Evernight Dreaming

То, что сейчас происходило, не укладывалось в рамки дозволенного. В местном кафе и в компании братьев по оружию Яни сидел с очень сложным лицом и наблюдал за тем, как реальность вокруг него изменяется со скоростью света. В одно мгновение Олли держал в руке чайную ложку и уплетал за обе щёки шоколадный торт. Но уже в другое мгновение, стоило только моргнуть, он орудовал вилкой, наматывая на неё тонкие нити спагетти. Менялись и татуировки на плечах Яски: тигр прыгал с левой руки на правую и наоборот, а рыбы кои плодились не по часам, а по минутам. Следить за браслетами Марко было себе дороже — они чередовались всеми цветами, размерами и материалами. А Кэп… Яни косо посмотрел на Кэпа. Да, это вообще было сумасшедшим — у него отрасли волосы, и теперь Капитан довольно заправлял за ухо непослушные жёсткие пряди. И почему-то единственным, кто не подчинялся этой вакханалии, был Яри. Он сидел с прискорбным видом и уныло ковырялся в своей тарелке. Сколько Яни ни глядел на него, тот оставался неизменным. Понурым, ссутулившимся и подозрительным. А ещё красивым — этого у него было не отнять даже в условиях неопределённости. «Так выглядит квантовая запутанность», — было написано на меланхоличном лице Яри. — Яни, ты во мне своим взглядом дыру проделаешь скоро, — заметил Яри, краем глаза наблюдавший за обалдевшим другом. — Я в этом месте не самый интересный объект. Мне, надо сказать, неловко. — Извини, — Яни перевёл взгляд на Олли, который теперь держал палочки для суши и учил Яску этому искусству. — Эм, Яри? — Да? — Ты ничего не замечаешь? — спросил Яни с робкой надеждой. Ему начало казаться, что он объелся каких-то мутных грибов и теперь пребывает то ли ещё в забытьи, то ли уже в коматозном сне. — Ну, ничего странного? — Вся наша жизнь — довольно странное стечение обстоятельств, — в драммера вселился дух драмы. — Но да… Что-то в этом месте не так. То ли в месте, то ли в людях… То ли во мне. Я сам до конца так и не понял. Яни приободрился. Значит, не он один грибов объелся — ему хватило ума угостить Яри, и теперь они вместе страдали от галлюцинаций. Но почему при этом они не испытывали болевых ощущений? Не испытывали ни тошноты, ни головокружения, ни болей в животе? Ничего того, что могло бы свидетельствовать об отравлении. Скорее наоборот, сил, здоровья и энергии у Яни было хоть отбавляй. — Хочешь кое-что проверить? — предложил Яни. — Я заинтересован. — Пойдём. Без лишних промедлений Яни схватил Яри под руку и буквально выволок его из-за стола, пока тот не успел воспротивиться и возразить насчёт недоеденного бургера. — Уединяетесь? — с каплей задорного ехидства спросил Марко, внезапно обративший на них внимание. — Да, — коротко бросил Яни, перекрыв резкое «нет!» вспыхнувшего Яри. Довольный Марко как ни в чём не бывало снова с головой погрузился в дискуссию с Маркусом о том, каков на вкус соевый соус с колой. А Яни тем временем повёл Яри в туалет. — Мы уединяемся? — с сомнением спросил Яри. — В какой-то степени да, — Яни закрыл за собой дверь, надеясь, что в ближайшие десять минут никому не понадобится туалетная комната. — Ты помнишь, что это за место? — М-м… — Яри напряг память. — Нет. Хотя дай-ка подумать… Яни умильно наблюдал за тем, как в голове друга с лязгом скрежещут шестерёнки, а на лбу появляются глубокие впадины морщин. Когда Яри над чем-то задумывался, это было поистине красивое зрелище: он чем-то напоминал французского Мыслителя, вышедшего за пределы разума и блуждающего вне пространства и времени. Тёмные глаза буравили взглядом раковину, пока наконец Яри не перехватил откровенно любующийся взгляд Яни. — Да не изменюсь я, успокойся. Я пришёл к выводу, что это кафе. — Спасибо, без тебя бы не понял, — посмеялся Яни. — Я и сам догадался, но ты помнишь, как мы сюда попали? — Нет, вообще нет. Память как будто отшибло. — Вот и мне тоже. Это может значить, знаешь, что? — Что? Яни эффектно открыл дверь и продемонстрировал Яри (сам выглянул посмотреть, что их ждало за этой дверью) утопающую в солнце летнюю улицу. На лице барабанщика отразилось недоумение, затем смесь замешательства с глубоким раздумьем, капля неуверенности, а потом взор прояснился, Яри вскинул брови и сказал озарённо: — Мы во сне! — Э? А, да, мы во сне! — Яни до последнего не отпускала мысль, что всё это — порождения отравленного токсинами мозга. — Но вопросов всё равно больше, чем ответов. — Да. И в первую очередь меня интересует, почему мы вдвоём? Разве осознанные сновидения это не сугубо персональная штука? — Не знаю, я ни разу в них не бывал. Но в таком случае кто-то из нас, стало быть, не реален и может исчезнуть в любой момент? Так же, как сейчас это сделали Марко, Кэп, Олли, Яска… — при мысли о том, что Яри нереален, уголки губ Яни опустились вниз. — Да это можно