Король-техночародей и его убийца

Стрелки часов давно уже перевалили за два часа ночи, и бурное веселье немного утихло, уступив место обильным возлияниям, которые в свою очередь вели к неторопливым и весьма философским по своему содержанию беседам. Кто-то делился планами на будущее, кто-то вспоминал прошлое и травил байки. А кто-то, как, например, Феридир, принимал ставки на исход революции и дату, когда Новый Мордор, он же Восточная Мордовия, явит себя миру в качестве новых земель Арды. Гор щелчком пальцев переместил себя, Трандуила и Альошу поближе к камину и немигающим, завороженным взглядом уставился на огонь. Трандуил тоже стал смотреть на всполохи пламени, но ему быстро это наскучило. К тому же Сауроновка, которую он самоуверенно влил в себя в избытке, несмотря на все предупреждения Гора, похоже, начала действовать. Трандуил чувствовал непривычный прилив сил, внутри разгорался жар, сравнимый по силе с пляшущими в камине языками пламени, а еще очень хотелось подвигов, вина... И ничуть не меньше хотелось прекрасных женщин. Трандуил с трудом поднялся и, покачиваясь, поплёлся к балкону, чтобы глотнуть свежего воздуха. Морозный вечер раскрыл ему объятия. Перед глазами открылся чудесный вид – бескрайняя цепочка седых гор, зеленый туман внизу и над всем этим темно-синий бархат неба, усеянного звездами. Трандуил стянул с себя парадный камзол, богато украшенный искусственными сильмариллами, одним движением сорвал белоснежную шелковую рубашку и, ни капли не заботясь о том, что вообще-то он в гостях и может быть на балконе не один, принял свой истинный облик. В отличие от всяких там сказочек и волшебных историй, никакого сияния, взрыва или клубов дыма при этом не было. Просто на балконе сначала стоял, размахивая руками и сверкая подтянутым торсом и бицепсами-трицепсами, шикарный полуголый блондин, потом пространство немного поплыло, как если бы было водой и кто-то ради шутки кинул в него камень, отчего круги разошлись до самого берега. И вот уже на балконе во всем своем ослепительно золотом великолепии появился дракон. Могучие крылья расправились, пробуя ветер, а пасть приоткрылась, обнажив острые ослепительно белые зубы, и глаза с черным узким зрачком замерцали настоящим золотым огнем. Альоша осторожно выглянул из-за занавески и, узнав хозяина (который уже не раз показывался ему в своем истинном обличии), тоже вышел на балкон: – Опасно шутишь, – предостерегающе проблеял он и даже головой по сторонам поводил. Так, на всякий случай, готовый в любой момент поднять на рога любого нарушителя спокойствия. – Я и не шучу, – сказал король-дракон красивым баритоном Трандуила. – А давай я тебя покатаю! – вдруг предложил он и, не дожидаясь, пока Альоша ответит, просто боднул лося головой, на которой росла настоящая костяная корона. Так Альоша оказался на спине дракона. Дракон повернул голову, подставляя ее ветру, расправил крылья и, сделав пару пробных взмахов, прямо с балкона легко и свободно взлетел. Крылья взрезали воздух, и дракон набирал высоту. На спине дракона, судорожно перебирая копытами и жалобно блея, барахтался Альоша, который вмиг протрезвел (наши друзья и его угостили Сауроновкой, участи Сауроновки только Эовин избегла). Дракон шикнул на него и громогласно объявил: – Я привязал тебя нулевым полем, даже если захочешь - не свалишься. Так что заканчивай лупить меня копытами и бодать рогами и наслаждайся полетом! Полет был стремительным, очень быстрым и полным красивых (но трудноисполнимых в трезвом виде!) пируэтов. Трандуил даже осилил бочку на выходе из мертвой петли (и не надо говорить, что это физически невозможно. Знаете ли, хмельные короли-драконы, прибывшие из других галактик, плевать хотели на законы Арды!). А потом, когда Альоша уже не в силах был нервничать и только иногда икал на особенно замысловатых фигурах высшего пилотажа, которые выписывал его хозяин, дракон и вовсе взял хорошую скорость и перемахнул Пепельные горы. Они пролетели равнину, и дракон, привлеченный огнями, свернул к небольшой деревне, жавшейся к лесу у самого подножья гор. Посреди деревни на расчищенной площадке люди развели огромный костер и скакали вокруг него, горланя песни и вскидывая руки высоко вверх. Трандуил пролетел над костром, и люди в ужасе побежали прочь, а он погнался за ними. Это было забавно, поэтому решено было повторить. Каково же было его удивление, когда в одном из дворов он рассмотрел толпу, которая, за какой-то матерью их Йаванной, с воем и криками гоняла ряженых в вывернутые наизнанку шубы мужиков. Заинтригованный этим действом, не имевшим, на его взгляд, разумного объяснения, дракон повернул на еще один круг. И чтобы лучше разглядеть, что же там такое происходит, нырнул в пике и прошел, едва не касаясь голов людей своим золотым пузом, на бреющем полете. Люди внизу бегали и орали - в основном от ужаса, но были и смельчаки, которые пытались поймать дракона за хвост. Альоша, глядя на все это, внезапно почуял азарт и тоже включился в эту игру: громко проорал что-то (весьма непристойное) человеческим голосом на вестроне, чем окончательно поверг публику в состояние глубокого ступора. Люди побежали в разные стороны, воя от ужаса и проклиная мордорских чудовищ — все были уверены, что эти «гости» пожаловали именно оттуда. На что Альоша и Король-дракон обиженно орали людям вслед, что они никакие не чудовища. Дракон – пришелец из далеких галактик, а Лось - так вообще новая разумная форма жизни, выведенная путем долгих и мучительных экспериментов. Сделав еще один заход, наши друзья окончательно утомились, и Трандуил, чувствуя упадок сил, решил вернуться обратно. Едва они успели приблизиться к границе Мордора, пролетая над Мертвыми Топями, как Трандуил в нулевом поле почувствовал Гора (тот искал его и пока не нашел) и с испугу, что его друг узнает теперь не только про корабль, но и увидит его истинный вид, который Трандуил пока не хотел ему демонстрировать, поспешил обернуться. Крылья исчезли, тело приняло привычную эльфийскую форму, и полуобнаженный Трандуил, а также лось, вцепившийся копытами в его шею, стремительно полетели вниз – прямо в топи. Проделав приличную дыру во льду, оба с головой ушли под воду, перепугав сонных рыб, десять Майар воды и одну нежить. Гор почувствовал и панику своего друга, и то, как Трандуил внезапно ощутил холод воды и чуть не захлебнулся, поэтому немедленно поспешил на помощь. Под мышку он прихватил бутылку Сауроновки и, щелкнув когтями, оказался на берегу