Карла
Если бы пять лет назад мне сказали, что я буду работать у Дамиано Давида, я сказала бы, что этот человек врун. Чёрт, да сказал бы мне кто-нибудь об этом еще неделю назад, я расхохоталась бы ему в лицо так, что слёзы покатились бы у меня по щекам. Но теперь я стояла в столовой Дамиано и ждала, когда появятся его дети, чтобы познакомиться с ними. В это утро понедельника Клэр была для меня самой настоящей святой. Она пришла ни свет ни заря, чтобы в мельчайших подробностях рассказать о внучках. — Я вам так благодарна за помощь, — сказала я Клэр, когда она накрывала стол к завтраку. — Она неоценима. — О, дорогая, это сущие пустяки, а после всех нянь, что побывали здесь до тебя, это стало чем-то вроде традиции. Но мне хочется надеяться, что ты продержишься дольше остальных. Знаешь, как говорят — в седьмой раз непременно повезёт! Я расхохоталась. — Не думаю, что кто-то так говорит. — А стоило бы. Семь — счастливое число. Ну, давай встречать девочек! — Клэр отвернулась и крикнула в сторону комнат: — ДЕВОЧКИ! ЗАВТРАКАТЬ! Что ж, Клэр чувствовала себя вполне в своей тарелке в этом огромном и пустынном доме с множеством комнат. — Я уверена, что эти девчонки будут изо всех сил стараться сделать так, чтобы вы дали им подольше поспать. Так что не стесняйтесь, вытаскивайте их из постели за хвостики, — сказала Клэр, когда никто не появился в ответ на её крик. — Подождите меня здесь. Она поспешила в сторону комнат внучек, а я слегка перевела дух. Боже, как же я волновалась. Я ещё никогда не волновалась при встрече с детьми своих работодателей, но в этот раз всё оказалось иначе. Я чувствовала себя совершенно неготовой. — Бабуля, я просто не понимаю, зачем ходить в школу каждую неделю, — жаловался тонкий девичий голосок, приближаясь к столовой. Завернув за угол, она уставилась на меня. — Ты кто?— спросила она, плюхаясь на стол перед чашкой с хлопьями. Пижамная кофточка и штанишки Лорелай были из разных комплектов. Это была мешанина ярких полосок и горошин, а в её волосах виднелись яркие резинки для волос. А на спине были прицеплены огромные крылья бабочки. Она выглядела словно персонаж из старого мультсериала «Яркая радуга». — Это твоя новая няня, — объяснила Клэр. — Скажи «Привет!», Лорелай. — Привет, Лорелай, — передразнила её малышка, заставив меня улыбнуться. — Привет, рада с тобой познакомиться, Я — Карла, но, если хочешь, можешь звать меня Карли. — Хорошо. — Лорелай пожала плечами и принялась за еду. — После завтрака прими душ, хорошо, Лорелай? Потому что нельзя снова опаздывать в школу, — сказала Клэр, усаживаясь рядом с внучкой.— Кроме того, до следующей недели мы не будем спорить из-за одежды. — Но я хочу выглядеть, как радуга, бабуля. Дай мне жить, — простонала Лорелай, запихивая в рот ложку. Она в самом деле произнесла эти слова: Дай мне. Я чуть не задохнулась от смеха. — И где ты это услышала? — поинтересовалась Клэр. — "Дай мне жить"? — Стефания недавно сказала так папе. — Что ж, ладно, — заметила Клэр. — И всё же для тебя мы сегодня подберем что-нибудь более сдержанное. — Бабуля, я не знаю, что значит более сдержанное, поэтому всё, что я выберу — подойдёт, — как ни в чем не бывало откликнулась Лорелай. Клэр придвинулась ко мне. — Лорелай — самая харизматичная личность в этом доме. Она дерзкая, весёлая, и её просто невозможно не любить, но, дорогая моя, иногда вам будет с ней нелегко. — Она обернулась к внучке: — Лорелай, ты не возражаешь, если Карла немного побудет твоей няней? Она вскинула бровь, вытянув вперед ложку. — А она позволит мне носить то, что я захочу? — Думаю, нет, — ответила Клэр. — А есть на завтрак шоколадные чипсы? — Навряд ли, — откликнулась Клэр. — А она будет рисовать со мной? — Да, — встряла я в их разговор. — Это я умею. Лорелай пожала плечами и вернулась к завтраку. — Ладно, тогда я согласна. Рисование — и всё сразу встало на свои места. А затем из-за угла до нас донеслось ворчание. Клэр вздохнула. — А вот и наша маленькая мисс Счастье. — Она быстро обернулась ко мне, похлопав по стулу рядом с собой. — Карла, садитесь рядом со мной и помните, что со Стефанией ничего не стоит принимать близко к сердцу. Она часто не имеет в виду то, что говорит. — Она помолчала. — Особенно если произносит это вслух. — Бабуль, мне правда не нравится, что ты вот так запросто врываешься в мою комнату. Меня это бесит. Кроме того, я знаю, как собраться в школу. Я уже не ребенок, — ворчала Стефания, завернув за угол. Её хромота сразу бросалась в глаза, но я изо всех сил постаралась сделать вид, что ничего не замечаю. Она с ног до головы была одета в чёрное, а с её жёстких, влажных после душа волос прядями, налипшими на лицо, стекала вода. Она шла, опустив голову, и, подойдя к столу, даже ни на кого не взглянула. Не издала ни звука. — Доброе утро, Стефания, — сказала Клэр, подавая Стефании миску с хлопьями и целуя её в лоб. — Как скажешь,— пробормотала Стефания. Она принялась быстро поглощать еду, а мы на мгновение застыли в полном молчании. — Стефания, это Карли, новая няня. Она медленно подняла голову, взглянув на меня, и я почувствовала себя полной идиоткой, потому что тихо охнула, когда она слегка откинула с лица несколько прядей волос. Шрамы... Эллисон говорила мне о них, и всё же я оказалась не совсем готова. Эти шрамы оказались гораздо страшнее, чем я предполагала. Они лучами разбегались по всему лицу, но один бросался в глаза больше остальных. Он начинался на лбу, распарывая левое веко, которое казалось опухшим. В её левом глазу, рядом со зрачком, виднелось красное пятно, проникавшее в её пронзительный голубой взгляд. Никогда я не видела ничего подобного. И, боже, её глаза были холодны, прямо как у её отца. — Гррр. — Стиснув зубы, Стефания зарычала, наклонившись ко мне. У меня всё сжалось внутри, и я не знала, как себя вести, и потому продолжала смотреть на неё. Господи. Судя но всему, я поступала неправильно, потому что Стефания продолжала рычать: — Гррр! Гррр! — Стефания Давид, немедленно перестань, — прикрикнула Клэр на внучку, но та не послушалась. — Гррр! Шшш! Гррр! — шипела и рычала девочка, не сводя с меня глаз. — Стефания, хватит, — раздался строгий голос, и я перевела взгляд со Стефании на её отца. Дамиано стоял в дверях в костюме и галстуке, держа в руке чашку с кофе и не сводя глаз с дочери. — Угомонись. — Только когда она перестанет пялиться на меня так, словно я чёртов урод, — огрызнулась Стефания. — Нет, я не... я вовсе не. . . — дрожащим голосом забормотала я, но Дамиано оборвал меня на полуслове. — Выбирай слова, — мрачно бросил он, и она в ответ с театральным видом закатила глаза. Я ещё никогда не видела, чтобы кто-то так сильно умел закатывать глаза. — Прости, отец, — язвительно произнесла она, вставая из-за стола и беря миску с хлопьями. — За то, что я произнесла плохие слова, меня следует изгнать в мою комнату, пока не придет время прислуге отправить меня в темницу. — И с этими словами она ушла. Дамиано ни разу не взглянул на меня, и я и сама не понимала, почему ждала этого от него. Он вышел в кухню, и со своего места я видела, как он налил себе еще кофе, а затем, ни слова не говоря, вновь прошел через столовую. — Пока, папа! Я люблю тебя! — воскликнула Лорелай, и Грейсон ответил: — Я тоже. И ушёл на работу. — Простите за Стефанию. Я предупреждала, что с ней придётся нелегко, — заметила Клэр. — Но я не могу винить её за жесткость. Ей через многое пришлось пройти, но она мужественно перенесла физические страдания. Она довольно быстро адаптировалась к своему состоянию и абсолютно самостоятельна. Но в эмоциональном плане у неё много трудностей. Не обращайте внимания на её нападки. Она может вести себя жестко, но в душе