🦊 🦊 🦊
Тэхён все чаще раздражался по пустякам. С первого дня он прятался от Чонгука на работе, а дома — в своем кабинете. Пока не понял, что Чимин прав — так продолжаться не может. Он не может прятаться вечно. Он сам себя обрекал на страдания и одиночество, не решаясь приблизиться к Чонгуку. Но, он уже сделал плохо, зачем усугублять? Бояться непонятно чего, запрещать себе его видеть? Какой от этого прок? Поэтому после ночного происшествия Тэхён вышел из-за баррикад и решил попытаться наладить с Чонгуком контакт. Но наткнулся на такие же ледяные стены, которые возводил сам. Чонгук отталкивал. И Тэхён его понимал. — Как ты? — через пару дней, тогда, поинтересовался Тэхён, готовя завтрак. Чонгук заспанный зашел на кухню, сонно потирая глаза и, игнорируя присутствие кумихо, направился сразу к графину с водой. — Все просто великолепно. Даже чудесно, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла перекошенной. — Ты не представляешь, как я счастлив, — сарказм скользил в каждом слове. Чонгук просто не удержался. Глаза Чонгука были темными-темными, почти обсидиановыми. Тэхён буквально загипнотизированный смотрел в эту черноту немного укоризненно, ведь он искренне переживал и сожалел. Хоть и не показывал этого. И он ни за что не признается, что вот такой расслабленный, в пижаме, помятый ото сна Чонгук вызывал бурю мурашек по спине. После прикосновений к чужой коже лица в том темном переулке в голове Тэхёна образовался небольшой хаос, а мысли порой уходили совершенно в иное русло. — Я вроде встал сегодня с той ноги, — слова Чонгука вернули Тэхёна в реальность. Парень отставил графин и вытер рот тыльной стороной ладони от капель воды. Но одна все же осталась на кончике подбородка. — Поэтому не пойму, чем заслужил такой испытывающий и неуместный взгляд на кислом лице в свою сторону? Их отношения были натянутыми. Ледяной тон в каждой брошенной фразе. Чонгук раздражал своей непробиваемостью и излишней самоуверенностью. Но парадоксально, это одновременно и привлекало. Как будто Чонгука невозможно было задеть. Он выставил свои колючки и не подпускал. А Тэхён, не ожидая от себя, захотел эти колючки сточить. Было глупо отрицать, что он ни о чем не думал. Не воображал чего-то большего. Чертова одинокая капля воды на чужом подбородке. В своих мыслях Тэхён не единожды представлял, как срывается от очередной колкости, толкает Чонгука к стене, мокрым поцелуем сбивает дыхание, затыкая своим ртом острый язык человека. Но на деле так и стоит, подпирая бедром столешницу, молча наблюдая, как Чонгук покидает кухню, не дождавшись ответной реакции. Тэхён терпит. Он хочет то, что у него когда-то было. Хочет, но понимает, что не получит. А ведь Тэхён привык получать все, чего желает. Их стычки в доме участились: Чонгук раз за разом пытался задеть, а Тэхён парировать. Чонгук провоцировал, будто прощупывал ту самую черту линии горизонта, до которой мог дотянуться. А Тэхён пропустил момент, когда сам стал подстрекать и даже срываться первым. Совместные перепалки приносили необъяснимое, даже немного мазохистское удовольствие. Он чувствовал себя живым. Злился, бесился, ругался, негодовал, но каждый раз, как маленький лисенок радовался, что с ним взаимодействовали, хоть, откровенно говоря, не самым лучшим образом. Несмотря ни на что, Тэхён понимал эмоциональное состояние Чонгука. Чимин как-то сказал: — Вы оба ненормальные. — Твоей оценки я не спрашивал, — ответ Тэхёна звучал резко, но Чимин за период совместной жизни уже успел привыкнуть и не обращать внимание. — А это не оценка. Я констатировал факт. И вот сейчас Тэхён остановился посреди комнаты и шумно выдохнул. В надежде обуздать негодование переполнившую голову, дабы оно не переросло в проблему большего масштаба. Чимин спокойно сидел в кресле и со скучающим видом листал ленту Инстаграм и твиттер. За три недели, после ночного инцидента, Чимин уже привык к такому Тэхёну и каждый следующий шаг знал наизусть. Сейчас вдохнет на счёт: один - два - три. Вдыхает. И выдохнет. Выдыхает. Согнется и упрется ладонями в колени, ибо из-за переизбытка воздуха в лёгких появится головокружение. Оно всегда появлялось, Тэхён делал все, чтобы оно появилось. Головокружение помогало справиться