Король-техночародей и его убийца

Обычно главное событие сезона происходило при дворе Трандуила. Раньше его Темнолесье (или Лихолесье, в зависимости от того, насколько картограф ненавидел лесных эльфов) было настоящим медвежьим углом: нравы грубые, пещеры темные, пьют все как не в себя. Но после того как безвременно погибшего при Дагорладе Орофера сменил Трандуил, кое-что изменилось. Он первым догадался соединить эльфийский стиль с поистине гномьей роскошью отделки. (При том что гномов терпеть не мог, особенно после того как те зажали камушки из Эрин Гален под каким-то очень глупым предлогом, а на деле из чистой жадности. Камни достались дракону и официально потерялись. Но Трандуил где-то позже раздобыл такие же или очень похожие, хотя гномов ненавидеть не перестал. Вдумчивый читатель уже догадался, что камни ему таки вернули через третьи руки и в этом деле не обошлось без вездесущего и всевидящего Гортхаура. Но мы и так ушли в сторону, совершенно потеряв нить повествования, хотя кто осудит несчастных авторов, которые представляют Трандуила в сиянии бриллиантов и немного ослепли?!) Итак, главное событие сезона, которое раньше анонсировалось заранее, в этот раз держалось в строжайшей тайне. Приглашения были разосланы, все приготовления сделаны, пещерные залы украшены, и даже парочку гномов Трандуил распорядился позвать из чистой вредности, в надежде, что лопнут от зависти. Первый бал сезона он давал в середине января, после того, как отгремят все новогодние праздники, а эльфы сделают вид, что древняя раса благородна и не уходит в запой никогда. Настало тринадцатое число, и около девяти вечера распахнулись главные врата тронного зала, начали появляться разодетые гости. Цветом вечера был объявлен синий, поэтому праздничная толпа во всех оттенках синего и голубого напоминала море. Трандуил появился в конце процессии, и он облачился в бледно-голубое, так шедшее к его холодным прозрачным глазам и платиновым волосам. Те самые спорные камни украшали его шею и корону. Кроме того, Трандуил откуда-то достал редкие сапфиры и топазы и был, кажется, прекраснее любого живущего эльфа (хотя с удовольствием померился бы чем угодно и с безвременно ушедшими, типа Феанора, не к ночи будь помянут). Король лесных эльфов поднялся по ступеням и расположился на резном деревянном троне, изукрашенном костяными инкрустациями, перекинул ногу через подлокотник, и это послужило сигналом оркестру начинать. По слухам, Трандуил слишком много якшался с бывшими хозяевами Дол Гулдура (который сейчас пребывал в статусе «исторические развалины» и был обмотан по периметру желтой валинорской лентой, чтоб парочки не лазили, хотя они все равно лазили, потому что кто потр… займется любовью в главной башне Дол Гулдура, те будут любить друг друга, как ужасный Саурон свое кольцо, смешная примета, может, сам Саурон и запустил, а эльфийская охрана задолбалась гонять влюбленных и прибирать пустые бутылки, лепестки и свечи). И именно из-за совершенно недоказанного общения Трандуила с Сауроном музыка при его дворе весьма отличалась от обычного занудного треньканья эльфийских менестрелей. Поэтому оркестр урезал бодрый праздничный марш, и главные двери распахнулись снова, являя всем любопытствующим последнего гостя, по совместительству звезду вечера. Сегодня звездой оказался Айген. Айген ненавидел быть в центре внимания. То, что раньше воспринималось само собой разумеющимся, сейчас доставляло только неудобства и раздражение, а иногда и вовсе душевную боль. Однако Владыка Гор сказал, что ему пора вернуть свою личность. Именно поэтому для Айгена загодя были подготовлены роскошный костюм и легенда для представления ко двору Трандуила. Костюм был из синего и черного бархата с синими же ангмарскими розами и так любимой Айгеном серебряной вышивкой, гербовую цепь сковал сам лично Владыка Гор из мифрила и платины, еще и похохатывал в процессе: «Нам нечего терять, кроме наших цепей». В виде гербового знака на цепи висела буква «А» с перекладиной-мечом, изукрашенная такими же ласгаленскими бриллиантами, что и у Трандуила (на самом деле их синтетическими копиями, но, как ухмыляясь сообщил Гор, ни один к…ороль не отличит). И косы на этот раз Эовин заплела ему по настолько сложной схеме (пять крупных и пятнадцать мелких), что эльфы уже раз пять спрашивали у него схему или просили одолжить оруженосца на вечерок за плату. Однако все мучения перед зеркалом (бледную рожу-то никакими бриллиантами не затмить) Айгену компенсировал восторг Эовин. Она поправляла на его костюме всякие мелочи и смотрела на него с таким восхищением, словно это он, а не Трандуил, был самым прекрасным мужчиной из ныне живущих. И Айген поддался соблазну и поцеловал ее у того самого зеркала, запоминая, как это, когда женщина тебя обожает. Знал бы он, что Эовин в момент поцелуя старалась думать лишь о том, что он обещал не брать другой женщины, поскольку не только в восторг и восхищение впала, но и заранее терзалась самой черной ревностью. Айген и не подозревал, каким виделся экзотичным и прекрасным, причем не только ей, а всем женщинам на балу без исключения. — Айген Ангмарский! — объявил главный распорядитель бала. — Единственный ныне живущий потомок короля-чародея Ангмара! По толпе пронесся вздох. Задние ряды напирали на передние, пытаясь рассмотреть настоящего потомка назгула, передние вскрикивали от изумления, какая-то особо экзальтированная эльфийка упала в обморок и ее вынесли на воздух. Но не случилось того, чего опасался Айген — что, напуганные его некрасивым лицом (снежная белизна кожи и волос, шрам, черненые веки и темные губы), эльфы и вовсе бросятся в бегство. Может, у Трандуила были слишком свободные порядки при дворе, но нулевое поле полнилось жадным любопытством и короткими багровыми всполохами похоти, а страха было совсем чуточку и ощущался он скорее приправой. Айген дернул бровями, с усилием вернул лицу холодную неподвижность и пошел вперед, к трону. Там коротко поклонился Трандуилу, не становясь, впрочем, на колено, представился. Затем махнул рукой, и слуги (любезно предоставленные Феридиром) внесли богатые дары Трандуилу за гостеприимство. Что там, Айген даже не смотрел толком, очередные побрякушки, но король, кажется, остался доволен и пригласил его «быть как дома». Итак, первая часть испытания была пройдена успешно. А вот потом начались проблемы. С «будущим королем Ангмара» жаждали танцевать дамы. Представив себя на месте Эовин, которая была тут, в задних рядах (попробовал бы он ее дома оставить!), на местах для оруженосцев и прочей молодежи и видела все прекрасно, Айген решил, что его проклятие ему не простит невинных танцев, и начал всем отказывать, ссылаясь на свежеполученную по дороге рану. К сожалению, это только увеличило число дам рядом с ним, и каждая желала послушать о его подвигах. Причем отговорки типа «не пристало рыцарю хвалить себя» не помогли. Вот почему Айген кинул в нулевое поле клич о помощи (более панический, чем можно было ожидать от такого здоровенного нуменорца; однако он не выходил в свет тыщу лет так точно, а последний раз — на том маскараде — был и вовсе неудачным. Так что Айгена можно понять в его мрачном ощущении, что лучше против дракона голышом в дождь, чем в этом благоухающем курятнике, простите, цветнике). Хорошо, что с ним приехали и некоторые названные братья. Телимат смог прийти на помощь и переключить внимание на себя; вот уж кому не привыкать было к очереди из красоток, перезрелых красоток, типа красоток и «под вино сойдет». Отбившись, Айген спрятался где-то в конце пиршественного стола. — Какие дети у вашего Владыки скромные, а с виду и не скажешь, — хмыкнул незаметно подобравшийся с тыла Трандуил. — А просто не надо было в гости со своим чайником, — и кивнул на Эовин, которая кого-то обыгрывала в кости, успевая при этом следить за Айгеном, как коршун. — Я предпочел бы обойтись вовсе без этого, — Айген сделал странное движение, будто хотел очертить весь пиршественный зал. — Ты же был королем, — слегка удивился Трандуил. — Я чаще сидел на коне, чем на троне, времена были неспокойные, — пожал плечами Айген. — Не надейся, что когда ко двору представят принцессу, она тоже отсидится в углу, — погрозил ему пальцем Трандуил. — Первый танец я намерен танцевать с ней, а если соберешься лопнуть от ревности, будь добр, не запачкай мне стены. Айген покраснел, пытаясь сдержать злость: он был не дурак и заметил, как Трандуил, любивший все красивое, поглядывает на Эовин, но предъявить королю было нечего. Поэтому Айген ограничился чопорным: — Я ей не хозяин, она вольна делать все, что хочет. — Хозяйка тут она, я уже вижу, — поддел его Трандуил, фактически обозвав подкаблучником, но Айген проигнорировал подначку, и король наконец отправился доставать других гостей, а заодно и заставлять своего сына Леголаса пойти потанцевать «с хорошей девочкой», или хотя бы с кем-нибудь. Леголас, которого выдернули ради бала аж из похода к Ородруину, от матримониальных попыток папеньки был не в восторге, в ответ папенька изволили беситься. Зато Айгена наконец оставили в покое, и он смог, отсидев положенное время, тайком уйти с бала. Ушла и Эовин — отдельно от него и позже. А гости веселились до глубокой ночи, пока Трандуил не решил, что Леголасу пора спать. Ночью в роскошном пещерном дворце Трандуила было тихо. И только из небольшой каморки рядом с винными погребами доносилась какая-то возня. Там свежепредставленный ангмарский король Айген целовал своего оруженосца, рискуя репутацией. Наш вдумчивый и постоянный читатель уже догадался, что это была инициатива самого оруженосца, то есть принцессы Эовин, которая не поленилась притащиться за мастером лично, хотя ей предлагали приехать попозже и во всем блеске своей красоты (а также нарядов, на которые Гор выделил драгоценности, а Трандуил — свои бесценные знания эксперта по моде). Однако Эовин удалось убедить и Айгена, и Гора, что она будет паинькой на людях. Гор посчитал вероятности и посмеялся, а вот Айген сильно о решении взять Эовин пожалел. Потому что она училась не только у назгулов, но и у самого Саурона, как виртуозно давать клятвы и потом их обходить. На людях (а также эльфах, гномах и прочих разумных существах) она действительно вела себя идеально, не забывала заранее наносить грим (этому искусству ее обучил Кхамул) и вообще была симпатичным, услужливым и обаятельным мальчишкой; роль сидела как влитая. А вот наедине в нее будто Моргот вселялся, и Айген всерьез подозревал, что подвергнется уестествлению сам не то что до свадьбы, а до собственно предложения о замужестве. И ему было очень трудно ей отказать. Вот и сейчас он проявлял намного больше энтузиазма, чем ему полагалось — хотя бы из конспирации. Но как тут удержаться? Если в твоих объятиях такая горячая девушка, которая тоже не стоит столбом, а извивается, дотрагивается, тихонечко стонет и жадно целует в ответ! — Я все равно не нарушу слово, — прошептал Айген, отрываясь от губ Эовин, и успел поймать ее шаловливую руку, которая пробралась под его одежду; словно извиняясь, он поднес ее пальцы к губам. — А вот зачем тебе портить мне репутацию? Так хочется, чтоб меня и в роли нового ангмарского короля пидором ославили? — Не хочется, — Эовин слегка надулась, — а то, боюсь, очередь из эльфов к тебе только длиннее станет, у них тут весьма свободные нравы! Но я не могу остановиться! Я это… слабая женщина, вот! — Ты сильнее дракона, — не согласился Айген. — И такая же жадина! — Я?! — и тут Эовин укусила его за губу. Несильно, но эффект был убойным, Айгену срочно понадобилось отстраниться. Надо же, как ему, оказывается, нравятся своенравные и упрямые женщины! А он-то думал, что его удел скромницы, которые видят не внешность, а душу… — Мастер, — трагическим шепотом начала Эовин, руки которой он сейчас удерживал над ее головой, чтоб не лезли куда не надо, — а если я это… помру от неудовлетворенной страсти, ты меня оплакивать будешь? Трагизм был смазан хихиканьем в конце, но Айген все равно зарычал, оттягивая ее воротник пониже (аж шнуровка на камзоле лопнула) и оставляя настоящее ожерелье из коротких яростных поцелуев там, где не видно из-под одежды. — Смотри, — сказал, переходя в ночной режим зрения и сверкая глазами в полутьме, — ты дождешься… что я тебе жестоко отомщу за каждое словечко или поддразнивание! Не боишься? — Ты все обещаешь… — начала Эовин, но тут на лестнице послышались звонкие голоса: караул эльфов совершал ночной обход. Айген быстро зажал ей рот, что было совершенно лишнее — она ж не дура так подставляться! И шагнул вбок, в угол за дверью, утянув за собой Эовин и прикрыв ее своим телом от чужих глаз. Дверь распахнулась, треснув Айгена по затылку, но он даже не шевельнулся, это Эовин меленько дрожала от беззвучного смеха. — Да нет тут никого, — эльф-стражник даже не потрудился как следует обшарить каморку — просто заглянул внутрь с порога. — Пойдемте лучше винные погреба проверять. — Караулы у Трандуила отвратительные, надо его предупредить, что в хозяйстве бардак, — хмыкнул Айген, когда шаги утихли. — Надо было выскочить и закричать: «Проверка! Инспекция!» — поддела его Эовин. — Нам пора, — Айген даже с некоторым сожалением покосился на сломанные метлы и еще какой-то хлам. Хотя если они задержатся, то метлы станут свидетелями не просто искр бурлящей страсти ледяного короля и огненной принцессы, а настоящего всепожирающего пламени. Быть застуканным без штанов на «оруженосце» Айген не хотел. — Ну, еще немного, — Эовин, конечно, начала возражать. — Даже получаса не прошло. — Награда за терпение завтра, — Айген нежно и невесомо прикоснулся губами к ключице Эовин и поправил ей воротник. — Даю слово. — Я тебя… — начала она, но пальцы Айгена легли ей на губы, и она тихонько вздохнула. Не место и не время, да. Он хочет по-другому. Так что Эовин выскользнула из каморки, одернула несчастный камзол и с самым независимым видом пошла направо. Если спросят — оруженосец идет за вином для рыцаря, не забыв приложиться по дороге. А Айген выждал десять минут, заодно охладив тело, и пошел из каморки налево, в сторону, где были покои Трандуила, они условились, что Айген зайдет к нему, чтобы обсудить планы на следующие