Король-техночародей и его убийца

Иногда, дорогой читатель, нужно делать лирическое отступление. Чтобы герой, находящийся в самом эпицентре заварушки, мог попробовать быстренько ответить себе, как он дошел до жизни такой. Еще можно посмотреть саму жизнь в обратной перемотке, если времени хватит и никто не подкрадется сзади в этот момент, чтоб совершить противоестественное. Взять, хотя бы, дорогого Трандуила Ороферовича. Который не торопился сообщать подданным, что он вовсе не Трандуил и даже не Ороферович, да еще и красивее свой личины на пару порядков, но при этом дракон. Ну такой, знаете, чешуйчатый, огнедышащий, весь такой гипнотический, но дракон!!! Враг эльфам и друг (нет, не гномам) сокровищам. Столетиями дурил народ, устраивал пирушки, научил всех плохому (пьянствовать и наряжаться, ну еще драться и хорошие книжки читать, тоже запоем) — и теперь пришла пора отвечать за содеянное в истинной форме. Можно и обратно перекинуться, но тогда отвечать придется голым, а Неловкие Ситуации лже-Трандуил не любил еще больше, чем Эпичные Провалы. Это вон Гортхаура нахрен пошли, а он вернется отдохнувший, загорелый, с сувенирными магнитиками, гаремом поклонниц и еще парочкой взрослых сыновей, читер проклятый. Из любой неловкой ситуации выкрутится с таким видом, словно это и был его хитрый план. Однако на самом деле истинно хитрыми планами обладал Трандуил (будем его так и дальше называть для удобства, и если дракон недоволен — пусть пишет авторам ноту протеста, адрес: Арда, Мордовия, село Лютое, изба номер 13). Так что пришла пора выкинуть план А, пошедший по неприличному месту, и достать план Б. Решительно отодвинув в сторону обратную перемотку своей жизни и бесплодные сожаления, Трандуил оценил ощущения. С обращением в дракона он облажался. Но почему — и сам толком не понял. Левое плечо неприятно саднило, а каждое движение причиняло непривычную острую боль. Пришлось отвлечься, вместо того чтобы успеть придумать, как объяснять альтернативно мыслящим остроухим поданным, почему вместо прекрасного эльфа в воронке оказался натуральный дракон средних размеров. Конечно, не менее прекрасный, чем этот самый, однако были нюансы… Мать-ордынка вновь зашевелилась под его лапой, в этот раз сильнее, и просто придерживать не вышло, понадобилось придавить хорошенько, чтоб прекратила попытки вывернуться и сбежать. «Удивительное создание, — усмехнулся Трандуил, — как очнулась и обнаружила себя обнаженной, принялась рычать и размахивать руками, пытаясь прикрыться. Но вместо этого, как у той птички, то грудь открыта, то низ виден. Вполне можно знатоку оценить все ее изгибы и выпуклости. Главное, когда заметила заинтересованный взгляд, вдруг плюнула на стыдливость (метафорически), потом плюнула мне — дракону! — в глаза (буквально) и давай пытаться (безуспешно) лягнуть меня или ударить в морду. Но вид и вправду впечатляющий, особенно с флангов и снизу». Тут Трандуил не смог сдержать ухмылки во всю клыкастую пасть, но был вынужден вернуться в реальность. Сверху послышался чей-то судорожный вздох, а нулевое поле полыхнуло чужими эмоциями: похоже, «зрители» искренне переживали за девушку и совсем не переживали за дракона. «Это они с твоей Эллилин близко пока не знакомы, не обижайся на неразумных, — коротко хохотнул Гор в их закрытом канале в нулевом поле. — Однако я бы рекомендовал тебе не привлекать столько внимания… Какой-то нездоровый интерес к твоей персоне, причем абсолютно у всех участников сражения, не находишь?» Трандуил еще сильнее придавил лапой Мать и нехотя уменьшился. Теперь на дне воронки, оставленной снарядами, над девушкой склонялся трехметровый дракон с аккуратными клыками всего-то в пару пальцев длиной. Сверху еще разок охнули. В этот раз ко вздоху эльфов, кажется, добавились голоса ордынцев. Транудил аккуратно поднял лапу. На бледной коже Матери остались глубокие порезы от его когтей. Но едва она стала свободна, как раны затянулись бесследно. Мать вновь