со злостью, забирая все внимание на себя, и прерывало желание разнести кабинет ко всем хуям. Выпрямляется. — Полегчало? — не поднимая головы, интересуется Чимин. — Нет, — на нескрываемое раздражение в голосе послышалось только хмыканье из кресла. — Он невыносим. — Это ты про того милашку по ту сторону коридора? — Милашку? — Тэхён чуть не задохнулся от возмущения. — Тэхо был мил! А этот! — Этот? — Чимин вопросительно поднял брови, отвлекаясь от экрана телефона, бросая осуждающий взгляд на друга. — Фурия. — На фурию сейчас похож скорее ты, — Чимин пожал плечами на кинутый полный негодования взгляд. — И будто тебе не нравится. — Он меня ни во что не ставит, — уже спокойнее отвечает Тэхён, но не скрывая возмущения. — Может быть, потому что ты сократил срок его жизни? Ну так, чисто гипотетически. — Сколько времени ты мне об этом будешь напоминать, чисто гипотетически? На чьей ты стороне? — Я? Вообще ни на чьей. Так, просто случайный свидетель. — Оно и видно, — Тэхён фыркнул и устало провёл ладонью по лицу. — Он провоцирует, а я не железный. Чимин отложил телефон на стол и оглядел друга. За эти три недели взаимоотношения Чонгука и Тэхёна видоизменились, и Пак иногда склонялся к мыслям, что прятки Тэхёна не были плохой идеей. Но это по-первости, сейчас (по своему скромному мнению) отмечал, что новый вид общения не был лишен своего очарования. Более того, Чимин не слепой и сам видел, что за последние дни Тэхён провоцировал чаще, чем Чонгук. А это вызывало только улыбку. Тэхён будто вернулся в юношество. В период, когда не умел контролировать эмоции, и это вызывало удивление и умиление. — Даже двадцать минут назад? — А что 20 минут назад? — чистое недоумение отразилось на лице кумихо. — Ты его в стену впечатал! — Он не давал мне пройти. — Он общался со мной, Тэхён!20 минут назад
Тэхён слышит голоса за пару минут до того, как появляются их обладатели. Чонгук с Чимином о чем-то жарко спорят, остановившись в проходе кухни. Чимин смеется и, потеряв равновесие, падает в руки Чонгука, кладя лоб на его плечо. И в этот момент Тэхён перемещается в вакуум, переставая слышать то, о чем они говорят. Чонгук просто удерживает, чтобы Чимин не упал, но жгучее кислое чувство, застывшее у Тэхёна в груди и на кончике языка, неожиданно сильно скручивает внутренности. Короткое, четкое и дикое желание, чтобы они отошли друг от друга. Тэхён делает шаг в сторону выхода, находя на тот момент единственное верное, по его мнению, решение, как остановить спектакль двух актеров. — Пропусти, — ледяной голос и взгляд из-под челки заставляют оборвать смех Чимина, а Чонгука вздернуть бровь. Чон не двигается с места, отпуская Чимина, и прожигает дырку во лбу Тэхёна своим ледяным взглядом черных глаз. — Чонгук, дай пройти, — повторяет Тэхён. Чонгук хмурится, складка залегла меж бровей. Видно, как его раздражает приказной тон, и мириться с этим он не планирует. — Грубо. Вежливее. — Отойди. Пока я сам тебя не отодвинул. — Отойду, если хоть немного смягчишь тон. — Ты страх потерял? — У меня его и не было. — Говорю последний раз. Уйди в сторону. — Детский сад, — Чимин, не выдержав, закатывает глаза. — У него есть любимая игрушка? Чимин, а пустышка в рот в его кабинете? Пренебрежительный тон Чонгука и последующий смешок Чимина действуют, словно красная тряпка и, не выдержав, Тэхён хватает Чонгука и впечатывает его спиной в стену. В мыслях предательски проматываются картинки из фантазий: стена, поцелуй, дыхание. Главное, не поддаваться. Не совершить лишнего. — На твоём месте я держал бы язык за зубами, — медленно проговаривает Тэхён, стараясь дышать ровно. — Как жаль, что ты не на моем месте. Тогда мне не пришлось бы переживать то, на что ты меня обрек. Чонгук говорил сквозь зубы, стараясь держать себя в руках. Взгляд метал молнии. А Тэхён сильнее вдавливал в стену. Наэлектризованный воздух можно было черпать ложкой. Гордо вздернутый нос, отсутствие страха, вызов во взгляде. Напряженная линия скул. Сжатые губы. Нельзя. Не срываться. — Что здесь происходит? — за спиной Чимина раздался голос Юнги, так вовремя разрядив атмосферу. Тэхён собирается, медленно отпускает Чонгука: — Ничего. Знакомлю Чонгука со стеной. Стена — это Чонгук. Чонгук — это стена.Сейчас