два дня. Но стражников он решил заложить королю попозже, перед отъездом. А то никаких больше свиданий в перспективной каморке не будет. Несмотря на столь поздний час, Айген был уверен — король Темнолесья не спит. В нулевом поле периодически проскакивали смешки Гортхаура, он, очевидно, был чем-то очень доволен. Айген прислушался и понял, чем — эта партия в шахматы осталась за ним. «Значит, еще не доиграли,» — подумал он и решил побродить еще немного по замку, тем более, что у Трандуила было на что посмотреть, не зря его завистливые эльфы из других княжеств и королевств гномом за глаза звали (хотя какой нафиг гном, Трандуил был ростом даже чуточку выше Айгена, и выше него был лишь Владыка Гор). Длинные галереи, соединявшие покои замка, были увешаны картинами, оружием, а в нишах стояли искусно выполненные статуи великих полководцев или мыслителей, или манекены в старинных доспехах. Айген даже нашел ангмарский, причем четырехтысячелетней давности, с тех самых времен, когда он еще был королем Ангмара. «Забавно получилось, — размышлял Айген, рассматривая доспехи, — вновь вернуться в Ангмар и стать королем, мог ли я о таком подумать…» В нулевом поле пронесся огненный ураган и раздался смех Гортхаура, он явно праздновал победу, причем вырванную у соперника в равном бою. Айген тоже усмехнулся: вчера у Владыки было совсем другое настроение, и нулевое поле трещало от недовольства, в котором хорошо прослеживалось уязвленное самолюбие. Эта странная дружба-соперничество Гортхаура с Трандуилом вызывала у Айгена улыбку. В такие моменты он чувствовал себя не просто старым, а очень старым и всегда удивлялся, как Гортхауру, который по его предположениям был раз в пять (а то и больше) старше него, удавалось сохранить юность души. «Возможно, — вновь задумался он, — это свойство души Майа, которое человеку вовсе недоступно» «Ошибаешься, — раздался в голове голос Гортхаура, и Айген настороженно замер прямо посреди галереи, — и твоей душе это свойственно даже в большей мере, чем ты думаешь о себе или незаслуженно приписываешь мне. Просто вспомни, что вызывает у тебя смех, ум-м, и КАК ты смеешься, когда делаешь это искренне и от души? Видишь, задумался, — призрачный смешок Гортхаура прозвучал совсем рядом, — но ты вовсе не за этим сюда пришел. Так вот, не советую искать сегодня Трандуила, он несколько, ум-м, расстроен и будет расстроен еще больше. Лучше прямо сейчас найди Телимата, пока все окончательно не…» Гортхаур, не договорив, резко отключился от нулевого поля, а Айген едва успел отскочить в пустую нишу галереи (сработали назгульи рефлексы), где по случайности не оказалось манекена в доспехе, как двери совсем рядом распахнулись, словно их с ноги кто-то открыл, задев Айгена, и в галерею, изрыгая проклятия и размахивая руками, вылетел Трандуил, а за ним неспешно шел Гортхаур, разглядывая на левой руке длинные черные когти. Он поравнялся с нишей, в которой вместо манекена стоял Айген, и тихо прошипел: «Ай-яй, мастер, опять недоглядел. Вот теперь точно будет весело», — и улыбнулся так, что у Айгена выступил на лбу пот, а по спине пробежала ледяная волна. Айген едва дождался, когда Трандуил скроется за поворотом, и рванул в сторону покоев, которые отвели для Телимата, неразлучников и Эовин, прибывших в качестве его «свиты». Он практически влетел в комнату Эовин и даже не постучался. Окинул все быстрым взглядом — легкий беспорядок и ни единого признака присутствия Эовин, хотя с момента, как они расстались, прошло достаточно времени, и она уже должна была добраться до своей комнаты. Прислушался, но кроме какого-то шума за стеной, где была комната Вардамира, ничего не услышал. Не раздумывая, Айген выскочил наружу и тут же, вновь без стука, решительно открыл дверь — здесь ему повезло чуть больше. Потому что посреди комнаты Вардамира (отсутствующего) стоял Леголас, который долю секунды назад, в момент когда Айген влетел в дверь, что-то поднял с пола и тут же завел руку за спину. Леголас растерянно смотрел на Айгена и даже губу прикусил, словно не давал вырваться на волю каким-то важным признаниям. — Где! — рявкнул Айген, но Леголас был истинным сыном Трандуила, и вместо того чтобы испугаться и сдать товарищей с потрохами, просто вежливо поздоровался. Однако глаза его бегали, он явно искал выход из сложившейся ситуации. Айген, у которого в братьях было восемь мятежных королей, причем двое — любители шпилей и пранков, тоже так просто не сдался. Сделав максимально суровое лицо, гробовым голосом и намеренно делая паузы, он произнес: — Я. Всё. Знаю! Это было сказано настолько правдоподобно, что тут кто угодно бы поверил, особенно Леголас. Он хоть и был сыном Трандуила и в целом мало кому верил, но вид Айгена, в этот момент являвшего собой балрога мести, был столь убедителен, а сам Леголас так тяготился вынужденной тайной, что выпалил: — Они так глупо попались и Гендальф распорядился чтобы их заперли… — Гендальф?! — взревел Айген, — его же Балрог к себе утащил, как он вырвался-то?! Так. — Айген странно посмотрел на Леголаса: — А ты тут как вообще оказался, в комнате Вардамира? Тебя же должны были переправить обратно к Арагорну… Растерявшийся было Леголас сощурил глаза и опять поджал губы. Они сверлили друг друга взглядом некоторое время. Айген, опять же в силу опыта, заговорил первым, причем очень тщательно подбирая слова: все-таки Леголас был не очень хорошо ему знаком, эльф дружил больше с младшими назгулами, в особенности с Телиматом. — Выходит, — осторожно начал Айген все время сохраняя зрительный контакт, — я не все знаю, поделишься? Но Леголас молчал. Айген сделал второй заход: — Вдвоем мы быстрее решим проблему. Чем дольше молчишь, тем шире она разрастается. Леголас дрогнул и, кажется, готов был рассказать если не все, то хотя бы что-то, но дверь в очередной раз распахнулась вовнутрь прямо за спиной Айгена, и «будущий король Ангмара» получил по башке третий раз за вечер. — Айген! — вскрикнул Телимат сорвавшимся голосом, но откашлялся и сказал уже более спокойно, если можно было назвать спокойным взъерошенного, бледного и готового в любой момент от волнения завалиться в обморок юношу: — Как здорово, что я нашел тебя первым! — Да-а? — почти ласково протянул Айген, и в комнате сразу похолодало на несколько градусов, а над головой Ангмарца начала собираться небольшая грозовая туча. — Да! — решительно ответствовал Телимат и бросил быстрый взгляд на Леголаса, который отрицательно тряхнул головой, видимо, отвечая на немой вопрос своего подельника. — Хватит перемигиваться! — рявкнул Айген. — Мне Владыка ВСЁ рассказал! Но без подробностей, так что выкладывайте, живо! По тому, как менялось лицо Телимата, причем смотрел он куда-то поверх плеча Айгена, было понятно, что Леголас категорически против признаний. Тогда Айген, чувствуя себя практически Гором, который пытается обыграть в шахматы Трандуила, пошел на хитрость. Посмотрел на Телимата, игнорируя шипение и возню за спиной, и громко произнес: — Не хотите отвечать и играете в благородство — воля ваша, я тогда пошел к Отцу. Он там как раз с Трандуилом в