Я упаду к твоим ногам.

Адская боль в ногах, они горят. Ощущения танца на раскалённых углях. Осматриваясь по сторонам видны только смутные черты непонятных созданий. Может черти? Может мама была права, и я действительно могу попасть в ад? И проходить самые болезненные ощущения, с безумными пытками, чуть ли не от самого Люцифера? Или... Если я пройду все испытания, то смогу излечить свою больную и загрязнённую душу, и получить главное прощение, от самого Бога? Было бы очень мило с его стороны, простить такого грешного атеиста. Может так становятся верующими? Через боль и страдания, а после через прощение и успокоение. Дойти бы до этого "после". Я же сильный, я смогу, ведь правда? Ох, бля, как руки ломит. Ужасно. Я смотрю по сторонам, и лишь сплошной мрак, где виднеются глаза, тех кому мои страдания потеха. Я уже не показываю эмоций, просто чувствую нескончаемую боль. И они это видят. Полный бред. От этого сумасшествия меня разбудил Васька, который аккуратно тряс меня за плечо. Не могу поверить, что моя больная голова способна нарисовать такие картины, которые были слишком реальны. Похоже я уснул прямо на лестнице, а боли в ногах и руках от холода, и они всё ещё болят. – Ты, что уснул прямо тут? – его голос был немного встревожен. Мне так нравится его простота, даже к врагу у него есть капли сочувствия. Я чувствовал себя как будто после сильной попойки, так голова трещит, все воспоминания в вязкой слизи, и каждые попытки вспомнить что-либо отзывались глухой болью, такое ощущение, что меня ударили тыльной стороной молотка. – Похоже на то – еле выдавил я, больше слов я не смог сказать. В горле стоял огромный ком, который передавливал поступление воздуха, я думал, что скоро и нос прекратит выполнять свою функцию. Было очень тяжело дышать. Что со мной? Нужно вызывать скорую или... Или я не знаю. – Мне не нравится твоё состояние – он говорит, так будто считает, что моё состояние мне самому приятно. Он поднялся с корточек, и посмотрел куда-то в сторону железной двери. – Я могу тебя довести до дома... – опять перевёл взор на меня, и вздохнул – ... Уж извини, но выглядишь не очень, боюсь, что на полпути упадёшь. Он хочет меня проводить? Правда? Боится за меня? Та часть мозга, которая ещё могла здраво соображать, понимала, что эти слова сказаны приличия ради, с надеждой на отказ. Но почему-то его предложение вызвало ухмылку, такая странная радость, будто ему не всё равно, будто есть кому заботиться. Расстраиваться в подобном состоянии не очень хотелось, поэтому я готов принять любую ложь. – Не думаю, что смогу дойти – в небольшом бреду, я смог выдать намёк на приглашение, но не подумал, что у нас не те взаимоотношения для приглашения. Но было уже всё равно, ведь по-видимому Вася пропустил мои слова мимо ушей. – Давай, я позвоню твоим родителям, а они тебя заберут. – голос звучал холодно, и безынициативно, будто ему всё равно на меня, и надо было просто как-то отделаться от такой проблемы, как я. Ухмылка сползла с лица, также быстро, как и лёгкая радость, и вернулось чувство пустоты, которое начало давить на меня, словно пресс. Странно, но под прессом "горящие" ноги всё-таки смогли меня поднять. Я немного пошатывался, но всё равно стоял, это уже было достижением, значит не отморозил. – Я сам пройдусь – после этих слов я ненадолго прикусил губу, и задержал дыхание, чтобы не проронить пару глупых слезинок. Ужасает как быстро я смог пасть на дно, с ощущениями никчёмности и бренности. В глазах Васи прям виднелись слова «Ты чё серьёзно?», только недавно я утверждал, что дойти не смогу, а теперь отказываюсь от любой помощи. – Ты уверен? – лёгкая обеспокоенность казалась искренней. Но мозг уже начал блокировать реакцию на внешние раздражители, теперь Вася звучал так, что казалось, он говорил где-то далеко и под водой, и даже раздавался еле различимым эхом. Руки окоченели, ими больно шевелить, а согнуть пальцы неимоверно сложная миссия. Колени дрожат, со ступнями такая же беда, как и с руками. Голова почти целиком отделилась от шумов из вне, теперь все звуки кажутся тихими, словно лёгкий шёпот, а мысли и просто голоса в голове говорили громко и отчётливо. Ощущение сумасшествия, такая уж небольшая побочка. Который час? Не понимаю. Похоже, что люди идут на работу, значит ещё совсем рано, шесть или семь утра, ну максимум восемь. «Щас упаду к чертям собачьим» - эта мысль преследования меня каждый раз как я делал шаг. Я сумел дважды чуть ли не сломать себе ногу об разбитые бутылки, которые лежали на моём пути спасения, хотя скорее это дорога безнадёжной молодости, о которой часто жалеют. Какая философия. Она достойна попасть в статус во вк для какого-нибудь депрессивного человека. Я решил остановить свой путь зомби, и сделать передышку на одной из лавочек около каких-то подъездов. Только присев мне показалось, будто я прошёл более сотни километров, а на деле от двери Васьки я прошёл чуть больше двадцати метров. Но ноги всё равно снова стали ватными, дыхание участилось, потеря осознания времени, и вообще происходящего. Вот что бывает, когда один день переночуешь в старом подъезде, тем более не в тёплой одежде? Сидел я на этой лавке как последний пропитый бомж-алкаш. Я точно знаю, что примерно такого же мнения были и другие. Некоторые бабки, не стыдясь, так меня и называли. Другие люди смотрели на меня, недовольно фыркали, и закатывали свои недовольные глаза. Я так устал. Когда же я дойду до своего проклятого дома?! Тяжёлый вздох. Надо идти, добиваться, до дома, а то уж точно опять усну на улице.