— Тц. — Ты невыносим, — Чимин сдаётся, откидываясь в кресле. — Что на тебя нашло? — Ничего, — Тэхён подошел к столу, имитируя бурную деятельность, что-то ища в раскиданных бумагах. Признаваться в том, что он испытал чувство ревности желания не было. Ни себе, ни тем более Чимину. Появление Чонгука можно было сравнить с — будто кто-то зажег спичку в груди, рассеяв тьму и обнажив что-то давно забытое и спрятанное. Только эта спичка оказалась опаснее, чем целая канистра бензина. Чимин саркастически хмыкает и запускает пятерню в волосы, зачесывая их назад, а потом резко становится серьезным. — Он отчаивается, Тэхён. — Я знаю, — кумихо замирает, уставившись в стол. А затем дергает головой, рассеивая дурные мысли. — Ты смог что-нибудь выяснить? — Нет, — Чимин нахмурился. — Столько дней прошло? А людей? Я попытался запомнить запахи в том месте, но ты же сам понимаешь, насколько это бесполезно. Тэхён коротко кивает. Понимает. — Намджун не поможет? — в голосе Чимина теплится легкая надежда. Намджун является другом, он ведь должен помочь. Наверное. — Нет. Он за равновесие. Не должен. — Хуелесие, — буркнул обиженно молодой лис. Чимин задумался и не заметил горечи на лице Тэхёна, но его голос прозвучал в тишине достаточно резко: — Я ищу Хосока. Тэхён отчаивается тоже. Чимин вздрогнул и с ужасом уставился на безэмоциональное бледное лицо. — Нет! — Да. Около недели назад Тэхён почувствовал жжение в районе черных линий. На одну полоску стало меньше. Время идет. Прошел уже целый месяц. — Но, он же потребует высокую плату. — Потребует. — Какой у тебя план? — Его пока нет. Чимин молчит и отводит взгляд. Хосок бог-обманщик: знает все обо всем. Приходит к людям в образе предсказателя, астролога, ясновидца. Выслушивает жалобы, исполняет желания, но при этом в уплату забирает самое дорогое из их жизни. Его не провести, не обмануть. Обращаться к нему за помощью опасно. Порой результат оказывается в сто крат хуже, чем была ситуация изначально. Но ведь Тэхён не может. Догадка посещает голову Чимина: — Ты хочешь, чтобы с ним говорил я? — Я не могу тебя об этом просить. — Другого выхода нет, Тэхён. — Я что-нибудь придумаю. — Тэхён. — Я придумаю, — сказано тихо и уверенно, что Чимин на секунду мог поверить. Ключевое здесь «мог», но не поверил. «Не придумает», — горько усмехнулся.🦊 🦊 🦊
Чонгук лежал в гостиной на диване, закинув руку за голову, и рассматривал потолок. Ничего интереснее в своей жизни он не видел. Настроение осталось где-то в районе плинтуса у той стены, к которой его прижали. А необъяснимый узел напряжения, где-то в районе живота, не рассасывался. Почему не оттолкнул Тэхёна? Гадко признаться, но Чонгуку просто до банального понравилась реакция. Необъяснимо, но в голове проскользнул огонек предвкушения, который моментально был затоптан. Чонгук давно не ребенок, он мог признать и принять охватывающие его ощущения. Он мог быть с ними не согласен, отвергать, но не обманывать. И правда оказалась в том, что Чонгуку понравилась сила, которую приложил кумихо. Особенно после того, как в карих глазах увидел плохо скрываемое желание. Если раньше он только предполагал что-то неладное и странное, то теперь был уверен — Тэхён его хотел. И это осознание электрическим током прошлось по коже. И как давно? Чонгук все чаще возвращался мыслями к первой встрече, тогда, когда Тэхён его проклял. Или эту встречу считать второй? В тот день (ночь) Тэхён был в бешенстве: рвал и метал, был готов испепелить его, Чонгука. А после, днем, вернулся и взял под свою крышу. Что же изменилось? Не так давно Чонгук проснулся в поту от очередного кошмара, ощущая, как горит палец с черной татуировкой. Одна из линий стиралась, причиняя ощутимую боль.🗓 4 месяца