шахматы играет и, кажется, выигрывает, как раз будет в хорошем настроении… А Трандуил в плохом! Расчет оказался верен, потому что за спиной послышался судорожный вздох и шаги, и вот уже Леголас стоял рядом с Телиматом и смотрел на Айгена испуганным взглядом. — И? — подбодрил Айген нерешительную молодежь. — Парни, мое терпение на исходе. — проворчал он и демонстративно сделал шаг в сторону двери. Телимат и Леголас практически одновременно навалились на нее спиной и замотали головами. Айген, усмехаясь про себя, с самым суровым видом сложил руки на груди, белая бровь слегка приподнялась, а пальцы левой руки, копируя жест Гора, нетерпеливо отстукивали ритм, чтобы поторопить Леголаса и Телимата. — Хорошо, — первым сдался Леголас, и Айген испытал что-то похожее на чувство братской и командирской гордости, что это не Телимат. — Хорошо, — повторил эльф и вскинул голову, больше не избегая взгляда внимательных синих глаз, которые сейчас могли заморозить даже огонь Барад Дура. — Ваши, — тут последовало что-то на квенья, Айген не разобрал, только по интонации понял, что ругательство, — …"инженеры» ваши за каким то Ман…досом поперлись в Лориэн, причем не раньше, не позже, а точно в момент, когда там оказались хоббиты и Гэндальф. Гэндальф решил, что Саурон, в смысле Гортхаур, — быстро поправился Леголас после вкрадчивого тычка Телимата в бок, — отправил назгулов, чтобы «Братство кольца» прикончили на подлете к Мордору, пока мы к Барад Дуру не подобрались. — Так. Поясни-ка. А то не все понятно, — коротко потребовал Айген и сразу же задал первый вопрос, — Пе… Вы туда что, всей компанией приперлись? Вы же потерялись по дороге, когда найтись-то успели? Леголас мотнул головой: — Это мы с Гимли и Арагорном втроем потерялись, а Боромир вообще в гости к Мандосу отправился. Остальные нашлись. В Лориэне. — А Пендальф-то за каким хе… хеком приперся в Лориэн? Леголас пожал плечами и предположил: — Он не за рыбой поехал, тем более нет у них там хеков, они же только в море водятся, а в Лориэне даже озер нормальных нет, они к нам на рыбал… Леголас резко дернулся, потому что Телимат опять ткнул ему локтем в бок и прошипел: — Идиот, Айген просто при тебе материться не стал, там было хером! –А-а-а — смутился Леголас, — он туда не за балроговым хером приехал, — усмехнулся он, видимо довольный собственной шуткой. — Пендальф явился, чтобы посмотреть в зеркало Галадриэль и светильники у нее взять, планирует зайти в Мордор с тыла. Ну и, как водится, убеждает всех, что Саурон — предатель, Майа Троцкиан — самозванец, а мировая революция не свершится, если Мордор не будет уничтожен. — Так. С этим понятно. А ты-то как там оказался? Ты же в Рохане должен быть с Арагорном и этим, рыжим гномом, как его… не важно. К тому же… — Айген с подозрением посмотрел на Леголаса, — как ты смог столь быстро такое большое расстояние преодолеть? — Мне пришло сообщение с механическим голубем, только от кого, я так и не понял. Голубь отцовский был, а вот почерк — чужой, хоть и похож немного, — попытался уйти от темы Леголас, отвечая только на часть вопроса. Но Айген решил во чтобы то ни стало выяснить и докопался бы до истины, если бы вдруг не получил прямой приказ от Владыки в нулевом поле: «Мальчика оставить в покое и не выведывать чужие тайны раньше времени, потому что сами придут и сами предложат». Поэтому вынужден был отступить, но хмуриться не перестал, даже сощурился страшно. И, пустив в голос больше льда, а над головой создав еще более темную тучу, приказал: — Немедленно выкладывайте все, что знаете и, главное, — на этом месте он весь внутренне сжался, хотя, наверное, к ответу был готов, — скажите, куда пропала Эовин? В этот раз Телимат заговорил первым и в кои-то веки коротко, по существу. — Эовин прямо сейчас на пути в Лориэн, я случайно встретил ее, и мы условились, что она доскачет туда первой и будет нашими ушами и глазами. Телимат, завидя, как лицо Айгена теряет краски, а вот туча над его головой становится под цвет потемневших глаз сизой и челюсть сжимается так, что выступают желваки, быстро добавил: — Постой, не гневайся на нее, она дала слово не вмешиваться ни во что, просто тайком следить, и уверен, сдержит его! — Только убедившись, что Айген его услышал и не пустится прямо сейчас за Эовин в погоню, что усложнило бы их положение еще больше, Телимат чуть выдохнул и тут же продолжил: — Леголас видел, как их, в смысле Минардила и Вардамира, поймали, вернулся с полдороги и связался со мной, а я уже нашел Эовин и побежал сюда, где встретил тебя. Пендальф, балроги ему во все дыры и повторить бесконечное количество раз, жаждет расправиться с нашими братьями как можно скорее, потому что в марте он планировал поход на Мордор и сейчас собирает силы. Он совсем не ожидал, что его планы так быстро раскроют. Потому и бесится, и стремится как можно скорее уничтожить свидетелей. Леголас нервно завозился, и Телимат, бросив на него быстрый взгляд, уточнил: — Владыка Гортхаур, видимо, знал или догадывался. Не случайно же полурослики из «Братства кольца» вместе с Митрандиром туда так «вовремя» добрались. Айген кивнул, обдумывая услышанное. Посмотрел на Телимата, перевел задумчивый взгляд на Леголаса и вдруг спросил: — У тебя с отцом рост одинаковый? — Нет, — удивленно ответил Леголас, — он гораздо выше, я еще, как бы сказать… — он замялся, и на щеках его выступил нежный румянец, сделав эльфа совсем юным, а еще очень похожим на Телимата. — Я еще не дорос до предела своих возможностей. — Ну-ка, встаньте рядом, — велел Айген и осмотрел Телимата и Леголаса придирчивым взглядом, про себя отмечая, что в темноте они бы сошли за близнецов и даже, возможно, за Трандуила. Телимат и Леголас переглядывались друг с другом и переступали на месте, но глаза все же не прятали и даже нашли в себе силы смолчать, хоть и видно было, что оба нервничали под тяжелым и пристальным взглядом старшего назгула. — Так, — наконец выдал Айген и туча над его головой посветлела, уменьшаясь. — Леголас, ты принесешь два отцовских камзола, два плаща и что он там на голову себе нацепляет, когда едет куда-нибудь по делам, ну и цацок там его тоже прихвати. И ступай, не бойся, они с Гортхауром на воздухе — твой отец пар выпускает, значит, опять подерутся, а дерутся они после того раза исключительно на природе. Поэтому в покоях никого не будет. Леголас кивнул и припустил в западное крыло. Айген же повернулся к Телимату и прошипел: — Вот скажи мне, дорогой Телимат, почему там, где вы собираетесь больше двух, обязательно происходит какая-нибудь перпендикулярная и необъяснимая вертиху… Но договорить он так и не успел, потому что в голове раздался призрачный смешок и Гортхаур сказал тихо-тихо, чтобы только Айген услышал: «Потому что вы все — мои «дети», и к тебе, Айген, это тоже относится, так что оставь Телимата в покое и прикажи Эовин следить за Пендальфом. Неразлучников все равно только на рассвете показательно казнить собрались, так что у вас еще часа четыре точно в запасе есть». — Они хоть в доспехах? — уточнил Айген у Телимата, набирая на кольце сообщение для Эовин, которая, судя