топей. С удивлением огляделся, а когда обнаружил приличных размеров дыру недалеко от берега, подобрался к ней, осторожно ступая по треснувшему льду. Затем, бесстрашно опустив голову в ледяную воду, проорал и так и в нулевое поле: – Друзья, я пришел к вам на помощь! За спиной Гортхаура раздалось негромкое покашливание, а плечо тронуло копыто. Рядом с Гором опустились два тела. Трандуил и Альоша, которые уже успели выбраться на берег, но, завидев Гора тут же вернулись, не менее бесстрашно опустили головы в воду и тоже проорали и туда, и в нулевое поле, что они тут и помощь им требуется только в виде теплого одеяла и сухой одежды. Две головы и одна лосиная морда, отфыркиваясь и разбрасывая лед да капли талой воды, поднялись одновременно. Гор, который от ледяной воды немного протрезвел, с удивлением обнаружил, что его товарищ в обрывках брюк, без рубашки и какой-либо верхней одежды, смотрит на него испуганным взглядом. – Тоже в камыши ходили? – спросил Гор и усмехнулся, видя, что и лось, и Трандуил отводят глаза. – Ладно, моржи, пошли на берег, я огонь разведу, чтобы вы просохли. А чтобы мы все согрелись, я взял это! – Гор победным жестом вскинул руку с Сауроновкой и рассмеялся так, что лед под ними затрещал. Все трое быстро переглянулись и поползли к берегу, а когда почувствовали, что лед под ними стал крепче, поднялись на ноги, кто как смог, и поспешили выбраться на твердую землю. Гор велел принести веток (Альоша даже умудрился найти пару бревен) и, призвав свои огненные силы, развел огонь. Трандуил, зябко кутаясь в плащ, который предложил ему Гор, протянул руки к огню. Альоша, поскуливая от холода, сел к огню спиной и от его шкуры поднимался пар, а сосульки на лосиной бороде подтаивали, и вода падала ему на живот холодными каплями. Гор окинул озеро с дырой посередине задумчивым взглядом, потом посмотрел на лося и на Трандуила, зубы которых отбивали неровный ритм, и открыл Сауроновку. Бутылка пошла по кругу. Первые глотки товарищи делали молча. По мере того, как тепло огня и жар Сауроновки растекались приятными волнами по телу, разговор становился все оживленнее. Трандуил так вообще воспарил духом и вновь вспомнил о женщинах. А еще задумался вот о чем: рядом с Гором всегда что-то происходит. Непринужденная обстановка и ощущение безопасности, помноженные на теплые волны Саурновки внутри него, имели интересный эффект. В целом очень выдержанный дракон, уже не одно столетие успешно дурачивший все Средиземье, внезапно спросил у Гортхаура, впрочем, не надеясь на ответ, поскольку вопрос был скорее риторический: – Скажи, а ты никогда не задумывался, почему все так тебя э-э... не любят? – Скорее боятся, – усмехнулся Гор. – Мы все боимся того, чего не понимаем, что не можем контролировать. И чем сильнее существо, чем оно могущественнее, тем больше страх. Ведь если ты самый страшный в лесу, насколько должно быть страшнее то, что ты не можешь предсказать и, соответственно, контролировать тоже не можешь. – Очень философский ответ, – кивнул головой Трандуил, и чтобы точно все понять, отхлебнул приличный глоток прямо из бутылки. Протянул Сауроновку Альоше, но тот только рогами в ответ покачал и потер замерзшие копыта друг о друга. – На самом деле... – оказывается Гор еще не закончил, видимо, Сауроновки в этот раз действительно было много, и его потянуло на откровения. – Ну, мне так кажется, – он махнул руками едва не выбив Сауроновку из рук Трандуила и съездив Альоше по морде, аж сосульки с лосиной бороды посыпались, но Альоша был слишком усталым, чтобы на это реагировать. – Так вот, мне кажется, что я просто часто смотрел за горизонт событий, и прежде чем ты спросишь, куда я там смотрел, поясню: я, как мне кажется, слишком долго и слишком пристально всматривался в бездну и, похоже, увидел в ней свое отражение... Лось повернулся и уставился туманным взглядом на Гора, Трандуил крепко приложился к бутылке, потому что вообще уже ничего не понимал. Гор вздохнул и в этот раз аккуратнее взмахнув руками, словно хотел обнять этот мир: – В общем, я сам теперь горизонт событий и могу эти события создавать вне зависимости от того, хочет наблюдатель или нет. – Он посмотрел на недоуменные лица друзей и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, пошутил: – Если ничего не поняли, моргните два раза! Лось и Трандуил моргнули. Два раза по два раза. Расстроенный Гор взял Сауроновку и тоже приложился. – Ладно, будем считать, что этот вопрос мы прояснили, – резюмировал Трандуил и перевел тему в более привычное (и животрепещущее) для себя русло: – А правда, что ты запретил женщин в Мордоре? – В Минас Моргуле, – поправил Гор, – и не только женщин, еще детей и животных. Сразу оговорюсь, что Альоша не в счет. И не запретил вовсе, а сделал правило об исключении их из допуска на территорию. Это же военный объект, что им всем там делать? – То есть женщины в Мордоре есть? – на всякий случай учтонил Трандуил, – А где? – Да хоть прямо здесь! – Гор вскочил и привычно размахнулся руками, Трандуил и Альоша отодвинулись на безопасное расстояние. Но там было холодно, поэтому почти сразу же они вернулись обратно к костру. Глаза Гора странно блеснули, Трандуил прямо почувствовал как вокруг потеплело, градусов так на десять сразу. Он настороженно заглянул в лицо друга и понял: вот сейчас будут те самые события, причиной которых является горизонт в лице Гора. – Ты доверяешь мне? – хитро спросил Гор и протянул Трандуилу бутылку, уже опустевшую наполовину. – Что именно? – спросил тот, поднимаясь следом, и взгляд его стал более трезвым. Гору даже показалось, что немного испуганным. Но когда это останавливало настоящего естествоиспытателя? Правильно, никогда, потому что жертвы во имя науки – самые ценные. – Ты хотел женщин, – сказал Гор. – Майар воды тоже женщины. – Но у них хвосты! Какие это, нафиг, женщины? – возмутился Транудил, кажется, понимая куда клонит его друг. Они же находились в Мертвых топях, которые очистил Гор, и именно здесь с месяц назад они попытались устроить судьбу Элронда. – Это у морских русалок хвосты, – терпеливо пояснил Гор, – а у тех, что живут в реках и озерах, вполне себе человеческая анатомия, у них даже генотип разный, что ты, прям, как эльф какой! – Я не эльф! Я.... Я не скажу, кто я! ВОТ... Но вернемся к прекрасным женщинам, так ты говоришь, твои русалки прям хороши? – Ты правда не помнишь или издеваешься надо мной? Не далее как в октябре прямо перед революцией мы с тобой были здесь, а