запросто проверить, — перебил Яри. — Выйди на улицу и зайди обратно. — Ну… — Яни засомневался. — Ладно, жди меня. Но исчезнешь — я обижусь очень сильно. Улица встретила Яни почти настоящей жарой. Он не чувствовал на себе обжигающих лучей солнца и даже не вспотел, что ещё больше убедило его в том, что всё происходящее — безумный сон. Для большей уверенности он пробежался вокруг здания, которое, видимо, состояло из одной туалетной комнаты, и постучался в дверь. С другой стороны ему отворил Яри, такой же внешне беспристрастный и хладнокровный, но крепко сжатая в кулак рука выдавала его с головой — его тоже охватило волнение. — Ты так же прекрасен, как и в тот день, когда я тебя потерял, — пафосно сказал Яни, театрально утерев слезу. — Чёрт, Яни. Но ты, кстати, тоже. Спасибо, что не исчез. — Всё для тебя. Итак, что мы имеем? Так, выйди-ка из туалета, пойдём погуляем, раз такой случай подвернулся. Яри вышел из здания и плотно закрыл дверь, не намереваясь больше заглядывать внутрь. — Я правильно понимаю, что впереди мир будет прогружаться, а всё, что остаётся позади, исчезнет? — Думаю, так. Сейчас и выясним. Они пошли вдоль пустой дороги. Мимо них проходили редкие люди с лицами-пятнами, размазанными, блеклыми, незапоминающимися. Палило солнце, нагревая асфальт, но они не чувствовали ни жары, ни духоты, ни желания выпить воды. Взглядом нельзя было зацепиться практически ни за что: вокруг лишь жёлтые от солнца однотипные дома, уходящие вдаль бесконечной чередой. — Такое чувство, будто по кругу идём, — озираясь, сказал Яри. — Похоже. М-м… Погоди, если это осознанное сновидение, значит, мы можем на него влиять, так? О чём-то сильно подумать и воплотить в жизнь? — Вообще, при должной тренировке это возможно. Но мы сюда попали совершенно случайно. Не думаю, что у нас получится. — Попробовать стоит. И раз уж мы здесь, — в голосе Яни послышались заговорщические нотки. — Ну, в смысле, во сне, предлагаю до выхода оторваться. Знаешь, когда во сне воплощают желания, которые нельзя воплотить в реальн… — Фрейда, что ли, начитался? — фыркнул Яри. — Можно, конечно, но… — Что? — Э-э… Не сильно ли это повлияет на наше состояние, когда мы проснёмся? И когда мы вообще проснёмся? — Уж чего не знаю, того не знаю. Как ты смотришь на то, чтобы погулять по Венеции? — Яни! — Яри возмутился. — Тебя не волнует, как вы отсюда выбираться будем? — Не очень, — честно признался Яни. — В крайнем случае нас окатят холодной водой из ведра. Скорее всего Маркус, потому что он чёрт пунктуальный, не любит, когда мы поздно просыпаемся и опаздываем на автобус. Не бери в голову, покинуть сон — задача не из сложных. Сложнее было сюда попасть, да ещё и вдвоём. Яри вздохнул. С одной стороны, друг во многом был прав: из сновидения их могло вырвать абсолютно что угодно, будь то ведро холодной воды или шум проезжающих за окном машин. Но всё же пребывание где-то вне своего сознания очень пугало. Яри покосился на расслабленного Яни и сам позволил себе расслабиться: его друг вселял уверенность одним своим существованием и оптимистичным беззаботным настроем. — Как насчёт мороженого? — предложил Яри. Яни усмехнулся. — Из всего, на что способно человеческое воображение, ты выбираешь мороженное. Мне это нравится. — Эй, — Яри почувствовал себя задетым. — А твоё воображение на что способно? — Доверишься мне в этом вопросе? — Не-э-э, в смысле, да. — Хорошо, тогда мне нужна твоя помощь. Думай о мороженом, очень сильно думай, а на мне — всё остальное. — Понял. Думаю о мороженом. Господи, Яни, ну вот чем мы занимаемся? — Мы наслаждаемся жизнью, друг. Не задавайся философскими вопросами. Они присели на удачно подвернувшуюся специально для них скамейку. Яни закинул ногу на ногу и положил руки на спинку, демонстрируя, кто хозяин этого места. Закрыл глаза и стал усиленно думать о том, куда бы переместить их двоих. Яри думал о шоколадном. Когда они открыли глаза, перед ними развернулось чёрно-фиолетовое ночное небо, точно с фотографий. От края до края его протянулся Млечный Путь. И каждая звезда подмигивала им по-особому, одаривая своим сиянием в огромной россыпи созвездий. Оторвать взгляд от этого зрелища было невозможно, и первую минуту оба, затаив дыхание, вглядывались в бездну. Первым от оцепенения очнулся Яни. Он огляделся по сторонам в радости от сработавшей идеи и тихонько растолкал Яри. Тот не сразу отвлёкся от созерцания прекрасного и лишь чуть погодя вслед за другом осмотрелся. Их окружали куполообразные шатры всех цветов, тенты и один большой навес. Тут и там сновали люди в красочных нарядах, смеялись, переговаривались между собой, а затем медленно стекались куда-то на вершину холма, под самое небо, где их уже не было видно. — Где это мы? — подал голос восхищённый Яри. — Выглядит невероятно. — Спасибо, старался. Это