по пояснениям Телимата, шлем свой взяла и остальные доспехи тоже, а маячок выключила, видимо, в надежде, что мастер не заметит. — Даже в шлемах, и шлемы снять с них не смогли тамошние рукожопые умельцы! — с гордостью отрапортовал Телимат, а в следующую минуту едва не отлетел в стену, потому что все так же стоял, опираясь на дверь, в которую на полном ходу влетел Леголас. В руках у эльфа был кулек с одеждой, на голове две криво одетые короны из каких-то то ли веток, то ли засохшей травы, а глаза были огромными и очень удивленными. — Представляете, ваш Гортхаур только что проиграл отцу в драке. Я, признаться, не ожидал, что такое возможно, это вообще нормально? — уточнил он, всовывая в руки Телимату кулек с вещами. — Я уже ничему не удивлюсь, — проворчал Айген и почувствовал в нулевом поле, как смеется Гор, а потом увидел картинку, как Владыка поддался Трандуилу, чтобы Леголас, груженый вещами, пробежал из одной части дворца в другую незамеченным, но стоило ему скрыться, а ликованию Трандуила стать слишком откровенным, как Гор легко вывернулся из медвежьей хватки короля Темнолесья и, ударив его сначала в солнечное сплетение коленом, затем вырубил коротким ударом по шее, в который вложил всю свою огненную энергию. Трандуил рухнул к его ногам. Гор, придерживая друга за плечи, посмотрел сквозь пространство прямо в глаза Айгену и прорычал: «Ну, чего ждете?! Он здоровый как лось, как в себя придет — мне не поздоровится, удержать второй раз его я не смогу!» Айген отмер и заметался черной тенью между Леголасом и Телиматом. Спустя пару мгновений перед ним стояли два «лжеТрандуила» в походных камзолах, плащах, надвинутых на самый нос, а под капюшонами явно прослеживались очертания знаменитой рогатой короны. Айген оглядел собственное творение, от качества маскировки скривился (Кхамул бы ржал конем весь следующий месяц) и махнул рукой, типа «и так сойдет», надеясь исключительно на везение, мудрость Единого и помощь Гортхаура. — Леголас, быстро за Альошей. Уж не знаю как, но уговаривай его поехать с нами. Ты будешь на лосе. Мы за тобой. Встречаемся у северной границы, где старый дуб, там еще здоровенный камень, тот самый, об который Гала постоянно Кхамула прикладывала, когда у них букетно-конфетный период был. На камне вмятина характерная, не ошибешься. ПОШЕЛ! — рявкнул Айген,. Леголас вылетел за дверь и ураганом пронесся по галерее так, что стоявшие в нишах манекены с доспехами с грохотом повалились в разные стороны. — Пошли, — рыкнул Айген и за шиворот потащил за собой Телимата. Если бы кто-то увидел их, то впал бы в глубокую задумчивость. Потому что картина, где новоявленный король Ангмара, не далее как вчера представленный общественности лично Трандуилом, тащил за собой по коридору, прямо по раскиданным частям доспехов, безвольное тело «Трандуила», была весьма удивительной. Эовин тем временем уже успела смотаться на тайную стоянку анунахов и незаметно попасть в Лориэн, причем сделала это весьма успешно, потому что местные эльфы были взволнованы. Она отпустила анунаха обратно и замаскировалась, наблюдая. Многие дозорные просто побросали свои места (эльфы вообще относились к таким вещам с некоторой халатностью, прямо как стража Трандуила, на которую собирался настучать Айген) и шумной толпой собрались на самой большой площади, обсуждая неслыханную новость. Причем речь шла вовсе не о полуросликах (хотя эти бандиты за день пребывания успели уже разнести половину дворца и нажраться пива как мини-пиги, горланили весьма скабрезные песни, причем фальшиво, и вообще вели себя неподобающе, у эльфов даже уши сворачивались в трубочки, причем не метафорически, а буквально). Так вот, Лориэн стоял буквально на эльфийских ушах от новости, что два назгула, пробрались в святая святых — в замок, на условную «женскую» половину, где, перепугав всех придворных фрейлин и нянек своим неожиданным появлением в полной боевой выкладке, были загнаны в угол исключительно потому, что проявили какое-то ненормальное для назгулов благородство и отказались сражаться с женщинами. Там их и настигла кара Валарская в лице Митрандира, который так удачно оказался в гостях у Галадриэль. Назгулов, не оказавших сопротивления, скрутили подоспевшие мужчины под предводительством Митрандира, и злодеи, ни проронив ни звука, позволили увести себя в темницу, где Митрандир тут же толкнул речь о предательстве Саурона и о том, что революция не будет закончена, если ее огонь не доберется до Мордора и не сотрет его (наконец) с лица земли вместе с назгулами. Галадриэль сразу велела собрать Большой Белый совет, то есть теперь Революционный Белый совет, в который входили, в том числе, Трандуил и Элронд. А потом молча смотрела на все происходящее, лишь изредка кидая задумчивый взгляд на назгулов. Но как только их отвели в казематы, сразу тайком связалась с Кхамулом, а он уже с Гором, который играл с Трандуилом в шахматы… Ну а дальше наш внимательный читатель уже понял, откуда взялся голубь и почему он полетел именно к Леголасу, разворачивая эльфа на полдороге, а Трандуил и Элронд на совет так и не попали. Гортхаур решил, что парочка назгулов может сгинуть, к примеру, прямо сейчас, раз так удачно они оказались в лапах валинорского проходимца, так отчаянно желавшего заполучить Средиземье. Как ни странно, это вполне отвечало его планам, поскольку Неразлучники нужны были в Великой Восточной долине. Кроме того, их безвременная «кончина» в качестве назгулов открывала возможность для «воскрешения» двух королей, например, в роли наместников некоторых территорий. Поэтому, быстро прикинув возможные варианты и найдя результат вполне удовлетворительным, Гортхаур приложил максимум усилий, чтобы Трандуил и Элронд не вступились за назгулов или, упаси Единый, за него самого. Галадриэль доверяла только Кхамулу, поэтому получив ответ, что вмешиваться не надо, просто пожала плечами и с интересом наблюдала, чем все закончится. Она тоже была умна и понимала, что казнить этих придурков у Митрандира не выйдет, и тайком отдала приказ на кухню наделать воздушной кукурузы — пригодится, когда начнется большой бабах. Ей как раз стало очень нравиться солененькое. Назгулов увели, причем толпа осмелевших эльфов следовала за ними, скандируя: «Смерть предателям, Мордор должен быть разрушен!» За ними неслышной тенью кралась меж деревьев Лориэна Эовин, причем весьма незаметно даже для эльфов, потому что ее учил лично Кхамул (и немного неразлучники, однако самим им это не помогло, как видите). Найдя себе подходящее место, Эовин забралась на самую макушку подходящего дерева и устроила там себе наблюдательный пункт. Она наладила оптику на шлеме, включила запись и даже смогла запустить малые палантиры. Правда, не с первого раза, первые два палантира упали, но остались никем не замеченными. Эльфы были слишком взбудоражены наглостью назгулов, и когда один из дозорных получил палантиром по голове и отключился, это списали на эмоциональное потрясение, просто подхватили его под руки и унесли в лазарет. Телимат едва успевавший за Айгеном, который тоже прихватил с секретной