завозилась, подняла голову, слепо щуря новенькие, еще затянутые пленкой глаза. Ох уж эта альтернативная анатомия фениксов… Интересно, а органы ее такие же, как у человека? На этой мысли Трандуил прекратил ее удерживать. Боялся поцарапать или сжать маленькую фигурку слишком сильно и ненароком прикончить. Ведь даже в уменьшенной драконовской форме силища оставалась прежней. К тому же, внутренний дракон поднял голову (задрал хвост и другими членами тела тоже взбодрился) и не желал возвращаться в антропоморфную форму — прятаться под хрупким, по его меркам, телом эльфа было утомительно. «А что там у тебя происходит? — повторил свой вопрос Гор и в этот раз интонации были не странными, нет, они были весьма заинтересованными. — Ну, если не хо-о-очешь говорить, — протянул, — придется прийти и самому посмотреть, отчего все эльфийские князья впали в глубокую задумчивость, если не сказать, шоковое состояние, и отчего ты лично испытываешь гамму чувств от желания убивать до уестествить и обратно, и так шестнадцать раз, и все это по отношению к одному объекту! Ты что, удумал завалить Эллилин прямо посреди поля?» «Нет больше никакой Эллилин! Как и моих надежд!» — огрызнулся Трандуил, очень-очень быстро соображая, как быть дальше. Эльфы постепенно приходили в себя и с голой Матери переключили свое нежеланное внимание на дракона — по местным меркам, темное создание и злейшего врага. Однако некоторые уже осознали, что дракон — это их король. И Трандуилу следовало срочно сделать что-то, чтобы эльфы не задумались слишком глубоко, КТО был их королем все это время. И, главное, КАК он вообще оказался их королем. «Странно, — тем временем подумал про себя Гор, но в нулевое поле вопрос не отправил. — Если это не Эллилин, что там такое происходит?» Гораздо больше Эллилин Майа занимал вопрос, как его лучший друг, он же соперник, собирается выбраться из ловушки, в которую сам же себя загнал. Гор щелкнул когтями, просчитывая варианты. Ничего конкретного не получил, но считал достаточно высокую вероятность, что Трандуил справится. Чем он тут же поделился с другом в нулевом поле. Однако благодарности в ответ не получил, одно слово — ду… дракон! Ну, а что же наши эльфы и ордынцы? Когда несколько ракет прямым попаданием влетели в лесного короля и дикую чужеземку, эльфы решили, что король их погиб, и впали в смятение от его безвременной кончины. Ведь все их надежды были на своего правителя. Он казался непобедимым, вечным, как скала, в которой устроил себе замок, крепким, как вино, которое пил бочками, твердым, как алмазы, которые коллекционировал, неутомимым, как лось, на котором восседал на парадах… и еще много красивых и возвышенных сравнений, от которых Гор смеялся так, что на голову ему упало воронье гнездо. После осознания, что Трандуил скончался, его подданные (с совершенно неуместным в таких ситуациях эльфийским благородством), решили, несмотря на почти выигранный бой, тоже погибнуть во славу короля. Они не обратили внимания, что ордынцы, потерявшие связь с матерями и Высокими, были окончательно дезориентированы и хаотически двигались, вяло отбиваясь от ударов обезумевших от горя эльфов. «Как мог он покинуть нас в самый страшный час?!» — плакали эльфы и рвали на себе волосы и одежды (оставаясь в драных штанах и целых доспехах), заламывали руки или воздевали их к небу в типа немом (а на самом деле очень шумном) вопросе: «Как же так вышло, мать вашу морготову за ногу?!» В их исполненные горя голоса вплетались вопли матерей и туменов. Эти орали потому, что назгулы хорошо слушали своего Владыку (попробовали бы плохо) и очень быстро вычислили всех, чьи тени не совпадали с реальной формой. А потом зачистили, отчего управление матерями, а значит и туменами, развалилось на отдельные звенья. Трандуил тоже успел приложить руку, простите, лапу, и вот Орда, точнее та ее часть, которую бросили на заклание эльфам, чтобы прикрыть отступление оставшейся армии, тоже оказалась обезглавленной: матери были выбиты из привычного общего (на самом деле нулевого) поля и либо не отдавали приказ вовсе, либо делали это с какой-то поразительной глупостью. Как следствие, тумены, потерявшие контроль, метались по полю, а не сражались. Когда ракеты, выпущенные наугад как раз по причине потери контроля над Ордой, врезались в землю, все завыли с утроенной силой. Однако огненно-дымный шар быстро опал и явил миру воронку от прямого попадания — диаметром несколько метров и высотой в молодой дуб, лет эдак ста-ста пятидесяти. Из воронки, все явственнее проявляясь сквозь рассеивающийся едкий туман, торчала голова средних размеров дракона. Золотого дракона. Чешуйки, пусть подкопченные местами, кое-где еще раскаленные и от того дымящиеся, красиво переливались на солнце, что так вовремя показалось из-за туч. Эпическая картина с драконом на переднем плане столь впечатлила эльфов, что заунывный хоровой плач разом смолк. Ордынцы тоже притихли. Матери и тумены, считались созданиями Тени и подчинялись ей, но в их крови осталась память предков, которые веками поклонялись культу Солнца, то есть золотому Королю-Дракону. Этот образ невозможно было стереть ни тьмой, ни плеткой, ни каленым железом — он встроился в генетический код всех обитателей мира Аждаха-Тау. Король-Дракон воплощал в себе солнце того мира. И с его пропажей мир стал угасать, ведь у него больше не осталось собственного солнца. Итак, впечатленные драконьей башкой противники перестали сражаться друг с другом и сами, не понимая зачем, столпились у краев образовавшегося кратера. Возможно, это началось массовое помешательство, ну, или нулевое поле Короля-Дракона, наконец освобожденное от личины эльфа, засияло во всей своей поразительной и гипнотической красе. Читатель, только представь эту величественную картину: кратер, в нем дракон, в когтях дракона обнаженная дева (с вооот такой грудью, Телимат аж запись с палантира в HD включил, со словами «не похоти ради, а для истории», и трансляцию для братьев). А по краям кратера торчали живым заборчиком эльфийские князья и эльфы, весьма красиво выглядящие, несмотря на растрепанный вид и порванные от горя штаны. Рядом с ними замерли экзотического вида тумены и полуобнаженные матери (Телимат перенастроил палантир и прошелся крупным планом по женским си…лицам). Трандуил быстро оценил обстановку и, несмотря на смешки Гора, воспользовался своим единственным шансом. Дело в том, что матери остались без управления, отчего их нити, выроненные погибавшими Высокими, беспорядочно бились в нулевом поле. Однако сам дракон не мог подобрать их. По крайне мере сейчас — слишком энергозатратно. Ему еще с эльфами объясняться, и неизвестно, чем это закончится. А уж Леголас-то как расстроится, если папа всем его друзьям детства задницы подпалит! Значит, срочно нужен союзник, который был бы в состоянии … Он глянул на Мать в своих когтях и поморщился. Глупая, глупая женщина! Она прокляла их и связала воедино. У них теперь одно нулевое поле на двоих. Куда один, туда и другой. Ну надо же было ей сказать, что у цепи два конца! Вот, пожалуйста, получите — цепь тянется во все нулевое поле. Трандуил снова злобно зыркнул на Мать. Она села и протирала обновленные глаза, кажется, нисколько не смущаясь своей наготы. А ведь пару мгновений назад пыталась прикрыться! Что у нее вообще в голове, как контролировать такой разброс эмоций? О, Единый, за что ему это никчемное создание! Трандуил слышал, как оживает нулевое поле эльфов и как князья начинают задаваться вопросами, столь неудобными… и соображал, еще соображал, искал возможность выбраться из создавшейся ситуации победителем, думал сосредоточенно и очень-очень быстро, прикидывая варианты. И наконец нашел. Нулевое поле Матери после перерождения изменилось — стало сильнее. И жемчужина, которая так понравилась его внутреннему дракону, тоже была на месте. Красивая. Перламутровая. И недостижимая. Перламутр для дракона — сильнейший ментальный