какой-то фестиваль. Не могу сказать, какой конкретно. Я просто подумал о… Пойдём-ка сюда. Среди всех пёстрых шатров выделялся один в красно-белой расцветке леденца. — О, да мы же на тленном карнавале, — усмехнулся Яри. — И вправду похоже. — Точно! Только тут никакого тлена. Вход в шатёр был открыт: тканевая дверца свёрнута и прикреплена завязками к стенам. Яри с Яни прошли внутрь и протиснулись через толпу людей к торговцу. Тот, одарив их ясным взглядом голубых глаз из-под розовой шляпы и широчайшей улыбкой, провёл рукой над товаром: мороженое на любой вкус. Пока Яри разрывался между шоколадным и черничным, Яни спросил у торговца, что это за мероприятие посреди ночи. Надо же было узнать, куда занесло их человеческое воображение. — О! — воскликнул мужчина, поправив галстук-бабочку. Яни восхитился безумнейшей детализацией их с Яри сновидения: в предыдущем сне люди имели облик серых пятен. — Это одно из самых интереснейших мероприятий. Что-то вроде дня влюблённых. Мысленно Яни чертыхнулся: подсознательное слишком явно давало о себе знать. Яри посмотрел на друга взглядом, мол, интересное место и интересное время, вот так совпадение. А торговец тем временем продолжал: — В этот день всё абсолютно бесплатно, чтобы каждый мог в доступной форме выразить свою любовь — чем угодно. Но вы можете оставить пожертвование в главном здании. Это я так, к слову. У нас вы можете провести время занятно и с удовольствием: тут вам и живая музыка — задержитесь рядом с музыкантами минутку, они восхитительны в своём деле! И напитки, горячие и холодные — но ни грамма алкоголя! И закуски, где-то на открытом воздухе даже барбекю делают. Классические конкурсы — выбить книгу, игрушку или сувенир на память. Кажется, ещё не началось представление огнеглотателей, можете тоже посмотреть, в своё время я ими до дыр засматривался. О! Отдельная тема — гадания. На картах, на чайной гуще, по ладони, по цветам — если нравятся такого рода развлечения, советую заглянуть. Этим руководит очень приятная женщина, к слову! Тематическая фотосъёмка, фотографии вы получите сегодня же, и эта ночь вам запомнится надолго. Но самое интересное, на мой взгляд, это сердце фестиваля — воздушные фонари. Их запускают ближе к полуночи, перед этим оставив в них свои желания. За сохранность окружающей среды можете не беспокоиться: они сгорают полностью, ничего собой не засоряя. — Ого, — только и мог ответить Яни, впечатлённый способностями своего воображения. Его глаза загорелись в желании попробовать всё на фестивале любви. — В общем, вы сейчас сами во всём примете живое участие, — заключил торговец, добродушно разведя руками. — А пока… Я вижу, вашему другу не терпится вкусить мороженого. Пусть не терзается выбором и берёт оба! На мой взгляд, шоколадное с черничным — самые вкусные. Но можете попробовать и с острым перцем, новинка, необычная и свежая идея, равно как и само мороженое. Яри вскинул брови, гадая, откуда торговцу известно о его намерении взять именно эти два вкуса, но решил не искать логику в сновидении и согласился на оба. Яни, переварив необъятное количество информации, которую на него вывалили, тоже взял себе рожок бананового мороженого с корицей. Они горячо поблагодарили мужчину в розовой шляпе и вышли из уютного шатра в прохладную летнюю ночь. — Ну и ну, — выдохнул Яри. — Я много где в жизни побывал, но это… Это очень впечатляет. Мне здесь нравится. Мороженое из сна было совсем как настоящее, реальное. Можно было даже ощутить лёгкое покалывание в языке от холода и вкус ягоды и шоколада. — Да-а… — протянул Яни и махнул рукой в сторону ведьминского тента, увешанного мягкими чёрными летучими мышами и с двумя тыквами на входе. — Сейчас бы не проснуться в самый неподходящий момент. Постояв чуть поодаль от входа, они доели мороженое и с чистой душой вошли внутрь. Обворожительная женщина средних лет встретила Яни и Яри в ведьминском тенте. Пучки высушенных трав, развешанные под потолком, котлы, метла, стопка древних книг с пожелтевшими страницами, куча стеклянных флаконов с неизвестным содержимым, корзины с цветами, вышитые золотом мешочки с, очевидно, колдовскими штучками и колодка карт в руках женщины — это так и говорило о том, что всё услышанное здесь необходимо воспринимать крайне серьёзно. Несмотря на то, что это всё ещё был сон. — Господа, а вы с какой целью ко мне? — спросила женщина, улыбаясь и перебирая в ловких пальцах колоду. — По вам сразу видно, что вы счастливая пара. — Мы не п… — хотел было возмутиться Яри, но Яни перебил его. — Мы не против узнать, что счастливую пару ожидает в будущем! Там… Испытания временем, испытания расстоянием, разлукой… К чему готовиться? Чего нам ждать? — Верные вопросы задаёшь, — похвалила ведьма и указала на два стула перед столом. — Присаживайтесь. «Декорации