Радость после того, как Юнги нашёл зацепку, сошла на более, чем «нет». Три недели поисков прошли в никуда. Ей на смену пришли раздражение и легкое отчаяние. Проследить путь личности не вышло. Видео с других камер показали, как девушка скрылась в метро, на этом след оборвался. Что у них было: фото девушки, в мешковатой одежде и маске. И такое же фото парня. Смазанные фотокарточки. В пикселях. Десять из десяти по степени сжатия шкалы ебучих шакалов. Внутреннее напряжение росло и выходило только через грызню с Тэхёном, от которой он все же устал. Особенно после ситуации у кухни. Из нелегких дум выдернул сильный толчок под ребро. — Ну что тебе, блять, надо? — всё-таки спрашивает Чонгук, ибо до этого игнорировал легкие тычки в бок. — Ого, наконец-то вытащил хуи из ушей, — Чонгук закатывает глаза, а Юнги продолжает. — Меня заебала твоя кислая рожа. — Юнги сидел на полу, облокотившись спиной к дивану. — Не смотри. — С удовольствием выколол бы себе глаза, да кто тебе помогать будет? — Кто-нибудь менее надоедливый и более приятный. — Тебя, кроме меня, никто не выдержит, пора к этому привыкнуть. — Я давно понял, что ты мазохист и любишь пожестче. Жаль Чимина. — Почему меня жаль? — в гостиную спустился вышеназванный вместе с Тэхёном. Чонгук последнего не удостоил и взгляда. Потолок над головой гораздо интереснее. — Мы прервали интересную беседу? — Тэхён лениво, с долей высокомерия обвел всех взглядом. — Разве тебе не пора в музей? — сквозь зубы проговорил Чонгук, избегая смотреть на кумихо. Он все еще злился. Ощущение уязвленности и ненормальности поступка не прошло. — Пора. Как раз собирался. Должен же в этом доме хоть кто-то включать мозги и работать, — пожал плечами и быстрым шагом пересек гостиную, направившись к выходу. — Так! Я тебя кровным врагом еще не сделал, — возмутился Юнги на брошенный камень во всех, кто находился в комнате, выбив страйк. — А ты тут и не живешь, — кумихо поправил лямку рюкзака и открыл дверь. — Эй! — возглас Чимина остался без внимания. Тэхён покинул дом. В гостиной повисло молчание, но всего на короткую секунду: — Юнги, — Чонгук резко сел, будто ничего не произошло. — Чхвэ нам все еще должен? — А? — Мину потребовалось пару секунд, чтобы понять, о чем говорит Чонгук. — Ты о том, кто в прошлом году слился, чуть не подставив? — О нем. — Вообще, я не предъявлял ему, но должок не списывал. Чонгук кивнул своим мыслям и продолжил: — Пришло время к нему наведаться, — в глазах пробежала надежда. — Думаю, он и его ищейки могут нам помочь. — С такими-то фотографиями? — Попробуем. Юнги на минуту задумался, взвешивая все за и против. Чимин переминался с ноги на ногу, не вмешиваясь и наблюдая за серьезными лицами парней. Чонгук ждал, лис видел и ощущал беспокойство. Чонгук извелся и терял терпение. Он действительно начинал отчаиваться, но мысль о старом знакомом что-то изменила в его эмоциональном фоне. Вернулись нотки надежды. Даже если этот шаг ничего не принесет — они обязаны были его сделать. Спустя некоторое время Юнги кивнул, и Чонгук озвучил следующую мысль, которая засела в голове уже достаточно долго и заставила Мина побледнеть, а за ним — Чимина напрячься. Идея варилась не один день, и Чонгуку стоило приложить достаточно усилий, чтобы перенести ее с мыслей на язык без желания вымыть рот. — А я встречусь с Чжи Хеком. Юнги изумленно поднял брови. Во взгляде сквозило непонимание, негодование и… отрицание. — Даже не думай. — Я не спрашиваю. — Чонгук, нет. — У тебя есть другие варианты? Я с удовольствием выслушаю. Атмосфера в комнате накалилась. Юнги сжал кулаки. Казалось, что ему стоило невероятных усилий держать голос ровным. Чимин эмпат и он кожей чувствовал нервозность Юнги и решительность Чонгука. Тонкими иголочками чужие эмоции кололи кончики его пальцев. — В прошлый раз… — Я помню прошлый раз, — Чонгук безапелляционно поднял ладонь, обрывая речь друга. — Но его уши и глаза в городе сейчас нужны нам… мне. — К его ушам мы сможем обратиться и без него. Чонгук хохотнул: — И ты думаешь, это останется безнаказанным? Когда ты стал таким наивным? — Он накачал тебя наркотой! — Юнги вскочил. — Но я не в тюрьме, и как ты видишь — чист. — Это хуевая идея Чонгук. У нас мало ниточек, за которые мы можем дергать. Он последний, к кому я позволю тебе обратиться. — Даже, если это касается моей жизни? — Чонгук приподнял бровь, смотря снизу вверх. — Именно потому, что это касается твоей жизни. Я не позволю. — А я напомню, что не нуждаюсь в твоем разрешении, — он медленно поднялся, выдерживая тяжелый взгляд Юнги. — Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — Чимин не спускал глаз с Юнги, который достал зажигалку и нервно зажигал ее и тут же тушил. С каждым словом