стоянки анунахов и теперь они мчались во весь опор в Лориэн, практически проорал в интерком, чтобы привлечь его внимание: — Эовин передает, что заняла наблюдательную позицию и уже запустила видеонаблюдение, «неразлучников» посадили под стражу, а поутру Митрандир планирует от них избавиться. Айген как раз прикидывал про себя, что ему делать, когда в голове опять прозвучал голос Готхаура, и в этот раз у Владыки были слышны раздраженные нотки. В целом, Айген понимал почему. Глазами Гора он видел, как очнувшийся Трандуил, вмиг осознавший, что его прямо сейчас лишили славной победы и низвергнули в статус побежденного, взревел (натурально как лось, вот прямо как сказал Гортхаур минут двадцать назад) и кинулся на своего обидчика, причем глаза его горели золотым пламенем, и от внимательного Гортхаура это не укрылось, напротив, он даже сильнее подзадоривал Трандуила насмешками, вынуждая этот огонь в глазах разгораться сильнее, и почти преуспел! Но, как обычно, Единый решил все по-своему. Уходя от преследования, Гор слегка не рассчитал силы и влетел в столб ротонды, судя по всему, выполненный из мифрила, потому что столб устоял, а вот Гор не очень, и Трандуил, взревев еще раз и едва не изрыгая пламя, накинулся на него. Они, сцепившись, покатились по пригорку к искусственному озеру. Что было дальше, Айген не разглядел — Гор выключил связь, видимо, полностью сосредоточившись на противнике. Единственное, что он успел с раздражением передать: «Срочно свяжись с Кхамулом». Айген, ни капли не удивившись, что уже и Кхамул замешан в этом форменном безобразии (где Лориэн — там всегда торчит, гхм, нос Короля Рун), просто велел шлему открыться. И только после того как получил прямо в лицо хороший такой «поцелуй» морозного воздуха и смог немного успокоиться, закрыл шлем и вызвал Кхамула по интеркому. — Ну, — сипло спросил, — и что же ты мне должен поведать? Кхамул, почувствовав в голосе босса угрозу, в этот раз не юлил и ответил быстро и даже не в привычной двусмысленной манере, когда Айгену приходилось по пять раз переспрашивать, что там имел в виду назгул ССО и правильно ли он его понял. — Владыка сказал, что у тебя уже есть план. Но он велел его доработать. Телимата, как ты и хотел, отправь отвлекать Революционный совет, а вот Леголаса вам брать с собой не нужно. Вели ему оставить лося в северной части леса, где старый дуб и попроси раздобыть два комплекта эльфийской одежды. Ему будет проще всего это сделать, он хорошо знаком эльфам, и его появление вопросов не вызовет. Только ПРИКАЖИ ЕМУ НАСТРОГО, — тут Кхамул сказал страшным шепотом, едва ли не каждое слово по слогам выделив, — ПРОВЕРИТЬ ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ЗНАКИ, — и уже спокойнее пояснил, — Владыка Гор, говорит, что на них он непременно запалится и испортит тебе весь план возвращения, потому что нифига не умеет, зря его Трандуил не отдал к нам в обучение, так что пусть проверяет. А когда все проверит и убедится, что все сделал правильно и точно не спалит контору, пусть сложит одежду и камзол Трандуила с короной тоже под дубом, где будет Альоша, и сразу же отправляется обратно. Ну а Эовин скажи, чтобы тоже к северным воротам перебралась со своего наблюдательного пункта и в нужный момент отвлекла стражу, чтобы ты как «лжеТрандуил» на лосе и в сопровождении двух своих верных стражников смог беспрепятственно покинуть Лориэн. — А неразлучники? — Владыка сказал, пусть доспехи свои оставят, без них лучше. — Что-что? — уточнил Айген, потому что сказанное было напрочь лишено смысла. Кхамул, который дословно повторил то, что сказал Гортхаур, сам не до конца понимал, что от них требовалось, потому замолчал. Но интерком внезапно ожил и бойким голосом Эовин сообщил: — Я прям извиняюсь, вот очень-очень, но там, кажется, Вардамира и Минардила раньше времени убивать собрались. Галадриэль созвала весь совет, хоть Пендальф и сильно сопротивлялся, но от Элронда пришло сообщение, что у него прибыть не получится, а Трандуил прислал голубя, но сам до сих пор не приехал. — Где они? — коротко спросил Айген — Прямо сейчас или вообще? — уточнила Эовин, и Телимат с Кхамулом приглушенно хрюкнули, за что тут же получили от Айгена в нулевом поле. — Прямо сейчас. Голос Айгена был словно помехами искажен, поэтому Эовин быстро ответила: «Прямо сейчас их потащили к какому-то озеру, может, топить будут, я не знаю» — и сразу же отключилась. Она не ожидала, что ее за полет в Лориэн без разрешения похвалят, и получать нагоняй в реальности от Айгена ей совсем не хотелось. «Думай, ну же, думай быстрее, — судорожно соображал про себя Айген, — почему без доспехов-то лучше, ничего не понимаю…» Снижаясь на анунахе к дубу, где стоял Альоша и что-то строго выговаривал Леголасу, Айген внезапно все понял и, спрыгивая, кивнул Телимату, указал на Леголаса, а по интеркому скомандовал: — Другу своему задачу объясни, ты сам все слышал. И тоже сразу давай к Галадриэль, она тебя, конечно, узнает, но виду, думаю, не подаст. Ты, брат, Пендальфу только на глаза не попадайся, и при первой же возможности быстро оттуда сваливай. А Эовин с собой прихвати. Сам же, помахав Альоше рукой в ответ на приветствие, на своих двоих рванул к озеру, потому что понял, куда неразлучников потащили. Рядом с дворцом, в котором жил Келеборн и Галадриэль тоже иногда бывала, если того требовали приличия, был глубокий карьер. Видимо, там и планировал Пендальф утопить назгулов, потому что выбраться с такой глубины даже в полном доспехе было бы невозможно, особенно, если сковать руки и привязать к шее что-нибудь потяжелее, хотя и веса самого доспеха было бы достаточно. Но ведь Пендальф не успокоится и точно все сделает наверняка. Спустя долгие десять минут Айген остановился рядом с деревом, на котором должны были быть дозорные эльфы. Однако их там, к его великому счастью, не оказалось. Затем Айген внимательно просмотрел новую запись, которую только что прислала Эовин — неразлучников вывели к озеру и как раз сковывали цепями, правда, казнить пока не собирались — ждали кого-то. А когда Айген увидел на записи знакомую фигуру, лишь отдаленно напоминавшую Трандуила, то сразу понял, что Телимат справился со своей ролью успешно. Он держался рядом с Галадриэль, причем капюшона с головы не снимал, ну а Пендальф был слишком занят назгулами и своей местью, поэтому лишь кивнул королю Темнолесья и сразу же велел приступить к казни. «Все как по маслу, точно какая-нибудь ересь случится» — тоскливо подумал Айген, глядя, как Пендальф скомандовал чтобы назгулов опутали толстой якорной цепью, мало того им натурально якорь к шее еще прикрутили. Какой-то подозрительный на вид якорь, с часами. Айген осторожно толкнулся в нулевое поле в сознание к Вардамиру. Этот, хоть и был на пару дней младше Минардила, обычно действовал более ответственно, хотя… Айген вздохнул: оба названных «братца» были «психи ненормальные», как про них пел в сагах Гудбранд, но что поделать, молодость — она такая. «Вардамир, — тихо обратился он и почувствовал, что тот его слышит, вот только молчит, как в рот воды набрал, и очень тщательно