возьми в шкафу. Телефон работал. Основной удар приняло на себя защитное стекло, но задняя крышка тоже треснула и теперь скрипела каждый раз, стоило нажать на кнопку. В пропущенных висел вызов от Ли Чан, но учитывая, что он был один и короткий, это вряд ли могло оказаться чем-то срочным, и он просто скинул в диалог с ней знак вопроса. Когда вернулся Бай Юй, он как раз пролистывал уведомления и громко фыркнул, заметив сообщение, пришедшее почти час назад. – Гуаньин пишет, что я тебе нравлюсь, представляешь себе? Бай Юй поставил бутылки на журнальный столик и положил подбородок ему на плечо, заглядывая в экран. – А обещал не лезть в наши отношения, вот ведь… – Ты ему рассказал? – Он сам догадался, а я не стал отпираться. Чжу Илун покачал головой и усмехнулся, набирая “придумай что-нибудь новенькое” в диалоге с Пэнь Гуаньином. – И долго ты собираешься над ним потешаться? – поинтересовался Бай Юй, касаясь коротким поцелуем места за ухом. – Чан-цзе слишком хорошо меня знает, так что при встрече все равно всплывет, но еще пару дней развлечения нам обеспечено. Они рассмеялись, и Бай Юй провел носом по его шее. – Так на чем мы остановились? – Выпивка и эксперименты, – задержав дыхание, отозвался он. – Точно. Такого количества смеха, стонов и удовольствия одновременно Чжу Илун в своей жизни припомнить еще не мог. Они исследовали друг друга наугад, касаясь жадно и осторожно, вызывая мурашки и щекотку, выгибаясь от особо чувствительных прикосновений и дергаясь от неприятных. Бай Юй, проводящий языком по его члену, был занесен в список самых развратных и пошлых образов, которые когда-либо существовали в мире, а приглушенные стоны, которые срывались с чужих губ – в лучшее из того, что ему приходилось слышать. Сам Чжу Илун успел узнать сотню разнообразных эпитетов о своей улыбке, красоте, длинных ногах и голосе, поэтому каждый раз, когда эта песня начиналась заново, он просто затыкал тому рот поцелуем. Когда они окончательно вымотались и отключились, за окном уже была глубокая ночь. Проснувшись, он первым делом огляделся и заметив рядом разметавшегося на две трети кровати Бай Юй, облегченно выдохнул. Для сна воспоминания были слишком яркими, но где-то в глубине души он все равно опасался, что с наступлением утра все может измениться до неузнаваемости. – Прекращай думать свои дурные мысли, – пробормотал Бай Юй, не открывая глаз. – Я здесь, и никуда не собираюсь. Чжу Илун усмехнулся и упал обратно на кровать, сгребая того в охапку и целуя в лохматую макушку. – Мне нужно в душ, – прошептал он. Бай Юй промычал что-то в ответ и слепо поцеловал его в плечо. – Иди. Я еще поваляюсь. – Хорошо. – Лун-ге, – позвал тот, когда Чжу Илун уже встал с постели, заставив обернуться. – Я тебя люблю. Так что выбрось всю эту дурь из головы. Он расплылся в улыбке и кивнул, соглашаясь попробовать. Эти слова, избитые и потертые романтическими клише, были необязательны – это можно было увидеть, когда Бай Юй останавливался взглядом на его губах, и почувствовать в каждом рваном вдохе в моменты удовольствия, – но сомнения и страх от них все равно заметно утихли. Когда тот, наконец, выбрался из постели – сонный и растрепанный, – Чжу Илун как раз расставлял на столе тарелки с завтраком. Бай Юй коснулся смазанным поцелуем его щеки и, не глядя стащив какую-то закуску, отправился в душ. – Чан-цзе грозится вправить нам обоим мозги, если мы не сойдемся к ее приезду, – сообщил он, когда тот вернулся заметно посвежевший и с более