Чонгука лицо Мина становилось все белее и теперь было похоже на пустой лист бумаги. Тот некоторое время молчал, не осмеливаясь озвучивать не свою историю, но после того, как Чонгук пожал плечами — мол, говори, меня это не беспокоит, продолжил: — Есть одна личность в городе, — начал издалека. — которая скользкая как, хм. Ее даже крысой не назвать, жаль животное оскорблять. И эта личность держит в своих руках большую часть информации. А всем известно: у кого информация — у того власть. Чимин поднимает брови, словно говоря: я не понимаю, но продолжай. — Шлюхи, торчки, беспризорники, бомжи, воры — его глаза и уши. Чжи Хек может добыть любую информацию. По крайней мере, на данный момент не было такого, чего бы он не нашел. Только плату, в лучшем случае, возьмет деньгами, в худшем, — Мин замялся. — В худшем — пределов нет. «Хосок — человеческая версия» — мелькнула мысль в голове Чимина. Зашибись. Тэхён хочет обратится к богу, а Чонгук к мерзавцу. Они друг друга стоят. Но этот хотя бы человек, а люди имеют привычку поддаваться манипуляциям и страхам. Особенно если перед ними не человек, а монстр. — Так. Я кажется понял. Он и правда может помочь? — если Тэхён не найдёт Хосока, то почему бы не использовать все возможные человеческие ресурсы? Чонгук обернулся к Чимину с нескрываемым удивлением. Кажется, тот был совершенно не против. Хотя, почему он должен быть против? Пак ему не близок, как Юнги. Он всего-лишь, кто? Знакомый? Приятель? Хоть когда-то на кухне и сказал, что на него можно расчитывать. Юнги солидарность не оценил, нахмурился: — Ты поддерживаешь его идею? — Настаиваю. Чонгук выглядел озадаченным, а вот по лицу Юнги пробежала легкая тень разочарования. Чимин даже испугался, уловив, что разочарование относилось именно к нему, поэтому поспешил уточнить свою мысль: — Я могу составить Чонгуку компанию. Я не кумихо, но сильнее человека. Более того, я уловлю манипуляцию или ложь. При необходимости смогу запугать. Если это будет нужно. — Обращаться к тому, кто никогда не делает ничего без выгоды для себя — ошибка, — Юнги серьезен, хотя после услышанного разочарование улетучилось. Вместо него пришла легкая гордость за свой выбор. — Мы используем все варианты, — Чонгук спрятал руки в карманы штанов и поглядывал на лиса с легкой долей благодарности. Сейчас, как никогда, он нуждался в помощи, хоть и не хотел признаваться в этом себе. — И ты знаешь, что я прав. — Он больной ублюдок. Непредсказуемый урод, — Мин обращался к Чимину. Ледяным тоном выражая полное несогласие. — Он всегда тот, кто выигрывает.🦊 🦊 🦊
Встреча с Чжи Хеком была назначена на вечер следующего дня. В это же время Юнги встречался с Чхвэ, поэтому не мог пойти с другом, отчего заметно бесился. Ну как заметно, внешне он оставался спокойным, но все действия и взгляды были достаточно жестокими. Сильнее сжимал кулаки, бросал ядовитые взгляды, говорил сквозь зубы. Тэхёну Чимин не признался об истинной причине необходимости покинуть дом в вечернее время суток. Сказал, что решил прогуляться с Чонгуком, чтобы тот немного расслабился и проветрился. Но увидев реакцию — пожалел. Тэхён сломал ручку, которую держал в тот момент в руке. Но ничего не ответил, только кивнул. А на телефон после упало сообщение: [Тэ]: Отвечаешь своей жизнью Чимин громко сглотнул. Чжи Хек Чимину не понравился сразу. Буквально с первого взгляда. Было в нем что-то дико отталкивающее, хотя на лицо мужчина был красив. Весь вид, начиная от внешности, заканчивая тем, как он держал себя в пространстве — был пропитан дерзостью, своенравием и бесстыдством. Взгляд хищника — наглый. Улыбка кончиками губ — самодовольная. Вошедших он окинул презрительным взглядом, а после удостоил каждого отдельным. На Чимина он смотрел насмешливо, а вот на Чонгука… На Чонгука Чжи Хек бросил хозяйственный взгляд, что заставило Чимина неосознанно сократить дистанцию между ним и напрягшегося всем телом Чонгука. У Чимина не возникло никаких сомнений: между Чонгуком и Чжи Хеком что-то было. И это что-то не закончилось хорошо, если вспомнить фразу Юнги: «Он накачал тебя наркотой!». От Чжи Хека так и несло собственническими волнами. Он подался вперед, поставив локти на стол и скрестив пальцы, оперся подбородком на