Another destiny

— Если хочешь поглазеть, как я дрочу, гони десятку баксов, — Билли приоткрывает прозрачную дверь балкона, отчего-то не желая ступать за пределы квартиры. Будто пара сантиметров пластика могут защитить от монстра, нагло заявившегося в его дом. — Могу я войти? Вкрадчивая интонация не обманывает Бутчера. Это не вопрос, а издёвка. Хоумлендеру нужно его согласие, инициатива, как будто Билли сам преподносит себя на блюдечке главному врагу. Войти... нет, не можешь, убирайся в адский котёл, из которого выполз и не возвращайся. Что за глупость, он всё равно войдёт, без его согласия, сделает это силой, и их маленький разыгрываемый спектакль дружелюбия будет разрушен. Тогда шансы на манёвры резко сократятся. С непроницаемым лицом Билли слегка кивает, открывая дверь пошире. У него нет другого выбора, кроме как принять правила игры. В пустоватой съёмной квартире выключен свет, только фонарь за окном рассеивает тьму, в которой притаились двое мужчин. Сумерки и тишина создают атмосферу видимого спокойствия, но только на первый взгляд. Хоумлендер обходит комнату. Бесшумно ступает по плитке, бросая короткие взгляды на хозяина дома. Хищник. Руки мелко дрожат, когда Билли наливает себе чай. Это всё, чего он хотел в этот вечер — выпить чёрного чаю и завалиться спать. Оба мужчины предельно осторожны, словно резкий звук способен вмиг уничтожить хрупкую связь между ними. — Где Райан? В животе сворачивается ледяной страх. Его тут нет, но Хоумлендеру незачем было получать разрешение от Билли, зайти к нему в квартиру и проверить это. Значит, игра продолжается. — Дом 673, улица Оближи-мне-яйца, — Билли берёт кружку, садится за стол. В этой игре у него завязаны глаза, и каждый следующий шаг может сдавить кнопку детонатора. — Дать бумажку? Хоумлендер коротко усмехается. В этой игре он не может проиграть, но это ещё не гарантия победы. Ему хочется оценить противника со всех сторон. Пока вывод можно сделать только о том, что непрерывно генерируемые грязные шутки помогают справиться со стрессом. Вот только наедине в тёмной комнате пошлости, брошенные хриплым глубоким голосом, оказывают отнюдь не разряжающий обстановку эффект. Билли осознаёт это, но отказаться от своей последней защиты не может. — Знаешь, я бы мог просто разорвать тебя на части, отрывать кусочек за кусочком, — лицо супергероя становится абсолютно серьёзным и жестоким. — Заставить говорить. Билли отхлёбывает чай. Он явно не блефует, с другой стороны, если бы хотел пытать, уже бы пытал. Или весь этот дурацкий спектакль – затянувшаяся прелюдия. — Не-е-ет, это не сработает, — Билли опускает кружку на стол, со знанием дела взмахивая рукой, — только вызовешь болевой шок. Надо начинать с малого: пальцы, ногти, уши... Хоумлендер отпихивает в сторону кухонный столик, разделяющих их. Билли едва успевает подхватить фарфоровую кружку и опустить её на пол подальше. У него не так много посуды, чтобы ей разбрасываться. — Он мой сын, — супергерой пододвигает стул, опускаясь прямо напротив мужчины, — моя семья. Я всё равно найду его рано или поздно. «Ну так и ебись на поиски, чего ко мне привязался». Билли правда не знает, что сумасшедший псих хочет от него услышать. На этом поле боя ему больше некуда ступить. Тяжёлый взгляд Хоумлендера изучает его лицо, словно пытаясь прочесть мысли. Он ждёт ответа. — Не сочти за грубость, но можем мы побыстрее перейти к той части, где ты выжигаешь мне мозги. Заведомо провальная попытка выйти из игры. Правая рука Хоумлендера опускается на бедро Билли, ободряюще похлопывая. Бутчер всеми силами заставляет своё тело не дёрнуться. Спокойно, без резких движений. Билли продолжает сидеть, по-хозяйски раздвинув ноги, теперь между ними вклинивается колено Джона. Рука в красной перчатке ползёт выше, поглаживая от колена до тазовой кости. «Он вырвет мне ногу». Лицо Билли остаётся неизменным, только челюсти стискиваются крепче, да пару капелек пота стекает по загривку вниз. «Прямо сейчас, вцепится и дёрнет, как капризный ребёнок мягкую игрушку». — Тебе бы этого хотелось, не так ли? — голос Джона становится ещё интимнее, хотя казалось, что они уже достигли предела. — Ты фантазировал об этом? Как я медленно и мучительно убиваю тебя. Думаешь, что мне мозгов не хватит сломать тебя? Поверь, я умею пытать людей, и знаю, как довести до края самых упёртых баранов. Рука перемещается на пах мужчины, сжимая привставший член через брюки. Билли не разрывает зрительного контакта. В комнате вдруг становится невыносимо душно и тихо. Даже шум большого города тонет в пространстве рядом с ними. Происходящее настолько нереально, что Билли всерьёз задумывается, не находятся ли они в одном из его ночных кошмаров. Пальцы ловко расстёгивают ширинку, проникают под грубую ткань, поглаживая через нижнее бельё. — Ох, ты бы оценил всё то, что я мог с тобой сделать. Вот только какое в этом веселье. Посмотри на себя, — Хоумлендер пододвигается ближе, пальцами свободной руки проводя мужчине по щеке, задерживаясь на губах, слегка надавливая. — Ты жалок. Всё равно что усыпить побитую псину. — Правда? Мне казалось, это не я поджимаю хвост на ток-шоу. Теперь ещё