Стефания очень добра. Просто она очень ранима. Не принимайте её настроение на свой счёт. Ей нелегко приходится в жизни. Я улыбнулась. — Как и всем нам. В этот момент Лорелай оторвалась от еды и обернулась ко мне. — Карли? — Да? — Ты уверена, что я не могу сегодня пойти в школу в пижаме? В ней так удобно, и так я смогу больше выучить. Я расхохоталась. — Думаю, нет, но я могу помочь тебе выбрать одежду для школы, если хочешь. И ты можешь показать мне свои любимые рисунки. — Её глаза радостно засияли, и на лице расцвела радостная улыбка. Улыбка, которую утратил Дамиано? Та, которую я помнила? Теперь она запечатлелась на губах его дочери. — Хорошо! Пойдём! — воскликнула Лорелай, вскакивая с места. Схватив меня за руку, она потащила меня за собой в свою комнату, выбирать наряд. Что ж, по крайней мере, хоть одну из дочерей Дамиано не раздражало моё присутствие. Так что не всё было потеряно.***
Когда пришло время везти девочек в школу, я была рада, что Лорелай болтала без умолку, и наше путешествие не проходило в неловком молчании. Простодушная Лорелай творила обо всём и ни о чем одновременно, Стефания же опустила голову, уткнувшись в телефон. Её волосы высохли, но длинными прямыми прядями падали ей на глаза, скрывая её лицо. Огромные наушники Beats by Dre торчали у неё на голове, и мне стало ужасно любопытно, что же она слушает. Однако я понимала, что не стоит и спрашивать, потому что она никогда не расскажет. К несчастью, первой остановкой стала школа Лорелай, и вот мы остались в машине вдвоем со Стефанией и её гримасами. Когда до школы оставалось совсем немного, Стефания вдруг завопила: — Нет! Останови здесь! Обернувшись, я вскинула бровь. — Почему? — Ни одна няня не подвозила меня прямо к школе за последние десять месяцев. Я усмехнулась. — Что? Не может быть. — Это правда. Меньше всего я хочу испытывать неловкость из-за того, что кто-то из взрослых подвозит меня на дорогущей тачке, словно чёртову уродливую звезду, а затем все наблюдают, как я хромаю в здание. Это же старшие классы, кругом одни придурки и пялятся даже на хромую девчонку. Поэтому, пожалуйста, высади меня здесь, — приказала она, в её голосе прозвучали дерзкие ноты. Я свернула на обочину и остановилась. Мне было жаль её, хотя её бесила моя жалость, но она была такой юной и такой... злой. Я почти ничего не знала о ней, потому что она держалась особняком и я понятия не имела, с кем она бесконечно переписывалась в интернете, пока мы ехали. Даже когда я убиралась у неё в комнате, я не смогла понять, что же за девочка там живет. На стенах не было постеров, на полках не было книг, ничего личного. Эта комната была холодной и как и её обитательница. Однако я была не из тех, кто так легко сдается. Я непременно подберу ключик к Стефании, даже если для этого потребуется целая вечность. Когда она стала вылезать из машины, я обернулась к ней. — Послушай, я знаю, что ребята в старших классах могут быть полными придурками, и если тебе кто-то докучает, ты можешь мне рассказать. Я поддержу тебя, — предложила я. — Или могу поговорить с директором. Всё, что скажешь, Стеф. Она так сильно закатила глаза, что я испугалась, что она испортит зрение. — Ты можешь этого не делать? — Чего не делать? — Не изображать «крутую» няню. Слушай, если ты работаешь на отца, это не означает, что можешь вести себя так, будто знаешь меня. Мы знакомы всего пару часов. Ты для меня никто, и я уверена, что очень скоро отец найдет причину, чтобы и тебя уволить. Поэтому не расслабляйся. Ты всего лишь временное явление. И она выскочила из машины, направившись в сторону школы, оставив меня сидеть на месте с глупым видом. Быть няней у Стефании Давид оказалось гораздо сложнее, чем у других детей. В её природе была заложена безжалостность, я же всегда была ранима. И нам придется нелегко, в этом я не сомневалась.