на высшем уровне», — в восторге думал Яни. Его не отпускала мысль, что всё это по-настоящему, хотя во сне это и было по-настоящему. Ни Яни, ни Яри никогда не верили в предсказания любого рода, но атмосфера зловещего мрака, который мог бы приоткрыть завесу будущего, сама вынудила присесть перед ведьмой. — Для начала вам следует выбрать тип гадания. Он не влияет на результат, но лучше, чтобы вам было привычнее и комфортнее. — А какие типы практикуете? — заинтересованно спросил Яни, пока Яри разглядывал интерьер тента и думал о том, что здесь было бы идеальное место для снятия клипа. — О, дорогой мой, многие, — усмехнулась женщина, и её губы вытянулись в тонкую чёрную от помады улыбку. — Все классические: тарология, хиромантия, гадание по кофейной и чайной гуще, по цветам, по воде. Могу истолковать ваши сновидения. Незначительные вещи могу прочесть по почерку, по чертам лица… — она сделала вид, будто вглядывается в лицо Яни. — По чертам лица могу сказать, что я красавец, — сказал Яни, и Яри одобрительно хохотнул: да, с этим не поспоришь. — Ну, — Яри вмешался в разговор. — С Таро и хиромантией понятно, со снами и водой тоже. А вот про цветы я впервые слышу, если честно. — Немудрено. Такое редко где практикуется — на это уходят годы и годы обучения… Ведь цветов, как известно, гораздо больше, чем карт и символов в кофейной гуще. Сложнее только толкование сновидений, поскольку оно тесно связано с психологией… Яни прикинул, сколько же лет этой женщине, раз она владеет таким количеством типов толкований. Наверное, очень много, хотя старой она не выглядела. — Значит, хотите попробовать по цветам, так? — Да, было бы здорово, — ответил заинтригованный Яни. Теперь ему правда было интересно, что нового могут рассказать цветы. Может, подарят ему новый взгляд на мир? Приоткроют завесу тайн, которая застлала всё происходящее? В конце концов, объяснят, что происходит? — Хорошо. Итак, суть гадания заключается в совместном составлении букета. Вы можете использовать любые цветы, которые найдёте в моей палатке. Почти свежие — из корзин, сушёные — со стены. Ненадолго я вас оставлю, зайду к мороженщику. А затем истолкую вам, что вам следует ожидать, к чему стремиться и чего избегать. Ждите моего возвращения, господа. Но смотрите, ничего не крадите, а то порчу наведу! Женщина удалилась, оставив Яри и Яни наедине. Они переглянулись и рассмеялись, осознав, каким странным, но весёлым делом они занимаются. — Мне интересен принцип этого гадания, — сказал Яни, выдвинув из-под стола пару корзин к середине комнаты, куда переставил и другие три, стоявшие у входа. — По каким свойствам цветов определяется будущее? — Я думаю, у каждого из них есть своё значение, — задумчиво сказал Яри, перебирая корзины с мелкими множественными цветами. Ни один из них не привлёк его, поэтому он переключился на другую корзину. — И в сочетании с другими цветами получается какой-то сакральный смысл. Полевые цветы — всё будет без проблем, домашние — отношения придётся строить тяжело и усиленно. И цвет, может быть, играет свою роль… И положение листьев, и количество лепестков… Соотношение листьев к лепесткам… Если три к одному, в вашей совместной жизни будет больше проблем, чем счастья. Не пытайтесь строить отношения, расставайтесь сразу. Яни, не смотри на меня так, я просто шучу! — А говоришь так убедительно, будто всю жизнь этим занимался! Я аж заслушался. — Кто меня знает, — хитро сказал Яри. Он протянул Яни оранжевый цветок с чёрной объемной сердцевиной. — Смотри, какой красивый. Прямо как ты. Правда, я не знаю, что это такое. — Вряд ли знание цветка сильно важно, — Яни пожал плечами. — Главное, чувствовать, что подходит букету. А вот это что-то похожее на астры. Тоже, между прочим, прямо как ты, красивые. — Ты выбираешь по принципу похожести на меня? — Нет, они просто выглядят здорово. О! Яни завидел почти на дне корзины крупный жёлтый цветок и выудил его, продемонстрировав Яри. — Подсолнух? — удивился тот. — Ого. Он только один здесь? Я бы добавил их побольше. Перебирая пальцами зелёные стебли, Яни достал на свет ещё два подсолнуха. — Тёплый букет получается, — отметил Яри. — Так кажется, будто мы на соревнованиях по икебане, и нам сейчас оценку за этот букет выставят. — У нас будет самый лучший букет, я тебе как икебанист говорю. — А он по размерам не странный? А то вдруг про соотношения — это правда… — Это неважно. Мы же составляем не супер красивый букет, мы составляем наш букет. А он самый лучший и прекрасный в любом случае, и к гадалке не ходи. — Мне нравится твоя логика, — признал Яри. В корзине оставалось ещё великое множество цветов всех видов, но на данной стадии букет казался полным. Завершённым. Добавь сюда ещё пару видов растений — и нарушится солнечная гармония ярких