потом в ноябре уже после революции снова были здесь, но уже с Элрондом, и на рыбалке, и ты оба раза находил местных Майар, как минимум, привлекательными, а Элронд, напомню, так вообще... – Вот не надо сейчас про Элронда, так неловко тогда вышло... – Трандуил с усилием закрыл глаза и попытался развидеть воспоминания, получилось плохо. – Картинка с силуэтом обнаженной спины и филейных частей Элронда, метавшегося в камышах на фоне полной луны, и призывный вой с болот, сопровождавший его метания, как живая предстала у него перед глазами (и ушами). Наступила долгая пауза. Да, с Элрондом, которого друзья из самых лучших побуждений просто хотели отвлечь от опостылевшей (как им показалось) одинокой жизни и может быть даже устроить судьбу, правда, неловко вышло. Он почти ничего не рассказал им тогда, но его вид… – Гхм, я кажется понял, откуда взялась эта легенда про вой с болот Дагорлада, – пробормотал Гортхаур, внезапно осененный догадкой. – Это ж, наверное, Эрлонд был. Тьфу, Элронд. Слушай, почему у вас, эльфов, такие дурацкие имена? – Или русалки выли, – мрачно предположил Трандуил. - И отвали от эльфийских имен, у самого-то штук пять! – Майар, а не русалки, – поправил Гор и слишком сильно мотнул головой. Он едва удержался на ногах и вынужден был вцепиться в плечо Трандуила. – Но это точно были не они. Я через неделю к ним "неразлучников" отправил на рекогносцировку. Они вернулись живыми и даже необглоданными. Так что будем считать, что все тогда остались довольны. – И даже Элронд? – прямые темные брови Трандуила поднялись образуя домик. Гор хмыкнул: – Это ты сам у него спроси... – Ну уж нет... – Трандуил протестующе замотал головой и тоже чуть не свалился. – Какая забористая штука эта твоя Сауроновка! – пробормотал он себе под нос. – Я предупреждал! – Гор вскинул на него затуманенный взгляд и икнул. – Зачем же пил со мной наперегонки? – искренне удивился Трандуил. – Ты же, в отличие от меня, уже знаешь какой от нее эффект! – Эксперимент! Что не сделаешь ради науки! – ответил Гортхаур и икнул еще раз. – А к этим, своим, водным Майар ты тоже ради науки ходишь? – Трандуил задал вопрос и пожалел. Гортхаур, похоже обиделся. Потому что смог удержать равновесие и отцепился от плеча Трандуила. – Нет, тут другое. – проворчал он – Ты вот сильмариллы, похоже, потребляешь как альтернативный источник энергии, а меня, кроме огня, подпитывают искреннее восхищение, обожание там всякое, но больше всего любовь, можно даже народная, но чтоб была по-настоящему. – Это как? – Трандуил смешно выпучил глаза, пытаясь представить в какой именно форме могли бы обожать кого-нибудь десяток водных Майар (и одна нежить) и что значит народная любовь применительно к Темному Властелину Мордора. От представленного ему несколько поплохело, потому что в голову, в которую ударила Сауроновка, лезли очень яркие и красочные мысли. И про народную любовь тоже. Прямо со слайдами. И похожи эти слайды были на иллюстрации к адской книге под названием, созвучным с "Кому-с-утра". Трандуил точно название не запомнил, так от книги обалдел. Книга переиздавалась уже много раз, про нее даже шутили, что дополнения, чуть ли не раз в пятилетку выходят. А еще про нее ходили упорные (или лучше упоротые?) слухи, что создавалась она Кхамулом около трех тысячелетий назад, а потом, когда у назгулов появился Телимат, то редакторов стало двое. Причем, судя по живеньким и очень подробным описаниям (с комментариями!), редакторы не просто собирали мифы, легенды и сказания народов Арды, а опирались на собственный опыт. – Ты не знаешь, как это? Ну, когда тебя любят? – тем временем удивился Гор. Трандуил только плечами пожал в ответ, пытаясь отогнать очередную партию ярких и красочных Майар, простите, мыслей, представших перед его внутренним взором. – Давай призовем Майар, они так здорово умеют обожать и так искренне восхищаются, а уж в любви им вообще нет равных! – предложил Гор и, посмотрев на вытянутое лицо Трандуила, протестующе замахал руками, – Это не то, что ты подумал, у меня с ними ничего не было! – Ты хочешь сказать, что ты с ними... вот вообще... – Трандуил, все еще поглощенный яркими и красочными мыслями (и Майар), поиграл своими знаменитыми бровями и изобразил странные движения, очень отдалённо напоминающие соитие, но Гор все равно понял. Он ухмыльнулся и мотнул головой, вновь вцепившись в плечо Трандуила, потому что движения, особенно резкие, давались ему с трудом. – И ты никогда... ? Вообще ни разу...? – не унимался Трандуил, стараясь сохранить равновесие, а когда смог поймать баланс с восхищением выдохнул: – Ну ты и динамо! – А ты бабник! – и Гор резко потянул на себя собственный плащ, который он так благородно отдал другу, чтобы тот немного согрелся. Ткань заскрипела и подалась. В руках Гора оказался оторванный кусок, а Трандуил с удивлением уставился на собственную обнаженную грудь. Но Гор, похоже, что-то задумал и не унимался, продолжая дергать остатки плаща с Трандуила. Трандуил взревел и со всей силы рванул рубашку Гора, оставив и его теперь полуголым. В нулевом поле послышались всплески чьих-то вполне конкретных желаний. С десяток Майар воды (и одна нежить) подбирались ближе, привлеченные дракой (о, Единый) Трандуила и Гора. Гор, подпуская их ближе, прицелился и, ткнув в направлении нежити черным когтем, превратил ее в весьма соблазнительную с точки зрения Альоши лосиху. Альоша, оценив "горизонт открывшихся событий", прямо из рук Трандуила отпил Сауроновки и, взревев отчаянно и весьма недвусмысленно, помчался прямиком к прекрасной лосихе. Лосиха молча стояла в недоумении, видимо, не понимая, чем обернется для нее бурная радость Альоши. "Это она, конечно, зря", – хором подумали в нулевом поле Трандуил и Гор. Гор пришел в себя первым и, скосившись на Майар, которые уже откровенно на них пялились, ничуть не скрываясь, прошипел: – Отлично, это всегда срабатывало, продолжай, а теперь вали меня прямо в снег и прижми еще горло коленом, чтобы понатуральнее вышло! Оставим на откуп читателя то, что произошло в предрассветный час в Мертвых топях Дагорлада. Скажем так, Элронд бы позавидовал. Потому что внимание всех десяти Майар в итоге было сосредоточено на златовласом и голубоглазом прекрасном эльфийском князе. Майа огня ограничился мимолетными поцелуями и килотонной искреннего обожания. А потом, чтобы не мешать своим друзьям, подобрал Сауроновку и залез в полынью, где сидел, подогревая воду, как в джакузи, и наслаждался приближающимся