мысли свои скрывает, как бы Айген не увидел чего-то очень личного, чего-то такого, чего Вардамир боялся больше, чем гнева Гора и Айгена вместе взятых, потому и отправился в Лориэн. — Вардамир, ты меня слышишь?» «Да» — быстро ответил тот. «Хорошо», — Айген сделался вмиг серьезным и коротко передал мыслеобразами, что надо было неразлучникам сделать, потому что так было гораздо быстрее слов, и к тому же перехватить образы было практически невозможно. Так что, если Пендальф и почувствовал что-то в нулевом поле, то ничего не смог понять. Вардамир же мысленно кивнул Айгену и тут же передал информацию Минардилу. Айген подобрался к берегу озера и внимательно смотрел, как эльфы и Пендальф лично мечами и пиками подталкивали к краю мостков спутанных цепями назгулов. Потом раздались два громких плюха, всех любопытных окатило брызгами, а Пендальф в своей дурацкой шляпе совсем на поганку стал похож, и братья двумя камнями ушли в воду. Айген тут же вытащил из подсумка, что прихватил с собой маску, проверил — фильтра хватит минут на двадцать, но больше ему и не нужно. Нашел лазерный резак и прикрепил его карабином к поясу. А когда закончил приготовления, вошел в воду и, нацепив маску, нырнул. Поплыл в сторону стремительно опускавшихся на дно «неразлучников» и, достигнув их, постучал по шлему Вардамира. Тот перестал рыпаться и даже ногой, насколько позволяла цепь, пнул Минардила, который тоже сразу притих. Айген аккуратно срезал цепи и странные гири, освобождая назгулам руки. Махнул рукой, чтобы следовали за ним, и поплыл к дальнему берегу. Вардамир первым освободился от доспеха — открыл панель на груди и, уворачиваясь от пузырей воздуха, выбрался наружу. Минардил возился дольше, но вскоре и он после нехирых манипуляций догнал своих. Трое мужчин, активно работая руками и ногами, поплыли к берегу. Вода была ледяной и противной даже для назгульего организма, только Айген, как король холода, вообще не чувствовал никакого дискомфорта. Едва они успели выбраться на берег, под водой что-то рвануло, и их накрыло волной от мощного подводного взрыва. Айген, даже не оборачиваясь, скомандовал неразлучникам следовать за ним как можно скорее. Надо было воспользоваться тем, что эльфы со всего Лориэна сбежались посмотреть, как взорвались под водой назгулы, и сейчас шарили в бурлящем карьере баграми, пока Пендальф толкал пламенную речь, что назгулы пали жертвой собственного черного колдовства и взорвались от переполнявших их ненависти ко всему живому. «Туда им и дорога» — резюмировал Пендальф и почти сразу же добавил: — И Мордор, поэтому, всенепременно должен быть разрушен!» — Почему? — спросил кто-то из эльфов — Потому что ИБО ВАИСТЕНУ, — коверкая последнее слово, пафосно провозгласил Пендальф и направился было к Трандуилу, которого вот только что видел возле Галадриэль. Но лесного короля там уже не оказалось. Галадриэль на вопрос волшебника только плечами пожала, объяснив его внезапный уход срочным делом. Вроде как у него в королевстве гостил кто-то из Ангмара, она не уточняла. Ангмар интересовал Митрандира в последнюю очередь, поэтому он не стал особо выспрашивать, тем более что Галадриэль подхватила его под локоток, словно он был немощным стариком, и весьма решительно потащила в сторону замка со словами, что на улице холодно, так и простудиться недолго. Пендальф был слишком счастлив, что избавился сразу от двоих верных назгулов Гортхаура и тем непременно, причинил ему невыносимые страдания, ведь все знали, назгулы придурошному темному Майа словно дети. Так что он особо не сопротивлялся и даже насвистывал себе под нос веселенькую мелодию. Жаль, что волшебник не знал — это была сага Гудбранда, а в ней пелось о том, что Балроги давно ждут к себе Пендальфа, чтобы разобраться с ним по-свойски, по-балрожески, так, чтоб живого места на клятвопреступнике не осталось. А вот нефиг было давать по жизни (и на том самом мосту тоже) обещаний, которые выполнить точно не сможешь. Эовин видела, как что-то взорвалось в озере и с напряжением смотрела вокруг в тайной надежде, что неразлучники смогли каким-то чудом спастись. Ее сердце сжалось от ужаса, когда посреди озера стали всплывать части доспехов. Она готова была разреветься, и первые слезы уже побежали по щекам, когда она ощутила легкий подзатыльник, и в голове как-то уже привычно и даже совсем не пугающе, как это было первое время, раздался низкий голос Гортхаура: «Хватит ныть, мне одного Трандуила достаточно, левее посмотри на другой берег и живо давай вниз, тебя Телимат уже ждет». Эовин действительно увидела под деревом, на котором сидела, Телимата. Он активно махал ей руками и даже что-то шипел и рычал, но интерком почему-то совсем не работал. Она, вспомнив слова Гора, тут же посмотрела на другой берег озера и увидела три темные тени, едва различимые, но все же видимые с помощью усиленной оптики ее шлема. Эовин выдохнула и поскорее стала спускаться. Каково же было ее удивление, когда она смогла внимательно рассмотреть одежду Телимата. Особый интерес у нее вызвала корона из веток, которую никакой капюшон был не в силах спрятать. — А я и не знала, что ты по ночам Трандуила косплеишь, — рассмеялась она. — Вот откуда слухи о том, что король бабник, да? А ты сам точно не эльф? Может вы с Леголасом братья? Телимат только головой покачал: — Зубоскалить потом будешь, быстро к северным воротам, нас Альоша, наверное, уже заждался. Эовин была рада такой новости: с Альошей она еще в Новый год познакомилась, но вот по-настоящему и с ветерком прокатиться на нем ей так и не удалось, а сейчас… В голове проскочила хмельная мысль: а вдруг в этот раз получится? Коня у нее не было, анунаха она отпустила в лесу и видела, как дракончик сразу же помчался обратно. Так они с Телиматом, крадучись, как тати в ночи, выдвинулись к северному выходу и добрались туда без приключений. Эовин шла первой и оказалась у дуба раньше. Там действительно стоял недовольный Альоша и смотрел на нее с укоризной. — Ну вы и учудили, — вместо приветствия сказал он и потряс рогами, всем видом показывая свое отношение к происходящему. — Ты-то зачем с ними поехала? — Разве можно оставить друзей в беде? — пожала плечами Эовин и протянула Альоше морковку, у нее всегда с собой было, поэтому кони ее любили всякие — и обычные, и эльфийские. Телимат уже видел крону заветного дуба, под которым они все должны встретиться, как сверху раздался требовательный голос и мимо него просвистела стрела: — Стой! Кто ты и что тут делаешь! Телимат медленно развернулся, стараясь не делать резких движений, ведь следующая стрела могла попасть в глаз, и на чистейшем синдарине, копируя интонации Трандуила, громко ответил: — Честь и хвала бдительным сынам Лориэна, но зрение все же стоит проверить. И поучиться хорошим манерам! Лучники на стене крепости зашептались, видимо, не могли никак прийти к общему мнению, надо ли проверять короля Темнолесья. Про назгулов и экстренно созванный совет все уже слышали, вот только приказа, что можно кого-то выпустить через северные ворота, не поступало. Эовин же, соображая, как помочь Телимату, оглядывалась