оттенков. Убери один цветок — и букет опустеет, осиротеет и лишится чего-то важного и сокровенного. Поэтому Яри отыскал ещё несколько оранжевых цветов, которых нашёл первым и добавил в букет, чтобы один из них смотрелся не так одиноко. Всё, теперь точно идеальный баланс. В этот момент в палатку вернулась ведьма, странно, что без мороженого. Она аккуратно приняла букет из рук Яни и, видимо, сразу прочла по нему основу, потому что улыбнулась, а затем присела на своё место и достала две толстенные книги в мягких переплётах. — Это толкователи? — спросил Яни. — Да. А точнее, определитель-толкователь. Бывает, что я сама не знаю значение того или иного цветка, поэтому приходится искать по книге. Надо признаться, из вашего букета я помню только подсолнечник. Он довольно частый гость в букетах молодых пар и чуть реже встречается у пар, какое-то время поживших вместе. — А что он значит? — Не так быстро, молодой человек! Толковать значение нужно не одного цветка, а целого букета, иначе смысл может затеряться. — Хорошо. А это что за цветы? — Яни указал на другие два вида. — Мы сами без понятия, но нам очень понравились. — Это гербера и рудбекия. Гербера в последнее время встречается намного реже, уж не знаю, с чем это связано. А рудбекии в букетах — довольно необычный и экзотический выбор, но глазу довольно приятный. Ведьма умолкла и пролистнула несколько страниц книги. Яри и Яни переглянулись и в предвкушении затихли. Они не могли себе представить, что их затянет подобное занятие, и сейчас они будут с живейшим интересом наблюдать за задумчивым лицом ведьмы и её ловкими пальцами. Книга таинственно шелестела ветхими страницами, разворачивая перед женщиной удивительный редкий язык — язык цветов. Настолько редкий, что грамотно на нём говорить могли только такие, как она, ведьмы. Понадобилось немного времени, чтобы женщина отыскала нужные виды в книгах, а затем мысленно составила тот образ отношений, который построили Яни и Яри. — Итак, вы готовы услышать представление о вашем совместном будущем? — Готовы, — подтвердил Яни, а Яри уже был даже не против, что их будущее называют «совместным». — Возможно, вы уже знаете, что собрали сильный букет. Ваши отношения в настоящем стабильны, в них не происходит резких изменений. В дальнейшем их будут характеризовать плавное усиление и укрепление, без эмоциональных скачков. Можно сказать, что вы идёте по верному пути. Ваша сильная сторона — взаимная поддержка. Ваша слабая сторона — легкомыслие. На это следует обратить внимание, так как легкомыслие в контексте ваших отношений может лишить сильного положения удачи в вашем букете, а надо сказать, удача определённо на вашей стороне. Вас ожидают приключения, в результате которых вы можете узнать больше о себе и друг о друге. Воспользуйтесь этим шансом и укрепите ваши отношения. В целом, ваше будущее представляется красочным, насыщенным и бесспорно счастливым. Яни довольно посмотрел на Яри: видишь, какие мы собрали прекрасные отношения! То есть, букет, конечно же, букет, не смотри на меня так, Яри! Яри и вправду смотрел на друга очень долгим взглядом, в котором, однако, не было ни осуждения, ни испанского стыда, ни вообще чего-то отрицательного — только глубокая задумчивость. А затем он улыбнулся и поблагодарил женщину за интересное толкование их с Яни совместного будущего. — Приятно слышать такие позитивные прогнозы, — сказал Яри. — Спасибо вам. — А ты как будто сомневался, — усмехнулся Яни. — Спасибо огромное, это было необычно. — Не за что, дорогие мои. Будьте счастливы вместе. И не забудьте забрать с собой ваш букет. Поставьте в вазу на кухню, он точно станет хорошим украшением для неё. Яни взял со стола букет, учтиво поклонился ведьме и вышел из тента, и следом за ним — Яри, тоже попрощавшись с таинственной женщиной. — Невероятно! — воскликнул Яни, оглядывая цветы. — Мне казалось, они были немного увядшими, но ты только посмотри на них! Они как будто ожили. Я даже жалею, что после пробуждения он исчезнет. — Это её магия, не иначе. Я даже забыл, что мы во сне и… И тут возможно всё, — уже на свежем воздухе Яри снова как будто посерьёзнел и сам удивился этой перемене в себе. Может, действительно ведьма околдовала его чарами? — Я тоже забыл. Лучше бы не вспоминал, а то добавился страх проснуться. — Я бы, если честно, уже проснулся. Нагуляюсь здесь, устану, уставшим проснусь… Соображать перестану. — Ты слишком буквально воспринял тот совет про легкомыслие, — покачал головой Яни. — А ты — про «идёте по верному пути», — нашёлся Яри. — Ладно, пока мы здесь, не будем думать о последствиях. У нас ещё много чего неопробованного! — Во-от, моя школа! — похвалил Яни. — Выбирай, куда теперь? — М-м… Знаешь, я бы хотел сфотографироваться на память, но, сам понимаешь, о какой памяти идёт