рассветом, не забывая при этом прикладываться к бутылке. Утро первого января неслышно пришло в Мордор. Падал снег. Трандуил сладко потянулся, нашел взглядом Гортхаура и аккуратно вылез из клубка спящих водных Майар. Он подобрался поближе к полынье и, охнув, опустился рядом с Гором (при этом прижимая к своей груди парочку мирно посапывающих во сне Майар). Гор задумчиво смотрел за горизонт, чисто по инерции отстукивая черными когтями неровный ритм прямо по льду. Нежить, вернув свой привычный вид, гладила Альошу по голове и прикладывала ему ко лбу лед. Тишина была над Дагорладом, тишина была в Минас Моргул, Мордор вообще весь был погружен в тишину. Гор подумал: "Как Новый год встретишь, так и проведешь", - и, прервав ритм, усмехнулся. Можно сказать, что он встретили Новый год неплохо, в компании детей и друзей, и как минимум, они все остались целы. * * * *На месяц с хвостиком раньше, или что видели топи* Элронд устало потер лицо. Вторая ночь без сна, да еще и в серьезном эмоциональном напряжении давала о себе знать – он желал только одного: чтобы все заткнулись и перестали бегать вокруг него с постоянно меняющимися заданиями. Революция вообще давалась ему нелегко. Он был привычен к лишениям, мог обходиться без элементарных удобств, готов был пройти суровые испытания, которые всегда сопровождают войну, но... Он не мог и не хотел привыкать к бесцельно шатающимся толпам, с диким криком и в каком-то сумасшествии сметавшим все на своем пути, орущим лозунги, смысл которых им самим вряд ли был понятен, и уж точно Элронд не планировал стать частью революционного комитета, в обязанности которого входили бесконечные встречи, совещания и выступления перед народом. Вот если б он мог себя размножить, чтоб на всех Элрондов распределить проклятые обязанности... Элронд чувствовал себя в западне, грустил и всеми силами пытался скрыться в укромном месте, где он смог бы посидеть в тишине хотя бы пару часов. Первым это заметил Гортхаур и тут же, поймав за расписной рукав своего друга Трандуила, прошипел ему в ухо: – Скажи, а давно у вас Элронд подался в революционеры, или его присутствие здесь вынужденное? Трандуил в этот момент прикидывал про себя, стоит ли ему выйти на вечернюю встречу в малой короне или большая будет смотреться эффектнее и произведет лучшее впечатление, поэтому задумался и упустил из виду Гортхаура, который возник словно по волшебству прямо перед ним и чуть не сбил его с ног. – Что? – Трандуил моргнул и уставился на Гортхаура с удивлением: – Элронд? Почему Элронд? – Вот и я бы хотел знать, что он тут делает, – усмехнулся Гортхаур и, подхватив Трнадуила под руку, наугад ткнул ближайшую дверь. Вышло удачно: некогда роскошные покои большого Валинорского дворца, взятого революционерами штурмом, оказались пустыми. И даже не сильно разрушенными - видимо, до них народные массы еще не добрались. – Скажи-ка, а Элронд не планирует увезти в Валинор всю семью? – Гортхаур отпустил локоть Трандуила и ногой поднял кресло, плюхнулся в него, выпущенными когтями быстро пробежался по подлокотнику, выбивая затейливый ритм. Трандуил огляделся и, сморщив лоб, долго выбирал куда бы присесть. Наконец, нашел себе кресло, которое показалось ему наименее испачканным, поднял и тщательно протер его занавеской, и только после всех этих манипуляций сел (но на спинку так и не откинулся). – С каких пор тебя интересует княжеская семья Ривенделла? – спросил Трандуил и попытался устроиться на кресле удобнее, опасливо поглядывая на спинку: кажется на ней был след сапога. – Да с тех пор, как ты устроил нам встречу с Арагорном, и мы с ним смогли договориться, – Гортхаур резко оборвал ритм и щелкнул когтями. Спинка кресла, на котором ворочался Трандуил, вмиг стала кипенно-белой. Причем настолько, что остальная обивка теперь значительно от нее отличалась. – Благодарю, – кивнул Трандуил. – Отвечая на твой вопрос, скажу так: сыновья-близнецы точно останутся в Средиземье, Элронд не захочет терять земли. А вот любимую доченьку он с собой, скорее всего, заберет. – А что супруга? – Так они же давно в разводе. Эльфийском. Это когда муж и жена разъезжаются подальше и делают значительные лица при упоминании второй половины. – Это понятно, но они поддерживают какую-то связь? – После того, как она переехала, даже с детьми перестала общаться. Теща Элронда Галадриэль тоже уже смирилась. Гор рассеянно кивнул и вновь пробежался когтями по подлокотнику, отбивая рваный ритм. За окном начинался рассвет. Не такой революционный, как вчера, когда небо на западе окрасилось алым и из воды поднялся корабль с парусами цвета первой крови. В этот раз рассвет бы настоящим осенним – серое небо с узкой золотой полоской на горизонте. В разбитые окна ударил ветер, и занавески взметнулись грязными крыльями. Трандуил тоже окинул разрушенную комнату взглядом, но сожаления не испытал. Все, к чему прикасались Валар, было прекрасным, спору нет, но при этом статичным, неживым. Старые боги, решив, что они неуязвимы и вечны, сопротивлялись росткам нового до последнего, и итог был печален – они пали, а все, что создано ими, разрушено. Возможно, даже память о них сотрется. Ну, конечно, если не возьмут реванш в ближайшее время. "Как банально", – подумал Трандуил и заскучал. Потому что он был представителем очень древней и очень мудрой расы и в силу опыта не жалел (если только совсем немного), что судьба закинула его в Арду и сделала эльфом. "Движение – жизнь", - думал он и не без оснований полагал, что лучше самому вносить новое, чем закончить свою жизнь на алтаре в качестве жертвы, которую это самое новое принесет во имя себя, если будешь сопротивляться изменениям. Друзья сидели в тишине, и Трандуилу стало совсем скучно, он даже подумывал про себя, не пойти ли прогуляться по революционному Валинору, как говорится, приключения сами себя не найдут (и сокровища тоже). Но его планам не суждено было сбыться: Гор неожиданно отмер и спросил, и его темные глаза при этом вспыхнули отблесками огня: – А мог бы ты позвать Элронда, допустим, на рыбалку? В Дагорлад, вот прямо в Мертвые топи? Если помнишь, я там провел очистительные работы, стало гораздо лучше... – Вот прямо в Мертвые топи? – Трандуил даже не счел нужным скрыть своего удивления. – Сюрприз-сюрприз... – прошипел Гор, ухмыляясь. – Это настолько неожиданно, что я даже растерялся… Но ты так и не говоришь, зачем тебе дался зануда Элронд... Который хуже твоего Айгена. – Мне нужен Арагорн. А путь к нему