них и не скрывал едкой радости. Сощурился и слегка наклонил голову левее, не сводя с Чонгука своих глаз: — Посмотрите-ка, кто вернулся, — голос мягкий, с неприятными оттенками высокомерия и любезности. — Не по своей воле, — голос Чонгука очень контрастировал: наоборот сухой и ледяной. — Врешь, — Чжи Хек ухмыльнулся. — Я знаю, когда ты врешь. Я читаю тебя, как открытую книгу. Всегда читал. Чимин опешил: Чжи Хек не врал и правда читал. Разбирался в психологии? — Пришел по своей воле и для себя же, — плутовская улыбка коснулась губ. — Какую информацию ты желаешь достать? И прежде, чем ты ее озвучишь, ты же помнишь, что у всего есть своя цена? Чонгук от этих слов дрогнул и метнул убийственный взгляд на говорившего, толкнул языком в щеку и сжал кулаки. Чимин чувствовал его злость приправленную страхом. Он не хотел здесь находиться, и плата пугала. Но выбора не было — Чонгук хотел жить. — Я помню, — бесцветно почти прошипел Чон. Чимин, ощущая загнанность друга и видя плотоядный взгляд Чжи Хека, принимает решение взять Чонгука за руку и сильнее притянуть к себе. Он старается не думать, что с ним сделает Тэхён, узнай об этом жесте, но сейчас он обязан показать мужчине за столом, что Чонгук ему не принадлежит. Чтобы их не связывало, у Чонгука есть защита, и сейчас — это Чимин, и с теплом отмечает, что Чон немного расслабляется. Чжи Хек такого не ожидал и медленно перевел взгляд на второго гостя, которого благополучно все это время игнорировал, считая его частью дизайна кабинета. Заинтересованный взгляд сменяет равнодушие. — У меня есть деньги. Я могу оплатить твои услуги, — в словах решимость, а в черных глазах уверенность. — Назови сумму, — Чонгук достал несколько фотографий из кармана, которые сразу были отобраны помощником и переданы хозяину помещения. — Деньги? — Чжи Хек поднял бровь вместе с правым уголком губ, покосившись на снимки. — О, меня твои деньги мало интересуют. Чимин на это высказывание дернулся, но Чонгук сжал ладонь сильнее, тем самым прося не совершать глупостей. Он слегка повернул к лисе лицо и еле заметно качнул головой, показывая «не сейчас». — Какова вероятность, что ты найдешь одного из них? — Чонгук кивает на стол в сторону фото, и Чжи Хек сразу берет их в руки, принимаясь внимательно рассматривать. — Качество, конечно. Хуже не получилось сделать? — в голосе нотки насмешки, но фотографии не откладывает, оценивает. На минуту комнату заполняет тишина. Охранник тире помощник стоит возле стола, скрестив руки. Чжи Хек разглядывает фотографии людей в разных ракурсах, а Чимин и Чонгук просто ждут. Чонгук ожидал ответа, но все равно вздрагивает, когда слышит: — Шанс есть. Если ваши герои покажутся в той же одежде. Но мне нужно больше материала, хотя бы видео, — на его слова Чонгук достает из джинсов флэшку и кидает на стол. Чимин еще не понимает, но именно в этот момент Чонгук дает свое согласие на все условия. Он услышал заветное: «Шанс есть», — и отступать не планировал. — Волшебно, — Чжи Хек берет флешку и вертит в руках. Он не задает никаких вопросов касательно людей на фото и причину поиска. Его это совершенно не интересует. — А теперь поговорим об оплате. — Только после того, как ты найдешь, — в голосе Чонгука сталь. — Разумеется. — Чего ты хочешь? Чжи Хек ухмыляется, прищурившись. Бросает взгляд на Чимина, на их сцепленные руки, а затем переводит на Чонгука. — Ты знаешь ответ. Чимин бросает вопрошающий взгляд на Чонгука. Ему абсолютно не нравится то, о чем они говорят. Желание Чжи Хека можно было резать ножом, и если Чимин верно понял, то… — Один, — Чонгук скрыл дрожь в голосе от Джи Хека, но не от Чимина. — И без наркотиков. — Боюсь, ты не в том положении, чтобы со мной торговаться, — Чжи Хек поднялся с кресла, вынудив Чонгука отступить назад и сильнее сжать руку Чимина. — Думаю, мы договоримся, а сейчас мне нужен небольшой аванс, чтобы я взялся за работу со всем усердием, которое у меня только есть. А мое усердие ты помнишь. Чонгук нахмурился, а Чимин побледнел. — Чон, поговорим наедине. — Нет, — Чимин напрягся, делая шаг вперед, отодвигая Чонгука за себя, будто уже готов защищать. Его убийственный взгляд столкнулся с насмешливым. Чжи Хек обошел стол и облокотился на него