речь? — Пойдём-пойдём, зато весело будет. Может, и наряды прикольные нам подгонят. Как в Карнавале, но с бюджетом в два раза больше. Они слонялись между шатров и тентов в поисках студии и фотографа, о которых говорил мороженщик. В процессе даже смогли найти девушку с аппаратом для сахарной ваты, постояли в небольшой очереди и получили два огромный белых облака, в свете подвесных ламп казавшихся жёлтыми. Яни своё облако проглотил быстро, а потом смеялся с того, как у Яри вата в усах застревает. Самому Яри было не очень смешно, но смотреть на смеющегося Яни долго не мог, поэтому сам тихонько захихикал. Недалеко по пути они нашли палатку с напитками, и это было очень кстати, потому что после сахарной ваты в горле засвербела жажда. Ни энергетиков, ни латте в палатке не было, поэтому они распили два стакана мохито на брудершафт. К студии, которая выглядела как расписанный узорами автобус из семидесятых годов, Яри и Яни подошли к тому моменту когда основная масса людей поднялась на холм — запускать воздушные фонари. Первые ярко-огненные точки засветились в небе и медленно потянулись на юг, по направлению ветра. — Это мы точно не должны пропустить, — заявил Яни. — Не пропустите, — заверил фотограф в чёрных очках. — Фонари могут запускать до самого рассвета. Ради этого здесь и собираются. Он пригласил друзей в салон автобуса, где у них разбежались глаза от количества пёстрой одежды всех фасонов, размеров и даже исторических эпох. А сам вышел, оставив друзей переодеваться — внутри было слишком тесно для троих человек. Здесь были даже классические костюмы на крайний случай, если не понравится совсем ничего. Большую часть одежды представляли собой накидки, шали, шляпы, аксессуары вроде зонтов, сумочек и массивных бус. — Это точно для тебя, — Яри осторожно нацепил на голову Яни округлые солнечные очки. — Я бы и сам их надел, но у меня свои есть. — Спасибо. Тогда это — для тебя, — Яни отдал другу бежевую накидку, расписанную коричневым орнаментом, с бахромой по краям. Тот моментально в неё облачился и заметил: — Мне нужно сомбреро и маракасы. — Ты горячий мексиканец? — Приглашаю вас на танец, да, — Яри не нашёл в фургоне сомбреро, поэтому ограничился обычной соломенной шляпой с завязками. — Давай цветы подержу, оденься во что-нибудь просто сногсшибательное, так, чтобы я упал. — Чтоб ты упал, я могу не одеваться вовсе, — отшутился Яни и спрятался за вешалкой от осуждающего взгляда. — Красный жакет, как тебе такое? О-о, тут ещё и пояс с цепями есть, надо же. Точь-в-точь мой. — Давай тебе ещё и плащ синий, будешь Человеком-пауком. — Или Гаем Фоксом. Тут его маска. Это как раз по мне. — Ну, давай тогда ещё и шляпу чёрную, — Яри снял с полки чёрную широкополую шляпу и задумался. — Хотя нет, ты в ней на инквизитора какого-то похож. Ещё и в очках. Яни пристальным взглядом окинул фургон и приметил на одном из столов венец из белоснежных перьев, а рядом с ним и томагавк. На этом Яни и остановился, отбросив все предыдущие варианты, кроме пояса с цепями. Как-никак, неотъемлемая вещь его повседневного гардероба. Для полного соответствия образу он снял футболку и посмотрелся в зеркало. — Наша остановка — Южная Америка, — хмыкнул Яри. — Да, тематически получилось. — Последний раз я подобным в детстве занимался, когда к нам в детский сад приходили фотографы, — сказал Яни. Он уже подумал о том, куда повесит эту фотографию, но вовремя вспомнил об ужасной правде. — Я, если честно, тоже. Не так-то много в жизни было поводов поэкспериментировать с образами… — Но тебе очень идёт, к слову. Знаешь, это прямо как будто твоё. — Спасибо! Мне ты тоже очень нравишься. Э, в смысле, стиль твой. «Хотя кого я обманываю», — в сердцах сплюнул Яри и, прижимая букет к груди, поторопился на выход, где их ожидал фотограф. «Взаимно», — мысленно сказал Яни, прижимая к груди томагавк — больше нечем было унять разволновавшееся сердце. Темнота звёздной ночи и тёплый свет многочисленных ламп, на который слетелись ночные мотыльки, придавали особую атмосферу месту съёмки, загадочную и интимную. Будто та самая ночь на природе у костра в кругу близких друзей. Фотограф сделал несколько снимков: один, где Яри и Яни стояли у разноцветного автобуса и смотрели прямо в объектив, другой — где они смотрели друг на друга улыбающимися взглядами, и третий, на котором они встали в позы с «Сотворения человека» (по инициативе Яни). Все три снимка понравились им обоим, но последний, что разумеется, затмил предыдущие своей оригинальностью. Яни с Яри переоделись в фургоне и от души поблагодарили фотографа за работу. — Ну что, пополняем коллекцию вещей, которые мы не сможем забрать домой? — смеясь, спросил Яни. — В этом есть своя философия, — отозвался Яри. — На которую, между прочим, меня натолкнул ты. Суть её в том, что