лежит через дочь нашего милого Элронда. – Гор смешно наморщил лоб и попросил еще раз: – Тебе трудно что ли? Или... не сможешь? – Я?! – возмутился Трандуил. – И не смогу? Вот еще... Когда нужно? – деловито уточнил он, и теперь его глаза тоже мерцали в сумраке золотом, если б зашел какой эльф и увидел этот перегляд, то наложил бы в штаны. С этой непринужденной беседы в Большом дворце революционного Валинора прошло десять дней. Элронд и Трандуил пересекли границу Рохана, миновали Эмин Миул, совершенно не беспокоясь о том, что они могут заблудиться и даже погибнуть в его запутанных ходах (им помогали шпионы Кхамула, оставляя знаки, которые были хорошо знакомы Трандуилу), беспрепятственно прошли границу Мордора и к вечеру оказались у берегов Мертвых топей. – Офигеть, – Выразил общую мысль Трандуил, рассматривая чистейшие воды, загадочно мерцавшие в опускающихся сумерках. – Офигеть, – повторил он и посмотрел на Элронда, — в прошлый раз тут было значительно хуже. Элронд, который всю дорогу молчал, гадая про себя как он вообще оказался втянутым в эту авантюру и согласился поехать на рыбалку по приглашению Саурона, тоже с удивлением огляделся. – Интересно, а трупы он куда дел... Рыбам на корм, небось... Тогда что тут за рыбы... – пробормотал он себе под нос. – Зачем же сразу рыбам, – раздался за их спиной низкий насмешливый голос. – И без них есть кому скормить. Поужинать, кстати, не хотите? – Это был Гортхаур, и губы его растянулись в широкой улыбке. – Если честно, не откажусь, – не растерялся Элронд и первым пожал протянутую руку. Уж кого он не боялся, так это Саурона, особенно после битв как по разные стороны, так и на одной. – Благодарю за приглашение, это.. Это было... – Неожиданно, – перебил его Трандуил, – но вот мы здесь. Не то, чтобы я жаловался, – нос Трандуила капризно сморщился, как бы намекая, что это ирония и вообще сарказм. – Но дорога была длинной и изнурительной, и нам бы отдохнуть! И поесть, да, тоже не помешает, – сообщил он самым королевским тоном, не терпящим возражений, и очень пристально посмотрел на Гортхаура. – Да-да, конечно, все давно готово, – Гор жестом пригласил их следовать за собой, и в небольшой низине друзья разглядели палатку, достаточно просторную, чтобы вместить не только двоих усталых путешественников и одного радушного хозяина, но и небольшой взвод орков в придачу. Собственно, орки возле палатки тоже обнаружились, но они были заняты своими делами – кто-то рубил дрова, чтобы поддерживать огонь в большом очаге, кто-то готовил удочки и копал червяков для рыбалки. Кто-то нарезал овощи и помешивал в казане какое-то варево. Пахнуло дурманящим запахом готового мяса, и желудок Элронда жалобно сжался, а Гортхаур, который все почувствовал в нулевом поле, тут же повернул друзей в сторону от палатки и подвел к настоящей полевой кухне. Трандуил приподнял бровь выразительно. "Ого, как ты готовился, – удивился он в нулевом поле, так, чтобы только Гортхаур его слышал, а потом обиженно добавил: – Меня ты так не встречал". На что тут же получил ответ: "Конечно, ТАК я тебя не встречал, я тебя в ЗАМОК приглашал, а не держал на болотах, потому что, ум-м, доверяю..." Эмоциональный фон Трандуила сразу "потеплел" в нулевом поле, а Гортхаур про себя вздохнул и подумал, что его окружают существа с очень тонкой душевной организацией, взять хотя бы собственных "детей". "С другой стороны, – подумал он, улыбаясь, – я сам таких выбираю, значит, это зачем-то нужно, и кто я, чтобы, как говорит Кхамул, спорить с судьбой..." На этой философской ноте он вынужден был прерваться, потому что Элронд и Трандуил уже зашли в крытую тентом беседку и расселись по креслам, ожидая, когда хозяин скомандует, чтобы еду подали на стол. Гортхаур действительно готовился. Вот только он вовсе не впечатление собирался производить на Элронда, этот эльфийский князь вообще был не очень впечатлительный. Ни многочисленные битвы, ни козни врагов, ни местные внутренние разборки эльфов не выводили его из равновесия. А вот развод с собственной любимой супругой, которая фактически бросила его с тремя детьми на руках, выбил почву у него из под ног. И, похоже, Элронд до сих пор так и не смог оправиться, потому что так и не связал свою судьбу с кем-то еще. Гортхаур даже справки навел через шпионов Кхамула. Но все было безрезультатно, ни шпионы, ни лично сам Кхамул так и не смогли добыть информации о делах сердечных (и постельных!) князя. И тогда Гортхаур понял, чем его взять. "От любви еще никто не ушел, – коварно думал он, – а раз Элронд нормальный мужик, то он, очевидно, тоже испытывает такую потребность. Ну... не все же испытывать подозрительную тягу к себе, если рядом не бьется женское сердце?" – продолжал размышлять Гор и, в конце концов, пришел к выводу, что надо организовать князю Ривенделла это самое женское сердце, причем пылкое, жаркое и чтоб билось в непосредственной близости к князю вкупе с полным комплектом прочих женских прелестей. И когда к Элронду вернется его прежняя способность любить, он, Гортхаур сможет поднять чувствительную для него тему о женитьбе Арагорна и любимой дочери Элронда – Арвен. Не то чтобы Гор чувствовал себя прирожденной свахой, вовсе нет, но вот помочь Арагорну считал нужным. Это еще больше бы обязало истинного короля. Тогда Гор придумал "рыбалку", и вот они здесь. Дело за малым. За женским сердцем... Гортхаур щелкнул черными когтями, и безмолвные орки засуетились: на столе стали появляться все новые и новые блюда, напитки потекли рекой, а Элронд и Трандуил заметно повеселели. Гортхаур же, почти не притронувшись к еде и напиткам, лишь изредка пригубливал свой бокал, когда гости или он сам произносили очередной тост. Потому что одновременно он мысленно воззвал к своим знакомым десяти водным Майар и одной нежити и вел с ними напряженный разговор, можно сказать, торг. "Девочки, вы такие у меня красавицы, вам всё-всё по плечу, ни один мужчина не смог избежать ваших объятий и пал добровольной жертвой вашей красоты... – издалека начал было Гор и даже имел успех (Майар приняли похвалу благосклонно: и заахали, и заохали в нулевом поле, готовые уже выполнить любую его просьбу, но старая нежить слишком долго жила в этом мире, чтобы так просто попасться на уловку другого Майа, даже если это Саурон). "Голос твой ласков, да нрав жесток!" – резко перебила она голоса своих дочерей, племянниц, внучек и внучатых племянниц и так до седьмого колена (читатель уже догадался, что все водные Майар