яд. Ей только любоваться. Как и цепью, которой Мать их связала. Имя женщины оказалось Ямур. И она была сильна, но глупа, многого не знала и не понимала, вон, даже проклясть качественно не смогла. Он воспользуется этим. «Ямур», — Трандуил покатал на языке новое слово. Ему понравилось. Почти как мурлыкает кошка. Что ж, он заставит эту кошку спрятать свои коготки и стать послушным котеночком, хе-хе… КХЕ! — не успел он как следует посмаковать мысль, как разъяренная Ямур, почувствовав его недвусмысленный интерес в общем нулевом поле, со всей силы двинула ему огненным вихрем по самому дорогому — по голове, увенчанной гребнем-короной (а вы что подумали?). Дракон дрогнул, пошатнулся, но на месте устоял. Замершие на краю кратера эльфы шатнулись следом, так велико оказалось притяжение его настоящего нулевого поля. «Вообще, эта твоя не-Эллилин опять вас проклинает, — как-то буднично подсказал Гор, — поэтому я бы на твоем месте максимально быстро и доходчиво рассказал ей, КАК следует пользоваться нулевым полем. Кстати, не подскажешь, почему она так уверена, что ты — причина всех ее бед, ум-м-м? И еще моментик, несмотря на общее для вас двоих нулевое поле, она меня не слышит и сама не показывается…» Трандуил в ответ только рыкнул и в очередной раз просканировал нулевое поле Матери. Она и вправду прокляла их уже дважды: к проклятию «цепи» добавилась невозможность действовать вопреки воле оппонента, теперь только договариваться. Вот только, деточка (Трандуил решил погромче называть ее ласкательно-уменьшительными и сразу почувствовал, как ее это бесит), да-да, деточка не учла, что сокровище, жемчужина, которую она так долго от него прятала, теперь принадлежит и ему тоже. Ее «предсмертные» крики по поводу цепи, у которой два конца, действительно связали их и в нулевом поле. Крепче, чем брачные узы. И даже крепче соперничества… «Но-но, я попрошу, — усмехнулся Гор, — наши высокие и абсолютно платонические отношения, я бы даже сказал, высоконравственные и высокоинтеллектуальные, вообще не сравнимы с низменными мыслями, которые у тебя в голове так и роятся, когда ты на нее пялишься! И ростом она тоже меня сильно ниже, и ж… в общем, не те параметры, но спасибо, что оцениваешь мои стати НЕ ТАК!» «Судя по всему, ты уже в первых рядах любопытствующих. — фыркнул Трандуил. — Придержи эльфов нулевым полем, если осилишь, конечно». Последняя фраза была сказана подчеркнуто пренебрежительно. Но Гор слишком хорошо знал своего «друга», чтобы попасться на эту удочку. Поэтому просто рассмеялся и прошипел, напоминая, что игры с ним до добра не доведут даже дракона: «А волш-ш-ш-ебное слово, если хоч-ч-еш-ш-шь ус-с-слугу?» «Недостающая часть дневников Феанора, все найденные сокровища делим поровну!» — быстро сообщил Трандуил. Чтобы осуществить план, ему была страсть как необходима помощь. К тому же, если он не сможет убедить эльфов, придется бежать, ведь убивать их он не собирался (Леголас точно расстроится). В конце концов, это его подданные, даже если он получил власть над ними незаконным путем. Видит Единый, они ему как дети. И дракон не лукавил. За годы жизни среди лесного народа он действительно полюбил его и не причинил бы зла. Однако теперь перед ним и его изначальные, хоть и утерянные дети, жители родного мира. «Достаточно было «пожалуйста», — сыронизировал Гор, мысленно потирая руки, его более чем устраивал такой исход событий. Он почти четыре тысячи лет за этими дневниками гонялся, и эта охота едва не стоила жизни его старшему сыну! Однако это, дорогой читатель, отдельная история. Когти Гора пробежались по спине эльфа, который стоял, поясно наклонившись над кратером, и так был увлечен процессом, что даже не заметил, как неизвестный воин в черных доспехах и страшной маске барабанит настоящими когтями, проступающими сквозь перчатку, по его собственной спине. «Объедини эльфов и туменов», — усмехнулся Гор, сказав вслух очевидное. «Это на словах только легко!» — огрызнулся