если мы не можем забрать с собой что бы то ни было, то нужно отдаться впечатлениям. Чем мы сейчас и занимаемся. Живём моментом… — Ого… Спасибо, что сформулировал это в мысль. Я этому следовал только интуитивно. Так же интуитивно они последовали на холм — финальную точку их приключения. В большом шатре им выдали красный воздушный фонарик, листочки для желаний, карандаш и инструкцию, как его расправить, поджечь и запустить. Яни нашёл место, где скопление людей было наименьшим. Там они и присели на траву, приготовившись встречать рассвет. — Волнительно почему-то, — признался Яри. — Да, тоже это заметил. Как будто после появления солнца мы проснёмся. А так не хочется… Опасаясь, что это может быть правдой, Яни торопливо пробежался глазами по инструкции и вынул фонарик из упаковки. Расправил его так, что тот принял форму красного сердца. Попросил Яри подержать фонарь над землёй, а сам в это время привязал к кольцу горелку на нитях. — Ну, всё, можно и желания написать, — сказал Яни, протягивая другу листочек с карандашом. Над своим желанием Яни думал недолго и почти сразу же вывел: «Пусть всё получится». Он надеялся, что небо (или кто исполняет желания?) поймёт его без лишних объяснений, так как в это «всё» вложил огромный смысл. Яри же думал дольше. У него было всё, что делало его счастливым: друзья, работа, хобби, барабанная установка и, конечно же, Яни. Чего ещё желать? Да и был ли смысл в загадывании желания? Яри улыбнулся: конечно, был. «Я хочу, чтобы Яни был счастлив», — наконец написал он и сложил листок пополам. Уж это желание не должно оставаться невыполненным. — Готово, — сказал Яри. Они повязали листки к кольцу друг напротив друга, благо, было не так темно от света ежесекундно поднимающихся в воздух фонариков. А затем — подожгли горелку. Исходившее от неё тепло было таким настоящим, таким реальным, что пару секунд, заворожённые, они оба забыли о том, что находятся во сне. — Можно отпускать! — скомандовал Яни, почувствовал, что фонарик под силой нагретого воздуха так и норовит выскользнуть из рук. Конструкция медленно поднялась в воздух. Пламя наполнило полое сердце, и оно, вспыхнув изнутри ярким оранжевым цветом, поплыло над землёй в вышину, а затем и в сторону — за горизонт. Яри стоял, задрав голову, и наблюдал за огненной сферой. — Спасибо тебе, — тихо сказал он. — За что? — не понял Яни. — За сегодняшнюю ночь. Я давно не чувствовал себя таким… удовлетворённым? Когда мы проснёмся, как насчёт того, чтобы провести подобную ночь в реальности? Мне… правда это очень понравилось. — Я только за, — Яни поднял с земли букет и отдал его другу. Тот бережно принял цветы, которые даже и не думали постепенно увядать. — Если мы, конечно, не забудем об этом, когда проснёмся… — Давай не просыпаться. Мне с тобой слишком хорошо. — Как и мне — с тобой. Да, давай останемся здесь. В этом моменте… — Яни посмотрел на Яри. Тот поймал его взгляд. Но на этот раз своей не отвёл, как делал это всякий раз, стоило им только соприкоснуться взглядами. — М, Яри? Боже, мне очень неловко, но я только сейчас заметил, что у тебя в усах сахарная вата застряла. — Да? Как же это я в зеркале не замет… Его прервали поцелуем. Коротким, максимально быстрым и неловким. Как будто Яни надеялся на то, что после поцелуя его выкинет из сна. Но этого не произошло. Яни отстранился и, как бы ему ни хотелось этого, наткнулся на Яри с многозначительно приподнятой бровью. — Ты сахарную вату не до конца убрал, — сказал он. — Давай ещё раз. Яни выдохнул с таким облегчением, что глотку перехватило от недостатка кислорода. Яри, не дожидаясь, сам прильнул к чужим губам, и поцелуй вышел долгим, чувственным, правильным — таким, каким он должен был быть в первый раз. На востоке забрезжил рассвет. Первые его лучи коснулись лица Яни и почему-то отозвались лютым холодом. — Ты чувствуешь? — отстранившись, спросил Яни. — Как-то похолодало… — О нет… — простонал Яри, и в следующую секунду сон прервался. Холодно. Холодно и мокро. Как будто под голову положили кубики льда. Яни открыл глаза и первым, кого он увидел, был Кэп с пульверизатором в руке. У Яни на такой случай не было цензурных выражений, поэтому он взвыл и с остервенением запустил в Кэпа подушкой, а вдогонку полетели ещё две. В нём взыграла такая ненависть, что он выскочил за Маркусом в коридор, требуя объяснений, какого дьявола тот устроил. — Автобус проспишь, умник, — пояснил Кэп. — У нас вечером сегодня выступление в Оулу, забыл? И не злись ты так, не в первый раз же от пульверизатора просыпаешься. — Ага, спасибо ещё, что не ведро, — в расстроенных чувствах и до глубины души обиженный, Яни вернулся в свой номер. Чёрт, он даже не успел распробовать послевкусие такого дивного сна! Надо срочно найти Яри, чтобы… Чтобы что? Боже… Нет, похоже, весь