приходились друг другу родственницами, у них был матриархат, а матриархом являлась нежить как самая старшая). – Ты чего-то хочешь от эльфийского князя, вот и заманил его в ловушку и планируешь нашими руками получить желаемое, но и мы хотим свою долю... Говори, что ты хочешь, а мы решим, какую цену назначить!" "Вот как?" – Лицо Гортхаура оставалось бесстрастным, он вежливо слушал гостей и даже кивал им в такт, но в той области нулевого поля, где он вел беседу с Майар и нежитью, его улыбка проявилась так, что поднялся незримый огненный шторм, и даже Трандуил почувствовал его отголоски и внутреннее сжался от ужаса, такой шторм был мощный и яростный. Трандуил скосил глаза на Гортхаура, но тот все так же вел себя как радушный хозяин и ничем себя не выдал. Гор дождался, когда огонь немного спадет, пересчитал всех перепуганных Майар и одну приунывшую нежить, и только убедившись, что его огонь просто напугал их, не причинив особого вреда, снова улыбнулся, теперь уже одними уголками губ (но Майар и нежить хором вздрогнули) и продолжил свою беседу в нулевом поле: "Девочки, я всегда был к вам добр и справедлив, и если и просил о небольшой услуге, то никогда не оставался в долгу, ум-м? – Майар хором заголосили, уверяя Гортхаура, что он вообще самый лучший на свете, но он мысленно приказал им умолкнуть и продолжил: – И в этот раз я не пришел бы к вам с пустыми руками, но если вы вздумали торговаться, что ж воля ваша, значит и мое предложение подлежит пересмотру. Сами знаете, каждое следующее предложение всегда хуже предыдущего, я ведь по два раза не повторяю..." "Мы заранее на все согласны! Только не убивай!" – вскричали Майар и скрутили нежить, чтобы она еще раз что-нибудь не выкинула. "Зря вы вашей предводительнице кляп вставили, – усмехнулся Гортхаур, – кто договариваться-то со мной будет? Так что освобождайте ее и будем с вами решать, как нам быть полезными друг другу... Быть союзниками ведь лучше, чем врагами, да, девочки?" Даже нежить (причем вслух) согласилась, что держать во врагах Саурона занятие не для слабонервных, а для слабоумных, поэтому они к переговорам готовы... "Вы не поняли, – Гортхаур придирчиво осмотрел свои ногти, – я не с переговорами пришел и даже уже не с просьбой, у меня к вам предложение, знаете, такого сорта, от которого не отказываются... Мы же поняли друг друга в этот раз, правда?" Нежить вздохнула тяжело, но деваться ей было некуда: страх за жизнь водных Майар и свою собственную был сильнее гордости. Она, скрипя зубами, вынуждена была согласиться на все условия, даже еще не зная их. "Вот и прекрасно, – сразу повеселел Гор, – план таков: видите моего гостя – князя Элронда? Надо бы ему помочь вспомнить о том, что он не просто эльф, не начальник и не государь, а еще и мужчина, и в груди у него бьется сердце. Вот было бы прекрасно, если бы это сердце забилось чуточку быстрее, а сам князь почувствовал, ум-м, например, внезапное чувство любви. Вы, девочки, просто мастерицы в этом, так здорово обожать и так искренне восхищаться можете только вы, а уж в любви вам вообще нет равных, – хитро промолвил Гортхаур и в глазах его плясало пламя. – Но и я в долгу не останусь и если поможете мне, то исполню одно ваше давнее желание. Точно знаю, вы очень хотели бы стать полноправными хозяйками Мертвых топей, получить статус национального парка Арды и превратить Дагорлад в развлекательный комплекс с аквапарком. Я готов даровать вам бессрочную и совершенно безвозмездную аренду на эти земли, допустим, ум-м, на тысячу лет с возможностью дальнейшего продления нашего с вами контракта, и даже помогу вам тут все обустроить, а вы безоговорочно принимаете мою власть над вами и даете клятву, что будете служить мне или моему законному представителю до скончания времен, ну, или пока я не передумаю... Как вам такие условия?" "Мы же уже согласились", – проворчала нежить, но на самом деле подумала, что они вообще-то легко отделались и даже, можно сказать, остались в плюсе. Гортхаур кивнул и исчез из нулевого поля, полностью сосредоточившись на своих гостях. К этому времени уже окончательно стемнело. Трандуил и Элронд наелись, охмелели, насколько это вообще применимо к эльфам, чей метаболизм достаточно быстр, и вели ленивую беседу, явно ожидая какого-то продолжения вечера, потому что периодически поглядывали на Гора, но тот хоть и поддерживал беседу и даже шутил и смеялся вместе со всеми, вид имел совершенно отсутствующий. Однако вот и Гор отмер и, резко поднявшись со своего места, толкнул речь: – Друзья, я пригласил вас не просто так, а отпраздновать Великую Валинорскую революцию, поэтому решил разделить с вами открытие нового национального парка на территории Дагорлада и предоставить вам честь первыми порыбачить в очищенных Мертвых топях, которые теперь Ожившие берега. И еще познакомить с хозяйками этих мест... – Гор хитро улыбнулся и обвел друзей оценивающим взглядом, остановился на Элронде и прошипел: – Думаю, вы уже отдохнули с дороги, набрались сил и готовы отправиться на е... рыбалку... Гости согласно закивали, Гортхаур щелкнул когтями, и перед ними появились орки с удочками, принадлежностями, складными креслами и специальной одеждой: ближе к озерам были и комары, и мошки и от них рыбакам стоило защититься. Потому что местное комарье жрало и эльфов, и назгулов, и без отпугивающих амулетов на одежде сюда соваться не стоило. – Ну что ж, вижу, что вы готовы, – Гортхаур придирчиво осмотрел гостей, убедился, что амулеты на месте, сапоги не протекают, удочки в рабочем состоянии и эмоциональное состояние в нулевом поле тоже приподнятое, довольно улыбнулся и, пряча хитрый взгляд, повел их прямиком к озерам. Трандуил, который бывал тут и раньше и даже успел познакомиться с местными Майар и их матушкой-нежитью, встрепенулся в нулевом поле. Дело в том, что он, во-первых, почувствовал чужой интерес к их компании, а во-вторых, Гортхаур вел их к дальней части топей, причем так, что дороги обратно было не запомнить. "Эдак и заблудиться можно, – подумал он, – что он там такое задумал?" "Куда ты ведешь нас?" – осторожно поинтересовался он у своего друга. "Скоро узнаешь", – уклончиво ответил Гор, и Транудуил понял, что большего не добьется, отчего впал в досаду: он если и любил тайны, то только чужие, а самому быть в неведении ему совсем не нравилось. Они вышли на пологий песчаный берег, поросший редкой травой. Ночь была лунная и безоблачная, а эльфы и уж тем более Гортхаур отлично все видели, поэтому