ягодицами, скрестив руки на груди. Вышибала молча покинул комнату, а Чимин так и остался стоять, пока его плеча не коснулась ладонь Чонгука. — Чимин, — Чон разворачивает к себе лиса, одним взглядом прося выполнить требование. — Гук, нет, я не уйду. Я обещал Юнги. — Чимин, иди, — одними губами, а в глазах чернота. — Это ненадолго. Чимин сверлит глазами Чонгука, пока тот не начинает слабо улыбаться, таким образом показывая, что все хорошо: — Мы обсудим детали, и я выйду. Будь за дверью, и если понадобишься, я тебя позову. Чимин еще какое-то время медлит, но получает легкое касание с толчком в сторону двери и, оборачиваясь к Чжи Хеку, сухо произносит: — Если хоть волос с него упадет, ты увидишь кое-что пострашнее, чем твой самый страшный кошмар. Чимин знает, что угроза не попадает в сердце мужчины, но оно и не нужно. Тем страшнее будет итог, если он предстанет в ипостаси лиса. Чонгук остается в комнате один на один с Чжи Хеком, а за Чимином закрывается дверь, перед которой сразу встает вышибала. «Тэхён меня убьет. А Юни закопает» Чимин прислонился к стене, прислушиваясь к звукам в кабинете и не спуская взгляда с охранника. Тот стоял каменным изваянием, не двигаясь. Он не был опасен и не являлся хоть какой-то преградой для Чимина. И в случае подозрительных звуков он сразу мог ворваться в кабинет, но все равно ощущение неправильности и угрозы нависло, сильно подминая под себя. Вся эта встреча вышла сомнительной. Теперь он полностью понимал и поддерживал Юнги. Дверь открылась достаточно быстро, выпуская Чонгука. Они наедине пробыли буквально минуты четыре. Но увидев в узком просвете Джи Хека и ощутив разбитое состояние Чонгука (который нервно проводил языком по внутренней стороне щек), Чимин застыл в ужасе. Ему придется рассказать все Тэхёну, тот обязан будет узнать о том, к кому обратился Чонгук, об условиях сделки и вообще о том, что он только что увидел. «Тэхён лишит меня хвоста. И это в лучшем случае» Джи Хек застегивал ремень на брюках, бросая в Чимина гадкую улыбочку. На обратном пути Чонгук не проронил ни слова. Он вряд ли бы смог описать то, что чувствовал. Его словно кинули вниз, перекрыли кислород. Ему было холодно и жарко одновременно, била не сильная дрожь, которую он почти успешно скрыл, если бы не нервозное дерганье коленкой. Хмурился, кидая мрачные взгляды в окно, а Чимин наблюдал. И все чувствовал. И чуял. От него не скрылся запах другого человека и... спермы. — Чонгук, — наконец решает разрушить тишину, пропуская машину в ряд перед собой. — Поговорим? Но тот молчит, сильнее хмуря брови, уставившись в окно. Руки сложены на груди, а внутри бушевали такие разные чувства, но сильнее всего выделялось мучительное бессилие. — Какую плату он потребовал? — Ты ведь и сам понял, зачем спрашиваешь? — наконец подает голос сидящий на пассажирском сидении. — Зачем ты согласился? — Это не самое страшное, что он мог запросить. Чимин замолк. Он все еще надеялся, что неверно понял. Расплачиваться телом за услугу было, по его мнению… Не мерзко, скорее страшно. И он почувствовал укол вины, за то, что не остановил, а ведь мог. Но тогда рассчитывать на помощь Чжи Хека не представлялось возможным. В голову лезли запоздалые мысли: насколько это того вообще стоило? Есть ли шанс, что люди Чжи Хека найдут то, что им было нужно? Чимину остается только верить Чонгуку и надеяться, что тот знает, на что идет.🦊 🦊 🦊
Чонгук вошел в дом и, не задерживаясь, поднялся в комнату, оставив Чимина одного. Он устал и вымотался. Внутри пустота. Чжи Хек последний, кого он хотел видеть в своей жизни. Но когда хочешь жить — идешь на ужасные вещи. Как, например, сегодня. Их связывала постель много лет назад. Расплата за большой денежный долг. Они с Юнги начинали шестерками у Чжи Хека, а после Чонгук стал его личной марионеткой. Сбежать не могли, не расплатившись полностью, их бы достали из под земли, а наказание могло стать любым. Чонгук однажды испытал на себе злость Чжи Хека — его накачали героином так, что после врачи боролись за его жизнь. Повторять не хотелось. Юнги ненавидел Чжи Хека. Как и Чонгук. Но он действительно был лучшим в городе по поиску информации и ее хранении. Тем более встреча прошла не так ужасно, как он себе