сегодняшний день придётся избегать Яри и идти на всё, чтобы не попадаться ему на глаза. И ладно бы, если это сновидение было у одного только Яни, но ведь они оба были там, они оба, чёрт возьми, целовались под покровом ночи, как сбежавшие из дома подростки! Чёрт, подсознание вышло за рамки дозволенного, и Яни не удержал себя в руках… Как же стыдно! Чертовски стыдно. И обсудить это не с кем, и не забыть теперь ещё долгое время. Яни заскочил на пару минут в душевую — смыть с себя позор, а затем впопыхах собираться в поездку в Оулу. Вселенная его не слишком-то любила, как догадался Яни, потому что в коридоре он столкнулся с обладателем томного тёмного взгляда за прозрачными линзами очков. Басист мысленно выругался, лихорадочно соображая, какую тактику ему предпринять. Притвориться, что он ничего не помнит? Что его не было в том сне и вообще он был нереален? Всё упорно отрицать? Или прижать Яри к стенке, пока тот не опомнился, как будто так и должно быть? А может, нереален был Яри? — Доброе утро, — сказал Яри, и по голосу его не было понятно, что скрывается за этим «доброе утро». — А тебе т… — Не-а, — ответил Яни. — Да дай ты мне договорить! — Яри вспылил, потому что этот лысый чёрт по-хамски прервал его попытку обсудить произошедшее. — А-а… Я забыл, что хотел сказать, спасибо большущее. Иди ты в пень. — Яри, постой, извини! Не сердись. — Я не сержусь. Ты тоже извини. Так?.. — Да?.. Повисло неловкое молчание. Повисло огромным валуном на шеях обоих и утянуло их в омут с головой. Первым опомнился Яри, потому что решимости доводить начатое до конца в нём было больше. — Я так понимаю, нам снился сон с одним и тем же сюжетом. Так? — Так точно. — В ходе которого мы сначала приятно проводили время на фестивале, а потом поцеловались? Это слово так резануло воздух, что выбило его у Яни из груди. — Было дело. — Оу. Спасибо за искренность. Я думал, ты начнёшь всё отрицать. Или сделаешь вид, что ничего не помнишь. Или внушишь, что это мои больные фантазии. Да, теперь всё встало на свои места. Что думаешь по этому поводу? А, на этом выяснение отношений не закончилось. Яни отвёл взгляд, чтобы не сгорать под чужими глазами. Но Яри понравилась искренность. Значит, нужно быть с ним максимально откровенным. — Я думаю, что было, типа, здорово. Ну, в том смысле, что… Да в прямом смысле. Наверное, я слишком долго скрывал от тебя да и от себя эту детскую влюблённость. Так долго, что себе признался в этом только во сне. А… ты что думаешь? — Я думаю, что ты чертовски притягательный мужчина, и я люблю тебя всем сердцем, несмотря на то, что веду себя иногда по-идиотски, да и ты тоже, мы оба те ещё идиоты с идеальным букетом отношений. У Яни едва не выпала челюсть от неожиданного признания, но он вовремя прикрыл рот рукой и представил, сколько решимости нужно было Яри для того, чтобы произнести это вслух. — Я тоже тебя люблю. И бесконечно рад, что повстречал на своём жизненном пути тебя! С этими словами он сгрёб Яри в крепкие объятия и, почувствовал чужие руки на своей спине, тихо засмеялся. Им обоим всё ещё было неловко так, что хотелось провалиться под землю. Но осознание взаимности и чувство наконец разрешённой проблемы, которая до этого мучила их обоих, успокоили и развеяли все переживания. Им хотелось вечность простоять в объятиях, но внезапно одна из дверей распахнулась, и в коридор выполз заспанный Марко. Яри в ужасе отпрыгнул и едва не унёс ноги в сторону лестницы. Яни тоже отступился, но натянул улыбку на лицо и прохрипел «доброе утро». Марко протёр глаза. Только сейчас Яни заметил, что тот сам был мокрым с головы до пят и уставшим, будто вместо сна дал ещё один концерт в клубе неподалёку. — Доброе, друзья, — сладко промурлыкал он. И, видя напряжённые и смущённые лица Яри и Яни, прикинулся, что ничего не видел. — Тоже Кэп разбудил, да? Как будто по-нормальному разбудить не может. Ну, впрочем, ладно! Это не помешает тебе, — он кивнул на Яни. — Быть счастливым. А тебе, — он посмотрел на Яри. — Насладиться плодами трудов твоего друга. Увидимся внизу! И Марко, словно очнувшись от дрёмы, покинул друзей и спустился вниз по лестнице. Яни пожал плечами, мол, не понял, к чему это было, но привык к выходкам друга. А Яри напряжённо смотрел вслед Марко. В его голове поселилась шокирующая догадка. Которую пришлось отмести по причине полной нереалистичности. — Весёлое выдалось приключение, — заключил Яни, потрепав Яри по волосам. Яри не воспротивился и положил голову Яни на плечо. — И, главное, результативное. — Абсолютно согласен. Значит, когда вернёмся в Хельсинки, повторим его? — Само собой, дорогой! — пообещал Яни и в порыве нежности поцеловал Яри в макушку: теперь можно было, и он наслаждался этой сладкой возможностью. — И даже сделаем ещё лучше. Ну а сейчас — нас ждёт автобус!