Трандуил. Но на самом деле он и сам собирался это сделать. А вот если не получится, тогда да, придется скрываться у Гора и туменов с собой забрать. И эту п… Ямур. «Высока вероятность, что ты справишься и бежать не придется. Делай уже, что ты там такое придумал!» — сделал предсказание Гор, и Трандуил решился. Девчонка (ну, или деточка, Трандуил не мог отказать себе в маленьком удовольствии выводить эту выскочку из себя), так вот, девчонка прямо сейчас сосредоточенно, с усилием, но в тоже время умело связывала в крепкие узлы распущенные нити управления в нулевом поле. Откуда она знает узор, Трандуил решил выяснить чуть позже. Похоже, с выводом, что она совсем безграмотная, он все же поторопился. Однако знания ее были хаотичными, отрывочными. Многих вещей Ямур просто не понимала, скорее чувствовала интуитивно, и это только то, что он смог разглядеть на поверхности общего для них теперь нулевого поля. Общность нулевого поля он тоже оценил, нисколько не заботясь о том, что и ему теперь от Ямур не скрыться. Решил, что и не будет особенно скрываться (хотя мог бы), пусть девчонка видит всё и трепещет перед живым богом. Ну, или бесится в бессильной злобе. Ему не привыкать к постоянному вниманию и тому, что жизнь «напоказ». Раньше матери подчинялись ему лично, и у них было единое нулевое поле. Но его воля была сильней, и он мог закрываться ото всех, когда желал тишины или уединения. Общее нулевое поле удобно тогда, когда объяснять некогда и можно послать мыслеобраз. К тому же, ни один из участников импровизированной цепи не сможет теперь сделать что-то, что навредит другому. Трандуил красивым жестом расправил плечи, попутно подумав, что пока стоит остаться в своей драконьей форме, чтобы выглядеть внушительнее. Окинул Ямур внимательным взглядом — его глаза так и искрились. — Ты отвергла богов, посмела забыть их и поклонялась Тени. Но боги милосердны и дают тебе второй шанс! Они выбрали тебя, чтобы вернуть Аждаха-Тау солнце! — торжественно произнес он и наклонился над Ямур так, чтобы максимально занять собой все пространство. При этом позволил себе легкую полуулыбку. Он — ожившее солнце, он по воле Единого стал первым богом для собственного мира и не лукавит, когда говорит, что бог выбрал девчонку для возвращения солнца. Его возвращения. Даже если разум ее протестует, голос крови предков будет сильнее. И этот голос будет приказывать ей склониться перед божеством. Приняв очередную красивую позу, дракон продолжил: — Даже если допустить ничтожную вероятность, что ты смогла бы вырвать мне сердце, это не спасло бы Аждаха-Тау. Напротив, привело бы к его окончательной гибели, ведь я и есть его сердце. Только я могу помочь все исправить. Живой. Ты должна делать то, что я приказываю. — А гнилого бараньего огузка не хочешь? Ты врешь! Я чувствую, что ты хочешь использовать меня, а потом… сбежишь! — Ямур смерила его неприязненным взглядом. — Соврешь и сбежишь, как встарь. — Она его ненавидела прямо сейчас так яростно, что готова была сама заполыхать солнцем. Мозг ей, конечно, качественно промыли. Впрочем, девочка была умная, этого не отнять, поэтому просканировала его нулевое поле и спустя полусекундную паузу добавила: — Но ты вправе оправдываться. Если боги действительно выбрали меня, я стану твоим судьей. Посмотрим, сколько в тебе лжи. — Боги не оправдываются! — Трандуил вмиг стал серьезным. Его нулевое поле поменялось, демонстрируя мощь и возраст столь древний, что Ямур невольно отшатнулась, почувствовав, что спорить с таким могущественным существом зажатой им же в узкой воронке не стоит (в смысле зажатой жирным брюхом?! Вот п…пакостница!). А еще Ямур осознала, что в словах дракона есть правда, и еще больше уязвленной гордости и настоящей боли. Он, кажется, действительно тосковал по Аджаха-Тау и ненавидел чернокнижника почти так же, как она, Ямур, ненавидела его самого. «Продолжай, она почти сдалась», — давясь смешком, противно хрюкнул на краю сознания Гор, — а