осмысленным взглядом. – Страшная женщина. Пожалуй, мне стоит взяться за ум и сделать тебе предложение. – Опять? – фыркнул Чжу Илун. – То ты отверг, но я буду пытаться, пока не услышу “да”. – Ты идиот. – Но ты меня все равно любишь, – улыбнулся Бай Юй и коротко его поцеловал. – Люблю, – согласился он и вздохнул. – Хотя мне стоило бы задуматься, после того внушительного списка. Шутка осталась висеть в воздухе, и Чжу Илун озадаченно обернулся. Бай Юй смотрел на него с такой нежностью, что перехватывало дыхание. – Когда-нибудь, я правда сделаю тебе предложение, – серьезно сказал тот. – А я снова скажу тебе, что ты идиот, – вздохнул он и мягко улыбнулся. – Ни тебе, ни мне это не нужно. Садись есть. Тот усмехнулся и кивнул, устраиваясь за столом. – Ты же хотел семью. – Она у меня есть, – пожал плечами Чжу Илун. – Ты, родители, Чан-цзе, Гуаньин, Дунг-ге, ребята из команды. Мне не нужны контракты, кольца и клятвы, чтобы вы ей были. Бай Юй смущенно потер кончик носа палочками. – А дети? – Что-то мне подсказывает, что для детей Чан-цзе студия будет вторым домом. Повожусь с ними. К тому же, недостатка в сиротах у нас нет, усыновлю. – Усыновим, – поправил его Бай Юй. – Ты… – он зажмурился. – Нельзя вот так просто говорить подобные вещи. – Почему? – Это серьезно. Тот отложил палочки и сглотнул. – То есть ты считаешь, что до этого я шутил? – Нет, я… – он вздохнул. – Не это имел ввиду. Все может измениться. Сяо Юй, мы разобрались со всем только вчера. – Хорошо-хорошо, я понял. Пока никаких разговоров о детях, – Бай Юй поднял руки. – Только ты, я и попытки видеться чаще, чем раз в полгода. Чжу Илун улыбнулся, чувствуя, как напряжение медленно, но верно отпускает. – Это уже выглядит более реалистичной целью. – Какие у нас планы на остаток дня? – поинтересовался тот. – Попробуем шлемы? Он кивнул и сделал глоток холодного кофе. – Почему бы и нет. Потом можно что-нибудь посмотреть. Бай Юй кивнул и отправил в рот кусочек мяса. – Звучит почти как обычная встреча, – тот усмехнулся. – Но не представляешь, как меня радует тот факт, что теперь все что угодно можно поставить на паузу и заняться сексом. – Нам и в нем еще есть, с чем разбираться, – фыркнул он. – Тем более – больше практики. Они рассмеялись и вернулись к еде, пока в какой-то момент Чжу Илуна не дернуло. – Какое сегодня число? – Двадцать второе, вроде. А что? – Черт-черт-черт, сколько времени? – он подскочил, судорожно оглядываясь в поисках телефона. – Четверть двенадцатого, да что случилось? – В четыре пресс-конференция. Твою мать, как я мог забыть?! Бай Юй поймал его в объятие и удержал, когда тот попытался вырваться. – Спокойно. Выдохни. Во сколько за тобой зайдет А-Цзун? – В час. – У тебя есть почти два часа. Успокойся. Чжу Илун коротко кивнул и потер ладонями лицо, пытаясь выровнять дыхание. – Извини. Сто лет такого не было, и я запаниковал. – Все нормально. Вчера был тяжелый день. Я тоже приложил к этому руку, так что тебе не нужно просить прощения. Поешь, а потом соберешь вещи. Обещаю не мешать. Они вернулись за стол, и Бай Юй коротко сжал его пальцы. – Завтра ты свободен? – Почти. Надо будет съездить на пару часов на мероприятие и вернусь. – Какие чудесные у нас получаются выходные, – хохотнул тот. – Извини, я не думал, что… – Ничего. Мне тоже придется уехать двадцать седьмого. Тэнсент в последний момент дернули меня на пресс-конференцию. Они вздохнули и рассмеялись, понимая, что цель видеться чаще – уже казалась почти недостижимой.