вокруг, и вдруг заметила, как под стеной, прямо под эльфами, притаились три тени, причем у одной были седые косы, знакомо разметавшиеся по плечам и сильно выделявшиеся в темноте. — Альоша, помоги! — взмолилась она, — Позволь мне сесть на тебя и подъехать за Телиматом. Стражники точно не посмеют в тебя стрелять, тебя же все-все-все знают и Телимата сразу примут за Трандуила! Альоша несогласно тряхнул рогами: — Я на такое не подписывался, — проревел он — Альошенька, миленький, — Эовин ухватила его двумя руками за морду и прижалась губами к носу, — ну помоги нам, пожалуйста, ты же такой добрый, такой добрый! Все-таки дети Эорла владели какой-то особенной магией. Альоша не был конем, он был лось, к тому же разумный, но даже он не смог сопротивляться голосу Эовин и уступил. Он наклонился, позволяя ей запрыгнуть к себе на спину, вышел из тени леса и направился в сторону Телимата прямо на глазах у изумленной публики. Стражники все еще сомневались, потому что от Пендальфа ранее был приказ никого не выпускать из ворот Лориэна, но ведь это был Трандуил. Целый король с отвратительным характером — можно ли было задержать его? Альоша, наблюдавший за стражниками тоже с большим напряжением, величественно подошел, покачивая рогами, к Телимату и склонил перед ним голову, позволяя залезть на спину. Стражники, увидев Альошу, да еще и с наездницей (Эовин стащила шлем, распустила волосы и громко хихикала, не позволяя усомниться, что она — девушка). Вот и стражники, решив про себя, что на Альоше, да еще и с бабой, мог приехать только король Темнолесья, больше не сомневались и позволили Альоше увезти и «лжеТрандуила» и его «даму». Ну а Айген с неразлучниками, пользуясь тем, что внимание было приковано к Альоше и его всадникам, смоли незаметно проползти в лес. Как только деревья их скрыли, они поднялись на ноги и припустили к дубу. И один ледяной король в этот момент совсем не думал, что если лориэнские увидят Эовин потом еще раз в облике девушки, то решат, что она крутила роман с Трандуилом. Ну, почти совсем не думал. Возле дуба они смогли найти одежду, причем Айген несколько раз проверил отсутствие знаков Лориэна, и только окончательно убедившись, что все в порядке, дал команду следовать к границе Лориена в сторону Темнолесья (где прятались анунахи). Камзол Трандуила пришелся ему впору, даже плечи не жали. А вот неразлучникам пришлось нелегко. Нуменорцы были почти двухметрового роста и совсем немного уступали самому Айгену, а вот эльфы Лориэна ростом похвастаться не могли, кроме Галадриэль. Но костюмы нужны были, чтобы вернуться обратно, не вызвав подозрений. Поэтому Минардил и Вардамир, кряхтя, кое-как нацепили на себя эльфийские тряпки и пошли вслед за Айгеном, горбясь как древние старики, чтоб казаться ниже. Что самое удивительное, пройдя около километра, они обнаружили коней Вардамира и Минардила, но, словно странностей было мало, спустя пару минут в лесу раздалось ржание и появился еще один конь породы, что выводили эльфы. — На нем, наверное, Эовин успела тут покататься, — предположил Минардил и указал на берет оруженосца, заткнутый под ремни. Айген кивнул, соглашаясь, а вот Вардамир упорно молчал. Он не проронил ни слова с момента, как Айген нырнул за неразлучниками под воду, и, похоже, что дальше планировал молчать. — Ничего рассказать не хочешь? — строго спросил Айген, но даже вид сурового ледяного короля, от которого раньше Вардамир робел, в этот раз эффекта не возымел. Вардамир вскинул глаза, синим огнем горевшие на мертвенно бледном лице, и отрицательно мотнул головой, еще и губы плотнее сжал, Айген даже услышал как у назгула скрипнули зубы. Айген сам первый отвернулся, недовольно бурча, что младшие совсем от рук отбились. Сам же подумал, что у Вардамира должна быть какая-то веская причина, почему он, рискуя не только собой, но и подставляя братьев под удар, отправился в Лориэн. Айген вскочил на коня и подъехал к Минардилу, пропуская Вардамира вперед, спросил: — Ну а ты тоже в молчанку играть будешь? — Не буду, — Минардил тоже выдержал его взгляд, вот только в отличие от Вардамира вид имел виноваты и растерянный, — Я сам за ним поехал. Видел, что он куда-то собрался, вот и решил проследить. Только я правда не знаю, за какими сильмариллами он поперся в Лориэн, причем сразу в «женскую» половину. — Дела сердечные? — светлая бровь Айгена чуть приподнялась Но Минардил отрицательно покачал головой. — Точно нет. Он вообще странный стал. Молчит больше, почти никуда не ездит со мной. Хоть мы и не ссорились. — Ясно. — коротко сказал Айген, которому ничего не было ясно, но командир должен излучать уверенность даже в полной заднице. Поэтому Айген, знаком показав следовать за ним, пришпорил коня, обогнал Минардила и Вардамира и повел свой «эльфийский» отряд в сторону Темнолесья (и стоянки для анунахов) тропами, знакомыми только ему одному — он несколько раз охотился на пауков в Темнолесье, поэтому смог хорошо изучить лес и знал короткий путь. Вардамир оказался в хвосте их отряда и, можно сказать отпустил коня, даже поводья почти бросил. Конь летел по тропинке сам, просто следуя за ведущим. Вардамир ехал молча, опустив голову и погруженный в свои мысли. Он даже не уворачивался, позволяя веткам больно хлестать себя по плечам и лицу, просто боли не чувствовал, а вот вину — да. И она тяжелым грузом давила в груди, заставляя сердце болезненно сжиматься. Он сегодня не просто попался сам, из-за его ошибки чуть Минардил, его брат, самый близкий ему, едва не лишился жизни. И других тоже Вардамир под удар подставил, даже Отца, едва не сорвав все его планы. Но сильнее вины перед братьями, сильнее страха перед гневом Отца и недовольством Айгена, было мерзкое, липкое чувство беспомощности, разъедавшее его душу и отравлявшее мысли. Он не случайно сунулся в Лориэн — туда увезли Айвэ, чтоб показать Галадриэль и, возможно, найти лечение для ослепшего эльфийского ребенка. Вардамир именно поэтому туда отправился, поскольку заранее, с превеликой осторожностью разузнал у Кхамула о возможных побочных эффектах «порчи», под которой темный народ понимал эффект нулевого поля. И был очень обрадован, что все можно поправить, для того и поехал. Вот только, несмотря на то, что в этот раз он все сделал правильно, ничего у него не получилось. Айвэ по-прежнему не видела, а он, слишком растерянный, просто-таки смятый своей очередной неудачей, потерял бдительность и попался. Потом появился Минардил, и Вардамир окончательно перестал понимать, что происходит. В итоге подставился сам, подставил Минардила, остальных братьев, отца подвел… Но самое страшное, что он не имел ни малейшего представления как быть с Айвэ дальше, и разделить свою боль и отчаяние ему тоже было теперь не с кем. Минардила он больше не подставит. А отцу или Айгену рассказать такое он никогда не решится. Значит… Вардамир рукой поймал ветку, чуть не лишившую его глаза, и рванул на себя, с хрустом переламывая тонкий прут. Значит он, Вардамир, до конца своих дней будет Айвэ оберегать, станет ее незримым помощником и сделает все, чтобы она ни в чем не нуждалась!