я пока найду Апполинэль. Есть у меня одна идея… “ Ямур смотрела на дракона широко раскрытыми глазами и перед ее мысленным взором проносились короткие воспоминания чужой жизни. Битвы, где на поле боя сходились могучие и столь многочисленные войска, что свальное побоище тянулось до самого горизонта. Дракон широкими мазками показывал Ямур рождение и гибель целых цивилизаций, что существовали на заре сотворения ее мира. И показывал так, чтобы Ямур поняла: он был не просто свидетелем этих событий, а их непосредственным участником. Богом, по чьей воле все это происходило. Трандуил тщательно подбирал воспоминания и показывал только то, что считал нужным. Старался, чтобы зрелище было завораживающим, невозможным, но при этом реальным — Ямур должна была отчетливо понимать, что все это случилось на самом деле. Нулевое поле не обмануть. И Ямур, ведомая его волей, проживала вместе с ним его жизнь и чувствовала его эмоции, которыми он щедро делился, ничуть не заботясь, как они действуют на неподготовленное человеческое тело, послужившее для молодого, только что рожденного элементаля-феникса физической формой. Гнев дракона был подобен огненному урагану, сметая непокорных на свое пути не оставляя даже шанса на выживание. Радость победы стала громоподобной, и тело девчонки сотрясалось от волн радости, которые испытывал дракон тысячи лет назад. Боль от предательства и потери детей вызвала у нее горькие слезы, сердце Ямур сжалось болезненно, заставляя прижать руки к груди. «Он что, вправду считал их всех детьми? Разве холодная самовлюбленная ящерица может любить кого-то, кроме себя?» — подумала Ямур, и Трандуил вынужден был скривиться, в очередной раз поражаясь, как качественно работала пропаганда у Чернокнижника. Хорошо хоть в геноме подданных не додумался покопаться, вот тогда Трандуил точно не смог бы вернуть себе Космическую Орду. Дракон на этой мысли запнулся, и даже на мгновение перестал показывать воспоминания. Однако быстро пришел в себя и с удовлетворением отметил, как «деточка» напряглась и замерла, прислушиваясь больше к ментальным ощущениям, чем к реальным звукам. Понимал, что она в смятении. Слишком много событий пришлось на долю маленького человечка — больше, чем мог бы вместить разум. И доверять она себе не могла: после перерождения тело стало словно чужим, а тут еще и его нулевое поле, так тесно переплетенное с ее собственным, поди разберись, где собственные мысли, а где чужие, где свои желания, а где немедленное уестествление с другого конца цепи? Он практически ощущал, что ее новая кожа ничего не чувствует, рецепторы еще не освоились. Слух, зрение и обоняние столь острые, что мозг отказывается воспринимать такой огромный поток информации. Да она даже подняться сама не смогла. На предплечье Ямур сомкнулась когтистая лапа. Она вскинула голову, зрение нехотя возвращалось. «Он что, помог мне встать?» — подумала Ямур. — Помог. — Золотые глаза дракона подернулись пеленой на мгновение, а когда пелена спала, стали светло-голубыми, мерцая и переливаясь ослепительно-золотым светом, как водная гладь ледяного горного озера на солнце. — И впредь буду помогать, ведь мы теперь связаны сильнее, чем ты полагаешь. И от тебя жду… помощи. Трандуил, пользуясь тем, что все внимание Ямур сосредоточено на нем, поднял на поверхность воспоминание как Чернокнижник (путь Кракен сожрет его внутренности!) обманом заманил его в ловушку, как дракон очнулся на непонятной далекой планете, и корабль его был уничтожен. Как все эти годы он скрывался под личиной эльфа и пытался восстановить свой корабль и искал обломки чужих космических кораблей. Или порталы. Но, как ни старался, вернуться не мог. Он тосковал по своему миру, своим детям. Его сердце скорбело: всегда быть пришельцем, отвергнутым, непонятым и пугающим. Не иметь друзей. Прятаться, скрываться, не смея показать, кто ты есть на самом деле… «Сейчас заплачу, — тихонько пробормотал Гор, чтоб не мешать. — А ты, оказывается, чувствительная