орки погасили факелы и расставили кресла возле берега. Гортхаур распорядился поставить сети, разложить угощения и вино на небольшом столике и отпустил сопровождающих. – Располагайтесь, – Гор сделал широкий взмах, приглашая гостей самим выбрать место. Элронд учтиво кивнул, решив про себя, что, кажется, сильно ошибался в Сауроне, принимая его за невменяемого психопата. "Нормальный мужик-то на поверку оказался", – думал он, рассматривая ровную гладь небольшого озера. - И с женщинами не водится наверняка потому, что какая-то ему сердце разбила..." Тут на другом конце берега мелькнула тень. Элронд пригляделся и замер в немом удивлении: у самого берега, где торчали редкие камыши, из воды на него смотрела прекрасная девушка, высунувшись так, что вода интригующее омывала ее грудь. Глаза ее были печальны, она зябко обнимала себя за плечи, причем Элронд смог разглядеть, что одежды на ней было. "Помоги мне, рыцарь, – прошептали бледные губы, – только не говори остальным.... Я в неловком положении, как видишь, лишилась одежды и не хотела бы привлекать лишнего внимания..." Ее голос был таким тихим, а стон таким печальным, она смотрела так испуганно, а силуэт, который Элронд смог разглядеть, был столь многообещающим, что Элронд сам успел, как обычно, все обдумать, но уже спешил помочь. Точнее, он подумал, что девушка в беде, а он и вправду рыцарь, к тому же эльф, значит, постоять за себя сможет, ну и потом Саурон же сказал, что воды очищены, и вообще, ни Саурон, ни Трандуил, который, как Элронд уже успел заметить, обладал каким-то неимоверным чутьем на всякую дичь, не подавали признаков тревоги, значит, ничего опасного в девушке нет. И Элронд, украдкой оглянувшись на Гора, который о чем то увлеченно беседовал с Трандуилом, бросил своим товарищам, что хотел бы осмотреть ту часть берега, и даже не дослушал, что они ему ответили. Затем бодрым шагом направился к камышам. Озеро было небольшим, а вода у берега неглубокой и прозрачной. Элронд, ни капли не раздумывая, ступил в воду, отодвигая камыши рукой, но девушки уже не было. Видимо, спряталась от стеснения. В центре камышей кто-то жалобно всхлипнул, и Элронд, чувствуя потребность срочно спасти этого кого-то и восстановить справедливость (что было особенностью его характера), смело ринулся вперед, оказавшись уже по пояс в воде. Он огляделся, но так никого и не нашел. Зато позади него раздался всплеск, и две бледные руки нежно обхватили его за талию, поглаживая, стали подниматься выше к груди. – Ты пришел, прекрасный рыцарь, – чьи-то губы, касаясь его кожи, прошептали в самое ухо, – ты такой смелый и благородный, вот прямо сразу как увидела тебя, так почувствовала экстаз... Элронд, смущенный таким приветствием, немного отодвинулся и уточнил: – Я оставил на берегу плащ и могу одолжить его тебе, прекрасная дева, а также приглашаю тебя к нашим палаткам, там ты согреешься и найдешь сухую одежду... – Но мне и так хорошо... стало, когда ты пришел... – сказала незнакомка. Рядом с Элрондом раздался еще один всплеск, и прямо перед ним из воды показалась рыжая голова, светлые глаза смотрели на него с интересом. – Сколько же вас тут, гкхм, без одежды, – вслух произнес Элронд то, о чем подумал, и смутился. А вот девушки вовсе не смутились и уже обе обнимали его. Бледные тонкие руки ловко сновали по груди и спине Элронда, вызывая жар и толпы мурашек размером с олифанта. В камышах что-то зашелестело и послышался негромкий вой. Элронд решительным жестом задвинул обеих девушек за спину и тоном, не терпящим возражений, велел: – Стойте здесь, я посмотрю что там и не опасно ли оно для вас. Обе девушки восхищенно вздохнули и звонко поцеловали Элронда в щеки, каждая со своей стороны. Воодушевленный Элронд, расправив плечи и выпятив грудь, отважно ринулся в камыши и тут же напоролся на сетку, расставленную орками. Нога зацепилась, и он поехал на скользком дне, размахивая руками и чертыхаясь, на чем Мордор держится, затем и вовсе поднял огромную волну и с шумом провалился под воду. Но сзади были девушки, и Элронд просто не мог показаться себя с плохой стороны, поэтому, он извернулся и, рванувшись со всей силы, поднялся, выпутываясь из сети. Он делал это так отчаянно, что рубашка и брюки, в которых крючки намертво застряли, пошли по швам. Рядом с ним кто-то завыл, и Элронд, совершенно автоматически, на одних воинских инстинктах, вцепился в мохнатую шею. Вой стал каким-то булькающим, поскольку выпь (а это была она) совсем не ожидала такого. Впрочем Элронд тоже не ожидал. Поэтому птицу не задушил, к тому же к ней на помощь подскакали и другие сородичи, и Элронд вынужден был вступить с ними в неравный бой, гадая про себя, почему выпи на местных болотах такие отчаянные, что даже дерутся, вместо того, чтобы в страхе разбегаться в стороны. Но итог боя все равно был предрешен. Эльфийский князь победил с большим перевесом – штук пять он чуть не придушил, двоих оглушил, а еще три, жалобно воя и размахивая крыльями, смогли отбиться. Когда Элронд в разорванных одеждах, шатаясь, вышел из камышей, рыжая «русалка» вынырнула прямо перед ним, улыбнулась, в темноте блеснули белые зубы: — А может, ты и с нами хотел бы... побороться? — Побороться? — Элронд, еще не пришедший в себя после битвы с сетью и выпями, насторожился и на всякий случай отодвинулся от нее подальше, но тут же уперся в двух других, причем одной он уперся рукой в обнаженную грудь, и судя по всему, она (русалка, а не грудь) была совершенно не против и даже испытывала некоторую радость по этому поводу — тонкие руки тут же обвили его шею, прижимая плотнее, а грудь соблазнительно налилась под его рукой, и нежный сосок затвердел, будто жемчужина. — Да-а-а, — протянула первая, самая бойкая. Справа из-за спины раздался смешок, и еще один голос прошептал: — А вот Трандуил и Гортхаур частенько борются, правда, в основном друг с другом, но иногда Трандуил и нас укладывает "на лопатки"... – "русалка" засмеялась, и ее нежный смех легким ветерком пробежался по воде. В левое ухо тут же шепнули: — Но мы с тобой будем бороться безоружными и... голыми... — Так ты будешь бороться с нами? — кокетливо предложил новый женский голос из темноты, и Элронд с ужасом насчитал еще троих водных дев, которых про себя тоже окрестил "русалками". Его закаленный боями ум даже в таком щепетильном деле продолжал работать. Он оглянулся, прикидывая силы: "русалки" в количестве пяти штук, постепенно брали его в кольцо, мышеловка должна была