представлял, и плата не являлась невыполнимой. Чонгук стоял посреди комнаты, не желая шевелиться. Даже подойти к кровати и сесть — казалось непосильной задачей. Сегодня он эмоционально выжат. И когда дверь его временной комнаты открывается, он оказывается не готов к новым перебранкам с Тэхёном. Все, чего он хочет, чтобы его просто оставили в покое. — В аду черти не досчитаются одного Чонгука, — тихо произносит кумихо и заходит, не дожидаясь приглашения. Злой, как сам дьявол. Бледный, как полотно. Чонгук тяжело вздыхает, оборачиваясь, и застывает лицом к вошедшему. Меньше всего сейчас хочется ругаться. Объясняться — тем более. Доказывать — зачем? По одному виду Тэхёна Чонгук понимает, Чимин с ним поговорил и все рассказал. Впереди ждала объяснительная с Юнги, поэтому Чонгук даже не думает о том, какое дело Тэхёну до его, Чонгука, поступков. Ему сейчас на это абсолютно все равно. Тэхён приблизился ближе, и Чонгуку пришлось выставить руку перед собой, дабы выдержать какое-никакое расстояние между. Тэхён в бешенстве, но определить причину парень никак не мог. Казалось, что эта злость направлена даже не на самого Чонгука, а на что-то другое. — Чимин мне все рассказал, — медленно начал Тэхён, упираясь грудной клеткой в выставленную ладонь. — Скажи, что было у тебя в голове, когда ты пошел к этому человеку? Чонгук устало смотрит в карие глаза и молчит. У него нет сил объяснять причины своих поступков. Более того, он не обязан. Но по какой-то необъяснимой причине он хочет это сделать. Правда, все равно не делает. Тэхён не кричит, не ругается, не повышает голос. Не язвит, как это делал ранее Чонгук, не провоцирует. Он будто… Будто ему не все равно. Голос не звучал обвиняюще, он звучал, будто вина лежала на самом Тэхёне. — Ты не должен совершать опрометчивые поступки, — Тэхён хмурится и проводит языком по губам. В голосе было разочарование, но почему-то Чонгук думал, что разочарован Тэхён не в нем. Кумихо делает еще один шаг, заставляя руку Чонгука согнуться в локте. Он давит. Лис своей аурой сильно давит, его раздражение и злость окутывают комнату. Но, несмотря на это, Чонгук по прежнему не испытывает страха. Ему кажется, что злость Тэхёна направлена скорее на… себя? — Ни один день твоей жизни не должен идти в оплату. Даже в счет самой этой жизни. Тэхён оказывается так близко, что рука, упирающаяся в грудь, вздрагивает. Чонгука начинает невольно потряхивать. Кумихо говорит вещи, которые оседают на языке и остаются в памяти. От чего-то слова греют, хотя сам лис злится. Тэхён одно сплошное противоречие. К лису притягивает. Сейчас, в эту самую минуту, Чонгука притягивает так сильно, что это раздражает. Все внутри клокочет от диссонанса: хочется оттолкнуть, ударить в грудь. И потянуть на себя. Поцеловать? Взгляд Чонгука падает на чужие губы впервые, и кумихо дергает краем рта, ловя подбородок в момент, когда Чонгук пытается отвернуться. Тэхён возвращает лицо к себе, проводя языком по своим губам. — Я не могу позволить тебе выполнить условие. Пальцы предательски дрогнули, и Чонгук не заметил, как они проскользили по чужой груди, ощущая кончиками пальцев холодный бархат красной рубашки. — Почему ты думаешь, что тебя это касается? — неимоверные усилия, чтобы голос не хрипел. Тэхён только горько усмехнулся, но его глаза потемнели, словно от горя: — Потому что мне не все равно. Судорожный выдох Чонгука сдает его с потрохами. В черных глазах с расширенными зрачками пробегает мысль: «Хочу поцеловать» Тэхён напрягается и, прикусывая губу, скользит оценивающим взглядом по лицу напротив, чувствуя, как холодные пальцы спускаются ниже, замирают у напряженного живота, а затем Чонгук отрывает ладонь от тэхёного тела, роняя руку к своему бедру. Ставит точку в нахлынувшем безрассудстве. Тэхён шумно вдыхает аромат парфюма с перемешанным запахом кожи и другого человека. Чонгук цепляется за потемневший взгляд, в котором пробежало легкое сожаление и что-то еще. Коктейль из злобы и желания — это отрезвило. Чонгук вживую видит в карих глазах противоречивые чувства. В них происходит борьба и, наконец, что-то одно одерживает победу. Тэхён отпускает чужое лицо, делает шаг назад и выходит из комнаты, оставив за собой шлейф недосказанности.