натура!» Трандуил, гипнотизируя свою жертву, внимательно наблюдал за эффектом и давил любые ростки ее воли. Для закрепления достигнутого «успеха» усиливал эмоции нулевым полем. И додавился. Из глаз Ямур брызнули горячие слезы, а сама она, едва дыша, осела в его когтях и почти потеряла сознание. Только тогда он оборвал нить воспоминаний. Склонившись еще ниже и опаляя ее кожу горячим дыханием, прошептал так, чтобы только она услышала: — Теперь, когда ты знаешь правду, а ее-то ты отличить можешь, так как получила в дополнение к нашему общему нулевому полю и мое чутье тоже, ты отомстишь, ты поможешь своему королю, и мы вместе вернем наш мир. Спрошу еще раз, будешь ли ты помогать мне, хочешь ли вернуть Аждаха-Тау? Хочешь, как того ж-ж-ж-желаю этого я-р-р-р-р? — почти прорычал он в лицо Ямур последние слова, заставив ее выйти из транса. — Хочу мир, но без тебя, — дерзко подняла подбородок Ямур и сама удивилась, как сильно ударила по дракону волна ее отрицания в нулевом поле. — Буду помогать там, где это поможет моей цели. Ибо ты, может, и сильный союзник, но… — в эту паузу она внезапно вложила совершенно взрослую насмешку над его интеллектом и …мужественностью, серьезно?! И сразу перешла к сути: — Что делать сейчас и что делать потом? Эффект от проникновенной речи оказался совсем другим, не таким, на который рассчитывал Трандуил. Он отвернулся, чтобы скрыть досаду, но общее нулевое поле все равно показало Ямур все, что он чувствовал. Хорошо, что Рыжий действительно был чем-то занят и комментировать его провалившуюся попытку загипнотизировать Ямур не стал, только слегка усмехнулся в закрытом канале. Это несколько отрезвило Трандуила, и дракон смог взять себя в руки. Точнее, в лапы. — Потом будет потом! — прогрохотал так, что земля затряслась, а сверху чуть не попадали эльфы и тумены. Трандуил дернул головой, но ничего объяснять Ямур не стал. Решил, что позже разберется со строптивой девчонкой. Пока он возился с новорожденным фениксом, в нулевом поле что-то изменилось. И это не было связано с нарастающим гулом голосов эльфов или туменов и матерей, которые окончательно пришли в себя и уже недобро поглядывали вокруг, готовые вновь вцепиться друг другу в глотки. — Сделка! Делай что должно, и будет что будет! — протянул он когтистую лапу Ямур (А про себя подумал, что будет, как он скажет). — Прямо сейчас держи нити, которые я любезно подобрал, и замкни их на себя. — Ты понимаешь местный язык? — уточнил быстро и вынужден был вновь прислушаться к нулевому полю, повел головой в сторону. Почти кожей почувствовал, что надо как можно скорее объединить армии. Назревало нечто грозное, необратимое и поэтому страшное. Предчувствие настоящей беды, по сравнению с которой его разоблачение и обоюдная ненависть пришельцев и эльфов выглядели детскими играми. — Не понимаю, — Ямур быстро перехватила нити управления, пошатнувшись под их количеством, но устояла. Девчонка была умелой, не зря сделали тысячником. Более того, она давила своей волей более слабых и дрогнувших матерей, заставляя подчиняться. — Будешь переводить по нужде. — По нужде пусть твои матери ходят! — рявкнул Трандуил. — Раскомандовалась. Пока не выучишь язык, рядом с тобой будет переводчик. — Он задумчиво посмотрел вверх, туда, где столпились эльфы, — И кажется, он ближе чем ты думаешь. Дракон потянул Ямур за собой, сделал легкий взмах крыльями, легко оттолкнулся и прямо с ней взмыл вверх. Выбрал место подальше от края воронки и, сделав еще несколько очень красивых (но совершенно бессмысленных) взмахов крыльями, опустился за спинами войск. Безошибочно отыскал в толпе высокую рыжеголовую фигуру в черном и едва уловимо кивнул, показывая, что разгадал замысел «друга». И только убедившись, что внимание всех обращено к нему, сложил крылья и повернулся на месте. Чешуйки ослепительно вспыхнули на солнце, заставив «зрителей» зажмуриться или вовсе отвернуться, таким нестерпимым был свет. А когда