и Старлайт сделали вторым капитаном, — Билли цокает языком, сводит брови наверх, изображая сочувствие. — Наверняка тебе так обидно. Хоумлендер смотрит на него так, что Бутчер, в миллионный раз проклиная свой острый язык, прощается с жизнью и членом. Рука на достоинстве опасно замедляется, сдавливая почти до слёз из глаз. Борясь с сильнейшим желанием сдвинуть ноги, Билли раскрывает их ещё шире, подаваясь тазом навстречу. Рискованный ход, но терять ему уже нечего. Расчёт оказывается верен, и взгляд Хоумлендера теплеет. — Туше, Уильям, — едва слышно шепчет супергерой, пододвигаясь почти вплотную, улыбаясь и опуская взгляд. — Туше. Джон кусает его за нижнюю губу. Ещё раз и ещё. Билли уверен, что это укусы, не поцелуи, это не могут быть они. В полной тишине редкие тяжёлые вздохи мужчин звучат громче аварийной сирены. Билли молит вселенную о вмешательстве: рёв мотора ночных гонщиков, выкрученный на максимум телек глуховатого соседа, звонок в дверь от доставщика, перепутавшего адрес. Хоть что-нибудь способное разрушить наваждение, пока они не зашли слишком далеко. Ничего не происходит. Только грубые поцелуи и медленная дрочка в темноте кухни. Он в чёртовой ловушке и не хочет из неё выбираться. — Зачем ты пришёл? — выдыхает Билли в губы врага. Хоумлендер отстраняется, открывает глаза, рассматривая лицо мужчины, словно решая, стоит ли делиться с ним частичкой души. — Воут и ёбанное Бюро, — супергерой презрительно выплёвывает слова, в голосе впервые за вечер слышна неподдельная ярость. Вот только направлена она не на собеседника, а значит безопасна для их маленькой игры. — Сделки, договоры, компромиссы, прогибы — лишь бы всё оставалось так, как прежде. На этот раз Билли не может скрыть удивление, брови ползут вверх, недоверчиво сходясь над переносицей. Неужели он пришёл пожаловаться на свои проблемы тому, кто их создаёт. — Ты и я, — Хоумлендер одной рукой ослабляет собственный ремень, расстёгивает ширинку штанов костюма. Ловит руку Билли, без сопротивления кладя себе на пах. — Они поступили с нами, как с надоевшими игрушками. Убрали на полку. Будто мы устарели. М-м-м, тебя это не злит? На несколько секунд воцаряется молчание, ход переходит к Билли. «Вся твоя жизнь, чёртов компромисс». Они собачились из-за этого утром с Хьюи. Может Джон знал об этом, а может они действительно опасно похожи, как говорила Энни. Бесит ли его нынешнее положение дел? Точно не твоё сучье дело. — Да, это злит, — Билли разрывает зрительный контакт, опуская глаза вниз, сжимая в ответ член супера. — Что, если... Всё может измениться, — полушёпотом произносит Хоумлендер, облизывая сухие губы, глядя на то, как чужая рука медленно движется по его члену. — Что если у тебя и меня... Мужчины почти синхронно вновь поднимают взгляд друг на друга. Билли вдруг понимает, что чертовски возбуждён. Так сильно, как никогда не был, до звона в ушах и головокружения. Вся эта безумная ситуация, адреналин, страх, азарт, темнота, и чем, блять, они вообще занимаются. — Что, если у нас с тобой будет другая судьба, — Хоумлендер наклоняется ближе, его томный голос гипнотизирует, увлекая за собой всё глубже. — Вроде выжженной земли, ужаса и трепета, крови и костей. Только я и ты. И после всего, в конце в живых останется только один. Это ведь то, чего ты жаждешь? Билли тянется навстречу, вглядываясь в смертоносные, влажные от похоти глаза. — Чертовски верно. Больше, чем чего-либо. В этот раз они правда целуются. Жадно, мокро, тяжело дыша в чужие губы, иногда покусывая, чтобы сдержать рвущиеся стоны. Их руки двигаются быстро, вовремя сжимая и массируя прямо так, как надо. Штормфронт до такого далеко. Хоумлендер незаметно улыбается, вспоминая о ней. Пусть не думает, что приручила всеми обиженного супера. Он всего лишь искал того, кто поможет справиться с накопившимся напряжением и не ошибся. Открытая ненависть привлекала его не меньше похвалы. Тем более, когда её субъект был так невыносимо горяч. Первым сдаётся Билли. После очередного особо удачного сжатия головки, он роняет голову на плечо Хоумлендера, громко мыча. Несколько белых струек пачкают красную перчатку супергероя, но это отстирать легче, чем кровь. Джон проводит ещё пару раз вниз-вверх по члену, выдаивая всё до последней капли, заставляя бёдра мужчины дрожать. Тело вмиг становится тяжёлым и неуправляемым, так что Билли утыкается в шею супергероя, наваливаясь на него почти всем весом, быстро доводя до оргазма вслед за собой. Хоумлендер протяжно стонет прямо в ухо Бутчера, неожиданно заставляя того смущённо покраснеть. Они сидят, обнявшись с закрытыми глазами пару минут, не желая заканчивать их маленькую игру. Кажется, им обоим давно не было так хорошо. Наконец, Билли слышит тихий смех рядом с ухом. — Я буду ждать с нетерпением. Хриплый голос заставляет вздрогнуть. Приоткрыв глаза, Бутчер смотрит на собачку-копилку, в которой спрятаны пробные вакцины. Нет, они не закончили. Спустя мгновение он осознаёт, что лежит на кухонном столе, который вернулся на своё привычное место. Рядом стоит полупустая чашка с остывшим чёрным чаем. В безмолвии пустой квартиры отчётливо слышен шум большого города.