вот-вот захлопнуться. Еще две притаились в камышах и пока просто смотрели на него мерцающими в темноте глазами. Элронд почувствовал себя в окружении, причем это осложнялось тем, что предполагаемый противник был женского пола и явно не испытывал желания его прикончить, скорее... Тут Элронд сухо сглотнул. Как женатый ранее человек с детьми, он вполне понимал, что там хотели с ним сделать "русалки", но признаться в этом себе страшился, потому что давно не испытывал потребности в физической близости, и девушки застали его врасплох. Он боялся вовсе не их. Он боялся не справиться сразу со всеми, что бы это ни значило. Рядом с Элрондом раздался тихий всплеск, и из воды появилась голова с темными волосами, рядом с ней всплыла рыжая, девушки поднялись так, чтобы он смог разглядеть их голые, блестящие в свете луны тела с манящими изгибами, и со смехом спросили: – Так, что, рыцарь, будешь ли ты с нами бороться, как Гортхаур с Транудилом? — Что? — переспросил Элронд в тихом ужасе, подумав о том с чего бы Саурону драться с Трандуилом, да еще и голым. Ладно, слухи про Саурона, действительно, были весьма двусмысленными, особенно после ученичества у Моргота, но Трандуил! – Так, я бы хотел кое-что уточнить, – сурово произнес он, снимая с себя чью-ту руку, уже залезшую под разорванную рубашку и нежно поглаживающую его грудь (чертовски приятно, но мешает сосредоточиться). – Итак, еще раз про Саурона. Что он тут с Транудилом, тьфу, Трандуилом делает, я не понял? – Он ревнует... ревнует... ревнует... – послышались нежные голоса "русалок" со всех сторон. Бойкая "русалка" вынырнула прямо перед ним и прошептала ему прямо в губы, едва не касаясь их: – Зря ревнуешь, мы созданы для любви, наша суть – любить других и дарить им тепло... Элронд на одних морально-волевых взял себя в руки, тихо радуясь, что нижняя половина его тела скрыта водой, причем ледяной, потому что "русалки", похоже, ему не врали, они точно были созданы для любви, и Элронд уже чувствовал, что с упоением отдался бы в их нежные (и, скорее всего, очень умелые) руки. Но прояснить ситуацию хотелось сильнее, одно дело слухи, а другое – сведения о потенциальном противнике из первых уст и на его территории. Поэтому он сурово сдвинул брови и спросил со всей военно-рыцарской прямотой так, чтобы ответ был максимально четким и недвусмысленным: – Я правильно сейчас понял, что Саурон и Трандуил любовники? Ответом ему был дружный смех девушек, они так потешались над ним и что-то шептали друг другу на черном наречии, что Элронд, чувствуя себя последним идиотом, откашлялся и уточнил, в этот раз уже тише: – Я просто повторил то, что вы сказали... – Мы вовсе не это сказали, – смеялась блондинка у него за левым плечом. – Трандуил любит только себя, – рыженькая "русалка" нежно обнимала его со спины, все теснее прижимаясь обнаженным телом, чем медленно сводила Элронда с ума. – А Гортхаур вообще никого не любит, – прошептала ему в левое ухо еще одна блондинка и прикусила мочку, – даже нас.. А ты нас полюбишь? Элронд закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но получилось плохо, потому что бойкая "русалка" опять вынырнула прямо перед ним и, поцеловав его в уголок губ, прошептала: – Видишь, нас, бедненьких, никто не любит. И ты тоже не хочешь приласкать... Что же нам делать, так и погибнем от тоски... А мы ведь для любви созданы... И Элронд сдался. Пусть южный ветер, луна и чистейшие воды Оживших теперь берегов, останутся немыми свидетелями того, что случилось после. Скажем только, что сердце в груди Элронда в ту ночь (и до самого вечера следующего дня) билось часто и горело настоящим огнем, а семь из десяти водных Майар получили свою порцию любви, и никто не ушел обиженным. Трандуил и Гортхаур видели, как Элронд долго смотрел на другой берег, а потом, буркнув что-то невразумительное, припустил к камышам напротив. Трандуил спросил: – Твои проделки? – Что ты, конечно, нет... Это водные Майар балуются, – меланхолично отвечал Гортхаур и смотрел на удочку, которая дергалась все сильнее. – Кажется, клюет, – сообщил он и посмотрел на Трандуила глазами, в которых плясали отблески настоящего огня. – А он там, гхкм, не простудится? Ноябрь все же, – спросил Трандуил, зябко ежась от порыва ветра. – Не замерзнет, – уверил его Гортхаур. Трандуил усмехнулся, прекрасно понимая, что имел в виду Гортхаур, и тоже сосредоточился на своей удочке, но ненадолго. Потому что из кустов раздался вой. Потом Элронд ринулся в середину камышей, оставив уже двух девушек за собой (и откуда только взялись?), где громко ругался, кажется, упал в воду, и, сопровождаемый уже совсем отчаянным воем, выскочил и побежал к Майар, сверкая голым телом, мелькавшим из разодранной рубашки и брюк, пребывая в самой что ни на есть боевой готовности. – Нам пора, – сообщил Гортхаур. Оставив удочку, он подхватил Трандуила под руку и практически потащил своего друга подальше от озера. Они ждали Элронда в лагере до рассвета и не волновались. Не волновались совсем, когда он пропустил завтрак, и даже не волновались, когда он не явился к обеду. К шести часам вечера наши друзья всерьез задумались, не надо ли отправить поисковый отряд на поиски тела безвременно скончавшегося Элронда. Но делать этого не пришлось, потому что со стороны болот вновь раздался протяжный вой, и к ним вышел вполне себе живой и здоровый Элронд, кутаясь в собственный плащ. Лицо его было безмятежным, взгляд блуждающим, а на губах играла легкая улыбка. Трандуил хотел было кинуться к нему на помощь, но Гор поставил подножку и, поймав товарища за шиворот, поставил на ноги, затем спокойно спросил: – Как дела, Элронд? Хорош ли бы улов? – Семь раз по семь, – сообщил Элронд и посмотрел на Гортхаура невидящим взглядом, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Прекрасно, – кивнул Гортхаур, – кстати, ты знаешь, Элронд, раз ты в таком хорошем настроении, я как раз хотел у тебя кое-что попросить... Как вы поняли, план Гортхаура имел успех, и он смог решить вопрос насчет Арагорна. Оказалось, что Элронд был не столько против его кандидатуры, сколько переживал, что его любимое дитя свяжет судьбу с человеком и тем обречет себя на погибель. Но Гортхаур и тут смог выйти из положения: он предложил немного подправить геном Арагорна и сделать его более живучим. "Почти как эльфы," – пообещал он Элронду и сразу же получил отцовское согласие. Так Арагорн, еще не зная об этом, получил семейное счастье в перспективе, если не помрет по дороге.