яркая вспышка рассыпалась миллионом искорок на выжженной земле рядом с Ямур стоял Трандуил в своем привычном образе и придерживал ее за локоть. Платиновые волосы закрывали изуродованную половину лица. Ямур глянула на него и тут же зажмурилась. Судя по нулевому полю, вовсе не нагота короля эльфов ее так впечатлила, в отличие от подданных — как ордынцев, так и эльфов. Толпа восхищенно вздохнула. Все взгляды были обращены к Трандуилу. А потому что надо уметь переводить Неловкие Ситуации в Эпическую Победу! Сам Трандуил в этот миг искал глазами Гортхаура, и когда нашел, мысленно обратился к нему: «Мог бы ты материализовать мне что-то приличествующее сему знаменательному моменту, когда два моих народа объединятся?» «А что для не-Эллилин ничего не попросишь? Не боишься, что простудится?» — с преувеличенной заботой в голосе поинтересовался Гор и чуть щелкнул выступившими сквозь латную перчатку когтями. Воздух вокруг Трандуила пошел рябью на мгновение, но тут же вновь стал прозрачным и чистым, а на короле оказались строгий белый камзол, украшенный золотой вышивкой, белые брюки из лосиной кожи и высокие сапоги. Трандуил едва заметно приподнял бровь. «А плащ?» Гор на это только усмехнулся, но когтями еще раз щелкнул, и длинный белый плащ украшенный такой же, как и на камзоле, вышивкой мягко опустился королю на плечи. Трандуил широким движением снял плащ и накинул на плечи Ямур, заботливо расправил складки. Еще один восхищенный вздох, в этот раз щедро приправленный одобрением, пронесся над головами. — Что? — фыркнул Трандуил и свысока посмотрел на Ямур, уже приготовившись принимать слова благодарности, но в ответ… — У тебя лицо перекосило! — мрачно сообщила Ямур и отвернулась. Трандуил присмотрелся к общему нулевому полю и заскрипел зубами. Н-да. Морду перекосило в натуре. Снаряд хорошенько подпортил ему физическую эльфийскую оболочку. Слева на лице были глубокие шрамы, мягкие ткани опалило до черноты. В одном месте, вон, даже зубы насквозь видно. И на один глаз ослеп для полного счастья. Но даже с такими увечьями на лице, он все равно был красив. И эльфы, и ордынцы смотрели на него с восхищением и страхом. Ведь истинную форму дракона они теперь тоже увидели. Да и девчонка нервничала, хоть и пыталась делать вид, что ей все равно. Она даже вырываться перестала, как глянула на него обнаженного. Сразу отвернулась и стыдливо пялилась вниз, на свои ноги. И все же странно, что она, исчадие вражеского храма Тени, никогда не участвовала в оргиях. Что-то у них там все-таки поменялось. Он обязательно выяснит, что именно, но сейчас надо объясниться с эльфами. Вокруг него начала собираться толпа: эльфы разглядывали своего короля отстраненно, словно никак не могли поверить в происходящее. Тумены и матери под воздействием его воли, направленной через Ямур (вот глупая, так и не поняла ничего), напротив, готовы были поклоняться ему, достаточно было одного только слова. Активно двигая плечами, вперед эльфов вылез высоченный рыжеволосый воин в черном потертом доспехе. Стоило ему остановиться в первом ряду, как тут же из-за его спины показалась остроухая женская голова с огромными голубыми глазами. Трандуил не смог сдержать улыбки, хоть и получилось страшно — щека дернулась показав зубы, рана открылась и тут же засочилась сукровицей. Однако, он почувствовал: Апполинэль смотрит на него во все глаза, но не боится. С интересом смотрит, с азартом. «Интересно, что ты там такое ей наплел?» — транслировал Трандуил в защищенный канал нулевого поля, вроде и не обращаясь ни к кому. Так, мысли вслух. «Да мне даже придумывать ничего не пришлось. Это же ты у нас по части интриг. Моя стихия — неожиданные события и вероятности». «Да? — притворно удивился Трандуил, — ну тогда помолимся Единому, чтоб твои расчеты оказались верными, а не то до следующего передела Средиземья жить я буду у тебя в Мордовии!» «Спаси и сохрани, Единый!» — простонал Гор, и решительно подтолкнул Апполинэль вперед.